Текст книги "Танец отражений"

Автор книги: Лоис Буджолд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

– Если и да, комаррцы тут не при чем. – Майлз поднялся и снова принялся вышагивать вокруг стола, невзирая на раздраженный взгляд Куинн. Он избегал встречаться с ней глазами и вместо этого разглядывал собственные ботинки, серые на сером покрытии палубы. – Когда мы наконец узнали о существовании Марка, Иллиан приказал своим агентам всячески проверить его подноготную, как они только смогут. Отчасти, по-моему, в качестве компенсации за острую неловкость, испытываемую СБ от того, что за столько лет они его проворонили. Я видел все эти доклады. И все пытался посмотреть глазами Марка. – Обогнуть угол стола, вдоль другой его стороны и обратно.

– Его жизнь в интернате для клонов Дома Бхарапутры была не особо плохой – они всячески нянчились с этими телами, – но после того, как его забрали комаррские повстанцы, она превратилась в нечто кошмарное. Его постоянно учили быть мной, но каждый раз, когда они думали, что достигли этого, я совершал что-нибудь неожиданное, и им приходилось начинать заново. Они постоянно меняли и уточняли свои планы. Этот заговор тянулся годы с того момента, как они в первый раз понадеялись на успех. Комаррцев была небольшая группа, и денег в их распоряжении было немного. Их руководитель, Сер Гален, по-моему сам наполовину спятил. – Снова и снова вокруг стола.

– Часть времени Гален обращался с Марком, как с величайшей надеждой комаррского восстания, баловал его и всячески настраивал на мысль, что, если все пойдет удачно, они собираются его сделать императором Барраяра. Но иногда Гален съезжал с катушек и видел в Марке живое генетическое воплощение нашего отца, и тогда тот превращался для Галена в козла отпущения, на котором он вымещал всю свою ненависть, питаемую к Форкосиганам и к Барраяру. Самые жесточайшие наказания, настоящие пытки, он маскировал – для себя самого, а, может, и для Марка, – под именем «дисциплинарного обучения». Кое-что из этих сведений агент Иллиана получил от одного из бывших подчиненных Галена при нелегальном допросе под фаст-пентой, так что все это чистая правда. – Еще круг, и еще.

– Например, очевидно, что у нас с Марком разный метаболизм. И вот всякий раз, когда вес Марка превосходил мои показатели, то вместо того, чтобы поступать по-умному и регулировать его аппетит с помощью медикаментов, Гален сперва целыми днями не давал ему есть, потом позволял обожраться, а затем с помощью шоковой дубинки заставлял его выполнять физические упражнения до тех пор, пока Марка не рвало. Вот такие странные вещи, от которых по-настоящему не по себе. Гален явно отличался был вспыльчивостью, по крайней мере в том, что касалось Марка. А может, он сознательно старался свести Марка с ума. Создать императора Майлза Безумного, проиграть заново сценарий царствования Юрия Безумного и разрушить систему барраярского правления сверху донизу. Однажды – как рассказал этот тип, – Марк попытался сбежать на ночь из дома, просто погулять ночью, и на какое-то время ему и вправду удалось от них удрать, пока громилы Галена не приволокли его назад. Гален совершенно свихнулся, обвинил его в попытке к бегству, взял свою шоковую дубинку и… – его взгляд остановился на бледнеющем на глазах лице Елены, и он торопливо подредактировал свой эмоциональный рассказ, – … и сделал кое-что совершенно мерзкое. – «И не способствовавшее приспособленности Марка к сексуальной жизни». По словам информатора, это было так ужасно, что даже собственные галеновские громилы умоляли его прекратить.

– Неудивительно, что он ненавидел Галена, – тихо проговорила Куинн.

Елена проницательно на него поглядела. – Ты ничего не мог бы с этим поделать. Тогда ты даже не знал о существовании Марка.

– Мы должны были знать.

– Верно. И до какой степени эта вина задним числом влияет на твое мышление сейчас, а, адмирал?

– Подозреваю, что в некоторой, – признался он. – Вот почему я созвал вас всех сюда. Я чувствую, что в этой ситуации мне необходимо себя перепроверять. – Он замолчал и заставил себя сесть обратно.

