Текст книги "Алхимики (СИ)"

Автор книги: Лия Шах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Харон одним ударом вогнал лопату глубоко в землю и решительно пошел следом за мной, даже сейчас не желая оставлять меня наедине с неизвестностью. Понятное дело, мы снова никого не ждали в гости, так что о личности визитера даже не догадывались. Заинтригованная, я открыла дверь, а за ней...

– Что за шутки? – удивленно спросила я, выглядывая наружу. По близости никого не было, только на пороге лежал одинокий бумажный прямоугольник. Я подняла его и планировала прочитать, но меня остановил шорох со стороны заднего двора. – Вот, йод! – выругалась я, и подхватив юбки, помчалась к нашему пленнику. Харон опередил меня лишь на пару секунд, но и это не помогло.

На заднем дворе было пусто, если не считать приличной ямы. Коматозник сбежал.

– Кажется, меня провели. – пробормотала я, хмуро осматривая наш задний двор. Он имел выход на другую улицу, и сейчас ворота туда были распахнуты, наглядно демонстрируя, куда конкретно сбежала моя жертва. Но как он мог сбежать, если я его битый час не могла привести в чувство? Не так то просто сыграть обморок, когда под носом воняет нашатырный спирт.

– Ему помогли. – спокойно ответил Харон, так же, как и всегда становясь у меня за спиной. Я все еще сжимала в руках подброшенное на порог письмо, и он мне об этом напомнил. – Записка была отвлекающим маневром.

– Точно, записка же. – чертыхнулась я, разворачивая послание. А там красивым почерком было написано форменное издевательство.

"Дорогая Лейлина Раград,

кажется, сегодня между нами возникло некоторое недопонимание, которое ты попыталась решить радикальным способом (и откуда в тебе только такие замашки бандитские?). Спешу тебя заверить, что наша организация не имела своей целью причинение тебе вреда, как могло показать вначале. Я дико сожалею, что все так обернулось, но позволить тебе довести дело до конца и избавиться от нашего друга я не мог (хоть и сам не раз хотел его прикопать по-тихому, потому что достал этот дебил). Так что не злись, даже не смотря на то, что делаешь ты это крайне очаровательно (или хотя бы делай это не в мой адрес, крошка).

Меня зовут Дин Сохарт, и я просто красавчик. Так что предлагаю нам с тобой тесно подружиться. Я являюсь главой оппозиционного движения и внуком лучшего друга твоего деда Тагира. Мне тридцать пять лет, рост метр девяносто, блондин с голубыми глазами. А еще я сказочно богат. Один из самых богатых людей Сатеона.

И я предлагаю тебе брак. Обещаю тебя любить, подарить любую звезду по твоему выбору, надеть на тебя корону императрицы... и все вот то, что ты там хочешь. Твои желания и сроки проведения свадьбы готов обсудить завтра в это же время.

С надеждой на твой положительный ответ,

Твой Дин.".

– Не знаю, как ответ, но что-то я на тебя точно положу, Дин. И вряд ли тебе это понравится. – ухмыльнулась я, комкая в руке послание. – И ямку засыпать не будем.

– И даже сделаем ее поглубже. – зловеще протянул голос за моей спиной, и я согласно покивала. Глубокая ямка всяко в хозяйстве пригодится. Гостей опять таки будет с чем встречать. – Не знал, что у Тагира есть внучка.

– Потому что ее нет. – вздохнула я, оборачиваясь к Харону. Глупо было предполагать, что мое происхождение навсегда останется для него тайной. Брюнет без лишних эмоций смотрел на меня, и будто чего-то ждал. Мне стоит объясниться? – Я не Лейлина. Меня зовут Анастасия, как я уже говорила. Могу показать скан чипа идентификации, если не веришь.

– Верю. – легко ответил он и чуть прищурился. – И ты совсем не хочешь корону?

– У меня нет на это времени. – отмахнулась я от этой перспективы, как от какой-то глупости.

– А звезду хочешь? – неожиданно весело спросил кареглазый, склонив голову набок. Он рассматривал меня, как что-то крайне занимательное и позитивное. Что-то, что внезапно подняло ему настроение.

