Текст книги "Дьявол во плоти (ЛП)"
Автор книги: Лиза Клейпас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
Глава 28
– Какого чёрта ты здесь делаешь? – спросил Себастьян, когда Маркус, лорд Уэстклиф, вошёл в утреннюю гостиную. Он отложил газету на сервированный к завтраку стол и кинул на старого друга озадаченный, раздражённый взгляд. – Не мог дождаться, когда тебя объявят?
Едва ли существовал другой такой человек, которого боялись или уважали больше, чем Маркуса Марсдена, лорда Уэстклифа, унаследовавшего один из старейших титулов в Англии. Его графский титул считался настолько древним и почитаемым, что Уэстклиф превосходил даже Себастьяна по рангу, хотя Себастьян и был герцогом.
Их дружба зародилась во времена учёбы в школе-интернате, и хотя с тех пор много воды утекло, она всё ещё оставалась крепкой. Даже они сами не могли объяснить почему, ведь их характеры отличались как день и ночь. Уэстклиф был благородным и надёжным человеком, он мог разрешить любую проблему и придерживался твёрдых моральных принципов. А бывший повеса Себастьян частенько ими пренебрегал.
За эти годы их семьи провели столько праздников и летних месяцев вместе, что их дети считали друг друга кузенами. В результате между отпрысками Марсденов или Шаллонов не возникло романтических отношений, и все они в один голос утверждали, что идея кажется им в некотором роде кровосмесительной.
Теперь же брачный союз между Марсденами и Шаллонами мог стать возможным. Но вряд ли Уэстклиф придёт в восторг от перспективы союза между его любимой дочерью и незаконнорожденным сыном Себастьяна.
С хмурым видом граф подошёл к столу. Хотя прошедшие годы посеребрили сединой некогда чёрные волосы и углубили морщины вокруг носа и рта, Уэстклиф оставался здоровым и крепким мужчиной. Он не был высоким, всего на дюйм или два выше среднего роста, но мощные плечи и ноги в сочетании с природным упорством делали его противником, с которым не хотел связываться ни один здравомыслящий человек. Однажды вполне заслуженно попав под горячую руку Уэстклифа, Себастьян не испытывал ни малейшего желания повторять этот опыт.
– Где моя дочь? – спросил Уэстклиф.
– Здесь.
– В целости и сохранности?
– Она в полном порядке, – ответил Себастьян. – Что ты так переполошился?
– Вчера утром я получил от Меррит телеграмму, в которой говорилось, что она прибудет в Стоуни-Кросс вечерним поездом. На поезд она не села и весточку не послала. – Уэстклиф подошёл к буфету, который был уставлен горячими блюдами под серебряными крышками, хрустальными вазами с нарезанными фруктами и тарелками с хлебом и выпечкой. Он взял из аккуратной стопки фарфоровую чашку и наполнил её кофе из серебряного чайника. – Почему она изменила планы?
Себастьян задумался, как бы лучше ответить.
– Она… решила пораньше отправиться в постель.
И, насколько ему было известно, Меррит оставалась в ней с Киром весь остаток дня и всю ночь. Себастьян решил не вмешиваться, зная, что некоторые проблемы лучше всего решать уединившись на время в спальне. Он мог лишь надеяться, что Кир проснулся пораньше и вернулся в свою комнату.
– Ты уже видел Меррит сегодня утром? – спросил Уэстклиф.
Себастьян покачал головой.
– Вероятно, она всё ещё в постели.
– Ненадолго. Лилиан отправилась на её поиски. Она пошла выяснить у слуг, в какой комнате находится Меррит.
В голове Себастьяна прозвенел опасный звоночек.
– Лилиан здесь? Одна бегает по дому? Боже милостивый, Уэстклиф, тебе не кажется, что вы немного погорячились, примчавшись сюда всего-навсего из-за того, что Меррит не села на поезд.
– Если бы дело было только в этом, я бы согласился. Однако мы с Лилиан обеспокоены слухами, которые дошли до нас два дня назад. – Размешав сливки и сахар, Уэстклиф повернулся с чашкой в руке и прислонился к буфету. – Я не имел ничего против, когда Меррит написала, что остановится здесь, чтобы помочь ухаживать за мистером Макреем. Хотя ситуация показалась мне неординарной, я решил довериться её суждению. Из всех моих детей Меррит самая уравновешенная и… Кингстон, почему ты уставился на потолок?
