Текст книги "Дьявол во плоти (ЛП)"
Автор книги: Лиза Клейпас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
– Конечно, нет, – согласилась Меррит, повернувшись к нему лицом. Она погладила ладонью грудь Кира, словно пытаясь развеять его опасения.
– Мы можем нанять управляющих и пристально следить за их деятельностью. – Наклонившись ближе, она провела ртом по его рту. На губах остался горячий след, будто Кир её заклеймил. – Мы найдём решение вместе.
Он поймал её запястье и посмотрел на Меррит с порочным блеском в глазах.
– Милая, если ты думаешь, что успокаиваешь меня лаской своей маленькой ладошки… то эффект прямо противоположный. Лучше прекрати, если не хочешь, чтобы я набросился на тебя прямо на пляже.
Меррит сморщила нос и рассмеялась.
– Ты не посмеешь, – сказала она. – Только не у всех на виду.
Кир потянул её руку вниз и положил на свой возбуждённый орган, выпирающий под брюками.
– Ты кое-что не знаешь о шотландцах, – сказал он. – Мы никогда не отступаем перед вызовом.
Глава 31
Кир, наверное, пошутил. Не иначе. Вот только его поцелуи говорили об обратном. Сначала он лишь дразнил Меррит, но вскоре принялся медленно и страстно терзать её губы. Она закрыла глаза и сосредоточенно нахмурилась от наплыва чувств. Кир обхватил ладонью щёку Меррит и осторожно наклонил её голову, завладев ртом под новым углом. На вкус поцелуи Кира были как чай с мёдом с лёгкой примесью его собственного уникального аромата.
Она обняла его за плечи, но поза была нелепой. Меррит неуклюже сидела между его бёдрами, прогулочная юбка перекрутилась и сбилась вокруг неё. А нижний край корсета, который немного загибался внутрь, впился в живот. Заметив, что ей неудобно, Кир изменил их положение и задрал юбки. Когда он подтянул её колени к своим, разводя их в стороны, Меррит поняла: Кир хочет, чтобы она его оседлала.
– Кир, – запротестовала она, беспокойно оглядываясь вокруг.
– Сядь мне на колени, – принялся уговаривать он. – Всего на несколько минут.
– Что, если кто-нибудь увидит?
– Никто не придёт.
– А вдруг, – настаивала на своём Меррит.
– Тогда нам лучше поторопиться.
Он слегка прикусил мочку её уха.
– Кир… – Меррит поёжилась и захихикала. – Здесь не место… Нет, правда…
– Здесь идеальное место, – возразил он, уткнувшись носом в её шею. – Поцелуй меня.
Она поддалась искушению и прижалась губами к его губам, Кир с воодушевлением ответил. Под юбками его руки неугомонно расстёгивали и сдёргивали нижнее бельё, пока пояс панталон не опустился до бёдер, а шов на уровне промежности не распахнулся.
Меррит откинула голову назад и посмотрела на Кира. С её губ уже был готов сорваться протест. Но его глаза сверкали мальчишеским озорством, он выглядел так соблазнительно, что устоять оказалось попросту невозможно.
– Здесь до нас нет никому дела, – сказал он. – Я увижу, если кто-то будет выходить с тропинки. – Его рука скользнула между её бедер. – Ты никогда не делала этого на улице?
От нежных ласк по телу разлилось тепло. Говорить стало совсем трудно.
– Мне это даже в голову не приходило.
– На природе другие ощущения. Ветер и солнце ласкают кожу.
– А в панталоны набивается песок.
Кир тихо рассмеялся.
– Не будем покидать одеяло.
Он погладил и пощекотал края сомкнутых интимных створок. К её паху прилила кровь, в венах забурлило предвкушение. Палец Кира медленно проник внутрь. Извиваясь и ненадолго останавливаясь, он будто пытался пролезть в перчатку. Плоть Меррит смыкалась вокруг него, каждый раз, когда она расслаблялась, он продвигался всё глубже, пока наконец ладонь Кира не накрыла треугольник тёмных кудрей. Он принялся их массировать, а палец, тем временем, не прекращал томно скользить внутри.
Взгляд Меррит слегка затуманился.