Как будто она у тебя есть. Даже если бы и хотела, что бы ты сделал? Звезда – это тебе не мерный стакан у жадного продавца, ее украсть не получится. Но почему-то от его вопроса стало тепло в груди, будто эта звезда уже там. Будто это он предложил мне небесное тело и прочие принадлежности, которые мне сватал Дин. Я хотела что-то ответить ему, что-то, что заставит его улыбнуться еще шире, в крайнем случае из вредности сказать, что да, хочу, но я не успела. Из глубины дома послышался сигнал вызова. Это звук входящего звонка на планшете.

– Не знаю, как звезду, а от кофе и дробовика я бы не отказалась. – деловито ответила я, зашвыривая записку в яму. Пусть потомки-археологи знают, кто и за что здесь покоится.

Отряхнув юбку и решительно вздернув подбородок, я прошла в дом и взяла со стола планшет. Кто вызывал – было не понятно, потому что такого номера в контактах деда не было. Легкое дыхание у основания шеи подсказало, что мой раб окончательно переквалифицировался в надсмотрщика, и похоже мы оба получаем от этого странное удовольствие. Мне нравится, что он так близко, и нет никакого желания огораживать снова личное пространство частоколом  неприятия и выговоров.

– Это из школы. Я дал им твой номер. – как всегда четко и по делу сказал Харон. Интересно, а разговоры по душам у него бывают? Что бы неторопливо, вдумчиво что-то обсуждать, делиться эмоциями, мыслями? А потом у меня покраснели уши, от того, что в голове промелькнула мысль: а какой он в "особые" моменты? Он так же быстро решает все "вопросы" интимного характера, не интересуясь "мнением" партнера? Ох-хо-хо, Настюша, не вздумай открыто спросить такое, а то вдруг обидится? И ладно бы доказывать твою неправоту полез, а то может и вторую ямку невозмутимо вырыть.

– Как думаешь, они хотят нам предъявить благодарность за то, что мы привели им таких замечательных детей, дважды погорельцев? – хмыкнула я, не торопясь принять вызов.

– Или сообщить, что они уже трижды погорельцы. – предложил он свой вариант, и я была склонна с ним согласиться. Вообще трудно не согласиться с человеком, который уже почти вплотную стоит к тебе и едва ли не касается губами уха. Эти его игры на грани... Будто проверяет, на сколько далеко я разрешу ему зайти. Планшет перестал трезвонить, видимо, время ожидания вызова закончилось, но в школе работали очень настойчивые ребята и повторный звонок не заставил себя ждать.

– Слушаю вас. – обреченно ответила я, принимая вызов. Экран планшета мигнул и на нем появилось изображение. Не очень приятной наружности женщина, которую я тут же заподозрила в не очень приятной внутренности. Но больше меня занимала картинка за ее спиной. Судя по тому, что я вижу, пожара не было. И это точно школа. Стены государственного учреждения не перепутать ни в одном из миров. И наличие столов и шкафов с книгами сообщало, что это не гневный звонок из реанимации. Уже не плохо.

– Анастасия Высоцкая? – поджав губы в куриную жопку, спросила женщина, на что я только кивнула. – Срочно приезжайте! Ваши дети тут такое устроили!

И вот стою я, вся такая с красными ушами и думаю... Если она позвонила мне, а не в скорую, пожарную или МЧС, то что такого могли устроить мои дети? Что такого могли сделать два ребенка, что мне хочется вытереть использованной туалетной бумагой эту куриную жопку, а после затолкать ее ей в глотку? Ох, даже и не знаю, но...

– Сейчас буду. – коротко ответила я (было у кого поучиться) и отключилась. – Итак, Харон, впереди у нас первое школьное собрание. Нервничаешь? Нет? Я тоже. Но пушки с собой бери. Эти дети когда сбиваются в стаи становятся совсем дикими. Может придется прорываться с боем. Готов? Я тоже. Поехали.

