Текст книги "Охотники: Восходящая судьба (ЛП)"

Автор книги: Лиза Джейн Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 21.

– Елена, о Елена. – произнес Стефан, поглаживая ее волосы, чувствуя, как желание притянуть ее к себе и никогда, никогда не позволять ей оставить его, снова. – Я так боялся, что потерял тебя. Что подвел тебя. Как только Клаус исчез, освободив всех тем самым от вынужденной неподвижности, в которой держал до сих пор, Стефан бросился к Елене и прижал ее к себе. Они все еще были на поле битвы, все вокруг ухаживали за своими ранами, но Стефан не мог доже на секунду отпустить Елену от себя. – Я в порядке,– сказала Елена, схватив его за руку и прижав её к щеке, давая ему почувствовать, какой теплой и живой она была. Она явно была сбита с толку. – Как же со мной всё может быть в порядке, верно? Клаус перерезал мне горло. – Ты знаешь, Андрес? – произнес Стефан, обратившись к Хранителю рядом с ним. За ним толпились Мередит, Аларик, и Бонни. Бонни через поляну наблюдала как оборотни собрались вокруг тела Чада, но оставалась с другими людьми, чтобы не мешать им. В нескольких шагах от них Метт и Хлое, наполовину скрывшись в деревьях, тихо переговаривались между собой. – Наверняка я не знаю, что защитило её, – медленно сказал он. – Но у тебя должна быть очень хорошая идея, – резко бросил Стефан. – Скажи же нам. Он знал, что с Андреасом стоит обращаться более мягко, в конце концов, именно он помог Елене пройти переход к Хранителям. Но Стефан все еще был в ужасе, болезненный и опустошенный с того момента, как увидел Клауса, перерезающего горло Елены. И он был уверен, что Андрес знал куда больше, чем говорил им. – Я слышал, что иногда Хранителям, выполняющим очень опасное задание, дается специальная защита, – вымолвил Андрес. Полная луна освещала поляну, и он выглядел бледным и потрепанным в ее свете. – Чаще всего они защищены от смерти от паранормальных явлений. Сила – Сила Хранителей – не делает их бессмертными, поскольку они должны оставаться в гармонии с природой. Елена может или умереть от болезни или в результате аварии, но, если это правда, она не может погибнуть от укуса вампира, или заклинания, или, – он указал по направлению, в котором Клаус и его семья отступали, – от магического кинжала. – Если Клаус и его вампиры не могут убить её, – начала Мередит, чья улыбка становилась всё более воинственной и восхищенной, – у нас есть оружие. Безопасность Елены. Андрес нахмурился. – Стой, – сказал он. – Они не могут убить её сверхъестественным путем. Если Клаусу станет это известно, то он сможет лишить её жизни веревкой или обычным кухонным ножом. Стефан вздрогнул, и Андрес с сочувствием посмотрел на него. – Мне жаль, – сказал он. – Я знаю. Как трудно любить кого-то столь хрупкого, как человека. Длинный, душераздирающий вой, отражающий страдание и потерю, раздался с того места, где пал Чед. Как только Сила, удерживающая стаю, исчезла, волки тут же помчались в сторону Чада. Они обнюхивали лохматое тело поверженного волка, скуля и рыча, подтверждая тем самым то, что Стефан знал уже тогда, когда тело Чада рухнуло на землю: Чад погиб. Не только люди, уныло подумал Стефан. Любой смертный уязвим перед лицом смерти. – Нам нужно дать обет, – произнес он, оглядываясь на лица пострадавших людей. – Никто не должен знать о Силе Елены или о том, что она Хранитель. Ни одна душа. Если Клаус узнает об этом, он найдет способ убить её, – он чувствовал боль и ощущения от паники. Если Клаусу станет известно о тайне Елены… – он дико оглянулся вокруг. Несмотря на присутствие Стаи, было так много тех, кто мог вернуться и украсть ее у него снова. Мередит встретила его взгляд с вызовом: – Я никогда не скажу, – сказала она. – Клянусь своей честью, как охотник и Салез. Мэтт горячо кивнул. – Я никому не расскажу, – пообещал он, и Хлоя, чьи глаза были широко раскрыты, кивнула вместе с ним. Бонни, Андрес и Аларик тоже дали клятву. Стефан креко прижал к себе Елену и поцеловал ее вновь, прежде чем с практически физической болью отпустить ее и пересечь поляну. Подойдя к кругу скорбящих волков, он тихо позвал: “Зандер”. Огромный белый волк опустился рядом с телом Чада и, когда Стефан приблизился, вскинул голову и предупреждающе зарычал. – Мне жаль, – проговорил Стефан. – Но это очень важно. Иначе я не стал бы вас прерывать. Зандер прижался на мгновение к макушке Чада, а затем поднялся и покинул круг из волков. Шей автоматически подвинулась, чтобы занять его место, и