Текст книги "Тина ван Лигалон (СИ)"
Автор книги: Лора Андерсен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)
– У тебя наверняка огромная скорость мыслепередачи. Обычные бы не выдерживали нагрузку, пришлось бы их часто менять…
– Менять у меня невозможно. Их слишком много и практически все на руках. —Тина закрыла глаза, сглатывая слезы. – Значит, теперь я самое настоящее чудовище!
– Если бы я знал, как ты это воспримешь, ни за что не стал бы тебе говорить!
Тина беззвучно плакала, а Марк сидел рядом, вслушиваясь в отчаяние в ее мозгу и бесконечно ругая себя за то, что сделал ей так больно.
Креил вернулся около двух и сменил Марка, который поспешно ушел, сославшись на занятость, и не решившись сказать отцу о том, как неудачно проболтался.
Креил вошел в спальню Тины, она беспокойно спала, разметав в стороны руки и слегка постанывая. Он осторожно проник в ее мозг и заблокировал тот кошмарный сон, который она видела.
Огромное серое небо висело над ее головой, сильный ветер развевал волосы и платье, она бежала к обрыву, к мужчине, в котором Креил узнал Марселя Дени с каким-то нереально-каменным лицом. Тина остановилась в нескольких метрах от обрыва, не решаясь приблизиться к Марселю. Тот повернулся, улыбнувшись ей неестественно-мертвой улыбкой, и протянул руки ей навстречу. Медленно-медленно, как бывает только во сне, их пальцы приближались друг к другу.
Неожиданно вой ветра усилился, словно что-то толкнуло Марселя, он пошатнулся, не удержав равновесия, и рухнул в пропасть. Тина рванулась к краю обрыва, встала на колени и заглянула вниз. Где-то там, очень далеко, виднелась крохотная распятая навзничь фигурка Марселя. Порыв ветра подтолкнул Тину в спину, она заскользила по краю обрыва и полетела вниз. Только ее полет сразу замедлился, воздух мягко держал. Она достигла дна пропасти и опустилась на землю рядом с Марселем, с трудом повернула его изуродованное лицо к себе. Он смотрел на нее остекленевшими глазами, губы слегка шевельнулись:
– Почему ты убила меня, Тина?…
– Тина… Тина…! —грохочущий голос зазвучал откуда-то с неба, и Тина открыла глаза.
– Тиночка, проснись, —мягко просил Креил, держа ее за руку. – Твой сон никак не хотел блокироваться.
– Это ты? —Тина с трудом села.
– Я. Неужели не узнала?
– Креил, сядь. Я хотела поговорить с тобой.
Креил послушно опустился в кресло.
– Так вот, —продолжала Тина. – Хотелось бы мне понять, почему ты не рассказал мне правду и я должна была это узнать от других людей?
– Какую правду? —он нахмурился.
– О том, что я – такое же чудовище, как ты. Будешь отрицать?
– Не буду.
– Уже хорошо, —она замолчала, думая о чем-то своем. – Знаешь, о чем я больше всего жалею? Я почти поверила, что у тебя есть ко мне чувства. Очень больно было узнать, что это только расчет.
– Я тебя совсем не понимаю, Тина. Какой еще расчет? Просто я люблю тебя, а ты никак не хочешь мне поверить. Почему?
– Потому что. Мне еще Этель объясняла, что для таких, как мы нет выбора. Нас так мало, что если не выбирать в партнеры инопланетян, приходится довольствоваться тем, что есть. Насколько я знаю, на Земле больше нет свободной женщины с такой продолжительностью жизни как у меня. Так?
– Так, —хмуро подтвердил Креил. Ему совсем не нравилось то, к чему клонила Тина.
– Тогда не будем друг другу врать. Пока ты думал, что я скоро умру – относительно скоро, конечно, но для тебя лет пятьсот – небольшой срок? Так? Я была тебе не нужна. Зато теперь, когда ты узнал, что я буду жить также долго как ты, совсем другое дело. Можно снова быть со мной. Даже просто замечательно быть со мной. Одного не пойму, и как ты собираешься жить целую вечность с женщиной, которую не любишь?
– Я – люблю тебя, Тина! Ну как тебя убедить? Хочешь, я сниму блоки и ты сама убедишься в этом?
