Текст книги "Сколько ты стоишь? (СИ)"
Автор книги: Лия Султан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
Глава 8. Небо. Самолет. Девушка
Его ладонь не мягкая, а скорее жесткая, даже шершавая. Помню, у бывшего были очень ухоженные руки, а моего попутчика они совсем другие. Я бы сказала, по-настоящему мужские.
–Индира? – повторяет мое имя. – Как Индира Ганди?
На серьезном лице мужчины появляется легкая улыбка и совершенно неожиданно у меня за грудиной печь начинает – приятно так, словно Аннушка уже разлила масло. Помня о правилах хорошего тона, убираю руку и кладу ее на колено.
–Да, можно сказать и так, – посмеялась я. – На самом деле, в пятьдесят пятом году Индира Ганди впервые посетила Советских Союз вместе с отцом, и они заехали в Алма-Ату на денек. Она стала так популярна здесь, что мамы стали называть дочек Индирами. И кажется, это уже наше, казахское имя.
“Индира, остановись!” – мой разум уже звонит во все колокола. – “Ему эта информация вообще не нужна. И не улыбайся так явно”.
–Очень интересно, – и все-таки у него есть акцент. Иностранец, но не могу разобрать откуда. – Это как раньше называли мальчиков Марсами и Энгельсами?
–О да, – как девчонка заправляю длинную прядь за ухо. – Или Мэлсами. Это “Маркс. Энгельс, Ленин, Сталин”. Только любовь к революционерам прошла, а дети остались.
Роберт вдруг негромко засмеялся моей не очень удачной шутке, а я еще раз мысленно себя отругала и приказала быть более сдержанной. Ну мужик и что? Можно подумать, ты раньше их никогда не видела?
Да в-то и дело, что видела, разговаривала, даже работала с ними. И необъясним мой неожиданный трепет и волнение перед соседом. Нам предстоит полтора часа лететь бок о бок, а мне уже страшно.
–Простите, я уловила легкий акцент. Откуда вы к нам? – путь будет обычная, ни к чему не обязывающая беседа.
–Из Германии, а точнее из Мюнхена, – отвечает он, глядя на меня и положив руку на подлокотник.
Успеваю разглядеть темные волосы и полоски вен на сильных руках. Его круглые рельефные плечи я заметила, как только он сел рядом – значит, качается, спортом занимается. Молодец. Энергетика от него бешеная и я слегка отстраняюсь в страхе, что меня снесет. Не помогает – от него исходят странные вибрации и это такое незнакомое ощущение, которое я не испытывала ни с одним человеком, даже с бывшим мужем в период влюбленности.
–Но у вас отличный русский, – восхищенно замечаю. – Вы учили его в университете?
–Спасибо, но нет, – усмехается он. – Я на нем говорю с рождения. На самом деле я родился здесь, в Алма-Ате, – говорит он старое название. – А в 94-м мы с мамой и бабушкой эмигрировали в Германию.
–Репатриация?
–Она самая. Мама очень хотела уехать, бабушка очень хотела остаться, – откровенно признается он и уголки его губ заметно дергаются.
–Как интересно. Почему?
–Бабушка из Поволжских немцев. Ее вместе с родителями депортировали сюда, когда началась война. Вся ее сознательная жизнь прошла в Казахстане и она до последнего надеялась, что моя мама передумает. Но после перестройки она считала, что здесь будет очень сложно.
–Собственно, она оказалась права, – качаю головой. – Было нелегко.
На экране загорелся значок “Пристегните ремни” и мы молча выполнили команду пилота. В тот же момент стюардесса встала у штор, отделяющих бизнес-класс от эконома. Пока она инструктировала пассажиров мы не разговаривали и каждый уткнулся в свой телефон. Я быстро проверила почту и поставила мобильный на авиа режим, а Роберт, сведя брови к переносице с кем-то увлеченно переписывался. Интересно, он женат? Кольца на пальцы нет, но я знаю, что не все мужчины его носят. Может, у него девушка? Ну конечно, да. Должно быть какая-нибудь немецкая модель, похожая на Хайди Клум. Интересно, сколько ему лет? 38-39-40? По возрасту он ближе к Кариму – мужу Зары. И ведь такие экземпляры, как Карлсон, хоть куда. В полном расцвете сил! Эх, все-таки красивый мужик – горе в семье.
