Текст книги "Танец отражений"

Автор книги: Лоис Буджолд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Марк заметил, что Иллиан уставился на него в ответ совершенно особым взглядом. – Бог мой, Майлз, ты… – начал он сиплым голосом, и тут его глаза вспыхнули пониманием. Он откинулся в кресле. – А-а. – Уголок его рта дрогнул в усмешке. – Лорд Марк. Привет вам от миледи вашей матери. И я очень рад наконец встретиться с вами. – Голос его звучал совершенно искренне.

«Ненадолго», безнадежно подумал Марк. А потом – «Лорд Марк? Не может быть, чтобы он это всерьез.»

– Еще я рад снова знать, где вы находитесь. Я так понимаю, капитан Куинн, что сообщение из моего департамента относительно исчезновения лорда Марка с Земли наконец вас настигло?

– Пока нет. Наверное, оно все еще гонится за нами с нашей… прошлой остановки.

Иллиан поднял брови. – Так что же, лорд Марк самостоятельно явился с холода, или это мой былой подчиненный прислал его ко мне?

– Ни то ни другое, сэр. – У Куинн, похоже, обнаружились проблемы с речью. Ботари-Джезек заговорить даже не пыталась.

Иллиан подался вперед, посерьезнев, хотя в его словах все еще слышался отголосок тонкой иронии. – Итак, плату за какую именно необдуманную, противоречащую дисциплине и вообще я-думал-вы-приказали-мне-проявить-инициативу-сэр аферу хочет он выманить у меня вашими руками на этот раз?

– Никакой аферы, сэр, – пробормотала Куинн. – Но счет обещает быть громадным.

Атмосфера легкого веселья испарялась по мере того, как Иллиан рассматривал ее посеревшее лицо. – Да? – секунду спустя произнес он.

Куинн оперлась на стол обеими руками – не для большей выразительности, понял Марк, но чтобы не упасть. – Иллиан, у нас проблема. Майлз погиб.

Лицо Иллиана застыло, как восковое. Он резко развернул кресло; Марк мог видеть лишь его затылок, редеющие волосы. Когда Иллиан повернулся обратно, на его застывшем лице проявился доселе незаметный рисунок морщин, словно шрамы. – Это не проблема, Куинн, – прошептал он. – Это катастрофа. – Он очень осторожно положил обе ладони плашмя на черную гладкую поверхность стола. «Так вот где Майлз подхватил этот жест», некстати подумал изучавший его привычки Марк.

– Он заморожен в криокамере. – Куинн облизнула пересохшие губы.

Иллиан прикрыл глаза, губы его шевельнулись то ли в молитве, то ли в ругательстве – Марк не понял. Но он лишь мягко произнес: – С этого тебе следовало начать. Остальное можно вывести логически. – Глаза его открылись, взгляд стал сосредоточен. – Итак, что случилось. Как тяжело он ранен – не в голову, бога ради? Насколько хорошо его обработали?

– Я сама помогала его обрабатывать. В боевых условиях. Я… я думаю, что подготовили его хорошо. Никогда не знаешь, пока… ну, ладно. Он получил очень серьезное ранение в грудь. Насколько я могу судить, от шеи и выше он не пострадал.

Иллиан осторожно выдохнул. – Вы правы, капитан Куинн. Это не катастрофа. Всего лишь проблема. Я приведу в состояние готовности Имперский Военный госпиталь в Форбарр-Султане – пусть ждут своего знаменитого пациента. Мы можем немедленно перенести криокамеру с вашего корабля на мой курьер. – Неужели этот человек так несдержан в словах просто от облегчения?

– Гм… – произнесла Куинн. – Нет.

Иллиан осторожно уперся лбом в ладони, словно за надбровными дугами у него разыгралась головная боль. – Договаривай, Куинн, – произнес он с приглушенным ужасом.

– Мы потеряли криокамеру.

– КАК можно потерять криокамеру?

– Она была переносная. – Она наткнулась на его обжигающий взгляд и поспешила продолжить доклад. – Ее оставили внизу в неразберихе при отлете. На каждом из десантных катеров считали, что криокамера на другом. Это было недопонимание – клянусь, я проверила. Случилось так, что медтехник, отвечавший за криокамеру, был отрезан от катера вражескими силами. Он оказался в месте, где был доступ к коммерческой пересылочной станции. Мы думаем, что он отправил криокамеру оттуда.