– Не нужно, Креил, не нужно! В чем я сейчас смогу убедиться? Только в том, что еще очень больна и поэтому все равно не смогу проверить, говоришь ты правду или врешь? Надо отдать тебе должное, ты мгновенно просчитываешь ситуацию и выбираешь наиболее выгодное для себя решение. У тебя это уже до автоматизма дошло. Просто вторая натура, или первая? Ладно, лучше уходи, нет у меня сил слушать твое вранье.
– Я так легко не уйду. Я хотел просить тебя остаться со мной.
– Потрясающая наглость! На что ты рассчитываешь? К вечеру, я так думаю, Марсель приедет за мной. Наверное, он бы уже приехал, только ты его ко мне не пускаешь? Даже не надейся, что я останусь. В моей жизни все решено. Я буду с Марселем. Я так хочу.
Пантера в ее мозгу сидела на задних лапах, нервно перебирая передними.
– Послушай, Тина. Ты как-то не хочешь понять серьезность ситуации. Дело не только в том, как лучше мне. Быть со мной – для тебя тоже лучше, —постарался убедительно сказать Креил.
– Ты будешь решать за меня?
– Буду. Марселю 44 года. Сколько еще лет он останется мужчиной? Тебя интересует это?
– Нет. Я не люблю, когда о близких мне людях говорят гадости.
– Это не гадость. Это жизнь. Его очень серьезно лечили. Еще несколько десятилетий – и женщины ему будут не нужны. А потом тебе придется похоронить его. Чем больше ты с ним проживешь, тем больше привяжешься. Представляешь вашу жизнь лет через 30, когда он потихоньку начнет стареть, а ты будешь все такой же молодой?
– Не хочу ничего представлять, —пантера в ее мозгу поднялась на ноги и настороженно замерла.
– Зачем такое упрямство? Ты расскажешь ему, что случилось?
– Это еще зачем? Чтобы он мучался из-за этого?
– А если узнает случайно? У него есть немало знакомых, кто-нибудь проболтается. Тогда как?
– Очередная подлость с твоей стороны. Ты настраиваешь меня против Марселя. Это гадко, Креил, —пантера угрожающе оскалила зубы.
– Хорошо, я все сказал. Делай как знаешь, —Креил вышел, оставив Тину одну. Он нисколько не сомневался, что заставил ее задуматься над своими словами. Больше все равно ничего нельзя было сделать.
Марсель Дени приехал вечером. Ни охрана, ни обезболивание – ничто не могло задержать его в клинике, как только он понял, где находится Тина. Креил ван Рейн хладнокровно встретил его в дверях и провел в гостиную.
Тина слегка потянулась и открыла глаза, сразу почувствовав Марселя и также почти сразу ощутив облегчение, оттого, что он приехал за ней и как мужчина должен был взять ответственность на себя.
Ей пришлось прибегнуть к помощи Креила, чтобы принять душ и одеться. Они не разговаривали, и Креил старался без необходимости не прикасаться к ее телу.
Тина вошла в гостиную, поддерживаемая Креилом под локоть. Марсель вскочил, вглядываясь в ее лицо. Она была бледной, с темными кругами под глазами, и это никак не могла скрыть наложенная косметика. Креил подвел Тину к креслу и помог сесть, сразу после этого исчезнув из гостиной.
– Тиночка, ты собрала вещи? —Марсель подошел к ней и, взяв ее руку в свою, нежно погладил. – Поехали?
– Подожди, —она несколько секунд помедлила.
– Не нужно мне ничего говорить. Ты меня не считай идиотом. Я уже прекрасно понял, что у тебя было с Креилом. Неужели ты думаешь, я стану упрекать тебя за это? Он тебя заставил?
– Не могу сказать, что очень сильно сопротивлялась…
– И теперь себя грызешь за это? И как бы ты могла сопротивляться мужчине в твоем состоянии? Это неважно, Тина, поверь, и никак не скажется на наших отношениях, если ты этого боишься. Теперь поехали?
– Подожди, Марсель. —Тина старалась не смотреть ему в глаза. – Я должна сказать тебе что-то важное.
