Текст книги "Алхимики (СИ)"

Автор книги: Лия Шах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Глава 14

Космопорт поражал воображение своими масштабами. Не смотря на то, что Лейлина не раз была в подобных местах, совершая межпланетные перелеты, собственные ощущения от этого места приводили в полный восторг. Громадное здание уходило вертикально вверх, имея просто нереальное количество этажей, выходя в открытый космос, где располагались порты с кораблями и ремонтные верфи. На наземную часть космопорта могли приземляться исключительно корветы и эсминцы, так как имели не самые большие размеры. А вот линкоры и дредноуты входить в атмосферу права не имели. Для них существовали специальные ангары на вершине космопорта, оборудованные всем необходимым.

Первые пятьдесят этажей этой громадины занимали магазины и сувенирные лавки. Были так же здесь и торговцы редкостями и особыми услугами. Про особые услуги и говорить нечего, ничего легального там не было. Но когда мы проходили мимо таких торговцев, Лель каждый раз отхватывал подзатыльник от Харона. Суровый, молчаливый подзатыльник, и он даже не сопротивлялся. Понимал, что проституция, наркоторговля и работорговля были его виной. Хотя лично я считаю, что бороться с этим сродни ссоре с облаками: нервно, долго и бессмысленно. Проще возглавить, чем искоренить.

Поэтому я решила заступиться за несчастного монарха. Он уже пятнадцать минут не улыбался, и мне становилось не комфортно. Вклинившись между этими двумя ребятами, я взяла Харона под руку, ту самую, которая отвешивала подзатыльники, и мило улыбнулась, глядя в карие глаза. Лель облегченно выдохнул и отстал на пару шагов, а Ник уверенно вел нас вглубь здания. Погрузившись в лифт, больше напоминающий огромный зал, с кучей народа, мы поехали на самый верх. Это путешествие заняло у нас минут двадцать, и за это время я все с большим подозрением смотрела на притихших детей. Они стояли возле стеночки и смотрели в пол, облокотившись спинами на металлическую стенку лифта, а обстановка в помещении начала накаляться. Люди вокруг стали раздражительными, то тут, то там вспыхивали ссоры и скандалы. Ругались по любому поводу, даже те, кто заходил сюда в хорошем настроении со временем становились озлобленными. Странно.

Мне начало казаться, что у меня галлюцинации, потому что на периферическом зрении вокруг малышни мелькали алые и фиолетовые сполохи, но стоило прямо посмотреть на них, как все прекращалось, будто и не было. Пока люди просто ругались, Харон спокойно стоял рядом и не предпринимал никаких действий. Но когда группа людей рядом с нами сцепилась в драке и едва не налетела на нас, он повел себя странно. Очень странно. Оттолкнув тех, кто едва не снес меня с ног, Харон в два счета оказался рядом с мелкими и отвесил им таких подзатыльников, что те сразу перестали медитировать.

Дети не возмутились, не обиделись, не расплакались, хотя я этого ожидала и уже была готова вмешаться в эту несправедливость по отношению к ним, но это не потребовалось. Они встретились взглядами с Хароном, и отшатнулись в сторону, отходя в бок по стеночке. Ни упреков, ни вопросов. Ничего. Только страх.

Я оглянулась по сторонам, и увидела, что люди перестали проявлять агрессию. Они замолчали, устало опустили плечи, а те, кто ввязался в драку, сидели на полу, будто это отняло у них все силы. Один из драчунов, самый яростный, был без сознания. Надеюсь, что без сознания, потому что был он ужасно бледен, будто не живой. Я еще раз посмотрела на своих домочадцев и... решила пока не задавать вопросов.

Потому что когда задаешь вопросы, ты должен знать хотя бы часть ответа. Иначе ложь ты не распознаешь, и к правде не будешь готов.