– Интересно, в какой части дома сейчас находится Лилиан, – рассеянно проговорил Себастьян. Это её шаги наверху? Нет, сейчас всё тихо. Где же она? Что делает? Боже, ситуация крайне нервировала. – Так что за слухи?
– Что этот Макрей – не просто деловой клиент. Слухи намекали на романтические отношения и даже помолвку, что является абсолютной чушью. Никто из моих детей не совершит такую глупость, согласившись выйти замуж за практически незнакомого человека.
– Всякое бывает… – вступился было Себастьян, но резко замолчал, когда ему в голову пришёл другой вопрос. – Как, чёрт возьми, слухи успели так быстро долететь из Сассекса в Гэмпшир?
– Мы живём в век технологий, Кингстон, – сардонически заметил Уэстклиф. – Благодаря железным дорогам и оперативной почтовой связи слух в мгновение ока может охватить всю Англию. Один из твоих слуг, возможно, обмолвился словом с доставщиком, который рассказал владельцу магазина и так далее. Ближе к делу, это правда?
– Ты только что сам сказал, что это бред, – уклончиво ответил Себастьян, снова взглянув на потолок. Мысль о том, что Лилиан рыщет у него над головой никак не давала покоя. – Как я могу с тобой не согласиться.
– Раньше у тебя лучше получалось врать, – огрызнулся Уэстклиф, теперь уже забеспокоившись не на шутку. – Кто этот человек и что делает с моей дочерью? Он всё ещё здесь?
К счастью, их прервала Эви.
– Доброе утро, милорд.
Когда в комнату вошла Эви, лицо Уэстклифа смягчилось. Она выглядела свежо и прекрасно в платье цвета жёлтых нарциссов.
– Какой п-приятный сюрприз! – с лучезарной улыбкой воскликнула Эви. Она приподнялась на цыпочки и прижалась щекой к щеке графа.
– Прости за вторжение, моя дорогая, – ласково глядя на неё, сказал Уэстклиф.
– О чём речь, ты же член семьи.
– Не ожидал тебя здесь встретить, – заметил Уэстклиф. – Ты вернулась из Парижа раньше срока, или мне изменяет память?
Эви рассмеялась.
– Ваша память никогда не подводит, милорд. Я действительно вернулась раньше.
– Как поживают сэр Джордж и леди Сильвия? – спросил Уэстклиф.
– Благополучно устраиваются на новом месте. – Эви хотела развить тему, но Себастьян легонько коснулся её локтя. Она повернулась и вопросительно на него посмотрела.
– Лилиан здесь, дорогая, – сообщил он ей. – Бегает по дому без присмотра. – И многозначительно добавил: – В поисках Меррит.
По слегка округлившемся глазам жены он понял, что Эви обо всём догадалась.
– Пойду поищу её, – весело предложила она. – А потом мы вместе позавтракаем.
– Отличная идея! Я умираю с голоду, – донёсся с порога голос Лилиан.
Она выглядела потрясающе в алом дорожном платье и чёрном плаще. На её голове красовалась, чуть сдвинутая на бок, кокетливая красная шляпка с плюмажем. Даже родив шестерых детей, Лилиан оставалась стройной и шумной, как в молодости и не утратила бодрости духа и уверенной походки.
Эви и Лилиан горячо обнялись. Между ними, сестрой Лилиан Дейзи Свифт и жизнерадостной Аннабель Хант завязалась дружба больше трёх десятилетий назад. В то время они были отверженными обществом желтофиолями, обречёнными подпирать стены бального зала, пока все остальные танцуют. Но вместо того, чтобы соперничать за мужское внимание, они договорились помогать друг другу. И на протяжении многих лет ни разу не нарушили обещания.
– Ты нашла Меррит? – спросил Уэстклиф, когда Лилиан подошла к столу для завтрака вместе с Эви.
– Да, она ещё в постели. Спит. Очень крепко. Естественно в одиночестве. Но скоро спустится, – чересчур жизнерадостно ответила Лилиан. На её скулах загорелись два предательских ярко-розовых пятна.
"Чёрт побери", – мрачно подумал Себастьян. Наверняка, Лилиан застукала Кира в постели Меррит. И, без сомнения, посреди компрометирующей ситуации.
