Текст книги "Дьявол во плоти (ЛП)"
Автор книги: Лиза Клейпас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)
Глава 23
К концу второй недели в Херон-Пойнт Киру не терпелось вернуться домой. Он устал отдыхать, устал от умиротворяющих пейзажей, роскошных покоев и бесконечной сексуальной неудовлетворённости. Ему хотелось, чтобы в лицо ударил порыв холодного морского ветра, хотелось почувствовать запах торфяного дыма, услышать знакомый говор, увидеть скалистые холмы, задевающие верхушками облака. Кир скучал по винокурне, по работе, по друзьям. Скучал по себе прежнему, по человеку, который точно знал, кто он и чего хочет. Теперь же его одолевала неуверенность, он разрывался между родственными чувствами, и его терзало желание к женщине, которой он никогда не сможет обладать.
Вчера доктор Кент во время очередного объезда констатировал, что Кир выздоравливает на удивление хорошо. Рана на спине почти затянулась, объём лёгких вернулся к норме, а рёбра, по словам врача, должны полностью зажить в течение шести-восьми недель.
Но прежде, чем Кир успел сообщить Шаллонам о своём намерении уехать, его опередила Фиби.
– Мне пора возвращаться в Эссекс, – объявила она однажды утром за завтраком. Фиби взглянула сначала на Меррит, затем на Кира, и её губы тронула печальная улыбка. – Мне было приятно всех вас навестить. Жаль, что нужно уезжать, но меня уже заждались дома.
Услышав объявление дочери, Кингстон замер с газетой в руках и хмурым выражением на лице.
– Твоя мама возвращается из Парижа через несколько дней. Может быть, останешься до тех пор?
– Я скучаю по мужу и сыновьям.
– Скажи им, чтобы приезжали сюда.
Фиби подпёрла рукой подбородок и улыбнулась отцу.
– А кто будет управлять поместьем? Нет, я уезжаю сегодня днём трёхчасовым экспрессом в Лондон, а оттуда в Эссекс на пятичасовом. Я уже велела горничной начинать паковать вещи.
– Я поеду с тобой до Лондона, если не возражаешь, – внезапно проговорил Кир.
В столовой повисла тишина.
– Я остановлюсь там на ночь и отправлюсь в Глазго следующим утром, – добавил Кир, поняв, что все взгляды устремлены на него. Он стиснул зубы, молча бросая вызов любому, кто посмеет возразить.
– Возможно, у тебя совсем вылетело из головы, – едко заметил Кингстон, – но злоумышленник, благодаря которому тебя чуть не раскидало по докам Южного Лондона, как рыбные потроха, всё ещё не найден.
– Никто не знает, что я выжил в пожаре на складе, – отметил Кир. – Теперь они не будут меня преследовать.
– А ты не думал, – спросил Кингстон, – что, вернувшись на Айлей и возобновив работу винокурни, ты выдашь себя?
Кир нахмурился.
– Я не могу торчать здесь месяцами, носить шёлковые брюки и есть из дорогой посуды, пока моя жизнь разваливается на куски. У меня есть обязанности: дело, которым нужно управлять, люди, которым нужно платить. Собака, которую я оставил на попечение друга. Я не спрашиваю вашего разрешения.
– Дядя, – с непроницаемым лицом вмешалась Меррит, – мы вряд ли можем винить его за то, что ему не хочется оставаться заложником обстоятельств.
– Не можем, – согласился Кингстон, откинувшись на спинку стула и бросив холодный взгляд на Кира. – Но боюсь, что тебе придётся набраться терпения и остаться здесь ещё на некоторое время. На следующий же день после того, как ты появишься на своей винокурне живым и здоровым, объявится новый убийца и попытается тебя прикончить.
– Пусть только попробует, – парировал Кир. – Я в состоянии постоять за себя.
Герцог насмешливо выгнул бровь.
– Впечатляет. Всего несколько дней назад мы радовались тому, что ты смог пить через соломинку. А теперь, очевидно, ты поправился окончательно и сможешь пережить драку в переулке.