В своих мыслях я его уже женила и сделала отцом двух прекрасных белокурых и голубоглазых немецких детишек. По моей легенде Роберт здесь в командировке, налаживает и без того очень тесные экономические связи с Казахстаном.
–А вы значит из Алматы, но летите к друзьям? – низкий, бархатный голос ворвался в мое сознание, где я уже нарисовала картинку счастливой жизни Роберта. Слегка вздрогнув от неожиданности, оторвалась от разглядывания аэропортовских ангаров, и повернулась корпусом к нему.
–Да, приятельница пригласила на открытие ресторана в отеле “Мариотт”. Сегодня вечером, кстати.
–Надо же, – чуть опустив голову, улыбнулся он, – я как раз там остановлюсь.
–И я, – подавила легкий смешок, прикрыв рот ладонью. Я думала, такие совпадения только в кино бывают. – А как вас вообще в Казахстан занесло?
–Предложили поработать в представительстве “Дойче банка”. Хорошая возможность посмотреть страну, откуда уехал почти тридцать лет назад.
–И какие впечатления?
–А вы знаете, Индира, замечательные. Не зря моя бабушка тосковала по этим краям. Она жила в деревне под Алма-Атой. Никак не могу до нее доехать.
Позабавило, что он сказал это слово, потому что мы обычно говорим “в ауле”, “в поселке”, “в селе”.
–И надолго вы к нам?
–Я уже полгода здесь живу, пока все идет по плану.
–То есть культурного шока от Родины у вас нет? – пытаю его неудобными вопросами.
–Нет, – засмеялся Роберт. – А должен быть?
–Надеюсь, нет, – стараюсь не так явно радоваться интересному собеседнику, но улыбка так и норовит выдать мое расположение. – Но чем черт не шутит!
И снова раздался его заразительный, притягательный смех.
–Моя бабушка так говорила, – замечает попутчик.
–Многие здесь так говорят.
–Ну а вы, Индира? Чем занимаетесь?
–А я свободный художник, – это у меня само собой выстреливает и я решаю не рассказывать ему про галерею, связи с аукционными домами и школу. Зачем ему это знать, если я уверена, что между нами просто дружеская беседа – не более. Он явно или женат или помолвлен. На таких мужчин у меня глаз наметан, ведь среди моих клиентов очень много бизнесменов.
–Свободный художник – это фрилансер? Я слышал, они хорошо зарабатывают, – снисходительно спрашивает он с легкой усмешкой.
И только сейчас до меня дошло, что он видел мою брендовую сумочку на своем месте, и там ясно как день, сколько она стоит.
–Не жалуюсь. На жизнь хватает.
Немного нервничаю и поэтому тянусь к длинным волосам, собираю их на затылке и перекидываю через плечо. А когда вновь обращаю на него внимание, понимаю, что все это время он на меня смотрел. Моментально бросает в жар от его цепкого, изучающего взгляда, будто он не в глаза, а в душу мне пытается заглянуть. Пытаясь скрыть необъяснимое и внезапно нешуточное волнение, я допускаю ошибку и облизываю губы от того, что мучает жажда.
–Что-то не так? – спрашиваю Роберта.
–Нет, – он откидывается на спинку кресла и чуть задирает голову, показывая мне идеальный немецкий профиль и острый кадык.– Мы взлетаем.
Желаю вам хороших выходных! Ну а Индира с Робертом вернуться завтра!
Глава 9. Турбулентность
После взлета мы расслабляемся и продолжаем общение с Робертом. Не затрагивая личных тем, обсуждаем всё на свете: кино, музыку, книги. Он очень образован, воспитан и начитан. В не чувствуется немецкий характер, прямота, спокойствие, строгость. С ним очень интересно и мы сами не замечаем, как проводим за разговором сорок минут полета, пока стюардесса не приносит завтрак.
–Ваша семья тоже живет в Алматы? Дети, наверное, ходят в иностранную школу? – все-таки решаюсь задать этот вопрос, чтобы узнать наверняка и не гадать зря. Он понравился мне. Даже больше,чем я ожидала. И если он ответит “да”, то мне будет проще сказать “до свидания”.