Однако, как преданная и любящая мать, Лилиан и словом не обмолвится. Наедине она может отчитывать детей сколько угодно, но на людях никогда себе такого не позволит. Она пойдёт на всё, чтобы их защитить.
– Я расспрашивал Кингстона, – сказал Уэстклиф Лилиан, – о клиенте Меррит, мистере Макрее.
– Он всё ещё здесь? – с наигранной невинностью спросила Лилиан.
– Собственно говоря, да, – без запинки ответил Себастьян. Он помог сесть за стол Эви, а Уэстклиф – своей жене.
Устроившись на стуле, Лилиан бросила на Себастьяна взгляд, который говорил, что жить ему осталось недолго. Он притворился, что ничего не заметил.
Уэстклиф сел рядом с Лилиан и забарабанил пальцами по столу.
– Почему Меррит привезла Макрея сюда? – спросил он Себастьяна. – Не лучше ли было ему восстанавливаться после ранения в Стоуни-Кросс-парке.
– Она сделала это по моей просьбе.
– Да? – Уэстклиф внимательно посмотрел на Себастьяна. – Какое отношение ты имеешь к Макрею?
Себастьян слабо улыбнулся. Из всего того, что он утратил за свою жизнь по собственной вине или по стечению обстоятельств, слава богу, дружбу с графом он всё же умудрился сохранить. В присутствии надёжного и логичного Уэстклифа любая проблема казалась разрешимой.
– Маркус, – тихо проговорил он. Обычно они никогда не обращались друг к другу по имени, но по какой-то причине сейчас оно вырвалось у Себастьяна изо рта само собой. – Это имеет отношение к тому делу, о котором я рассказывал тебе в прошлом году. В нём ещё замешана леди Ормонд.
Уэстклиф удивлённо моргнул.
– Это он?
Лилиан в замешательстве покачала головой.
– О чём речь?
– Я всё объясню, – сказал Себастьян. Пока он пытался придумать, с чего начать, Эви протянула изящную руку и переплела свои пальцы с его. Он опустил взгляд на их соединённые руки и провёл большим пальцем по золотистой веснушке на запястье жены. – Во-первых, – начал он, – позвольте всем напомнить, что в юности я не отличался примерным поведением.
Губы Лилиан скривились.
– Поверь, Кингстон… такое не забывается.
Глава 29
Себастьян объяснил, как он узнал о существовании внебрачного сына, и рассказал о событиях, которые приключились после прибытия Кира в Лондон. Он опустил лишь личные отношения между Киром и Меррит, посчитав, что они касаются лишь их двоих.
– Подожди минутку, – где-то в середине рассказа прервала его Лилиан. – Вы все трое знали об этом целый год, но никто ничего мне не сказал? – Прочитав ответ на их лицах, она нахмурилась. – Эви, как ты могла утаить от меня такое? Ты предала кодекс желтофиолей!
– Я хотела тебе рассказать, – извиняющимся тоном проговорила Эви. – Но чем м-меньше людей знало, тем лучше.
Уэстклиф вопросительно посмотрел на жену.
– Что за кодекс желтофиолей?
Лилиан сердито глянула на мужа.
– Неважно, нет никакого кодекса желтофиолей. Почему ты не сказал мне, что у Кингстона есть внебрачный сын?
– Он попросил меня сохранить это в секрете.
– Но я же твоя жена!
Себастьян решил вмешаться.
– Я решил не делиться ни с кем, кроме Эви и Уэстклифа, – невозмутимо проговорил он. – Я знал, что если расскажу тебе, то ты только укоренишься в своём отрицательном мнении обо мне.
– И ты думал, что я использую это против тебя? – изумилась Лилиан. – Ты решил, что я буду бросаться обвинениями в столь трудное и волнительное для тебя время?
– Я предполагал, что всё возможно.
– После всего, через что мы прошли… после всех тех лет, которые наши семьи провели вместе… ты видел во мне противника?
– Я бы не стал так выражаться…
– Я бы отнеслась к тебе с пониманием, – огрызнулась Лилиан. – Ты должен был дать мне шанс. Я ведь дала тебе шанс тридцать лет назад, и… нет, не хочу слышать больше ни одного чёртового извинения. Попрошу заметить, что я простила прошлые обиды ради твоей дружбы с моим мужем. Если после всего этого я так и не заслужила твоего доверия, будь я проклята, если продолжу попытки.