Он молча следовал за мной, пока я металась от одной двери до другой, замыкая магазин и дом, закрывая распахнутые окна, обувая туфли и поправляя прическу. На всякий случай вытащила из-за пояса у Харона одну пушку и попыталась ее приладить себе куда-нибудь. Но платье до пола и отсутствие чулков оставляло только одну возможность – небольшое декольте. Но то, то не каждой возможностью стоит пользоваться, я поняла, когда засунув пушку в вырез платья, поняла, что упирающийся в подбородок приклад выглядит слишком палевно. Так что тоскливо вздохнув, вернула оружие мужчине, вверяя ему нашу защиту. И нападение. Пока он будет отстреливаться патронами, я буду забрасывать противников обидными фразами. И так как они в большинстве своем связаны  моей профессией химика, то обидно врагу будет еще и потому. что он поймет, как туп был всю свою жизнь, не зная элементарных элементов. О как.

– Все, теперь точно поехали. – сурово поправив кружевные рукавчики и расправив поникший бантик на талии, я расправила плечи и пошла.

– В другую сторону. – спокойно поправил меня Харон, когда мы вышли на улицу и я пошла в сторону рынка. Вот за что мне нравится это мужчина, так это за то, что даже поправляет он не вредя моей самооценке. А то был у меня как-то ухажер... Этот жмых пьяного винодела очень любил насмехаться над моими ошибками, рассусоливая их иногда часами, как дорогое вино, даже если речь идет о не до конца сваренных макаронах, а сам не знал даже элементарное определение инерции.

До школы мы добрались за двадцать минут и три поворота. Она действительно находилась не особо далеко от нашего дома, а по пути я присмотрела чудесную кондитерскую с открытым летним кафе. От сладких пряных запахов, исходивших от туда, сразу захотелось чего-то с кремом и шоколадом. И побольше. Обливающуюся слюнями меня от туда увел Харон, напомнив о цели нашей прогулки и клятвенно пообещав на обратном пути купить все, что в меня поместится. Напоминать ему о том, что по легенде у него нет ни копейки, я не стала. Если мужчина хочет что-то купить женщине, что не стоит ему мешать и задавать глупые вопросы.

На территорию школы я вошла, будто на минное поле. Первым делом профессионально осмотрелась (в фильмах видела, ага) по сторонам и попыталась определить обстановку. Паники, кровищи и горы трупов не наблюдалось, дети и сороки были счастливы, а плешивый пес лениво загорал на солнышке. И где трагедия, из-за которой меня вызвали в разгар сватовства? Где безутешные вдовы и безногие солдаты? Где грибы ядерных взрывов и ожоги от кислотных дождей? Где догорающие истребители и охрана в противогазах? Я что, просто так пришла?

Или это обманный маневр врага? Затишье перед бурей? А за углом нас ждет толпа голодных зомби и стая птеродактилей. В общем, местная завуч совсем страх потеряла. А я пошла его ей возвращать.

Глава 9

Решительно расправив плечи, я пересекла школьный двор, ощущая за спиной грозную поддержку. Настроение у меня было просто прекрасное, не смотря на то что у нас вроде как проблемы. Потому что это сейчас они у нас, а потом они у них. Этакий круговорот проблем в природе. И круговоротить их будем мы.

Широкие двери главного здания были распахнуты настежь, и из них бегали туда-сюда дети самых разных возрастов. Неподалеку стоял охранник и хмуро смотрел на оккупировавших его первоклашек, которым до смерти было интересно, какой у дяди пистолет. Дядя мужественно прятал табельное себе за шиворот и категорически отказывалась давать комментарии вредной публике. А я ведь говорила, что когда эти пираньи сбиваются в стаи, то становятся дикими и неуправляемыми.

Пробравшись мимо детей в холл школы, я не сразу смогла сориентироваться. Это младшие классы были не улице, а вот вдоль окон паслись старшеклассники, которые моментально приметили растерявшуюся меня. Приметили и решили взять в оборот.

– Эй, ты новенькая? Иди к нам, малышка! – весело мне прокричал один из старшеклассников. Это я-то малышка? Я растерянно оглядела себя и не нашла ни одной причины считать меня ученицей школы. Наверное, я что-то не так поняла. Поэтому отморозившись пошла в сторону виднеющегося не вдалеке коридора. Думается, мне нужен кабинет директора.