– Однако это не единственная причина. Прежде, чем началась эта заварушка и «Ариэль» ускользнул в червоточину, я собирался дать вам самое настоящее, доподлинное задание.

– Ха! – удовлетворенно произнес Баз. – Наконец-то!

– Новый контракт. – Несмотря на все свои проблемы, Майлз улыбнулся. – Пока не объявился Марк, я предназначал «Ариэлю» важную роль в задании, которое просто не может пойти неправильно. Полностью оплаченные каникулы.

– Что, не-боевая операция? – съязвила Елена. – Я думала, именно за это ты всегда презирал старину Оссера.

– Я изменился. – Как всегда, он испытал краткую вспышку сожаления при имени покойного адмирала Оссера. – Его командная философия со временем выглядит все привлекательнее. Должно быть, я становлюсь старше.

– Или выше, – подсказала Елена. Они обменялись бесстрастными взглядами.

– Короче, – продолжил Майлз, – высшее командование Барраяра пожелало снабдить некую находящуюся в дальнем районе космоса независимую пересадочную станцию оружием лучшего качества, нежели то, что есть у них в настоящий момент. Станция Вега является, и не случайно, одной из задних дверей Цетагандийской империи. Однако так называемая «вакуумная республика» – неудобное образование в сети П-В туннелей. Куинн – карту, пожалуйста.

Куинн высветила на головиде трехмерную схему Станции Вега вместе с ее соседями. Скачковые маршруты обозначались сверкающими ломаными линиями между размытыми сферами локальных систем.

– Из трех скачковых точек, которыми располагает Станция Вега, один путь ведет в цетагандийскую сферу влияния через сатрапию Ола Три, один – блокирован Торанирой, которая выступает по отношению к Цетаганде то в роли противника, то союзника, а оставшийся – контролируется Сумерками Зоава, политически нейтральными в отношении Цетаганды, но подозрительно относящимися к своему большому соседу. – Пока он говорил, Куинн подсвечивала каждую из систем. – Ола Три и Торанира полностью блокируют возможности импорта на Станцию Вега любого вида крупных базирующихся в пространстве систем вооружения, как оборонительных, как и наступательных. Под давлением со стороны Цетаганды Сумерки Зоава неохотно, но присоединились к этому эмбарго на вооружение.

– Так как же в эту ситуацию попадаем мы? – спросил Баз.

– Через Тораниру, в буквальном смысле слова. Мы везем контрабандой вьючных лошадей.

– Чего? – переспросил Баз, но Елена уловила намек и неожиданно ухмыльнулась.

– Ты никогда не слышал этот рассказ? Из барраярской истории? Граф Зелиг Форкосиган воевал во времена Первого Кровавого Столетия с лордом Форвином из Хазелбрайта. Город Форкосиган-Вашный был осажден. Дважды в неделю патрули лорда Форвина останавливали одного совершенно сумасшедшего, шутовского вида типа с караваном вьючных лошадей и обыскивали его тюки в поисках контрабанды, еды или снаряжения. Но тюки всегда были полны мусора. Они в этих тюках шуровали, протыкали их насквозь, выворачивали – а он всегда собирал их содержимое обратно. Затем обшаривали и обыскивали его самого, и в конце концов им приходилось его отпускать. После войны один из пограничников Форвина случайно встретил в таверне вассала графа Зелига, и вид у того был совершенно нормальный. «Ну что же ты вез контрабандой?» с досадой спросил он. «Мы знали, что ты что-то везешь, но что именно?» И вассал графа Зелига ответил: «Лошадей». А мы везем контрабандой космические корабли. А именно: «Триумф», «Д-16» и «Ариэль», все – собственность флота. Мы входим в локальное пространство Станции Вега через Тораниру, ранзитным маршрутом, направляясь на Иллирику. Куда мы действительно и отправимся. Отбываем через Зоав, со всеми солдатами на борту, но за вычетом трех устаревших кораблей. Затем продолжаем путь к Иллирике и там забираем наши три совершенно новеньких военных корабля, чье строительство сейчас, пока мы разговариваем, завершается на иллирийских орбитальных верфях. Подарок к Зимнепразднику от императора Грегора.

