Текст книги "Сколько ты стоишь? (СИ)"
Автор книги: Лия Султан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
Глава 34. Без нее
Роберт
Пошла третья неделя без Индиры. Полмесяца как все идет наперекосяк, валится из рук, не клеится. В мыслях, даже не смотря на рабочие проблема, только она. Она, она, она…мерещится мне на улицах, в офисе, в жилом комплексе, где снимаю квартиру. И потрет, что висит напротив кровати, все силы из меня высасывает. А однажды, когда солнце разбудило меня на рассвете, вдруг привиделось будто она скользит пальцами по моему лицу и нежно целует в губы. Проснулся, резко сел на кровати и посмотрел на ее фотографию. Выть хотелось от тоски и боли. Да, мужчинам тоже может быть больно.
В день нашего расставания Индира не отвечала на мои звонки, потом и вовсе отключила телефон. А когда я приехал к ней на следующее утро, она не открыла дверь.
Звонил, стучал, выкрикивал ее имя – тишина. С верхнего этажа спустилась старушка, которая сначала пригрозила полицией, но затем рассказала, что утром Индира вышла во двор с большим чемоданом, села в машину и уехала.
–А куда уехала, не сказала? – нетерпеливо спрашиваю пенсионерку.
–Да кто ее знает?! Она же часто путешествует. Эх, перелётная птица.
Метался по площадке, чуть не прошиб кулаком железную дверь, но вовремя опомнился и вспомнил про лучшую подругу. Еле нашел Зару в большом городе, так как ее телефона у меня не было. Она-то мне и призналась, что Индира улетела к матери в Мадрид, и сейчас должно быть в небе. Попросил ее написать мне, как только она выйдет на связь, но она этого не сделала. Тогда я ей позвонил и спросил, почему она молчит.
–Простите, Роберт, – как мне показалось, виновато сказала она. – Индира категорически запретила давать вам ее испанский номер.
Пару секунд осмысливал ее слова, потом собрался и решил пойти другим путем.
–А адрес ее матери у вас есть? Где она живет?
–Простите, но нет. Индра взяла с меня слово. Я не могу ее предать…
–Ясно, спасибо, – пробурчал в трубку и попрощался.
Через несколько дней проводил маму, дочь и бывшую жену в Мюнхен. Их пребывание в Алматы вышло скомканным.
После нашего разговора мама два дня лежала в номере с давлением и как я подозреваю, плакала. Я забрал Эмилию из больницы, привез к Грете и серьезно поговорил с обеими по отдельности. Пожелал бывшей счастья в личной жизни, а дочери объяснил, что она навсегда останется моей самой любимой девочкой. Даже если я женюсь, даже если умру, в моем сердце она всегда будет занимать особое место, которое никто у нее не украдет. Но при этом отметил, что ее поведение меня сильно расстроило и где-то разочаровало. Сказал ей, что в отношения взрослых людей лезть нельзя, потому что у всех есть свои границы, про которые она так любит говорить сейчас. Надеюсь, она меня поняла. По крайней мере, так она сказала.
К неразберихе в личной жизни добавились проблемы на работе из-за аварии на совместном казахстанско-немецком месторождении полиметаллических руд, в который мы инвестируем. Пришлось срочно выехать на восток страны, чтобы увидеть масштаб своими глазами и принять соответствующие меры.
Когда более или менее все устаканилось, у меня, наконец, появилось время во всем разобраться. В тишине и одиночестве я пытался осмыслить прошлое и настоящее, пытался принять тот факт, что я – сын убийцы. Я чувствовал отвращение к биологическому отцу. Внутренне проклинал его и ненавидел. Но это никак не помогало. Я – часть его, плоть от плоти его, кровь от крови. Во мне его ДНК, хотя я даже не помню и не знаю, как он выглядел, потому что у меня не осталось ни одной его фотографии. В детстве мама говорила, что они потерялись при переезде. Но недавно она призналась, что сожгла все снимки. В том числе и те, где мы вместе.