Марсель опустился на колени рядом с ее креслом, так и не выпустив ее руку, и тяжело вздохнул.
– Еще что? Что такое страшное могло случиться? Он хочет отобрать Лиона?
– Нет, не то… У меня не хватает сил тебе это сказать.
– Тиночка, поверь, чтобы ты ни сказала, это никак не может повлиять на наши отношения. Я слишком люблю тебя и не собираюсь обращать внимание на всякие мелочи. Мы с тобой вместе, а все остальное – неважно. Понятно? Говори быстрее, раз это для тебя так серьезно и поедем домой.
– Послушай, Марсель. Во время этой операции, которую мне делали, выяснилась одна вещь, —теперь Тина подняла взгляд на Марселя. – Я узнала, что стала таким же чудовищем, как все Советники.
– Не понимаю тебя, —в мозгу Марселя несколько раз повторилась ее фраза.
– Это трудно принять, но это значит…
– Ты будешь жить так же долго как они? И сколько это?
– Очень долго. Намного больше, чем можно себе представить.
– И это значит – ты не будешь стареть и тебе всегда будут нужны мужчины, —совсем тихо закончил он.
– Марсель, я знаю, ты всегда плохо относился к возможности регрессии, тебя это пугает?
– Ты… —он не смог заставить себя закончить. Рука Тины выскользнула из его руки.
– Очень скоро, а может быть это уже так, я не знаю… —она замолчала, уловив в его мозгу волну отвращения и страха, поднявшуюся из глубины подсознания. Тина закрыла глаза, откинулась на спинку кресла и едва слышно позвала голосом:
– Стайн!
Робот появился мгновенно, почтительно наклонив голову.
– Слушаю, Лиде.
– Помоги мне дойти до кровати. – Тина с помощью робота поднялась, Марсель все также стоял на коленях, бессмысленно глядя перед собой и никак не мешая Тине уйти. И только когда она уже входила в двери спальни, резко вскочил и догнал ее, но так и не решился прикоснуться. Тина видела в его мозгу, как он пытался перебороть себя – и не мог. Отдаленно повторялась мысль: «чудовище».
– Тиночка, прости меня, я привыкну, правда.
Она подняла на него прозрачные беспомощные глаза:
– Не привыкнешь. Я тоже не могу привыкнуть к такой себе. Я не хочу винить тебя, Марсель. У тебя нормальная человеческая реакция. Уходи, пожалуйста, мне трудно выносить то, о чем ты думаешь, —Тина медленно прошла в спальню, рухнув на кровать. Еще какое-то время она слышала – «чудовище», а потом все стихло – Марсель ушел.
Тина лежала, уткнувшись в подушку, и ни о чем не думала. Тихо вошел Креил. Мужчина в черном, в сияющем вихре.
– И как ты живешь с этим столько лет, Креил?
– Привык. Сначала, к счастью, мы не знали, что с нами будет. Странница просто обещала длинную жизнь без старости. Никто из нас не задумывался, что это может быть плохо и породит столько проблем.
– Нет выбора, ненавижу, когда нет выбора. Ты догадываешься почему?
В ее мозгу застыла бесконечная пелена дождя.
– Не понимаю твоей логики.
– Ты вообще меня не понимаешь. Совсем другой человек и нисколько не похож на того Креила, которого я знала.
– Ты тоже мало похожа на ту Тину, которую я столько лет помнил. Однако это ты. И я очень надеюсь, что мы будем счастливы.
Тина села на кровати и всмотрелась в его глаза.
– И ты это серьезно? Думаешь о счастье? – Она неестественно расхохоталась, через минуту снова став серьезной. – Уходи, я хочу побыть одна.
– Тина…
– Уходи. —Она легла, уткнувшись в подушку.
* * *
Следующее сияющее солнечное утро никак не соответствовало настроению Тины. Одно утешало – она смогла достаточно уверенно ходить и поэтому решила ехать на работу. Строггорн предложил ей возглавить одну из клиник, и Тина решила, что работа, знакомство с новыми людьми, отвлечет ее от мрачных мыслей.
