Текст книги "Литературная Газета 6298 ( № 43 2010)"
Автор книги: Литературка Литературная Газета
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)
Работа над ошибками
Гуманитарий
Работа над ошибками
Имя года – Учитель
ДНЕВНИК УЧИТЕЛЯ
Инна КАБЫШ
Помните эпизод из бессмертного фильма «Доживём до понедельника», где девятиклассники пишут сочинение? Там симпатичный-циничный герой Игоря Старыгина выбирает беспроигрышную тему – «Образ Катерины»: перескажи Добролюбова – и готово, и никого не нужно пускать в свою душу.
А вот его одноклассница, что называется, «подставляется», потому что искренне пишет о том, «что такое счастье». Она-то, дурочка, действительно поверила, что тема – «свободная».
Между тем «свободных» тем в советской школе не было.
Но прошло время, идеология рухнула. В современном учебнике литературы о той же Катерине отзываются не только Добролюбов, но и Писарев, и Дружинин. А ещё учитель может рассказать, как оценивают героиню Островского современные литературоведы. Подростки вольны выбрать в союзники того критика, чьи суждения кажутся им правильными. Некоторые так и делают. Но большинство предпочитают высказать своё личное мнение. Хорошо ли это? Судите сами.
«Катерина слишком глупа, Тихон не мужчина вовсе, а Кабаниха с Диким строят из себя непонятно кого…».
«Жену он (Тихон. – И.К.) любит, но крайне пассивно…».
«Они оба (Тихон и Борис. – И.К.) эгоисты и трусы…».
Самые простые (для учителя) ошибки в сочинениях – речевые. Легко на полях напротив предложения «Если бы он бы действительно любил бы Катерину, он бы бросил всё и забрал бы её с собой» – написать: «Пять «бы» в одном предложении – это слишком!»
Легко указать, что «так не говорят», напротив таких пассажей: «Катерина должна была полностью поменять свой характер и стать такой же подавленной, как Тихон перед своей матерью», «При попытке взять её с собой он говорит, что едет не по своей воле», «После уезда Бориса ей вовсе расхотелось жить».
А что делать, прочитав: «Самоубийство Катерины было вызвано не какими-то внешними факторами, а исключительно склонностью героини к суициду, а причиной её столь своеобразного поведения является сумасшествие…»
Поставишь «2» – услышишь обвинения в том, что «вы не даёте ребёнку высказать своё мнение», что «очевидно, вы хотите, чтобы дети пересказывали Добролюбова?».
Видит Бог, не хочу! Но я хочу, чтобы они читали внимательно и не навязывали тексту того, чего в нём нет.
Сумасшедшим объявляют Чацкого. Сумасшедшим прикидывается Гамлет. Сумасшедшей становится Офелия. Это есть в тексте.
Но Катерина?
Если помните, она просит Бориса взять её с собой, ясно сознавая, что после всего произошедшего ей в Калинове не жить. И кончает с собой, лишь получив отказ. Где здесь сумасшествие?
Кстати, о «кончает с собой».
Как классифицировать такую, например, ошибку: «А по-моему, почему самоубийство – грех? Ведь Бог уже подарил человеку жизнь, а значит, человек волен распоряжаться ею по своему усмотрению…»
Что это? Непонимание? Юношеский максимализм? Гордыня современного человека?
Удивительно, но именно девочки являются самыми строгими судьями Катерины. Ни грамма жалости. Ни капли сочувствия.
«Встреча с Борисом была первой ошибкой Катерины. Вторая ошибка – то, что она покаялась перед людьми, которые не оценили её поступок. Третья и последняя ошибка – она бросается в реку. Неужели нельзя было остановиться? Неужели нельзя было заполнить пустующую душу чем-то кроме любви?».
Или: «Как могла такая сильная женщина полюбить такого слабого мужчину?»
И наконец: «Я думаю, что, если ты замужем, нужно быть ему верной…»
(Кто же спорит – «нужно». Но… бывают странные сближения.)
Юноши не в пример снисходительнее, хотя вроде бы из чувства мужской солидарности именно они должны бы героиню осудить.
«И, по-моему, ничего она такого страшного не сделала: как говорится, все люди не без греха…»
«Я сочувствую Катерине и ни в коем случае не виню её. Жаль, что возле неё не оказалось человека, способного помочь ей пережить эту травму…».
А вот самая, на мой взгляд, «грубая» ошибка.