Лифт поднялся на последний этаж, где располагались ангары для кораблей и проходили посадки пассажиров. Первыми шли помещения для пассажирских линкоров. Надо сказать, что в космопорту на этом этаже находились исключительно линкоры, потому что дредноуты в принципе не нуждались в планетах, являясь самодостаточными космическими городами со своими лесами. полями, инфраструктурой и несколькими сотнями тысяч жителей, большая часть которых были и персоналом на этих кораблях. Жители дредноутов не знают, что такое безработица, голод, бездомные. У всех есть образование, работа по специальности... четкое будущее. Редко кто из них или их детей возвращается жить на планеты.

Вот только облака там голографические, нет рек и морей, гор и океанов. А значит нет наводнений, цунами, землетрясений извержений вулканов. Природные катаклизмы им не страшны, и я считаю их мир слишком идеальным. До скукоты, до зевоты, от которой челюсти свернуть можно. Хотя я думаю, что если поселюсь на таком островке порядка и стабильности, то все там очень скоро узнают и про лаву из туалетов, и про цунами из резервуаров, и про пожары во время потопов. В моей работе всякое теперь случиться может. Химия перестала быть точной наукой, теперь в деле магия.

– Проходите сюда. Мой эсминец здесь. Команды других кораблей уже ждут нас на орбите. – сделал приглашающий жест рукой Никвел, подведя нас к ангару, в котором стояли шесть эсминцев. Наш был ближний, и из него уже выезжала лестница. по ней мы и взошли на борт.

– Оно точно может летать? – подозрительно спросила я, осматриваясь в коридоре. Подпалины, подозрительные бурые пятна на полу, и свисающие с потолка провода совсем не внушали доверия.

– Конечно, может! – тут же обиделся Ник, спиной прикрывая раскуроченный щиток в котором без всякой системы комом лежали провода, соединяясь друг с другом. И кто же тут работает чудо-электриком? Кто посмел употреблять на рабочем месте? Кого я прокляну чесоткой до седьмого колена и наследственным бесплодием?

– Ник, давай по честному, это ведро болтов и гаек вряд ли сможет покинуть атмосферу. – чуть отклонившись в сторону, я посмотрела кудрявому за спину, и вот там уже что-то горело. В том самом щитке с кучей проводов.

– Иди в свою каюту, женщина! Это мой корабль и мне виднее, что он сможет, а что нет! – защищая свою гордость, перешел на личности этот курьер. И только я собралась покинуть эту телегу-бесконягу, что бы найти нам другой транспорт, как у парня что-то в голове переключилось, и передо мной снова стояло его альтер эго. – Кончай цирк, мы вылетаем. – стукнув кулаком по стенке, сказал он глядя в одну из камер наблюдения висевшую в углу коридора.

И вот клянусь, я услышала недовольный вздох, и окружающее нас пространство пришло в движение. Мигнули и пропали галопроекции пятен, проводов и раскуроченных щитков, исчезли подпалины и бурые разводы на стенах в форме рук, корабль преобразился.

– Это как так? – едва ли не открыв рот от удивления, спросила я, проводя рукой по тому месту, где только что видела кровавый след.

– Это живой корабль, Настя. – спокойно ответил мне Росс, вытаскивая из заднего кармана пачку сигарет. Засунув одну из них в рот, он наклонил голову набок и прищурил один глаз, подкуривая. Откуда в кучерявом недоразумении появилось сразу столько брутальности? С этим парнем совсем не хотелось шутить и отправлять его за коробками. Он даже показался мне немного выше. Что же это за перемены такие? И с кораблем и с его хозяином. – Мне его подарил император Терры за годы хорошей службы. Пройдемте, я покажу вам ваши каюты.

Я вовремя успела поймать маленьких вредителей за руки, когда они уже почти собрались поковыряться в устройстве приборной панели рядом с главным шлюзом эсминца, и так их и тащила за нашим проводником.

– А кем ты работал? И что значит "живой"? – не очень уверенно спросила я.

