Текст книги "Охотники: Восходящая судьба (ЛП)"

Автор книги: Лиза Джейн Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Стефан с шумом опустил голову обратно на землю. Его позвоночник все еще дрожал в том месте, где Клаус бросил его об дерево. Он потерпел поражение. Клаус убежден в существовании способа убить Елену и он не сдастся пока не найдет его. Он вернется к Елене и остальным так скоро, как только сможет, чтобы помочь им найти лучший способ победить Клауса. Но внутри него расцветало страдание, темное и холодное, и на одно мгновение Стефан позволил себе погрузиться в эту темноту.

Глава 28.

Бонни шла босиком через кампус, ее пижамные штаны с мороженым колебались вокруг лодыжек. “О, просто здорово”, – подумала она мрачно. “Я опять забыла одеться”. – Готова к тесту? – спросила сияющая рядом Мередит. Бонни остановилась и подозрительно уставилась на неё. – К какому тесту? – спросила она. – У нас же нет совместных уроков, да? – Эх, Бонни, – вздыхая произнесла Мередит. – Ты вообще читаешь свою почту? Произошло какое-то недоразумение, и оказалось, что все мы должны сдать важный экзамен по испанскому, который мы пропустили в школе, а иначе мы не сможем получить высшее образование. Пристально смотрящая на подругу Бонни застыла в ужасе. – Но я же изучаю французский, – протянула она. – Ну, да, – ответила Мередит. – Именно поэтому тебе стоило учится всё это время. А сейчас идем, а то опоздаем, – она пустилась в бег, а Бонни, следуя за ней, споткнулась из-за развязанных шнурков. “Секундочку, – пронеслось у неё в мыслях, – разве я не была разутой ещё минуту назад?” – Подожди, Мередит, – сказала она, останавливаясь, чтобы отдышаться. – Я думаю, что это сон. – Мередит уверенно побежала дальше вниз по тропинке, обогнав Бонни, ее темные длинные волосы разлетались на ветру. “Определенно сон, – подумала девушка. – Я уверена, что мне это уже снилось”. – Ненавижу этот сон, – пробормотала она. Она пыталась вспомнить те техники осознанного сновидения, которые обсуждала с Алариком. “Это сон”, – сказала она себе люто. “Здесь нет ничего реального, и я могу поменять всё, что захочу”. Оглядев себя, она завязала кроссовки и изменила пижаму на облегающие джинсы и черный топ. – Так-то лучше, – произнесла она. – Ладно, прочь мысли об экзамене. Думаю, я хочу… Возможные варианты проносились в ее голове, но внезапно она обо всем забыла, так как она увидела Зандера перед собой. Замечательный дорогой Зандер, за которым она скучала всем сердцем. И Шей. – Как же я ненавижу свое подсознание, – пробормотала себе под нос девушка. Зандер смотрел вниз, на Шэй с легкой улыбкой, обожающим взглядом, взглядом, который должен был принадлежать только Бонни. Пока Бонни наблюдала, он мягко пробежал рукой по щеке Шей, наклоняя ее лицо к себе. Измени это! Кричала себе Бонни, пока губы Зандера и Шей не встретились в нежном, долгом поцелуе. Прежде чем ей удалось сосредоточиться, на секунду всё потемнело, и она почувствовала мощный, сильный рывок, будто она вырывалась из сна. Когда она открыла глаза, она была в каком-то другом месте, ветерок шевелил ее локоны. И, глядя на нее, в опасной близости, с освещенным смехом лицом, стоял Клаус. – Ну, привет, маленькая красная птичка, – молвил он. – Разве не так тебя зовет Деймон? – Откуда ты узнал об этом? – с подозрением задала вопрос Бонни. – И где я, кстати? Поднялся ветер, задувающий пряди волос на ее лицо, и она поправила их обратно. – Я хорошенько побродил по твоим воспоминаниям, красная птичка, – ответил Клаус. – До всего добраться не удалось, но я смог воспользоваться некоторыми кусочками, – его улыбка стала шире и привлекательней. “Он был бы действительно красивым, – подумала своевольно Бонни, – если бы не был таким таким безумным”. Клаус продолжил дальше: – Вот почему я выбрал это место для нашей беседы. Сознание Бонни немного прояснилось и она оглянулась вокруг. Они были на улице, на крошечной площадке, укрытой арочными куполами. Куда ни глянь, раскинулся синий простор, и далеко внизу остался оттенок зелени. О, черт. Они были где-то очень высоко. Бонни ненавидела высоту. Заставив себя отвести взгляд от окружающей со всех сторон выси, она неподвижно застыла