«Не понимаю, как мы можем оценивать правоту какого-то решения. Я считаю, что никакой «правоты» нет, ведь все люди равны и каждый считает своё мнение правильным, а значит, оно таковым и является».
Её автор – «типичный представитель» нашего времени, эпохи постмодернизма, когда стёрто различие между добром и злом.
То, что «каждый считает своё мнение правильным» – несомненно, но, что в силу этого «оно таковым и является», – увольте! Стало быть, правы террористы, серийные (и несерийные) убийцы, скинхеды и пр.?
Из какого разряда эта ошибка? Нравственная? Политическая? Философская?
Я потому и люблю эту форму работы – сочинение – и настаиваю на том, чтобы дети не списывали, что сочинение помогает не столько (и не только) разобраться в прочитанном, сколько в себе. Спиши этот ученик, и мы, взрослые, ни за что не узнали бы, какой «баобаб» появился в его душе. Пока не поздно, работая над ошибками, я скажу ему об этом, а уж там пусть сам решает, вырывать свой «баобаб» или позволить ему укорениться.
А вот сочинение, которое кое-чему научило меня.
«Катерине, грубо говоря, не хватает чувств. Возможно, потому она и влюбляется в Бориса…».
(Конечно, поэтому, а не потому, что он «сильный» или «слабый».)
Согласитесь, есть некий парадокс в образе главной героини «Грозы»: если ты покаялась, зачем топиться, если топишься, зачем каялась? И вот девятиклассник отвечает на этот непростой вопрос: «Ей нужна любовь, это её главное свойство. Будь то любовь к Богу или к мужчине…»
Совершенно точно! Катерина любит всею собой, но только что-то одно. Сначала она так любит Бога, потом – Бориса. Причём когда она любит Бориса, она не любит Бога (потому что не умеет любить двоих), то есть Его для неё попросту нет.
И тогда становится понятно, почему набожная Катерина совершает величайший с точки зрения Церкви грех – самоубийство: для неё в эту минуту нет Бога (как для Раскольникова в момент убийства: «Да, может, и Бога-то совсем нет!» – говорит он Соне).
…За это сочинение я поставила «4», потому что в нём были речевые ошибки, но рядом с отметкой написала: «Спасибо!» И подумала: а всё-таки здорово, что они такие свободные.
Да, они порой косноязычны.
Да, они на всех уровнях ошибаются.
Да, их заносит.
Но они продираются – через тернии к звёздам.
То есть к себе.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 3,0 Проголосовало: 1 чел. 12345
Комментарии: 24.11.2010 15:26:12 – Алексей Фёдорович Буряк пишет:
Если не о чём больше писать... то есть нет темы более нужной и серьёзной, то можно и про такое написать
Писатель под грифом «секретно»
Читающая Москва
Писатель под грифом «секретно»
ЭКСКЛЮЗИВ
В серии «ЖЗЛ» издательства «Молодая гвардия» готовится к печати книга писателя, журналиста Николая Долгополова «Абель-Фишер» о знаменитом разведчике. Выход книги приурочен к 90-летию Службы внешней разведки России. Предлагаем читателям познакомиться с новой неизвестной страничкой из биографии известного героя.
Банально, а что поделаешь: если человек талантлив, то во всём. Но тут давайте не переигрывать. Основные таланты разведчика-нелегала Фишера проявились всё же не в шелкографии, и даже не в любимой живописи, и не в писательстве. Хотя, вернувшись домой из Штатов, Вильям Генрихович помимо основной работы с удовольствием брался и за другие дела, далёкие от его профессии.
Он любил спокойно, без наскока испытывать себя в чём-то новом, неведомом и в отличие от многих не охладевал к ним, когда что-то не удавалось, не шло сразу и быстро. Возможно, именно в последние годы в Штатах он набрался терпения, которого теперь хватало. Приступал к намеченному с ещё большей тщательностью, чем раньше. Всегда старался доводить начатое до конца.
Дочь Эвелина Вильямовна оценивала перемены в отце несколько по-иному. Видела, что четыре с лишним года тюрьмы не прошли даром. Он явно сдал физически. Чуяла: точит недуг. И не зря всё чаще оставались нетронутыми в мастерской, на некогда любимом чердаке, рубанок с дрелью. Даже после ухода в формальный запас Вильям Генрихович к ним притрагивался нечасто.