–Да, – кивает он и у меня сердце в пятки ушло. Ну вот и все. – Дочка ходит в школу в Мюнхене. Ей пятнадцать.
Ну что ж, Роберт, как пела Юлия Началова: “Но ты герой не моего романа”.
–Прекрасный возраст! – улыбаюсь я, заглушая разочарование и волнение. – Столько всего впереди. Как ее зовут?
–Эмили, – тут же расплывается в улыбке, по которой я понимаю, как он любит дочь.
–Очень красивое имя. И вы с женой правильно сделали, что оставили ее в немецкой школе. Все же в подростковом возрасте, тем более перед поступлением, трудно менять обстановку и заводить новых друзей. По себе знаю, – вспоминаю, как мама в десять перевела меня в частную школу и меня там приняли в штыки. Только Зара начала со мной дружить.
–Да, – слегка опустив голову, он усмехается. – Но все гораздо проще. Мы с ее мамой уже восемь лет в разводе и у нас, как это говорят по-русски… – он жестикулирует, вспоминая слово.
–Совместная опека? – помогаю я, вспомнив, что у Зары и Карима тоже самое.
–Да, точно. До моего отъезда Эми жила со мной с пятницы по воскресенье.
–Это идеальный вариант. Вы большие молодцы, – хвалю его, а у самой на душе неожиданно так спокойно и хорошо от того, что жена все-таки бывшая. Не могу объяснить, почему меня это так волнует. Я даже Руслан поначалу не воспринимала и сдалась под натиском его настойчивости и красивых жестов. Да и после развода ко мне не раз подходили знакомиться даже за границей. Но мое сердце никогда не откликалось так, как сейчас.
–А у вас есть дети, Индира? – он с любопытством взглянул на меня и мне так хотелось отвести взгляд, чтобы не выдать своей неугасающей боли.
–Нет, – покачала головой. – Детей нет, как и мужа.
И именно в эту самую секунду нас вдруг резко встряхнуло на местах, после чего салон начало не на шутку трясти. На экранах загорелись ремни безопасности, а пилот по громкой связи объявил, что мы вошли в зону турбулентности. Я и раньше проходила через подобное, но сейчас было в сто раз сильнее и страшнее.
–Не волнуйтесь. Такое бывает, – пытается успокоить меня сосед.
–Господи, – в панике выдыхаю я и закрываю глаза,положив руку на подлокотник. Вдали послышался плач ребенка, который, как и мы взрослые, испугались от такой встряски. А когда толчки усиливаются, я на автомате, касаюсь пальцами руки Роберта, ища в нем опору. Мы встречаемся с ним взглядами и не разрываем зрительный контакт секунду, две, три, четыре…
Он говорит со мною одними глазами, пока вокруг, как мне кажется, все гудит и дребезжит.
–Индира, сделайте глубокий вдох и выдох. Давайте, – советует он скользя вниз по моему локтю и переплетая наши пальцы.
Я делаю, как он велит и прикрываю веки. На четвертом вдохе шум стихает и самолет выходит из зоны турбулентности. Медленно открываю глаза и первое, что вижу – черный экран. Приложив правую руку к сердцу, ощущаю, как оно неистово стучит, словно в лихорадке. И только теперь обращаю внимание на наши сцепленные в замок пальцы. Несколько секунд смотрю на них в недоумении и, наконец, повернув голову, на Роберта.
–Все закончилось, – тихо озвучиваю очевидное.
–Да, потрясло немного, – спокойно, с легкой ухмылкой, отзывается мужчина.
–Немного – это мягко сказано, – разжимаю пальцы, вернув над ними полную власть. Но она все еще помнит его тепло, так что подушечки до сих пор покалывает.
–Вы как?
–Уфф, столько летаю, но никак не привыкну. Всегда паникую.
–Не надо, – один уголок его губы ползет вверх. – Современные самолеты способны выдержать даже очень сильную турбулентность.
–И поэтому вы такой спокойный? Прямо как Штирлиц. Характер – нордический, выдержанный. Истинный ариец.