Этот новый Ник откровенно пугал меня. И если ко мне он негатива никак не проявлял, то вот на детей почему-то смотрел, как... Как Харон. Предупреждающе. И если в своем брюнете я была уверена на сто процентов, что он не сделает ничего, что бы мне сильно не понравилось, то вот Ник.. Далеко не факт, что он вообще будет считаться с моим мнением хоть номинально. Мне стало совсем не комфортно, и я приобняла мелких за плечи, придвигая их ближе к себе, инстинктивно загораживая. Этот мой жест увидел Харон и все правильно понял, становясь будто между нами и хозяином корабля. Эта молчаливая рокировка не укрылась от его взгляда, и Ник ухмыльнулся. Он все понимал и ничему не удивлялся.

– Я несколько лет работал главным следователем, еще при господине регенте. – он немного повернул голову, кидая быстрый взгляд на Харона, и продолжил свой рассказ. – У меня раздвоение личности, и мне бы всю жизнь сидеть дома, если бы не природное чутье и отличные аналитические способности. Благодаря им меня заметили наши правители. Они прощали мне странные выходки, а я брался за любую работу и ни разу их не подводил. После того, как я спас императора от проклятья одной ведьмы, он подарил мне этот корабль. Вообще государство Терра славится тем, что умеет создавать не просто космическое судно с использованием искусственного интеллекта, а по настоящему живой корабль, со своим характером, мыслями и желаниями. Мой любит фильмы ужасов и шутки, как вы же успели заметить. А вообще странно, я думал господин регент тебе все это уже рассказывал.

Господин регент вообще не фанат разговоров, псих. Но теперь мне хотя бы понятна резкая перемена в поведении Росса. Раздвоение личности, и при чем капитальное. На его последнюю реплику я ничего не ответила, размышляя уже на тему того, как бы вывести Ниалиру и Малтаэля на чистую воду. Пока их секреты не мешали нашей безопасности, я не собиралась в них лезть, но теперь... А после я начну их обучение.

– Сколько нам лететь до "Хозяина душ"? – спросила я, прикидывая, как долго мы будем добираться до главного линкора. Очень надеюсь, что не пол года.

– Неделю. – ответил Ник, подведя нас к нужной двери. – Эта и пять следующих кают свободны, выбирайте любую, устраивайтесь. Столовая в конце коридора, мимо не пройдете. Еще есть вопросы?

– Да. – кивнула я и очаровательно улыбнулась всем. – Кто-нибудь помнит, где мы потеряли императора?

Судя по растерянным лицам, никто не то что про потерю императора не помнил, но и про сам факт его существования. Вот это я понимаю настоящая мужская дружба. Ник резко снова стал зайчиком, Харон нахмурился, припоминая ход событий, а дети синхронно зевнули. Искать императора все еще никто не пошел. Вот сразу видно огромный авторитет человека в своем государстве. А если беда какая приключилась?

– Там у шлюза психованный блондин ломится к нам. Впустить или открыть огонь? – раздался из динамиков голос. Предположительно нашего живого корабля.

– Даже и не знаю... – задумчиво почесал затылок следователь.

– А чего он психованный? – поинтересовалась я, глядя в глазок камеры.

– Мне найти информацию? – переспросил корабль.

– А давай. – вскинулся Харон. – И запусти уже его на борт.

Не знаю, кто на корабле хозяин, но моего бандита корабль послушался, открывая шлюзы. Мы замерли, внимательно следя за восхождением на корабль императора, и вид его был плачевен. До слез плачевен. До слез и похрюкивания.

– Всех пересажаю! – яростно высказался блондин. Вид его был крайне потрепан, ширинка расстегнута, рукав рубашки оторван, а грудь и плечи измазаны губной помадой ярко алого цвета. Кажется, ему еще и клок волос выдрали. Хотя вот эти белые и коричневые пятна на штанах... Нет, моей фантазии не хватит, что бы догадаться обо всех приключениях нашего дорогого монарха.

– Мать честная... – выдохнула я, и попыталась предположить, где его так жизнь помотала. – Это вы с проституцией бороться начали, ваше величество?