Зато пришли совсем новые увлечения. Как-то рассказал домашним: пишет книгу. Нечто вроде детектива, но на собственный лад. Не спешил, не заставлял вслушиваться в каждую написанную главку, а в ответ на просьбы говорил, что повесть нуждается в правке, в редактировании. Да и отлежаться ей надо. Впечатление, будто не совсем знал, о чём он вправе рассказывать читателю. Нельзя, чтобы было очень похоже, методы работы и оперативные эпизоды должны были оставаться за полями, но и «развесистой клюквой» потчевать никого не собирался. Всё те же принятые в его ремесле «рамки дозволенного» смущали, заставляли снова и снова переписывать уже готовое. Ему откровенно не нравились книги о разведке, в чём полковник открыто признавался на встречах с молодыми коллегами по профессии, критикуя и такого признанного в те времена автора, как Кожевников. Из разведчиков творили иконы. Рисовали их «под копирку» – мужественными красавцами, сомнений не знающими. И всегда – безоговорочными победителями, о чём можно было догадаться ещё со второго абзаца. У него вызывали усмешки стрельба, метание ножей и прочих отнюдь не разведывательных атрибутов. Быстрое «раскалывание» чужих шпионов, мгновенная вербовка источников – да ещё и каких ценных! Вильяму Фишеру не суждено было пойти по стопам Вильяма Шекспира, но свой вклад в жанр детектива он внёс. Эвелина рассказывала мне о повести, подписанной «Полковник ***» в журнале «Кругозор». Я же разыскал изданную в библиотечке журнала «Пограничник» книгу «Конец «чёрных рыцарей», хотя меня и уверяли, будто всё кануло в Лету. Ничего подобного! Вот она, книжечка в 4,5 печатного листа, сданная в набор в октябре 1966-го и попавшая на прилавки в 1967 году.
Правда, Фишеру пришлось и здесь маскироваться. Даже проверено – надёжным редакторам «Пограничника» звонили откуда-то оттуда, предлагая не слишком навязываться с вопросами к автору. Пришедший в редакцию высокий, сутуловатый человек являл собой образец скромности во всём – в одежде, в поведении, в отсутствии каких-либо претензий.
Отказался лишь от одного: ему предложили самому «Чёрных рыцарей» и проиллюстрировать. Иван Степанович Лебедев, так он представился, взял время на размышление. Вскоре позвонил и вежливо отказался. Тут, уверен, сыграла роль его обычно железная конспирация: вдруг поймут по стилю рисунков, кто автор. Да и рисовать надо было «закордонную жизнь» – а что, если невольно бы промелькнули знакомые ему типажи? Нет уж, не стоит.
Почему малоразговорчивый автор представился сотруднице «Пограничника» Валентине Яковлевне Голанд, которой поручили с ним поработать, Иваном Степановичем Лебедевым? Лебедева – девичья фамилия любимой жены Эли – Елены, Степановна – её отчество. Иван – ну это просто Иван, а может, взял имя одного из братьев Эли. Получился абсолютно благозвучный псевдоним – не нарочитый, не настораживающий, легко и без всяких задних мыслей принимающийся.
С фамилией героя, советского разведчика-нелегала, тоже всё понятно. Он окрещён Флемингом – в честь Яна Флеминга, английского разведчика и автора «бондиады», в ту пору исключительно популярной в мире и даже к нам вопреки всему через «железный занавес» переправлявшейся. Отыскались и короткие воспоминания редактора «Рыцарей» Валентины Голанд. Она пишет, что, когда пришло время вёрстки, попросила Лебедева Ивана Степановича выступить перед сотрудниками журнала Погранвойск КГБ СССР. Тут и выяснилось: перед облечёнными доверием журналистами – Рудольф Иванович Абель, ас советской разведки. Хотя до разглашений тайн типа – «а по-настоящему это Вильям Генрихович Фишер» – не дошло, но всё же степень определённой откровенности между засекреченным писателем и его слушателями установилась.
О сюжете. Американец по фамилии Флеминг – то ли мелкий коммерсант, то ли изобретатель – он же наш разведчик-нелегал, плывёт на лайнере «Куин Мэри» по каким-то своим туманным делам в Европу, а точнее – в Париж. Чувствуете, переклик с судьбой «писателя» Фишера?
Есть в повести и описание внешности Флеминга: «Он высокий, худой, серые, глубоко посаженные глаза. Большой нос, уши немного торчат, заметный кадык. Почти лысый, седой, лет пятидесяти – пятидесяти пяти». Писатель Лебедев явно «списал» этот портрет с разведчика Фишера.
