Текст книги "Неохотный вампир (ЛП)"

Автор книги: Линси Сэндс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Когда он кивнул, она повернулась и молча пошла вперед. Дрина, наверное, была на шесть футов позади Стефани, когда девушка сказала: «Тебе понадобилось достаточно времени, чтобы добраться сюда».

Дрина остановилась, а затем поморщилась и продолжила движение в более естественном темпе.

«Что ты так долго?» Спросила Стефани, когда Дрина остановилась немного позади и позади нее.

«На шоссе произошла авария, движение было остановлено на несколько часов», – объяснила Дрина, затем криво улыбнулась и спросила: «Вы ожидали, что я пойму, что вы приехали сюда?»

Стефани пожала плечами. «Куда еще я пойду?»

«Как давно ты здесь?»

«Часы». Стефани устало прислонилась головой к дереву и вздохнула. «Я просто стоял здесь, наблюдая за домом».

Дрина снова перевела взгляд на дом МакГилс. Она увидела, что на первом этаже тоже светились огни, но вся деятельность была на кухне. Она могла ясно видеть комнату через пару раздвижных стеклянных дверей, которые вели на палубу. Вертикальные жалюзи были открыты, обнажая обеденный стол и кухню снаружи. Там было трое детей, и мужчина, который, как она догадалась, был отцом Стефани за столом. Взрослая женщина, без сомнения ее мать, и еще больше детей старшего возраста ходили по кухне, наливали кофе и жарили тосты.

«Жалюзи были закрыты, но мама их открыла, когда они встали. „Ей нравится смотреть на восход солнца“, —тихо сказала Стефани.

Дрина сфокусировалась на матери, но сказала: «Вы контролировали человека с АЗС и заставили его отвезти вас сюда».

«Да», просто сказала она.

«Вы не сказали мне, что уже можете контролировать людей», тихо сказала Дрина.

Стефани пожала плечами. «Я действительно не знал, пока не попробовал сегодня вечером».

Дрина закрыла глаза. Если заставить человека водить ее за два часа до Виндзора было для ее ребенка шагом к контролю над разумом, ребенок был страшно опытным. Это просто заставило ее больше волноваться за нее. Отбросив эту мысль в сторону, она сказала: «Я удивлена, что вы просто вышли отсюда и не вошли».

Стефани горько улыбнулась. "Я собирался в. Это был план на пути сюда. Я приходил домой, и мама обнимала меня и говорила, что любит меня и что все будет хорошо. И папа называл меня своей маленькой девочкой, которую я всегда ненавидел, но сейчас убил бы, чтобы услышать.

Тоска в ее голосе было больно слышать, и Дрине пришлось глотать комок в горле. Стефани была просто ребенком. Она хотела свою семью. Она не просила ничего из этого. Прочистив горло, Дрина спросила: «Что тебя остановило?»

«Я бы просто испортила им жизнь», – пожала плечами Стефани. «Я знаю, что Люциан что-то сделал с ними, чтобы они забыли меня. Я бы просто испортил это.

«Они не забыли тебя, Стефани», – твердо сказала Дрина, вытаскивая свое пальто и придвигаясь ближе, чтобы накинуть его на плечи. Наносы будут израсходовать кровь с ускоренной скоростью, чтобы она не замерзла в такую погоду, и у них не было крови, чтобы дать девушке. Вздохнув, она коротко потерла руки и добавила: «Люциан только что послал людей скрыть их воспоминания и, возможно, немного их изменить».

«Я знаю, что завеса скрывается, поэтому они не так сильно страдают от потери Дани и меня, но как они изменили свои воспоминания и почему?» – тихо спросила она.

«Они бы сделали свои воспоминания о ваших лицах более расплывчатыми, более расплывчатыми, чтобы они не узнали вас, если бы случайно встретили вас».

«Случайно?» Сухо спросила Стефани. «Ты имеешь в виду, чтобы они не узнали меня, если бы я постучал».

«Нет», – заверила ее Дрина. «Если бы вы подошли к двери, постучали и сказали: „Мама, это я, Стефани“, вуаль разорвется. Они будут помнить. Но если бы они случайно увидели вас на улице или случайно натолкнулись на вас и не заговорили, скорее всего, они этого не сделают. Вот почему это сделано. Так что вы случайно не оказались живым.

«Так что, если я сейчас подойду и постучу в раздвижную стеклянную дверь, я смогу заставить их вспомнить меня?» – спросила она, уставившись на людей в доме.

«Да», призналась Дрина.

«Но вы не позволите мне сделать это, не так ли?»

Дрина помедлила, а затем покачала головой. «Нет. Если ты действительно хочешь, я тебя не остановлю.

