Текст книги "Неохотный вампир (ЛП)"

Автор книги: Линси Сэндс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

«Сделай два», – предложил Харпер, а затем быстро сбил его и положил на поднос.

«Ты понял», весело сказала женщина и отшатнулась.

Улыбаясь, Дрина обняла Харпера руками за шею, когда он снова обнял ее.

«Стефани была неправа, что ты не танцуешь, потому что в моде были„ Gone-With-the-Wind-dress “», – с удивлением сказал Харпер, подвигаясь к его телу в замедленном ритме. «Вы знаете, как перейти к современной музыке».

«Бет и я часто ходили в клубы с другими охотниками после работы. Это хорошо для того, чтобы выпустить пар», – призналась она, а затем сказала:« Вы не так плохо себя делаете. Вы опровергаете эту старую поговорку о том, что белые люди не умеют танцевать.

Харпер усмехнулся. «Я не знаю об этом».

«Да», заверила она его, а затем намеренно приблизилась достаточно близко, чтобы их бедра встретились, и добавила: «Бет говорит, что это верный признак того, что мужчина хорош в постели. Ты хорошо в постели, Харпер?

Смех Харпера застрял у него в горле, а глаза вспыхнули серебристо-зелеными. Затем он поймал ее за затылок и поцеловал. Это было не медленное, нежное слияние ртов, но как будто их прежние объятия никогда не прерывались, и они просто продолжали это. Его рот был голодным, горячим и твердым, скорее пожирающим, чем исследующим, требовательным без признаков осторожности. Он хотел ее, плохо, и ему было все равно, кто знал.

Это был не сладкий экстаз. Дрина знала, что это, возможно, еще не началось. Она крепко обняла его за шею, удовлетворяя его нужды, и застонала в его рот, когда его руки скользнули по ее бокам до уровня ее груди. Он не схватил их, как у входа в ресторан, но держал их по бокам, позволяя своим большим пальцам порхать по бокам ее груди, а затем под ними в мучительной ласке, от которой ее соски ожесточались с надеждой, что они смогут почувствуй это прикосновение. Они не сделали. Вместо этого его пальцы снова скользнули вверх в другой, невинной ласке, чтобы соединить его пальцы по бокам. Харпер не так далеко ушла по дороге нужды, что забыла, где они находятся, поняла она, наполовину освобожденная и наполовину разочарованная.

Ее разочарование сильно смягчилось, когда его нога скользнула между ее обеими, и он опустил одну руку вниз, чтобы придвинуть ее низ вперед так, чтобы его бедро терлось о нее с каждым шагом. Он не сразу убрал руку, но позволил ей опуститься ниже, изогнув ее на короткое время под ее дном и позволив пальцам слегка коснуться ее ног в ласке, от которой у нее перехватило дыхание. Это было самое быстрое прикосновение, и затем его рука скользнула обратно к ее талии, но это было эффективно. Кровь теперь гремела в ее ушах, мерцающие огни внезапно казались ослепляющими, и она резко упала в коленях и упала на него, распластавшись на его бедре, что только усилило все.

Дрина не осознавала, что музыка снова изменилась, пока Харпер не разорвал их поцелуй и не отвел ее от себя. Звук зазвучал обратно, и она прищурилась, открыв глаза, чтобы увидеть, как другие движутся в более неистовом ритме. Тогда Харпер притянул ее к себе, не поворачивая ее лицом к себе, а притянув ее к своей груди, так что ее зад теперь сжал его пах. Он обнял ее за талию, один над другим прямо под ее грудью, и наклонил голову к ее уху, чтобы прошептать: «Ты дрожишь. Вам холодно?

Слова были мягкими и дразнящими, и он кусал ее за ухо, как он их сказал. Затем он позволил одной руке скользнуть по ее животу к ее тазу, где он мягко нажал, и пробормотал: «Должен ли я согреть вас?»

Дрина не смогла бы ответить, если бы хотела. Он все еще подталкивал их к музыке, и это было хорошо, потому что, если бы он остановился, она бы просто стояла там, как идиотка. Но хотя она была уверена, что любой, кто смотрит, просто увидит танцующих двух человек, это не было похоже на танец. Это было похоже на прелюдию.