–Ха-ха! – Роберт разразился звонким хохотом. – Индира, вы, наверное мой самый лучший попутчик.
“И вы мой тоже, Роберт. И вы мой тоже”, – с грустью думаю я, понимая, что расставание неминуемо и если он не сделает первый шаг, то наши пути разойдутся.
***
После посадки мы ждем, пока самолет подъедет к рукаву, и встаем только после того, как пилот дает отмашку. Роберт вытаскивает сверху наши чемоданы и вместе мы идем по длинному коридору к выходу. Оказавшись на улице, нас чуть не сбивает с ног типичный столичный ветер, который мигом растрепал мои длинные черные волосы. Веду плечом, смахивая пряди с лица и приглаживая их ладонью.
–Мы с водителем можем вас подвести. Все равно едем в одну гостиницу, – предлагает мне Роберт. Одна рука лежит на ручке чемодана, другая – сжимает смартфон.
–Спасибо, но за мной тоже приехали. И мне до гостиницы нужно заехать в еще одно место.
“Сделай первый шаг, пожалуйста. Один маленький шажочек” – умоляю его в своих мыслях. Я впервые хочу увидеть человека снова, услышать его голос, посмотреть в его темно-карие глаза. Наверное, надо позвонить своему психологу и спросить, не сошла ли я с ума.
–Индира, не дадите мне свой номер? – спрашивает осторожно, но большой палец так и завис над экраном. – У меня здесь очень плотный график, но мы могли бы пересечься в Алматы, кофе попить?
“Да! Да! Да! Я попью с вами кофе, Роберт! Конечно, попью”, – внутри я танцую, но не подаю
–Почему нет? – стараюсь особо не радоваться. – Записывайте.
Записав мой номер, он нажимает кнопку вызова и через пару секунд мой телефон в сумке начинает вибрировать, а Адэль поет “Let the sky fall” – “Пусть небо упадет”.
–Мой тоже запишите, – просит он деловито.
–Обязательно, – не тянусь за мобильным, не показываю излишнюю заинтересованность. Я же леди черт возьми! Вместо этого сжимаю матовую ручку чемодана и прощаюсь с ним. – Мне пора, Роберт. Была рада знакомству.
–И я.
–До свидания, – взглянула на него в последний раз и ветер вновь взъерошил локоны, как будто нарочно выбрав самый неудобный момент.
–До свидания, – повторяет он.
Мы расходимся в разные стороны, каждый – к своей машине. Я постараюсь не сильно ждать его звонка и, наверное, очень удивлюсь, когда все-таки наберет. Ведь так правильно.
Но я совсем не ожидала, что у судьбы другие планы и наша вторая встреча состоится гораздо раньше.
С началом новой рабочей недели, дорогие! Она у нас будем бомбической, потому что скоро наступит момент из аннотации.А пока давайте посмотрим на наших героев.
Глава 10. Сколько ты стоишь?
Роберт
Я заметил ее сразу, как только вошел в бизнес-зал аэропорта. Она стояла у стойки кафетерия и о чем-то говорила с девушкой-бариста. Улыбнулась, прядь за ухо заправила, развернулась и покатила чемодан к круглому столик. Я видел, как несколько мужчин посмотрели ей вслед, потому что она приковывала внимание красотой, энергетикой и походкой богини. Никого не замечая вокруг, она села за стол и уткнулась в телефон. Я же заказал себе кофе, устроился напротив загадочной незнакомки и еще раз пробежался по плану встречи с Премьер-министром. Управляющий и главный исполнительный директор по Центральной и Восточной Европе уже в столице, я же прилетел только сегодня, завершив неотложные дела в офисе. “Немецкий банк” уже давно сотрудничает с Правительством Казахстана и реализует совместные проекты в области цифровизации, инвестиций и инфраструктурного развития. И сегодня нам предстоит обсудить дальнейшее сотрудничество и новые программы.