Баз моргнул. – А это сработает?

– Не вижу причин, почему бы нет. Разрешения на изыскательские работы, взятки, визы и так далее – все на месте подготовят агенты СБ. Все, что нам нужно сделать – это пролететь насквозь, никого не всполошив. Войны нет, не должно прозвучать ни единого выстрела. Единственная проблема в том, что треть из списка моего товара только что отбыла к Единению Джексона, – с негромким фырканьем заключил Майлз.

– Сколько у нас времени на то, чтобы его вернуть? – спросила Елена.

– Не столь много, как нам требуется. Временной зазор, установленный СБ для этого сценария с контрабандой, достаточно гибок, но в пределах нескольких дней, а не недель. Флот должен покинуть Эскобар до конца этой недели. Изначально я планировал сделать это завтра.

– Значит, мы отправляемся без «Ариэля»? – спросил Баз.

– Придется. Но не с пустыми руками. У меня есть идея насчет замены. Куинн, передай иллирийские спецификации Базу.

Куинн склонилась над закодированным кубом данных на собственном комм-пульте и передала пакет сообщения на терминал База. Инженер принялся разбираться в рекламных роликах, описаниях, спецификациях и планах, предоставленных кораблестроителями с Иллирики. Его худое лицо осветила редкая улыбка. – Дед Мороз в этот Зимнепраздник щедр, – пробормотал он. Рот База приоткрылся от удовольствия, а глаза жадно забегали по тексту, когда он добрался до корабельных энергетических установок.

Майлз дал ему еще несколько минут, чтобы углубиться в эти данные. – Итак, – произнес он, когда Баз смущенно поднял голову, чтобы глотнуть воздуху. – Во флоте наиболее близкий по классу к «Ариэлю» корабль, если изъясняться в терминах функциональности и огневой мощи, – это «Стервятник» Трузилло. – К сожалению, Трузилло был капитаном-владельцем, имевшим независимый контракт с флотской корпорацией, а не наемным служащим флота. – Как ты думаешь, его можно будет уговорить на обмен? Корабль, который предназначен на замену, новее и быстрее, но по огневой мощи… если в сравнении с «Ариэлем» он представляет шаг вперед, то со «Стервятником» – небольшой шаг назад. Когда мы впервые обмозговывали эту сделку, я намеревался, чтобы мы все остались в прибыли, а не при своих.

Елена приподняла брови и усмехнулась. – Этот сценарий – один из твоих собственных, верно?

Он пожал плечами. – Да, Иллиан попросил меня разрешить эту проблему с эмбарго на вооружения. И согласился с моим решением.

– О-о, – промурлыкал Баз, по прежнему с головой погрузившись в данные, – подожди, пока Трузилло не увидит это… и вот это… и…

– Ты считаешь, что сможешь уговорить его? – спросил Майлз.

– Да, – с уверенностью ответил Баз. Он поднял голову. – И ты бы смог.

– Если бы не держал курс в другую сторону. Хотя если дела пойдут как надо, то не исключено, что я догоню вас попозже. Возлагаю на тебя ответственность за эту операцию, Баз. Куинн передаст тебе полный текст приказов, все шифры и имена людей, с которыми ты должен контактировать, – все, что мне дал Иллиан.

Баз кивнул. – Слушаюсь, сэр.

– Я беру «Сапсан» и отправляюсь за «Ариэлем», – добавил Майлз.

Баз с Еленой обменялись лишь одним, брошенным в сторону, взглядом. – Слушаюсь, сэр, – эхом отозвалась Елена почти без задержки. – Я вчера перевела «Сапсан» с суточной на часовую готовность. На какое время я должна зарегистрировать наш отлет у эскобарского полетного контроля?

– Через час. – И, хоть никто не попросил объяснений, он добавил: – «Сапсан» – следующий по скорости корабль в этой группировке, обладающий значительной огневой мощью, помимо «Стервятника» и самого «Ариэля». Я полагаю, что скорость будет важнее всего. Если мы сумеем опередить «Ариэль»… ну, гораздо легче предотвратить беспорядок, чем привести все в норму после него. Теперь я жалею, что не улетел вчера, однако я должен был предоставить происходящему возможность разрешиться легко. Куинн я прикомандировываю к себе в качестве мобильного штаба, поскольку она обладает весьма ценным предыдущим опытом по сбору разведданных на Единении Джексона.