Поразительно, но после эмиграции я лишь в самом начале спрашивал маму об отце. Она только плечами пожала и сказала, что не знает, где он сейчас. В Мюнхене мамин диплом филолога был никому не нужен и она устроилась кассиром в супермаркет. Там ее и приметил мой будущий отчим – Райнер Зейферт. Он был одиноким бездетным вдовцом, живущим недалеко от магазина. Через год они поженились, Райнер усыновил меня и дал свою фамилию, воспитал как своего сына. Общих детей так и не случилось. Все эти годы для меня он был единственным отцом и примером для подражания. Человеком с большой буквы, который играл со мной в футбол, помогал делать уроки, потому что в первые годы было сложно в немецкой школе. Мама с бабушкой на него молились, а я смотрел как на идола. И именно жизнь в полной семье, красивый дом в пригороде Мюнхена, достаток и благополучие постепенно смыли образы отца и родного города.
Чтобы найти ответы на свои вопросы я позвонил Льву Захарову – тому самому владельцу охранного агентства, который собрал для меня досье на Индиру. Был уже поздний вечер, но Лев ответил быстро и выслушал меня.
–Задачу понял и принял. Так извините, Роберт, – мой собеседник отвлекся и принялся шикать на кого-то. – Кеша, паразит, ну-ка брысь отсюда, я сказал! Сонечка, девочка моя, уведи отсюда эту наглую морду.
–Пардон, Лев Николаевич, – услышал веселый голос его жены. – Кешка, паскудник,
а-ну на выход. И не надо так на меня смотреть!
–Еще раз извините, – повторил Лев.
–Ничего страшного. Ваш сын?
–Сын? – громко рассмеялся мужчина. – Да Боже упаси! Нет, это самый наглый, беспардонный кот и блядун.
–Блядун это кто? – переспросил я.
–Блядун – это…хм. Ну кот, который шастает по кискам и хм, – кашлянул неловко Лев. – Ну вы поняли.
–Бабник?
–Да-да, бабник. Так, Роберт. Дайте мне неделю. Ну может, чуть больше. Я думаю, управлюсь.
–Отлично. И еще одна просьба. Мне нужно узнать один адрес в Испании.
–Сложно, но я думаю, можно.
–За неделю справитесь?
–Сделаю все, что смогу.
–Спасибо, Лев.
Привет, дорогие мои! С началом новой недели вас! Ну как вам «встреча» с Кешей? Лев еще раз появится на этой неделе и мы снова кое что узнаем о нашем любимчике.
Глава 35. Сегодня я хочу быть с тобой
Индира
Золотое солнце медленно садится за аккуратные белые дома элитного района Санта Кристина курортного городка Льорет дель Мар. Закатное небо пылает огнем, пушистые желтые и алые облака висят сладкой ватой над прохладной землей, но прохладный ноябрьский ветер их никуда не гонит. До нас доносится слабый колокольный звон местной часовни и поразительно, но он каждый раз меня успокаивает. Приехать к тите и укрыться здесь от проблем и невзгод было лучшим решением. И сейчас у меня небольшое дежавю, потому что нас снова трое, как и пять лет назад, когда я только начала жить заново.
Тита по-прежнему верна себе: не унывает, ходит на пляж, встречается с подружками и пьет по бокалу вина на обед и ужин. Моя сводная сестра Инес приехала раньше меня, чтобы подышать морским воздухом, так как это полезно для ребенка. Да-да, Инес все-таки вышла замуж и забеременела, как и предсказывала ей бабушка. Тогда она говорила, что Инес уже встретила свою судьбу, но прошла мимо нее. На самом деле, они уже друг друга хорошо знают, но пока не могут сделать шаг навстречу. И что бы вы думали? Через год Инес пошла в бар вместе с родным братом Давидом – старшим сыном Виктора. И там же был друг Давида – мужчина со сложным испанским именем Иньяки. Вот так Инес и встретила свою отложенную судьбу.
После ужина на террасе, взгрустнулось. Я здесь уже чуть больше недели. Мама приняла мое решение, но с ней по-прежнему тяжело. А здесь, с доньей Марией Кармен и Инес как-то легче переживать расставание с Робертом.