А потом я снова посмотрела на пятна и подумала, что наверно еще и с гомосексуализмом поборолся он немного. Тяжела доля правителя, мдааа...

– Настя, просто молчи. – выставил вперед в предупреждающем жесте одну руку Лель, а второй держался за стенку. Император тяжело дышал, и светлые волосы прилипли к его вспотевшему лицу.

– Ваше величество, это, конечно, не мое дело, но вот с наркоманией лучше бороться не начинайте. – расщедрилась я на добрый совет. – Пусть кто-то другой этим займется. Кто-то, кого не так жалко будет. Например, работорговцы. Хорошо?

– Нашел! – радостно возвестил голос из динамиков. – Сейчас я вам все покажу. Хе-хе.

Довольный собой и находкой, корабль прямо в коридоре создал галопроекцией экран, на котором он показал нам запись с одной из камер наблюдения космопорта. Вот мы идем все вместе, вот Лель отстает от нас на несколько шагов, вот мы садимся в лифт, а он сцепился языками с попугаем продавца редкостей, вот они перешли в рукопашный бой. Летели перья, рукава, пуговицы и помет. Продавец бегал вокруг них и то ли просил успокоиться, то ли болел за кого-то конкретного. Вот к нему присоединились соседи по магазинам, образуя круг. Народу становилось все больше, и кто-то решил предложить делать ставки.

А потом подоспел и хозяин борделя. Вместе с работницами. Не знаю, как в этом потрепанном парне одна из девиц признала императора, но попугая снесло звуковой волной счастливого визга девушек, после чего они уже и сами набросились на несчастного блондина. Дальше девушки предприняли попытку обслужить монарха прямо в коридоре космопорта на глазах у всех торговцев. Они попытались стянуть с него штаны, расстегнув ширинку; целовали накрашенными губами везде, где могли дотянуться; и вообще не обращали внимания на его вопли и сопротивление.

Но тут случилось непредвиденное. За императора Сатеона вступился попугай. Он взлетел на потрепанных сине-зеленых крыльях, и стал прицельно атаковать прилипчивых девиц переваренной пищей, временами впиваясь лапами в их роскошные шевелюры.

Так попугай победил проституцию и спас монарха. После чего бдительно охранял его, пока тот ковылял по коридорам в наш ангар. И возле корабля они распрощались.

– Думаю, попугая надо представить к награде. – сказала я первое, что пришло в голову. Лель еще в начале нашего киносеанса сполз на пол, где и благополучно отдыхал, прислонившись затылком к стене и закрыв глаза.

– А если нанять несколько сотен таких попугаев, то можно искоренить преступность. – поддержал мои новаторские идеи Ник. Харон же досмотрел до конца видео, немного подумал, и задал самый гениальный вопрос, который не пришел в голову никому из нас.

– А что тебе сказал этот попугай в самом начале? – спросил он, и мы все замерли в ожидании. Но император не спешил отвечать. Бросив на нас хмурый взгляд из-под светлых ресниц, он поднялся с пола и похромал в каюту, так и оставив нас гадать о причинах столь странного поступка.

– Хром, как любопытно-то. – закусила я губу, размышляя, будет ли большой наглостью ввалиться в императорские апартаменты и устроить допрос. Наверно, да. Ладно, позже аккуратно спрошу. – Так, мелкие, выбирайте, в какой комнате будете жить.

– А с тобой можно? – спросила Ниалира, заглядывая мне в глаза.

– Там уже занято. – ответил за меня Харон.

Я удивилась, дети прониклись и выбрали себе по отдельной каюте. Вот это да, а я и не знала, что у меня уже что-то там занято. Взяв меня за руку, Харон повел в одну из свободных кают и закрыл за нами дверь.

– Не хочу, что бы ты оставалась с ними наедине. – прокомментировал он свой поступок, прямо глядя на меня.

– Харон, что происходит? – все-таки спросила я, проходя в комнату и присаживаясь в кресло. Этот разговор давно уже следовало начать, но все время было не до того. Конечно, я имела ввиду общую ситуацию с нашими воспитанниками, и он все прекрасно понял.