Отложив мобильный, вновь смотрю на нее и невольно любуюсь тому, как она мечтательно наблюдает за самолетами. Меня никогда не привлекали азиатки или брюнетки, но в ней было что-то, что волновало и притягивало, словно магнитом. Восточная красавица с длинными черными волосами, смуглой кожей, точеной талией и мягкими, изящными жестами. Она вернулась к своей чашке, улыбнулась, глядя на уже, наверное, остывший кофе и, подняв глаза, наткнулась на мой взгляд. Я не мог его отвести, я хотел смотреть на нее и смотрел, пока не понял, что делаю это слишком открыто. Через несколько секунд мы почти одновременно разорвали зрительный контакт.
Остро захотелось курить. Достав из пачки сигарету, поднес к ее концу зажигалку и от души затянулся. Выпустив дым, покосился на нее и увидел, как она увлеченно говорит с кем-то по телефону. Интересно, с кем? С мужем? Женихом? Парнем? Конечно, о чем я думаю? Такая шикарная девушка не может быть одна.
В самолет вошел, когда основной поток рассосался – не люблю столпотворение. Первое, что бросилось в глаза – коричневая сумка на моем месте. Не мог поверить, что незнакомка – моя попутчица, с которой мы проведем полтора часа в небе. Сидя в пол-оборота. Она не сразу услышала мой зов, а когда все же обратила внимания, смутилась, что выдал легкий румянец. И только сев рядом с ней я разглядел красоту и глубину ее серых глаз. Они как утренний туман и сверкающий серо-голубой лёд на дне бокала. В них можно увидеть свое отражение и заблудиться. Они могут околдовать и свести с ума. И я действительно сражён красотой этой девушки с индийским именем и восточной кротостью. И в мыслях благодарю бабушку за то, что заставляла меня читать русских классиков, чтобы не забывал язык.
В первый раз я замер, когда она перекинула волосы цвета воронова крыла через плечо и провела по ним ладонью. Казалось бы, такие обычные действия, но мне внезапно захотелось тоже до них дотронуться и проверить, какие они на ощупь. И мало мне было волос – от нее еще и пахло сладко – весенними цветами и миндалем.
Во второй раз я, сорокалетний серьезный мужчина чуть с ума не сошел от радости, когда она схватила и сжала мою руку. Пока она, зажмурившись, дышала и тряслась из-за турбулентности, я тихо недоумевал от урагана, который перемолол мне все внутренности, выпотрошил без остатка.
И вот мы уже на земле, а я никак не могу ее отпустить. Так хочется смотреть в ее серые глаза с поволокой и касаться нежной, смуглой кожи. Когда она еще в салоне сидела, прикрыв веки от страха, я смотрел на ее губы. Чувственные, тонко очерченные, припухлые и чуть тронутые помадой – они шептали молитву и блестели от того, что она пару раз провела по ним языком.
Мы прощаемся и расходимся в разные стороны, но я еле дожидаюсь восьми утра, и звоню ассистентке с просьбой сделать так, чтобы я попал на открытие ресторана в гостинице, где мы остановились. В том, что она справится я не сомневаюсь и к ближе к двенадцати она отчитывается, что я в списке гостей. Я невольно улыбаюсь, прочитав ее сообщение и в этот момент нас приглашают в зал переговоров, где уже ждет Премьер-министр.
После по плану проходят встречи в Министерстве национальной экономики и переговоры с партнерами. К вечеру за деловым ужином я украдкой поглядываю на телефон, проверяя время. На двадцать пятом этаже отеля все уже началось и я прикидываю в голове, сколько мне еще сидеть в компании очень умных и очень скучных банкиров. Но больше всего я отчего-то боюсь, что мы с ней разминемся.
В итоге я приезжаю в гостиницу после восьми, быстро прохожу к лифту и, поднимаясь наверх, мысленно подгоняю эту железную коробку. Внутри разливается нечто терпкое и приятное – как будто я выпил выдержанный виски и наслаждаюсь тем, как оно обжигает, наполняет и опьяняет. И, когда наконец, двери открываются, я поворачиваю направо и быстрым шагом направляюсь в тот самый ресторан, в котором находится она.