– Эй, ты! Я к тебе обращаюсь! – уже без веселья прокричал тот же голос. Но вероятно не мне, так что молча идем дальше по своим делам. – Ох, е!

Обернувшись, я увидела, что тот старшеклассник стоит неподалеку на коленях с вывернутой за спину рукой. Судя по всему он решил догнать меня и схватить за плечо, но Харон успел раньше. С самым безразличным видом он заламывал парню руку и что-то шептал ему на ухо. Ученик побледнел и быстро закивал, мол все понял. А рядом со мной раздался женский голос.

– Теперь понятно, у кого они этому научились. – громко возмутилась женщина. Та самая, которая со мной связывалась на счет моих детей. – Немедленно отпустите ученика, мужчина!

Харон и не подумал подчиняться, продолжая что-то разъяснять парню. И лишь закончив свою речь и получив еще несколько понятливых кивков от ученика, отпустил его руку и подошел ко мне. Заступник мой. Интересно, что он сказал ученику? Брюнет упер взгляд в недовольную учительницу (или директрису?) и та гулко сглотнула. Да, уважаемая, это вам не ваши сорвиголовы. У меня тут настоящий пират, если что.

– Следуйте за мной. – опять поджав губы в куриную жопку и круто развернувшись на месте, сказала она и направилась вглубь здания. Ничего не оставалось, как пойти следом, с интересом осматриваясь по сторонам. Надо ли говорить, что все, кто видел сцену со старшеклассником, теперь смотрели на нас? Да, Харон умеет привлекать внимание.

Женщина действительно оказалась директрисой, так гласила табличка на кабинете, куда она нас привела. и заняв место во главе стола, она жестом предложила нам присесть. Предложением я воспользовалась, а вот Харон по привычке встал у меня за спиной, всем своим авторитетом подавляя грозную женщину. Вот могла бы и не быть такой грозной и предложить нормальный стул со спинкой, а не этот табурет. Выпрямив спину и сложив руки на коленях, я склонила голову набок, рассматривая ее в упор. Неприлично, зато действенно. Женщина занервничала еще сильней, и приступила к своей речи, которую, видимо, успела прорепетировать.

– Малтаэль избил группу выпускников. – без предисловий начала она, укоризненно глядя на меня. Будто это я с утра его проинструктировала о том, какие у него сегодня цели дня: пятерка в дневнике и двадцать три избитых мужика. Кстати, надо будет уточнить про успеваемость моих воспитанников. Я не собиралась брать опеку над этими детьми, я планировала избавиться от них еще с первой встречи, но теперь это просто дело чести. В дверь кабинета постучались, и на пороге показалась другая женщина, которая привела моих детей.

Малтаэль и Ниалира прошли в кабинет, а вторая женщина удалилась. Дети встали неподалеку и выжидающе посмотрели на меня. Видимых повреждений на них я не заметила и расслабилась. Не удержавшись, я подмигнула малявкам, и обратилась к директрисе.

– Один целую группу? – не смогла я скрыть восторга. Малтаэль удивленно сложил бровки и быстро переглянулся с сестрой, будто они умеют мысленно разговаривать и сейчас удивлены моими словами. Я сказала что-то не то?

– Да. – хмуро глядя на меня, кивнула женщина. – А Ниалира в это время стояла за ним и подбадривала отомстить им всем. Это просто возмутительно!

Действительно. Зачем подбадривать, если можно было присоединиться. Это же не так весело. До возраста маникюра и прически мелкая еще не доросла, так что портить в драке было особо нечего. Могла бы и помочь брату. Но судя по всему того все устраивало. Малтаэль вышел чуть вперед и загородил собой сестру. Блин, это так трогательно, что я не сдержала улыбки. Дети как-то странно смотрели на меня. Казалось, что им плевать на слова директрисы, больше интересовали мои ответы.

– А в чем была суть конфликта, позвольте полюбопытствовать? – вздернула я бровь, откидываясь назад и складывая руки на груди. Так как позади стоял Харон, то отсутствие спинки мне не помешало. Мужчина позволил на него облокотиться, придерживая меня руками за плечи.