Кир мгновенно ожесточился.
– Я умею защищаться.
– Это не имеет значения, – ответил Кингстон. – Как только мышцы на руках устанут, то локти выгнутся, и нападающий найдёт лазейку.
– Вам-то откуда знать о драках? Даже несмотря на мои сломанные рёбра, вы бы не смогли меня одолеть.
Герцог посмотрел на него взглядом опытного льва, которому бросил вызов дерзкий детёныш.
Он спокойно взял со стола маленькую перечницу и высыпал горсть молотого чёрного перца Киру в тарелку.
Кир озадаченно опустил глаза, над тарелкой поднялось серое облачко. В носу защипало, и он чихнул. Грудную клетку тут же пронзила жгучая боль. Он отвернулся от тарелки и согнулся пополам.
– Чёрт бы вас побрал! – с трудом выдохнул Кир.
Вскочив, Меррит бросилась к нему и осторожно положила руку на спину Кира, пока он пытался прийти в себя.
– Принести обезболивающее? – спросила она голосом, полным беспокойства.
Кир покачал головой. Схватившись за край стола для опоры, он выпрямился и бросил на Кингстона злобный взгляд.
Наглядно продемонстрировав свою мысль, герцог беспардонно посмотрел на Кира и отодвинулся от стола.
– Пойдём со мной.
– Зачем? – опасливо спросил Кир.
– Выйдем прогуляться. – Кир ничего не ответил, Кингстон нетерпеливо скривил рот. – Это такой древний способ передвижения: поочерёдно поднимаешь и опускаешь ноги, наклоняясь вперёд. – Его взгляд скользнул по повседневной одежде Кира, по свободному шерстяному пиджаку и брюкам из плотной ткани. – Тебе придётся сменить кожаные ботинки на парусиновые. Встретимся в задней части дома, у двери, ведущей к утопленной дорожке.
Мерзавец хотел прогуляться к бухте.
Хотя Кира так и подмывало послать герцога к чёрту, он придержал язык, провожая его взглядом. Прижав руку к больным рёбрам, он поднялся и посмотрел на Меррит, которая так и стояла рядом. Он сожалел о столь порывистом прощании, должно быть, для неё оно прозвучало, как гром среди ясного неба.
Но в её спокойных тёмных глазах не было ни намёка на обвинение или огорчение. Она демонстрировала железное самообладание.
"Королевское достоинство", – с восхищением подумал Кир.
– Я больше не могу здесь оставаться, – проговорил он.
– Понимаю. Но я беспокоюсь о твоей безопасности.
– В родных пенатах я буду в безопасности, – заверил Кир. – Друзья меня прикроют, а сторожевой пёс даст знать, если незнакомец приблизится хоть на милю к моей земле.
– Уоллес, – сказала Меррит, порядком изумив Кира.
Он удивлённо моргнул.
– Да, это его кличка. Я рассказывал тебе о нём?
– За ужином. Уоллес любит нападать на метлу, когда ты подметаешь. И может отыскать монетку на кукурузном поле.
От раздражения не осталась и следа. Кир посмотрел на Меррит, и на его лице расплылась улыбка.
– Бедняжка, – хрипло проговорил он. – Должно быть, я утомил тебя своей болтовнёй тем вечером.
Меррит слабо улыбнулась. Её пухлые изящные губы напоминали лепестки орхидеи.
– Я тоже внесла свою лепту в разговор.
– Жаль, я ничего не помню.
Она рассмеялась приятным, хотя и резким смехом.
– А я этому рада.
Не дав Киру спросить, что она имела в виду, Меррит уговорила его уйти переобуться для прогулки в бухту.
Она вернулась за стол и села рядом с Фиби, которая молча взяла её за руку, словно бросив спасательный круг.
Меррит первая нарушила молчание.
– Ты сейчас скажешь, что ещё слишком рано для серьёзных чувств, – хрипло проговорила она, – и после того, как мы проведём с ним некоторое время врозь, моя точка зрения изменится, и я перестану страдать. Я встречу кого-нибудь ещё.