Креил и Лион завтракали и удивились ее желанию ехать на работу. Мальчик и так редко имел возможность поиграть с матерью и сейчас, после того как отец обещал, что Тина несколько дней проведет с ним дома, сразу закапризничал. Она ворошила волосы Лиона, успокаивая ребенка и обещая рано забрать его из садика, а он продолжал сердиться на нее.
Клиника, в которую Тина получила назначение, находилась в одном из воздушных городов. Огромная, она встретила ее почти полной тишиной коридоров. Как сказал Строггорн, здесь занимались реабилитационным лечением детей после курса регрессотерапии. Помимо этого имелось отделение, строго изолированное и охраняемое, для малолетних преступников. Детская преступность стала проблемой всей Земли. Родители погибали, государства были не в состоянии оказать помощь всем беспризорным ребятишкам, ухитрявшимся в поисках еды совершать самые ужасающие преступления. Практически ни в одном законодательстве ни одной страны не было наказаний за преступления малолетних детей, но и куда девать ребенка восьми лет, помогшего убить своего товарища, никто не знал. Потихоньку таких детей переправляли в Аль-Ришад для коррекции психики. Однако врачей нужной квалификации не хватало и многие из ребят застревали в клиниках такого типа на многие месяцы.
Тина нашла кабинет главврача, прикоснулась к створкам двери, и прошла в открывшийся проем. Очевидно, проходило совещание. Все врачи были в форме Вардов, Тина одела обычное платье. Ей не хотелось в первый же день работы выглядеть строго официально.
Человек, ведший заседание, удивленно поднял на нее глаза.
– Женщина, разве вы не видите? Идет заседание. Вы не имеете права сюда входить.
– Имею. —Тина невозмутимо вошла в зал, обогнула длинный стол, за которым сидело восемь врачей, и остановилась перед креслом. – Меня зовут Тина ван Гейл Роджер. Вас должны были предупредить о моем назначении.
– Грегор ван Раи, —представился мужчина, поднимаясь со своего места и освобождая его для Тины. – Исполнял обязанности директора клиники до вашего назначения. —Он пересел на свободное место.
Мужчины вставали со своих мест, представляясь, Тина сразу запоминала имена и должности людей, которыми ей придется руководить. Всего девять Вардов, считая и ее – на такую огромную клинику этого было, безусловно, мало. Тина ощущала легкое недовольство, проскальзывающее в мозгу мужчин.
– Может быть мне объяснят, почему мое появление вызвало ваше недовольство? —решила спросить она через некоторое время.
– Это приказ? —спросил Грегор Раи.
– Считайте приказ.
– Тогда откровенно. Сколько вам лет, Тина ван Гейл?
– 31.
– Замечательно. Может быть, вы и прекрасный врач и имеете блестящие способности, только этого мало, чтобы руководить клиникой. Вы не находите?
– Вы считаете, мне не хватит опыта?
– Естественно. Для такой работы нужен очень большой и специфический опыт. Вас поставили в известность о том, что при клинике действует тюрьма для малолетних преступников?
– Да, —Тина отметила про себя, что даже не зная об этом, она бы сразу заподозрила это по настойчиво-требовательному тону Грегора ван Раи, который выдавал в нем человека, часто ведущего допросы, – квалификация явно излишняя для простого детского врача.
– Тогда вы должны прекрасно знать, что нередко единственно возможным методом лечения такого ребенка является полное уничтожение личности. Вы будете утверждать, что готовы к такой работе? В 31 год? Скажу прямо, я прожил более трехсот лет, всю жизнь занимался Вард-Хирургией, но нередко мои нервы это не выдерживают. Поэтому не могу понять, почему сделано такое назначение.
– Вы считает, меня назначили по блату?
– Все так считают. Вы – жена Советника Креила ван Рейна, из-за этого и получили это место. Мы все так считаем.
– Это не так, —невозмутимо ответила Тина.
– Вам придется доказать, что это не так, —Грегор ван Раи мысленно улыбнулся.
– Иначе вы отказываетесь подчиняться мне? —Тина сама была Вардом и знала, что неподчинение вышестоящему начальству является одним из самых страшных преступлений, обычно лишающим человека своей должности.
– Мы обязаны подчиниться и будем вам подчиняться, независимо от того, нравится нам это или нет. Только вряд ли вы сможете нормально управлять коллективом, не доверяющим вашей квалификации.