– Думаете? Я еще спрошу, что это была за боевая высадка – минутой позже. Куда он ее отправил?

– Вот куда именно, мы не знаем. Его убили прежде, чем он успел доложить. Криокамера может быть на пути буквально куда угодно.

Иллиан откинулся на спинку кресла и потер губы, сложившиеся сейчас в тусклую, наводящую ужас улыбку. – Понимаю. Так когда все это случилось? И где?

– Две недели и три дня назад, на Единении Джексона.

– Я отправил вас всех на Иллирику через Станцию Вега. Какого черта вас занесло на Единение Джексона?

Куинн стала по стойке «вольно» и выдала все с начала: сухое, сжатое резюме событий последних четырех недель, от Эскобара и дальше. – У меня здесь полный доклад со всеми видеозаписями и личным журналом Майлза, сэр. – Она положила на комм пульт куб данных.

Иллиан смерил куб взглядом, словно змею; его рука даже не шевельнулась, чтобы его взять. – А сорок девять клонов?

– Все еще на борту «Сапсана», сэр. Мы бы хотели их выгрузить.

Мои клоны. Что Иллиан с ними сделает? Спросить Марк не посмел.

– Личный журнал Майлза, по моему опыту, склонен превращаться в довольно бесполезный документ, – сдержанно заметил Иллиан. – Майлз весьма поднаторел в решениях, что включать туда, а что – нет. – Он еще глубже задумался, уйдя в себя, и на какое-то время повисла тишина. Затем он поднялся и стал расхаживать по маленькому кабинету от стены к стене. Ледяная маска внезапно пошла трещинами; с искаженным лицом он развернулся, с зубодробительной силой грохнул кулаком по стене и выпалил: «Черт бы побрал этого парня – он превратил в долбанный фарс даже собственные похороны!»

Иллиан остановился, спиной к ним; когда он снова повернулся и сел, лицо его было застывшим и невыразительным. Подняв взгляд, он обратился к Ботари-Джезек: – Елена. Очевидно, что мне придется остаться на какое-то время на Комарре, чтобы координировать поиски из штаб-квартиры Департамента СБ по делам Галактики. Я не могу позволить себе потратить на путешествие еще пять дней, прежде чем начну действовать. Конечно, я… составлю официальное сообщение о пропаже без вести лейтенанта лорда Форкосигана и перешлю его графу и графине Форкосиган. Мне ненавистна одна мысль, что его доставит кто-то из моих подчиненных, но придется так сделать. Но не можешь ли ты, в качестве личного мне одолжения, сопроводить лорда Марка в Форбарр-Султану и передать его под их опеку?

«Нет, нет, нет!», беззвучно завопил Марк.

– Я … лучше бы мне не ехать на Барраяр, сэр.

– У премьер-министра будут вопросы, на которые сможет ответить лишь непосредственный свидетель. Ты – самый идеальный курьер, какого я могу вообразить, для дела столь… большой деликатности. Полагаю, эта задача будет тягостной.

У Ботари-Джезек был вид человека, попавшего в ловушку. – Сэр. Я капитан корабля. Я не могу оставить «Сапсан». И – если честно – не имею никакого желания сопровождать лорда Марка.

– Взамен я выполню все, что ты ни попросишь.

Она заколебалась. – Все?

Он кивнул.

Она поглядела на Марка. – Я дала свое слово, что все клоны Дома Бхарапутра попадут в какое-то безопасное место с человеческими условиями, где джексонианцы не смогут их достать. Вы выкупите мое слово?

Иллиан пожевал губу. – Разумеется, СБ довольно легко сделать им новые личности. Тут никаких трудностей. Подходящее размещение – с этим может быть хитрее. Но да. Мы берем их к себе.

«Берем их к себе». Что имел в виду Иллиан? При всех их прочих недостатках, по крайней мере барраярцы не практикуют рабство.

