Текст книги "Хрустальная бухта (ЛП)"

Автор книги: Лиза Клейпас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Глава 4

Джастине было плевать, чего ей будет стоить снятие гейс. Она бы сделала для этого все, что от нее бы потребовалось. Так тому и быть. Огонь несправедливости воспламенил ее. Прошедшие годы она провела в ожидании того, что никогда бы не произошло. Потому что за нее уже сделали выбор, независимо от того, о чем она мечтала и что она хотела.

Она узнает, кто это сделал. Она сделает так, что этот гейс вернется к нему или к ней. Она...

Ее планы по поводу мести были забыты, когда ей прямо в глаза попал луч солнца. Она прижала ладони к глазам. Головная боль запульсировала в ее висках – именно тот вид боли, с которым никакие лекарства не справлялись. Она мельком подумала о том, чтобы позвонить матери, хотя она и Мериголд уже несколько лет не общались. Но в любом случае, лучше бы не стало. Мериголд не могла сочувствовать. Даже если бы она что-то знала о гейсе, она бы не призналась в этом.

Некоторые женщины дарили своим детям безусловную любовь. Но Мериголд относилась к знакам внимания к своей дочери как к дорогим подаркам. И отказывала в них каждый раз, когда Джастина с ней не соглашалась. Так как традиционное образование не интересовало Мериголд, она делала все возможное, чтобы отговорить Джастину поступать в колледж. Она высмеяла и раскритиковала Джастину, когда та стала регистратором отеля. Это и была последняя соломинка, которая повлияла на решение Джастины купить гостиницу.

– Почему ты всегда такая невыносимая? – заявила Мериголд. – Ты никогда не хотела делать то, к чему у тебя есть способности. Неужели ты и правда говоришь мне, что твоя самая большая мечта – это работа по дому? Мытье туалетов и стирка грязных простыней?

– Извини, – ответила Джастина. – Я знаю, что нам обеим было бы легче, если бы я занималась тем, чем должна. Мне нигде нет места... Ни в обычном мире, ни в магическом. Но находясь между этими мирами, я чувствую себя счастливой. Мне нравится заботиться о людях. Я не против того, чтобы принимать после них душ. И я хочу место, свое собственное место, которое мне никогда не придется бросить.

– Есть нечто большее, чем твои желания, – сказала Мериголд. – Наш клан – самый старинный и с самой богатой родословной на Западном побережье. Как только ты в него вступишь, нас будет как раз тринадцать. Ты знаешь, что это значит.

Да, Джастина знала. Тринадцать ведьм в клане равняется силе, которая в сто раз превышает ту, что у них есть. И Джастина чувствовала себя отвратительной эгоисткой из-за своего нежелания присоединяться к клану. Но она точно знала, что никогда не будет такой же, как они. Целая жизнь – слишком долгое время, чтобы быть несчастной.

– Проблема заключается в том, что я не хочу больше знать о волшебстве, чем знаю сейчас, – произнесла Джатсина и поймала презрительный взгляд матери.

– Ты удовлетворена знанием горстки мелких заклинаний и кристаллических рун? Ты довольна способностями, которые только и могут что развлечь детишек на празднике?

– Не забывай, что я еще и зверей могу сделать из воздушных шариков, – сказала Джастина, надеясь вызвать на губах матери улыбку.

Но ее лицо оставалось каменным.

– У меня никогда бы тебя не было, если бы я знала, что есть шанс, что ты не станешь частью клана. Я никогда не слышала о прирожденной ведьме, которая бы отворачивалась от магии.

Ситуация была безнадежной. Мериголд была убеждена, что ее планы относительно жизни Джастины намного лучше, чем то, что хочет ее дочь. Джастина пыталась заставить ее понять, что принятие того или иного решения – право каждого человека; но в конечном счете она поняла лишь то, что Мериголд не способна принять то, что выходило из-под ее контроля.

И если Мериголд не могла иметь дочь, которую хочет, значит, она не хотела ее совсем.