Инес полулежит в кресле качалке, укутанная в мягкую бабушкину шаль. Смотрю с умилением, как она поглаживает круглый животик. Тита попивает красное винцо и сокрушается, что зря бросила курить, потому что сейчас как раз тот самый возраст, когда можно это делать и не бояться скорой кончины, так как в общем-то прожила долгую, интересную, насыщенную жизнь. А я сижу между ними на плетенном кресле, собрав под себя ноги, и слушаю грустную песню по испанскому радио. Старый приемник абуэлиты работает исправно, но с небольшими помехами и шипением. Однако и оно не мешает вникать в слова.
Ты была перелетной птицей. И не знаю, почему
С каждым днем я все больше привыкал к тебе
Мы сами придумали эту любовную игру,
Ты наполнила мою жизнь, а после я смотрел, как ты уходишь
Не сказав мне “Прощай”.
Я хочу на твоих раскрытых ладонях найти свою дорогу
И чтобы ты чувствовала себя женщиной только со мной.
Сегодня я хочу быть с тобой.
Сегодня я хочу быть с тобой.
-Красивая песня, – озвучиваю свои мысли. – Кто поет?
–Даже не знаю, – пожимает плечами Инес. – Но по акценту, это кажется мексиканцы.
–Очень красиво, – тяну я и опускаю голову на кулачок. Молчу о том, что она напоминает мне о Роберте, о нас, о беззаботном времени, проведенном вместе.
Нет ничего печальней, чем тишина и боль,
Нет ничего тяжелее, чем знать, что я потеряла тебя .
Сегодня я ищу в ночи звук твоего голоса.
Где же ты скрываешься? Я хочу наполнить себя тобой.
-Индира, ты что плачешь? – жалостливо спрашивает Инес.
Прячу лицо в ладонях, но дрожащие плечи меня выдают. И вина в этом не холода, а моих предательски неуместных слез. – Тита, она и правда плачет. Опять.
Бабушка поворачивает голову и сканирует меня пристальным взглядом. Прищуривается, голову на бок склоняет, отставляет в сторону бокал с вином.
–Hija (дочка), ты не беременна?
Ее вопрос вводит в ступор. Сначала смотрю на нее, потом на Инес, которая от волнения положила уже две ладони на живот.
–Нееет, – тяну неуверенно. – Не думаю.
–Плачешь, толком не ешь, округлилась, – рассуждает она вслух. – Месячные?
Смотрю на нее и медленно сглатываю. В горле моментально становится сухо и я тянусь за стаканом апельсинового сока. Едва пригубив, неожиданно понимаю, что меня все последние дни тянет на апельсиновый сок. Да я практически на нем живу!
–Тита, кажется, у Индиры их так и нет, – хихикает Инес и подобно колобку из сказки перекатывается и пытается встать. – А-ну ка пойдем.
–Куда? – хлопаю я глазами.
–В аптеку. До ближайшей топать минут двадцать. Как раз вечерняя прогулка полезна для беременных.
–Я не могу быть беременна, – перевожу взгляд с Инес на бабушку. – У меня одна труба. Мне говорили, что шансы зачать есть, но очень маленькие.
–Ай, Диос мио! (О Боже мой), – сокрушается сеньора Мария Кармен. – А вторая труба тебе на что? Даже я старуха и то это знаю.
–Тита, ты не старуха, – смеется ее родная внучка. – Индира, пойдем, а то скоро все закроется и мы до утра ничего не узнаем.
Медленно поднимаюсь и иду за ней на автомате. Всю дорогу Инес развлекает меня разговорами, а я слушаю ее фоном, потому что думаю только о тесте. А еще вспоминаю, что в последний раз у нас был незащищенный секс за день до приезда его мамы, а потом еще один после ресторана, но там мы уже предохранялись. Если я действительно беременна, то срок очень маленький.
Мы успеваем попасть в аптеку за десять минут до закрытия. Инес, видя, что я в ступоре, сама покупает тесты на беременность и улыбается фармацевту, которая смотрит на нее как на чудачку с большим животом.
–Можно воспользоваться вашим туалетом? – мило спрашивает Инес.