– Это дети! – выпалил Марк. – Вы должны помнить, что они всего лишь дети. – «Об этом нелегко помнить», хотел добавить он, но не смог под холодным взором Ботари-Джезек.

Иллиан отвел взгляд от Марка. – Тогда я спрошу совета у графини Форкосиган. Что-то еще?

– «Сапсан» и «Ариэль»…

– Должны пока оставаться на комаррской орбите и в информационном карантине. Мои извинения твоим солдатам, но им придется потерпеть.

– Вы покроете расходы за эту неприятность?

Иллиан скривился. – Увы, да.

– И… ищите Майлза как следует!

– О, да, – выдохнул он.

– Тогда я поеду. – Голос ее был тих, лицо бледно.

– Благодарю тебя, – негромко отозвался Иллиан. – Мой скоростной курьер окажется в твоем распоряжении, как только ты будешь готова отбыть. – Его взгляд неохотно упал на Марка. Он избегал на него глядеть всю вторую половину беседы. – Сколько личных охранников тебе нужно? – спросил он Ботари-Джезек. – Я четко дам им понять, что они находятся под твоим командованием вплоть до того момента, пока вы не окажетесь в безопасности в доме графа.

– Я бы не хотела ни одного, но, думаю, иногда мне нужно будет спать. Двоих, – решила Ботари-Джезек.

Итак, его официально сделали пленником барраярского имперского правительства, подумал Марк. «Приехали.»

Ботари-Джезек поднялась и махнула Марку вставать. – Пошли. Я хочу забрать с «Сапсана» кое-какие личные вещи. Сообщить моему старпому, что он принимает командование. И объяснить солдатам насчет казарменного положения. Тридцать минут.

– Хорошо. Капитан Куинн – пожалуйста, останьтесь.

– Есть, сэр.

Иллиан встал проводить Ботари-Джезек до двери. – Скажи Эйрелу с Корделией… – начал он и замолк. Время тянулось.

– Скажу, – тихо ответила Ботари-Джезек. Иллиан безмолвно кивнул.

Запертая дверь с шипением открылась перед широко шагающей Ботари-Джезек. Она даже не оглянулась посмотреть, идет ли за ней Марк. Ему приходилось через каждые пять шагов переходить на бег, чтобы за ней поспеть.

* * *

Каюта на борту скоростного курьера СБ оказалась еще даже более крошечной и похожей на тюремную камеру, чем там, что он занимал на «Сапсане». Ботари-Джезек заперла его и оставила одного. Здесь не было даже отмечающего время устройства и хоть какого-то контакта с людьми, трижды в день приносившими ему еду: в каюте была своя собственная компьютеризированная линия доставки, соединенная пневмопроводом с каким-то центральным хранилищем. Он отдался навязчивому перееданию, не вполне понимая, зачем оно ему и что с ним делает, – кроме того, что оно было странной смесью утешения и самоистязания. Но смерть от избытка веса потребует годы, а у него всего пять дней.

В последний день его тело избрало другую стратегию, и он у него началась сильная рвота. Марк ухитрился хранить этот факт в секрете вплоть до снижения пассажирской шлюпки, когда его состояние по ошибке принял за укачивание и болезнь невесомости неожиданно сердобольный охранник СБ – явно страдавший сам от этого небольшого недуга. Охранник быстро и добродушно налепил ему на шею противорвотный пластырь из настенной аптечки.

Пластырь обладал еще и успокаивающим действием. Сердцебиение Марка замедлилось и оставалось таковым до самого приземления и пересадки в лимузин с наглухо закрытыми дверьми. Охранник и шофер сели вперед, а Марк уселся в заднем отделении машины напротив Ботари-Джезек. Начался последний этап этого кошмарного путешествия – из военного космопорта за пределами столицы в самое сердце Форбарр-Султаны. Центра Барраярской Империи.

Лишь когда у него началось нечто вроде приступа астмы, Ботари-Джезек подняла глаза, заметила это и вышла из своей мрачной сосредоточенности.

– Черт, что это с тобой? – Она склонилась вперед и проверила его бешено скачущий пульс. Марк весь был покрыт холодным потом.

