Текст книги "Тина ван Лигалон (СИ)"
Автор книги: Лора Андерсен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)
– А что такого в их еде? Я ел, ничего особенного.
– Ты ел адаптированный вариант. А то, что они едят на самом деле в деревнях, куда вы намереваетесь отправиться, ни один нормальный желудок переварить не сможет. Для этого нужно там родиться и питаться этой дрянью с детства.
– Строггорн хочет, чтобы мы искали там телепатов, сколько можно спасти.
– Бредовая затея. Всем известно, что в Китае телепатов нет. Я думаю, они вывели их каким-то своим способом.
– Не понял, что ты имеешь в виду?
– То, что среди китайцев практически не встречаются телепаты. И Строггорн прекрасно об этом знает.
– Тогда зачем он нас посылает?
– Сейчас узнаем, —Лао усмехнулся и стал диктовать в телеком номер Строггорна.
– Советник Строггорн на заседании, – ответил секретарь.
– Попросите его позвонить мне, когда он освободиться.
– Когда уезжаете? —спросил Лао, продолжив есть салат.
– Завтра утром.
– Тогда вряд ли мы дождемся ответа от Строггорна, —Лао молча продолжал есть. – Ты хорошо подумал? Зачем тебе это нужно?
– Хочу помочь, —Андрей запнулся. – Я думал, ты будешь сильнее меня переубеждать.
– Не буду. Ты взрослый человек, Андрей. Уже много чего повидал в жизни. Невозможно оберегать тебя всегда, ты сам это знаешь.
– Спасибо… —он задумался на секунду, не решаясь спросить. – Лао? Если бы ты почувствовал, что там, впереди, меня ждет что-то очень плохое…
– Тебяждетплохое, —сказал Лао с ударением на «ждет». – Но не настолько, чтобы ты погиб. Поэтому можешь поступать, как считаешь правильным.
* * *
– Джон, я узнала, что ты входишь в большой Совет Вардов? Как это получилось, ты же не Вард? —спросила Тина, на секунду оторвавшись от терминала.
– Когда Креила не было на Земле, а там рассматривается много вопросов по его направлению. Ввели.
– Это хорошо. Значит, я буду в курсе того, что происходит!
– Я не смогу тебе рассказывать, —нахмурился Джон.
– Подойди сюда, —Тина подключилась одной рукой и показала на экран, где быстро менялись коды доступа, а потом возникла надпись: «Архив. Заседания Совета Вардов», и дальше шли по порядку тексты.
– Как ты смогла туда забраться? —изумился Джон. – Разве плохая защита?
– Да нет. Для меня они никогда не были секретными. Я же с Креилом жила, бессмысленно было закрывать от меня информацию. Машина идентифицирует меня как Тину ван Лигалон, поэтому я ко многим секретным вещам имею доступ. И кое-что уже хорошо поняла. Нельзя допустить, чтобы у Советников из-за меня возникли неприятности. Слишком много от них зависит на Земле, даже если они и стали, как ты говоришь, настоящими чудовищами. Я права?
– Права. А почему ты так решила?
– Даже Эмиль ван Эркин, хоть ему и не нравятся многие вещи, которые делает Креил, но все равно будет его поддерживать до конца. Очень высокие ставки. Спасение цивилизации слишком дорогая цена даже за жизнь Тины ван Лигалон. Ты не находишь?
Джон вспыхнул.
– Как ты можешь так спокойно говорить об этом?
– Я не спокойно, —у Тины сжалось все внутри, и навернулись слезы на глаза. – Какое уж тут спокойствие! Но если мне назначат зондаж, какой другой выход ты можешь предложить?
– Не знаю.
– Вот и я не знаю. Не унывай. Это решение о моем зондировании, как должно приниматься?
– Общим голосованием.
– Там, как и раньше, 15 человек. Советникам мой зондаж не нужен, значит, шесть голосов есть. Нужно еще три. Неужели не наберется? Один – ты. Джон, как будешь голосовать?
– Конечно, против! —обиделся Джон. – Даже не шути так, Тина. Это уже не шутка, а больно!