Куинн потерла руку. – Если Марк направляется к Дому Бхарапутра, тот чертовски опасен. У них куча денег, множество всяких гадостей и хорошая память на месть.

– А почему, по твоему, я избегаю этого места? Есть еще одна опасность: кое-кто из джексонианцев может перепутать Марка с адмиралом Нейсмитом. Барон Риоваль, например.

Барон Риоваль оставался неизменной угрозой. Лишь три месяца назад дендарийцы покончили с последним наемным убийцей, которого Риоваль послал за скальпом адмирала Нейсмита; к настоящему моменту это был четвертый. Это стало ежегодной традицией. Возможно, Риоваль отправлял своих людей в каждую годовщину их первой встречи, в дань памяти? У Риоваля была не такая уж значительная власть и длинные руки, но он прошел курс омолаживающего лечения; он был терпелив и мог длить эту месть долгие, долгие годы.

– А ты рассматривал другое возможное решение проблемы? – медленно проговорила Куинн. – Послать кого-то вперед на Единение Джексона и предупредить их. Пусть, скажем, Дом Фелл арестует Марка и задержит «Ариэль» у себя, пока ты не прибудешь за ними. Фелл достаточно ненавидит Риоваля, чтобы защитить от него Марка только затем, чтобы тому досадить.

Майлз вздохнул. – Рассматривал. – Он принялся рисовать пальцем бесформенный узор на полированной поверхности стола.

– Ты просил нас о перепроверке, Майлз, – заметила Елена. – Так что в этой идее плохого?

– Она может сработать. Но если Марк действительно убедил Бела в том, что он – это я, то они могут оказать сопротивление при аресте. И, может, со смертельным исходом. У Марка паранойя насчет Единения Джексона. Я не знаю, как он поступит в панике.

– Ты слишком деликатен по отношению к чувствам Марка, – заметила Елена.

– Я пытаюсь сделать так, чтобы он мне доверял. Вряд ли можно начать этот процесс с того, что я его предам.

– А ты думал над тем, во что обойдется эта маленькая прогулка на сторону, когда счета лягут на стол Иллиана? – спросила Куинн.

– СБ заплатит. Без вопросов.

– Ты уверен? – переспросила Куинн. – Какой интерес представляет Марк для СБ теперь, когда он – лишь обломок потерпевшего крушение заговора? Барраяру больше не угрожает тайная подмена тебя на него. Я думала, они приглядывают за ним ради нас, в качестве любезности. И довольно дорогой любезности.

Майлз ответил, тщательно подбирая слова: – Прямая задача СБ – охранять Барраярскую Империю. Это значит не только охранять особу самого Грегора и вести в довольно большом объеме галактический шпионаж, – взмахом руки он подвел под это определение и Дендарийский флот, и обширную, хоть и тонко растянутую, сеть иллиановских агентов, военных атташе и информаторов, – но еще приглядывать за непосредственными наследниками Грегора. Не только за тем, чтобы защитить их, но чтобы защитить Империю от любого самого мелкого заговора с их стороны и не дать другим людям повода их использовать. Я острейшим образом сознаю, что вопрос, кто же именно является наследником Грегора, в настоящее время весьма запутан. И мне чертовски хочется, чтоб он женился и поскорее снял нас всех с крючка. – Еще одно долгое мгновение Майлз медлил. – По одному из толкований, лорд Марк Пьер Форкосиган в линии претендентов-наследников Барраярской Империи занимает место, уступающее только моему собственному. Это не просто превращает его в дело СБ, но в ее первоочередное дело. То, что я лично собираюсь преследовать «Ариэль», полностью оправдано.

– Может быть оправдано, – сухо поправила Куинн.

– Как угодно.