Вильям Генрихович решил поиграть в собственную биографию? Уже на корабле Флеминг знакомится с немецкой четой Шрёдеров (простите, герр экс-канцлер! – Н.Д.). Немцам он видится руководителем тайной организации «Чёрных рыцарей» и даже соотечественником, потому Шрёдер пытается войти с ним в контакт, насвистывая любимую фашистскую мелодию «Хорст Вессель». Но Флеминг на свист откликается довольно резко, бросая Шрёдеру дважды: «Вы не тот и песня не та!» Он всячески показывает, что не говорит по-немецки, признавая во внутреннем монологе, что этот язык знает очень хорошо.
Заодно на корабле оказывается парочка французских участников Сопротивления, ярых антифашистов Аннет и Пьер, и ещё монахиня Сесилия. Вся эта группа прибывает в Париж, где и начинаются приключения. Иногда – с драками, выстрелами и убийствами. Нет, не удержался Иван Степанович Лебедев от погонь и автогонок в исполнении советского разведчика Вальтера – рискового друга Флеминга, и других «приёмов», против которых суровый Вильям Фишер так восставал, когда они появлялись на страницах книг.
Но что отличает литератора Ивана Лебедева от собратьев? Точное знание темы. Если даётся описание какой-то вещицы, так детальнейшее. Так, прямо в традициях Тургенева выписан бумажник Флеминга, на который в качестве приманки и клюнули нацисты. А уж Париж подаётся в таких тонких и подробнейших описаниях, что сомнений не возникает: автор изучил город вдоль и поперёк. Винные погреба, закоулки проходных дворов, нравы, еда и напитки, кафе с ресторанами, без которых и Франция не Франция. Манера поведения официантов – презрение гарсонов к ими же и обслуживаемым.
Создаётся впечатление, что Лебедев в этой столице мира – свой, обжил её, изучил. И, между прочим, очень прилично говорит по-французски. Навевает мысли: наверняка заезжал. Или жил?..
В конце концов «чёрные рыцари», кто бы сомневался, разгромлены. Их архив захвачен, вывезен и скоро предстанет пред мудрыми очами руководителей Центра. При захвате использовались и методы боевиков, вероятно, знакомые Фишеру ещё по тем временам, когда он до войны трудился на Лубянке вместе с «дядей Яшей» Серебрянским, частенько заскакивавшим со своими друзьями и на чужую территорию, и по 4-му управлению генерала Судоплатова – где он работал в войну.
Не хочу подводить напрашивающейся базы, но работавшие под руководством Марка в Латинской Америке нелегалы тоже были отлично обучены методам активной работы. Надо было бы применить их в случае часа икс – не сомневаюсь, руки бы не дрогнули. Несмотря на усилия Лебедева, некоторые сокровенные особенности работы нелегала всё же проскальзывают, прорываются на страницы – особенно на 76-ю и 77-ю. Как вам эти откровения Флеминга или Фишера? «Флемингу было досадно. Он хотел бы встретиться с Пьером и Аннет и познакомиться с их старым приятелем. Но прекрасно понимал, что ему нельзя будет этого сделать, потому что придётся уехать сразу после операции. С досадой он вспоминал и о других интересных и приятных ему людях, с которыми встречался на короткое время и которых впоследствии больше не видел. Увы! Такова участь разведчика. Чувство обособленности, не позволяющее разведчику сближаться с людьми, тягостно. Чтобы побороть его, он должен уметь жить с самим собой, находить для себя интересные занятия и развлечения».
Однако не дай Господь, чтоб кто-то подумал, будто разведчика на чужбине гложет тоска. Фишер невольно включает обязательный и естественный для себя предохранитель: «Флеминг, спокойный и рассудительный, легко приспосабливался к таким условиям работы. Он всегда с любопытством и вниманием наблюдал за происходящим вокруг и планировал свои действия, предусматривая всевозможные осложнения».
А вот что пишется о боевиках типа Вальтера: «Вальтер был иным человеком. В случае осложнений он полагался на свою находчивость и изворотливость. Нельзя сказать, чтобы Вальтер был опрометчивым. Он тоже составлял план действий, изучал обстановку, но считал, что внезапность и напористость часто приносят более эффективные результаты». Да это ж прямо «курсы молодого разведчика»! Две философии разведки, а литератор Иван Лебедев выступает в роли её теоретика – вот послушайте, что дальше: «И Флеминги, и Вальтеры нужны в разведке. В некоторых случаях спокойная рассудительность одного была лучше горячности другого, и, наоборот, бывали моменты, когда нельзя было терять времени и нужны были немедленные действия». И тут же целая заповедь: «Методы должны подчиняться конкретным обстоятельствам. Когда нужно было действовать быстро и расчётливо, такое сочетание характеров было всегда удачным».