– Ну, ладно, не сердись, —она улыбнулась, и это сделало ее лицо таким притягательным, что сердце Джона сильно забилось.
– Неужели ты до сих пор любишь меня? —удивленно, словно бы про себя, спросила Тина.
– Так себе и не простил, что отпустил тебя тогда с Креилом. Кто мог подумать! Его всегда одна наука интересовала, а не женщины, и на тебе!
– С ума сойти! Хорошо. Послушай, мой отец входит в Совет. Если он будет знать, то точно проголосует против.
– Нет, Тина. Лигалон – слишком принципиальный. Скорее, если он не будет знать, то проголосует против. А если будет знать, что произошло, то не станет тебя защищать, решит, что это неправильно, давать послабление собственной дочери.
– Наверное, ты прав. Еще два голоса, это не так много. Я думаю, у нас есть шансы отбиться от зондажа.
Они быстро собрались, и уехали в клинику кормить Лиона. Мальчик встретил ее радостной органной музыкой и сразу потянулся к Тине. В этот раз с ним дежурила Аолла, и Тина, увидев ее, почувствовала боль. Тина вспомнила, что Строггорн согласился помочь ей получить ребенка только потому, что боялся привязанности Аоллы к мальчику.
– Тебе рассказали, —уверенно заявила Аолла.
– Это имеет значение? —Тина с горечью подумала, что когда-то они были подругами. Она взяла Лиона, и он тут же начал сосать, и через несколько секунд Тина поняла, что эта картина вызвала у Аоллы дикую боль. Тина удивленно подняла глаза на Аоллу, не понимая, почему у той такая реакция.
– Удивляешься? —Аолла грустно усмехнулась, а ее мозг излучал сплошную пелену дождя. – Я тебе завидую.
– Но почему?
– Потому что я никогда не была матерью и не знаю, что это такое – приложить ребенка к груди.
– Подожди, мне сказали, что у тебя есть дочь?
– Я ее не рожала, да и узнала о ребенке, когда ей исполнилось уже четыре года. Креил и Строггорн это решали без меня. Строггорн – понятно, хотел от меня ребенка и в какой-то мере искупить свою вину за того, что я потеряла, а Креил – я и сама не знаю, зачем он это сделал. Трудно иногда понять такого человека как он. Так что, можно сказать, у меня не было детей. И это за столетия моей жизни. И, во всяком случае на Земле, уже не будет.
Тина не могла понять почему, но сейчас ее охватила жалость к Аолле. Такая могущественная женщина, сделавшая так много в своей жизни и поднявшаяся от обыкновенной проститутки на невероятную высоту, она была при этом предельно несчастлива. И казалось, что даже любовь Строггорна никак не могла сделать ее счастливее.
– Ты жалеешь, Аолла, что так сложилось?
– Я жалею, что не родилась самой обычной женщиной, что никогда не имела нормальной семьи, только несколько лет с Креилом, а этого – так мало! Иногда я задумываюсь о том, что никогда не имела нормального человеческого счастья, при этом формально имея все, что только можно пожелать, и, мне кажется, уже никогда не буду его иметь.
– Аолла, —совсем тихо спросила Тина, – а ты любишь Строггорна?
– Не знаю. Иногда, я просто его ненавижу! А иногда… Трудно сказать. Он тяжелый человек, мне временами кажется, что я для него вообще не существую, и он вспоминает обо мне, когда возникает опасность меня потерять. Я как-то пробовала его разозлить, изменила, так он долго потом смеялся, и сказал, что если это меня развлекает, то он не будет возражать, но конечно, тогда я должна ему разрешить аналогичное поведение. Впрочем, когда меня по пять лет не бывало на Земле, у него были женщины, но очень редко и все это так для него несерьезно, что мне по-хорошему его даже бессмысленно упрекать. Он прочитает мне лекцию по физиологии мужчины и женщины и будет долго смеяться. Обычно перед слиянием он мне сам обо всем честно рассказывает.
– Странные у вас отношения.
– Тина, а ты изменяла когда-нибудь Креилу?