И как следствие у Джастины сложилось двойственное впечатление о магии: либо все, либо ничего. Попытка остаться ведьмой-дилетантом была похожа на попытку быть немного беременной.

Она снова повторила заклинание. Если она все сделала правильно, то заклинание должно было сработать в полночь при убывающей луне. В этом был смысл: последняя фаза перед новолунием служила отличным временем для изгнания, освобождения и изменения. Чтобы успешно снять такое проклятие, как гейс, нужно делать все строго по правилам.

Джастина встала, подошла к старинному письменному столу около окна и поискала на своем ноутбуке, в какой фазе находится луна.

К счастью, сегодня была последняя ночь Старой Луны. Если она не попробует снять гейс сейчас, то ей придется ждать еще целый месяц. Джастина была уверена, что просто не смогла бы столько выдержать. Каждая клеточка ее тела кричала о действии. Она чувствовала себя кометой, которая сбилась с орбиты и полетела в открытый космос.

Ей бы следовало позвонить Розмари и Сейдж, но они могут попытаться отговорить ее или сказать ей, чтобы она подождала; а Джастина не хотела, чтобы ее сбили с курса любые советы, которые не соответствовали ее решению. Даже хорошие советы. Гейс нужно снять прямо сейчас.

Оставшуюся часть вечера Джастина изучала заклинание и лихорадочно листала книгу заклинаний. Если она собиралась снимать гейс, она все должна сделать правильно. В искусстве магии многие факторы играли решающую роль. Если сделать какой-нибудь шаг в снятии гейса неправильно, если сделать ошибку в словах заклятия, если концентрация магии будет направлена на что-нибудь другое, если ее магические предметы, слова и действия будут плохого качества, то заклинание не сработает. Или оно может обернуться в другую сторону, или же перейти на другого человека. Любая незначительная ошибка – даже использование свечи из парафина, а не из воска – может привести к катастрофическим последствиям.

Джастина с головой ушла в книгу и из-за звука ее сотового телефона она вздрогнула. Она потянулась за ним с колотящимся сердцем, посмотрела на экран и ответила:

– Привет, Присцилла. Как дела?

– Все хорошо. Все вселились в номера и пошли ужинать в «Даунриггер». Большинство уже вернулось. Звоню вам, чтобы напомнить принести водку в номер Джейсона через пятнадцать минут.

– О... – Джастина посмотрела на свои джинсы и футболку: она так и не переоделась после того, как убрала все номера. От нее пахло нашатырным спиртом и мастикой для натирки полов. Коленки на джинсах были грязные, а ее хвостик растрепался. – Я думала, что он захочет, чтобы это сделали вы.

– Не-а. Он хочет, чтобы это сделали вы.

Джастина бесшумно вздохнула.

– Хорошо.

– Ровно в девять, – напомнила Присцилла. – Он не любит, когда опаздывают.

– Буду у него в девять. Пока.

Закончив разговаривать, Джастина пошла в ванную, сняла с себя одежду и запрыгнула под душ. Быстро, но тщательно помывшись, она вышла из душа и высушила волосы полотенцем.

Джастина порылась в гардеробе и нашла вязаное платье без рукавов с завязками на талии и белые сандалии на плоской подошве. Собрав волосы в низкий хвостик, она накрасила ресницы тушью.

Когда Джастина шла через внутренний двор, она рискнула взглянуть на окно второго этажа, но там никого не было. Ей был любопытен Джейсон Блэк, который так тщательно скрывал свою личную жизнь.

Войдя на кухню через черный вход, она вытащила бутылку водки «Столичная» из холодильника, налила две стопки и поставила их на маленький серебряный поднос с высокими стенками, который был наполнен льдом. Осторожно она понесла его наверх.

Тишина гостиницы нарушалась только случайными звуками: кто-то открыл и закрыл дверь, поставил чашку на стол, что-то напечатал на телефоне. Джастина подошла к комнате Климта и услышала голос мужчины. Казалось, что он с кем-то разговаривал по телефону. Нужно ли ей постучать? Она не хотела мешать, но было уже девять часов. Надев на себя маску вежливости, Джастина осторожно постучала в дверь.