– Если Барраяр – как ты часто заявляешь – не принял бы тебя в качестве императора из-за подозрения в мутации, то, думаю, их хватят конвульсии при одной мысли, о том, что в императорском дворце может устроиться твой клон, – сказал Баз. – Брат-близнец, – поправился он торопливо, стоило Майлзу открыть рот.

– Не нужно исключительно благоприятных шансов заполучить Империю, чтобы возможность такой попытки уже сделалась проблемой СБ, – фыркнул Майлз. – Забавно. Комаррцы всегда думали про своего лже-Майлза как про претендента-самозванца. Думаю, что ни они, ни Марк так и не поняли, что создали настоящего претендента. Ну, в любом случае для такого варианта я должен умереть первым, так что с моей точки зрения эта проблема абстрактная. – Он хлопнул по столу и поднялся. – Давайте-ка пошевеливаться, люди.

По пути к двери Елена спросила у него, понизив голос: – Майлз… а твоя мама видела эти жуткие доклады с результатами иллиановского расследования насчет Марка?

Он безрадостно улыбнулся. – Как ты думаешь, а кто распорядился это расследование провести?

Глава 5

Он принялся надевать полуброню. Сперва, прямо на тело, образчик самой современной из имеющихся на рынке технологий: сеть нейробластерной защиты. Генерирующая поле сетка была вплетена в ткань облегающего тело серого комбинезона; капюшон закрывал собственно голову, шею и лоб, так что из отверстия выглядывали лишь глаза, нос и рот. Так угроза одного из самых жутких видов противопехотного оружия, убивающего мозг нейробластера, сводилась к нулю. Плюс к этому такой костюм останавливал еще и луч парализатора. Доверься Нейсмиту – у него все самое лучшее, новейшее и изготовленное на заказ точно по фигуре… но должна ли эта эластичная ткань быть такой чертовски тугой?

Поверх костюма-сетки верхнюю часть тела прикрыла гибкая броня, остановившая бы любой снаряд – от маленьких ручных ракет до смертоносных зарядов игольника. К счастью, ее застежки можно было регулировать, а то бы он и дышать не смог. Он распустил их до максимума, превратив бесценную защиту в просто удобный и комфортный облегающий наряд. Поверх него он надел свободный – о блаженство! – серый камуфляжный комбинезон из рассчитанных на боевые условия ткани, которая не горит и не плавится. Затем последовали ремни и портупеи с парализатором, нейробластером, плазмотроном, гранатами, энергетическими батареями, сбруей и поводком обвязки, запасным кислородным баллоном. На плечи легли лямки, удерживающие аккуратный, плоский блок питания, который при первом столкновении с вражеским огнем образует персональное поле плазменного отражателя, причем с такой ничтожной задержкой, что у тебя просто не будет времени поджариться. Его хватало, чтобы поглотить тридцать или сорок прямых попаданий прежде, чем сдохнет батарея – и ее носитель. Название «полуброня» казалось просто неправильным: все это больше смахивало на тройную броню.

На обтянувшую ступни нейробластерную сеть он надел толстые носки, а потом – боевые башмаки Нейсмита. По крайней мере, башмаки ему подошли безо всякой неудобной подгонки. Какая-то неделя бездействия, и тело взяло свое, растолстев. Да у Нейсмита просто чертова анорексия, вот что! «Гиперактивный тип с анорексией». Он выпрямился. Когда вес этого огромного множества оборудования надлежащим образом распределился по телу, оно оказалось неожиданно легким.

На низком столике возле комм-пульта стоял в ожидании командный шлем. Темная пустота за лобовой кромкой по какой-то нездоровой причине наводила на мысль о пустом черепе. Он взял шлем в руки и повертел его на свету, жадно вглядываясь в изящные очертания. Его собственные руки могут управлять одним оружием, самое большее – двумя. А так, посредством людей, которыми он командует, он сможет управлять десятками – а в потенциале, сотнями или даже тысячами – стволов. В этой вещи настоящая сила Нейсмита.

Зазвучал зуммер; он подскочил, чуть не уронив шлем. Эту штуку можно было бы швырнуть об стену и ничем ей этим не повредить, но он все же поставил ее на место осторожно.

– Майлз? – раздался в интеркоме голос капитана Торна. – Ты как, готов?