– После того, как уже сошлись насовсем, нет. Не знаю. Я ведь его очень любила всегда, как-то не существовали другие мужчины. И потом, насколько я понимаю, Креила никогда не надо об этом просить. Если я хотела близости, он всегда находил на это время, как бы не был занят. Он считал неприличным вынуждать меня просить об этом. Мусульманское воспитание в нем всегда сказывалось. Поэтому с ним как-то не возникает такой потребности – искать других мужчин. Я думаю, когда ты жила с ним, было также?
– Да. Он сразу избавил меня от необходимости кого-то искать. Я была очень больна. С одной стороны мне был нужен мужчина, а с другой – я испытывала к ним отвращение. И он очень помог мне тогда. Ты не сердись на него за то, что было у нас.
– Я не могу сердиться. Я же была мертва. Так что не имею на это никакого права, —Тина с сожалением посмотрела, что Лион прекратил есть. У него был отменный аппетит, и он успел высосать молоко из обеих грудей. Тина была благодарна Тине Роджер, у которой оказалось много молока.
Лион задремал, Тина осторожно погладила его мягкие пушистые волосы, и Аолла, не выдержав этой картины, быстро ушла, пообещав вернуться через несколько часов, чтобы сменить Тину.
Андрей поежился от холода и поплотнее закутался в просторный красный балдахин монаха. Третий день они путешествовали с Ги Ли, переходя из одной деревни в другую. Одежда Тибетских монахов в этой части Китая обеспечивала им автоматический кров и еду.
Андрей удивлялся себе: меньше двух лет, проведенных в Аль-Ришаде, приучили его не только к постоянному комфорту, но и к хорошей еде. Шел всего третий день их путешествия, а его уже откровенно тошнило от бесконечного риса на дешевом масле и специфического вкуса китайских приправ.
Ги Ли, казалось, не замечал плохого качества еды, чудовищной нищеты и перенаселенности крохотных домов. В больших городах жизнь радикально отличалась относительным достатком, но Ги Ли не спешил в мегаполисы. Там бы пришлось воспользоваться официальной гостиницей, а значит предъявить документы, и долго и нудно объяснять отсутствие идентификационных чипов, которые у городских жителей уже были обычно установлены под кожей предплечья.
У Ги Ли была и другая причина избегать города. Как сказал он Андрею, во времена своей молодости, он много путешествовал по стране с другими монахами, собирая пожертвования для монастыря. Но ни разу в своих странствиях он не встретил ни одного телепата. Это было, по меньшей мере, странно.
Андрей задумался и обнаружил, что отстал от Ги Ли. Они шли по обочине оживленной трассы, машины проносились одна за другой, обдавая не просохшей грязью. Андрей ускорил шаг и поравнялся с Ги Ли.
– Замерз? —спросил монах мысленно, не поворачиваясь. – Скоро будет деревня, погреешься.
– Я хотел спросить, Ги Ли, если вы знали, что здесь нет телепатов, почему не сказали об этом Советнику Строггорну?
Ги Ли быстро взглянул на мальчика.
– Я подумал, что хорошо бы в этом разобраться. Как в такой огромной стране не рождаются телепаты? Странно, правда?
– Не вижу ничего странного! —Андрей уже успел пообщаться с китайцами и сделал свои выводы об их умственных способностях, но, вспомнив, что Ги Ли сам был китайцем, решил ничего не добавлять. – Это может быть генетическое!
– Не думаю так, Андрей. Если ты заберешься в очень глухие места Китая…
– А такие есть? —с сомнением спросил Андрей. После жизни в огромной и малонаселенной России, в Китае у него сразу возникло чувство, что попал в муравейник. Люди были везде: в полях и на дорогах, в перенаселенных городах и таких же кишащих людьми селах, люди, люди, люди.
– Есть в горах. Там процент телепатов примерно, как везде. Редко, но рождаются. 0,1–0,2 % населения.
– Значит, в Китае должно бы было быть… —Андрей подсчитывал в уме, – десять миллионов телепатов? Как минимум?
– Как минимум.
– А сколько в Аль-Ришаде?
– Из Китая, всего несколько человек. Я проверял.
– Но тогда, где они?
– Вот и я хотел бы понять, где.
– Вы думаете, их убивают?