К порогу подошли.

Открылась дверь. Джастина резко вдохнула, увидев глаза цвета полночного неба и сексуальный беспорядок коротких темных волос. Он показал рукой, чтобы она вошла, сделал паузу в разговоре и сказал Джастине, глядя ей прямо в глаза:

– Пока не уходи.

Он смотрел на нее только полсекунды, но этого было достаточно, чтобы у Джастины перехватило дыхание. Такие бездонные глаза – проницательные и темные, как сырая меласса[Меласса – кормовая патока, побочный продукт сахарного производства; сиропообразная жидкость тёмно-бурого цвета со специфическим запахом.] – наверняка были и у самого Люцифера.

Джастина кивнула и сумела поставить поднос на столе, ничего при этом не разлив. Она была настолько ошеломленна, что ей понадобилась минута, чтобы понять, что он говорил на японском языке.

В недоумении, что ей нужно делать, она подошла к одному из окон и посмотрела на улицу. Уходящий солнечный свет окрасил горизонт в цвет дыни, темнея в цвет спелой сливы наверху. Тонкий полумесяц мерцал в небе.

Ночь, созданная для магии.

Она вновь обратила внимание на Джейсона, который медленно расхаживал по номеру. Он был большим, но гибким мужчиной; легкость его движений говорила о развитости мускулов. Наклонившись над столом, он небрежно написал пару слов в блокноте. На его запястье мерцали швейцарские часы.

Его лицо было словно высечено из янтаря. У него были высокие скулы. Мелкие морщинки вокруг его глаз говорили о бессонных ночах и беспокойных днях. Хотя его рот был четко очерчен, его губы были мягкими, будто его эротическая нежность проступала на поверхность.

– Извини, – сказал он, убирая телефон и подходя к Джастине. – У нас с Токио слишком большая разница во времени. Я должен был сделать этот звонок.

Его речь была спокойной, но Джастине пришлось силой воли побороть инстинкт и не отступить назад. Хотя она знала, что он ничего ей не сделает, она испытывала такое чувство, будто он был опасным созданием, тигром за тонким стеклом.

– Ничего, – ответила она. – Водка на столике.

– Спасибо. – Он так и не отвел от нее глаз и протянул руку. – Джейсон.

– Джастина. – Ее пальцы утонули в крепком рукопожатии, тепло от которого дошло до локтя. – Надеюсь, комната подходящая.

– Да. Но... – Убрав руку, он продолжил: – Я кое-что хочу узнать. – Он кивнул в сторону цветочного горшка на столе. Это была орхидея с двойным стеблем, на конце каждого из которых красовались соцветия снежно-белых цветов. – Я просил букет белых цветов, но это...

– Не нравится? Извините. Утром первым делом я принесу другие...

– Нет. Я...

– Я без проблем все поменяю...

– Джастина. – Он поднял руку с видом человека, который не привык к тому, что его перебивают. Джастина тут же замолчала. – Мне нравится орхидея, – сказал он. – Просто я хочу узнать, почему ты выбрала именно ее.

– А-а-а. Ну, лучше, чтобы в комнате росло живое, дышащее растение, а не стоял букет срезанных цветов. И я думаю, что орхидея подходит по стилю.

–Подходит. Все элегантно, просто... – едва заметная пауза... – соблазнительно.

Джастина криво усмехнулась. Цветок орхидеи с красивыми лепестками, напоминающими губы, изящные изгибы и соблазнительные линии, был ни чем иным, как цветочным порно.

– Если больше ничего не нужно, – сказала она, – я пойду.

– У тебя есть еще дела?

Она потрясенно на него посмотрела.

– Нет, вообще-то.

– Тогда останься.

Джастина моргнула и сплела пальцы.

– Мне сказали, что ты не очень поощряешь пустые разговоры.