– Какие попытки? – озадаченно переспросил Себастьян. Посмотрев в разъярённое лицо Лилиан, он увидел боль в её глазах и медленно произнёс: – Лилиан, ты хочешь со мной дружить?
– Да, эгоцентричный, тупоголовый придурок! – Лилиан вскочила на ноги, вынуждая мужчин тоже подняться. – Нет, не вставайте, – бросила она. – Я иду на прогулку. Вы трое можете закончить дискуссию без меня. Очевидно, вас это вполне устроит.
Она покинула комнату. Уэстклиф направился вслед за ней.
– Подожди, – остановил его Себастьян. – Это моя вина. Позволь мне её загладить. Пожалуйста.
Уэстклиф тихо выругался и уступил.
– Если ты расстроишь её ещё сильнее…
– Не расстрою. Доверься мне.
Друг неохотно кивнул. Себастьян вышел из утренней столовой и увидел, что Лилиан направляется к чёрному входу.
– Лилиан. Подожди.
Он быстро догнал её, но она отвернулась, и скрестив на груди руки подошла к ряду окон, выходящих в небольшой сад.
– Прости, – сказал Себастьян. – Я повёл себя как осёл. Ты не заслуживаешь такого обращения с моей стороны.
– Извинения приняты, – не глядя на него, пробормотала Лилиан.
– Я ещё не закончил. Нужно было разрешить Уэстклифу тебе обо всём рассказать. Мне и в голову не пришло, что я ставлю его в чертовски трудное положение, попросив хранить тайну от жены. Такой вот я эгоистичный ублюдок. За это я прошу у тебя прощения. Ты, без сомнения, достойна моего доверия, и я бы не возражал, если бы Уэстклиф поведал тебе мою тайну.
Плечи Лилиан расслабились. Она повернулась и иронично посмотрела на Себастьяна.
– Маркус никогда бы не обманул доверия, – сказала Лилиан. – Он всегда говорит правду и держит слово. Ты даже не представляешь, как это иногда утомительно.
Губы Себастьяна дрогнули.
– Представляю. С Эви тоже бывает нелегко. Она настаивает на добром отношении ко всем и пытаться всегда видеть в людях хорошее. Мне приходится жить с этим вот уже несколько десятилетий.
К счастью, Лилиан нехотя усмехнулась. Через мгновение Себастьян подошёл и встал рядом с ней у окна. Они вместе стали разглядывать цветник пурпурного гелиотропа и свисающие с ограждений для клумб каскады розовой плетущейся герани.
После неловкого, но не враждебного молчания Лилиан первая завела разговор:
– Должно быть, ужасно вдруг выяснить, что у тебя есть взрослый ребёнок. Знаешь, ведь это могло случиться и с Маркусом.
– С трудом могу себе такое представить.
– Не так уж это и удивительно. Можно соблюдать все меры предосторожности, но риск всегда остаётся. Как матери шестерых детей, мне это хорошо известно.
Себастьян бросил на неё унылый взгляд.
– Я всегда знал, что в будущем меня обязательно ждёт жестокая расплата за грехи. Но в своём высокомерии я не понимал, что за свои грехи ты никогда не расплачиваешься в одиночку. Люди, окружающие Кира, особенно те, кто его любят, тоже платят. Это самое плохое в данной ситуации.
Он ещё никогда настолько не открывал перед Лилиан душу.
– Не будь излишне к себе строг, – с нежностью ответила она. – С тех пор как ты женился на Эви, ты старался быть тем мужчиной, которого она заслуживает. По сути, ты так долго играл роль хорошего человека, что, мне кажется, уже в неё вжился. В конце концов, мы сами выбираем, кем становиться.
Себастьян посмотрел на неё с лёгким удивлением.
– Лилиан… это, возможно, самые обнадёживающие слова, которые мне довелось услышать с того момента, как всё полетело в тартарары.
– Вот видишь? Нужно было сразу мне всё рассказать, – заявила Лилиан с самодовольным видом.
Его губы дрогнули, а взгляд вернулся к окну.
– Уверен, что пожалею о своём вопросе, – сказал он, – но Кир был с Меррит, когда ты её нашла?
– Да, – мрачно ответила Лилиан.
– И они…
– Да.
Себастьян поморщился.
– Должно быть, увиденное поразило тебя в самое сердце.