– Нас поймают, – простонала она, корчась в муках страсти у него на коленях.
Кир медленно вынул палец.
– Тогда не будем медлить, – хрипло сказал он. – Расстегни мне брюки.
– Давай подождём.
– Я жду уже целую вечность, – сказал он, уткнувшись носом в её щёку. – С самого утра.
Меррит замешкалась и застенчиво оглянулась через плечо на пустой пляж.
Кир усмехнулся её нерешительности.
– Будь храброй, Мерри, – слегка поддразнил он. – Всего пять пуговиц и ты получишь желаемое. Просто протяни руку и… – Он резко вздохнул, почувствовав, как она схватила его возбуждённый член и расположила у входа в своё тело. – Да, – хрипло проговорил Кир, – это всё… только для тебя. Получай удовольствие.
Он придержал её за бёдра, пока она вбирала в себя его плоть. Меррит постаралась расслабиться и уступила напору крепкого твёрдого члена. Когда он полностью её заполнил, она дрожа остановилась. Лицо Меррит оказалось на одном уровне с лицом Кира. Все пульсации и вибрации, ощущения и их отголоски сосредоточились в том единственном месте, где под ворохом одежды соединялись их тела. Кир просунул руку под её ягодицы и уставился на Меррит своими необыкновенными глазами, светло-голубого оттенка. Они были такими яркими, что, казалось, будто из них летели искры.
Меррит легонько коснулась его лица кончиками пальцев и провела ими по высоким скулам, элегантным впалым щекам и квадратной челюсти. Она наклонилась и поцеловала красивые твёрдые губы. Нижняя имела более изогнутую форму, чем верхняя. От перемены положения тела Меррит пронзила вспышка удовольствия, а Кира, по-видимому, боль, он тихо охнул.
– О… прости, – начала она, но он покачал головой и весело выдохнул.
– Нет, любимая… Ты не сделала мне больно… – Он прижался лбом к её плечу, тяжело дыша. – Ты чуть не лишила меня последнего самообладания.
Она начала отстраняться, но он схватил её за бёдра и удержал на месте.
– Мерри, – отчаянно взмолился он, но в его голосе слышался смех, – ради всего святого, не двигайся.
Меррит прижалась лицом к густым золотистым волосам и послушно замерла. Что было весьма трудно, ведь ей так хотелось почувствовать его толчки внутри себя. Она старалась не напрягаться, но время от времени внутренние мышцы сильно сжимались вокруг его мужского органа, заставляя Кира тихо постанывать. Как странно и восхитительно сидеть вот так: слившись в объятиях и соединившись телами, а в это время морской бриз шелестит в траве на дюнах, и тихие волны плещутся о берег.
В конце концов, Кир поднял голову. На фоне раскрасневшегося лица его глаза показались ей совсем светлыми.
– Обхвати меня ногами за талию, – сказал он.
Кир помог ей сменить положение, и теперь Меррит тесно прижималась к нему, сидя на его согнутых коленях. Поза была на удивление удобной, но сковывала движения. Они могли лишь слегка покачиваться взад-вперёд, что не позволяло его члену выходить больше, чем на пару дюймов.
– Не думаю, что у нас получится, – сказала Меррит, обвивая руками его шею.
– Не спеши.
Он одарил её тёплым кокетливым поцелуем. Его рука скользнула ей под юбки и опустилась на обнажённые ягодицы. При каждом движении бёдер Кир прижимал Меррит ещё ближе к себе.
Испытывая неловкость, но в то же время получая удовольствие, Меррит упёрлась ногами в песок и оттолкнулась, чтобы увеличить темп. Давление в нужных местечках в сочетании с ритмичными покачиваниями производили ошеломляющий эффект. Всякий раз, когда она подавалась вперёд, полностью перенося вес на него, по телу пробегали волны невероятного блаженства. Напряжение нарастало, приближалась мощнейшая кульминация. Меррит не могла опуститься на его член в полную силу, внутренние мышцы с жадностью поглощали каждый его дюйм, отчаянно сжимаясь, когда он выходил, словно пытаясь удержать внутри. Единственное, что сейчас имело значение, это размеренные движения, которые с каждым разом усиливали наслаждение.