Фиби кивнула, ласково глядя на неё с беспокойством.
– Конечно, это правильные слова. – Меррит сжала руку подруги, а потом отпустила и попыталась выдавить улыбку. – Но даже через десять лет, Фиби, я всё равно скажу, что я его любила. С самого начала.
Встретив Кингстона в задней части дома, Кир с радостью обнаружил, что к ним присоединится домашний любимец Аякс. Шумный чёрно-рыжеватый ретривер помог снять напряжение, пока они шли по узкой утопленной в земле дороге, которая когда-то была древней конно-тележной тропой. По обе стороны над ними возвышались стройные деревья, искусно образуя полог над головой.
– Ты упомянул, что у тебя есть собака. Какой породы? – небрежно спросил Кингстон.
– Вислоухий скайтерьер. Прекрасный охотник на кроликов.
Аякс обогнал их и выбежал на пляж. Прилив превратил мелководье в бело-коричневую пену. Чем дальше вглубь, тем темнее становилась вода: от сине-зелёного оттенка до иссиня-чёрного там, где на горизонте медленно проплывали очертания парохода. В песчаном тростнике и вьюнке на дюнах шелестел холодный утренний бриз.
С радостным лаем Аякс бросился в погоню за кормящимися на берегу птицами. Кингстон покачал головой и улыбнулся, наблюдая за весело резвящимся ретривером.
– Безмозглое создание, – с нежностью проговорил он и направился к крашеному сараю возле дюн. Достав кое-какие припасы, герцог жестом пригласил Кира следовать за ним к яме в песке, окружённой большими камнями.
Поняв, что Кингстон намеревается развести костёр, Кир спросил:
– Собрать прибитые к берегу сучки?
– Парочку для растопки. Я предпочитаю берёзовые дрова, с другой стороны сарая есть поленница.
Они сложили костёр за несколько минут, начав с сухой травы и морских водорослей, потом добавили сучки, собранные на пляже, и в конце подкинули стопку берёзовых дров. Кир часто жёг костры с друзьями на острове, знакомое занятие помогло ослабить напряжение в шее и спине. Он чиркнул спичкой, удовлетворённо наблюдая за тем, как сначала огнём занялась трава, а после синевато-фиолетовым пламенем вспыхнули сучки.
Кингстон не торопился заводить разговор. Он снял ботинки и носки, закатал штанины до лодыжек и уселся на одном из шерстяных одеял, которые принёс из сарая. Кир последовал его примеру, устроившись на своём одеяле, и протянув босые ноги к жаркому пламени. Через несколько минут к герцогу подбежал мокрый перепачканный в песке Аякс, держа в пасти что-то похожее на круглый камень.
– Господи, что это? – горестно спросил Кингстон, протягивая руку.
Ретривер осторожно положил ему на ладонь предмет, которым оказался рассерженный рак-отшельник, надёжно спрятавшийся в своём панцире. Через мгновение рак решил исследовать новую местность, и из раковины показалась пара крошечных ножек и глаза на стебельках.
Губы герцога тронула слабая улыбка. Он ловко поднялся на ноги и направился к ближайшей приливной заводи. Кингстон осторожно посадил рака на край поближе к расщелине в скале, куда он мог легко нырнуть в укрытие.
Вернувшись к костру, герцог иронично проговорил:
– Стоять, Аякс. Достаточно изводить местную фауну.
Ретривер плюхнулся рядом и положил голову Кингстону на бедро. Герцог погладил собаку по голове и принялся рассеянно поигрывать висячими ушами.
Кир наблюдал за ним с возрастающим интересом, он думал, что Кингстон отбросит несчастного рака в сторону, возможно, швырнёт в море. Любой из друзей Кира не задумываясь кинул бы его чайкам, которые искали пропитание. Но герцог проявил внимание к ничтожной зверушке, взял на себя труд отнести её в безопасное место. Какая совершенно неожиданная черта характера. Уважение к хрупким и уязвимым существам.