– Меня поразило не столько увиденное, сколько безрассудство Меррит. Лечь с мужчиной в постель средь бела дня? Это совсем на неё не похоже. Она ведёт себя так, будто скандал не может её коснуться, хотя должна прекрасно понимать последствия.
– Как и Кир. Но они оба помешались. Ты же помнишь, как это бывает в начале романа.
Она поморщилась.
– Да, находит временное помешательство и губы вечно обветренные. – Скрестив руки на груди, Лилиан тяжело вздохнула. – Расскажи мне об этом молодом человеке. Он шёлковый кошелёк или свиное ухо5?
– Он золото. Большой, бесстрашный парень… привлекательный и сообразительный. Надо признать, манеры немного простоваты, и гигиена хромает: потребовались коллективные усилия, чтобы привести его в порядок. Но в целом, прекрасный молодой человек.
– Как он относится к Меррит?
Себастьян помедлил с ответом.
– Что творится между двумя влюблёнными, известно только им двоим. Но из того, что я видел, у их романа есть задатки многообещающего продолжения. Они ладят без труда. И вместе противостоят невзгодам. Многие браки начинались с гораздо меньшего, в том числе и мой.
Лилиан кивнула и погрузилась в размышления.
– Как насчёт брака? Готов ли он поступить с Меррит по чести?
– Он ради неё отрубит руку.
– Хорошо. Ей придётся выйти замуж за него. Или за кого-то другого. Меррит слишком часто нарушала светские условности с тех пор, как стала вдовой. Слухи об этих отношениях станут последней каплей. Как нам всем известно, высшее общество хлебом не корми, дай только разнести в пух и прах репутацию респектабельной женщины, нарушившей правила. – Она замешкалась. – Я беспокоюсь за неё.
За все годы их знакомства Себастьян ни разу не слышал, чтобы Лилиан признавалась в своих страхах.
– Меррит ничто не угрожает, – сказал он. – Десятки достойных мужчин завтра же сделали бы ей предложение, если бы она только пожелала. Но сдаётся мне, что ей нужен только этот.
Лилиан рассеянно покачала головой.
– Боже мой, Себастьян. Она с такой тщательностью выбрала себе первого мужа, а теперь связалась с мужчиной, которого едва знает и с которым у неё нет ничего общего.
– Общие интересы со временем появятся, – отметил он. – Куда важнее иметь схожие ценности.
– Да? И какие же у вас с Эви общие ценности? – беззлобно поддразнила Лилиан.
Себастьян на мгновение задумался.
– Мы с ней оба всегда хотели, чтобы я был счастлив. – Когда Лилиан от души рассмеялась, он предложил ей руку. – Не присоединиться ли нам к остальным?
– Нет, пойду прогуляюсь до бухты и немного поразмышляю. Можешь сказать остальным, что я снова обрела свой милый нрав и больше не пышу гневом. И не беспокойся о том, чего не в состоянии изменить. "Жить нужно, глядя вперёд". Маркус в последнее время часто повторяет эту фразу, но я никак не могу запомнить имя философа, который её сказал.
– Кьеркегор, – подсказал Себастьян. – "Жить нужно, глядя вперёд, но понять жизнь можно, только оглянувшись назад".
– Да, точно.
– Буду иметь в виду.
Лилиан импульсивно протянула ему руку, и он благодарно сжал её на мгновение.
– Заключим перемирие, старый друг? – мягко спросил Себастьян.
Губы Лилиан изогнулись в улыбке.
– По прошествии тридцати лет мы вполне можем попробовать.
Глава 30
Кир сидел у костра в песчаной бухте, наблюдая за тем, как кормятся прибрежные птицы. Чернозобики, ржанки и кулики семенили по мокрому песку, выискивая в нём моллюсков. Пернатые жалобно посвистывали и настороженно следили за чайкой, которая выкапывала зарывшихся ракообразных.
"Совсем скоро, – иронично подумал он, – мне самому придётся добывать пропитание вместе с птицами".
Кир умирал от голода. С утра ему удалось выпить лишь чашку чаю, которую подал Калпеппер перед тем, как его побрить.
Камердинер сказал, что лорд и леди Уэстклиф завтракают с герцогом и герцогиней. Предположив, что Кир к ним присоединится, камердинер принёс элегантный утренний пиджак, жилет и полосатые брюки из серой шерсти. Кир решительно отказался спускаться к столу. Он сообщил, что собирается в бухту, поэтому ему понадобится повседневная одежда и парусиновая обувь. Хотя старому слуге явно не понравилась эта идея, он повиновался.