Опоздавших уже ни о чем не спрашивают и свободно пропускают внутрь. К своему облегчению, нахожу среди гостей бизнесмена, с которым встречался днем и уже не чувствую себя изгоем. Он устало рассказывает, что ресторан открыла дочь очень богатого в стране бизнесмена – владельца торговых центров, автосалонов и элитной недвижимости Ансара Дулатова. Тот уже десять лет как вдовец и выполняет любой каприз своих дочерей. И вот младшая – с коротким, но интересным именем Сая, решила попробовать себя в качестве ресторатора.
–А это кто, рядом с ней? – невидимый кулак прилетает под дых, когда к хозяйке вечера подходит Индира. И пусть она на приличном расстоянии от меня, но я все равно могу ее разглядеть и пока не видит, любоваться.
Она изящно, с грацией черной пантеры не только двигается, но и стоит, прикладывает руку к груди, улыбается взрослому мужчине, который обнимает ее за талию. И я завидую ему черной завистью, потому что сам хочу, чтобы она мне это позволила. На ней блестящее серое платье, иссиня-черные волосы распущены и легкими волнами спадают на плечи и прикрывают спину. В них играют огни от подвесных люстр.
–Я даже не знаю, – пожимает плечами мой собеседник. – Среди столичного бомонда я ее не видел. Извини, я отойду на пару минут.
–Да-да, – отвечаю мужчине, даже не глядя на него, потому что все мое внимание сосредоточено только на Индире.
Седой статный мужчина говорит ей что-то на ухо, и счастливая улыбка снова расцветает на ее очаровательном лице. Слушая его, она окидывает любопытным взором зал, потом возвращается к своему спутнику и вдруг резко поворачивает голову и находит меня глазами. Узнает. Улыбается. Держит зрительный контакт секунду, две, три четыре. Я киваю и она делает тоже самое. Дотронувшись до руки своего собеседника, Индира оставляет его и направляется ко мне.
–Роберт! Какими судьбами? – улыбнувшись, девушка обнажает ровный ряд жемчужных зубов.
–Вспомнил, что в этом отеле сегодня открытие ресторана, – убираю одну руку в карман брюк, другой сжимаю бокал. Нервничаю, как будто мне снова пятнадцать и я пытаюсь пригласить одноклассницу в кино. – Вам очень идет…это платье, – сказал первое, что крутилось на языке.
–Спасибо, – сказала она, смущенно улыбнувшись и опустив глаза.
Когда же она их поднимает, я замечаю, что в серых омутах блестят огни. – Вы тоже отлично выглядите. Но устали, – замечает Индира.
“Моей. Она будет моей” – эта мысль как пуля, попавшая в лоб, застревает в мозгах. Я захотел ее и тело мгновенно отозвалось.
–Устал, да, – немного усмехнувшись, смотрю на янтарную жидкость на дне бокала и приказываю себе успокоиться. – Только освободился.
–У меня тоже сегодня были кое-какие рабочие встречи, – она сжимает маленькую сумочку в тон платья.
–Свободные художники тоже не совсем свободны?
–Да, – засмеявшись, прячет губы за ладошкой, – точно.
–Индира, дорогая! – еще один мужчина солидного возраста и с сединой на висках подходит к ней и трогает за локоть.
–Ой, здравствуйте! – обернувшись, она дарит ему ослепительную улыбку, от которой у меня внутри все взрывается и протестует. В своем мире она как рыба в воде, тогда как я не в своей тарелке. – Как я рада вас видеть!
Он свободно целует ее в щеку и она делает то же самое. Сжимаю и разжимаю кулак. Мы друг другу никто, чтобы я так реагировал на других мужчин вокруг нее.
–Кадыр-ага, познакомьтесь, – неожиданно представляет она нас. – Это Роберт из “Дойче банка”. Мы вместе летели из Алматы. Роберт, а это Кадыр Сулейман – известный в нашей стране фотограф и мой давний друг.
–Очень приятно, – мы пожимаем друг другу руки.
–Взаимно, – кивает он. – Можно я украду у вас Индиру ненадолго. Мне очень нужно ей кое-что сказать по работе.
–Ох уж эта работа. Даже здесь она нашла меня, – шутит Индира, а я не совсем понимаю, кто она по профессии и что делает. Оказывается, утром мы говорили в основном обо мне и о повседневной ерунде. Она та ловко задавала вопросы, что я рассказывал, рассказывал и даже не поинтересовался, что значит ее “свободный художник”.