– Это не пустой разговор, если я общаюсь с тем, с кем хочу.

Джастина осторожно и нейтрально улыбнулась.

– Но ты, должно быть, уставший...

– Я всегда уставший. – Джейсон одной рукой взял стул за спинку и с легкостью поставил его у кровати. Он сел на край матраса и показал рукой на стул: – Садись.

Еще один приказ. Джастина была наполовину удивлена, наполовину раздражена тем, что мистер Блэк привык всегда командовать людьми. Зачем ему говорить с ней? Он хочет узнать что-то о Зои или Алексе, чтобы использовать эту информацию в процессе переговоров насчет земли на Озере Грез?

– Только на пару минут, – сказала она, садясь на стул. – Это был долгий день.

Сдвинув колени и положив на них руки, Джастина внимательно на него посмотрела.

Джейсон Блэк был так мрачно красив, так поразительно самоуверен, что был похож больше на фантастический персонаж, а не на человека. На вид ему было чуть за тридцать. «Чересчур красивый...» – говорила Присцилла. И это правда.

– Почему ты остановился здесь? – прямо спросила Джастина. – Ты мог бы арендовать роскошную яхту и остановиться в гавани. Или поселиться в президентском номере в отеле в Сиэтле и летать сюда тогда, когда нужно.

– Я не тот, кто арендует роскошные яхты. А гостиница кажется подходящим местом на время отпуска, пока мы занимаемся переговорами насчет Озера Грез.

Джастина улыбнулась.

– Ты не в отпуске.

Он немного приподнял одну темную бровь.

– Нет?

– Нет. Отпуск – это когда ты целые дни ничего не делаешь. Ты все фотографируешь, покупаешь то, что не нужно, слишком много пьешь и ешь, спишь, сколько хочешь.

– Звучит... – он запнулся, подбирая подходящее слово... – гротескно.

– Ты не любишь отдыхать, – утвердительно сказала она.

– Не вижу в этом смысла.

– Может, смысл в том, чтобы однажды ты сделал перерыв, оглянулся и насладился тем, чего смог достигнуть.

– Я еще не достиг того, чем мог бы насладиться.

– Ты глава крупнейшей компании и мультимиллионер. Большинство людей бы не жаловались.

– Я имел в виду, – сказал он, – что не могу приписывать себе успехи компании. У меня хорошая команда. И нам повезло. – Он взял одну стопку водки и пододвинул поднос к Джастине. – Бери.

Она моргнула.

– Ты предлагаешь мне выпить с тобой?

– Ага.

Джастина смущенно засмеялась.

Он сузил глаза.

– Что смешного?

– Обычно, когда предлагаешь кому-то что-то сделать, то не приказываешь. «Садись, делай это, делай то»...

–А как ты хочешь, чтобы я это говорил?

– Ну, можно попробовать так: «Не хотела бы ты выпить со мной?»

– Но если я скажу так, то ты можешь отказаться.

– А тебе когда-нибудь отказывали? – скептически спросила она.

– Всякое бывало.

– В это трудно поверить. В любом случае, я плохо выполняю приказы. Меня лучше просить вежливо.

Пристальный взгляд Джейсона был полон решимости.

– Не хотела бы ты выпить со мной?

Жар охватил ее щеки.

– С удовольствием. – Джастина потянулась, чтобы взять водку. – Обычно ты пьешь две стопки?

– Иногда только одну. Это помогает мне сбрасывать напряжение к концу дня. Если после этого я все еще не могу уснуть, я пью вторую стопку.

– А ты когда-нибудь пробовал травяной чай? Горячую ванну?

– Я пробовал все. Таблетки, прогрессирующую релаксацию, успокаивающую музыку, книги о гольфе. Я даже считал овец, пока сами овцы не засыпали.

– Как долго ты страдаешь от бессонницы?

– С рождения. – Легкая улыбка коснулась его губ. – Но в этом есть и преимущества. Я чемпион в онлайн игре «Словодел» И я стал свидетелем потрясающих восходов.