– Меня тошнит, – просипел он, и в ответ на ее раздраженный взгляд – «Это я и сама могу догадаться!» – признался: – Страшно. – Он считал, что под огнем бхарапутрян перепугался так, что сильнее человек просто не может, но тот раз не шел ни в какое сравнение с этим медленным, поглощающим ужасом; с долгой, удушающей безвыходностью назначенного ему жребия.

– Чего ты боишься? – насмешливо спросила она. – Никто тебе ничего плохого не сделает.

– Капитан, они меня убьют!

– Кто? Лорд Эйрел и леди Корделия? Вряд ли. Если по какой-либо причине нам не удастся вернуть Майлза, ты можешь стать следующим графом Форкосиганом. Разумеется, как ты и планировал.

В этот момент Марк наконец утолил свое давнее любопытство. Когда он потерял сознание, дыхание, разумеется, восстановилось автоматически. Он сморгнул черную пелену, и пресек встревоженные попытки Ботари-Джезек распустить его одежду и проверить, не заглотал ли собственный язык. У нее в кармане была пара противорвотных пластырей из аптечки катера, как раз на этот случай, и сейчас она неуверенно держала один из них в руке. Марк торопливо замахал рукой, и она приклеила пластырь. Помогло.

– Ты кем их считаешь? – вопросила она гневно, когда дыхание Марка стало поровней.

– Не знаю. Но они обязательно должны быть чертовски на меня злы.

Хуже всего было то, что он знал: не было необходимости доводить до такого. Теоретически в любой момент до разгрома на Единении Джексона он мог явиться прямо сюда и сказать «Привет!» Но он хотел встретиться с Барраяром на своих условиях. Все равно, что штурмовать небеса. Его попытка сделать как лучше привела к тому, что стало бесконечно хуже.

Ботари-Джезек откинулась на сидении и разглядывала его с медленно растущим потрясением. – Ты что, вправду перепуган до смерти? – произнесла она, словно откровение, отчего ему захотелось взвыть. – Марк, лорд Эйрел и леди Корделия истолкуют все сомнения в твою пользу. Я знаю. Но ты должен выполнить свою часть уговора.

– А в чем она состоит?

– Я… не знаю, – призналась она.

– Спасибо. Уж ты мне помогла…

Вот они и на месте. Машина миновала ворота и въехала в узкую полоску зелени возле огромного каменного особняка. Марк решил, что именно архитектура Периода Изоляции, до-электрической эпохи, придавала ему такой легендарный вид. Подобные же здания, виденные им в Лондоне, датировались более чем тысячью лет, а этой громадине было всего лишь полтора столетия. Особняк Форкосиганов.

Колпак поднялся, и он выбрался из лимузина вслед за Ботари-Джезек. На этот раз она его подождала. А затем крепко стиснула его руку выше локтя, то ли беспокоясь, что он лишится чувств, то ли боясь, что он может удрать. С ласкового солнышка они зашли в холодный полумрак большого, выложенного черным и белым камнем вестибюля, самой примечательной деталью которого была широкая винтовая лестница. Сколько раз Майлз переступал этот порог?

Ботари-Джезек показалась ему прислужницей какой-то злого эльфа, укравшего их дорогого Майлза и оставившего вместо него толстенького, мертвенно-бледного подменыша. Он подавил истерическое хихиканье, когда некий язвительный насмешник где-то в глубине его черепа завопил: «Эй, мама, папа, вот я и дома!..» Конечно же, злобным эльфом был он сам.

Глава 12

В вестибюле их встретило двое слуг в коричневой с серебром ливрее Форкосиганов. В домах высших форов даже прислуга изображала из себя солдат. Один из них указал Ботари-Джезек куда-то направо. Марк был готов разрыдаться. Она относилась к нему с презрением, но, по крайней мере, была кем-то знакомым. Лишенный всяческой поддержки и ощущая себя еще более одиноким, чем в темноте запертой каюты, он повернулся и пошел вслед за вторым слугой налево по коридору со сводчатым потолком и через двустворчатую дверь.