Стефани резко повернулась к ней, ее глаза расширились от удивления. «Вы имеете в виду, что.»

Дрина пожала плечами. «Зачем тебя сейчас останавливать? Если вы полны решимости сделать это, вы просто вернетесь и сделаете это позже».

«Верно». Стефани нахмурилась и посмотрела на дом. «Но пытаться установить с ними какой-либо контакт было бы сверхъестественным, не так ли?»

Стефани мрачно сказала: «Их нужно взять под стражу, чтобы обезопасить их от Леония, если он узнает об этом. Мои братья и сестры потеряли бы всех своих друзей, а мои родители потеряли бы свою работу и друзей, и все потеряли бы наших тетушек и дядюшек и двоюродных братьев. Больше никаких семейных пикников или поездок на север. Вся их жизнь будет разрушена и разрушена, как моя. И это была бы моя вина.

Дрина посмотрела на дом. Они выглядели как большая, занятая, но счастливая семья отсюда, как миллионы других семей в мире, болтающих и улыбающихся за завтраком. Она не могла обвинить Стефани в том, что она хотела остаться частью этого. Но даже пребывание здесь ставило под угрозу эту нормальность. Стефани и Дани были похищены на север, в шести или семи часах езды от Виндзора. Люциан не думал, что Леоний знал, где живет семья Стефани и Дани. Но даже если бы он искал эту информацию, он не появился, чтобы беспокоить их, вероятно потому, что он знал, что семья поверила двум женщинам, и они ничего не знали. Но ее приход сюда может изменить ситуацию, если он узнает об этом.

«Если он еще не знал, – подумала Дрина, – вдруг взволновалась, что они с Харпером могли вывести человека сюда с заправочной станции». Ее так отвлекли заботы о Стефани, что она не рассматривала такую возможность.

«Нам пора», – вдруг сказала Стефани, теперь тоже волнуясь в ее голосе, и Дрина знала, что она вырвала свои мысли из головы.

Она обняла девушку за плечи и повернула, чтобы она пошла обратно к Харперу, говоря: «Не волнуйся. Мы позвоним Люциану, прежде чем покинуть город, и попросим его отправить пару мужчин. Они будут следить за неприятностями и вытащить вашу семью отсюда, если есть какие-либо признаки Леония.

«Что, если он сейчас здесь и что-то делает, прежде чем они сюда доберутся?» – внезапно остановилась Стефани.

Дрина нахмурилась и разглядела в сторону, порванная.

«Что случилось?» – спросил Харпер, собираясь присоединиться к ним.

«Возможно, Леониус последовал за нами из Порт-Генри», – недовольно указала Дрина.

Харпер покачал головой. «Я наблюдал за каждым, кто следует за нами. Мы не были.”

Дрина тупо уставилась на него, смущенная и злая на себя за то, что не подумала об этом. Она должна была быть профессионалом здесь.

«Спасибо», вздохнула она. «Я должен был подумать, чтобы самому наблюдать за этим».

Харпер криво улыбнулся. «Я говорил вам, что у меня все хорошо с деталями».

«Да, но я здесь изгоев», – с досадой заметила она, когда он схватил ее за свободную руку и потянул, чтобы убедить их снова двигаться. «Мне следует иметь-»

«Привет», прервал он, нежно сжав ее пальцы. «Вы волновались за Стефани.»

«Как и вы», – сухо указала она, когда они подошли к концу переулка.

«Да, но ты не спал больше сорока восьми часов. Я имею,” возразил он.

«Это было так долго?» – нахмурилась Дрина.

«Боюсь, что так», – сказал Харпер.«На самом деле сейчас сорок семь часов и десять минут», – пробормотала Стефани. «Мы встали в восемь часов позавчера, а вы сидели на стуле всю ночь, пока мы с Харпером лечили от огня».

«Правильно», – пробормотала Дрина, качая головой, и затем они провели день, играя в карты, разыскивая Стефани, а затем ехали сюда, чтобы найти ее. Харпер и Стефани не спали почти двадцать четыре часа. Стефани могла спать на заднем сиденье на обратном пути, но Харпер. , Она посмотрела на него и спросила: «Ты в порядке?»

"Я думаю так. Кроме того, у нас нет крови. Мы должны вернуться, – тихо указал он.

Напоминание заставило ее взглянуть на Стефани, и она нахмурилась, заметив свою бледность. Если они не хотели найти чрезвычайных доноров, они должны были вернуться.

«Я не могу нормально кормить людей», мрачно заметила Стефани, когда они подошли к машине Харпера. «И я не собираюсь кормить бедного человека. Давай просто вернемся. Я проживу два часа.