– Может, тебе повезет, и ты сможешь уснуть здесь. Остров очень тихий, особенно по ночам.

– Надеюсь.

Но его голос был полон сомнения: не из-за внешних раздражителей он не мог уснуть.

Поднеся стопку к носу, Джастина вдохнула и почувствовала немного сладкий аромат скошенной травы.

– Я еще никогда не пила чистую водку. – Осторожный глоток холодной жидкости обжег ее верхнюю губу. – Ничего себе. Обжигает.

– Не надо потягивать ее. Выпей одним глотком.

– Не могу.

– Нет, можешь. Выдохни, выпей и подожди десять секунд, прежде чем вдохнуть. Так она не будет обжигать.

И чтобы Джастина увидела наглядный пример, он выпил свою стопку. Кожа на его шее была гладкой и загорелой.

Оторвав от него взгляд, Джастина сконцентрировалась на стопке в ее руке.

– Была не была, – сказала она и резко выдохнула.

Глотая водку, она попыталась задержать дыхание, но ее легкие были к такому не готовы – Джастина вздохнула, и ее горло тут же обжег ледяной огонь. В ее глазах появились слезы.

– Ты слишком рано вдохнула, – сказал Джейсон.

Она одновременно закашлялась и засмеялась, прежде чем ответить:

– Я привыкла дышать воздухам в равные промежутки времени. – Она покачала головой, вытирая глаза. – Почему водка? Вино намного приятнее.

– Водка эффективнее. Вино нужно слишком долго пить.

–Ты прав, – согласилась Джатсина. – Мерзкое, неэффективное каберне – не могу поверить, что столько времени потратила впустую.

Он продолжил, будто и не слышал ее:

– Из-за водки и еда становится вкуснее.

– Серьезно? Почему?

– Этиловый спирт – растворитель ароматических химикатов. Если съесть что-то сразу после глотка водки, вкус еды будет более сильным и дольше задержится на вкусовых рецепторах.

Джастина была заинтригована.

– Я хочу попробовать.

– Лучше всего это работает с солеными и острыми блюдами. Например, икра или копченый лосось.

– У нас нет икры. Но у нас всегда остаются холодные закуски после ужина. – Джастина внимательно посмотрела на его непроницаемое лицо. – Ты наверняка не ходил на ужин, да? Спорю, что ты остался в номере, чтобы немного поработать.

– Да, я был в номере, – подтвердил Джейсон.

– Ты хочешь есть?

Он подумал, прежде чем ответить:

– Я мог бы поесть.

Без сомнения он был самым осторожным человеком, которого когда-либо встречала Джастина. Он вообще когда-нибудь отдыхал? Трудно такое представить. Ей стало любопытно, как он выглядит, когда смеется.

– Слушай, а когда в последний раз ты совершал набег на холодильник? – мягко спросила Джастина, следуя за порывом.

– Не помню.

– Не хочешь спуститься со мной вниз? Я голодная. Поищем что-нибудь поесть. Кроме того, я должна тебе вторую стопку водки.

К ее удивлению – и несомненно его – Джейсон согласился.

Глава 5

Джейсон сел за поцарапанный деревянный стол и оглядел кухню. Это была просторная комната с веселыми обоями, на которых были изображены вишни. Большая кладовая была заполнена различными банками, в которых находились компоненты для выпечки, и законсервированными продуктами.

Он наблюдал, как Джастина достала банку с маринованными овощами и поставила ее на стол.

Взяв бутылку водки «Столичная» из морозилки, она поставила ее перед Джейсоном, а также две стопки.

– Ты наливаешь, – сказала она и занялась нарезкой багета.

Он с трудом оторвал от нее взгляд и подчинился.

В течение их непродолжительного знакомства Джастина Хоффман обращалась с ним так, как никто другой не смел. Она и понятия не имела, сколько свободы он ей давал и как легко он мог бы ее раздавить. Но все это только благодаря тому, что она заинтересовала его больше, чем кто-либо до нее.