– Тогда едва ли не сразу после рождения. Я встречал взрослых или в монастырях или в очень глухих местах. Но убивают – это необязательно. В Китае практикуется также создание резерваций для не таких, как все. Что ты хочешь для рабовладельческого государства? В качестве рабов телепаты не годятся. Жить в резервации – не самый плохой выбор.
– То есть, мы ищем эту «резервацию»?
– Уверен, что она где-то есть и, хотя Китай огромная страна, где запросто затеряется миллион человек, должны же быть какие-то слухи.
– Поэтому мы идем пешком? —Андрей предпочел бы перемещаться в Многомерности.
– Через Многомерность мы можем попасть только в то место, которое знаем, где находится. Я собираюсь переночевать в соседней деревне, и, если опять ничего не узнаем, попробуем поговорить с монахами в одном из монастырей. Надеюсь, они меня помнят.
* * *
Монастырь находился высоко в горах. Одежда монаха плохо защищала от промозглой сырости, и Андрей все время мерз. Он попытался вспомнить, как сделать свое тело невосприимчивым к холоду, но как только его мысли переключались на что-то другое, пронизывающий ветер пробирал до костей. «Другого» было много. Почти сутки они непрерывно поднимались вверх по вертлявой горной тропинке. Растительность менялась несколько раз, могучие деревья сменились скудной травой на скалистых проплешинах. Мышцы Андрея нещадно болели, и сейчас он подумал, что зря сердился на Строггорна, когда тот просил преподавателей «гонять мальчика побольше».
Монастырь казался совсем крохотным: вход, вырезанный прямо в горе, со статуей Будды перед ним. Но, оказавшись внутри, впечатление резко изменилось. Широкие туннели были прорублены в скалистой породе, факелы, воткнутые тут и там в стены, давали слабый свет.
Монах, сопровождавший их, нес в руках лампу, освещавшую своды пещеры призрачным неровным светом. Перед тем, как пустить их внутрь, он долго расспрашивал Ги Ли на одном из китайских основных языков, мандарине, как подумал Андрей, который все – еще плохо воспринимал сложную звуковую гамму языка. Ги Ли объяснял, что хотел бы увидеть настоятеля, а монах долго переуточнял, кто они и зачем появились в монастыре.
Их проводили в большой зал, в дальнем конце которого, на полу, сидел монах, с тщательно выбритой головой, в стандартной красной одежде. Он поднялся с пола, пристально вгляделся в Ги Ли, потом перевел взгляд на Андрея, в голове которого пронеслась фраза на китайском языке, тут же повторенная на русском.
– Много лет прошло, Ги Ли, как ты исчез, —китаец подошел совсем близко, наклонив голову в знак приветствия. Он хлопнул в ладони негромко, появился молодой монах, казалось выскочивший прямо из стены. Настоятель сказал что-то тихо по-китайски, монах растворился так же бесшумно. – Проходите, садитесь, —жестом пригласил настоятель, указав на два низких столика в углу помещения.
Андрей уже хорошо изучил обычаи страны, и нисколько не удивился, когда появился молодой монах с огромным подносом. Он поставил большой чайник, чашки, разлил чай. Потом расположил на спиртовке чан с маслом, поставил несколько тарелочек с овощами и вареным рисом. Ги Ли говорил Андрею, что в подобных монастырях проповедовали вегетарианство. Андрей хорошо владел палочками, поддевал овощи, ловко удерживая их, опускал в масло, лишь слегка поджаривая: и так помещение мгновенно заполнилось тяжелым запахом специй и дыма. В конце ужина принесли бульон с плавающими в нем маленькими пельменями.
Только после того, как со стола убрали еду, настоятель приступил к расспросам.
– Сколько лет прошло, Ги Ли, но ты совсем не постарел, —начал медленную беседу настоятель. – Значит, ты живешь теперь в Аль-Ришаде, —словно рассуждая про себя, продолжал настоятель. – И что тебя заставило покинуть Страну Богов? Да еще с таким странным учеником?
– Надвигаются большие несчастья. Много людей погибнет. Миллионы.