Почувствовав ответную реакцию её тела, Кир со свистом выдохнул сквозь зубы. Он вцепился в её ягодицы, беспрестанно притягивая к себе Меррит, пока наконец не довел её до разрядки, которая была сродни потере сознания. Из глаз посыпались искры, а в голове не осталось ни одной связной мысли. Когда она вернулась с небес на землю, то обнаружила, что всё ещё находится в его крепких объятиях, а его плоть так и оставалась возбуждённой. Меррит положила голову ему на плечо, жалея, что не может почувствовать вместо ткани пиджака разгорячённую кожу и поросль на груди Кира. Он погладил её бёдра и ягодицы ладонью, медленно прогоняя последний блаженный трепет. Кир поцеловал Меррит в шею, слегка прикусил и провёл по ней языком. А затем вновь принялся раскачивать свои мощные бёдра.
Меррит застонала. Для того чтобы пошевелиться, просто не осталось сил.
– Кир, я не могу…
– Я всё сделаю сам, – пробормотал он около её шеи. – Просто держись за меня, дорогая.
– Только ради тебя, – с трудом произнесла она. –
Я не смогу… ещё раз… я слишком устала.
– Я знаю.
Но Кир не сбавил темп. При каждом покачивании взад-вперёд его твёрдая плоть надавливала на чувствительные местечки, и Меррит вновь ощутила прилив желания. Она начала двигаться вместе с Киром. Он упёрся одной рукой в землю, а другой обхватил её зад, с каждым толчком прижимая Меррит к себе. Она дёрнулась, почувствовав, как его палец случайно скользнул в расщелину между ягодицами. Когда она крепко сжала его член внутри себя, изо рта Кира вырвался гортанный звук. Палец проник глубже, Меррит негромко вскрикнула в знак протеста, но её интимные мышцы снова крепко сжали его плоть. Кир застонал от удовольствия, продолжая вонзаться в неё, а она взвизгивала и извивалась в попытке уклониться от его наглого ласкающего пальца. Внезапно Меррит замерла и достигла пика, от которой у неё перехватило дыхание. В одурманивающем полузабытьи она почувствовала, что Кир напрягся под ней всем телом и его тоже захлестнула волна блаженства. Она обмякла на нём, тяжело дыша. Оказалось, что Кир лежит на спине. Он негромко посмеивался, от чего её голова слегка подпрыгивала у него на груди. Кир явно остался доволен собой.
– Рёбра не пострадали? – спросила она.
– Пострадали, – ответил он, не прекращая ухмыляться.
– Так тебе и надо, – едко парировала она. – Кир, если ты не уберёшь руку с моей пятой точки через три секунды…
Он подчинился и, подняв голову, улыбнулся ей.
– Мерри, моя милая, ненаглядная красавица. Ты моя джо, так есть и будет всегда.
– Твоя "джо"?
– Моя радость… моя возлюбленная… мой верный спутник и искра моей души. "Джо" – маленькое словечко с большим значением… оно идеально подходит для женщины, которая значит для меня всё в этом мире.
Глава 32
В течение следующих двух дней Кир пребывал в незнакомом для него состоянии острого счастья с эпизодическими приступами тревоги. “Глими”, так шотландцы называли солнечный день, омрачённый редкими облаками или короткими ливнями. Прежнюю и новую жизнь Кира ничего не связывало. У него не возникало никаких трудностей. Его окружали сплошь незнакомые лица и голоса. Даже вещи, которые он носил, оказались новыми и странными. Но всё, что его окружало, было таким красивым и уютным. Киру безмерно это нравилось.
В некотором смысле было бы проще, если бы Шаллоны и Марсдены напустили на себя важность или притворились, что он недостоин их внимания. Тогда Кир смог бы держаться особняком и оставаться чужим среди чужих. Но не тут-то было, они оказались интересными людьми и вели себя дружелюбно и отличались душевной теплотой. Его просто очаровали двое младших Шаллонов, Айво и Серафина. Оба приветливые и обаятельные, но с врождённой способностью, унаследованной от отца, изрекать колкие замечания. "Бонмо", как называла эти остроты Меррит.
