Текст книги "Дьявол во плоти (ЛП)"

Автор книги: Лиза Клейпас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

В револьвере использовались патроны четыреста сорок второго калибра, а это означало, что места хватало только для пяти.

– Для пистолета с таким коротким стволом пули слишком большого калибра, – заметила Меррит.

– Он предназначен для того, чтобы поражать противника с близкого расстояния, – ответил Итан, рассеянно потирая грудь. – Удар пули напоминает пинок мула.

– Почему у него скрыт курок?

– Чтобы не цеплялся за кобуру или одежду, если понадобится быстро вытащить пистолет.

Отвернув от себя дуло, Меррит собрала револьвер, вставила шомпол на место и ловко его зафиксировала.

– Молодец, – проговорил Итан, удивлённый её уверенными движениями. – Ты умеешь управляться с оружием, как я посмотрю.

– Да, папа меня научил. Могу я пострелять?

– По какой цели?

Остальные тоже вышли из гостиной на балкон.

– Дядя Себастьян, те керамические кролики на каменной стене представляют ценность? – спросила Меррит.

Кингстон слегка улыбнулся и покачал головой.

– Стреляй по ним.

– Подожди, – спокойно проговорил Итан. – До них двадцать ярдов. Тебе понадобится оружие большей дальности действия. – С особой осторожностью он забрал у неё револьвер и спрятал его в карман. – Попробуй вот из этого. – Итан вытащил пистолет из кобуры на поясе, скрытой под пиджаком. Брови Меррит слегка приподнялись. На этот раз он передал ей револьвер, не потрудившись сначала его разобрать. – Он полностью заряжен, не хватает одного патрона, – предупредил Рэнсом. – Я поставил его на предохранитель, чтобы предотвратить случайный выстрел.

– Кольт одинарного действия⁷, – довольно проговорила Меррит, восхищаясь элегантным пистолетом, стволом длиной четыре с половиной дюйма и специальной гравировкой. – У папы есть такой же. – Она отвела курок и осторожно повернула барабан.

– У него мощная отдача, – предупредил Итан.

– Помню. – Меррит держала кольт опытным хватом, пальцы левой руки аккуратно помещались под спусковой скобой. – Прикройте уши, – сказала она, взводя курок и наводя прицел. И нажала на спусковой крючок.

Прозвучал оглушительный хлопок, из дула вырвалась вспышка, и одна из скульптур кроликов на стене разбилась вдребезги.

– Давай, Меррит. Избавь второго кролика от страданий, – послышался сухой комментарий отца в наступившей тишине.

Меррит взвела курок, прицелилась и снова выстрелила. Вторая скульптура кролика разлетелась на куски.

– Святая дева Мария, – удивлённо проговорил Итан. – Я никогда не видел, чтобы женщина так стреляла.

– Отец научил нас всех обращаться с огнестрельным оружием, – сказала Меррит, возвращая ему револьвер рукояткой вперёд.

Итан убрал пистолет в кобуру и долго не сводил глаз с Меррит. Он слегка кивнул, понимая, зачем ей понадобилась демонстрировать свои навыки стрельбы.

– Всё зависит от него, – сказал Итан, его взгляд метнулся ей за плечо.

Меррит повернулась к Киру, который пристально смотрел на Итана своими холодными светло-голубыми глазами.

– Она не поедет со мной на остров, – решительно заявил он.

– Я могу не только стрелять по мишени, – сказала Меррит, – но и преследовать и охотиться на дичь из укрытия. Умею пользоваться подзорной трубой и полевым биноклем и хорошо определяю расстояние даже на открытой местности. И, в отличие от Итана и его агентов, я буду находиться от тебя в буквальном смысле на расстоянии вытянутой руки большую часть времени, в том числе и ночью.

– Меррит, дорогая, ты знаешь, что обычно я первая предлагаю послать приличия куда подальше. Но мне придётся напомнить, что ты не можешь оставаться в доме неженатого мужчины без… ну… – донёсся голос мамы от французских дверей.

– Я всё продумала, – сказала Меррит. – Мы можем по дороге заехать в Гретна-Грин, как это сделали дядя Себастьян и тётя Эви.

– Во-первых, – холодно проговорил Кир, – я ещё не сделал тебе предложения. Во-вторых, в Шотландии сейчас не устраивают свадьбы в обход английских законов. Всё изменилось двадцать пять лет назад. Люди должны пробыть в Шотландии не менее трёх недель, прежде чем им разрешат вступить в брак.