– Мы слышали об этом. Поэтому закрыли двери монастыря уже много месяцев назад. Никого постороннего не пускаем, —он закрыл глаза, словно вслушиваясь во что-то, затем продолжил: – Много плохих знамений, Ги Ли.
– Меня послали поискать телепатов. Если они еще есть. Вы слышали, учитель, что-то о резервации? Мы прошли довольно большой путь. Никто ничего не знает, но телепаты должны где-то быть.
– Я не думаю, что они живы. Много лет назад, приходил один странный человек, телепат, он рассказывал, что в их село пришли какие-то люди, военные. И всех телепатов забрали. Он много месяцев прятался в лесу, потом пришел искать пристанище в монастыре.
– Он все еще здесь? Я могу поговорить с ним?
Настоятель долго не отвечал, лишь вглядываясь пристально в глаза Ги Ли.
– Он умер. Давно. Но он рассказал мне, куда их собирались отвезти.
– Вы нам покажете?
– Вы туда не пойдете. Оттуда идет эпидемия. Даже если там и была резервация, вам не пройти через кордоны… И вы не боитесь болезней? Это правда, что Аль-Ришад может всех вылечить, но на Земле слишком много людей? Поэтому не всех хотят лечить?
– Это неправда! —резко вмешался в беседу Андрей, и тут же наткнулся на взгляд Ги Ли, который долго пытался втолковать мальчику, что когда разговаривают взрослые – ученики должны молчать.
Настоятель поднял руку, жестом останавливая Ги Ли.
– Пусть скажет Сын Бога.
Андрей ощутил, как учащенно забилось сердце. Наверное, когда он вышел из себя, в его мозгу слишком отчетливо возник образ Лао, своего приемного отца. Он опять вспомнил Строггорна, ругавшего Андрея за неумение блокировать свои мысли. И тут же увидел, как смертельно побледнел настоятель. Он быстро поднялся, и припал к ногам Андрея.
– Перестаньте, —Андрей попытался поднять того на ноги. – Пожалуйста! Я не Сын Бога! Лао – мой приемный отец.
– Это, видимо, одно и то же Андрей, —пояснил Ги Ли. Он поднялся, подошел к настоятелю, и почти силой заставил того вернуться на свое место.
– Все оказалось намного сложнее, учитель, —сказал Ги Ли, вернувшись на свое место. – Когда я ушел из монастыря, то думал, что попаду в город Богов. Странная вещь, это и правда и неправда одновременно.
– Ты знаком с Советниками?
– Со Строггорном, Диггирреном, и с Советником Креилом. Я работаю в больнице. Долгое время моей пациенткой была женщина, которая создала им много проблем. Так что вынужден был с ними познакомиться. Но – они не Боги. Тем более, мне странно, что вы считаете их Богами. Разве это не противоречит вашим верованиям?
– Нельзя закрывать глаза на очевидные вещи, Ги Ли. Еще менее, Советников можно считать «просвещенными», достигшими той степени совершенства, как мы это понимаем. Просвещение и активное вмешательство в жизнь других людей – вещи несовместимые!
– Вы путаете достижение психического совершенства – просвещения – с развитием человеческой эволюции. Советники – Варды. Другой уровень развития человеческих существ. Но это не одно и то же, что Бог, и, конечно же, не одно и то же, что просвещенный! Я никогда не слышал, чтобы их целью было достижение личного вечного блаженства!
– Поэтому, с моей точки зрения, они ближе к традиционному пониманию Богов. Нечто отличное от людей, никогда не бывшее людьми, но активно вмешивающееся в нашу жизнь. Это правда, что они могут появляться в разных местах почти одновременно? Менять свой облик?… Воскрешать мертвых?
Ги Ли с удовольствием бы соврал, но Андрей так плохо умел блокировать свои мысли, что настоятель сразу бы понял это.
– Это правда.
– Я думаю, есть много того, что мы не знаем и что никогда не было заложено в наши верования, так же, как в наши представления о мире. Но это не значит, что можно закрыть глаза на очевидные вещи. Христианский мир официально признал Советника Лао воплощением Бога на Земле. Советника Креила, как я слышал, собираются провозгласить пророком, как минимум. Многим показалось обидным причисление Лао к Богам. Чем другие религии хуже? Ты хочешь сказать, что все религиозные конфессии заблуждаются? —настоятель улыбнулся.