Они забросали его вопросами об Айлее, друзьях, собаке, винокурне и развлекли собственными историями. К счастью, Айво и Серафина с лёгкостью признали в Кире сводного брата несмотря на большую разницу в возрасте. Они выросли в достатке и никогда ни в чём не нуждались, им и в голову не приходило, что другой человек может представлять угрозу.
Шаллоны совсем не походили на те благородные семьи, в которых детей воспитывали в основном слуги, а родители редко проявляли интерес к своим отпрыскам. Члены этой семьи были близки между собой и в открытую проявляли любовь без малейшего налёта аристократической чопорности. Кир счёл, что в немалой степени это заслуга герцогини, которая не скрывала того факта, что её отец начинал как профессиональный боксёр. Эви не давала детям зазнаться из-за их высокого социального статуса. Именно по её настоянию они познакомились с обыденной жизнью. Например, в обязанности Айво входило мыть собаку, а Серафина иногда сопровождала повара на рынок, чтобы пообщаться с местными торговцами.
Хотя Эви вела себя намного тише остальных членов семьи, когда она начинала говорить, все внимательно её слушали. Несмотря на мягкость, она обладала внутренней силой, благодаря чему стала центром мира Шаллонов. И она оказалась такой доброй, что просто не могла не понравиться Киру. Когда они впервые встретились, герцогиня сначала удивлённо на него посмотрела, а потом улыбнулась и обняла. Глаза Эви заблестели от слёз, как будто он был её давно потерянным ребёнком, а не Кингстона.
Через день после приезда Уэстклифов Кир в компании остальных мужчин сидел в утренней гостиной за ранним завтраком. За время знакомства с отцом Меррит Кир обнаружил в нём множество качеств, достойных восхищения. Как настоящий мужчина, граф любил охоту, езду верхом, рыбалку и стрельбу. Как и Кингстон, Уэстклиф загодя предвидел необходимость привлечения других источников дохода, помимо арендной платы за землю под фермерство в своём поместье. Он вложил деньги в промышленность и торговлю и сколотил приличное состояние, пока другие благородные семьи прозябали в нужде.
Посреди завтрака появился дворецкий и передал Кингстону послание на серебряном подносе. Кир никогда не видел телеграмму с печатью, поэтому настороженно наблюдал за тем, как Кингстон вскрывает её и читает.
Герцог слегка нахмурился.
– Итан Рэнсом приедет сегодня днём.
Уэстклиф допил кофе и проговорил:
– Чёрт возьми, самое время.
Кир взглянул на телеграмму в руке Кингстона.
– Рэнсом сообщает, что поймали человека из переулка? Или того, кто устроил пожар на складе?
Герцог покачал головой и протянул листок бумаги Киру.
– Предполагается, что оба преступления совершил один и тот же человек? – спросил Уэстклиф.
– Не обязательно, – ответил Кингстон. – Хотя, если намереваешься кого-то убить, лучше нанимать на это дело одного человека.
Тёмные глаза Уэстклифа сверкнули весельем.
– Такая осведомлённость пугает, – вежливо заметил он.
Губы Кингстона дрогнули.
– Не говори глупостей, Уэстклиф. Если бы я хотел кого-нибудь убить, то не отказал бы себе в удовольствии сделать это лично. – Он взял бокал с водой и лениво провёл большим пальцем по огранённой хрустальной поверхности. – Ставлю на то, что Рэнсом так и не поймал ублюдка. – Нахмурившись, Кингстон посмотрел на Кира. – Прошёл почти год со дня смерти Корделии. Как её душеприказчик, я должен явиться в Верховный суд послезавтра. Как только сообщу судьям, что сумел установить твоё местоположение, поверенные Ормонда сразу же попытаются поставить под сомнение тот факт, что ты сын Корделии.
– Мне нужно будет присутствовать в суде? – спросил Кир.
– Нет, лучше тебе пока оставаться вне поля общественного зрения. Мои поверенные представят доказательства твоей личности, включая больничные записи, показания свидетелей и все факты твоего рождения, которые мы сможем добыть… в результате мне придётся публично заявить, что именно я, – Кингстон замялся, – произвёл тебя на свет.