Теперь Кир не знал, что и думать. С одной стороны, Кингстон был аристократом с невероятным богатством и положением в обществе, печально известный своим развратным прошлым, а с другой – преданным отцом и верным мужем. Неужели в человеке может уживаться две такие разные личности? А теперь Кир стал свидетелем ещё одной: небрежно развалившись у костра, перед ним предстал обычный человек, чьи ноги были в песке, а рядом сидела любимая собака.
Размышления Кира прервал лакей, который вышел на пляж с небольшим сундуком из полированного дерева.
Герцог забрал ящичек.
– Спасибо, Джеймс.
– Ваша светлость, мне…
– Нет, я сам, – любезно ответил герцог.
– Как вам будет угодно, ваша светлость. – Лакей изящно поклонился и пошёл обратно к утопленной дорожке в ботинках полных песка.
Кингстон открыл замок сундучка и вытащил маленький графин с виски, вопросительно приподняв брови.
– Слишком рано?
Кир улыбнулся, подумав, что утро становится всё лучше и лучше.
– Не для шотландца.
Он в предвкушении проследил за тем как Кингстон разливает виски по хрустальным бокалам.
Кир одобрительно оценил янтарный цвет напитка. Ощутив в руке приятную тяжесть бокала, он покрутил жидкость, наклонил голову и вдохнул аромат.
У Кира перехватило дыхание, а пальцы вцепились в бокал. Он с удивлением отметил, что приятный запах напитка будто проник в ту часть мозга, где жила память.
Это был виски из особой партии сорокалетней выдержки, которую изготовил отец.
– Ты принёс образцы в "Дженнерс", – проговорил герцог. – Я случайно оказался там в тот день, и мы перекинулись парой слов. Не помнишь?
Кир покачал головой. К своему ужасу, он почувствовал, что в горле застрял ком, а в уголках глаз защипало.
– Мой управляющий сделал заказ на все двести девяносто девять бутылок "Сокровища Лахлана", – продолжил Кингстон. – К моему сожалению, их уничтожило во время пожара на складе. Но у нас остались образцы.
Последовало долгое молчание. Кир изо всех сил пытался взять под контроль свои эмоции. Вдыхая сухой, древесный аромат отцовского виски, он ощущал присутствие Лахлана. Он чуть ли не видел грубое лицо и карие глаза, искрящиеся юмором. Чуть ли не чувствовал сильные, натруженные руки, которые когда-то обнимали его так крепко.
Когда Кир наконец поднял голову, герцог взмахнул бокалом.
– За Лахлана Макрея, – просто сказал он.
"Чёрт возьми, – подумал Кир. – Меня охмурили, как форель".
Он с трудом проглотил мягкий тёплый виски и заметил в глазах Кингстона то, чего не замечал раньше. Понимание и участие. Отеческую заботу. Оказалось, что быть объектом этого взгляда… приятно.
Сделав глоток, Кингстон осторожно заговорил:
– Если бы я знал о твоём существовании, Кир, то забрал бы тебя к себе и воспитал со всей заботой и преданностью, которые отец только способен дать сыну. Ты стал бы для меня радостью. С того момента, как я получил письмо от твоей матери, я пережил всю гамму эмоций от ярости до страха, задаваясь вопросом, на что похожа твоя жизнь. И единственным утешением мне служило лишь то, что Макрей был любящим отцом. За это, если бы он не почил, я бы целовал ему ноги.
Кир криво улыбнулся, уставившись в содержимое своего бокала.
– Ты бы так не говорил, если бы увидел его ноги.
Кингстон усмехнулся, и Кир почувствовал, что напряжение уходит. И пока они сидели на пляже, слушая бесконечный шелест волн, ощущая на губах привкус виски Лахлана Макрея… между ними наконец завязался разговор.
Глава 24
Меррит не питала иллюзий насчёт того, что у дяди Себастьяна получится убедить Кира остаться в Херон-Пойнт. Она видела напряжение в его позе и упрямо сцепленные руки. Так выглядит человек, чьи нервы дошли до предела. Чтобы удержать Кира в поместье, придётся приковать его цепью к массивной мебели. Ему было абсолютно плевать на опасность.