легла рядом с телом Чада, как будто она могла как-то утешить мертвого волка. Зандер остановился перед Стефаном и напрягся, а затем скорчился от боли, его мышцы дергались и сокращались. Участки голой кожи просматривались среди густого меха, и он, шатаясь, встал на задние лапы, так как его суставы, с громким хрустом, уже начали изменятся. Он превращался назад в человека, осознал Стефан, и обращение выглядело болезненными. – Это довольно болезненно – принимать человеческий облик, когда луна полная, – хрипло объяснил Зандер, стоя перед Стефаном уже как человек. Его глаза покраснели от горя, и он грубым движением провел рукой по своему лицу. – Чего ты хочешь? – Я сожалею о Чаде, – сказал Стефан. – Он был верным членом вашей стаи и ценным союзником для всех нас. “Чад был хорошим ребенком”, – подумал Стефан серьезно и искренне. Его грудная летка сжалась, так как он помнил, что смерть Чада была в конечном счете виной Стефана: Клаус оказался в этой части света, чтобы отомстить Катрин, а она в свою очередь следовала за Стефаном. Годы собственной истории Стефана, которые привели к смерти худого, доброжелательного девятнадцатилетнего оборотня, которой никому не причинил вреда. – Это риск, на который мы вынуждены идти, когда сражаемся – все мы знаем это, – отрывисто сказал Зандер. Его обычно открытое лицо ничего не выражало: траур в Стае не касался посторонних. – Это всё? – Нет, мне нужно твое слово. Елена не погибла сегодня от рук Клауса по одной единственной причине – из-за её Сил Хранителя, – сказал Стефан. – Мне нужно, чтобы ты и твоя Стая пообещали никому не рассказывать о том, что она Хранитель. Оборотни верны, – заявил Зандер. – Мы никому не скажем. Он отвернулся от Стефана и направился к кругу оборотней, на ходу обращаясь в волка. Мэтт вместе с Хлоей все еще ютились на краю поляны. Он взял ее руку и слегка сжал – все ее толо била мелкая дрожь. Он был холодным, но вампиры ведь не мерзнут, верно? – Ты в порядке? – тихо спросил он. Хлоя прижала свободную руку к своей щеке, как если бы ей было тяжело дышать. – Тут просто было столько людей, – ответила она. – Что было трудно сосредоточится. Кровь, я могла почувствовать кровь каждого. И когда умер волк… Мэтт понял ее. Свежая кровь потекла из носа и изо рта Чада, когда он погиб, и Мэтт почувствовал, как Хлоя напряглась, стоя рядом с ним. – Всё нормально, – сказал он. – Давай возвращаться в сарай для лодок. Просто ты еще не готова находиться среди такого количества людей, особенно когда их сердцебиение зашкаливает во время сражения. Внимательно наблюдая за Хлоей, он заметил как ее челюсть слегка приоткрылась, аклыки невольно удлиннились. “Никаких мыслей о стуке пульса”, – подумал он. Хлоя отвернулась, пытаясь скрыть удлиннившиеся клыки, и Мэтт заметил кое-что еще. Это была длинная полоска крови на щеке у Хлои, рядом со ртом. – А это откуда взялось? – поинтересовался Мэтт, услышав резкие нотки в своем голосе, и отпустил ее руку. – Что именно? – спросила Хлоя, встревоженно скользя пальцами по своему лицу. – Я не… Я не понимаю, что ты имеешь ввиду, – она смотрела в сторону, избегая взгляда Мэтта. – Ты ела? – спросил Мэтт, пытаясь быть спокойным, чтобы не напугать Хлою. Может быть, от Чада после того, как он умер? Я знаю, это не казалось бы столь ужасным, покуда он волк, но оборотни-то все же люди. – “И, черт возьми, когда я успел сам в это поверить? – подумал он про себя. – Нет! – глаза Хлои были широко распахнуты, так что было видно белки вокруг ее зрачков. – Нет же, Мэтт, я не делала ничего подобного! – она вытерла то место на лице, где предположительно остался след. – Мы были вместе все это время! Мэтт сглотнул. – Не все время, – возразил он. – Я потерял тебя из виду на некоторое время, когда началась схватка. – Хлоя знала,что они не были все время вместе. Тогда почему теперь она настаивает на ином? Хлоя отрицательна затрясла головой. – Я не питалась ни от кого, – твердила она. Но она нервно отводила взгляд, и, с тошнотворным спазмом в желудке, Мэтт понял, что уже просто не знает, чему верить. Хлоя вздохнула. – Прошу, поверь мне, Мэтт, – сказала она спокойно. – Я клянусь,я говорю правду. Слезы блестели в ее больших карих глазах. – Я не собираюсь делать это. Я не собираюсь становиться тем, чем так боюсь стать. – Не станешь, – пообещал ей парень. – Я буду беречь тебя. – Хлоя прижалась к нему лоб в лоб, и они стояли так некоторое время, спокойно дыша. Я уберегу ее, пообещал себе Мэтт. Я могу помочь ей

Глава 22.