в центре платформы, насколько возможно отодвинувшись от краев, и посмотрела на Клауса. – О, да? – произнесла девушка. Это была не самый удачный вариант, но это было лучшее, что она могла предпринять в данных обстоятельствах. Клаус весело улыбнулся. – Я наткнулся на тот кусочек памяти, где вас знакомили с кампусом. Вам предложили подняться в колокольню, не так ли? Но ты сказала, – и вдруг вокруг них поднялся эхом голос Бонни, но с оттенком страха: – Я не пойду, Хосе, если я поднимусь, мне будут сниться кошмары всю неделю! Когда смолкли голоса воспоминаний Бонни, Клаус ухмыльнулся. – Вот я и подумал, что это место идеально впишется для нашей беседы по душам. Бонни вспомнила случай на экскурсии ярко. Часовня, самое высокое место на кампусе, было популярным местом, но Бонни не могла смотреть на это ее живот сжимало вверх. Зандер и его друзья любили вечеринки на крышах зданий, но крыши имели тенденцию быть намного больше, чем колокольня, и там Бонни могла держаться подальше от края. К тому же, на этих вечеринках она чувствовала себя взрослой, уверенной в себе, защищенной Зандером, и это все меняло. Тем не менее, она не позволит увидеть Клаусу, что он раздражает её. Демонстративно скрестив руки, она внимательно взглянула на него. – Я просто пошутила на том обходе, – солгала она. – Мне просто не хотелось подниматься по этой лестнице. – Как интересно, – произнес Клаус, его улыбка стала шире, и он поднял руки. Он не прикоснулся к Бонни, но она оказалась неожиданно отброшена назад прочь от него, как если бы он очень сильно ее толкнул. Ее спина столкнулась с рельсами на краю платформы, и она испустила маленький беспомощный стон. – Не нужно врать мне, красная птичка, – мягко молвил Клаус, подойдя к ней. – Я чувствую запах твоего страха. Бонни стиснула зубы и ничего не сказала. Она не следит за ней. – Раскрой мне тайну Елены, птичка, – парировал Клаус, его голос был мягким и уговаривающим. – Ты её ведьма, ты должна знать. Почему я не смог убить её в ту битву? Что ты сделала? – Ни малейшего понятия. Может, твой нож был тупой, – пошутила Бонни. Она невольно пискнула, когда вдруг её ноги оторвались от земли. Она – о, Боже, – болталась в воздухе, как марионетка, придерживаемая невидимыми нитями. Затем эти нити дернули ее назад, ее лодыжки больно ударились об поручни, так что она могла лишь бессильно висеть в пустом пространстве. Бонни увидела кампус далеко внизу, прежде чем успела закрыть глаза. “Не дай мне упасть – молилась она. – Пожалуйста, пожалуйста”. Её сердце билось настолько сильно, что она не могла дышать. – Знаешь, говорят, если умрешь во сне, то умрешь и в реальности, в своей постели, – мягко сказал Клаус, создавая впечатление, что он стоит прямо около неё. – Из личного опыта могу сказать, что так оно и есть, – он издал низкий и противный восторженный смех. – Если я сброшу тебя, они будут собирать тебя по кусочкам со стен твоей спальни неделями, – продолжал он. – Но такой конец не обязателен. Просто скажи мне правду, и я не дам тебе упасть. Обещаю. Она закрыла глаза и стиснула чести сильнее. Даже если бы она была готова предать Елену, – которую она никогда бы не предала, она никогда, несмотря ни на что не сделает этого, твердо сказала она себе, она не верит, что Клаус сдержит свое обещание. Она изумленно вспомнила, как умерла от рук Клауса Викки Беннетт. Она была разорвана в клочья, ее кровь забрызгала все, будто ребенок расплескал банку красной краски в ее розовой комнате. Может, Клаус убил Викки в её сне. Клаус усмехнулся, и воздух вокруг Бонни снова зашевелился. – Что происходит? – послышался растерянный и испуганный голос кого-то знакомого. Глаза Бонни распахнулись. Рядом с ней в воздухе болтался Зандер. У него было неестественно бледное лицо, из-за чего его большие, испуганные глаза выглядели еще более невозможно-синими, чем обычно. Он хватался за пустоту обеими руками, изо всех сил пытаясь найти что-то, за что можно держаться. – Бонни? – прохрипел он. – Прошу, что происходит? – Твоя девушка, или бывшая девушка, отказывается сказать мне то, что я хочу знать, – сказал ему Клаус. Клаус сидел на перилах колокольни, свесив ноги в сторону. Он улыбнулся Зандеру. – Я