–Да, – кивает она. – За стеллажом с памперсами.
–Спасибо большое.
Развернувшись, Инес велит мне идти за ней. Сестра заводит меня в кабинку, дает упаковку Clear Blue и улыбается:
–Ну давай, вперед. Теперь уж извини, всё сама.
А дальше все происходит на нервах, потому что я впервые делаю это. Руки, конечно, же трясутся, кровь в висках стучит от волнения. Намочив наконечник, закрываю его крышкой и выхожу из кабинки.
–И? – у Инес глаза горят от нетерпения.
–На упаковке написано подождать от 5 до 10 минут, – кладу тест на краешек раковины и включаю кран. Пока мою руку кошусь на него и еще больше нервничаю.
–Так, ясно. Аптека закроется через 10 минут, поэтому посмотрим раньше.
–Посмотри ты, – прошу сестру. – Я боюсь. Очень.
–Понимаю, – соглашается она.– Мы когда в первый раз с мужем делали, тоже перенервничали.
Засекаем время и как только оно приближается к нужной отметке, Инес берет сине-белую кассету, а я прикусываю губу и наблюдаю за тем, как красивое лицо испанки расплывается в улыбке.
–Что? – спрашиваю ее, хотя уже все и так понятно.
–Поздравляю, чика (девочка)! Ты скоро станешь мамочкой!
Инес протягивает мне тест и я вижу яркую голубую полоску в контрольном окошке.
–Я беременна…– выдыхаю и кладу руку на все еще плоский животик.
*Использован текст песни Hoy tengo ganas de ti. Исполняют Алехандро Фернандес и Кристина Агилера
Визуальчик и саундтрек вот здесь: https:// /ru/blogs/post/653227
Глава 36. Идеальных не бывает
Роберт
Лев Захаров сдержал слово и через неделю вытянул меня в бар на разговор. Пятничным вечером мы сидим с ним за дальним столиком бара. Передо мной лежит копия уголовного дела Вадима Шиллера с фотографиями с места преступления. Листаю его, мельком смотрю страницы, в которые вклеены снимки тела отца Индиры на столе патологоанатома, читаю показания своей матери, свидетелей, самого Шиллера. В самом конце долго вчитываюсь в обвинительный приговор.
–Даже боюсь спросить, как вы это достали? – приложив кулак ко рту, хмурюсь я.
–Да все на самом деле проще, чем вам кажется, – Лев ставит на стол высокий стакан светлого пива. – Мне помогла моя жена. Сонечка работает на телевидении. Ну как работает, в декрете она. Но ее подруга продюсирует программу, похожую на “Следствие вели” с Леонидом Каневским.
–С кем?
–Черт, я забыл, что вы русскоязычный иностранец. Короче, в России есть программа, где рассказывают о преступлениях в Советском Союзе. Ее уже много лет ведет известный актер Леонид Каневский. А у нас есть своя версия. Так вот журналисты берут интересные уголовные дела в нашем Госархиве. Через подругу жены, у которой там хорошие связи, я нашел дело Шиллера.
–Впечатляет. Передайте спасибо вашей жене.
–Обязательно.
–Известно, где сейчас, – прочищаю горло, – мой отец?
–Да,– кивает он, – листайте папку, там в конце есть ответ от Комитета уголовно-исправительной системы.
Наблюдая за мной, Лев тяжело вздыхает и выдает информацию раньше, чем добираюсь до нее я.
–Вадим Шиллер умер в колонии от туберкулеза в 1998 году. Ранее подавал на условно-досрочное освобождение, но ему отказали. В общем, все печально.
Больше минуты сижу молча и неподвижно, переваривая информацию. Какое прекрасное начало жизни было у моего отца: золотой ребенок, отец при должности, все двери открыты. И какой бесславный, тяжелый конец. Он отнял чужую жизнь, а спустя четыре года ушел сам. Наверное, умирал в муках. Один. Интересно, он когда-нибудь думал обо мне? Вспоминал? Жалел? Раскаялся? Ничего этого я теперь не узнаю. Но поразительно, как он даже с того света добрался до меня сегодняшнего. Не зря ведь говорят, неисповедимы пути Господни.