Меррит нахмурилась и пробормотала:

– Чёрт возьми.

Дядя Себастьян прочистил горло.

– Хотя… – Он притворился, что не заметил убийственного взгляда Кира.

– Да, дядя? – с надеждой проговорила Меррит.

– Существует древняя шотландская традиция под названием "брак по заявлению", – продолжил Себастьян, – которая всё ещё законна. Если объявите в присутствии двух свидетелей, что вы оба добровольно соглашаетесь стать мужем и женой, местный шериф ⁸зарегистрирует брак.

– Никакого периода ожидания? – уточнила Меррит.

– Нет.

– И брак считается законным за пределами Шотландии?

– Вполне.

– Как удачно, – обрадовалась Меррит.

Выражение лица Кира стало грозным.

– Ты со мной не поедешь, – сказал он. – Это моё последнее слово.

– Дорогой, ты не можешь сказать последнее слово, я это уже сделала, – рассудительно заметила она

Кир прищурился.

– Моё громче.

– Моё проворнее, – парировала Меррит. – Пойду собирать вещи.

Она выскочила из комнаты, не дав ему ответить. Кир отправился вслед за ней.

После того как они ушли, а Рэнсом отправился написать несколько телеграмм, Себастьян остался в гостиной с Уэстклифом, Лилиан и Эви.

Уэстклиф подошёл к Лилиан и обнял жену.

– Ну, что предложишь? – спросил он. – Запрём её в своей комнате или пригрозим лишением денег на булавки?

Губ Лилиан коснулась печальная улыбка.

– Не могу не спросить, не пожалел ли ты о том, что научил её стрелять.

– На мгновение, – признался Уэстклиф. – Но Макрей не отступится от своего слова. Это написано у него на лице.

– Мне жаль парня, – заметил Себастьян. – Несмотря на всю свою женственность, Меррит настоящая железная леди.

– Все три мои дочери одержимы идеей самостоятельно принимать решения. И были такими всегда, – иронично проговорил Уэстклиф.

– Мои тоже, – согласился Себастьян. – К моему большому разочарованию. – Заметив, что Лилиан с Эви переглянулись и улыбнулись друг другу, как будто подумали об одном и том же, он спросил: – В чём дело?

– Я вспоминала разговоры, которые мы вели с Аннабель и Дейзи, – ответила ему Эви, – о том, чему хотим научить наших дочерей.

Лилиан ухмыльнулась.

– Первое, с чем мы все сразу согласились: никогда не позволять мужчине думать за нас.

– Это многое объясняет, – сказал Себастьян. – Эви, сладкая моя, не кажется ли тебе, что следовало спросить меня, прежде чем забивать головы девочек подрывной философией желтофиолей?

Эви подошла к нему, обняла, и он положил подбородок ей на голову.

– Желтофиоли никогда не спрашивают разрешения, – с улыбкой в голосе проговорила она.

Кир проследовал за Меррит в её комнату и захлопнул дверь с чуть большей силой, чем требовалось. Меррит повернулась к нему, приоткрыла губы, но он остановил её жестом руки, не дав вымолвить и слова. Кир был зол, встревожен и взволнован. Он не хотел, чтобы она его успокаивала или уговаривала. Он хотел, чтобы она кое-что уяснила.

– Присядь, – хрипло сказал Кир, указывая на стул рядом с маленьким столиком.

Меррит подчинилась, расправила юбки и аккуратно сложила руки на коленях. Она спокойно наблюдала за тем, как он расхаживает перед ней взад-вперёд.

– С тех пор как я прибыл в Лондон, – сказал Кир, – меня прилично помутузило. Я лишился целой партии виски, включая последние бутылки "Сокровища Лахлана". Меня пырнули ножом и чуть не разнесли к чертям собачим. У меня обнаружился новый отец, на счёт которого я пока не знаю что и думать, и ещё один фальшивый, который пытается меня убить. Я узнал, что мне причитается куча недвижимости, в которой я не нуждаюсь, и, если проживу достаточно долго, дворянский титул, который уже ненавижу. Выяснилось, что я даже не шотландец. Но самое главное… Я впервые в жизни влюбился. – Он схватился за подлокотники кресла и опустился на колени, зажав её ноги между своими. – Мерри, я буду любить тебя, пока не испущу последний вдох. Ты должна понимать, что если с тобой что-то случится, это меня уничтожит. Как я могу позволить тебе рисковать собой ради меня? Как у тебя язык повернулся просить о таком?