подумал, что если появишься здесь ты, то ей будет обеспечен стимул. Зандер умоляюще взглянул на Бонни. – Прошу, Бонни, скажи ему, – попросил он. – Пусть это прекратится. Отпусти меня. Запаниковавшая Бонни сглотнула. – Зандер, – сказала она. – О нет, Зандер. Не трогай его. – Чтобы с ним ни случилось, это будет на твоей вине, красная птичка, – напомнил ей вампир. А потом что-то щелкнуло вместе. “Держись,” сказал голос в голове Бонни. Прохладный и циничный голос, совсем как у Мередит. Зандер не боится высоты. Он любит её. – Прекрати это, – бросила она Клаусу. – Это не Зандер. Ты просто придумал его. Ты ищешь чепуху внутри моей головы, ты делаешь ужасное дело. Зандер не такой как это. Клаус резко раздраженно рыкнул, и созданный им Зандер обмяк в воздухе рядом с ней, его голова свесилась на бок. Он выглядел тревожно, как мертвый, и хотя Бонни знала, что это было не по-настоящему, она отвела взгляд. Она конечно знала, что все это был только сон. Но она забыла о главном в управлении над снами: здесь нет ничего реального. – Это сон, – пробормотала она себе под нос. – Ничто не реально и я могу изменить то, что я хочу. Она посмотрела на ложного Зандера и его несуществующую оболочку. – Умная, да? – прокомментировал Клаус , а затем так же легко, как будто просто разжимая свою руку, он позволил ей упасть. Бонни испуганно вздохнула, и затем вспомнила, что нужно сделать пол под ногами. Приземляясь, она споткнулась и подвернула лодыжку, но в целом не пострадала. – Это еще не закончилось, красная птичка, – протянул Клаус, слезая с перил и направляясь к ней по воздуху, словно он был твердым, его грязный плащ хлопал на ветру. Он все еще посмеивался, и было в этом звуке что-то, что напугало Бонни. Даже не думая об этом, она дифференцировала свой разум и отбросила его (Клауса) так далеко, как могла. Тело Клауса отлетело назад, подобно дискете или тряпичной кукле, и у Бонни была лишь доля секунды, чтобы увидеть его удивленный яростный взгляд, прежде чем он стал только черным пятнышком на горизонте. Пока Бонни смотрела, пятнышко перестало падать, повернулось и поднялось, возвращаясь к ней. Оно приближалось пугающе быстро, и вскоре она разглядела очертания какой-то большой хищной птицы, возможно, ястреба, жаждущего напасть на нее. “Время просыпаться”, – подумала она. – Это просто сон, – сказала она. Ничего не случилось. Только Клаус подобрался близко, слишком близко. – Это просто сон, – повторила девушка, – я могу проснуться, когда захочу. И я хочу проснутся прямо сейчас. И тогда она действительно проснулась, согретая под теплым стеганым одеялом, в собственной удобной кровати. После одного чистого вздоха облегчения, Бонни начала плакать – большими, захлебывающимися рыданиями. Она дотянулась до своего стола, чувствуя свой телефон. Фотография Зандера, намеревавшийся поцеловать Шей, весящий беспомощно в воздухе, застрявший вместе с ней. Разумом Бонни понимала, что тот Зандер не был реален. Но в любом случае ей было необходимо услышать его голос. Как только она собралась нажать на кнопку, чтобы позвонить, она заколебалась. Это было несправедливо позвонить ему, что ли? Она сказала, что им нужно побыть раздельно некоторое время, Зандер сможет понять, что так правильно, не только как для человека, но и как для Главы Стаи. Это было бы не справедливо, позвонить ему, чтобы мне стали лучше, только потому что Клаус использовал его образ в снах Бонни. Она повернулась, выключила телефон и сунула его обратно на стол, всхлипывая еще сильнее. – Бонни? – Кровать прогнулась, когда Мередит пересекла спальню и села на край к Бонни. – С тобой всё хорошо? Утром Бонни расскажет обо всем Мередит и другим. Важно, чтобы они знали, что Клаус снова вторгся в её сны, и что методы исследования Алларика позволили Бонни бороться с вампиром все это время. Но она никак не могла сказать об этом сейчас, не в темноте. – Плохой сон, – сказала она вместо этого. – Побудь здесь минуту, ладно? – Хорошо, – сказала Мередит, и Бонни чувствовала, как тонкие, сильные руки подруги обняли ее за плечи. – Всё будет хорошо, – сказала Мередит, похлопывая её по спине. – Не думаю, – протянула Бонни, положив подруге голову на плечо и заплакав.