«Наша официантка идет с нашими напитками. Должны ли мы сесть? »– спросил он ее на ухо, и Дрина сразу кивнула, надеясь, что она восстановит равновесие, если он не удержит ее.

Харпер сдвинул руку, не отпустив ее, но переместив ее в свою сторону, так что его рука обняла ее за спину, и он мог вывести ее с танцпола.

Дрина заметила их официантку почти сразу. Она остановилась на полпути между дверями зала и танцпола, но теперь повернулась и вернулась к дверям, оставив их следовать за ними. К тому времени, как они протиснулись через распахивающиеся двери, она поставила напитки на их стол и растаяла.

Харпер подтолкнул ее к столу, и Дрина скользнула внутрь, затем двинулась дальше, чтобы освободить место для него, когда он начал скользить на скамейке рядом с ней, вместо того чтобы требовать противоположной скамьи, как это было раньше. В тот момент, когда они оба поселились, он схватил ее за подбородок в ладонь и повернул ее лицо к себе для поцелуя. На этот раз это было быстро, тяжело, почти как одержимость, а затем он отпустил ее и потянулся к своему сладкому экстазу.

Он взял здоровую ласточку, затем отложил ее и положил руку на край стола перед ней. Следуя его указаниям, Дрина потянулась за своим стаканом и выпила. Когда она укладывала его обратно на стол, она почувствовала что-то перо на своем правом соске. Посмотрев вниз, она увидела, что он вытянул пальцы, а кончики на ее затвердевшем соске были видны сквозь тонкий материал ее лифчика и платья.

Пока она смотрела, он сделал это снова, просто вытянул пальцы и позволил кончикам скользить по возбужденному куску. Дрина закусила губу и огляделась, но то, как он себя позиционировал, никому не мешало видеть, что он делает. Когда она встретилась с ним взглядом, он спросил: «Вам нравится быть охотником?»

Дрина моргнула, и ее мозг медленно впитывал пустой вопрос. Наконец она кивнула.

«Да». Слово прозвучало хриплым шепотом, и она прочистила горло, прежде чем добавить: «Иногда это приводит в уныние, но в основном я чувствую, что помогаю людям, хотя бы, чтобы не дать жуликам причинить кому-либо боль».

«Им повезло с вами», тихо сказал он, а затем поднял руку, чтобы провести одним пальцем по краю ее декольте, следуя за V-образным вырезом по изгибу ее груди и там, где материал встретился между ней. грудь. «Чем ты занимаешься ради веселья помимо танцев?»

Дрина облизнула губы и заставила ее сосредоточиться на том, что он делал, чтобы попытаться ответить на вопрос. «Я нахожу чтение расслабляющим, и…» Она остановилась и прикусила губу, ее тело замерло, когда он наклонился вперед и прижался к ее уху.

«И?» – спросил он, его дыхание щекотало плоть, внезапно оживленную нервными окончаниями.

«И что?» – выдохнула она, поворачивая лицо, чтобы найти его губы.

Харпер поцеловал ее, на этот раз долгий ленивый поцелуй, его язык скользнул внутрь, а затем отступил, прежде чем отступить. Его рука отошла от ее декольте, и он снова потянулся к бокалу.

Дрина вздрогнула от потери прикосновения и потянулась за своим напитком.

«То, как ты двигаешься по танцполу, невероятно сексуально. Я поймал себя на том, что смотрю на тебя и удивляюсь, был ли на тебе один из новых комплектов бюстгальтеров и трусиков, Стефани помогла тебе выбрать сегодня ».

Она только что поднесла стакан к губам, и ее взгляд устремился к нему через край. Выражение его лица было случайным, как будто они обсуждали погоду, но его глаза были жестокими. Она глотнула сладкого экстаза и просто кивнула, сглотнув.

Он улыбнулся и поставил бокал на стол, затем вернул пальцы к ее декольте и снова слегка провел кончиками по краю. «Который из?»

Дрина колебалась. Затем она медленно улыбнулась и сказала: «Я думаю, я оставлю вас, чтобы выяснить это для себя».