Кир чувствовал себя трусом, который, вместо того чтобы встретиться лицом к лицу с Уэстклифами, тайком выскользнул из дома. Но ему не хотелось встречаться одновременно и с ними, и с герцогиней.
– Возможно, тебе стоит пока отсидеться здесь, – предложила Меррит Киру, – а я спущусь вниз и разузнаю обстановку.
Кир согласился особенно в свете того факта, что мать Меррит недавно застала их вместе в постели. Он ответил Меррит, что, скорее всего, прогуляется в бухту, где побудет в одиночестве, да и погода для этого располагала.
Если бы его ещё не съедал голод.
Вздохнув, Кир ткнул берёзовое полено. Оно погрузилось в бушующее пламя костра, и в воздух взмыло облако дыма и искр. Сквозь танцующие сверкающие блики он заметил выходившего с тропинки на пляж человека.
Женщину в чёрном плаще. При виде Кира она остановилась, явно смутившись, что в бухте находился кто-то ещё.
Кир поднялся на ноги и неловко потянулся к шляпе, но вдруг вспомнил, что не надел её.
Женщина направилась к нему лёгким, бодрым шагом. Когда она приблизилась, он смог хорошо её разглядеть. Она была красива, с густыми тёмными волосами, овальным лицом и весёлыми карими глазами. Женщина чем-то напоминала Меррит, но с менее пышными формами и удлинённой фигурой, будто её осторожно растянули примерно дюймов на пять вверх и вниз.
"Леди Уэстклиф", – догадался Кир, и в нём вспыхнуло смущение.
– Сигнальный огонь? – непринуждённо прокричала она с отчётливым американским акцентом. – Пытаешься спастись?
Она улыбнулась точь-в-точь как Меррит. Её нос едва заметно сморщился, а внешние уголки глаз слегка приподнялись.
Тревога Кира понемногу рассеялась.
– Да, – ответил он, – но только не уверен, от чего.
Она хотела что-то сказать, но вдруг остановилась как вкопанная. Её изумлённый взгляд скользнул вниз к его ногам и снова вверх.
– Твою мать, – пробормотала она себе под нос.
Кир беспомощно на неё уставился. Он никогда прежде не слышал подобных выражений от женщины.
Леди Уэстклиф закрыла рот.
– Прошу прощения. Просто ты выглядишь как…
– Знаю, – проговорил он с долей досады.
– Ты просто вылитый он в молодости, – всё ещё в замешательстве сказала она, – в те не самые лучшие для него времена, до женитьбы на Эви. – Она нахмурилась. – Но к тебе это, конечно, не имеет никакого отношения.
Кир кивнул, не зная, что на это ответить.
Разговор сдулся, как проколотый воздушный шарик. И они оба не знали, как вдохнуть в него жизнь.
– Миледи… Вы хотели со мной поговорить? – спросил Кир.
– Вообще-то, я пришла сюда, чтобы предаться размышлениям. Я не ожидала здесь кого-то встретить.
– Тогда я вас оставлю, – предложил он. – Разведу для вас огонь посильнее…
– Нет, пожалуйста, останься. – Она сделала паузу. – Что ты здесь делаешь?
– Прячусь.
Ответ её позабавил.
– Надеюсь, не от меня.
Её смех так сильно напоминал смех Меррит, что сердце Кира потянулось навстречу к леди Уэстклиф, как цветы навстречу солнцу.
– Я избегаю не только вас.
– Я тоже избегаю остальных.
– Хотите посидеть со мной у огня?
– Да, – сказала она. – Давай притворимся, что мы закончили вести светскую беседу, и сразу перейдём к нормальному разговору.
– Не так давно ты решила никогда больше не выходить замуж, – напомнил Меррит отец, пока они шли по утопленной тропинке к бухте. После завтрака они проговорили за чаем около часа, оставшись наедине в утренней столовой. От беседы с папой всегда становилось легче, он был прагматичным, отзывчивым человеком и обладал сверхъестественной способностью быстро улавливать детали и видеть последствия.
Меррит отправилась на поиски Кира, прихватив с собой маленькую корзинку для пикника, в которую сложила лёгкие закуски с буфета. Отец присоединился к Меррит, подозревая, что жена встретила в бухте Кира.