Кир тихо ахнул, его охватило мерзкое ощущение. Он отложил вилку, мгновенно потеряв аппетит. Эта сенсационная новость разлетится далеко за пределы Лондона. Кир, Кингстон и остальные Шаллоны тут же окажутся под всеобщим пристальным вниманием. Он внутренне содрогнулся, представив, какую приобретёт дурную славу, и всё из-за наследства, которое ему даже не нужно.
– После того, как я сообщу судьям о твоём существовании, – продолжил Кингстон, – Ормонд узнает, что ты выжил после взрыва на складе. И, чтобы завладеть наследством Корделии, ему придётся тебя убить до того, как Верховный суд вынесет решение в твою пользу.
– Сколько времени это займёт? – спросил Уэстклиф.
– Предполагаю, что пару дней. Если только они не захотят вызвать свидетелей на допрос, тогда рассмотрение дела может затянуться на неделю.
– Пусть поверенные займутся переговорами, – предложил Кир. – Я бы согласился разделить лондонскую недвижимость и отдать Ормонду половину.
Лицо Кингстона посуровело.
– Чёрта с два. Предсмертным желанием твоей матери было, чтобы всё досталось тебе. Кроме того, даже если ты отдашь Ормонду наследство целиком, он всё равно устроит на тебя охоту, как на лису. И никогда не остановится.
– Почему? – в замешательстве спросил Кир. – Зачем ему это, если вопрос наследства решится в его пользу?
– Мальчик мой, – тихо проговорил герцог, – мы все подчиняемся одному принципу наследования, который существует уже тысячу лет и основан на передаче всего имущества и титула старшему сыну. Он называется первородством. Тебе не понравятся мои слова. Однако, как только суд признает тебя законным сыном Корделии, ты станешь полноправным наследником лорда Ормонда. Ты первый и единственный отпрыск мужского пола, а значит, следующий в очереди на титул виконта. Он сделает всё, что в его силах, чтобы этого не случилось.
Кир пришёл в такой ужас, что едва мог говорить.
– Но вы заявите в суде, что я ваш сын. Как они могут признать меня сыном Ормонда?
– Твоя мать была замужем за ним, когда родила тебя, – вмешался в разговор Уэстклиф, его лицо было серьёзным, но добрым. – Следовательно, по закону ты – сын Ормонда, даже если и не одной с ним крови.
– Но… все будут знать, что это ложь. Я даже никогда не встречал ублюдка!
– У закона есть свои недостатки, – печально сказал Уэстклиф. – Чтобы решение стало законным, ему не обязательно быть правдивым.
– Я откажусь от титула и поместья.
– Не получится, – отрезал Кингстон. – С дворянскими титулами такое не пройдёт. С таким же успехом можно попытаться изменить цвет глаз. Ты тот, кто ты есть, Кир.
Кира охватили паника и ярость. Ему показалось, что будущее вонзается в него, как челюсти стального капкана.
– Нет. Я знаю, кто я, но дело не в этом. Стать виконтом? Жить в большом сыром доме с бесчисленным количеством комнат и, боже, помоги мне, толпой слуг. Вдали от Айлея… Я не могу. И не буду. – Он вскочил и бросил салфетку на стол. – Я поговорю с Мерри, – пробормотал он и зашагал прочь из комнаты.
– Что ты собираешься ей сказать? – крикнул вдогонку Кингстон.
– Что у меня слишком много чёртовых отцов! – не оглядываясь, прорычал Кир.
Глава 33
Во второй половине дня Шаллоны и Марсдены собрались в гостиной наверху в ожидании Итана Рэнсома. Серафина и Айво отправились на вечерний чай с танцами к друзьям. Мероприятие называлось на французский манер «те дансан». Но, как сухо заметил Айво, настоящие французы никогда не употребляли этой фразы, только англичане, которые хотели походить на французов.
Когда Итан наконец прибыл в Херон-Пойнт и его проводили в гостиную, Меррит с беспокойством отметила для себя, что выглядит он неважно. Вид у него был измученный, под глазами залегли тени, а на лице проступили нехарактерные напряжённые морщины. Рэвенелы частенько подшучивали над железным здоровьем Итана и наполеоновской способностью подолгу обходиться без сна. Но он оставался обычным молодым человеком, взвалившим на свои плечи груз мирских забот, которые могли раздавить практически любого. И сегодня это было особенно заметно.