– Вы не слышали что я вам сказала?! – повысила голос директриса, грозно хмуря брови. – Ваш мальчик причинил вред двадцати трем детям!

– Я в последний раз спрашиваю. – недобро прищурилась я, понизив голос. – В чем была суть конфликта? Вы же не хотите сказать, что он просто так без веской причины один вышел против толпы взрослых мужиков?

Да-да, именно мужиков, потому что в коридоре я уже имела честь видеть этих выпускников. Те еще дяди, скажу я вам. Может мне Малтаэля в секцию какую-то отдать, чтоб его научили правильно драться и защищаться? Раз уж у него такой феноменальный потенциал. Я вообще считаю, что у детей не должно быть свободного времени, и надо отдавать их на разные кружки и секции, что бы им было проще найти себя. Иначе как они смогут ответить на вопрос "Кем вы хотите стать?", если не знают из чего выбирать?

– Нет, не просто так. – скривившись, как от килограмма лимонной кислоты, нехотя выдала женщина. – Кажется, они что-то ему сказали.

– И что же они ему сказали? – продолжала я давить на директрису наводящими вопросами. Чует мое сердце, что не просто так наш мальчик озверел.

– Да какая разница?! – взорвалась она, резко обрушив кулаки на деревянный стол. – Слова – это всего лишь слова! Он не имел права никого и пальцем трогать! Это преступление!!!

– Захлопнись. Еще раз повысишь на меня голос, и я тебе гланды повыдергиваю через попу. – резко бросила я, моментально сбивая гнев с этой курицы волной страха. Дети во все глаза смотрели на меня, ушам своим не веря. Почему? Я была слишком резка? Общение с бюджетниками вообще не мой конек. – Малтаэль, что они тебе сказали?

– Что таким отбросам, как мы, здесь не место. – внимательно глядя на меня, ответил мальчик. – Что мы сироты, и не должны приближаться к нормальным людям. Что наше невезенье заразно, и что бы не заразиться, с нами нельзя общаться. А еще они приставали к сестре.

– Держите меня семеро, я сама их сейчас отделаю! – вскочив со стула, заорала я и ломанулась на выход. Сперва меня перехватил Харон, потом вцепился в руку Малтаэль, а потом заорала директриса.

– Вы сумасшедшая?! – возмущенно крикнула она, глядя на меня круглыми глазами.

– Еще какая! Что это за школа, в которой здоровые лбы детей обижают?! Вы вообще куда смотрели, когда такой произвол творился?! Вы первая должны были за них заступиться! – зло бросила я, не делая попыток сбросить с себя руки мужчин. Да, Малтаэль в моих глазах теперь тоже настоящий мужчина, пусть и маленький еще.

– Заступиться?! – задыхаясь от негодования, вскочила из-за стола женщина, яростно сверкая глазами. – Этот монстр два десятка детей за минуту в обморок отправил! Ваше счастье, что на них не осталось никаких повреждений, иначе вам грозил бы суд!

– Ваше счастье, – резко успокаиваясь, угрожающе протянула я, – что на моих детях нет никаких повреждений, иначе вас с собаками не нашли бы.

– Да вы... Да как... Вы что... – глотая страх и ненависть, заикалась директриса, почему-то кося одним глазом мне за спину. Туда, где молча стоял Харон.

Я сказала, что хотела. На этом все, больше добавить мне нечего. Повернувшись к малявкам, я окинула серьезным взглядом их шокированную композицию, и поняла, что надо что-то делать. и уже сейчас. Потому что есть вероятность, что так с ними будут обращаться во всех школах. И в местных законах была одна лазейка. Человек обязан был иметь запись на чипе с данными об оценках из школы. Имеются ввиду оценки итоговых экзаменов. Но вот путь до них...

– Что скажете на счет домашнего обучения? – спросила я, глядя детям в глаза. Думаю, это они должны решать, где и как им учиться. Они у меня уже взрослые, и боюсь еще одной такой потасовки школа не выдержит. Разнесу тут все к хрому.