Она была настоящей красавицей со стройной фигурой, роскошной копной темных волос, нежной кожей и тонкими чертами лица. Когда она говорила, то жестикулировала. Если бы перед ней была доска, она бы ее точно протерла насквозь. Это его должно было бы раздражать, но он не мог заставить себя прекратить воображать, как бы он заставил ее остановиться своим ртом, руками, телом...

Джейсон прочитал досье этой женщины и узнал, что в ее жизни не было никаких излишеств. Она росла без отца, что должно было бы послужить усугублению ее проблем со школой, сверстниками, может, даже алкоголем или наркотиками. Несмотря на это, у нее не было никаких проблем. Никаких кредитов. Никакого огромного списка любовных похождений, только парочка спокойных романов, ни один из которых не продлился дольше, чем год. Никаких арестов, медицинских проблем или зависимостей. Только один штраф за нарушение правил стоянки. Такие обычные вещи, которые заставляли людей «забыть про голову» – похоть, жадность, страх, – казалось, не имели никакого отношения к Джастине Хоффман.

Но каждому есть что скрывать. И каждый желает то, чем не обладает.

В случае с Джистиной он знал, какой была первая вещь. А вот что касается второй... Здесь лишь один жирный знак вопроса.

Подойдя к столу, Джастина поставила на него большое блюдо с закусками.

– Ты ведь вегетарианец?

– По возможности.

– Ты начал так питаться, когда ушел в дзен-монастырь?

– Как ты узнала об этом?

– В Википедии.

Джейсон нахмурился.

– Я хотел удалить эту страничку о себе. Администраторы продолжают отклонять мою просьбу. Видимо, право человека на частную жизнь их не волнует.

– Даже обычным людям довольно сложно сохранять свою частную жизнь в секрете. Но для таких, как ты, это наверняка невозможно. – Джастина развернула треугольный кусок сыра и положила его на разделочную доску. Она начала нарезать его на тонкие кусочки. – Так значит, ты стал вегетарианцем по каким-то кармическим причинам? Ты боишься, что можешь вернуться на землю в качестве цыпленка?

– Нет, просто именно такую еду подавали в монастыре. И мне понравилось.

Взяв в руку вкрутую сваренное яйцо, Джастина спросила:

– А ты ешь яйца и молочные продукты?

– Да.

Джастина положила на тарелку маринованную белую фасоль, цветную капусту, соленый миндаль, испанские оливки, тонкие ломтики слабосоленого лосося, сваренные вкрутую яйца, тонкие кусочки сыра и сушеный инжир. Также на столе была корзинка с нарезанным багетом и солеными крекерами.

– Приятного аппетита, – весело сказала она и села рядом с Джейсоном.

Пока они ели и разговаривали, Джейсон наслаждался компанией Джастины. Она была обаятельной, заразительно смеялась. У нее были бархатисто карие глаза и соблазнительные губы цвета спелой вишни. Но в ней также было что-то интригующе нечувственное, тонкий лед отдаленности. Именно это зажгло в нем желание расплавить эту непорочную прохладу.

– Почему ты решила открыть гостиницу? – спросил он, положив кусочек лосося на намазанный маслом крекер. – Обычно не этим хотят заниматься незамужние женщины твоего возраста.

– А почему нет?

– Это тихая жизнь, – ответил он. – Изолированная. Ты живешь на острове численностью не более восьмисот жителей. Тебе наверняка здесь скучно.

– Нет. Все свое детство я переезжала. У меня была незамужняя мама, которая не могла оставаться на месте. Я люблю комфорт знакомых вещей; люблю друзей, которых вижу каждый день; подушку, которая так идеально подходит мне; мой сад; мой горный велосипед. Я столько раз бегала по одним и тем же дорожкам, отдыхала на одном и том же пляже, что могу с уверенностью сказать об их самых малейших изменениях. Я люблю чувствовать связь с этим местом.

– Понимаю.

– Правда?

– Да. Японцы верят, что не человек выбирает место, а место выбирает человека.