Харпер встретился с ней взглядом и удержал ее, но она почувствовала, как ее потянули, а затем он опустил взгляд. Она также заметила, что он поймал декольте одним пальцем и слегка приподнял его в сторону, обнажив край красного кружевного бюстгальтера с черной отделкой. Когда она посмотрела ему в глаза, то увидела, что они горят серебром.

«Мой любимый», – выдохнул он, его глаза светились, и Дрина чуть не издал нервный смех. Это то, что Стефани сказала, когда настаивала на том, чтобы носить их сегодня вечером. «Харперу это очень понравилось. Вы должны носить их.

Дрина сделала еще один глоток и сумела не изгибаться на сиденье, когда он сунул палец под край бюстгальтера и провел его слегка вниз, причесывая дразнящими руками рядом с соском, который теперь сильно болел. Она больше не дышала, пока он не убрал палец и не позволил верху ее платья снова встать на место.

Харпер снова повернулся, чтобы взять свой напиток. Еще одна ласточка оставила половину оставшегося напитка. Он отложил его, а затем снова повернулся к ней лицом. Ее стакан теперь тоже был полупустым. Еще одна половина, чтобы пойти на каждого из них, и, конечно, они могли бы уйти? Если бы он не предложил этого, она решила, решила Дрина. Это сводило ее с ума.

«Вы тоже носите подходящие трусики».

Дрина моргнула от внезапного комментария и посмотрела вниз, когда его рука упала теплой и тяжелой на бедро. У нее возникло безумное желание повторить слова «я думаю, что я оставлю тебя, чтобы убедиться самому», и представила, как он скользит под кабиной и между ее ногами, чтобы сделать это, но затем встряхнула себя. Они были в общественном клубе. Ну, не совсем публично. Более частный, только для бессмертных, хотя в них иногда попадают смертные. По крайней мере, в Испании.

«А вы?» – спросил он, наклонившись вперед, чтобы прикусить ей ухо, и его движение скользнуло чуть дальше ее бедра при движении.

«Да», выдохнула она.

«Я рад», прошептал он. «Я не могу дождаться, чтобы увидеть их на тебе».

«Она не могла дождаться, чтобы показать его», – слабо подумала Дрина, ее пальцы сжались вокруг ее стакана, когда его пальцы начали рисовать ленивые круги на бедре через юбку.«Я не могу дождаться, чтобы снять их с тебя», – прошептал он, вращая языком внутри тонкой раковины ее уха, когда ленивые круги, которые он делал на ее бедре, теперь переместились вниз по ее ноге к ее внутреннему бедру.

Дрина закрыла глаза, осознавая, что ее дыхание стало поверхностным и учащенным. Его пальцы как-то проскользнули под ее юбкой, а его голая кожа была на ее, посылая покалывание вдоль ее бедра в обоих направлениях. Открыв глаза, она посмотрела вниз, и увидела, что щель в юбке-дэнди открыла ему доступ. Пока она смотрела, его рука скользнула дальше по ее внутренней ноге, выталкивая материал впереди нее.

Харпер слегка прикусил ей ухо, засунул мочку в рот, медленно потянул на себя, затем отпустил и спросил: «Ты хочешь больше танцевать?»

Дрина слегка покачала головой.

«Тогда, может быть, мы должны выпить и пойти ко мне», – предложил он, его пальцы дотянулись и легкими, как перышко, до материала ее трусиков.

Дрина задохнулась. Ее глаза начали закрываться, но она заставила их открыться и поднесла стакан к губам, выпивая большую его часть, когда она задавалась вопросом, когда все это перешло от ее контроля к его. , или если бы она действительно была под контролем. Раньше она думала, что соблазняет его, но столы перевернулись. Это был ее вызов на танцполе? Спрашивать, хорошо ли он в постели?

Откинув бокал, она повернула голову, застала его врасплох и взяла его нижнюю губу в рот, сося, как он сделал с ее ухом. Когда его пальцы снова коснулись ее, более твердо, она выпустила его губу на другой вздох, ее рот слегка открылся от звука. Харпер немедленно сунул язык внутрь, когда его пальцы быстро сдвинули шнурок ее трусиков в сторону, чтобы он мог провести большим пальцем по ее ядру.