Малышня переглянулась, растерянно похлопали глазами, и Малтаэль решил ответить за всех.

– Ты же не хотела, что бы мы тебе дома под ногами путались? – нахмурившись, спросил мальчик. Устало вздохнув, я подошла к нему и присела на корточки, что быть одного роста с ним.

– У меня никогда не было детей, – решила быть честной я, объясняя свое поведение и точку зрения, – я понятия не имею, что с вами надо делать. Я действительно считала, что школа отличный вариант, где вы будете развлекаться большую часть времени, заведете друзей и получите знания. Но я даже в страшном сне не могла представить, что с вами здесь так обойдутся. Я считаю, что дети должны расти в нормальной социальной среде, не смотря на то, что сама я являюсь настоящей социопаткой. Тем не менее, выбор за вами двумя. Хотите, будет вам школа, не хотите, будете учиться дома. Запишу вас на какие-нибудь курсы, секции, кружки...

– А можно с тобой в лабораторию? – вдруг подала голос Ниалира, глядя на меня с такой надеждой, что и камень бы пробрало. Камень, но не социопатку.

– Нет. – без раздумий ответила я, а дети поникли. Так-так, кто-то навострил лыжи на мои реактивы? что ж, думаю, стоит пояснить свое "нет". – Для того, что бы вам было можно со мной в лабораторию, вы должны еще очень много узнать. Это не так просто, как вы думаете. Физика, химия, математика, основы безопасности – это только начало. Что бы пойти со мной в лабораторию, вам нужен колоссальный объем знаний.

– Что такое колоссальный? – спросил Малтаэль.

– Что такое социопатка? – спросила Ниалира.

– Что такое кружки?

– Что такое физика?

– Что такое химия?

– Стоп, трещотки. – улыбнувшись, подняла я руки в останавливающем жесте. – Об этом и многом другом вам могли бы рассказать учителя.

– Они противные.

– Мы хотим, что бы ты нам рассказала.

– Значит, идем домой. – постановила я, поднимаясь на ноги, и шагая к двери.

И только мы вышли за дверь, как я решила уточнить еще пару вопросов. Снова присев перед детьми, я внимательно их осмотрела.

– Вы в порядке? Есть повреждения? – хмурясь, спросила я.

– Нет, конечно! Эти сосиски в жизни бы до меня дотронуться не смогли! – горделиво задрав нос, хвастался мальчишка. Я спрятала улыбку, не решаясь топтаться по мужской гордости. Это единственное, что я знаю о мужчинах, как я уже говорила.

– Сильно испугались? – глядя больше на Ниалиру, спросила я. На что девочка только отрицательно помотала головой и улыбнулась.

– Ты нас дома ругать будешь? – спросил Малтаэль. И, видимо, вопрос этот был их общий, и интересовал как брата, так и сестру. Вот только я не поняла немного.

– Зачем? – растерянно спросила я, перебирая в памяти знания о воспитании детей. Знаний было до слез мало, и такого пункта, как "ругательство на дому" я не знала. – Надо, да?

– Ты что, не злишься на нас? – удивленно и тоже растерянно смотрели на меня дети. Кажется, мы все трое не знали, как друг с другом общаться. – Это ведь плохой поступок, нас родители за такое раньше наказывали и ругали.

– Эм... – это у меня в мозгах что-то заклинило, защелкало и сломалось. С треском и грохотом. – Так вы вроде защищались? Или вы меня обманули?

– Ты странная. – вынес вердикт Малтаэль, погладив меня рукой по растерянной голове. – Мы никогда не врем.

– Мы ненавидим вранье.

– Очень ненавидим вранье.

– И мстим за вранье.

– Ага... – протянула я, не зная, что тут еще можно сказать. Разве что... – Хотите пироженку? Мы тут с Хароном пока шли увидели чудесную пекарню, и вот он пообещал купить столько вкусняшек, сколько мы захотим.

Ну а что тут еще скажешь?