– Допустим, я приму ваши условия. Что вы считает достаточно убедительным?
– Показательную операцию по удалению личности ребенка. Если вас на это хватит, в чем мы сильно сомневаемся, тогда мы готовы с радостью подчиниться вам.
– Хорошо. Когда?
– Зачем же откладывать? —Грегор ван Раи усмехнулся. – У нас есть хорошо проверенный случай. Девочка, одиннадцать лет, участвовала в групповом убийстве. Сама, лично, истязала жертву, которая до этого считала ее подругой. Беретесь?
Тина сразу вспомнила, что Строггорн запретил ей работать с Машиной еще как минимум два месяца. Прошло всего два дня после операции. Узнать сейчас во всех подробностях об этом убийстве у нее не было ни малейшего желания, но никто не оставил ей выбора. Она подавила вздох и внешне спокойная поднялась.
– Где у вас операционная?
Девочку, в коротком безобразном платье, словно она только что была на панели, ввели в операционный зал. Она уже достаточно наобщалась с врачами и держала голову низко опущенной, стараясь ни на кого не глядеть.
– Я хочу с ней поговорить, —попросила Тина, ощутив приступ жалости к ребенку.
– Потянуть время? —с явной иронией спросил Грегор ван Раи. – Ее несколько раз зондировали, провели полный зондаж. —Он кивнул головой на экран, где светилось объемное изображение мозга девочки. – Мы не садисты, просто нет другого выхода.
– Позвольте мне это решать самой, —резко ответила Тина. – Садись, – добавила она вслух для девочки, кивнув на кресло. Та нерешительно села, на самый край. Ее мозг излучал бесконечный страх, который блокировал практически все мысли. – Расскажи мне о себе, – попросила Тина. – Почему ты попала к нам?
– Я из Китая. После катастрофы мои родители умерли, они очень страшно болели, несколько месяцев. У нас в семье шесть детей, я – младшая. Когда стало нечего есть, старший брат отправил нас на панель. Всех – и мальчиков и девочек. Когда люди заболевали и понимали, что смерти никак не избежать, многие прибегали к нашим услугам, чтобы хоть ненадолго забыть, как близка смерть.
– Наверное, это было очень страшно, обслуживать больных людей?
– Сначала, было плохо, я боялась чем-нибудь заразиться. От этого многие проститутки умирали, заражались, а денег на лечение ни у кого не было. Но мне везло. Только многие умирали, слишком многие. Тогда мы стали помогать брату привлекать новых девочек к нашему бизнесу.
– И многих вы в это втянули?
– Я сейчас не скажу, много. Приходилось заставлять. Я их понимала, поначалу мне тоже было очень страшно иметь дело с такими людьми, потом – привыкла.
– Как случилось, что ты помогала убивать ту девушку?
– Она сама виновата, сначала согласилась этим заниматься, а потом, после первого клиента, отказалась. Ну и брату пришлось ее заставить. Если бы он не настоял, то это бы показало его слабость, а тогда на него уже много работало.
– И ты лично участвовала в этом?
– Я не хотела, чтобы ее убили, даже не думала об этом. Сначала с ней просто переспали все наши. Брат думал, после этого она станет покладистей.
– А она?
– Все отказывалась, хотя это много дней продолжалось. Я пыталась ее убедить, говорила, что иначе ее просто убьют. Но она все равно не хотела. В один из дней брат пришел пьяный, с ним были какие-то незнакомые ребята. Сначала они насиловали ее, издевались, она только плакала, все просила ее отпустить. Потом один из них ударил ее по голове, сильно, она потеряла сознание, а когда очнулась, мой брат заставил ее убить. Всех вместе. Если бы я не помогала, со мной могли бы поступить так же.
– Скажи, а сейчас ты как считаешь, ты поступала правильно?
– У меня не было выхода. Она сама виновата, зачем было сначала соглашаться, а потом отказываться?
– Хуан Ши, значит, ты не считаешь себя виноватой?
– Ну, я не знаю. Что вы будете со мной делать? Я здесь почти четыре месяца, меня совсем измучили?
– Приговор – уничтожение личности.
– Что это значит? – девочка подняла на Тину испуганные глаза.