Это было слишком много, и Дрине пришлось бороться, чтобы не вскрикнуть и не осесть на колени прямо там, в кабине. Впрочем, она могла бы заплакать, когда он внезапно убрал пальцы, позволяя ее трусикам соскользнуть на место.

Харпер так же внезапно прервал их поцелуй и повернулся, чтобы взять напиток. Он опустил его за один раз, поставил стакан обратно и соскользнул с будки, вынув при этом свой кошелек.

«Закончи, и я заплачу по счету». Его слова были грубыми, его челюсти сжались, но она знала, что это не злость, которая заставила его лицо сжаться.

Медленно выдохнув, Дрина попыталась успокоиться, наблюдая, как он скользит через столы к бару. Он вытащил свой телефон, как он пошел. Призвав машину, она поняла, наблюдая, как он прижимает ее к уху. Автомобиль, который доставит их в свою квартиру, где они будут,

Крипс, что она делала? она задавалась вопросом с внезапной паникой. Прошли столетия с тех пор, как она

Подняв бокал к губам, она проглотила последнюю ласточку, желая, чтобы это были красные вина или что-то вроде этого, а не напиток, полный феромонов. Ей не нужно было быть более возбужденной; ей нужна кровавая голландская смелость. В прямом смысле.

Покачав головой, она выскользнула из кабины, а затем пришлось схватить стол, чтобы остаться на ногах, пока ее ноги дрожали под ней. Крипс, она была в беспорядке. Более двух тысяч лет и дрожит, как неиспытанная девственница. Это было жалко, решила она, потянувшись за своим пальто. Она надела его, а затем чуть не выпрыгнула из него и ее кожи, когда рука приземлилась на ее плечо.

Харпер вернулась, поняла она, оглядываясь и управляя улыбкой.

«Машина уже в пути», – сказал он, хватая свое пальто и натягивая его.

Дрина пробормотала что-то, что могло быть «Добрым» или просто могло быть «О, Боже», а затем он надел пальто, схватил ее за руку и повел через столы к выходу.

«Веселитесь, дети», – пел кто-то.

Дрина оглянулась и увидела, что их официантка стоит в стороне и улыбается, когда они проходили мимо, а затем Харпер тащил ее через дверь.

Снег и ветер ударили ее по лицу, когда они вошли в темноту.Дрина покосилась на него и последовала за полуслепым, когда Харпер повел ее вокруг здания к узкому переулку, ведущему к спине. Ветер внезапно стих, как только он натянул ее на укрытие, и Дрина облегченно вздохнула. Она не привыкла к этому северному климату.

Она повернулась, чтобы сказать так много Харперу, но так и не получила слова. Его рот внезапно накрыл ее, его руки и тело отталкивали ее от холодных твердых кирпичей здания, когда его тело прилипло к ее передней части. За этим последовал взрыв страсти, которого она никогда не испытывала за всю свою жизнь. Она нахлынула на нее, словно выпадение из атомной бомбы, только для того, чтобы снова повернуться и прокатиться сквозь нее, и Дрина просто схватила его за руки и удержала, когда он вбил в нее свой язык и раздвинул стороны ее пальто так, чтобы он мог проведите руками по ее телу.

Его руки согнули ее грудь, ее талию, скользили по передней части бедер, а затем повернулись к их спинам, прежде чем подняться, чтобы обхватить ее за передние ноги и поднять ее к стене, пока их лица не выровнялись. Как только он взял ее туда, где хотел, он использовал свою хватку, чтобы раздвинуть и поднять ноги вокруг его бедер.

Дрина инстинктивно подцепила ее ботинки на лодыжках за талию, помогая принять ее вес, когда он прижимал ее к стене своими бедрами. Он освободил его руки, и он сразу же дотронулся одной рукой до ее груди, используя ее, чтобы стянуть ее вырез и бюстгальтер в сторону, обнажая одну перед ночным воздухом.