– Они не те, за кого себя выдают.

– Вот как? И кто же они?

– Это не так легко объяснить. – покачал он головой опуская взгляд вниз. Немного помолчав, он отошел к иллюминатору, где уже было видно, как наш корабль покидает ангар. Ник начал взлет. А я смотрела на Харона и понимала, что там не так сложно объяснение, как мало желание что-то мне объяснять. Вот только в чем же причина?

– Ты не хочешь мне это рассказывать? – прямо спросила я. Зачем делать загадочное лицо, когда можно задать свой вопрос прямо, да? Лично у меня не было ни единого предположения, кем же могут являться дети на самом деле. Харон отрицательно мотнул головой, мол, дело не в этом, и тогда я решила подвести его к сути. – Сегодня в лифте я заметила кое-что странное. Во время беспорядков я краем глаза видела вокруг мелких какое-то свечение. Оно исчезало, когда я прямо на них смотрела, но я почти уверена в том, что видела. Харон, это какая-то магия? Вроде моих способностей изменять вещества? Какое-нибудь умение сеять раздор?

Он резко обернулся ко мне, пристально глядя в глаза. Кажется, он совсем не ожидал услышать это от меня. Может, он искал там что-то другое, но кроме любопытства я не испытывала ничего. Любопытства, удовлетворив которое, я буду знать, что делать с детьми. Думаю, раз уж я не только пустила их в дом, но и взяла с собой в путешествие не самого безопасного характера, то я несу за них ответственность. И что бы лучше выполнить свои обязанности, я должна знать о них больше. Конечно, кое-какой план у меня для них уже есть, но вдруг он не подходит?

– Ты даже не представляешь, на сколько ты близка к истине. – спустя какое-то время нарушил он молчание. – Малтаэль способен любую неприязнь обратить в ненависть, а Ниалира может заставить жестоко отомстить за любую несправедливость любого человека. Настя, их родители не в огне погибли. В момент пожара они уже были мертвы. Их убили, и очень жестоко. Это сделали те двое.

– Какой кошмар! – шепотом выдохнула я, с ужасом глядя ему в глаза. – Что же с ними там делали, что они пошли на такой шаг?! И я тоже хороша. Видела же, что что-то с мелкими не так, и даже не спросила ни разу, как у них вообще дела.

Брови Харона медленно ползли вверх, по мере того, как я все это говорила, а потом он резко нахмурился, будто не мог понять, всерьез ли я все это говорю.

– Родная, ты кого сейчас жалеешь? – на всякий случай уточнил Харон. Я кинула на него укоризненный взгляд, быстро отойдя от ужаса и уже во всю продумывая дальнейшее будущее малышни. В планах оно выходило грандиозное, осталось только узнать степень их сообразительности.

– Уж явно не тех людей, которые довели детей до нервного срыва. Хром, а я еще и спать их одних отправляла. А вдруг им все это время кошмары снились, после перенесенного стресса?

– За это можешь не переживать. Нормально они спят и совестью не мучаются. – фыркнул парень, скрещивая руки на груди и глядя на меня по-новому. Изучающе и серьезно.

– Ну что ты так на меня смотришь? Или я тоже в твоих глаза стала чудовищем, как те двое бедолаг?

– Нет, просто ты странная. Любой другой человек, услышав подобное, в ужасе бы прогнал маленьких монстров, а тебе их жалко.

– Давай откровенно, все мы тут не без греха. – усмехнулась я, вставая с кресла. – И не всех из нас вынудили обстоятельства встать на эту кривую дорожку. Главное, что мы все-таки начали жить, как нормальные люди, и почему бы не помочь двум восьмилеткам зажить нормальной жизнью? Пусть даже и всего лишь какое-то время.

Он кивнул, а я взяла планшет из сумки и направилась на выход. Впереди несколько дней полета, и это самое время, что бы начать обучение моих будущих помощников. Какой бы силой они не обладали, она им не пригодится, когда я покажу им на что способны мы – алхимики.