Планировку особняка Форкосиганов он выучил наизусть давным-давно, под руководством Галени, поэтому знал, что сейчас они вошли в помещение, именуемое Первой Приемной, – прихожую перед большой библиотекой, тянущейся от фасада до задней стены особняка. По стандартам «общественных» помещений резиденции Форкосиганов это место должно быть относительно интимным, хотя высокий потолок, на взгляд Марка, придавал ему аскетичный и суровый вид. Но мысли об архитектурных деталях мгновенно испарились, стоило ему увидеть женщину, сидящую на мягкой кушетке и спокойно его ожидающую.

Она была высокой, не худощавой и не полной, скорее крепкого средних лет телосложения. Рыжие волосы, пронизанные естественной сединой, были уложены в сложный узел на затылке, оставляя открытым овал лица с выраженными скулами, четкой линией подбородка и ясными серыми глазами. Ее поза выражала сдержанное напряжение – она скорее приготовилась действовать, чем отдыхала. На ней была мягкая шелковая бежевая блузка с вышитым пояском – Марк внезапно сообразил, что узор вышивки был тот же, что и на позаимствованном им кушаке, – темно-коричневая юбка до щиколоток и сандалии на платформе. Никаких украшений. Он ожидал чего-то более нарочитого, пугающего, замысловатого – официальный облик графини Форкосиган с видеозаписей парадных мероприятий и приемов. Или атмосфера власти окружает ее столь плотно, что ей нет необходимости этот облик носить – она его олицетворяет? Никакого внешнего сходства между нею и собой Марк заметить не смог. Ну разве только цвет глаз. И бледность кожи. И переносица, наверное. Линия челюсти оказалась очень правильной, что по записям было не заметно…

– Лорд Марк Форкосиган, миледи, – напыщенно провозгласил слуга, заставив Марка содрогнуться.

– Спасибо, Пим, – кивнула она средних лет мужчине, отпуская его. Оруженосец ничем не продемонстрировал неутоленного любопытства, кроме быстрого взгляда, брошенного им назад перед тем, как закрыть за собой двери.

– Здравствуй, Марк. – У графини Форкосиган был мягкий альт. – Садись, пожалуйста. – Она махнула рукой в сторону кресла с подлокотниками, стоящего чуть наискось от ее кушетки. Непохоже, чтобы это был капкан, настороженный на него и готовый со щелчком сомкнуться, да и кресло стояло не слишком близко. Марк осторожно опустился в него, как ему было сказано. Непривычное ощущение: кресло оказалось не слишком высоким – его ноги доставали до полу. Укорочено специально для Майлза?

– Рада наконец-то встретиться с тобой, – сказала она, – хотя жаль, что это случилось при столь неприятных обстоятельствах.

– Я тоже, – пробормотал он. Тоже рад или тоже жаль? И кто такие эти «я», сидящие здесь и вежливо лгущие друг другу о своей радости или сожалении? «Кто мы, леди?» Он опасливо огляделся в поисках Мясника Комарры. – Где… ваш муж?

– Официально он здоровается с Еленой. А на самом деле – перетрусил и выслал меня первой на линию огня. Совсем на него не похоже.

– Я… не понимаю. Мэм. – Он не знал, как к ней обращаться.

– Последние два дня он пил микстуру для желудка, как вино… ты должен понять, как выглядела с нашей точки зрения эта прибывающая по капле информация. Первым намеком, что что-то не так, оказалось прибытие четыре дня назад курьера из штаб-квартиры СБ с коротким стандартным извещением от Иллиана: Майлз пропал без вести в бою, подробности позже. Сперва мы были не склонны паниковать. Майлз уже пропадал и раньше, порой достаточно надолго. Лишь тогда, когда несколько часов спустя было передано с эстафетой и расшифровано полное сообщение Иллиана – заодно с новостью, что ты на пути сюда, – все стало ясно. У нас было три дня на обдумывание.

Марк молча сидел, привыкая к самой идее, что у великого адмирала графа Форкосигана, жуткого Мясника Комарры, этого огромного, таящегося в тени, чудовища, существует точка зрения, не говоря уж о том, что жалкие смертные вроде него самого могут эту точку зрения понять.

– Иллиан никогда не пользуется обтекаемыми формулировками, – продолжила графиня, – однако он добился того, что во всем докладе ни разу не используется термин «мертв», «погиб» или какой-то из их синонимов. Медицинский отчет наводит на противоположную мысль. Это так?