– Я прошу, потому что люблю тебя. – У неё задрожали губы. – И хочу быть твоей спутницей жизни.

– Так и есть.

– Нет, ведь ты планируешь оставить меня, как это сделал Джошуа. Так спутники не поступают. Он пытался меня защитить, уехав, и разобраться с трудностями самостоятельно, хотя мы должны были столкнуться с ними вместе.

– Это не одно и то же, – возмутился Кир.

– А мне так не кажется.

– Нет ничего плохого в том, что мужчина защищает любимую женщину.

– Разве я не могу защищать любимого мужчину? Никто не станет спорить, что со мной тебе будет безопаснее.

– Я, чёрт возьми, стану!

– Что, если кто-то проникнет в дом ночью, пока ты спишь?

– У меня есть пёс. Он даст мне знать. А люди Рэнсома остановят незваного гостя задолго до того, как он попытается вломиться внутрь.

– Что, если злоумышленнику удастся проскользнуть мимо них? Что вы с Уоллесом сможете сделать, если он будет вооружён?

– Я научусь стрелять.

– Невозможно научиться стрелять за один день. Понадобится много часов практики, и даже после нельзя исключить непредвиденного случая, когда ты окажешься в ситуации неопределённости и подвергнешься огромному давлению. – Она наклонилась вперёд и обхватила ладонями его лицо. – Позволь мне поехать с тобой, – серьёзно проговорила она. Слабая улыбка тронула уголок её рта. – Я стану дополнительным ребром, которое защитит твоё сердце.

Кир резко отстранился, что вызвало укол боли в рёбрах, и выругался. Поднявшись на ноги, Кир кинул на неё взгляд, полный муки и досады.

– Не получится, Мерри.

Тень улыбки исчезла.

– Потому что ты сомневаешься в моих способностях, – констатировала она.

Кир покачал головой.

– Потому что ты и есть моё сердце.

Он развернулся и вышел из комнаты, пока ещё был в состоянии.

Глава 34

Кир бесцельно бродил по дому в невесёлых размышлениях. Если бы только Меррит поняла, что ставит его в безвыходное положение, всё было бы намного проще. Он не хочет везти её на остров не из-за того, что не уважает, а как раз наоборот. Её благополучие Кир выдвигает на первое место, потому что считает Меррит самым ценным человеком в жизни. Потому что так, в его понимании, должен поступать мужчина. И потому что он её любит.

Кир очнулся от раздумий, когда понял, что идёт по коридору, ведущему в кабинет, и услышал звуки голосов, доносящихся из открытой двери. Без задней мысли он остановился на пороге и заглянул в комнату. Внутри Кингстон и Уэстклиф вели непринуждённую беседу старых добрых друзей, между ними стоял поднос с графином бренди и хрустальными бокалами. Кир соскучился по посиделкам в таверне и разговорам с товарищами, соскучился по тем временам, когда после работы задерживался со своими работягами, чтобы пропустить глоток-другой виски. Такой конец дня они называли "ударным".

Кингстон поднял глаза и улыбнулся, увидев Кира.

– Входи, мой мальчик.

Выражение лица герцога изменилось, оно смягчилось и потеплело. Кира это обезоружило. Он удивился, что в ответ испытал чувство близости и облегчение в ожидании душевного разговора. Кир вдруг обнаружил, что ему начинает нравиться общество этого человека.

Войдя в кабинет, он остановился перед Уэстклифом, зная, что нужно как-то обсудить отношения с Меррит.

– Сэр, – сказал он и неловко откашлялся. – Ранее… Меррит дала понять, что я уже сделал ей некое предложение и получил утвердительной ответ. Но я бы не поступил так, предварительно не обсудив вопрос с вами.

Выражение лица графа было трудно прочесть.

– Согласие отца не требуется в случае, если вдова выходит замуж повторно.

– Оно требуется мне, милорд, – ответил Кир. – Если вы считаете, что я стану для неё неподходящим мужем, ваше право об этом заявить, и я обязан прислушаться к вашему мнению.

Уэстклиф окинул его задумчивым взглядом.

– Без надобности перечислять очевидные трудности, с которыми вы оба столкнётесь. Лучше я спрошу, как ты планируешь с ними справляться.

Кингстон взял свой бокал бренди и встал.

– Боже милостивый, – весело проговорил он, – если разговор принимает такой поворот, плесну парню спиртного. Присаживайся в моё кресло, Кир.

Кир подчинился и сел напротив графа.