Глава 29.

Мередит засунула записи в свою сумку, когда проходила через двор.

Впервые за все время, она словно была в обычном студенческом городке:

студенты группами сидели на траве, парочки прогуливались по тропинкам, держась за руки.

Бегун толкнул Мередит, когда он проходил мимо, и она отошла в сторону.

Со смертью последнего вампира Витал, нападения на кампус совсем остановились,

и страх, который держал всех внутри, потихоньку отступал.

Они не осознавали, что враг намного страшней притаился в темноте.

Армия Клауса должна была охотиться, но они были другого уровня.

Конечно, это было хорошо, но это означало, что после трех пропущенных семинаров группа Мередит вновь возвращалась к занятиям.

И у них было много материала, который надо было изучить до середины семестра.

Мередит придется найти способ, чтобы совместить учебу, работу и патрулирование,

и также она была решительно настроена не упускать ни минуты времени с Алариком, пока он был в Далкресте.

Улыбка вспыхнула на лице Мередит при одной мысли о нем: веснушки Аларика, острый ум Аларика, поцелуи Аларика.

Посмотрев на часы, она поняла, что всего через несколько минут должна была встретиться с ним в городе за обедом.

Когда она снова подняла глаза,то встретилась взглядом с Кристианом, тихо сидевшим на скамейке, чуть дальше вниз по дороге.

Мередит нащупала в своей сумочке небольшой нож, который носила с собой.

Она не могла носить свой посох на занятия, и действительно не ожидала проблем в центре кампуса средь бела дня.

Она готова была ударить себя: она была идиоткой, и потеряла бдительность. Кристиан встал на ноги и подошел к ней, примирительно подняв руки.

–Мередит? – сказал он тихо. – Я пришел сюда не воевать.

Мередит крепче схватила нож, не вынимая его из сумки.

Вокруг было слишком много народа, чтобы он мог атаковать, не подвергая опасности невинных людей.

– Почему-то мне так в лесу не показалось, – напомнила она ему. – Не делай вид, что не работаешь на Клауса.

Кристиан пожал плечами.

– Я воевал с тобой, – сказал он, – но не пытался причинить боль.

Мередит мысленно вернулась к тому моменту, когда в битве против вампиров Клауса столкнулась лицом к лицу с Кристианом.

Они были так невероятно похожи друг с другом во всем, что было очевидно – их обучали одни и те же родители: каждый брошенный братом удар Мередит блокировала автоматически;

каждый раз, когда собиралась бить она, он словно предвидел зто.

– Подумай об этом, – произнес Кристиан. – Клаус обратил меня всего несколько недель назад, но я помню все, что происходило до этого.

Мы препирались все это время, но сейчас я вампир и охотник.

Я должен быть сильнее и быстрее тебя. Если бы я хотел тебя убить, то уже сделал бы это.

Это была правда. Мередит колебалась, и Кристиан перешел через дорогу, чтобы снова присесть на скамейку.

Немного помедлив, Мередит присоединилась к нему.

Нож она не убрала, но и не смогла сдержать любопытства насчет Кристиана – ее брата, ее двойника.

Он был намного выше ее и шире , но его волосы были такого же каштанового цвета.

Рот у него был от матери, с милой ямочкой слева, а нос очень напоминал отцовский.

Когда она наконец встретилась взглядом с Кристианом, она увидела, что в его глазах была грусть.

– Ты действительно не помнишь меня, не так ли? – спросил он.

– Нет, – ответила Мередит, затем спросила, – Что ты помнишь?

В той реальности, которую знала она, Клаус выкрал Кристиана еще ребенком и воспитал как собственного.

Но в измененной хранителями реальности ее брат-близнец рос вместе с ней, пока не был отправлен в школу-пансионат для обучения в старших классах.

Многие из людей в этом мире, наделенные сверхъестественными способностями, -Тайлер, например, – имели двойной набор воспоминаний, две разных последовательности событий, которые накладывались друг на друга.

Сейчас, когда Клаус обратил Кристиана в вампира еще раз, помнил ли он оба детства?

Но Кристиан покачал головой.

– Я помню как рос с тобой, Мередит, – сказал он. Ты мой близнец. Мы…

Он рассмеялся – коротко, грустно и недоверчиво, точно это было всего лишь дуновение ветра, и покачал головой.

– Помнишь, как отец заставил нас учить азбуку Морзе? Как он говорил, просто на всякий случай.

И мы обменивались сообщениями через стену, разделяющую наши спальни, когда должны были спать? – он с надеждой посмотрел на нее,

но Мередит покачала головой.

– Отец научил меня азбуке Морзе, – сказала она, – но мне не с кем было обмениваться сообщениями.

– Клаус сказал мне, что в реальности, которую ты знаешь, он забрал меня из дома и обратил в вампира когда мы были совсем маленькими.

Но для меня все еще странно, что ты совсем не помнишь меня. Мы были очень близки, – произнес Кристиан.

– У нас была привычка, гм, ходить на пляж каждое лето, когда я возвращался домой после школы.