– Зачем вы ей это сказали, Тина, —вмешался мысленно Грегор ван Раи. – Она же совсем ребенок!
– Уничтожение личности означает, что ты умрешь, – невозмутимо продолжала Тина.
– Я, я, – глаза девочки совсем почернели от страха. – Я не виновата, это брат…
– Сначала я хочу повторить глубокий зондаж. Ланс, кладите ее под купол.
– Подождите, Тина, —снова вмешался Грегор ван Раи. – Ей уже делали глубокий зондаж. Вы прекрасно знаете, какая это ужасная процедура. Она и в первый раз просила нас убить ее.
– Это мое дело. И я буду делать так, как считаю нужным. И еще. Мне бы не хотелось обострять с вами отношения, Грегор, но я бы попросила вас соблюдать субординацию. Иначе мы будем общаться с помощью приказов. А насчет моего характера, правильно вы подумали, у меня всегда был мерзкий, отвратительный, упрямый характер.
Тина ждала пока Ланс, один из Вардов-врачей, уложит девочку на операционный стол. Хуан Ши безудержно плакала, но не пыталась сопротивляться.
Когда ее привезли сюда, она была очень уверена в себе. Их банду взяли сразу, восемнадцать человек. Было еще несколько убийств, о которых Хуан Ши не знала. Из-за этой серии убийств и вызвали из Аль-Ришада телепата, специалиста по расследованиям такого рода дел. Через четыре дня банда в полном составе была арестована. Совершеннолетних судили в соответствии с законами Китая, детей следователь забрал с собой. У него просто не было времени заниматься их психикой.
Клиника-тюрьма не показалась Хуан Ши страшной. Шикарные комнаты, она и близко не имела ничего подобного дома. Только дети удивили ее. Они почти не общались друг с другом, хотя языкового барьера не было. Все носили на груди портативные переводчики. Первую неделю Хуан Ши никто не трогал. Она купалась в бассейне, отдыхала, ела и пыталась выяснить, что с ней собираются делать. Иногда из их палаты забирали ребенка, и привозили через несколько часов на носилках и обычно без сознания. Когда дети приходили в себя, то только плакали, никогда не рассказывая о том, что с ними делали. Это очень беспокоило Хуан Ши.
Когда за ней первый раз пришел врач, она только глядела на его красивое лицо и форму. Он назвал ее имя, она поднялась, и подумала, что с таким клиентом готова была бы на что угодно. Ей показалось, словно после этой мысли мужчина слегка нахмурился. Он привел ее в операционный зал и приказал раздеться. Хуан Ши раздевалась, а врач спокойно смотрел на нее. Было в его взгляде что-то такое, что заставило ее смутиться, словно он мог смотреть не только на ее обнаженное тело, а и в самую душу.
– Меня зовут Ланс ван Гереро. Я буду, – он словно запнулся, – лечить тебя.
Он спокойно привязывал ее к операционному столу. Хуан Ши хотела спросить, что он будет делать с ней, но вспомнила, что врач вряд ли понимает по-китайски, а прибор-переводчик она уже сняла.
Врач вышел и начался настоящий кошмар. Она видела во всех деталях совершенное преступление и то, что вовсе не казалось ей преступлением. Очень медленно в мозгу возникали воспоминания, которые она так долго стремилась забыть, а потом все изменилось. «Перевертыш», врач использовал один из методов возможного лечения, создав в ее мозгу псевдореальность. И теперь она – Хуан Ши была жертвой, это ее насиловали и убивали, это она кричала и просила отпустить и не мучить. Потом все кончилось. Она снова была сама собой и вспоминала, как истязала девушку. Так менялось несколько раз. Только потом Хуан Ши вспомнила, что во время этого кричала, кричала так сильно, что сорвала голос.
Когда врач развязывал ее, она обнаружила, что теперь его красивое лицо вызывало безотчетный страх.
– Ну что, теперь не хочешь заняться со мной сексом? – он усмехнулся.
– Как вы узнали?
– Ты еще очень маленькая, Хуан Ши. Я умею читать мысли. Ты слышала, что бывают такие люди?
– Да, – ей стало страшно. – Простите, – она добавила совсем тихо.