– Да, заходи. – Он коснулся кодовой пластины, отпирающей дверь.

Вошел Торн, одетый, как и он сам, только капюшон был временно откинут. В бесформенном комбинезоне Торн смотрелся уже не двуполым, а совсем нейтральным, бесполым существом – солдатом. Под мышкой Торн тоже держал командный шлем, чуть постарее и другой модели.

Торн обошел его кругом, останавливая взгляд на каждом оружии и крючке пояса, а затем проверил индикатор его батареи плазменного щита. – Отлично. – Что, капитан Торн обычно проверяет своего адмирала перед боем? Или у Нейсмита есть привычка отправляться в сражение, не застегнув ботинки или что-то в этом роде? Торн кивнул в сторону командного шлема, устроившегося на столике. – Ничего себе машина. Уверен, что справишься с ней?

Шлем казался новым, но не настолько. Он сомневался, что Нейсмит брал себе в личное пользование остатки подержанного военного оборудования, какую бы экономию он ни практиковал на флоте в целом. – Почему бы нет? – Он пожал плечами. – Раньше справлялся.

– Эти штуки, – Торн поднял свой собственный шлем, – сперва могут просто потрясти. Здесь не поток данных, здесь их целое наводнение. Ты должен научиться не замечать все, что тебе в данный момент не необходимо, иначе, может, и лучше вовсе его отключить. Так вот, ты… – Торн поколебался, – обладаешь теми же сверхъестественными способностями, что были у старины Танга: похоже, ты игнорируешь все, что сообщает тебе шлем, в момент самого поступления данных, и все же способен мгновенно вспомнить и выдернуть эту информацию на поверхность, когда она понадобится. Или каким-то образом оказываешься на нужном канале в нужное время. Словно твое сознание работает на двух уровнях сразу. Когда ты на адреналиновом пике, командная реакция у тебя невозможно быстрая. И тут возникает что-то вроде зависимости. Люди, долго работавшие с тобой, начинают на этот эффект рассчитывать и надеяться. – Торн замолк в ожидании.

«Что за реплики ждет от него Торн?» Он снова пожал плечами. – Сделаю все возможное.

– Знаешь, если ты все еще чувствуешь себя больным, можешь перепоручить эту вылазку мне.

– А я выгляжу больным?

– Ты сам не свой. Не хочешь же ты перезаразить весь отряд? – Торн казался напряженным, почти настойчивым.

– Теперь я в порядке, Бел. Отстань!

– Есть, сэр, – вздохнул Торн.

– Там все готово?

– Катер заправлен, боекомплект полон. Зеленый Отряд сейчас одевается и грузится на борт. Мы рассчитали время так, чтобы выйти на стационарную орбиту точно в полночь, прямо над главным медкомплексом Бхарапутры. Мы моментально высаживаемся, не дожидаясь, пока нам начнут задавать вопросы. Ударь и беги. Если все пойдет по плану, операция в целом должна занять примерно час.

– Отлично. – Его сердце забилось быстрее. Он замаскировал свое тяжелое дыхание под долгий вздох. – Давай, пойдем.

– Давай… сперва проверим связь в наших шлемах, а? – отозвался Торн.

Хорошая мысль: сделать это в тихой каюте, а не в шуме, возбуждении и напряженной обстановке десантного катера. – Хорошо, – ответил он и хитро добавил: – Не торопись.

В командирском шлеме использовалось больше сотни каналов связи, даже в этой ограниченной вылазке. Дополнительно к прямой голосовой связи с «Ариэлем», Торном и каждым десантником, на корабле, на катере и в самом шлеме были боевые компьютеры. Здесь были данные телеметрии всех видов, индикатор мощности оружия, сведения о тыловом обеспечении. Во все шлемы десантников были встроены видеокамеры (так что он мог видеть то же, что видят они, в инфракрасном, световом и ультрафиолетовом диапазоне), а также полномасштабный звук, медицинская телеметрия и головидеокарта. Голокарта интерната для клонов была специально занесена в память шлема, туда же был предварительно загружен план атаки и действий на случай некоторых непредвиденных обстоятельств. Были и каналы, предназначенные для того, чтобы на месте перехватывать вражескую телеметрию. Торн уже зафиксировал частоты комм-линков охранников Бхарапутры. Была даже возможность перехватывать передачи коммерческого вещания с планеты, к которой они приближались. Когда он пробегал по этим каналам, эфир на мгновение наполнила резкая музыка.