– Так и есть, – признала Меррит. – Я не представляла, зачем мне снова выходить замуж после смерти Джошуа. Не видела никаких причин. Но потом я встретила его, и… мой мир перевернулся с ног на голову. Никто и никогда раньше на меня так не действовал. Я чувствую себя в десять раз живее. – Она смущённо рассмеялась. – Глупо звучит, правда?
– Вовсе нет. Я тебя понимаю. Твоя мама действует на меня так же.
– Неужели?
Граф хрипло рассмеялся, вспоминая давние дни.
– Она была бесстрашной, беззаботной красавицей, необузданной, как необъезженная лошадка. Я знал, что единственная возможная жизнь, которую могу предложить твоей маме, ей не подойдёт. Но я просто потерял голову. Мне нравились энтузиазм и сердечность Лилиан, всё, что отличало её от меня. И решил, что если мы оба готовы рискнуть, у нас может получиться неплохой брак. Он оказался выдающимся.
– И ты никогда не сожалел об этом? – с опаской спросила Меррит. – Даже в глубине души?
– Никогда, – не раздумывая ответил он. – Без Лилиан я бы никогда не познал настоящего счастья. Я не разделяю общепринятого мнения, что у пары должны быть одинаковые вкусы и происхождение. Супружеская жизнь стала бы поистине скучной в отсутствие определённых трудностей, ведь без них не выловишь и рыбку из пруда.
Меррит улыбнулась.
– Я обожаю тебя, папа. Почти все мужчины меркнут по сравнению с тобой.
Они добрались до бухты и увидели, что мама и Кир сидят на пляже у потрескивающего костра. К радости Меррит, они вели дружескую беседу. Когда он бросил расколотое берёзовое полено в огонь, пламя вспыхнуло с новой силой и озарило Кира. От его вида захватывало дух: залитое золотистым светом сильное чувственное тело могло вполне принадлежать божеству. Кир находился в своей стихии: солнца, моря и ветра, который трепал его златокудрые волосы.
– Всё-таки мне думается, – сухо проговорил отец, – этому парню удастся не померкнуть в сравнении со мной. – Он сделал паузу, а потом добавил себе под нос: – Боже милостивый. В том, кто его отец, не может быть и тени сомнения.
Лилиан сидела на пляжном шерстяном одеяле и улыбалась им.
– Здравствуйте, мои дорогие. Милорд, это Кир Макрей. Мы с ним только что замечательно поболтали.
– Приятно познакомиться, Макрей, – поздоровался граф и отвесил безупречный поклон, Кир ответил тем же. – Похоже, нам нужно кое-что обсудить в свете последних слухов.
– Сэр? – осторожно проговорил Кир.
– Кингстон упомянул, что ты любитель рыбалки.
Кир заметно расслабился.
– Да, время от времени ловлю радужную форель в одном из озёр на Айлее.
– Я иногда ловлю на сухую мушку в меловом ручье в Гэмпшире. – Граф взглянул на Меррит и улыбнулся воспоминаниям. – Дочь пару раз меня сопровождала. У неё отличные способности, но вот интерес отсутствует.
– Мне не хватает терпения, – сказала Меррит. – Рыбе требуется слишком много времени, чтобы принять решение. Я предпочитаю ходить с тобой на охоту, это занятие требует гораздо меньше усилий.
– Ты хороший стрелок? – спросил Кир.
– Неплохой, – скромно ответила она.
– Лучший стрелок в семье, – добавила Лилиан. – Это сводит с ума её братьев.
Граф подошёл к жене и опустился на корточки так, что их лица оказались на одном уровне.
– Миледи, – сказал он, в его голосе появилась тёплая, нежная нотка, – Я пришёл спросить, не согласитесь ли вы послушать мольбы о прощении?
– Долгие? – заинтересованно спросила Лилиан.
– Симфония для одного мужчины. "Мольбы в ре-миноре".
Лилиан фыркнула от смеха. Она протянула мужу руки и с его помощью поднялась на ноги.
– Меня устроит короткая увертюра, – сказала Лилиан и, привстав на цыпочки, порывисто поцеловала графа.
Невзирая на приличия, он крепко поцеловал её в ответ. Не выпуская жену из объятий, граф сказал:
– Мы продолжим разговор позже, Макрей.