– Наш мир намного сложнее, чем изложено в наших священных книгах.
– Священные книги написаны для того, чтобы донести правду в доступной форме непросвещенным. Для просвещенных – они не нужны. Что никак не меняет сути нашей дискуссии: в мире появились существа, умеющие делать много такого, что недоступно простым смертным. Обычно религиозные конфессии мира, в которых признается существование Богов в той или иной форме, возводят таких существ в сан «пророков» или посланников Богов или считают воплощением самих Богов. И если есть страна на Земле, где таких существ много, было бы правильно считать такую страну страной Богов. Существа, управляющие страной Богов – Боги. И хотя все это противоречит нашим верованиям, почему ты находишь мои рассуждение противоречивыми?
Ги Ли вздохнул.
– Противоречие в нашем желании все упрощать. Мы пытаемся подменить религиозными постулатами развитие эволюции. И что-то в них не вписывающееся, все равно каким-то образом вогнать в рамки устаревших догм.
– Мы пытаемся не «подменить», а упростить понимание нашего мира для непросвещенных. Дать им дорогу к свету. И мы не можем отказаться от нашего многовекового учения, что каждый, путем просвещения, медитации и специальных упражнений, может достигнуть совершенства и вечного наслаждения! Что мы еще можем, это включить в наши учения понятие «Богов». Тем более, что эта идея будет простым заимствованием из других религиозных учений! В любом случае, никто не в состоянии осмыслить утверждение, что существо, способное оживлять мертвых, все еще не Бог. Хотелось бы понять, в чем тогда различие?
– Советники живут очень долго, но не бессмертны.
– И как долго они живут?
– Я не знаю.
– Я слышал, тысячелетия. Понятно, что они и не стареют. Откуда мы знаем, что они не бессмертны? Может быть бессмертны, но не хотят говорить. Все равно, никто из сейчас живущих будет не в состоянии это проверить!
– Учитель, я стараюсь не задумываться об этом. Мы ничего не можем изменить, да и какая разница? Боги они или нет?
– Я не верю, что ты никогда не задумывался об этом, Ги Ли. Прожив столько лет в монастыре, посвятив всю свою жизнь изучению религий? Для множества религиозных конфессий – это серьезный вопрос. Очень долго Боги были некоторой абстракцией. В наших верованиях мы просто отвергли идею Богов, считая ее слишком примитивной, чтобы хоть как-то соответствовать реальности нашего мира. Столкнуться теперь с реальными богами? По большому счету, Советники создали угрозу равновесию в нашем мире. Зачем нужны религиозные служители, если в мире можно побеседовать с реальным Богом? Подумай, почему ты сам ушел из монастыря? Счел, что наши верования в «просветление» – неверны?
– Я ушел, потому что счел мою жизнь бессмысленной. Достигнув шестидесятилетия, приходится подводить итог. Мои «итоги» были далеко от того, что я мечтал достичь в молодости.
– И Аль-Ришад подарил тебе бессмертие и наполнил твою жизнь смыслом? —с иронией спросил настоятель.
– В какой-то мере. Я не бессмертен, но буду жить долго и надеюсь, что смогу наполнить мою жизнь смыслом. Точнее, я потерял веру в достижение просвещения путем медитации. И потерял веру в смысл личного совершенствования, никак и ничего не дающего другим людям. —Ги Ли поднялся с поклоном, давая понять, что хотел бы прекратить дискуссию. – Где бы мы могли отдохнуть?
Настоятель снова хлопнул слегка в ладоши и мгновенно появился молодой монах.
– Проводи наших больших гостей в их помещения, —настоятель поднялся и почтительно поклонился: очень низко – Андрею, и слегка – Ги Ли.
* * *
Ночью их разбудил странный топот за легкой ширмой их кельи, вырубленной в скале. Андрей сел, разминая намятые кости после сна на тонкой циновке на каменном полу. Ги Ли поднялся и прислушался: кто-то нерешительно остановился перед входом в их келью и кашлянул.