– А какое место выбрало тебя?

– Пока никакое.

Сейчас такое сложно было представить. Джейсон владел квартирным домом в заливе Сан-Франциско, квартирой в Нью-Йорке и домиком на озере Тахо. Все его апартаменты были прекрасными, но нигде он не чувствовал себя как дома.

Джастина внимательно посмотрела на Джейсона.

– Почему ты пошел в дзен-монастырь?

– Я искал ответ на вопрос.

– Ты получил его?

Он улыбнулся.

– Я нашел ответ. Но у меня появились еще вопросы.

–А после монастыря куда ты отправился?

Джейсон вопросительно поднял брови.

– А разве этого нет в Википедии?

– Нет. О тебе ничего не известно несколько лет твоей жизни. Так куда?

Джейсон колебался. Привычку держать под секретом свою жизнь не так легко перебороть, даже если он этого очень хотел.

– Я подписал соглашение о неразглашении, – сказала ему Джастина. – Ты можешь говорить о себе все: я никому не скажу ни слова.

– А что будет, если ты нарушишь условия договора? – спросил Джейсон. – Срок в тюрьме? Материальное возмещение?

– Ты не знаешь? Это же твой контракт.

– У нас есть три его версии с разным мелким шрифтом. Хочу знать, какой именно дала тебе Присцилла.

Джастина пожала плечами и усмехнулась:

– Я никогда не читаю мелкий шрифт: это всегда плохие новости.

Ее неосторожная улыбка ударила его, как молния.

Он не ожидал, что она будет производить на него такой эффект. Он ничего подобного прежде не чувствовал. Что-то в ней заставляло его нервные окончания трепетать – неизвестные для него ощущения. Он взял стопку и осушил ее одним большим глотком.

Джастина наклонила голову, пристально на него смотря.

– Почему ты пошел в бизнес видеоигр?

– Сначала я тестировал новые игры, когда был старшекурсником, и создал несколько простых 2-D игр. Позже друг друга открыл студию и нуждался в ком-то, кто мог бы помочь ему с программированием. В конечном счете, меня наняли в качестве разработчика в «Инари».

– Это все объясняет, но мне интересно почему. Почему видеоигры?

– Мне нравится эстетика хорошо разработанной игры, – признался Джейсон. – Мне нравится создавать миры, придумывать ловушки, испытания... – Он сделал паузу. – Ты играешь?

Джастина покачала головой.

– Это не мое. Я пыталась поиграть в несколько игр, но они сложные и жестокие. И я не люблю сексизм.

– В моих играх такого нет: ни проституции, ни изнасилований, ни каких-либо других вещей, которые унижают женщин.

Джастину, казалось, его слова не впечатлили.

– Я видела рекламу игры «Воздушные повстанцы» – она ведь твоя, да? – и большинство персонажей женского пола одеты как космические проститутки. Почему они должны носить кожаные мини-юбки и туфли на высоченных каблуках? Чтобы отразить атаку вооруженных солдат?

В ее словах был смысл.

– Мальчики-подростки такое любят, – признался Джейсон.

– Я так и думала, – сказала Джастина.

– Но не важно, как они одеты: женщины имеют такие же возможности, как и мужчины.

– Сексизм – это еще и внешний вид, а не только действия.

– Ты феминистка?

– Если под словом феминистка ты подразумеваешь женщину, которая хочет, чтобы с ней обращались на равных, то да. Но некоторые думают, что феминистки – это просто злые бабы, но я не из таких.

– Я бы злился, если бы меня отправили на войну на высоченных шпильках и в кожаной мини-юбке.

Джастина рассмеялась и налила еще водки. Она сделала глоток и взяла в рот большую оливку. Джейсон смотрел на движение ее пухлых, соблазнительных губ и почувствовал дерзкий порыв поцеловать ее.

– Ты когда-нибудь играл в «правду или действие»? – спросила Джастина, выплюнув косточку.

– Со времен старших классов – нет, – ответил он. – Не могу сказать, что скучаю по этой игре.