– Жду с нетерпением, – ответил Кир.
Когда родители ушли, Меррит села на одеяло. Жар от пламени костра вызвал у неё приятную дрожь.
– Надеюсь, мама тебя не шокировала, – сказала она, наблюдая за тем, как родители рука об руку идут к тропинке.
– Она очаровательная женщина, – ответил Кир, присаживаясь рядом. – И очень мне понравилась. Твоя мама меня не шокировала, хотя… ругается она как шотландский игрок в гольф.
– Боже. Неужели шотландские игроки такие богохульники?
– Да, ты нигде не услышишь такого сквернословия, как на поле для игры в гольф в Шотландии.
– На Айлее тоже играют?
Кир кивнул.
– Мой сосед Гордон Катах построил на своей земле поле для гольфа с девятью лунками.
– Гольф – цивилизованный вид спорта, – сказала она. Возможно, Меррит просто хваталась за соломинку, но её радовало любое упоминание о культуре, которая присутствовала на острове. – Звучит обнадёживающе.
Он рассмеялся.
– Я не хочу создавать у тебя ложное впечатление. Поле неровное и местами усеяно камнями, и нам обычно приходится убирать оттуда скот перед началом игры.
– Всё равно приятно узнать, что у вас есть поле для гольфа. – Меррит полезла в корзинку для пикника и достала эмалированную жестяную фляжку с крышкой.
– Что это? – спросил Кир, когда она протянула её ему.
– Чай с мёдом. – Меррит снова засунула руку в корзину и вытащила свёрток. – Я подумала, что тебе понравится.
Развернув салфетку, Кир обнаружил внутри три пирожка с колбасками и миниатюрные запеканки с начинкой из колбасы. Его лицо озарила ослепительная улыбка.
– Мерри… – Он обхватил ладонью Меррит за шею, притянул к себе и страстно поцеловал, заглушая её смех.
После того как Кир съел выпечку и осушил фляжку с чаем, он обвил Меррит руками, вынудив её прислониться к нему спиной.
– Тебе удобно? – обеспокоенно спросила она.
– Удобно, если ты не будешь вертеться, – ответил он. – Обожаю держать тебя в объятиях, милая.
Она улыбнулась. Наполовину прикрыв глаза, Меррит смотрела на пламя, которое дрожало и трепетало на ветру. Кир нежно погладил её по шее и накрутил на палец выбившуюся прядь.
Прервав умиротворённое молчание, Кир лениво проговорил:
– Когда дела с лордом Ормондом будут улажены и опасность минует… поедем со мной на Айлей? Посмотришь на остров, чтобы понять, сможешь ли там жить.
– Думаешь, я была бы счастлива на Айлее?
– Не мне решать, что тебе необходимо для счастья. Ты мне расскажи, а я послушаю.
– Во-первых, мне нужен ты.
Он улыбнулся, прижимаясь губами к её волосам.
– Я у тебя уже есть, – сказал Кир. – Что ещё?
– Мне нужен уютный дом с просторными комнатами, чтобы моя семья и друзья могли меня навещать.
– Мой дом слишком мал, – с сожалением сказал Кир. – И хотя меня он устраивает, вряд ли понравится тебе.
Её пальцы скользнули в манжету его рукава и принялись поигрывать с блестящими волосками на руке.
– А что, если я захочу построить для нас дом на острове на свои деньги? Твоя гордость сильно пострадает?
Кир издал тихий смешок.
– Мне не впервой ею жертвовать. Я буду жить там, где ты захочешь, сердце моё. Но, возможно, нам и не придётся тратить твои деньги. Думаю, что смогу построить дом на свои.
Меррит осторожно повернула голову и вопросительно на него посмотрела.
Кир поцеловал её в висок и объяснил:
– Я уже говорил тебе, что хотел отказаться от наследства и уступить его лорду Ормонду. Но в то время я считал, что покидаю тебя навсегда. А теперь передумал. Я заберу всё, что завещала мне мать и извлеку из этого пользу. Мы можем начать с постройки дома.
– Прекрасная идея, – согласилась Меррит.
– Только наследство выражается в недвижимости для сдачи в аренду, которой нужно управлять. Я не собираюсь бросать свою винокурню, чтобы собирать арендную плату и проводить дни напролёт с работниками, – добавил Кир уже с меньшим энтузиазмом.