–Кстати, Роберт, – слова Льва долетают до меня с опозданием, будто я нахожусь где-то в параллельной Вселенной. – Я выяснил адрес Жанель Сариевой в Мадриде.
Поднимаю на него глаза, а он что-то печатает в телефоне, после чего на мой смартфон приходит сообщение.
–Отправил вам.
–Спасибо.
–Я, конечно, понимаю, что это не мое дело, – Лев снова берет бокал и подносит к губам. – Но я читал материалы и понял, что убитый – отец той девушки, из-за которой вы обратились ко мне в первый раз.
–Вы определенно профессионал, – хмыкаю я и тоже тянусь к пиву.
–Ну тут, как говорит моя Соня, к гадалке не ходи и так все ясно. Предполагаю, девушка отреагировала плохо?
Обычно я никогда не изливал душу в барах даже друзьям. Здесь мое общение сводится только к встречам с такими же немецкими экспатами, да и на них я в последний раз был несколько месяцев назад. Но Лев располагает к себе и обо всем и так догадался. И я вдруг понял, что мне просто хочется кому-то выговориться, а не копить все в себе.
–Очень плохо. Она бросила меня, когда узнала, чей я сын, – сделав глоток, с грохотом возвращаю стакан на место. – Но перед этим я поставил ее в ужасную ситуацию. Как это у вас говорят: накосячил?
Вкратце описываю Льву события последних недель, после чего он выдает одну интересную вещь:
–Идеальных не бывает, Роберт. Как бы ты не хотел угодить всем, кто-то все равно останется недоволен. Уж поверь моему опыту. И кстати, да, каждый мужчина хотя бы один раз косячит в отношениях с любимой женщиной.
–Тогда я накосячил не один раз, – тяжело вздыхает. – В самом начале я принял ее за эскортницу и спросил, сколько она стоит.
–Блядь, – смачно ругается русский. – Хреново. Ну тогда вот тебе моя история: я влюбился в девушку в день, когда подал на развод с женой. Был пожар в доме, где жила моя сестра. Она не отвечала на звонки, я весь извелся, а Софья раскрутила меня на интервью в прямом эфире, а потом помогла мне найти сестренку. У нас начался бурный сумасшедший роман. Через месяц, накануне развода,жена призналась, что беременна. От меня. Оказывается, еще до подачи заявления я с ней по пьяне… – Лев поворачивает голову и смотрит в окно, – ну ты понял.
–И вас не развели?
–И нас не развели. Моя любимая девушка обо всем узнала и порвала со мной. А через восемь лет мы с Сонечкой снова встретились, поженились и родили двойняшек.
–Восемь лет? – воскликнул я, привлекая внимание девушек за соседним столиком. -Нет, я так долго ждать не смогу.
–Правильно. Поэтому не будь таким долбоебом как я, а беги за своей любимой.
Лев вдруг хохотнул и добавил:
– Тем более, Шенген тебе делать не надо. И как найдешь, не отпускай никогда. Как я свою Соню. Она у меня знаешь какая? – взгляд его вдруг становится теплым, но вовсе не от выпитого.
–Какая?
–Потрясающая! Красивая, умная, а чувство юмора – блеск. Двух девочек мне родила. Правда, кота своего непутевого притащила, а потом устроила у нас в квартире кошачий траходром.
–Это что? – снова не вникаю в его словечки.
–Короче, кот у нее – Кешка – по бабам любит бегать. Озабоченный он. Софушка моя над ним сжалилась и пару раз пригласила к нему породистых самочек. Кеша получил баб, хозяева кошек – дорогих котят на продажу. А сношались у нас дома. Я блядь чувствовал себя кошачьим сутенером каждый раз, когда Соня закрывала Кешу и его новую “простигосподи” в комнате. Но перед рождением дочек сказал Соне, что всё – больше никакого сводничества. Пусть закрывает этот бордель. Если Кеша хочет секса, мы сами будем возить его к тёлкам.
Впервые за долгое время мне смешно до слёз, потому что Лев говорит о каком-то коте, как о живом человеке, будто не кот это вовс, а какой-то очень странный близкий родственник.