Стефан держал Елену близко к себе, он перебирал пальцами ее шелковистые волосы и чувствовал биение ее сердца на своей груди. Когда их губы встретились, он мог ощущать ее страх и усталость, а также ее заинтересованность своими новыми силами. Елена же чувствовала его собственную смесь любви и страха, и восхищение новой полученной Еленой защитой. Она посылала ему постоянный поток любви и уверенности, что он вернулся в натуральной форме. Это всегда было для него словно чудо, мир вокруг застывал, и казалось, будто ничго плохого никогда и не было, когда он обнимал Елену. Она была для него светом, была его идеалом, она единственная, кому он по настоящему доверял. – Спокойной ночи, моя любовь, – прошептал он, неохотно отпуская ее. Елена поцеловала его ещё раз, прежде чем пойти в свою комнату в общежитии, и закрыла дверь. Стефан ненавидел смотреть, как она уходит. Он не мог стереть из памяти образ Клауса, перерезающего горло Елены. Тем не менее, Бонни и Мередит будут с ней. Елена всегда была решительной и независимой, и теперь она имеет собственную силу. Он будет всего лишь на пару этажей выше, если она будет в нем нуждаться. Стефан преодолел два пролета лестницы между комнатой Елены и своей и открыл дверь. Его комната была темной и мирной, и он подумал, что хоть он и не будет спать, он мог бы ненадолго прилечь, а мир мог бы немного подождать. Когда он закрыл за собой дверь, он увидел белую вспышку на балконе. Кэтрин. Медленное биение его сердца, казалось, совсем остановилось на мгновение. Она изящно опиралась на перила балкона и выглядела обманчиво юной и хрупкой в длинном белом платье. Она должно быть взлетела наверх и ждала его снаружи. Первой его мыслью было забаррикадировать дверь балкона, чтобы она не смогла войти. Второй мыслью было вооружиться колом и напасть на нее. Но она уже с легкостью могло войти: он не был живым, поэтому не существовало барьера, препятствующего вампиру войти в комнату. Не было никакого смысла нападать на нее, когда она видела как он приближается, и спокойно следила за ним через балконное стекло. – Кэтрин, – проговорил он, выйдя на балкон и, стараясь придать голосу беспристрастное выражение. – Что тебе надо? – Дорогой Стефан, -сказала она насмешливо. -Так ты приветствуешь свою первую любовь? Она улыбнулась ему. Стефан не мог понять, как он мог думать, что Елена и Кетрин выглядели на одно лицо. Конечно, черты их лица были похожи, но у Елены они были решительнее, волосы более золотистыми, а глаза более глубокого синего цвета. Кэтрин выглядела беззащитной и хрупкой, в стиле своего времени, Елена же была более подтянутая и сильная. И те любовь и тепло, которые он мог видеть в глазах Елены, невозможно было сравнивать со злобой Кэтрин. – Клаус послал тебя? – спросил Стефан, игнорируя ее комментарий. -Где Деймон? – осведомилась Кэтрин, продолжая вести ту же игру.Она кокетливо наклонила голову. – Вы двое так хорошо ладили друг с другом в последний раз, когда я вас видела. В раю уже проблемы? Стефан не ответил, и она улыбнулась шире. -Деймону следовало принять мое предложение. Он был бы счастливее со мной. Стефан пожал плечами, не желая показывать, как Кэтрин раздражала его. – Деймон тебя больше не любит, Кэтрин, – произнес он, мстительно добавив, – Он хотел быть не с тобой. -О, да, Елена, сказала Кэтрин. Она подошла ближе к Стефану и очертила пальцами линию на его руке, глядя из-под ресниц. – Оставь её в покое, – рявкнул вампир. – Я больше не злюсь на Елену, – мягко сказала она. – У меня было много времени подумать. После того, как она убила меня. – И правда, – сухо отметил Стефан, отступая назад от затянувшихся ласк Кэтрин. – Значит, смерть дала тебе время преодолеть ревность к Елене? Видя, что он никак не отвечает на псевдо-флирт, Кэтрин, лицо которой стало ожесточенным, выпрямилась. – Ты удивишься, узнав сколько всему можно научится, будучи мертвым, – ответила она. – Видела я многое. И я вижу, что происходит между Еленой и Деймоном. В сущности, – она улыбнулась, ее длинные заостренные клыки блестели в лунном