Когда мы выходим в общий холл, все разговоры резко стихают. Школьники сбиваются в кучки и шепотом что-то обсуждают между собой. Я слышу отрывки их фраз: "Один уделал толпу", "Бешеная семейка", "А говорили, что они сироты", "Вон как на родителей похожи". И чем ближе к выходу мы приближались, тем отчетливее я понимала, что не всякие личности могут жить среди основной массы народа. Мои воспитанники не смогут. По крайней мере не сейчас. Им еще надо вырасти и многое понять, и будет лучше, если это "многое" они узнают не вот таким образом, а... от меня. Просто потому, что я не вижу других кандидатов на эту роль. И да, я все еще, если бы была возможность, передала право опеки над детьми другим людям. Это не мое, у меня нет подобного опыта, и то, что я собираюсь сделать, будет чистой воды экспериментом. Эксперимент на детях? Да, моя совесть позволяет такие выкрутасы.

До кафе мы идем молча, и я на столько погрузилась в свои мысли, что не сразу поняла, что кое-что изменилось. Малтаэль и Ниалира... Они шли по обе стороны от меня, держа меня за руки. И вот что б мне на месте провалиться, но это был не детский жест поиска защиты, а предложение. Потому что это не я их сейчас вела, а они меня. Брат и сестра зорко смотрели по сторонам, будто были на стороже и готовились в любую секунду отразить атаку, направленную на меня.

– Бром, мелкие, серьезно? – насмешливо фыркнула я, не делая попыток освободить руки. – Кто кого здесь защищать должен?

Вы когда-нибудь видели снисходительный взгляд от восьмилеток? Нет? Зря, то еще зрелище. Я вот прям позвоночником ощутила всю глупость собственного высказывания, будто рядом со мной не дети топали, а посланники высших сил шествовали. Ну бред же. Так! Кто тут большая злая тетя? Кто тут глава семьи и почти хозяин в доме? Кто сегодня защищал детей, как львица котят? Кого сегодня спутали со школьницей? А нет, это не то. Короче, дальше по улице шли четыре секьюрити с такими суровыми моськами, что от нас шарахались все прохожие, а кто-то даже сфоткал нас, желая заполучить снимок такой колоритной семейки в свой архив со странностями. Ну и ладно, нам не жалко.

– А вот и кондитерская. – излишне бодро оповестила я половину улицы, стряхивая малявок со своих рук на стулья. Похоже в любом из миров летние кафе оборудованы пластиковыми столами и стульями. Запахи даже до сюда долетали просто умопомрачительные, заставляя рот наполниться вязкой слюной. – Хочу горячий шоколад и "птичье молоко".

Не знаю, есть ли в этом мире такие сладости, но какие-то аналоги точно должны быть. Дети только глазами хлопали, явно не зна, что сказать. У них нет предпочтений? В голову закралось подозрение, что раньше их пирожными не баловали. Как так? А как же детство? Ничего не понимаю. Но свои вопросы я решила оставить при себе, еще раз посмотрев на мелких и решив для начала показать им все, что тут есть, стянула их со стульев и повела в помещение.

– Так, детвора, смотрим, выбираем, покупаем. Не стесняемся, Харон обещал нам все это скупить. – нагло сдала я брюнета, который со спокойным лицом продолжал идти за мной. Только чудится мне, что он как-то напряжен, и взгляд его будто сканирует толпу. Что-то не так?

– Можно, что угодно выбрать? – тут же уточнил Малтаэль, решив подойти к этому делу со всей ответственностью. Блин, дети, ну какая серьезность может быть, когда вам сладости покупают? Не понимаю, в какой семье они жили.

– Конечно. – кивнула я, всем своим видом показывая, какая безмятежность должна быть на лице в таком месте. Дети немного растерянно осмотрелись и нерешительно подошли в витрине, на которой стояли настоящие замки из крема и фруктов.

– Это можно? – пальцем показал мальчик на маленькое пирожное. Вчитавшись в описание продукта на ценнике, я скривилась. Картошка? Серьезно?

– Повторю, вы можете выбрать любое пирожное. Совсем любое. Смотрите, – указала я им на другую витрину, где стояли большие корзиночки с разноцветным кремом и засахаренными фруктами. – Может что-то такое? Лично я хочу вон то, на тонком бисквите политое шоколадом.