– Учитель разрешит войти? – раздался нерешительный голос монаха. – Настоятель послал за Сыном Бога.
– Входи, – Ги Ли потянул за край ширмы, открывая проход. – Что случилось?
– Беда. Один из наших монахов заболел.
– Мало ли болеет людей?
– Мы не видели никогда такой страшной болезни. Его тело все в язвах, кажется распадается на глазах. И так быстро! Вчера он был здоров, а сегодня ночью уже почти мертв.
– Вчера вы завозили продукты из города?
– Нет.
– Ги Ли, может так быть, что мы принесли вирус? Для нас он был бы безопасен?
– Вряд ли. Мы же не заходили в районы эпидемии, только собираемся это сделать. Откуда бы принесли зараженную еду?
– Проводи нас к настоятелю.
Их повели мрачными коридорами, со следами просочившейся влаги на стенах. От того, что теперь над монастырем нависла беда, Андрею казалось от них исходил запах смерти.
– Ги Ли, у нас нет с собой вакцины? —мозг мальчика излучал легкий испуг.
– Строггорн запретил ее брать. Во-первых, чтобы у нас не было желания ее использовать. Мы не выполняем работу Красного Креста. Во-вторых, чтобы обеспечить нашу безопасность. Если узнают, что у нас вакцина, могут просто разорвать на куски, прежде, чем мы используем ее по назначению.
– Почему? – удивленно воскликнул Андрей. Он отчетливо вспомнил, как его воспитательница когда-то так и не смогла добиться поставки вакцины в детский дом, где Андрей тогда находился.
– Вакцины Аль-Ришада помогают не только от вируса, но и от кучи других болезней. Резко стимулируют иммунитет, улучшают работу почек и печени, убивают практически все известные виды рака и так далее, часть из которых тоже вирусной природы.
– То есть, это универсальное лекарство?
– В этом и проблема. Аль-Ришад, по договоренности с другими странами, поставляет вакцины бесплатно. Многие страны все равно не в состоянии за них заплатить, а тогда в любой момент может начаться пандемия. А вот обычные лекарства Аль-Ришад продает за деньги.
– Как я понимаю, вакцины воруют и продают на черном рынке под видом лекарств от других болезней? —в мозгу Андрея сразу выстроилась четкая схема махинации с продажей подаренных лекарств, и он тут же понял, почему они так и не дождались вакцины для своего детдома когда-то. – Как же тогда можно доставить лекарства на место, туда, где они действительно необходимы?
– Под контролем специальных правительственных подразделений и при участии Вардов. Но не все страны разрешают Вардам вмешиваться в распределение лекарств. В России разрешили осуществлять контроль только после скандала с вашим детдомом и гибели сотен ребятишек. Все равно нужно поставить трехкратное количество, чтобы быть уверенным, что лекарства дошли до зараженных вирусом.
Они вошли в уже знакомое помещение, где их ждал настоятель. Он мгновенно вскочил со своего места, забывая даже о традиционном приветствии.
– Вы уже знаете? Сможете помочь? —его мозг излучал отчетливое беспокойство.
Ги Ли отрицательно покачал головой.
– У нас нет с собой вакцины.
– Сможете достать?
– Будет слишком поздно, —соврал Ги Ли. Конечно, они могли вернуться немедленно в Аль-Ришад и попросить вакцину. Но он знал о запрещении применять ее на территории Китая до тех пор, пока не будут надежно защищены остальные, менее населенные, страны и сам Аль-Ришад.
Настоятель тяжело опустился на постеленную на полу циновку.
– Теперь я вижу разницу между вами и Богами! —с горечью сказал он. – Даже, когда вы можете помочь, вы отказываете в помощи!
– Это не так! Мы – не в состоянии помочь… —начал Андрей, игнорируя грозный взгляд Ги Ли. – Нужно слишком много вакцины, ее нельзя произвести за такое короткое время!
– Уходите, пока я еще в состоянии вас защитить. Многие думают, это вы принесли заразу.
– Вряд ли, мы не были в зоне эпидемий, —горячо возразил Андрей.