– Ты выглядишь как протухший хаггис6, – без обиняков сказал Кир, пожимая руку Итану.
Меррит поморщилась, Кир мог бы выразиться более дипломатично.
Итан ухмыльнулся, не обидевшись на его слова.
– Не всем же нежиться в роскоши, – парировал он.
Кир печально кивнул.
– Да, со мной обращаются как с королём, но мне нужно как можно скорее вернуться к делам. Винокурня слишком долго простаивает. Мои работники, наверное, уже совсем распустились.
– Мои люди, вероятно, сговорились запереть меня в подвале, – сухо сказал Итан. – И я бы не стал их винить. Я не щадил парней.
– Поиски не дали результатов? – тихо поинтересовалась Меррит.
Губы Итана мрачно сжались в прямую линию. Он быстро мотнул головой.
– Пока нет.
Он отошёл обменяться любезностями с остальными присутствующими. Вскоре все расселись перед одним из двух очагов.
Кир занял место рядом с Меррит на диване, положив руку рядом с её рукой. Их пальцы, скрытые под массой тяжёлых юбок, ласково переплелись.
Кингстон стоял у каминной полки, свет от огня озарял его лицо. Он выжидающе посмотрел на Итана.
– Итак?
– Человека, которого мы ищем, зовут Сид Браунлоу, – начал Итан без предисловий. – Мы установили его личность по идентификационному номеру на кавалерийском ноже, который Макрей нашёл в переулке. Согласно записям Военного министерства оружие выпускалось ограниченной серией для специального подразделения Первого драгунского полка.
– Выдающийся полк, – заметил Уэстклиф. – Они участвовали в Балаклавском сражении во время Крымской войны.
– Да, – подтвердил Итан. – Хотя Браунлоу поступил на службу намного позже. Он был искусным стрелком и два года подряд выигрывал межполковые соревнования по стрельбе. Но его уволили в запас и отправили на пенсию ещё до истечения половины срока службы.
– Почему? – спросил Кингстон. – По инвалидности?
– В пенсионном перечне Военного министерства не значится причина ни увольнения, ни назначения пенсии, что крайне необычно. Однако один из моих людей просмотрел списки призывников и дисциплинарных взысканий и выявил факты злонамеренного поведения Браунлоу по отношению к другим солдатам в роте, за что его дважды помещали на гауптвахту. После увольнения он вернулся в Камберленд, где вырос. Его отец был егерем в большом поместье и помог ему устроиться на работу в конюшню.
Кингстон сжал челюсти, его глаза стали ледяными при упоминании Камберленда.
– Кому принадлежит поместье? – спросил он, хотя, судя по всему, уже знал ответ.
Итан утвердительно кивнул.
– Лорду Ормонду.
Тишину нарушили лишь несколько тихих восклицаний.
Меррит взглянула на бесстрастное лицо Кира. Он ничего не сказал, лишь накрыл ладонью её руку.
– К сожалению, этого недостаточно, чтобы предъявить Ормонду обвинения, – продолжил Итан. – Нам понадобятся показания Браунлоу. Я надеялся уже задержать и допросить его, но у нас больше нет зацепок. Я лично поговорил с отцом Браунлоу. Он утверждает, что ничего не знает о местонахождении сына, и я склонен ему верить. Ормонд не согласился на аудиенцию, но позволил расспросить большую часть домашнего персонала. Никто не признался, что заметил излишнее общение между виконтом и Браунлоу. Обличающих финансовых операций в банковских записях тоже нет.
– Ваши люди следят за портами? – спросила Лилиан.
– За портами, железнодорожными станциями, магистралями и пограничными переходами. Я собрал особый отряд констеблей, детективов и береговой охраны для скоординированных действий. Мои агенты просмотрели судовые декларации, расписание поездов и списки постояльцев во всевозможных гостиницах. Мы даже проверили общественные конюшни и кучеров. Но это всё равно, что пытаться найти блоху в угольной шахте.