Дрина ахнула, как холод обвился вокруг ее соска, но затем он разорвал их поцелуй, чтобы опустить голову и защелкнуться на нем, его горячее влажное дыхание вызвало жар, от которого она стонала и извивалась у стены. Когда его зубы коснулись нежного куска, она вскрикнула и подняла лицо к ночному небу. Холодные хлопья обрушились вокруг них, приземлившись на ее веки, щеки и губы, и ее дыхание перешло в небольшие вздохи, образуя мини-облака, которые плыли в небо.

Когда она почувствовала, как его рука коснулась ее бедра, двигаясь вверх, Дрина закрыла глаза и задержала дыхание, которое вырвалось из крика, когда он нашел ее ядро. Вонзив ногти в его плечи, она оттолкнула бедра от стены в ласку и повернула голову в сторону, внезапно задыхаясь, когда он отодвинул ее трусики, чтобы снова коснуться ее.

«Господи, – проворчал Харпер ей на грудь, а затем поднял голову, почти беспомощно рычая, – ты такой горячий и мокрый».

Дрина открыла глаза и опустила голову, чтобы встретиться с ним взглядом, а затем застонала, когда его пальцы снова скользнули по ее нежной плоти.

«Я хочу тебя», выдохнула она, извиваясь под его прикосновением.

Серебро в глазах Харпера заострилось, и он снова потребовал ее рот.

Затем его пальцы отступили, но она почувствовала, как его рука двигается между ними, и поняла, что он расстегивает штаны. Она более неистово поцеловала его в ожидании грядущего, а затем гудел автомобильный гудок.

Они оба замерли, а затем Харпер прервал поцелуй, и оба повернулись, чтобы безучастно смотреть на заднюю часть машины, которая была видна у тротуара. Харпер со стоном опустил голову на ее грудь. Он слегка встряхнул его и снова выпрямился. Его рука снова ненадолго переместилась между ними, предположительно выполняя то, что он отменил, а затем он схватил ее за талию и откинул назад.

Молча проклиная водителя за то, что он так проклят, Дрина отстегнула лодыжки и позволила ее ногам опуститься вниз, чтобы поддержать ее. Харпер на мгновение задержался, когда она нашла равновесие в сапогах до бедер, а затем отпустил ее, чтобы быстро вернуть ее платье на место, прежде чем схватить ее за руку и вывести из переулка к машине.

Харпер схватил ее правую руку левой и не отпустил, когда он ввел ее в машину, но последовал и закрыл дверь, все время сжимая ее пальцы. Он продолжал крепко обхватывать их, наклоняясь вперед, чтобы поговорить с водителем, и когда он откинулся назад.

Дрина посмотрела на их переплетенные пальцы, а затем посмотрела на его лицо, волнение трепетало в ней, когда она заметила, что он смотрел в окно с мрачным выражением лица. Она беспокоилась о том, что происходило в его голове во время поездки, но не могла придумать, что сказать, чтобы отвлечь его. Ее тело все еще гудело от того, что почти произошло в переулке, что теперь, когда она смогла немного подумать, было бы катастрофой, подумала она с гримасой. Харпер, возможно, объясняет возрождение своих «аппетитов» остаточными частями от Дженни, но правда в том, что они были спутниками жизни, и говорят, что спутники жизни часто падали в обморок после секса в течение первого года или около того. Они могли лежать без сознания в снегу, потому что знали, сколько времени машина не прибыла. Ладно, может быть, она не возражала, что водитель все-таки быстр, подумала она иронично.

Глава восьмая

Харпер уставился в окно, рука Дрины была теплой и мягкой в его руке. Казалось, он не мог отпустить это; это был спасательный круг, удерживавший его на привязи, поскольку его разум подсказывал самые невероятные и невозможные вещи, самым диким из которых было предположение, что она была его спутницей жизни. Ради Бога, он чуть не отвез Дрину туда, в переулке, у стены, во время страшной метели.