А тем временем Харон задумчиво смотрел мне вслед.

– Я, Малтаэль и Ниалира живущие нормальной жизнью? Звучит... необычно. – тихо сказал он. Я этого уже не слышала. Не видела я и того, как на миг зависнув, будто вслушиваясь в пространство, он кинул еще один взгляд на дверь, а после рассыпался белыми искрами.

Дети нашлись в одной каюте, той что выбрала для себя Ниалира. Брат с сестрой сидели на кровати, забравшись на нее с ногами и что-то тихо обсуждали. Лица при этом у них были очень хмурые. Как для детей, так слишком хмурые, я считаю. Меня они ждали, и едва заметив перевели пристальные взгляды, в которых отчетливо читалось ожидание и обреченность.

– Что за хмурые лица, детвора? – бодро улыбнулась я, проходя к ним и присаживаясь рядом. – Не думаю, что овсянку здесь подают, так что можете расслабиться.

– Ты теперь нас бросишь? – без предисловий высказал общий вопрос Малтаэль. Ах вот в чем дело.

– Овсянка – не повод рвать наши отношения. – отшутилась я, понимая, что речь идет об инциденте в лифте. – А если серьезно, Малтаэль, то не думала, что вы считаете меня таким ненадежным человеком.

– То, что там случилось... – попытался объясниться мальчик, глядя на меня серьезными карими глазами, но я его перебила.

– Было проявлением вашей врожденной магии. – закончила я за него. – Я вот, например, имею дар менять вещества.

Вытянув руку перед собой, я создала из воздуха плюшевого мишку персикового цвета и вручила его девочке. Она осторожно приняла его с таким лицом, будто он вот-вот рванет, но она готова принять свою судьбу. Эх, мелкие...

– Правда, это не на долго, и скоро мишка исчезнет, – сразу предупредила я, – но вот так выглядит моя магия. Я называю это даром изменения. А как вы называете свою магию?

– Месть.

– Ненависть.

– Ну и названьица, ребята. – широко улыбнулась я, заранее заготовив свою речь. Думаю, это поможет им изменить отношение к самим себе. – Вы решили поделить мир на черное и белое, и это свойственно вашему возрасту, но послушайте старую женщину, мир работает не так.

Со старой женщиной это я для красного словца ляпнула. Сама я себя ощущаю едва ли не подростком, но ведь им нужен не друг, а кто-то кто возьмет на себя ответственность за них.

– Месть – звучит очень зловеще, но давайте посмотрим на это под другим углом. – вытянув ноги и откинувшись на спинку кровати, принялась я рассуждать, а дети затаили дыхание, вслушиваясь в мои слова. – Как вам слово Правосудие? Звучит благородно, не так ли? А ведь суть одна и та же. Или, например, Справедливость. На ровном месте мстить никто не будет, всегда есть причины. О возмездии просят многие люди, и бывают такие ситуации, когда помочь им в этом деле будет очень благородно. Так что же в итоге у тебя за дар, Ниалира? Месть или Справедливость? Я считаю, это зависит от тебя самой, а не от твоей магии. Только ты решишь, чем станет твой дар. А ты, Малтаэль? Ненависть – очень сильное чувство. Когда оно не доминирует, застилая разум, то способно многократно усилить любое чувство. Ненависть к жаре заставит искать спасительную тень. Ненависть к плохой еде заставит научиться готовить. Ненависть к предательству заставит быть верным. Ненависть – это то, что составляет половину души человека. Второй половиной является Любовь. Наша жизнь без любви и ненависти не возможна. Вы должны понять, что при правильном использовании дара, способны управлять народами. Даже те, кто считает, что их жизнью управляет разум, а не чувства – лгут сами себе. Мы все чего-то хотим, что-то любим, а что-то ненавидим. и из этого строится наши желания, планы, цели, смысл жизни. Малтаэль, ты способен даже отчаявшемуся дать смысл жизни. У тебя великий дар, тебе очень повезло. Я могу влиять на неживую материю, в то время как вы способны управлять человечеством, вести его в правильном направлении, помогать развиваться. Я надеюсь, что когда вы вырастете, то ваша магия поможет вам изменить мир к лучшему. Вы у меня замечательные, я вами горжусь.