свете, – выходит у нас гораздо больше общего, чем я когда-либо предполагала. Стефан проигнорировал тот укол боли, что почувствовал, подумав, что Елена и Деймон вместе. Сейчас он доверял Елене и не собирался поддаваться играм Кэтрин. Если ты причинишь боль ей, или другим невинным людям, я найду способ убить тебя, заявил он. – И в этот раз ты останешься мертвой. Кэтрин рассмеялась, своим мягким, как колокольчик, смехом, Стефан словно перенесся на мгновение в сады отцовского дворца на многие годы назад. – Бедный Стефан, – произнесла она. – Такой верный, такой любящий. Ты знаешь, я скучала по твоей страстности. Она протянула руку и коснулась его щеки мягкой, холодной ладонью. – Приятно видеть тебя снова. Отступая назад, она стала меняться, ее хрупкая фигура в белом платье таяла, пока снежная сова не расправила крылья над перилами и быстро поднялась в ночное небо. Бонни смотрела из окна комнаты Зандера в общежитии. Это была долгая ночь, но над парком уже забрезжил розовый, с золотыми проблесками, рассвет. Она пришла окало часа назад, как только Зандер позвонил и сказал, что нуждается в ней. Когда Бонни появилась, Зандер заключил ее в объятия, и, закрыв глаза, крепко держал ее, словно на мгновение отгораживаясь от всего остального. Остальные члены стаи уже ушли,и Шей и Зандер, сгорбившись над письменным столом, делали наброски планов сражений на клочках бумаги. – Тристан недостаточно силен, – говорила Шей. – Ели мы поставим его сбоку вместе с Энрике и Джаредом, то это скомпенсирует его травмированную левую ногу. Зандер тихо, задумчиво хмыкнул. – Тристан потянул подколенное сухожилие еще в начале года, но я думал, что он почти здоров. Я поработаю с ним и понаблюдаю, сможет ли он прийти в норму достаточно быстро. – До тех пор, мы должны быть убеждены, что он защищен, – сказала Шей. – Маркус силен, но склонен к колебаниям. Так, что будем делать? До этого вечера Бонни не слишком хорошо понимала, что на самом деле значило то, что Зандер был Альфой. Стая оплакивала Чеда вечером, сначала как волки, и потом, когда луна скрылась, как люди. Завывания сначала, потом это были речи и слезы в память об их друге. И на протяжении всего этих событий Зандер возлавлял своих друзей, направлял их и пооддерживал в их общем горе. И сейчас, когда ночь отступила, Зандер и Шей разрабатывали стратегию, чтобы наилучшим способом обеспечить безопасность стаи в будущем. Они всегда уделяли наибольшее внимание благу Стаи. И теперь Бонни поняла, почему Верховный Совет Волков выбрал для Зандера девушку Альфу, когда они были моложе, не только как помощника, но также и как пару. Бонни обернулась, когда Зандер поднялся. – Хорошо, – сказал он, протирая глаза. – Давай решим это ночью. Мы соберем всех ребят вместе сегодня днем и посмотрим на сколько хорошо они справляются. – Я отправлюсь обратно и позвоню через пару часов, когда проснусь, – бросила Шей, встав на ноги. Они обнялись, и она прильнула к нему на минуту. Отстраняясь от Зандера, она сухо кивнула Бонни. – Пока, Бонни, – бросила она холодно. Как только дверь за Шей закрылась, Зандер протянул свои руки к Бонни. – Эй, – Зандер одарил ее долгой, усталой улыбкой. Даже с болью в глазах эта улыбка была превосходной, и Бонни подошла к нему, обвив своими руками его шею. Но даже когда они креко обнимала его, оставалось ощущение неправильности. Зандер, должно быть, почувствовал ее напряжение, потому что он отстранился и внимательно смотрел на нее своими большими голубыми глазами. – В чем дело? – спросил он мягко. – Ты в порядке? Я знаю, что все это действительно тяжело. Глаза Бонни ужалены, и ей пришлось отпустить Зандера одной рукой, чтобы она могла протереть их. Это была так похоже на Зандера: его друг умер, он провел всю ночь, стараясь успокоить и защитить свою стаю, и сейчас он беспокоился как дела у Бонни? – Я в порядке, ответила она. -Просто устала. Зандер словил ее руку. – Эй, -сказал он. – Серьезно, в чем дело? Скажи мне. Бонни вздохнула. – Я люблю тебя, Зандер, – произнесла она медленно и замолкла. Глаза Зандера сузились