– Гм… криоподготовка выглядела успешной. – Что она от него хочет?

– Итак, мы застряли в эмоциональном и юридическом чистилище, – вздохнула она. – Было бы почти легче, если бы он… – Она яростно нахмурилась, глядя на собственные колени. И в первый раз за разговор стиснула кулаки. – Понимаешь, мы собираемся обсудить множество непредвиденных возможностей. Большинство из которых вертятся вокруг тебя. Но я не стану считать Майлза мертвым, пока он действительно не умер и не истлел.

Он вспомнил кровь, заливающую бетонный пол, и беспомощно хмыкнул.

– Тот факт, что теоретически ты способен изобразить Майлза, отвлекает мысли некоторых людей от главного. – Она с сомнением на него поглядела. – Говоришь, дендарийцы тебя приняли…?

Он съежился в кресле, ощущая все свое тело под взглядом ее пристальных серых глаз, чувствуя как складки плоти перекатываются под рубашкой и поясом Майлза, как туго натянулись брюки. – Я… с тех пор немного набрал вес.

– Все это? За каких-то три недели?

– Да, – пробормотал он, заливаясь краской.

Она приподняла бровь. – Специально?

– Вроде того.

– Ха. – Она откинулась на спинку дивана, вид у нее был удивленный. – Весьма умно с твоей стороны.

Марк разинул рот, понял, что это подчеркивает его двойной подбородок, и спешно его закрыл.

– Твой статус оказался предметом множества споров. Я высказалась против любой хитрой идеи скрыть по соображениям безопасности случившееся с Майлзом и выдать тебя за него. В первую очередь, это излишне. Лейтенант лорд Форкосиган часто исчезал на много месяцев; сегодня привычным выглядит его отсутствие, а не наоборот. Стратегически важнее ввести тебя в твои собственные права как лорда Марка – если лорд Марк именно то, чем тебе стоит быть.

Он сглотнул пересохшим горлом. – У меня есть выбор?

– Выбор будет, но сознательный, после того, как ты успеешь сравнить все варианты.

– Вы же не всерьез! Я – клон.

– Я с Колонии Бета, паренек, – колко отозвалась она. – Бетанские законы устроены в отношении клонов предельно практично и ясно. Это только барраярский обычай встает перед ними в тупик. Барраярцы! – Она произнесла это слово, словно ругательство. – Барраярцам недостает долгого опыта с разнообразными технологическими вариантами человеческого воспроизводства. Никаких юридических прецедентов. А если у них нет традиции, – она выговорила это слово столь же кисло, как ранее – Ботари-Джезек, – они не знают, как им быть.

– Тогда кто я для вас, как для бетанки? – спросил он нервно.

– Либо сын, либо двоюродный сын, – немедля ответила она. – Нелицензированный, но заявленный мной в качестве наследника.

– В вашем родном мире эти юридические понятия действительны?

– Уж будь уверен. Значит так, если я заказала бы клона Майлза, – конечно, получив предварительно подтвержденную лицензию на ребенка, – ты был бы моим сыном прямо и однозначно. Если бы Майлз, как юридически совершеннолетний, сделал то же самое, твоим законным родителем был бы он, а я – твоей двоюродной матерью, и мои права и обязанности по отношению к тебе были бы примерно те же, что у бабушки. Конечно, в момент, когда тебя клонировали, Майлз не был совершеннолетним, а твое рождение не было лицензировано. Будь ты несовершеннолетним сейчас, мы с Майлзом предстали бы перед Арбитром, и он бы назначил над тобой опекунство, исходя из соображений твоего благополучия. Но ты, разумеется, уже не несовершеннолетний – ни по бетанским законам, ни по барраярским. – Она вздохнула. – Время законного опекунства прошло. Потеряно. Наследование собственности окажется большей частью запутано барраярской юридической неразберихой. Когда придет время, Эйрел обсудит с тобой барраярское прецедентное право, или, вернее, его отсутствие. Так что остаются наши эмоциональные отношения.

– А они у нас есть? – осторожно спросил он. Два его величайших страха – что она вытащит оружие и пристрелит его или что кинется ему на шею в совершенно неуместном припадке материнского чувства, – похоже, не оправдались. И он остался лицом к лицу с этой загадкой со спокойным голосом.