– У меня ещё нет продуманного плана, – признался он. – Но я сделаю всё возможное, чтобы защитить Меррит и позаботиться о ней. Она ни в чём не будет нуждаться. Я стану прислушиваться к мнению Меррит и относиться к ней как к верной спутнице жизни. Я буду очень усердно работать и пожертвую всем, чем придётся. Если ей не понравится жить на Айлее, мы поселимся в другом месте.

Герцог отдал ему бокал бренди и присел неподалёку на массивный стол из красного дерева.

Уэстклифа поразили последние слова Кира.

– Ты готов уехать с острова? И у тебя нет сомнений, что Меррит стоит таких жертв?

– Конечно. Такой, как Меррит, больше нет на свете. И я ни на минуту не перестану радоваться, что она у меня есть.

Кир впервые наблюдал у Уэстклифа такую естественную и широкую улыбку.

– Если ты говоришь так после её сегодняшнего выступления, думаю, вы поладите.

– Я горжусь тем, что она прекрасный стрелок, – заверил его Кир. – Но ей не нужно ничего доказывать. Я никогда не подвергну её опасности.

– Ты прекрасный молодой человек, – сказал граф. – Как бы то ни было, я всецело поддерживаю ваш союз. Однако брак с одной из Марсденов может оказаться непростым делом, даже с такой добродушной женщиной, как Меррит. Позволь мне поделиться с тобой толикой с трудом обретённой мудрости…

– Будьте любезны, – с готовностью согласился Кир.

– Я довольно часто объезжаю своё поместью верхом, – сказал Уэстклиф. – И на каком бы коне ни скакал, я частенько отпускаю поводья, чтобы животное само нашло баланс и выработало собственный аллюр. Я неоднократно встречал слишком властных наездников, которые ни на минуту не давали лошади свободы действий и постоянно её подгоняли. Даже лёгкое движение головы или секундная заминка порицались. Чтобы подчинить коня, люди используют разнообразные мучительные удила, шпоры и ремни. Некоторые лошади выдерживают такое обращение, но большая часть гибнет. А у тех, что остались в живых, навсегда сломлен дух и испорчен характер. Позволь лошади быть лошадью. – Он сделал паузу. – Понимаешь, к чему я клоню?

– Да, милорд.

– Обязательно было использовать аналогию, Уэстклиф? – спросил Кингстон. – Ты мог бы просто сказать: "Пожалуйста, относись по-доброму к моей упрямой дочери и не сломи её волю".

– Привычка, – ответил граф. – Ни один из моих сыновей не обращает внимания на мои слова, если только речь не заходит о лошадях. – Он допил бренди и отставил пустой бокал в сторону. – Я откланиваюсь. Поговорите наедине, – сказал Уэстклиф и встал. По дороге к выходу он добавил: – Кстати, если вдруг всплывёт, что объясняя, как обращаться с моей дочерью, я использовал аналогию с лошадьми, у меня не останется другого выбора, кроме как заявить, что это откровенная ложь.

– Понял, – сказал Кир и спрятал ухмылку в своём бокале.

– Если не возражаешь, позволь задать вопрос, – проговорил герцог после ухода Уэстклифа, всё ещё не отходя от стола, – чем закончился разговор с Меррит?

Кир бросил на него обречённый взгляд.

– Если я не возьму её с собой на Айлей, то это почему-то докажет, что я не ценю Меррит, как спутницу жизни.

– Яркая черта Марсденов, – сухо сказал Кингстон. – Каждый из выводка Уэстклифа мечтает тем или иным способом спасти мир.

– Но я не беру её, как раз потому что ценю.

– Со временем она поймёт.

– Надеюсь. – Кир сделал ещё один глоток бренди и коротко вздохнул. – Ей не раз представится возможность спасти мир в ближайшие месяцы и годы.

Герцог скрестил свои длинные ноги, рассеянно разглядывая кончики начищенных туфель.

– Кир … Думаю, что от части понимаю твои чувства. Мне особенно знакомо то ощущение, когда сталкиваешься с горой обязанностей, к которым совершенно не готов. Тем не менее ты без сомнения со всем справишься. В конце концов, найдёшь управляющих недвижимостью. Между тем, не могу представить себе более подходящую женщину, чем Меррит, которая поможет тебе разобраться с делами.

– А как же её окружение? Эта славная публика.

– Что с ними?

– Сильно они усложнят ей жизнь за то, что она вышла замуж за человека ниже себя по положению?

Кингстона слегка удивили его слова.

– Ниже? Твоё положение выше, а родословная именитее, чем у неё. Ты не только сын герцога, но и по материнской линии происходишь из древнего саксонского рода.