Пришло время ей самой подумать о возвращении домой. Она уедет завтра утром.
Словно грозовые тучи, на Меррит накатило беспросветное уныние. Она не могла позволить, чтобы это чувство полностью её поглотило.
Прежде чем вернуться в Лондон, она отправится в Гэмпшир. Ей просто необходимо повидаться с семьёй, особенно с мамой, которая окружит Меррит теплом и поделится жизненной силой. Она крепко обнимет свою дочь и потребует рассказать всё без утайки. Потом пошлёт на кухню за сладостями и попросит дворецкого принести вина. Они проболтают несколько часов, и после разговора жизнь снова покажется сносной. Да, завтра утром Меррит отправится домой в Стоуни-Кросс-парк.
Уцепившись за эту идею, она написала телеграмму и отослала с ней лакея на почту. Затем Меррит отправилась на поиски тихого места, чтобы разобрать корреспонденцию, и остановила свой выбор на уютной, отделанной деревянными панелями комнате, увешанной сверкающими французскими гобеленами. Устроившись за небольшим столом из позолоченного дерева перед окном, она прочитала подробный отчёт Люка о встрече с руководством страховой компании. Ещё брат писал, что поставил судно в сухой док для ремонта и получил строительную смету на возведение нового склада временного хранения.
Меррит с гордостью отметила, что Люк проявил себя превосходным управляющим. Надёжным, внимательным к деталям, уверенно следующим по трудному пути. Прирождённым лидером. Лучшего руководителя ей не найти, когда она решит двигаться по жизни дальше… куда бы ни завёл её этот новый этап.
Меррит может остаться в Лондоне и окружить себя людьми, ходить на обеды и званые вечера, заняться благотворительностью. Но это будет слишком похоже на жизнь с Джошуа. Она переросла всё это. Теперь ей хотелось чего-то нового, хотелось бросить себе вызов.
Перед тем как принять окончательное решение, возможно, ей следует уехать за границу. В Италию, Германию, Испанию, Грецию, Китай, Египет… Посетить семь чудес света и завести дневник путешественника. Что это были за семь чудес света? Меррит попыталась выудить из памяти стихотворение, которому когда-то научила её гувернантка, чтобы помочь их запомнить. Как же оно звучало?
Как с давних пор известны всей планете
Висячие сады Семирамиды,
Так знают все – и взрослые, и дети,
Что главное в Египте – пирамиды.
Хотя, если подумать, кто составил этот список? В мире, полном чудес, семь казалось несправедливо малым количеством.
Снова накатило уныние.
"Составлю свой собственный список чудес, – решила она, – их будет гораздо больше, чем семь".
Меррит станет искательницей приключений. Возможно, даже займётся альпинизмом. Не по высоким и опасным для жизни горам, а по безобидным, возле которых будет расположен курортный отель, где подают послеобеденный чай. В конце концов, искать приключения не означает страдать.
Внимание Меррит привлёк шорох на пороге, и она повернулась на стуле.
В дверях стоял Кир. Он прислонился широким плечом к косяку, засунув руки в карманы брюк. Одежда на его атлетическом теле была помята и вся в песке. Блестящие светло-голубые глаза поразительно контрастировали с лицом, раскрасневшимся на свежем воздухе. Растрёпанные золотисто-пшеничные волосы умоляли, чтобы их пригладили. Не выразить словами, насколько он был красив.
Пока Кир пристально смотрел на неё, Меррит казалось, что её внутренности превращаются в тяжёлые гремящие столовые приборы, сваленные в кучу в ящике. Она поняла, что момент настал. Сейчас Кир покинет её навсегда. Снова.
Она надела на лицо вежливую маску. Меррит была слишком хорошо воспитана, чтобы показать, как ей плохо на самом деле.
– Как всё прошло? – спросила она.
– Лучше, чем я ожидал, – признал Кир и сделал паузу. – Он разозлился после того, как я сказал, что не передумаю уезжать. Но сказал, что не будет стоять у меня на пути, если я соглашусь остановиться на ночь в его клубе. Говорит, там безопаснее.