– Есть, хотя нам еще остается выяснить, каковы же они. Уясни себе вот что. В твоем теле половина моих генов, а мой эгоистичный геном жестко запрограммирован эволюцией приглядывать за своими копиями. Другая их половина взята от самого восхитительного, по моему мнению, мужчины всех времен и народов, так что мой интерес фиксируется на тебе вдвойне. А художественная комбинация того и другого, скажем так, приковывает мое внимание.

В таком виде это действительно имело смысл, было логично и не содержало угрозы. Марк почувствовал, что узел в его желудке рассосался, горло отпустило. Тут же он опять почувствовал голод, впервые с тех пор, как они вышли на планетарную орбиту.

– Наши отношения с тобой и твои отношения с Барраяром – совершенно разные вещи. Последнее – по ведомству Эйрела, он изложит тебе свои убеждения. Все еще не решено, за исключением одного. Пока ты здесь, ты – это ты сам, Марк, брат-близнец Майлза на шесть лет его моложе. А не подражание ему или его замена. Так что чем больше ты сумеешь утвердить себя самого и свои отличия от Майлза, с самого начала, тем лучше.

– Ох, – выдохнул он, – да, прошу вас.

– Подозреваю, что это ты уже сообразил. Отлично, мы поладили. Но просто не быть Майлзом – не более чем обратная сторона подражания Майлзу. Я хочу знать, кто такой Марк?

– Леди… я не знаю. – Эта вынужденная честность была почти мучительна.

Она понимающе его разглядывала. – Время есть, – спокойно сказал она. – Знаешь, Майлз… хотел, чтобы ты здесь оказался. Описывал мне, как бы тебе здесь все показывал. Представлял, как учит тебя ездить верхом. – Ее слегка передернуло.

– Гален в Лондоне пытался меня научить ездить на лошади, – припомнил Марк. – Это было чудовищно дорого, и у меня не особо получалось, так что в конце концов он приказал мне избегать лошадей, когда я здесь окажусь.

– Да? – она слегка просветлела. – Хм. Майлз, знаешь, у него было… есть… было романтическое представление о братьях, какое бывает у единственного ребенка в семье. У меня-то самой был брат, так что я подобных иллюзий не питаю. – Она помолчала, окинула взглядом комнату, и подалась вперед с неожиданно заговорщическим видом, понизив голос: – У тебя на Колонии Бета есть бабушка, дядя и двое его детей – такие же твои близкие родственники там, как я, Эйрел и твой кузен Айвен – здесь, на Барраяре. Запомни, у тебя не один вариант. Я уже отдала Барраяру одного сына. И двадцать восемь лет наблюдала, как Барраяр пытается его уничтожить. Может, на этот раз не его очередь, а?

– Айвен ведь сейчас не здесь, правда? – спросил Марк, отвлекшись и ужаснувшись одновременно.

– В особняке Форкосиганов он не остановился, если ты это имеешь в виду. Он в Форбарр-Султане, приписан к Генштабу Имперской Службы. Возможно, – в ее глазах мелькнула новая мысль, – он возьмет тебя в город и покажет кое-что из того, с чем тебя хотел познакомить Майлз.

– Айвен может все еще злиться на меня за то, что я ему устроил в Лондоне, – разволновался Марк.

– Переживет, – доверительно сделала свой прогноз графиня. – Должна признаться, Майлз бы просто наслаждался, смущая тобой других людей.

А ехидство Майлз несомненно унаследовал от матери.

– Я прожила на Барраяре почти три десятилетия, – задумчиво произнесла она. – Мы проделали такой долгий путь. И нам еще так ужасающе далеко идти. Даже энергия Эйрела ослабевает. Может, мы не сумеем этого совершить за одно поколение. По-моему, пора сменить караул… ну, ладно.

Марк впервые откинулся в кресле, позволив своему телу опереться на спинку, и стал смотреть и слушать вместо того, чтобы просто сидеть, съежившись. Союзник. Кажется, у него появился союзник – хотя все еще непонятно, почему. Гален не уделял много времени графине Корделии Форкосиган, целиком одержимый своим старым врагом, Мясником. Похоже, Гален серьезно ее недооценил. Она выжила здесь в течении двадцати девяти лет… а он сможет? Впервые эта задача показалась ему по человеческим силам.