и он нахмурился. – Почему это звучит так, словно дальше последует “но”? – спросил он. – Я люблю тебя, но я не уверена, что достойна тебя, – проговорила она плачевно. Я вижу тебя вместе с Шей…вы заботитесь друг о друге, сражаетесь бок о бок, вместе присматриваете за Стаей, а я не могу этого делать. Может Верховный Совет Оборотней прав о том, что тебя нужно. – Верховный Совет…Бонни, какое отношение от имеет к нам? Они не решают чего хочу я, – заявил Зандер, повышая голос. – Я не подхожу тебе, Зандер, – сказала Бонни. – Я не знаю. Возможно нам нужно немного времени, чтобы разобраться, что ожидать в будущем. Что лучше для нас. Даже если…– ее голос надломился, и Бонни судорожно глотнула, прежде чем продолжить. – Даже если мы не будем вместе. Она смотрела вниз на свои скрещенные руки, не в силах поднять глаза на Зандера. – Я люблю тебя, – в отчаяние произнесла она, – Но, возможно, важно не только это . -Бонни, – Зандер пытался воззвать к рассудку, преграждая ей путь к двери, – Это смешно. Мы сможем со всем разобраться. – Я надеюсь, – сказала Бонни. – Но на данный момент, я знаю, я не та, кто нужна тебе в союзники. Она старалась, чтобы ее доводы звучали разумно, но слышала, что ее голос срывался. Зандер отрицательно хмыкнул и снова потянулся к Бонни, но она нырнула прочь. Ей должна уйти из комнаты прежде, чем самообладание покинет ее. Она была уверена, что поступает правильно – у Зандера были обязанности, он нуждался в ком-то, кто понимал бы его и был для него полноправным партнером – но если Бонни не уйдет прямо сейчас, она точно упадет на пол, обхватит руками его ноги и будет умолять не отпускать ее. – Бонни, – проговорил Зандер, когда она отодвинулась от него. – Останься. Она продолжала двигаться к двери, не отвечая. После минуты молчания, она услышала, как Зандер тяжело опустился на кровать. Бонни старалась не оглядываться, но она невольно украдкой взглянула на Зандера, когда закрывала за собой дверь. Он сидел несчастный, сгорбленный, словно пытался защититься от удара. Возможно она поступала правильно, а может она только что разрушила лучшее, что когда-либо с ней случалось. Точно она не знала.

Глава 23.

“Глупые Хранители”, – подумала Елена, торопясь уйти из тренажерного зала. “Если им что-то требуется от меня, то почему бы не сказать прямо мне?” Они с Мередит тренировались перед утренним уроком подруги, и сейчас она спешила вернуться домой. То, что Елена была одна на территории кампуса, заставило ее нервничать, и она не была слишком уверена в том, что это параноя, потому что она чувствовала что-то поблизости. Слишком близко. Стражи любили играть в игры; это единственное, что они делали. Никакой прямоты, никакой честности. Ничего из того, что есть во мне, – подумала Елена с яростью. Ничего более, ничего в течении столь долгогоо времени. Андрес, конечно, не был похож на них, что обнадеживало. Она мельком заметила чью-то фгуру краем глаза, просто обычное ощущение движения. У нее мурашки поползли по коже – было такое ощущение, будто все вокруг кампуса следит за ней. Кто-то следовал за ней. Елена обернулась назад, но лишь убедилась, что рядом никого кроме неё не было. Волосы встали дыбом, и она несчастно сгорбила плечи. Неужели это Клаус? Она пыталась ощутить его, но тщетно. Она нигде не видела ауру. Девушка достала телефон и попыталась позвонить Стефану. Ей не хотелось рисковать, и она чувствовала себя гораздо спокойнее, если бы не была одна. Где были все? Была уже середина утра – хотя кампус и пустовал, поскольку студенты стали более нервными, и занятия были отменены, но должен же был быть тут хоть кто-нибудь. Стефан не брал трубку. Сунув телефон обратно в сумку, она пошла быстрее. Лишь она дошла до своего общежития, как за спиной послышался чей-то прохладный и властный голос: – Елена Гилберт. Она замерла и затем не спеша обернулась. – Да? – пробормотала девушка. Высокая женщина стояла прямо перед ней с серьезным и деловым лицом, ее светлые волосы были собраны в пучок, а одета она была в костюм военно-морского флота. Ее голубые