После этого раза ею занимались регулярно. Очень скоро один вид формы Варда начал вызывать у нее страх, и еще она никак не могла понять, чего хотят от нее врачи, зачем бесконечно заставляют вспоминать об убийстве и испытывать боль своей жертвы.
Тина всмотрелась в объемный экран. Девочка панически боялась и несколько раз пошевелилась, пытаясь освободиться.
– Ланс, ты хорошо ее привязал? —уточнила Тина.
– Хорошо. Правда, я согласен с Грегором и не вижу причин ее мучить. Мы испробовали все, что только возможно. У нее не возникает чувства раскаяния. Трудно понять, почему она так уверена в своей правоте, тем не менее, это так.
– Я попытаюсь.
– Вы очень упрямы, Тина, но это ваше право.
– Вот и я так думаю, —сказала Тина. Машина протянула щупальца, становясь единым целым с нервной системой человека.
Тина не торопилась, хотя Грегору ван Раи сразу стало ясно – врачей такой квалификации на Земле почти не было. Тина возбуждала зоны памяти девочки, вслушиваясь в те чувства, которые вызывали у нее издевательства над подругой. Нормальному человеку всегда трудно понять психику преступника. Как можно не понимать чувств другого человека до такой степени, чтобы считать нормальным убийство другой личности?
Хуан Ши не умела задумываться о чувствах других людей. Она была слишком маленькой, а то, чем ее заставили заниматься – слишком жестоким. В таких ситуациях психика создавала защиту, ставя почти непреодолимый барьер для реальности. Альтернативой было бы сумасшествие.
Когда-то очень давно, когда люди жили еще в пещерах, и убийство другого человека было повседневной нормой, сформировался этот защитный механизм, без которого человек просто не смог бы выжить. Теперь, вместе с развитием общества, возникли ценности морали, на самом деле, как прекрасно знали все Вард-Хирурги, представлявшие собой лишь надстройку, запрещавшую, делавшую невозможным убийство.
Психика Хуан Ши была вполне нормальной для каменного века. Лишь один раз за время убийства и предшествующих ему издевательств в мозгу Хуан Ши возникло что-то вроде возмущения, и теперь Тина пыталась усилить это чувство, определяя, можно ли, оперевшись на него, изменить восприятие девочки. Потихоньку, продвигаясь маленькими шажками и убирая из памяти Хуан Ши все «неподходящее», усиливая благоприятное и нужное, Тине удалось нащупать путь корректировки психики, который позволял не уничтожать личность девочки.
Тина вышла из мозга ребенка, не отключаясь от пси-кресла.
– Грегор, мне кажется удалось найти способ корректировки.
– Правда? —он улыбнулся. – Тина, вы заметили, что мы два раза выводили девочку из шока?
– Да? —Тина нахмурилась. – Поймите, Грегор, бывают ситуации, когда нельзя прерывать зондаж. Вы не хуже меня знаете об этом.
– Знаю-то знаю. Но ожидать от вас такую выдержку – никак не ожидал! У меня сложилось впечатление, вас вообще мало трогают ощущения пациента.
– Почему вы все время ищете недостатки в моей работе? Зачем вам обязательно нужен конфликт?
– Ладно, сдаюсь.
– Тогда принесите мне чашечку кофе.
Грегор ван Раи отошел на минуту и вернулся с дымящейся чашкой. Он ожидал, что Тина отключится от пси-кресла хотя бы частично, но она отдала приказ Машине. Щупальце дотянулось до ручки чашки, осторожно обхватило ее, и так же осторожно поднесло ко рту Тины.
– Вы и дома так едите? —в вопросе Грегора ван Раи зазвучала насмешка.
– У меня большинство точек подключения на руках, —пояснила Тина и увидела, как задумчиво посмотрел на нее Грегор. Тина вгляделась внимательно в его лицо и вздрогнула. Она не могла вспомнить, где и когда, но, безусловно, она встречалась с этим человеком. Очень давно и, конечно, тогда она была Тиной ван Лигалон. Она отогнала от себя плохие мысли и продолжила работу по корректировке мозга Хуан Ши.
Удалить пришлось много, слишком много на взгляд Тины, но это, тем не менее, позволило сохранить личность девочки.