– Вы д-думаете, что он уехал из страны? – задала вопрос Эви.
– Ваша светлость, у меня такое чувство, что Браунлоу не покидал Англию и рано или поздно объявится. – После долгой паузы Итан перевёл взгляд на Кира. – С вашей помощью, Макрей… возможно, у нас получится устроить ему ловушку.
– Исключено! – вмешался Кингстон, не дав Киру ответить.
Нахмурившись, Кир посмотрел на герцога.
– Вы даже не знаете, каков план.
– Мне известно достаточно, чтобы понимать: ты в нём приманка, – сказал Кингстон. – Мой ответ – нет.
Кир повернулся к Итану.
– Расскажите, что вы замышляете, Рэнсом.
– Вы будете приманкой, – признал Итан.
– Продолжайте, – сказал Кир.
– Я хочу, чтобы вы через пару дней вернулись на Айлей, – сказал ему Итан. – Кингстон отправится в Верховный суд и раскроет там вашу личность и местонахождение, а Ормонд немедленно пошлёт кого-нибудь, чтобы с вами расквитаться. Однако я и двое моих агентов будем вас защищать. Как только Браунлоу или другой наёмный головорез ступит на вашу землю, мы его задержим.
– Это те же самые агенты, которым до сих пор не удалось задержать Браунлоу? – язвительно спросил Кингстон, перебив Итана.
– Мы уже обследовали землю Макрея и винокурню, – сказал Итан. – Они окружены полями с низкой растительностью без холмов и лесов, где можно найти укрытие. Кроме того, они находятся на западном полуострове, который соединён с островом узким перешейком. Прекрасное место, чтобы загнать злоумышленника в угол.
– И всё же, – сказал Уэстклиф, – вы предлагаете выставить Макрея, как гипсовую утку в стрелковом тире на ярмарке. Он всё ещё восстанавливается после ранения и не сможет себя защитить, кроме того…
– Я смогу себя защитить, – запротестовал Кир.
Кингстон бросил на него красноречивый взгляд.
– Сынок, давай не будем начинать всё сначала.
– Кроме того, – продолжил Уэстклиф, – Макрей не умеет стрелять.
Итан посмотрел на Кира в полном недоумении.
– Совсем?
Кир медлил с ответом. Меррит решила, что его удивило, когда Кингстон назвал его “сынок”. Остальные ничего не заметили, но она почувствовала, как его рука слегка дёрнулась.
– У моего отца было только одно оружие, – ответил Кир Итану. – Старое кремнёвое ружьё, которое он доставал раз в год, чтобы почистить и смазать маслом. Мы пытались из него пострелять, но ни один из нас так и не смог попасть в цель.
– Дульнозарядная кремнёвка? – ошеломлённо уточнил Итан. – На прикладе нет прицелов… Оно стреляет только круглыми пулями из гладкоствольного ствола … Сомневаюсь, что сам смог бы попасть из него в цель. Я бы побоялся даже пробовать, чтобы случайно не снести себе полголовы.
– Суть в том, – сказал Уэстклиф, – что вы предлагаете подвергнуть опасности раненого и безоружного Макрея. Меня это устраивает не больше, чем Кингстона.
– Я понимаю, – ответил Итан. Он посмотрел на Кира и откровенно сказал: – Я не дам вам гарантий, что всё пойдёт по плану. Могу лишь пообещать, что лично прослежу за вашей безопасностью.
Кир озадаченно кивнул. Он отпустил руку Меррит и подошёл к другому концу каминной полки, встав лицом к Кингстону. Их невероятное сходство ошеломляло.
– Сэр, – тихо проговорил Кир, – если я сейчас не рискну, мне придётся жить в страхе бог знает сколько времени, гадая, когда за мной придут. Невозможно постоянно иметь при себе полдюжины охранников или даже парочку. Я не могу так жить.
– Позволь мне поехать с тобой, – проговорил Кингстон.
По выражению лица Кира Меррит поняла, что его удивило и тронуло предложение герцога. Во внешних уголках глаз Кира собрались едва заметные морщинки.
– Спасибо, сэр… но я не могу представить, как у вас получится прожить в крошечной хижине с каменным полом несколько недель или даже месяцев.