– Даже если это так, ваше объяснение ничего не меняет. Вам никто не поверит. В тот же день, как вы появились, заболел человек. Странное совпадение.
Андрей лихорадочно соображал, можно ли что-то сделать. Его мысли стали вдруг прозрачно – ясными: он видел себя, стоящим сейчас в этой келье и одновременно в квартире Лао, объясняющим мальчику, как проводить Многомерный синтез. «Это совсем просто», – повторял и повторял Лао. Лужица воды возникала в его руке и снова исчезала. «Так же просто, как оживлять мертвых?» – думал про себя Андрей, хотя от Лао было бесполезно скрывать свои мысли. «Оживлять мертвых намного сложнее». Андрей чувствовал, как лоб покрылся испариной от напряжения. Казалось, из его ладони сейчас вырвется пламя, а вовсе не возникнет прохладная вода. Еще секунда, и крохотная лужица кипящей жидкости возникла в руке. Андрей вскрикнул, переворачивая ладонь и осматривая руку: но ожога не было. «Ну вот и отлично», – улыбался Лао. – «Еще пара занятий, и ты сможешь создавать воду по своему желанию. Одного не пойму, почему тебе приходится так тяжело всему учиться, если ты прекрасно все умеешь? Ты же создал как-то целое озеро? Что тебе мешает использовать свои способности?»
«Что тебе мешает использовать свои способности?» – повторился сейчас вопрос Лао в голове Андрея. – « Отсутствие страха смерти,» —отчетливый ответ появился в мозгу мальчика, словно кто-то произнес эту фразу.
– Я могу попытаться что-то сделать. Но я не уверен, что это получится. Проведите меня к больному.
– Андрей! —Ги Ли хотел остановить Андрея, но вгляделся в его каменное сейчас лицо и такой же ставший вдруг непроницаемым мозг, и передумал. – Хорошо, – он почувствовал безотчетный страх, словно столкнулся с чем-то потусторонним.
Надзиратель поднялся и лично сопроводил их в келью больного. Андрей лишь отметил про себя, что надзиратель был смелым человеком, если сам пошел к зараженному, рискуя своей жизнью.
– Смерти нет. Смерть лишь переход в следующее воплощение. И если я должен заразиться, мне этого не избежать. Никто не может изменить судьбу, —ответил на его размышления надзиратель.
Андрей подошел к больному, вглядываясь в его покрытое потом лицо. Взял больного за руку и прикрыл глаза. Он видел своим внутренним взором, как распространяются по телу больного невидимые для других ядовито красные нити яда, вырабатываемого вирусом. Андрей повернул свободную руку ладонью кверху точно так, как когда-то он синтезировал воду и сосредоточился. Маленькая лужица воды возникла почти мгновенно, Андрей только почувствовал, как кто-то протянул ему чашку, и осторожно слил воду из ладони. Он отпустил руку больного, забрал чашку и поднес ее к его пересохшим губам.
– Ги Ли, скажи ему выпить!
Ги Ли решительно взял чашку у Андрея, поднес ее к губам больного и заставил того выпить.
Андрей чувствовал странную пустоту в голове, мысли исчезли, казалось он бредит наяву.
– Что это было, Сын Бога? —вывел его из этого странного оцепенения настоятель.
– Я не знаю, но должно помочь. Нужно подождать несколько часов. Вы можете проводить нас в нашу келью?
– Вы не хотите уйти?
– Нет, я хочу узнать, помогло ли…
– Если не поможет… Я не знаю, смогу ли удержать людей…
– Не беспокойтесь. Нам невозможно причинить вред, —ответил Андрей, а в его мозгу несколько раз повторилась фраза, сказанная когда-то Лао: «Нельзя задержать того, кого нельзя задержать».
Он вернулся в келью и тяжело опустился на циновку. Сложенные из грубого камня, стены кельи медленно вращались перед его глазами.
– Андрей, ты себя хорошо чувствуешь? —Ги Ли наклонился над мальчиком, вглядываясь в его бледное даже в тусклом свете факела лицо.
– Плохо, —Андрей положил голову на почти плоское подобие подушки.
– Почему так?