Когда все кончилось, Хуан Ши рыдала в голос. А когда к ней подошел Ланс ван Гереро, то стала умолять ее простить, как будто это что-то меняло. Ланс ласково говорил с ней, успокаивая, перекладывая на носилки, и радуясь, что наконец-то удалось добиться раскаяния. Теперь Хуан Ши осознавала свою вину, и это позволяло провести полноценное лечение.
Хуан Ши увезли, а Тина все никак не решалась отключиться. Ее слегка поташнивало, и она боялась, что при разъединении с Машиной потеряет сознание.
– Вам нехорошо? —Грегор наклонился над Тиной.
– Немного.
– Я вас предупреждал, что эта работа не для такой молоденькой женщины, хотя признаю, вы – Вард-Хирург высочайшей квалификации и назначены не по блату.
– Это не из-за этого, Грегор. —Тина приказала Машине отключаться и почти тут же потеряла сознание, а Грегор стоял рядом и не знал, что теперь с ней делать.
Ланс ван Гереро кивнул на операционный купол, но Грегор отрицательно покачал головой.
– Она – жена Советника. Нельзя трогать ее голову.
– Если мы его вызовем, тогда пострадают наши головы! Ты когда-нибудь с Креилом ван Рейном сталкивался?
– Очень давно, в молодости, на вечеринках преимущественно, —сказал Грегор ван Раи и остановился, внимательно вглядываясь в лицо Тины. – Вызывай Креила, а Тине давай-ка пока сделаем обезболивание. В любом случае ей от этого хуже не станет.
Когда Креил ван Рейн приехал, Тина лежала в палате, а Грегор ван Раи сидел рядом с ней.
– Что вы ей делали?
– Ничего, —Грегор спокойно выдержал взгляд Креила ван Рейна. – Обезболивание.
– Хорошо, тогда чем она занималась?
– Должна была делать удаление личности, но ей удалось обойтись корректировкой. Отдаю должное, Советник, ваша жена – прекрасный специалист.
– Значит, вы ее заставили! Ей нельзя было оперировать, два дня назад она перенесла сложнейшую операцию на мозге.
– Мы этого не знали, —Грегор обернулся на входившего Строггорна.
– О, Господи! Я надеялся – это неправда!
– Давай, Строг, смотри, что с ней, —сказал Креил и под его взглядом Грегор Раи ретировался из палаты.
Несколько минут Строггорн вслушивался в мозг Тины, она открыла глаза и попыталась улыбнуться.
– Тебе повезло, Тиночка. Но я тебя очень прошу, в следующий раз будь осторожней! Я же сказал, два месяца – никакой работы с Машиной! И, пожалуйста, пожалей меня! Я не могу все время уходить срочно с Совещаний! И безо всяких объяснений!
– Не ругайся, Строг, они не хотели меня признавать. Они же считают меня очень молоденькой… —Она замерла, потому что в дверях застыл Грегор ван Раи, неотрывно смотрящий ей в глаза.
– Грегор, —не оборачиваясь, сказал Строггорн. – Разве вы не знаете, что подслушивать стыдно?
– Советник, как это может быть?
– Что? —теперь Строггорн обернулся.
– Вы прекрасно меня поняли. Я же знал Тину ван Лигалон. Она была общительной женщиной, любила ходить на вечеринки. Я тоже любил. И у меня хорошая память. Когда-то я был на одной из них, а Креил ван Рейн не сводил глаз с Тины. А Джон Гил делал ей обезболивание, потому что у Тины ван Лигалон большинство точек подключения к Машине было на руках. В тот день ее даже кормить пришлось, так у нее болели руки после экзамена. И мы все чувствовали ее боль. Одно я не пойму, как это может быть?
– Это – государственная тайна, —жестко ответил Строггорн. – Я ясно выразился? —он перевел взгляд на Тину. – Ты меня прости, девочка, но не удалось найти ни одной клиники, где бы не работали те, кто знали тебя раньше.
– Ничего удивительного. Когда я была молодой, у нас было не так много клиник. Работали все вместе, поэтому меня очень многие знают, —она повернулась на бок, застонав. – Креил, ты меня домой отвезешь?