– Так и есть, – заверила его Меррит. – "Дженнерс" хорошо охраняется.
– Ещё мне пришлось пообещать, что позволю одному из ночных портье отправиться со мной на Айлей, – нахмурившись, добавил Кир. – И ему придётся оставаться поблизости, пока Итан Рэнсом не скажет, что опасность миновала.
– Обзавестись телохранителем – отличная идея.
– Но ведь портье – это не телохранитель. Он кто-то вроде официанта?
– Не совсем, – ответила Меррит. – В Сент-Джеймсе есть очень опасные закоулки, и поэтому портье в "Дженнерсе", в частности ночные, знают, что делать в непредвиденных ситуациях. Многие из них – бывшие констебли или сотрудники службы безопасности.
Кира не впечатлила эта информация.
– Куда мне его девать, – пробормотал он. – Ему придётся спать в коровнике.
Меррит встала и разгладила юбки.
– Разговор закончился на приятной ноте? – с надеждой спросила она. – Вы с дядей Себастьяном нашли общий язык?
Кир неловко пожал плечами и прошёл в комнату, разглядывая гобелены.
– Не знаю, – признался он. – Кингстон хочет наверстать упущенное время. Мне кажется, он задался целью придать огранку необработанному алмазу.
– Но тебе претит огранка? – мягко спросила Меррит.
– Начнём с того, что никакой я не алмаз.
Она улыбнулась и подошла к нему поближе.
– С этим я бы поспорила.
От него исходила насыщенная, но приятная смесь ароматов: дым от костра, морской воздух, мокрой собачьей шерсти, а в дыхании чувствовался привкус виски.
– Я не из низшей касты, – сказал Кир, – просто другой. Меня устраивает моя жизнь, зачем её менять? – Засунув руки поглубже в карманы, он нахмурился и принялся расхаживать по комнате. – Я попросил Кингстона прекратить наследственное дело, – пробормотал Кир. – Если я откажусь от трастового фонда, который мне никогда не был нужен, у Ормонда не останется причин меня убивать.
– Но он принадлежит тебе по праву рождения, – запротестовала Меррит. – Твоя мать хотела, чтобы ты его получил…
– Кингстон сказал то же самое.
– А лорд Ормонд всё равно может попытаться тебя убить.
– И это он тоже сказал. – С угрюмым видом Кир наклонил голову и провёл пальцами по коротким волосам на затылке. – Но я сказал герцогу, что если вернусь на Айлей и порву с Шаллонами все связи, скорее всего, на этом всё и закончится.
– О, Кир, – тихо проговорила она. Должно быть, дядю Себастьяна сильно задели слова Кира.
– Потом он достал из кармана жилета маленький замок на цепочке от часов.
– Который прислала ему твоя мать?
– Да. Он спросил, не хочу ли я попробовать открыть его своим ключом.
– И ты согласился? – осторожно спросила Меррит.
Покраснев, Кир покачал головой, а его взгляд стал встревоженным и виноватым.
Меррит охватила нежность. Не по собственной воле Кир оказался перед очень трудным выбором.
– Тем ключиком можно открыть настоящий ящик Пандоры. Уверена, тебя это сильно беспокоит, – сказала она. – Как иначе? С тех пор как ты приехал в Англию, ты пережил больше потрясений и боли, чем любой из нас. Тебе нужно время, чтобы прийти в себя и обо всём поразмыслить. В конце концов, ты примешь правильное решение.
Его плечи расслабились, и он повернулся к ней лицом.
– А ты чем займёшься?
Меррит улыбнулась через силу.
– Обо мне не беспокойся. Я подумываю о поездке за границу. Мой брат Люк позаботится обо всех вопросах, связанных со страховкой склада, и проследит, чтобы тебе возместили убытки.
Кир мотнул головой, дав понять, что его это не волнует.