–Да конечно, – отвечаю я, будто ей требуется мое согласие.
–Я сейчас подойду, Роберт, – обещает Индира.
Молча провожаю их взглядом и с грохотом поставив бокал на стол, наблюдаю за парочкой, которая живо что-то обсуждает.
–Нравится девушка? -спрашивает подошедший мужчина.
Неужели так явно, что я глаз от Индиры не могу отвести. Она прекрасна. Идеальна. Шахерезада, сошедшая в наш мир из "Тысячи и одной ночи".
–Жаль, что эскортница, – хмыкает незнакомец.
–Не понял? – нахмурившись, покосился на него.
–Да, – усмехается. – Ее зовут Индира. Элитная эскортница из Алматы. Приезжает в столицу, когда богатые и влиятельные папики зовут. Ценник у нее заоблачный. Не всем она по карману. Говорят, такое вытворяет. Ууух. Даже покойника расшевелит.
–Что ты сказал? – повернувшись к нему, цежу сквозь зубы.
Внутри такой черный шторм поднимается, что врезать хочется по его слащавой морде.
–Правду, – все также усмехается он. – А вы не видите, что все старперы только на нее и смотрят? Она просто любит мужчин постарше.
Еще раз смотрю на нее рядом с этим фотографом, который, наверное, ей в отцы годится. Индира не смотрит на меня, а я чтоб усмирить свой гнев иду в уборную. Внутри никого нет. Меня от злости колотит и все, что я могу – пару раз ударить по кулаком по белоснежной раковине. Неужели она правда эскортница? Она же робкая, милая, воздушная, где-то даже как лань пугливая? Неужели она играла со мной, изображая святую невинность?
Ощущение, что из тебя сделали дурака, злит до оскомины на зубах. Лучше мне уйти отсюда, пока я еще держу себя в руках. Решительно выхожу из уборной и сделав несколько шагов, оказываюсь на большом расстоянии от Индиры и того парня, который открыл мне глаза. Разговор у них совсем не клеится. Она вскидывает подбородок и проходит мимо него, но он хватает ее за руку, удерживая возле себя. От его слов Индира меняется в лице, но затем сама говорит ему то, что его явно раздражает и злит. После ей удается вырваться и она стремительно идет к выходу.
Я мчу за Индирой, обходя на ходу незнакомых людей. В ушах стучит мерзкий голос незнакомца: “Ценник у нее заоблачный. Не всем она по карману. Говорят, такое вытворяет”.
Так вот ты, какая, милая Индира. Как ловко ты обвела меня вокруг пальца. Как хорошо ты умеешь играть мужчинами.
В холле вижу, как она заходит в лифт и прибавляю скорость. Двери уже закрываются, но я ставлю ногу в щель между ними.
–Роберт? – вздрагивает Индира, когда я оказываюсь в кабинке и дышу как ненормальный марафонец.
Она стоит, прижавшись к зеркальной стене и дрожит, будто от холода. Лифт бесшумно едет вниз, а я в один широкий шаг оказываюсь рядом с ней и делаю то, что хотел сделать с самого утра – обхватив ее лицо ладонями, жадно целую эти преступно сладкие губы, от которых похоже сошел с ума. И вот я не замечаю, как уже не просто сминаю их, а наказываю женщину за то, что она такая. И даже не обращаю внимания на то, что она бьет меня ладонями по плечам. За несколько секунд, что длится наш поцелуй, я чувствую ее растерянность, обескураженность и как мне показалось возбуждение. Но стоит проникнуть в ее рот языком, как она резко отталкивает меня, поверхностно дышит и гневно шипит :
–Что вы себе позволяете?! Я не давала вам повода!
В ушах слышен громкий щелчок револьвера, который перезарядили и к холодному виску приставили. Я уже не я, а совершенно другой, разъяренный мужчина. Грозно нависнув над ней, выставляю руку вперед и упираюсь ладонью в зеркало.
–Не больше, чем позволяют себе другие, Индира, – тяжело дышу, веду носом, чувствуя ее дурманящий аромат. – А теперь скажи мне, сколько ты стоишь?