Мы со Львом еще немного сидим в баре, болтаем на разные темы и я понимаю, что вот он – по-настоящему счастливый человек. В чем-то его история похожа на мою. И он прав: надо ехать за Индирой. Хоть на край света, хоть на Северный полюс поеду, найду ее и как первобытный дикарь, заброшу добычу на плечо и привезу обратно.
Глава 37. Искра на пепелище
Индира
-Скажите, еще раз: точно все нормально? – лежа на кушетке в кабинете гинеколога спрашиваю я, наверное, в сотый раз.
–Да, – смеется врач и снова слегка надавливает на живот датчиком.
Я ее уже достала вопросами, но она очень доброжелательна и терпелива.
– Посмотрите еще раз, – указывает пальцем на экран и на маленькую горошинку в центре. – Плод закрепился там, где надо. Не беспокойтесь.
Мне так важно было узнать, что у меня не внематочная беременность, что на следующий день тита с Инес записали меня на прием к врачу в хорошую клинику, куда ходит наша испанская бабушка. Вот только ждать этого визита пришлось два дня, за которые я вся извелась. В итоге Инес поехала со мной, а абуэлита осталась дома.
–Индира, не волнуйся ты так, – говорит сидящая рядом со мной сводная сестра. – На этот раз все точно будет отлично.
–Сейчас вы на пятой неделе, – доктор убирает датчик и дает мне бумажные салфетки, чтобы я убрала с живота следы геля. – Дней через десять уже можно будет услышать сердцебиение.
–Правда? – растерянно переспрашиваю, а у самой глаза светятся от счастья.
–Правда. Не переживайте так. У меня много пациенток после внематочной и удалении трубы успешно вынашивали, рожали и снова беременели. Так что все будет хорошо.
–Спасибо большое!
Всю дорогу до дома блаженная улыбка не сходит с лица, а рука – с живота. Этот малыш – мое чудо, плод любви даже не смотря на то, что с его отцом нас разделяют тысячи километров.
–Ты скажешь немцу о ребенке? – Инес будто прочитала мои мысли и спросила о Роберте.
–Да, конечно, – отвечаю, не задумываясь и поворачиваюсь к ней. – Он должен знать. Он отец.
–Это хорошо, – одобрительно кивает сестра. – Это правильно. А то знаешь, в детстве с титой смотрели теленовеллы. Так там женщина после расставания начинает с ума сходить: “Это только мой ребенок. Он никогда не узнает о сыне. Он нас предал”, – передразнивает она героинь мыльных опер
–Ну может, если бы он нас предал, я бы тоже так сказала. А Роберт не предал. Скорее, я его очень ранила своими словами.
Ну вот опять у меня глаза на мокром месте. Теперь я хотя бы знаю, что в моей излишней плаксивости виновата беременность.
–Тогда и правда лучше поговорить и все решить. Мы, испанки, знаешь, какие темпераментные, независимые, горячие и очень громкие. Если ругаемся, то не на жизнь, а на смерть! До пожара! Но когда остываем, разговариваем.
–А если к моменту разговора остается только пепелище?
–Значит разговариваем на пепелище, – хитро улыбается Инес.
–И в чем тогда смысл, если все сгорело? – хмыкаю я.
–Смысл в том, что при правильном подходе, если конечно, есть еще, что сохранять, даже из одной маленькой искорки может разгореться новое пламя, – загадочно произносит жгучая испанка, а водитель такси одобрительно усмехается.
День сегодня на радость безоблачный и теплый. Пройдя по залитой солнцем плитке, заходим в дом и слышим доносящиеся с террасы голоса. Приближаясь к панорамному окну, я замираю у дивана и впиваюсь пальцами в его мягкую спинку.
–Индира, тебе плохо? Голова кружится? – обеспокоенно спрашивает Инес, придерживая животик.
–Это он, – еле выдыхаю я, потому как кажется, что весь кислород из легких выкачали.
–Кто? – подняв голову, она вглядывается в собеседника титы и округляет глаза. – Ааах. Это твой Роберт? Там, с титой?