Харпер хотел подумать, что это был сладкий экстаз, и, возможно, так и было, признал он, но то, что произошло в самом баре, мучило его. На танцполе, а затем и за столом, когда он дотронулся до нее, это доставило ему удовольствие, и не то, что «мне нравится, а ты», а настоящее физическое удовольствие. Покалывание осознанности и возбуждения содрогалось в его теле от каждой ласки, которую он ей давал, побуждая его делать то, что он никогда даже не думал до этой ночи.

Хотя то, как он поворачивался спиной к остальной части клуба, скрывало то, что он делал, касаться ее так же, как и в их кабинке, с окружающими людьми, было безумием. Но что еще хуже, он хотел сделать больше и не был уверен, как ему это удалось. Это потребовало огромных усилий. Теперь он тоже хотел прикоснуться к ней и держал ее за руку, чтобы не схватить за талию и не притянуть к себе на колени. Он хотел сбросить ее пальто и одеться с ее плеч, снять ее лифчик и полакомиться ее плотью. Но в основном он хотел поднять ее юбку, сорвать ее трусики и погрузиться во все то теплое, влажное тепло, которое он нашел между ее ног. И ему было все равно, смотрит ли водитель, пока он это делает.

Харпер никогда не хотел никого так сильно, как это, никогда не чувствовал такой глубокой потребности. Даже для Дженни. Эта мысль опозорила его. Дженни была мертва, она умерла, оставив мало, чтобы огорчать ее, только себя и ее сестру, и все же он не мог вспомнить ее лицо и теперь хотел еще одну женщину с большей страстью, чем он когда-либо чувствовал к ней.

Это сладкий экстаз, заверил себя Харпер.

Но сладкий экстаз не позволил бы ему испытать удовольствие Дрины, утверждала другая часть его разума, и он определенно почувствовал, как по его телу пробежала дрожь, когда он вытянул пальцы и позволил кончикам скользить по ее соскам. Первый раз был несчастным случаем. Он не понимал, что его рука покоится так близко к ней. Но возбуждение, которое охватило его, заставило его сделать это снова, и даже больше.

Возможно, это было просто волнение от того, что он делал, в сочетании со сладким экстазом. Потому что Дрина не была его спутницей жизни. Он только что потерял одно, и если он узнал что-то одно, то жизнь не была бы такой доброй, чтобы бросить ему еще одно.

Я снова ем, подумал Харпер, сжимая рот. Но он уже объяснил это удовлетворительно, вместе со своим страстным либидо. Оба были результатом того, что Дженни, его настоящая спутница жизни, разбудила его аппетиты. Они просто не умерли с ее смертью, их на какое-то время вытеснили горе и депрессия, но теперь он снова вылезал и чувствовал себя лучше, и они снова узнали о своем присутствии. А Дрина была красивой, сексуальной женщиной. Любой мужчина желал бы ее, если бы у него был наименьший интерес к сексу.

Как ни странно, хотя это объяснение звучало разумно ранее в тот же день, в данный момент оно не звучало для него разумно. Тем более, что он никогда не испытывал такой страсти с Дженни.

Его разум немедленно попытался уклониться от этой мысли, но Харпер заставил ее отступить. Он не чувствовал этой глубины страсти к ней. Он чувствовал некоторые, но она всегда держала его на расстоянии вытянутой руки, никогда не позволяя ему даже поцеловать ее. Таким образом, оно осталось семенем, никогда не расцветавшим, как его желание к Дрине в тот момент, когда его рот закрылся на ее.

Сладкий экстаз, решил он. Это было единственное, что имело смысл. Только это могло создать страсть, настолько подавляющую, что превзошла то, что он испытал со своим спутником жизни.

Тем не менее, волнение, которое он испытывал, когда дотрагивался до Дрины, беспокоило его. Ему нужно проверить это, решил Харпер. Ему нужно было дотронуться до нее, чтобы она не коснулась его, чтобы запутать дело. И ему нужно было сделать это где-нибудь нормальным и скучным, где не было шансов, что ситуация и возможность быть пойманным могут разжечь его страсти.