Оглядев комнату, Меррит обнаружила на себе нежный, но проницательный взгляд матери. Меррит почти не сомневалась, как поступила бы мама, окажись она в подобных обстоятельствах. Лилиан всегда была жизнерадостным и весёлым родителем. Создавала суматоху вокруг себя, иногда, поддавшись порыву, говорила слишком громко, но никогда не скрывала чувства к любимым. Мама всегда придерживалась принципа: "Давай попробуем и посмотрим, что получится". И единственное, что Меррит в детстве могла счесть за недостаток, это отношение мамы к правилам. О некоторых она не знала, а на другие плевать хотела.
Когда Меррит спросила её, как согласно правилам этикета следует поступить, если во время ужина случайно попадётся косточка, мама весело ответила:
– Если бы я знала. Я просто незаметно вынимаю её изо рта и кладу на край тарелки.
– Вилкой или пальцами?
– Правильного способа не существует, дорогая, просто делай это незаметно.
– Мама, всегда есть правильный способ.
Однако по прошествии лет стало ясно, что непочтительное отношение Лилиан к правилам оказалось одним из её лучших родительских качеств. Например, однажды Меррит вся в слезах прибежала к маме, потому что мальчишки не брали её играть в лапту.
Лилиан обняла Меррит и утешила.
– Пойду скажу им, чтобы они позвали тебя играть с ними.
– Не надо, мама, – прорыдала Меррит. – Они меня не берут, потому что я плохо играю. Я обычно не попадаю по мячу, а когда у меня получается, он никуда не летит. Они сказали, что у меня детские ручки. – Такого унижения она ещё не испытывала.
Но мама отлично понимала, насколько уязвима детская гордость. Она обхватила пальцами предплечье Меррит и сказала:
– Напряги мускулы. – Пощупав бицепс, Лилиан опустилась перед Меррит на корточки. – У тебя очень сильные руки, дорогая, – решительно заявила она. – Ты ни в чём не уступаешь этим мальчишкам. Мы с тобой будем тренироваться до тех пор, пока ты не сможешь подбросить этот дурацкий мяч выше их всех.
В течение многих дней после этого разговора мама учила Меррит занимать правильную стойку, переносить свой вес на переднюю ногу во время замаха и как завершать удар. Они работали над развитием зрительно-моторной координации Меррит и практиковались до тех пор, пока у неё не получилось легко и естественно отбивать мяч. И в следующий раз, играя в лапту, она набрала больше всех очков.
В детстве Меррит мама не скупилась на объятия, но тепло её рук, пока она помогала принять правильную стойку для удара по мячу, запомнилось больше всего.
– Я хочу, чтобы ты атаковала мяч, Меррит. Ожесточись.
Не все поймут, но “Ожесточись” была одной из лучших фраз, которые ей сказала мама за всю жизнь.
Внезапно Меррит стало ясно, как ей следует поступить.
– Итан, у тебя есть пистолет? – спросила она.
– Возможно, – ответил он.
– Выйдем на балкон?
Итан с готовностью последовал за Меррит к французским дверям. На балконе, который тянулся по всей длине главной части дома, стояла плетёная мебель с замысловатым узором.
Итан встал рядом с Меррит у перил, осматривая мощёную террасу, чьи ступени вели на бархатистую зелёную лужайку. От дома шла каменная подпорная стена, в конце которой стояла садовая ваза, увитая плющом. В центре сада возвышался фонтан. Его окружали каменные скамьи и коллекция декоративных фигур: зеркальный шар на основании из кованого железа, два обелиска во французском стиле, бронзовое изваяние из колец и кругов на пьедестале из песчаника и причудливая пара керамических кроликов на каменной стене.
Когда Кир подошёл к Меррит с другой стороны, она взглянула на него со слабой улыбкой, а потом снова обратилась к Итану.
– Могу я взглянуть на пистолет? – спросила она.
Итан озадаченно полез в карман пиджака и достал короткоствольный револьвер. Он ловко выдвинул шомпол, вынул барабан и его центральную ось из рамки. Рамку Итан передал Меррит, а барабан и ось положил на перила балкона.