– Тогда я хочу вон то. – сказала Ниалира, неуверенно показывая мне на одну из корзиночек.

– Прекрасный выбор. А ты? – спросила я мальчика, который явно хотел что-то другое, но похоже решил сэкономить наши деньги.

– А вон то можно? – указал он на треугольник шоколадного торта посыпанного дробленым орехом.

– Для начала сойдет. – с видом эксперта кивнула я, бросая косой взгляд на Харона.

Ну, дорогой ты мой раб? Откуда достанешь денежку? Я очень ждала этого момента, понимая, что сейчас кое-кто будет рассекречен по полной программе. А этот прохвост только кивнул и пошел покупать. Сцапав детей за ручки, я пошла бдеть за Хароном на кассе, ожидая разоблачения века. И когда дошла очередь до парня, он просто провел запястьем над сканом, позволяя кассиру считать данные его чипа. Как я уже говорила, это что-то вроде банковской карты, которую везде в галактике примут, потому что здесь работает единый галобанк.

Взяв бумажные пакеты с нашим заказом, он обернулся и едва не рассмеялся, увидев выражение моего лица. Шок, неверие, желание отобрать у кассира аппарат и самой все проверить. Я ведь была уверена, что наш пират гол, как сокол! А тут такой облом. Я даже готовилась утешать бедолагу, снисходительно улыбаясь и сама оплачивая наш заказ. Ну разве можно так поступать со злорадной женщиной? Впервые в истории мироздания женщина искренне расстроилась, что мужчина оказался в состоянии заплатить за нее и ее детей в кафе. Я неадекватна? Скорее всего, но факта моего разочарования это не меняет.

Ладно. Допустим, пират в своих набегах поднакопил некоторую сумму денег себе на счет. Ведь какой смысл преступать закон, если ты ничего с этого не поимеешь, да? Мы взяли попить какой-то отвар (им) и горячий шоколад (мне). На том и порешив, мы направились обратно на улицу и расселись за столами есть свои пирожные.

Погода была чудесная, настроение было шикарное, дети оттаяли и стали болтать без умолку обо всем на свете, заваливая нас с молчаливым брюнетом вопросами, птички пели, я наслаждалась днем, а Харон стал вести себя как-то совсем странно. Он взял себе только чашку крепкого черного кофе без сахара, и все время смотрел куда-то мне за спину. я несколько раз оборачивалась, пытаясь понять, что он такое там углядел, но все без толку.

– Харон, что-то не так? – осторожно спросила я, наклоняясь к нему, что бы дети нас не услышали. Но мелким было все равно, они что-то бурно обсуждали, смеялись и до ушей перепачкались в креме и шоколаде. Так и должно выглядеть счастливое детство, я считаю: с зеленкой на коленках и шоколадом за ушами.

– За нами следят. – тихо ответил он, продолжая неотрывно смотреть мне за спину. Обернувшись, я стала взглядом искать слежку, и наткнулась на взгляд карих глаз с отчетливыми алыми сполохами. Это был черноволосый мужчина, высокий, мощный, и зачем-то напяливший на себя железные сапоги. Совсем дебил что ли?

– Псих какой-то. – авторитетно заявила я, отворачиваясь от него и продолжая уплетать горячий шоколад. Обожаю его! Такой, не густой, больше похожий на какао, но с ярким шоколадным и сливочным вкусом. Блаженство. Сделав еще один глоток, я зажмурилась от удовольствия и не видела, как беспокоящая Харона слежка ушла в глубокую прострацию, явно расслышав каждое мое слово.

– Я могу решить все ваши проблемы! – сделал громкое заявление красноглазый, подтаскивая стул из-за соседнего столика и усаживаясь к нам за стол.

У меня аж кусочек суфле изо рта выпал! Феерический долбо... нос! Харон стал вести себя совсем странно. Будто ему внезапно стало плохо, но виду подавать нельзя. Казалось, что он хочет прямо сейчас вскочить на ноги и прирезать странного мужика, но что-то ему не позволяет. Страх? Гордость? Магия? Клей на стуле? Порванные штаны? Эрекция? Что?