И мы делали это до прошлого лета, до того момента, как я поступил на военную службу.

Бывало, мы находили маленьких существ и хранили их в бассейнах с волнами, как в личных крошечных аквариумах. Его серые глаза, окруженные тяжелыми черными ресницами, были большими и печальными.

Они были подобны глазам Мередит, только более светлого оттенка,

но прямо сейчас они еще сильнее напомнили ей о матери.

Внезапно ей пришло в голову: руководство военной службы должно было оповестить ее родителей о том, что Кристиан на данный момент считается пропавшим без вести.

– Мне жаль, – сказала она, и ей действительно было жаль.

– Я не помню как вообще ходила ребенком на пляж. Думаю, мои родители – наши родители – не сильно наслаждались семейным отдыхом после того, как тебе не стало.

Кристиан вздохнул и положил голову на руки.

– Мне бы хотелось, чтобы тебе выпал шанс встретить меня ещё человека, – признался он.

– Вот он я, лежу в казарме, окруженных группой других парней, и задаюсь вопросом, что заставило меня завербоваться прямо из средней школы,

а в следующий момент меня хватает вампир и начинает говорить мне все эти безумные вещи о том, что я всегда принадлежал ему, и он все исправит.

Он издал еще один печальный гневный смех.

– Я столько тренировался, – и вот первый же мой вампир без особых усилий одолел меня. Отец с ума бы сошел.

– Это не твоя вина, – сказала ему Мередит и, вздрогнув, поняла, что, да, их отец был похож на сумасшедшего.

Конечно, все это грустно и отвратительно, но он определено поймет, что Кристиан сможет исправить ситуацию.

Кристиан приподнял изогнутую бровь, и они оба рассмеялись.

Это было странно, Мередит поняла: на мгновение, разделяя чувства точно те же, когда Нандо Салез был ребенком, она действительно чувствовала, что Кристиан был ее братом.

– Я была бы рада встретить тебя, когда ты был человеком, – произнесла она.

“Я просто думал, что будет больше времени”.

Она подумала, что, возможно, была бы другим человеком, если бы выросла с братом.

Нападки Клауса на ее семью изменили ее родителей: в этой реальности, где они не потеряли ребенка, они были менее бдительны, но зато более открыты в своих привязанностях.

Если бы она выросла с теми родителями, и с Кристианом, который был бы рядом, чтобы конкурировать с ней, чтобы помочь ей нести бремя родительских ожиданий, и знал бы все тайны их семьи, то как бы она сейчас выглядела?

Она чувствовала себя менее одинокой в тот короткий промежуток времени, когда знала Саманту: ее ровесница, еще один охотник, как и она сама.

“С братом бы все изменилось”, – тоскливо подумала девушка.

– Меня не особо привлекает победа Клауса, – сказал ей Кристиан.

– Сейчас я вампир и мне сложно справится с этим. Трудно бороться с тем, что чувствую, когда я рядом с Клаусом.

Но, чтобы там ни было, я твой брат. Я всё ещё Салез. Мне не хочется терять всё это.

Может, мы сможем провести какое-то время вместе? Ты смогла бы получше узнать меня, – он одарил её грустным взглядом.

Мередит сглотнула.

– Хорошо, – согласилась она, ослабив хватку на рукояти ножа. – Я не против попробовать.

“Дорогой Дневник,

Мне стоит готовится. Если Стражи не изменят моё задание, то все мои Силы будут сосредоточены на поиске и уничтожении Деймона, не Клауса.

Я должна быть готова собственноручно победить Клауса, открыв всю Силу.

Сегодня в течение целого часа мы с Андресом пытались высвободить больше моей Силы.

Это была полная неудача.

Андрес решил, что мне будет полезно уметь передвигать вещи с помощью силы мысли, так что он разложил бумажки по всему дому Джеймса,

и предложил мне сосредоточиться на защите моих друзей от окружающего их зла.

Было невыносимо представить себе Стефана, или Бонни, или Мередит, оставленных на милость Клауса, и я хотела спасти их.

Я знала, что если в нужное время смогу сделать выпад колом, то изменю ход событий в битве.

Но мне не удается даже страницу пошевельнуть.

– Я буду готов, настолько насколько я могу быть.

Если не выйдет использовать Силы Хранителя, чтобы победить Клауса, то я буду сражаться с ним лицом к лицу.

Если я не могу умереть от рук сверхъестественного, то у меня есть огромное преимущество.

Мередит и Стефан учили меня, как правильно бороться, как пользоваться оружием.

Клаус намного хуже Деймона, каким бы он не был: когда я думаю об этом,

я могу вспомнить так много моментов, когда Деймон спасал невинных вместо того, чтобы убивать их – Бонни, людей Темного Измерения, половину нашей школы.