Настольные часы отметили полчаса, их мелодичный перезвон изящно проплыл по комнате, словно мыльный пузырь. Сердце Меррит оборвалось. Она так болезненно воспринимала отъезд Кира, что, казалось, никогда больше не придёт в себя.
– Тебе нужно скоро выезжать, – сказала Меррит, – если хочешь добраться до станции вовремя.
– Герцог сказал, что Калпеппер соберёт мои вещи. Мне нужно только умыться.
Она бездумно улыбнулась.
– Давай прощаться. Настоящим я освобождаю тебя от нашей помолвки. Ты был очень милым женихом. – Меррит сделала паузу и бросила на него притворный укоризненный взгляд. – Хотя ты и мог бы попытаться украсть у меня поцелуй.
– Я просто знаю, чего нельзя делать. – Кир слегка улыбнулся, окинув Меррит пронзительным взглядом. – Знаешь, Шотландия имеет долгую историю пограничных войн. Есть много способов атаковать укреплённую крепость: тараны, осадные башни, пушки… но лучшая стратегия – выждать нужный момент. – Он нежно коснулся выбившегося локона из её причёски и осторожно заправил его Меррит за ухо. – Рано или поздно, – продолжил Кир, – подъёмный мост придётся опустить. И вот тогда захватчики прорвутся внутрь. – Он не спускал с неё жаркого взгляда своих серебристых глаз. – Если я позволю тебе проскользнуть мимо моих защитных барьеров, Меррит… мне придёт конец.
– Тогда нам повезло, что этого не произошло, – выдавила она.
Он взял обе её руки в свои и поднёс к губам.
– Леди Меррит Стерлинг… – немного хрипло проговорил Кир. – Я рад, что встретил вас. Я обязан вам жизнью. И хотя я не должен этого говорить… Ты – всё, что я мечтал найти в женщине, и даже больше. – Его пальцы на мгновение сжали её руки, а потом отпустили. – И в этом "больше" вся проблема.
– Думаю, мы все согласимся, что визит оказался весьма любопытным, – сухо сказала Фиби Киру, пока экипаж катился по дороге, ведущей от поместья в Херон-Пойнт. За ними следовала ещё одна карета, в которой находились няня, горничная и лакей. Фиби держала Иден на коленях, осторожно помахивая перед ней резной деревянной погремушкой. Взгляд малышки пристально следил за игрушкой. – Жаль, что мамы не было, – продолжила Фиби. – Она бы тебе очень понравилась. Но я полагаю, тебе ещё рано знакомиться с остальными членами семьи.
– Возможно, я никогда не захочу с ними познакомиться, – сказал Кир. – По крайней мере, не в ближайшее время.
Фиби задумчиво на него посмотрела.
– Меррит сказала, что любой на твоём месте испытал бы потрясение, и мы не должны на тебя давить. – Она улыбнулась. – Но надеюсь, ты не думаешь, что я позволю тебе раствориться в пресловутом шотландском тумане и больше с тобой не видеться. Тебе нужна сестра, и так уж вышло, у меня отлично получается ею быть.
Кир рассеянно кивнул. От одного упоминания имени Меррит его охватила тщетная жажда действий.
Попрощавшись с ней, Кир принял ванну и переоделся в дорожный костюм, который для него приготовил Калпеппер. Камердинер подчеркнул, что эта одежда предназначена исключительно для путешествий, так как сшита из более плотной и тёмной ткани, чтобы не пачкаться и не доставлять дискомфорта в дороге.
Когда пришло время отправляться на железнодорожную станцию, Кингстон вышел на подъездную дорожку всех проводить. Он помог Фиби и Иден забраться в экипаж, а затем повернулся к Киру.
– Я скоро навещу тебя на Айлее, – сказал Кингстон тоном, не терпящим возражений. – И, естественно, передам тебе сведения от Итана Рэнсома, как только их получу. А пока не рискуй понапрасну и придерживайся нашего соглашения насчёт портье. Я уже телеграфировал одному из управляющих клуба, он всё организует. – К удивлению Кира герцог протянул ему знакомый бумажник. – Полагаю, он твой.
В нём лежала толстая пачка банкнот.