Его квартира, конечно. Там не было ничего более пешеходного, чем квартира или дом. Конечно, это было больше пешеходов, чем общественный стенд или аллея. Как только они доберутся до его дома, он будет спокойно и методично ласкать ее и доказать себе, что не испытывает ее удовольствия. Он бы даже не поцеловал ее, чтобы не волноваться, решил он. По крайней мере, до тех пор, пока он не убедит себя, что он не испытывал общего удовольствия, от которого бредили бессмертные пары.

Было бы трудно, признал Харпер с внутренней гримасой. У него было два сладких экстаза, пронизывающих его кровь, что вряд ли могло облегчить это. Но он победит.

«Это ваше здание?»

Глаза Харпера перефокусировались на вопрос Дрины, и он увидел, что машина остановилась перед его домом. Вздохнув, он кивнул, а затем открыл дверь, прежде чем водитель смог выйти. Он приветствовал холодный взрыв воздуха, который ударил его, когда он выскользнул из машины, таща за собой Дрину. Арктический воздух поможет еще больше охладить его страсть, заверил себя Харпер, и, не закрыв дверь в машину, не торопится к зданию, а движется сквозь вихревой снег в спокойном темпе.

Дрина ответила улыбкой, которую охранник у двери дал им, когда они вошли. Ее взгляд с любопытством переместился на большое роскошное лобби, когда Харпер повел ее к последнему из четырех лифтов. Она не была удивлена, увидев это место. Человек организовал вертолет, чтобы забрать их на вечер. Она уже знала, что у него есть деньги. Не то чтобы это имело значение для нее. Она тоже не была сутулой в этой области. Ее время как частника и некоторые разумные, а также несколько счастливых инвестиций с тех пор гарантировали, что ей никогда не придется беспокоиться о деньгах.

Лифт был тихим и быстрым, и казалось, что они едва вошли, прежде чем он остановился наверху. Харпер вывел ее в холл, все еще держа ее за руку, и она огляделась вокруг, а затем остановилась, поняв, что они не в холле, а в фойе.

Харпер повернулся, подняв бровь под вопросом.

«Я так понимаю, весь этаж твой?» – криво спросила она.

«Да». Он слабо улыбнулся. «Это мой частный лифт».

«Правильно», – сказала Дрина с удовольствием. – И все же ты остаешься в Кейси Коттедж, где есть только одна комната, которую ты можешь назвать?

«Это хорошая комната, – сказал он, пожав плечами, и торжественно добавил, – и все богатство в мире не так утешительно, как друзья в трудные времена». Харпер улыбнулся и сказал: «Кроме того, арендная плата, потому что комната дешевая.

Дрина усмехнулась и вытащила руку, чтобы снять пальто. В квартире было жарко, слишком тепло для пальто. Харпер быстро снял с себя пальто и подошел к шкафу, чтобы схватить две вешалки. Он повесил свою, а затем взял ее, поставил на вешалку и повесил. Он закрыл дверь и повернулся к ней, только чтобы сделать паузу. Дрина подняла брови, и затем она последовала за его вниманием, чтобы увидеть, что когда она сняла пальто, она стянула платье с одного плеча, и теперь оно свисало с ее руки, оставляя большую часть одной красно-черной чашки бюстгальтера. подвергаются. Она почти вернула его на место, но потом не стала. Зачем беспокоиться? Она не планировала носить его долго, решила она и перевела взгляд на Харпера, совсем не удивившись, увидев, как серебро оживает в его глазах. К тому времени, как они вошли в лифт, они были почти чисто-зелеными, все ранние страсти, по-видимому, смыты мимолетными моментами поездки сюда или, возможно, холодом, когда они шли к зданию. Теперь они снова начали светиться серебром, и это облегчило ее. Он так молчал в машине, она волновалась

Ее мысли рассеялись, и она затаила дыхание, когда Харпер внезапно закрыл пространство между ними. Она ожидала, что он возьмет ее на руки и поцелует. По крайней мере, это то, на что она надеялась, но вместо этого он двинулся позади нее. Дрина начала поворачиваться, но он схватил ее за плечи и повернул ее сам, но ее спина снова оказалась полностью к нему.

«Посмотрите.»