– Но мои манеры, внешний вид, образование…

– Не имеют значения. Общество, прежде всего, уважает происхождение. Поэтому они будут относиться к тебе в высшей степени лояльно. Впадёшь в безумие, назовут тебя очаровательным эксцентриком. Станешь вести себя как тупица, похвалят за отсутствие притворства.

По лицу Кира расползлась неохотная ухмылка.

– Что бы тебе ни понадобилось, – сказал Кингстон, – совет, связи, деньги, что угодно, обращайся в любое время. Я всегда к твоим услугам. – Он сделал паузу. – Позже, когда представится возможность, я хочу познакомить тебя с двумя другими твоими братьями. Они тебе понравятся. Вы с Габриэлем очень похожи по темпераменту. Он женился на девушке из семьи Рэвенел, она само очарование…

– О, Пандора, обожаю её! – раздался новый голос. Они оба посмотрели на порог, где стояла Серафина. – Она очень остроумная и весёлая, и немного странная в самом хорошем смысле слова. – Стройная красавица в зелёном платье с блестящей золотисто-рыжей косой, перекинутой через плечо, напомнила Киру русалку. – Могу я прервать вас на минутку? – спросила она, лучезарно улыбаясь им обоим. – Мне нужно показать Киру нечто важное.

Кингстон жестом пригласил её войти, а Кир начал подниматься на ноги.

– Нет, сиди, где сидишь, – остановила его Серафина и присела в кресло рядом. У неё на коленях лежал сложенный листок пергамента. – Фиби оставила записку с просьбой просмотреть книги с нашей родословной, чтобы выяснить, были ли у нас шотландские предки. Со стороны твоей матери она их не нашла и сказала, что ты расстроишься, если со стороны отца их тоже не обнаружится.

Удивлённый и тронутый заботой обеих сестёр, Кир с улыбкой покачал головой.

– Не переживай по этому поводу, Серафина. Я решил, что мне достаточно быть шотландцем в душе.

– И всё же, тебя ведь обрадует, если я скажу, что в нас течёт немного шотландской крови? – спросила она, и её глаза заблестели. – Потому что я обнаружила, что в нашем генеалогическом древе действительно присутствует шотландец! Мы упустили это из виду, потому что он не прямой наш родственник. Мне пришлось проследить нашу родословную не только по мужской, но и по женской линии. Но мы совершенно точно и бесспорно произошли от шотландца, который был нашим прапрапрапрапра… ну, скажем, восемнадцать раз прадедом. И только посмотри, кто это! – Серафина развернула пергамент, на котором было нарисовано длинное генеалогическое древо. А на самом верху значился…

Роберт Первый.

Король Шотландии.

– Роберт Брюс?

Сердце в груди Кира воспарило к небесам.

– Да! – радостно воскликнула Серафина, вскакивая и подпрыгивая на месте.

Кир рассмеялся и встал. Он наклонился и поцеловал её в щёку.

– Одной капли крови Роберта Брюса вполне достаточно. Я невероятно счастлив. Спасибо, сестрёнка. – Кир протянул ей листок пергамента, но она покачала головой.

– Оставь себе, если хочешь. Разве не замечательная новость? Пойду расскажу Айво, что мы шотландцы! – И она с триумфом покинула комнату.

Кир усмехнулся, сложил листок и сунул его в карман. Кингстон тоже с трудом подавил улыбку и допил бренди.

– Я хочу попрощаться с вами наедине, – сказал Кир. – Я уезжаю завтра на рассвете.

Герцог настороженно на него посмотрел.

– На день раньше?

– Так будет проще, – сказал Кир и робко замолчал. – Я хочу поблагодарить вас за то, что сохранили за мной наследство матери. Вы держали оборону целый год, даже не зная, найдёте ли меня.

– Я знал, что найду тебя, – тихо проговорил Кингстон. Он резко развернулся, с деловым видом подошёл к столу с другой стороны и выдвинул ящик. Герцог достал визитную карточку, взял ручку из резного агатового держателя и открыл чернильницу. – Это мой лондонский адрес, – сказал он, записывая его на гравированной карточке, – и имя управляющего клубом, который всегда знает, где меня найти. Пошли телеграмму, если тебе что-нибудь понадобится. Что угодно. Я… – Он замолчал, отложил ручку и замешкался на мгновение, беря себя в руки. – Трудно отпускать тебя, зная, что Ормонд пошлёт за тобой убийцу.