глаза с золотыми прожилками смотрели на Елену торжествующе. Это не была та женщина Райанна, Страж Небесного Суда, которая когда-то пыталась заманить Елену в их ряды, но они были достаточно похожи, так что Елене пришлось глядеть в оба, чтобы убедится. Подобие пугало Елену: Райанна не была доброй, вовсе нет. Она поспешно попробовала прочесть ауру женщины, но ничего кроме белого света она не увидела. После быстрого всеобъемлищего взгляда на Елену, женщина спокойно начала: – Меня зовут Милея и я одна из Главных Хранителей, я здесь, чтобы привести тебя к твоей присяге Хранителей и дать тебе твое первое задание. Елена сразу же напряглась. Вот что она так долго ждала, правда. Но полностью ли она готова? – Подождите минуту, – произнесла она. – Я хочу узнать больше прежде, чем приму любую присягу. Вы одна из Хранителей, которые убили моих родителей? Хранительница нахмурилась, между ее идеально изогнутыми бровями появилась складка. – Я здесь не ради обсуждений прошлого, Елена. Ты проявила максимум энергии, чтобы пробудить твои Силы даже до моего прихода. И ты нашла другого Стража, чтобы он наставлял и учил тебя. Это ясно дало понять о твоих намерениях получить обязанности и способности, которыми обладают только Стражи. Тебе будет предоставлена вся нужная информация лишь только ты примешь клятву. Взволнованная Елена закусила губу. Всё, что сказала Милея, было правдой. Она уже давно смирилась со своей участью Хранителя. Какой бы трагической не была смерть родителей, сейчас Милея ничего не говорила о возможности их вернуть. Елена подумала о всех тех людях, которых она смогла бы спасти со своими полными Силами Хранителя. Милея пожала плечами и продолжила: – Вся твоя жизнь уже давно предопределена, – спокойно сказала она. – Я не могу больше сдерживать её точно также, как не могу осенью заставить листья не менять цвет. Проблеск юмора внезапно вспыхнул через ее лицо, делая его бесконечно более человеческим. – Вообще это означает, что, возможно, могла бы, но с большим трудом. И в конце концов это причинит куда больше вреда тебе и твоему миру. Что будет, то будет, – тогда она вновь одарила Елену деловым взглядом без искорки юмора. – Время не ждёт, – произнесла она. – Ответь да или нет: готова ли ты принять клятву и получить своё первое задание? – Да, – ответила Елена и вздрогнула. Её согласие было бесповоротным. Она знала, что больше не сможет изменить свое решение. Но ей требовалось получить свою Силу, чтобы одолеть Клауса. – Тогда пойдем, – сказла Милея. Она повела Елену за угол общежития, в окруженный стеной альков, где рос дуб. Закрыв на секунду глаза, она кивнула, а потом вновь открыла их. – Здесь нас никто не побеспокоит. Встань на колени и протяни свою руку. Елена нерешительно встала на колени на холодной траве под дубом и вытянула перед собой правую руку. Милея решительно перевернула руку Елены ладонью вверх и вытащила из кармана небольшой серебристо-голубой кинжал, украшенный драгоценными камнями. Прежде чем Елена успела хоть как-то на это отреагировать, Милея быстрым движением сделала кривой надрез на ладони Елены, из которого сразу пошла кровь. Елена зашипела от боли и чисто автоматически попыталась одернуть руку, но хватка Милены оказалось сильной. – Повторяй за мной, – велела она. – Я, Елена Гилберт, клянусь использовать свои Силы во благо человеческой расы. Я с благодарностью буду принимать данные мне задания и то, что должно стать итогом их выполнения. Я буду защитником слабых и проводником сильных. Я признаю, что все задания даны для высшего блага, и, если я не выполню их, то могу быть лишена моих Сил и предана Небесному Суду. Елена колебалась, – предана Небесному Суду? – но взгляд Милеи был тверд и она могла почувствовать, как все вокруг пронизывала ее Сила. Кровь потекла по ее запястью пока она повторяла слова Милеи, и та подсказывала ей, когда она сомневалась. Капли крови падали на корень дуба и впитывались в землю. Когда Елена произнесла последние слова, порез на ее ладони стал стремительно заживать, оставляя после себя лишь