Я замолчала и комната погрузилась в тишину. Сейчас был переломный момент, когда брат и сестра должны для себя решить, кем же они видят себя в будущем. Тем, кто вытаскивает людских демонов наружу, или тем, кто этим людям поможет. Со своей стороны я сделала все, что могла, из меня всегда был хромовый психолог, и эта речь далась мне не легко. Я вообще не любитель поговорить по душам. Но время шло, и мои подопечные стали выплывать из своих размышлений. Они переглянулись, будто умеют переговариваться мысленно, а потом посмотрели на меня и так светло улыбнулись, что у меня резко отлегло. Молодец, Настя, справилась. Фух, прям.

– Так, ну все, поговорили и хватит. – встала я с постели, стаскивая с нее и детей. – Самое время ограбить столовую! Вы со мной, мои юные ученики?

– Да! – смеясь, радостно закричали дети. – А ты правда будешь нас учить?

– Конечно! – важно кивнула я, изображая строгого наставника. – Начнем с азов сразу после перекуса. Там, куда мы летим, мне очень понадобится ваша высококвалифицированная помощь.

– Какая помощь? – осторожно уточнила девочка. Многие слова им были еще не знакомы.

– Ммм... Помощь очень много знающих людей. О, как. Хорошо сказала? – широко улыбнувшись, спросила я, а когда они дружно закивали, я потащила их на выход. – Прекрасно, а теперь есть. Я готова съесть целый эсминец.

По пути я заглянула в свою каюту, но Харона там не обнаружила. Наверное, он или с Ником, или с императором что-нибудь обсуждает. Так что в пищеблок мы пошли втроем. Там стояло несколько металлических столов, прикрученных к полу, стазис-камера и кухонный отсек. Но вставать у плиты не пришлось, в камере еды было предостаточно, ее я и стала выставлять на стол перед мелкими. И уже за едой я стала рассказывать им, что мы будем делать дальше.

– Начнем мы с математики. – вещала я, размахивая жареной ножкой какой-то птицы. Не курица, но тоже очень вкусно. – Прежде, чем приступать к более сложным наукам, вы должны освоить азы. У меня с собой есть несколько книг и тетрадей, так что время до прилета на главный линкор у нас будет загружено по максимуму. Не боитесь?

– Неа, я хочу стать такой же умной, как ты. – весело блеснув карими глазками, прошамкала Ниалира с набитым ртом.

– А я хочу стать еще умней! – пошел еще дальше Малтаэль, вгрызаясь в синий огурец.

– Цель благородная, и я вам с ней помогу. – постановила я, и дальше есть мы продолжили, обсуждая всякие мелочи.

После обеда я принесла в столовую тетради для детей, вооружилась планшетом, и для начала решила рассказать детям о системе счета.

– Это цифры, дорогие ученики. – гордо показала я им свои закорючки от нуля до девяти. – Из них складываются числа. Из чисел состоит весь мир, и ими же он изменяется. Давайте попробуем их сложить. Малтаэль, сколько будет один плюс один?

– Два. – не моргнув, ответил он.

– Отлично. – похвалила я мальчика и обратилась к его сестре. – Ниалира, сколько будет два плюс два?

– Четыре. – так же быстро ответила девочка.

– Умница. А девять плюс девять? – немного усложнила я им задачу. Примерно на этом моменте первоклашки должны зависнуть, обдумывая ответ. Но это был явно не наш случай.

– Восемнадцать. – тут же ответила она, а я призадумалась.

– Хм... – потерев подбородок, я сложила ногу на ногу и сцепила руки в замок, положив их на колено. – А тридцать пять плюс сорок шесть?