– Я... тоже. Но... не хочешь сыграть разочек?

Джейсон оценивающе посмотрел на Джастину. Несомненно, она думает, что заставит его дать несколько ответов на мучащие ее вопросы. Но и он сможет узнать ее поближе.

– Я никогда не выбираю «действие», – сказал он.

– Ладно, тогда для тебя только «правда». И давай поговорим об ограничениях. Думаю, нам стоит...

– Никаких ограничений. Иначе игра не стоит свеч.

– Никаких ограничений, – согласилась Джастина, и ее голос едва заметно дрогнул. – Как насчет условий проигрыша?

– Кто проигрывает, снимает с себя одну вещь.

Он почувствовал удовлетворение от того, как расширились глаза Джастины.

– Ладно, – сказала она. – Я начну. Расскажи, что для тебя настоящее счастье.

Он взял салфетку и согнул ее по диагонали.

– Я не верю в счастье. – Перевернув салфетку, он сделал из нее квадрат. – Люди думают, что они счастливы, когда перед ними лежит коробка с пончиками, когда Лейкерс выигрывают у Спарсов[Названия бейсбольных команд.], когда сексуальная позиция с латинским названием порождает определенные химические реакции в теле, которые передают сигналы в мозг. Это не длится вечно. Это нереально.

– Ну ты и зануда, – сказала Джастина с улыбкой.

– Ты сама спросила. – Он свернул края салфетки внутрь, из-за чего получился треугольник. – Следующий раунд: правда или действие?

– Правда, – сказала она, наблюдая за его осторожными, аккуратными движениями рук.

– Почему ты рассталась со своим бывшим? – Он начал сворачивать концы треугольника.

Жар охватил все ее лицо.

– Просто... не получилось.

– Это не ответ. Скажи почему.

– Иногда люди просто расходятся.

Он прекратил возиться с салфеткой.

– Всегда есть причина.

– Тогда я не знаю, какая была у нас.

– Нет, знаешь. Просто не хочешь признаться. Что значит, что ты проиграла. – Джейсон выжидательно на нее уставился.

Нахмурившись, Джастина сняла с себя белую сандалию и поставила рядом со стулом.

Ее красивая нога с длинными пальцами и блестящим нежно-голубым лаком на ногтях захватила внимание Джейсона.

– Твоя очередь, – услышал он ее голос и тут же посмотрел ей в глаза. – Где ты был в течение тех двух лет, когда покинул монастырь?

Он оторвал края бумаги так, что они начали напоминать цветочные лепестки.

– Я поехал к родственникам в Окинаве. Моя мама была наполовину японкой. Я никогда не видел ее родню, но всегда этого хотел. Я думал, что это поможет мне чувствовать себя ближе к ней. – Прежде чем Джастина смогла ответить, он протянул ей законченное оригами.

Она взяла его, и ее глаза расширились.

– Лилия!

– Юри, – пробормотал он. – Это название произошло от японского слова, которое описывает движение цветка на ветру. Правда или действие?

Она моргнула: ее застали врасплох.

– Правда.

– Что послужило причиной твоего разрыва с бывшим?

Джастина открыла рот от удивления.

– Ты же уже спрашивал об этом.

– По-прежнему не будешь отвечать?

– Нет.

–Тогда снимай еще что-нибудь.

С негодованием Джастина сняла вторую сандалию.

– Ты и дальше будешь задавать один и тот же вопрос?

Джейсон кивнул.

– Пока ты не ответишь или не разденешься.

– А ты можешь подумать о чем-нибудь другом, что хочешь узнать обо мне?

– Боюсь, что нет. – Он попытался выглядеть раскаивающимся. – Я склонен слишком сосредотачиваться на одном. Одержим одной идеей.

Джастина сверкнула глазами.

– Следующий раунд. Ты сказал, что ушел в монастырь, чтобы узнать ответ на вопрос. Что ты узнал?

– Я узнал, – медленно произнес Джейсон, – что у меня нет души.