бледный шрам в форме восьмерки. – Символ бесконечности и Небесного двора, – пояснила Милея, одарив девушку небольшой улыбкой. Она помогла Елене встать на ноги и торжественно расцеловала её в обе щеки. – Добро пожаловать, сестра, – сказала она. – Что означает “потеряю место на Земле и буду передана Небесному Суду”? – спросила девушка. – Я человек, и место моё здесь. Милея поморщилась, слегка наклонив голову в сторону, чтобы изучить Елену. – Уже нет, – произнесла она. – Эта цена, которую мы должны заплатить. Елена в ужасе уставилась на неё, но Милея небрежно махнула рукой и продолжила: – Но ты остаешься на Земле до тех пор, пока не выполнишь свои обязанности надлежащим образом. А сейчас – твоё первое задание. Старый вампир приехал в ваш кампус, он принёс слишком много вреда миру. Он силен и умен, но, столкнувшись с ним, ты осталась невредима. История, которую вы разделяете, даст тебе возможность победить его теперь, когда твоя Сила расцвела. Когда-то он уже не был угрозой. Елена кивнула, думая о тех годах, когда Клаус был мертв. – Но теперь, когда он снова начал убивать, он вновь привлек наше внимание. Судьба его неизвестна, – продолжила женщина. – Ты должна убить вампира по-имени Деймон Сальваторе. Елена ахнула. “Нет”, – пронеслось в её мыслях. Клаус, она должна была сказать Клаус. И в те секунды, пока Елена стояла, пошатываеясь, Милея грациозно развернулась, достала из кармана золотой ключ и повернула ключ в воздухе. – Нет! – закричала Елена, наконец обретя голос. Но было слишком поздно. В воздухе осталась лишь легкая рябь. Милея ушла.

Глава 24.

У Стефана было сильное чувство дежавю. Он снова стоял здесь, с тяжестью на сердце, перед дверью из темного дерева, ведущей в квартиру Деймона, вновь готовый спорить со своим братом, заранее зная, что все его доводы будут бессмысленны. Он слышал, как Деймон тихо ходил по квартире, не громче шелеста страниц, слышал его неглубокое дыхание, и знал, что Деймон точно так же слышал и его, пока он в нерешительности стоял перед дверью. Он постучал. И когда Деймон открыл, то не стал сразу огрызаться на Стефана, а просто терпеливо смотрел и ждал, покуда Стефан заговорит. – Я знаю, что ты не в восторге видеть меня, – сказал Стефан, – но, думаю, я должен сказать тебе, что происходит. Деймон сделал шаг назад и махнул рукой, приглашая Стефану внутрь. – Валяй, братец, – небрежно бросил он. – Боюсь, что не смогу попросить тебя остаться надолго. У меня здесь намечается свидание с одной очень вкусной студенточкой, – его улыбка стала шире при виде того, как Стефан вздрогнул. Решив не реагировать на это, Стефан опустился на один из хромированных бледно-зеленых стульев в суперсовременной гостинной Деймона. Деймон выглядел лучше с тех пор, как Стефан в последний раз был здесь. Его одежда и волосы выглядили превосходно, а бледная кожа имела легкий румяней – верный признак хорошего питаня. Стефан немного поморщился от этой мысли, от чего Деймон удивленно выгнул бровь. – Так, что у вас там снова происходит? – подсказал он. На последних словах слышался его насмешливый тон. – Кэтрин вернулась, – решительно ответил Стефан, с удовольствием наблюдая, как исчезает улыбка с лица Деймона. – Клаусу как-то удалось воскресить её. Деймон медленно моргнул, и черные ресницы на мгновение скрли его взгляд, но потом он вновь сверкнул жесткой улыбкой. – Наш динамический дуэт снова вместе, ммм? – спросил он. – Должно быть, это проблемка для тебя и твоих людишек. – Дэймон. – Стефан услышал надежду в собственном голосе. Деймон окружил себя стеной, но настоящий Деймон всё ещё был там, не правда ли? Он не мог вот так внезапно перестать заботиться о Елене, перестать заботиться о Стефане, не так ли? Даже если план Стефана относительно Клауса и работал, Деймон все равно был ему нужен. – Клаус намерен узнать о Елене правду, – выпалил быстро он. – Они используют Кэтрин, как оружие против тебя. Они увидят, как сильно ты отделился от нас. Я прошу тебя, пожалуйста, не говори им ничего. Если тебе не наплевать хоть на кого-то из нас, то я ещё