Они закончили проверку, и оказалось, что они с Торном уставились друг на друга в неловком молчании. Лицо Торна было осунувшимся и встревоженным, словно тот боролся с каким-то подавляемым, загоняемым вглубь чувством. Вины? Странное впечатление. Конечно же, нет. Торн не мог его раскусить, а то объявил бы отбой всей операции.

– Нервы шалят перед боем, Бел? – непринужденно произнес он. – Я-то думал, ты любишь свою работу.

Торн, вздрогнув, очнулся от своей рассеянности и прекратил жевать губу. – Да, люблю. – Капитан глубоко вздохнул. – Приступим.

– Пойдем! – согласился он, и наконец-то вышел из своей уединенной кабины-берлоги в ярко освещенный коридор: в населенную людьми реальность, созданную его собственными – собственными! – действиями.

Шлюзовый коридор катера напоминал картинку первой встречи, только прокрученную в обратном направлении: гигантские, неповоротливые десантники-дендарийцы один за другим покидали коридор, а не заполняли его. В этот раз они казались спокойнее, не вели себя так по-дурацки, не острили. Более по-деловому. И еще теперь у них были имена – заполонившие его командирский шлем, – которые позволят ему их не путать. На каждом из них была того или иного вида полуброня и шлем, и они несли множество тяжелого вооружения плюс к такому же ручному оружию, какое было у него.

Он осознал, что теперь, когда он знает историю чудовищного сержанта, то глядит на нее другими глазами. В журнале было сказано, что ей всего девятнадцать, хотя выглядела она старше. Четыре года назад, когда Нейсмит похитил ее из Дома Риоваль, ей было всего шестнадцать. Он украдкой покосился на нее, пытаясь увидеть в ней девочку. Его самого забрали в четырнадцать, восемь лет назад. Сроки их пребывания в Доме Бхарапутра в качестве пленника и генетического конструкта частично совпадали, хотя он ни разу ее не встречал. Исследовательские лаборатории генной инженерии были в другом городе, нежели основной хирургический комплекс. Дом Бхарапутра был обширной организацией, в некоем странном джексонианском смысле – почти отдельным государством. Если не считать, что на Единении Джексона не было государств.

Восемь лет. «Никого из тех, кого ты знал, нет в живых. Ты ведь понимаешь это, верно?»

«Если я не могу делать то, что хочу, то по крайней мере сделаю то, что могу.»

Он шагнул к ней. – Сержант Таура! – Она обернулась, и брови у него в изумлении поползли вверх. – Что это у вас на шее? – На самом деле, он прекрасно видел, что: широкий и пушистый розовый воротник. Он подумал, что правильным вопросом было бы: «Зачем это у вас на шее?»

Она… улыбнулась ему (он посчитал, что эта отталкивающая гримаса была улыбкой) и распушила воротник еще сильнее своей огромной когтистой рукой. Сегодня вечером лак у нее на когтях был ярко-розовый. – Как думаешь, это сработает? Мне хотелось надеть что-то, чтобы не испугать детишек.

Он оглядел снизу вверх два с половиной метра полуброни, камуфляжа, башмаков, патронташей, мускулов и клыков. «Почему-то мне кажется, что этого будет недостаточно, сержант…» – Разумеется… стоит попробовать, – выдавил он. Значит, она сознает, насколько необычен ее внешний вид. «Идиот! А как с ней может быть иначе? Ты же сознаешь необычность своего.» Теперь он почти жалел, что раньше, во время путешествия, не осмелился выбраться из своей каюты и познакомиться с ней. «Девочка из моего родного города».

– На что похоже это ощущение – возвращаться назад? – внезапно спросил он, кивком куда-то в неопределенном направлении обозначив приближающуюся зону высадки в Доме Бхарапутра.

– Оно странное, – призналась она; ее густые брови нахмурилась.