Дрина посмотрела туда, куда он указывал, и увидела, что они отражаются на зеркальной поверхности раздвижных дверей шкафа: высокий светловолосый мужчина в темно-сером костюме и более короткая темноволосая женщина с оливковой кожей в черном платье. В тот момент, когда она смотрела туда, куда он хотел, руки Харпера соскользнули с ее плеч, и она почувствовала их за спиной, а затем ее платье ослабло, когда он спустил молнию вниз.

Дрина сглотнула, борясь с желанием снова повернуться к нему. Он явно не хотел, чтобы она это сделала. Она не знала почему, но была готова подыграть, на данный момент она решила.

Его взгляд снова встретился с ней в зеркале, и затем появились его руки, одна за ее плечом, а другая ловила уже упавшую руку ее платья и тянула их обоих вниз, пока платье не упало, чтобы сложить вокруг ее ног. Это оставило ее в красно-черном белье и сапогах, и Дрине пришлось признать, что она чертовски хороша. Даже жарко немного похоже на dominatrix, но все еще горячо. Она должна поблагодарить Стефани, решила она. Эта мысль рассеялась, когда Харпер слегка скользнул пальцами по ее рукам, поднимая мурашки по коже и заставляя ее дрожать. Тогда она перестала молчать и попыталась повернуться, но Харпер обнял ее за талию, удерживая на месте.

«Смотри», – прошептал он ей на ухо, его дыхание вызвало еще одну дрожь.

Дрина покорно вернула свое внимание к зеркалу и заставила себя стоять на месте. В тот момент, когда она это сделала, он начал двигаться, его глаза горели, когда он убрал руку, пока его рука не коснулась ее живота. Затем он поднял ее, чтобы скользить по одной груди, а другая рука, казалось, закрывала другую. Держа ее таким образом, он притянул ее к своей груди, его пальцы начали разминать и сжимать ее сквозь хрупкий материал ее лифчика, когда он опустил голову, чтобы поцеловать ее в шею.

Дрина откинула голову на стон и прикрыла его руки, чтобы подтолкнуть его, но он тотчас же остановился.

«Нет.»

Она смущенно закрыла глаза и встретилась с ним взглядом.

«Смотрите, не трогайте», – прорычал он ей на ухо.

Дрина помедлила, но затем снова опустила руки. В тот момент, когда она это сделала, он начал ласкать ее еще раз через ее лифчик, а затем позволил одной руке оторваться и скользить вниз по ее животу и между ее ногами, чтобы обхватить ее там. Из ее горла донесся стон, и Дрине пришлось бороться, чтобы не закрывать глаза и не поддаваться ощущениям, вызванным его прикосновением. Но она хотела увидеть сейчас. Вид его рук на ней был невероятно эротичным.

Харпер продолжал ласкать ее через шелковисто-красный материал на мгновение, подправляя сосок груди, которую он держал, и растирая трусики по ее сердцу, пока ее дыхание не стало в маленьких штанишках, а затем он внезапно снял обе руки, чтобы найти спину ее бюстгальтер. Когда оно соскользнуло, чтобы присоединиться к ее платью на полу, его руки заменили его, и Дрина откинула голову на его плечо, наблюдая полузакрытыми глазами, пока он ласкал ее.

«Прекрасно», – прорычал он, почти болезненно кусая ее за ухо.

Дрина слегка покачала головой, хотя не могла сказать, было ли это из-за отрицания комплимента или из-за явного разочарования. Она хотела прикоснуться к нему, и быть вынужденным стоять там спокойно, пока он играл с ней, становилось невыносимым.

«Харпер», – прорычала она предупреждающе, но замерла, когда одна из его рук внезапно снова скользнула вниз, на этот раз скользя в ее трусики и между ее ногами, безошибочно опускаясь между ее складками, чтобы найти скрытый там бутон.

Она услышала звук на полпути между криком и стоном и поняла, что это исходит от нее, а затем он убрал руки и двинулся перед ней. Дрина сразу почувствовала облегчение, но прежде, чем она смогла добраться до него, он подталкивал ее назад. Она вышла из круга своего платья, но он продолжал подталкивать ее назад, пока она не столкнулась со стеной.