– Восемьдесят один. – без запинки ответил Малтаэль. Лишь на миг опередив сестру.

– Сто двадцать пять плюс девятьсот тридцать семь? – быстро спросила я, и мне незамедлительно выдали ответ:

– Одна тысяча шестьдесят два. – успела первой выкрикнуть Ниалира.

– А вот это уже интересно... – протянула я, с интересом рассматривая детей. – Попробуем умножение. Умножение – это повторение данного числа слагаемым столько раз, сколько единиц находится в другом данном числе, множителе. Например, два умножить на три – это два плюс два плюс два. Попробуйте два умножить на пять?

– Десять. – выкрикнул Малтаэль, а Ниа досадливо цыкнула, не успев первой выкрикнуть ответ.

– Вы точно раньше в школе не учились? – нервно хохотнула я, начиная понимать, что передо мной в конец не простые дети. – Умножьте сорок восемь на сто тридцать пять.

– Шесть тысяч четыреста восемьдесят. – радостно подпрыгнула на стуле девочка, показав замешкавшемуся брату язык.

– Угу... – тихонько перепроверив ее ответ, подтвердила я. – Ладно, математику выучили, приступим к алгебре. Я расскажу вам про уравнения.

Одну за другой, я рассказывала детям темы из школьного курса, и ни разу мне не пришлось повторять дважды. Очень скоро я окончательно убедилась, что передо мной сидят два гения, каких свет не видывал. Стоит ли им сказать, что они уже умней меня? Матрицы, интегралы, модули, производные, квадратные корни – мы прошли все за два часа. Потом настал черед геометрии, и там я начала с того, что одну за другой выдавала им все известные формулы и теоремы к ним. Я рассказывала, дети писали, а потом я давала им пять задач, на решение которых они потратили пять минут.

Это просто не возможно. Люди не могут быть так умны. И тогда мы сделали перерыв на чай. Чувствую, к нашему прилету в штаб объединенных сил у меня будет два полноценных алхимика-помощника. Ох, держись Кольцо Смерти, скоро ты станешь интегралом смерти, модулем смерти, равнобедренным треугольником смерти и много чем еще.

За чаем мы обсуждали начало курса биологии, напрочь забыв о предшествующем ей природоведении и естествознании, когда к нам присоединились остальные члены экипажа. Ник, Лель и Харон вошли в помещение и с интересом стали прислушиваться к нашим разговорам. Я как раз рассказывала о том, что органы состоят из тканей, а те из клеток.

– А чем вы тут занимаетесь? – падая на стул напротив нас, бодро спросил император.

– Учимся, ваше величество. – вежливо ответила я, внимательно следя за Хароном. Он был какой-то крайне задумчивый. Сразу пошел в кухонный отсек, и стал готовить кофе. Вернулся он уже с двумя чашками, поставив одну передо мной. Как узнал, что я хочу кофе? Мой друг научился читать мысли? Придвинув стул из соседнего столика, брюнет сел рядом со мной и обнял меня за талию, окончательно проваливаясь в свои размышления. – Все в порядке? – тихо шепнула я ему на ухо. Он ничего не ответил, только мотнул головой, что могло значить все, что угодно. Ладно, пусть подумает, потом еще раз спрошу.

– И что вы сейчас учите? – вежливости ради поинтересовался Лель с видом взрослого дяденьки.

– Строение органов. – ответил Малтаэль, выныривая из тетрадки. Он потер лицо ладошкой и потянулся, разминая плечи, а потом с невероятно важным видом молвил, – Настоящий алхимик должен знать очень много.

– Кхе... – подавился птичьей ножкой император. – Кто б спорил. А мне можно поприсутствовать на ваших уроках?

– Только чур не подсказывать. – улыбнулась монарху девочка.

Она еще не знала, что через пару часов монарх сам будет сидеть с тетрадкой и списывать у нее решение задачи. Через неделю начнется наша работа, как алхимиков, а пока мы летели в космосе мимо звезд и планет, и не знали, что это последняя спокойная неделя нашего существования.