– Тебе знакома эта посадочная площадка? Ты когда-нибудь раньше здесь была?

– В этом медкомплексе – нет. Я почти никогда не покидала генетической лаборатории, если не считать пары лет, которые я прожила у нанятых для меня приемных родителей. А это было в том же городе.

Она повернула голову и голосом на октаву ниже рявкнула приказ о погрузке оборудования одному из своих людей. Тот ответил коротким взмахом руки и поспешил повиноваться.

Затем она повернулась к нему, и ее голос снова смягчился до застенчивого, сдержанного и легкого тона. Ничем другим она не демонстрировала интимность их отношений, неуместную на службе; похоже, они с Нейсмитом были осторожными любовниками, если вообще были. Это благоразумие его успокоило. – Я не особо выходила наружу, – добавила она.

Он сам понизил голос. – Ты их ненавидишь? – «Как я». Еще один своего рода интимный вопрос.

Ее большие губы задумчиво скривились. – Думаю… они ужасно обращались со мной, когда я росла, но в то время мне это не казалось жестоким. Было множество неприятных анализов и исследований, но все они были для науки, в них не было намерения сделать мне больно. И мне действительно не причиняли настоящей боли, пока меня не продали Риовалю, когда отменили проект с супер-солдатами. То, что хотел сделать со мной Риоваль, было дико и неестественно… но это просто в природе самого Риоваля. Это все Бхарапутра. Которому не было до меня дела. Который выбросил меня прочь. Это было больно. Но когда появился ты… – Она просветлела. – Рыцарь в сверкающей броне и все такое прочее.

Он мысленно ответил привычным, грубым, негодующим жестом. «Да пошел он в задницу, этот рыцарь в сверкающей броне, вместе со своей лошадью. Черт побери, я тоже могу спасать людей!»

К счастью, в этот момент она оглядывалась вокруг и не уловила вспышки гнева на его лице. А, может, приняла ее за гнев на их бывших мучителей.

– Но несмотря на все это, – тихо проговорила она, – если бы не Дом Бхарапутра, меня бы не было на свете. Они меня сделали. Я живу, сколько бы эта жизнь ни длилась… должна ли я отплатить смертью за жизнь? – На ее странном, неправильном лице все сильнее проступала задумчивость.

Он запоздало сообразил, что это умонастроение – совсем не тот безупречный энтузиазм, который следует внушать участвующему в боевой высадке десантнику. – Не… обязательно. Мы здесь, чтобы спасать клонов, а не чтобы убивать служащих Бхарапутры. Убивать мы станем только в случае сопротивления, верно?

Отличный нейсмитизм; она подняла голову и ухмыльнулась ему. – Я так рада, что ты чувствуешь себя лучше… Я жутко волновалась. Хотела повидать тебя, но капитан Торн не позволил. – Глаза ее горели теплым ярко-желтым пламенем.

– Да, я был… сильно нездоров. Торн поступил правильно. Но… может, мы сможем еще поболтать на обратном пути. – Когда все будет закончено. Когда он завоюет право… право на что?

– Свидание назначено, адмирал. – Она подмигнула ему и выпрямилась, потрясающе счастливая. «Что я только что обещал?» А она двинулась вперед присмотреть за своим отрядом – снова, как полагается, в своей сержантской ипостаси.

Он последовал за ней в боевой десантный катер. Освещение здесь было приглушенней, воздух – прохладней, и, разумеется, здесь не было силы тяжести. Он плыл от захвата к захвату следом за капитаном Торном, мысленно расчерчивая при этом место на полу под их предполагаемый груз. Двенадцать или пятнадцать рядов ребятишек, по четверо в ряд… набьется полное помещение. Катер был рассчитан, чтобы нести на борту два отряда плюс бронированные парящие машины, либо целый полевой госпиталь. На корме был пункт первой помощи, включающий в себя четыре откидные койки и переносную криокамеру для неотложных случаев. Дендарийский десантник-медик проворно обустраивал свою территорию и пристегивал необходимые ему принадлежности. Бесшумно двигающиеся солдаты в комбинезонах закрепляли все предметы, гула голосов почти что не было. Для всего свое место, и каждая вещь – на этом месте.