Меня. Я обязана ему своей жизнью.

Время от времени, когда он был на перепутье, он без труда оставлял темную сторону и переходил на сторону добра, на сторону спасения беспомощных.

Я понимаю, что он вновь потерялся”.

Елена остановилась. Она не могла вынести мысли о том, что Деймон снова убивает.

Но она глубоко вздохнула и взглянула правде в глаза.

“Но возможно в этом наша вина, моя и Стефана, ведь мы не показывали ему свою заботу.

Это было так естественно, что как только я получила Стефан назад, все, что я могла придумать, это прижимать его к себе так крепко, чтобы он никогда не смог ускользнуть снова.

Деймон нуждается в нас, хотя он никогда и не признает этого. Но мы сможет побороть ту темноту, которая окутывает его.

Мы сможет спасти его. Если только у меня получится напомнить Стражам, как много Деймон сделал для нас в прошлом, тогда они увидят что он не зло.

Они разумны, несмотря на холодность и отдаленность.

Я ненавидела идею быть Хранителем, боясь стать менее человечной.

Но теперь я знаю, что это подарок, священный долг защиты мира. Как Хранитель я способна предотвратить какие-то смерти, остановить чьи-то страдания.

Когда я обрету полную Силу, то смогу использовать её ради благих целей.

Я все еще могу быть той, кто убьет Клауса”.

– Я позвонила Аларику и договорилась с ним о встрече через час, – сообщила Мередит.

– Но сперва я должна поговорить с вами, ребята.– Она добавила ложку сахара в чай таким тщательным, точным движением, что Елена поняла – Мередит крепко держала себя в руках, чтобы не дать себе впасть в отчаяние.

Елена догадывалась, почему Мередит пригласила только их троих посидеть вместе в кафе.

Елена, Бонни и Мэтт, старые друзья Мередит, сплоченная команда, которая выдержала вместе столько испытаний.

Мередит любила Аларика и доверяла ему всем своим сердцем, точно также, как и Елена Стефану, но иногда просто хотелось побыть со своими лучшими друзьями.

– Кристиан сказал, что хочет быть моей семьей, – сказала Мередит.

– Он не хочет сражаться на стороне Клауса. Но как я могу ему верить?

Я спросила у Зандера, что он чувствует о Кристиане, но он не уверен.

Он говорит, что в тех случаях, когда человек очень эмоционален, Сила на него не действует.

Она с сочувствием взглянула на Бонни.

– Зандер скучает по тебе, – продолжила она, и Бонни уставилась на свои колени.

– Знаю, – мягко ответила она. – Но я не та, в ком он нуждается. Елена мягко сжала её року под столом.

Мэтт потер свой затылок.

– Возможно Кристиан говорит правду, – предположил он. – Хлоя покинула Итана и перестала пить человеческую кровь.

Мы знаем, что есть хорошие вампиры. Например, Стефан.

– Где Хлоя, в любой случае? – спросила Бонни. – Ты проводил с ней все время.

– Стефан взял ее на охоту в лес, – ответил Мэтт.

– Она боится ходить сама с тех пор, как на неё напал Клаус, но Стефан говорит, если она хочет выжить, то не должна прятаться вечность.

Я вступлю в игру позже, а пока Стефан может быть рядом с ней, помочь ей прогнать жажду крови.”

– По крайней мере, это звучит так, словно Кристиан хочет попробовать, – Елена сказала Мередит.

– Я боюсь, что потеряла Деймона. Он был таким жестоким.

Казалось, он хотел, чтобы я от него отвернулась.– Она не стала рассказывать Мередит и остальным о том, как небрежно Деймон признался в убийстве человека,

но зато описала жестокую, пугающую сцену в бильярдном зале.

Мередит одно мгновение разглядывала поверхность чая , потом подняла глаза, чтобы встретиться взглядом с Еленой.

“Может быть, тебе следует”, тихо сказала она.

Елена тряхнула головой в категоричном отказе, но Мередит продолжала наступать.

– Ты знаешь на что он способен, Елена, – сказала она.

– Если ему хочется снова быть плохим, то он станет достаточно плохим, поскольку очень силён и опытен.

Возможно Стражи правы.

Возможно он представляет даже большую опасность, чем Клаус.

Елена сжала кулаки.

– Я не могу, Мередит, – произнесла она надломленным голосом.

– Я не могу. И я также не могу позволить кому-то другому. Это Деймон.

Ее глаза встретились с глазами Мередит.

Кристиан твоя семья, именно поэтому ты не можешь его убить, не дав ему шанса.

И Деймон тоже стал моей семьей.

Бонни смотрела на них, широко раскрыв глаза. – Что мы можем сделать? – спросила она.