И опять немного разведывательной философии на последней странице. В ней – весь Фишер, не переоценивающий себя и свою работу, но твёрдо знающий, что он и его дела – нужны. Группа «чёрных рыцарей» разгромлена в Европе, и ей уже не возродиться в Латинской Америке. Вывод в последнем абзаце: «Это было рядовым событием в работе разведки. Ещё одна нацистская группа исчезла. Она не была единственной, она не была очень важной, но пока она существовала, была опасной».
Книга разведчика не пропала в ворохе всевозможных детективов. Её заметили сотрудники литературно-драматической редакции Центрального телевидения. Фамилия «Лебедев» никому ничего не говорила, но сюжет-то был вполне телевизионный, занимательный. По книге можно было сделать инсценировку.
Начались поиски автора. Сотрудники «Пограничника», разумеется, Лебедева просто так «не выдали», но пообещали, что Иван Степанович сам позвонит телевизионщикам. Случилось: позвонил, встретился с редактором, однако от лестного предложения написать телесценарий по собственной повести отказался. Зато без колебаний дал разрешение снимать фильм, поставив лишь одно, зато суровое условие: до того, пока он сам не одобрит сценарий, съёмки не начинать.
Редактор Вячеслав Бровкин приводит на страницах того же «Пограничника» немало подробностей своей встречи с Лебедевым. Мне же приглянулась одна, и всё та же. К нему в комнату зашёл «обычный, неприметный человек с улицы, который, смешавшись с потоком прохожих, никогда и ничем не привлечёт к себе внимания». Одет в простенькое демисезонное пальто, на голове обыкновенная шапка-ушанка. Да, Абель оставался Абелем и в Москве.
Он дал совет создателям телеспектакля ни в коем случае не делать из Флеминга героя, сказав, что «все поступки хорошего профессионального разведчика должны соответствовать обыденным человеческим действиям и поступкам». Иван Степанович Лебедев телевизионщикам понравился, смекнули они даже, что перед ними большой разведчик. Хотя кто-то и заметил: «Большой-то большой. Но ведь не Абель же!»
Фильм с участием ведущих артистов Театра имени Моссовета Эллы Бруновской и Бориса Иванова снимали быстро и с энтузиазмом. Добро на его показ давал не только Иван Степанович Лебедев, но и ещё четверо его коллег. Им особенно понравилась Бруновская, Лебедев даже галантно заметил, что «с такими красивыми женщинами судьба его не сводила».
В сентябре 1968-го полуторачасовой телеспектакль «Конец «чёрных рыцарей» показали по Центральному телевидению. Потом поставили в программу ещё раз. И точка. Как пишет Вячеслав Бровкин, «в те далёкие времена большинство работ снимались на отвратительной плёнке советского производства, которая была непригодна для длительного хранения, а стало быть, и для дальнейших показов».
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345
Комментарии:
Обладатели 10 Grammy неподражаемые Take 6 в Москве
Читающая Москва
Обладатели 10 Grammy неподражаемые Take 6 в Москве
Три части госпела, одна часть джаза, часть ритм-энд-блюза и порция поп-музыки – таков рецепт обладателей 10 наград Grammy – группы Take 6. Великолепная шестёрка американских вокалистов завораживает слушателей и критиков богатейшей звуковой палитрой с диапазоном голосов от внушительных басовых низов до головокружительно парящих теноров. Сделав ставку на «чистый» акапельный вокал высшей пробы, шестеро виртуозов разработали собственные стандарты вокального искусства и стали непревзойдёнными победителями – самая титулованная госпел– и джаз-группа Америки, отмечена 18 номинациями и 10 статуэтками Grammy, а также целой коллекцией почётных трофеев. Вдохновенные мелодии, утончённые джазовые аранжировки, стильный ритм-энд-блюз в сочетании с отточенным госпелом Take 6 без труда покорят воображение столичных поклонников – как знатоков, так и тех, кто только намеревается открыть их для себя.
27–28 ноября, Светлановский зал Дома музыки
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