Из-за двустворчатой двери в вестибюль раздался короткий стук. – Да? – отозвалась графиня Форкосиган, одна створка приоткрылась, и в проем просунул голову человек, одарив графиню деланной улыбкой.

– Теперь я могу зайти, милая капитан?

– Думаю, да, – ответила графиня Форкосиган.

Человек вошел, прикрыв за собой дверь. У Марка перехватило горло; он сглатывал и тяжело дышал, снова сглатывал и дышал, борясь за пугающе хрупкий контроль над собой. Он не упадет в обморок на глазах у этого человека. И его не вырвет. И вообще, желчи у него во внутренностях осталось едва ли на чайную ложку, Это он, ошибиться невозможно: премьер-министр граф Эйрел Форкосиган, бывший регент Зловещего Барраяра и де-факто диктатор трех миров, завоеватель Комарра, военный гений, выдающийся ум, политик… обвиняемый в убийстве, палач, – слишком много совершенно невозможных вещей, заключенных в одной коренастой фигуре, шагавшей навстречу Марку.

Марк изучал его по ежегодным записям; наверное, нечто странное было в том, что его первой связной мыслью оказалось «А он старше, чем я ожидал». Графу Форкосигану было на десять стандартных лет больше, чем его жене-бетанке, но по виду ему можно было дать лишних двадцать или тридцать. Даже по сравнению с записями двухгодичной давности в его волосах прибавилось седины. Для барраярца он был невысок, одного роста с графиней. Энергичное, с крупными и глубоко прорезанными чертами, лицо. На нем были зеленые форменные брюки, но без кителя – только кремовая рубашка: длинные рукава закатаны, воротник-стойка расстегнут, словно в попытке спешно его ослабить. С его появлением напряжение в комнате возросло до удушающих величин.

– Елена устроена, – доложил граф Форкосиган, усаживаясь возле графини. Он сидел в открытой позе, положив ладони на колени, но не откинулся с удобством на спинку дивана. – Этот визит взбаламутил в ее душе больше воспоминаний, чем она была готова. И она весьма встревожена.

– Через минутку я пойду и поговорю с ней, – обещала графиня.

– Хорошо. – Граф обшарил глазами Марка. Озадаченно? С отвращением?

– Ладно. – Опытный дипломат, чьей работой было уговаривать три планеты двигаться по пути прогресса, сидел без слов, в затруднении, словно не мог обратиться к Марку напрямую. Вместо этого он повернулся к жене:

– И его приняли за Майлза?

Вспышка черного юмора мелькнула в глазах графини Форкосиган. – С тех пор он прибавил в весе, – объяснила она любезно.

– Вижу.

Несколько мучительных секунд тянулось молчание.

Марк импульсивно произнес: – Первое, что я должен был сделать, увидев вас – попытаться вас убить.

– Да, я знаю. – Граф Форкосиган откинулся на кушетке, наконец взглянув Марку в лицо.

– Меня заставили освоить примерно двадцать запасных способов, пока я не смог бы повторить их даже во сне, но основным был пластырь с парализующим токсином, при вскрытии дающим картину сердечного приступа. Я должен был остаться с вами наедине и приложить его к вашему телу туда, куда смогу достать. Для убийства с помощью яда оно длится удушающе медленно. Я должен был прождать у вас на глазах двадцать минут, пока вы не умрете, и ни в коем случае не выдать, что я не Майлз.

Граф мрачно улыбнулся. – Понимаю. Отличная месть. Очень искусная. И это могло бы сработать.

– Как новый граф Форкосиган я бы затем двинулся дальше, возглавив заговор с целью получить Империю.

– А вот это провалилось бы. Сер Гален того и ждал. Он желал лишь хаоса разгрома, во время которого должен был восстать Комарр. Ты стал бы очередным Форкосиганом, принесенным в жертву. – Казалось, он почувствовал себя свободнее, принявшись профессионально обсуждать этот гротескный сценарий.