помню, что ты ненавидишь Кэтрин и Клауса. Наклонив голову, Деймон прищурился, испытывающе смотря на Стефана. – Я никогда не давал слабину, братец, – отчеканил он. – Но, любопытства ради, не поведаешь мне о правде о Елене? Пол под ногами Стефана головокружительно покачнулся, и он закрул на мгновение глаза. Он был таким дураком. Он не спросил про детали полночной встречи Елены и Деймона в лесу, и просто предположил, что елена рассказала ему про то, что она Хранитель. Он мог просто держать рот на замке, и тогда Деймон не представлял бы никакой угрозы для них, хотя бы в этом плане. Но нет, Деймон ведь знал, что потенциально Елена была Хранителем, и что те планировали, что она присоедениться к ним. Она рассказала ему, что Стражи убили её родителей, пытаясь добраться до нее. И он прекрасно знал о теперешней Силе Елены, о том, что она могла видеть ауры. Если допустить, что эти факты станут известны Кэтрин или Клаусу, то станет довольно опасно. Будет лучше, когда Деймон будет вооружен хоть частицей правды. Верно? Стефан слегка покачал головой. Невозможно было предугадать, что предпримет Деймон. Деймон все еще наблюдал за ним, его глаза сияли в жесткой усмешке, и Стефан чувствовал себя некомфортно, поскольку его нерешительность играла на руку тому, кто знал его достаточно долго, так же долго, как знал его Деймон, делая явными все его намерения. – Правда в том, что Елена связала с Хранителями, – наконец признался он. – Клаус использует это против неё, если узнает. Пожалуйста, Деймон. Хоть ты и сказал, что тебе плевать, но ты не можешь желать Елене смерти от рук Клауса. Однажды Клаус практически убил тебя. – Он мог слышать умоляющие нотки в собственном голосе. Прошу тебя, братишка, подумал он, не зная точно, читал ли Деймон его мысли. Пожалуйста. Не оставляй нас. Это не принесет ничего, кроме боли, для каждого из нас. Деймон слегка улыбнулся и небрежно щелкнул пальцами перед Стефананом, прежде чем отвернуться. – Никто не причинит мне боль, братец, – бросил он через плечо. – Не переживай, я уверен, что справлюсь с Кэтрин, если она нанесет мне визит. Стефан подвинулся поближе к брату, вновь пытаясь уловить его взгляд. – Если со мной что-нибудь произойдет, – безрадостно начал он, – то пообещай мне, что будешь приглядывать за Еленой. Однажды ты её любил. Она могла бы полюбить тебя, если… если бы всё сложилось по-другому. Но, чтобы ни случилось, Елена не должна остаться беззащитной. На какой-то момент, маска равнодушия Деймона, казалось, пала, рот сжался в тонкую синию, а черные как ночь глаза сузились. – Что ты подразумеваешь под “если со мной что-нибудь произойдет”? – резко сказал он. Стефан покачал своей головой. – Ничего такого, – ответил он. – Просто настали опасные времена, вот и всё. Деймон задержал свой взгляд на нем еще на какое-то мгновение, а затем быстро вернул маску на прежнее место. – Любое время опасно, – сказал он, слегка улыбаясь. – А сейчас, если ты извинишь меня… – Он побрел в сторону кухни, и через несколько минут Стефан понял, что он уже не вернется. Стефан поднялся на ноги и колебался некоторое время, прежде чем повернуться к входной двери. Их встреча была окончена и вот ее итог: Деймон не гарантирует своего молчания, но он и не выдвинул никаких угроз, а также открыто презирал предположение, что он станет помогать Кэтрин и Клаусу. Что же касается беспокойства о безопасности Елены, все что Стефан мог сделать, это попросить о его участии. Он прекрасно знал, что емли дела пойдут и впрямь паршиво, то его брат примет верное решение. Стефан попрощался, на что не получил никакого ответа, и направился к двери. При этом он знал, что Деймон ушел через окно и уже летел к кампусу, в образе ворона. Его серце сжалось при мысли, что его брат ушел не попрощавшись, но он продолжил идти. Если они оба выживут, то он и Деймон снова будут вместе, как братья. Он не мог оставить эту надежду. Но понятия не имел, когда и как это случится. Быть может, он потерял своего брата ещё на один век или два. От этой мысли ему стало холодно и невыразимо одиноко.