– Это ещё зачем? – в недоумении спросил Кир.
– Тебе понадобятся наличные в дороге. Нет, ради бога, не спорь, на сегодня уже достаточно. – На радость герцогу Кир послушно засунул пухлый бумажник в карман пальто. – Береги себя, мальчик мой. Смотри в оба и не теряй бдительности.
– Хорошо. Спасибо. – Они обменялись крепким рукопожатием, которое на удивление придало уверенности.
Кир выглянул в окно кареты, пока упряжка лошадей увозила их по усыпанной гравием дорожке, набирая скорость. Он чувствовал себя неуютно в собственном теле. Кир безнадёжно запутался, словно нерадивый пловец у берегов Айлея, угодивший в ловушку коварных водорослей. Мышцы на руках и ногах сводило от желания встать и пойти пешком или побежать, но приходилось сидеть.
– Как ты поступишь с Меррит? – спросила Фиби.
– Никак, – хрипло ответил он. – А что я должен делать?
– Не собираешься ей написать? Или навестить?
– Мы с ней простились, и на этом история закончилась.
– Наверное, это и к лучшему. Хотя мне показалось между вами возникла… как бы лучше выразиться… симпатия?
Кир бросил на неё мрачный взгляд.
– Некоторые птицы умеют плавать, а некоторые рыбы – летать. Но им всё равно не суждено быть вместе.
– Ещё одна аналогия с рыбой, – изумилась Фиби.
Набитый банкнотами бумажник мешался в кармане. Кир достал его и начал задумчиво перебирать купюры номиналом один фунт, пять, десять… их было столько, что бумажник не закрывался до конца. Решив отдать часть денег лакеям и кучерам, Кир начал вынимать пачку банкнот.
Из бокового кармана выпал клочок бумаги и медленно приземлился на пол кареты, как грациозный рябиновый лист. Кир прижал руку к рёбрам и с трудом наклонился, чтобы его поднять, затем выпрямился и с любопытством его разглядел.
Мистер Кир Макрей Леди Меррит Стерлинг
Имена были напечатаны… Но зачем и для чего?
В голове пронеслись обрывки воспоминаний. Мысли разбежались. Пытаясь сосредоточиться хотя бы на одной из них, Кир услышал голос Меррит: "Останься на одну ночь. Всего лишь одну". Он вспомнил запах дождя, и прохладную тёмную ночь, и тёплую постель… округлые формы женской груди, как сладострастно потаённая плоть сжимала его мужское естество и мучительную кульминацию, во время которой Меррит выкрикивала имя Кира. Перед глазами встал её образ в свете свечей, языки пламени, танцующие в лужицах воска, отражались в её глазах, поблескивали в волосах и на коже… Кир словно опять почувствовал ту свободу, в которую окунулся, доверившись во всём Меррит, и неиссякаемый восторг, который их с ней переполнял. А потом отчаяние от расставания, физическую боль от нахождения вдали друг от друга, будто погружаешься в море и смотришь из бездушных глубин в недостижимое небо. Щёлк. Он увидел, как леди Меррит нажимает кончиком пальца на клавишу пишущей машинки. Щёлк-щёлк. Крошечные металлические стержни ударяли по катушке с чернильной лентой, и появлялись буквы.
Кир тяжело задышал, сжимая в руке листок бумаги. В голове будто отчаянно вращались шестерёнки, пока наконец не замерли в правильном положении, открыв доступ к воспоминаниям.
– Мерри, – произнёс он вслух, дрожащим голосом. – Боже мой… Мерри.
Фиби с беспокойством посмотрела на него, о чём-то спрашивая, но он не слышал ни единого слова из-за бешеного стука сердца в ушах.
Слишком быстро повернувшись, Кир ощутил внезапную боль в рёбрах, но проигнорировал её и забарабанил кулаком по стенке, отделявшей их от кучера. Как только карета остановилась на подъездной дорожке, он резко бросил Фиби:
– Езжай без меня.
Не дав ей ответить, он вылез из кареты и во весь опор помчался к дому.