–Дааа, – измученно тяну.
–Что он здесь делает? Как он тебя нашел?
–Господи, я не знаю…
Это он. Он. Мой Роберт. Его профиль его узнаю из тысячи. Закрытыми глазами, наощупь. Когда он спал, или просто лежал с закрытыми глазами, я проводила указательным пальцем невидимую линию, разделяющую его идеальное лицо на две части. Внезапно все те эмоции, которые я несколько недель глушила, вновь вспыхнули внутри, подобно той самой маленькой искорке на пепелище.
Нет, это не сон и не галлюцинация. Мария Кармен и Роберт сидят за круглым столиком, курят и сбрасывают пепел в стеклянную пепельницу. Напротив каждого стоят маленькие чашки с кофе, который так любит тита. Прислушавшись к разговору, Инес бьет меня по плечу и говорит возбужденно:
–Они говорят по-немецки! Я даже не знала, что абуэлита знает немецкий! Пойдем, поздороваемся, – сестра тянет меня за локоть.
–Подожди, – я сопротивляюсь и стою на месте. – Я боюсь.
–Чего?
–Я…я не знаю, – неуверенно отвечаю я.
–Так, чика, – вздыхает Инес и мило морщит нос. – Вон там сидит мужик, похожий на мачо, который сделал тебе bebe (бэбэ – малыш). И раз уж он нашел тебя даже здесь, у титы, то это значит только одно.
–Что?
–Что он тебя любит, тонта (исп.– дурочка). Поэтому ну-ка пошли, – она берет меня за руку и ведет на задний дворик.
–Инес.
–Я ничего не слышу, – бросает мне, а сама открывает прозрачную дверь, ведущую на террасу. – Тита, мы приехали. Ой…оля! (оля или hola – привет). А у нас гости?
Мы с Робертом встречаемся взглядами и все вокруг нас останавливается и рассеивается. Словно и нет этой террасы, абуэлиты, Инес. Молчит старый приемник. И только стук сердца, под которым во мне растет маленький человечек, напоминает мне о том, что все это – настоящее. Не сон, не мечта, а реальность.
Все еще глядя на меня, Роберт поднимается с кресла. Уголки его губ дрожат, а в глазах я читаю столько разных эмоций и признаний, которых, кажется, прежде не знала и не слышала.
–Гости, – довольно улыбается Мария Кармен и обращается к Роберту на чистейшем немецком. Не понимаю ничего, кроме наших с Инес имен.
Роберт говорит что-то в ответ, любопытная Инес только восклицает:
–Тита! Откуда ты знаешь немецкий?
–От любовника, – равнодушно ведет она плечом.
–Что? – сестра чуть не задыхается, а я заливаюсь краской. Хорошо, что Роберт не понимает по-испански. -Сколько ж у тебя их было, тита?
–Между вторым и третьем мужем у меня был роман с богатым немцем. И так как по молодости мне хорошо давались языки, я его выучила. Он был рад. Но сейчас не о нем. Какие новости? Все хорошо?
–О да, – посмеивается Инес и слегка хлопает себя по животу. – Малыш на месте. А ты почему опять закурила? Ты же бросила?
–А почему бы не закурить в компании красивого мужчины? – изящно ведет плечом испанская бабушка. – Так, что-то я проголодалась.
Сеньора снова обращается к гостю на его языке. По смыслу пониманию, что она приглашает Роберта отобедать с нами. Он говорит ей что-то очень красивое, а потом вновь смотрит мне в глаза и произносит по-русски, чтобы только я его поняла:
–Нам надо поговорить, Индира. Срочно.
Губы и горло пересохли от волнения, ладони намокли и жутко горят. Наверное, я тоже вся горю, потому что кровь неистово стучит в висках.
–Да, надо.
–А покажи-ка нашему гостю море, дорогая, – вставляет свои пять копеек Мария Кармен и снова переходит на немецкий.
–Бабушка отпустила тебя погулять, -улыбаясь одними глазами, переводит он.
–Пойдем погуляем, если отпустила, – соглашаюсь я, все еще находясь под гипнозом его испытующего и такого родного взгляда.