– Лучше пусть меня подстрелят, – сказал Кир, забирая у него карточку, – чем я проведу весь день в суде, как вы.

Кингстон невесело усмехнулся.

Кир надолго задумался, а потом принял решение. Чувствуя себе неловко и отчасти по-идиотски, он подцепил пальцем цепочку на шее и выудил золотой ключик. Кир прочистил горло и нарочито небрежно проговорил:

– Я тут подумал… у вас всё ещё… – Он замолк, увидев, как Кингстон потянулся к карману жилета. Присущее герцогу проворство его подвело, когда он принялся отстёгивать цепочку от часов. – Это всего лишь формальность, – пробормотал Кир.

– Если ключ не подойдёт, – спокойно сказал Кингстон, отвернув лицо, – это не будет иметь никакого значения. Кто знает, ведь она могла отдать не тот ключ.

– Да.

Но сердце Кира забилось в бешеном ритме, его гул отдавался где-то в горле. Кингстон передал ему цепочку, с которой свисал замок в форме сердца. Кир взял её и с огорчением обнаружил, что руки слегка трясутся. Но у него всё-таки получилось вставить и повернуть ключ.

В комнате раздался тихий отчётливый щелчок.

Замок открылся и отсоединился от цепочки, как и ожидал Кир. Причин поднимать шумиху не было. Но глаза и нос защипало, комната превратилась в расплывчатое пятно, и Кир опустил голову. В горле встал ком, и ему пришлось откашляться.

В следующее мгновение Кингстон обхватил одной рукой его затылок, а другой сжал плечо, и притянул к себе. Это было не совсем объятие, но надёжная, немного грубоватая хватка очень его напоминало. Сквозь прерывистое дыхание Кир услышал нетвёрдый голос Кингстона.

– Ты всегда будешь сыном Лахлана Макрея. Но и моим тоже. – Он замолчал, а потом хрипло добавил: – Ты можешь быть и моим тоже.

– Да, – прошептал Кир. И на него вдруг снизошло умиротворение.

Меррит с трудом очнулась ото сна. Её одолевала такая усталость, что трудно было даже перевернуться в постели, как будто в одеяла зашили свинцовые гири. Она медленно приходила в себя, пытаясь сбросить остатки сладострастного сна о том, как они с Киром занимались любовью.

Вот только… это был не сон? Нет, Кир пришёл к ней в комнату посреди ночи и не дал вымолвить и слова. Он поцеловал каждый дюйм её тела, пока снимал с неё ночную рубашку. Меррит резко распахнула глаза. Оглядев комнату, она увидела, что ночная рубашка аккуратно сложена на соседнем стуле. Гадая, заметила ли это горничная, Меррит ещё глубже зарылась в одеяло. К счастью, горничная вскоре молча вышла и закрыла за собой дверь.

Обнажённая Меррит пребывала в блаженной неге, кончики грудей слегка саднило. Нежная плоть между ног оставалась чувствительной после того, как Кир всю ночь ласкал её, целовал, покусывал и дразнил. Вспомнив удовольствие, которое он ей доставил, Меррит поёжилась и по телу побежали мурашки. Находясь сверху, Кир размеренно двигал бёдрами. Он излучал силу и заявлял на Меррит права, вонзаясь в неё восхитительно глубоко и бесконечно долго. После, совершенно выбившись из сил, она пробормотала, что им нужно обсудить планы и провести следующий день в сборах для поездки на Айлей, и ей жаль, если он недоволен тем, что она настояла на своём. Кир не дал ей договорить, прижав к своей твёрдой волосатой груди. Вскоре Меррит начала вздыхать и зевать. На этом воспоминания обрывались.

Сквозь ставни в комнату проникал яркий солнечный свет. Как долго она спала?

Меррит потянулась и начала переворачиваться…

Внезапно она вздрогнула от того, что по руке скользнул какой-то предмет. Нащупав его, Меррит поняла, что это цепочка.

Браслет?

Меррит второпях выбралась из постели и, схватив ночную рубашку, натянула её на себя. Она поспешила к окнам, открыла ставни и в потоке солнечного света уставилась на браслет. С запястья свисала золотая цепочка для часов, застёгнутая крошечным золотым замком.

Меррит обуяли сотни эмоций, и все они были пронизаны паникой.

Кир уехал без неё.

Меррит захотелось что-нибудь сломать. Закричать. Как он мог уехать, не сказав ей? И что теперь делать?

В голове всплыли всего два слова:

"Ожесточись, Меррит".