– Послушай, – внезапно заговорил Метт. – Мередит была охотником, когда она встретила Стефана,

и Деймона, даже не смотря на то, что остальные из нас не знали этого.

Она ненавидела вампиров, ведь так? – они все кивнули.

– Так, – он обратился к Мередит, – как ты прошла через это?

Девушка моргнула.

Она медленно заговорила: – Я знала что Стефан не был убийцей.

Он любил Елену так сильно, и он пытался защитить людей. Дэймон…– она колебалась.

– Долгое время считала, что возможно мне придется убить Деймона. Это было моим долгом.

Он изменился. Он сражался на правильной стороне.

Она опустила взгляд вниз на стол, её лицо был мрачным.

– Долг очень важен, Елена, – произнесла она.

– Охотник, или же Хранитель, мы ответственны за спасение невинных людей от зла вокруг. Ты не можешь этого игнорировать – глаза Елены наполнились слезами.

– Именно, – объявил Метт.

– Что если Деймон изменится снова?

Если мы убедим его действовать по-другому – ну, вы, ребята, ведь он никогда ко мне не прислушивался – то тогда мы покажем Стражам, что он не представляет угрозу.

– Есть причина, по которой Стражи не волнуются по поводу Стефана, – добавила Бонни.

– Может быть, – сказала Елена. Она почувствовала, как поникли ее плечи и непроизвольно напряглась спина.

Она не собиралась сдаваться, какой бы безнадежной ни казалась идея повлиять на Деймона, чтобы изменить его поведение .

– Может у меня выйдет навернуть его на правильный путь. В первый раз не вышло,

но это не значит, что я не могу попробовать другой подход, – как можно более уверенно сказала она.

Она должна продолжать искать способ снова привлечь Деймона на сторону добра.

– Или посадим его под замок, пока он не исправится, – предложил полушутя Мэтт.

– Возможно Бонни с Алариком найдут какое-нибудь успокаивающее заклинание.

Мы что-нибудь придумаем.

– Вот и славно, – сказала Мередит.

Елена взглянула на неё, и Мередит одарила подругу небольшой печальной улыбкой.

– Возможно, Дэймон успеет измениться и спастись, – заметила Мередит.

– И, возможно, Кристиан говорит правду. Если нам повезет, ни одному из них не придется умирать.

Она потянулась через стол и сжала руку Елены.

– Мы попробуем, – пообещала она, и Елена кивнула, сжимая руку в ответ.

– Во всяком случае, мы есть у друг друга, – произнесла Елена, оглядевшись, чтобы встретится с милыми взглядами Бонни и Мэтта.

– Чтобы там ни было, пока вы, ребята, со мной, мне ничего не страшно.

Глава 30.

В отличии от обрата, который в Феллс-Черч играл в школьной футбольной команде Средней Школы имени Роберта Э. Ли, Деймон терпеть не мог игру в футбол. Ему никогда не нравились командные виды спорта, даже, когда он был юн и жив. Ощущение быть анонимной частью группы, только один винтик в большой машине, предназначенной, чтобы получить мяч с одного конца поля в другой, он чувствовал, что это оскорбление его достоинства. Не помогало и то, что Мэтт (“Матт”, – напомнил себе Деймон) любил спорт. Он звезда здесь в Далкресте, Деймону давно стоило отдать ему должное за это. Но теперь, через пятьсот лет после того как он перестал дышать, он, конечно, не стал тратить свое время на просмотр того, как люди пытаются получить мяч с одной стороны поля на другую. С другой стороны толпа… он понял, что в футбольной игре ему нравилась именно она. Полные энергией, они сосредотачивались на одном и том же, в их висках стучала кровь, а щеки розовели. Его дурманил запах стадиона: этот пот, пиво, хот-доги и энтузиазм. Ему нравилась яркая одежда болельщиков и возможность борьбы, когда страсти накалялись. Он любил яркие огни на поле во время ночной игры и тьму, поджидающую по углам. Он любил… Вампир потерял ход мыслей, когда краем глаза увидел девушку со светлыми золотыми волосами, сидящую на трибунах спиной к нему. Каждый контур её фигуры навсегда оставил след в его памяти: он смотрел на неё со страстью и преданностью и, наконец, с ненавистью. В отличии от других он никогда не путал её с Еленой. – Кэтрин, – выдохнул он, проталкивая себе сквозь толпу путь к ней. Ни один человек не мог услышать его в толпе, но Кэтрин повернула голову и улыбнулась такой милой улыбкой, что первое желание Деймона атаковать ее унесло порывом воспоминаний. Эта улыбка напомнила ему ту, которой одарила его маленькая застенчивая немка, прибывшая в дом его отца так много лет назад, когда Деймон и Кэтрин были совсем невинны. Так что вместо того, чтобы сражаться, он скользнул на сиденье рядом с Кэтрин, и просто смотрел на нее, сохраняя равнодушное лицо. – Деймон! – сказала Кэтрин, чья улыбка приобрела оттенок злобы. – Как же я скучала по тебе! – Учитывая, что в последнюю нашу встречу мы пытались разорвать друг другу горла, я не могу сказать тоже самое, – сухо ответил он ей. На миниатюрном лице Кэтрин отразилась гримаса сожаления. – Оу, ты никогда не умел забывать прошлые обиды, – парировала она, надув губы. – Ну, тогда я приношу свои извинения. Что было, то было, не так ли? Мы живем, мы умираем, страдаем и исцеляемся. И вот мы здесь, – она положила руку ему на плечо, наблюдая за его острым и ярким взглядом. Деймон демонстративно убрал её руку. – Что ты здесь забыла, Кэтрин? – спросил он. – Я не могу навестить двух моих любимых братьев? – сказала Кэтрин, притворно-обиженно. – Я никогда не забуду свою первую любовь, вы же знаете.” Дэймон посмотрел ей в глаза, стараясь сохранить бесстрастное выражение лица. – Знаю, – произнес он, и Кэтрин замерла, впервые показав неуверенность. – Я… – протянула она, а после уже без колебаний улыбнулась. – И, конечно же, я в долгу перед Клаусом, – небрежно бросила она. – В конце концов, именно он вернул меня к жизни. Слава Богу, что вернул. Смерть так ужасна, – она приподняла свою бровь. – Слышала, ты всё знаешь об этом. Дэймон знал, и да, смерть была ужасной и для него, по крайней мере, те первые мгновения, когда он должен был вернуться.. Но он оттолкнул эту мысль. – Как ты будешь расплачиваться с Клаусом? – спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно и равнодушно. – Скажи мне, что происходит в твоей маленькой хитрой головке, фрейлен? Кэтрин рассмеялась как раньше, серебристо и кипуче, как горный поток, в юности Дэймон воспел бы его с в сонете. Раньше, когда он был еще идиотом, подумал он яростно. – В даме должна быть какая-то тайна, – молвила вампирша. – Но я поделюсь с тобой тем, что рассказала Стефану, мой дорогой Деймон. Я больше не злюсь на вашу Елену. Она защищена от меня. – Если честно, меня это не волнует, – холодно ответил Дэймон, но он почувствовал как комок беспокойства в его груди ослаб. – Конечно нет, дорогой, – сказала успокаивающе Кэтрин, и когда в этот раз она положила свою руку на его, он не отодвинулся. – А сейчас, – протянула она, похлопывая его, – развлечемся чуток? Она наклонила голову в сторону футбольного поля, в сторону черлидеров, размахивающих помпонами в сторонке. Деймон почувствовал мягкий импульс Силы, исходящий от нее, и он увидел, как девушка на дальней линии опустила помпоны и улыбнулась. Она начала двигаться с мечтательным, отсутствующим выражением на лице, и в медленных, величественных движениях, которые выписывало ее тело, Деймон узнал басса данза (испанский танец), танец, который он не видел в течение сотен лет. – Помнишь? – послышался тихий голосок Кэтрин рядом. Они танцевали это вместе, Дэймон не мог забыть, это было в большом зале дома его отца, в ночь, когда он вернулся домой из университета в ужасном настроении и впервые увидел ее. Он начал контролировать другую черлидершу, заставляя ее выполнять те самые шаги и взять на себя роль ведущего в танце. Одна нога делает шаг вперед, затем другая, и вы склоняетесь к своей партнерше, ноги вместе, руки в стороны, и леди следует за вами. Он почти слышал эту музыку, пришедшую из глубины веков. Толпа вокруг них беспокойно заворочалась, отвлекаясь от игроков на поле. Людей смущала формальность танца и отсутствующее выражение на лицах танцующих девушек. Неясное чувство, что что-то не так, проникло на стадион. Снова смеясь низким, серебристым смехом, Кэтрин одной рукой задавала ритм всем черлидерам, и элегантность их движений в этом танце из далекого прошлого противоречила их ярким коротким костюмам. Футболисты на поле продолжали играть, не обращая на это никакого внимания. Кэтрин улыбнулась Деймону, ее глаза почти выражали привязанность. – Знаешь, мы могли бы веселится вместе, – предложила она. – Тебе не придется оставаться одному. Деймон задумался. Он не доверял ей. После всего того, что она совершила, он не будет дураком. Но, всё же… – Возможно, не так уж и плохо, что ты вернулась, – сказал он ей. – Возможно.