«Похоже на план», – сказал Харпер, когда они подошли к машине.

Им потребовалось несколько минут, но они нашли телефон-автомат в магазине на углу. Пока Стефани и Харпер запасались нездоровой пищей для поездки домой, Дрина позвонила Тедди. Шеф полиции с облегчением узнал, что они нашли Стефани, и пообещал, что его первый звонок, даже до того, как он начнет звонить в поисковую группу, будет в Люсьене, чтобы он послал кого-то в Виндзор, чтобы присматривать за Макгилсом в течение следующего небольшого пока на всякий случай. Затем он спросил, что у них за время, и заверил ее, что будет ждать, пока они вернутся в порядке.

Дрина ожидала, что Стефани отправится спать домой, но она не спала. Дрина была полна решимости поддерживать живую болтовню, чтобы помочь Харперу справиться с сонливостью, и Стефани присоединилась к усилию. Внезапная тишина, которая ударила по машине, когда они проезжали пределы Порт-Генри, стала гораздо более заметной.

Было девять тридцать на носу, когда они прибыли к Тедди. Оба внедорожника и автомобиль Тедди были на дороге. Дрине пришлось улыбнуться, когда Харпер припарковался позади внедорожника Андерса, блокируя его.

«Отлично», сказала Стефани с заднего сиденья.

«Что?» – невинно спросил Харпер, и Дрина тихо хихикнула, когда они все вышли из машины.

Мирабо открыл переднюю дверь, прежде чем они достигли крыльца. Она с удивлением посмотрела на них и покачала головой. «Вы все выглядите измученными».

Дрина криво улыбнулась. «Наверное, потому что мы».

Кивнув, она шагнула в сторону, чтобы позволить им войти, сжимая руку Стефани, когда она проходила мимо.

«Я чувствую запах еды», сказала Стефани, нюхая воздух, когда она остановилась в холле.

«Мы сделали завтрак. „Это должно быть готово через несколько минут“, —сказала Мирабо с усмешкой, следуя за Дриной и Харпером в дом.

«Мы?» Спросила Стефани, с сомнением глядя на женщину, когда она сбросила большие туфли, которые Тедди одолжил ей, когда она ушла с Андерсом.

«Ну, все, что я сделал, это поджарил тост и намазал его маслом», – с улыбкой признался Мирабо. «Но это начало».

«Это больше, чем я знаю, как делать», сухо сказала Дрина, снимая свои одолженные ботинки.

– Тогда тебе повезло, что я шеф-повар. Харпер поцеловал ее в лоб, протянув мимо нее вешалку.

«Повезло нам обоим, что мы приземлились с одногруппниками, которые могли готовить», – с удивлением сказала Мирабо, а затем наклонила голову и сказала: «Хм. Нанос не мог знать… Она покачала головой. „Неа.“

«Где Андерс?» – спросила Дрина, взяв бомбардировщик у Стефани и повесив его в шкафу.

«Вот.»

Она повернулась и увидела, что он стоит в дверях столовой, и осторожно обняла Стефани, даже когда Харпер обнял ее.

«Расслабься», сухо сказал Андерс. «Мы поедим и поспим, потом поговорим».

Дрина услышала облегченный вздох Стефани и сжала ее плечи, но ее взгляд перешел на Мирабо, о котором идет речь.

«Он сказал, что собирается отвезти Стефани в Торонто, как только вы вернетесь, ребята», мрачно сказал Мирабо. «Но Тедди вздрогнул и сказал, что подозревает, что у Андерса будет мятеж, если он попробует это. Но в любом случае это не имело значения, потому что если Андерс попытается уехать отсюда, когда он не спит более двадцати четырех часов, Тедди придется арестовать его за опасное вождение и – как он выразился – бросить своего бессмертного задница в звон 24 часа.

Дрина улыбнулась, думая, что ей действительно нравится начальник полиции Порт-Генри.

«Итак, – сказал Мирабо с усмешкой, – Андерс отступил и согласился подождать, пока все не поел и не заснет, прежде чем отправиться обратно в Торонто».

Дрина почувствовала напряжение в Стефани и сознательно сжала ее плечи, уверяя ее: «Ты не вернешься одна. Я выбью Андерса из дерьма, если придется, но я пойду с тобой.

«Ты можешь выбить из него все дерьмо?» – с сомнением спросила Стефани.

«Эй, она была гладиатором», – обнадеживающе сказал Харпер девушке. «Кроме того, я помогу выбить из него дерьмо. Но нам это не нужно. Я позвоню в мой офис после того, как мы поем, и договоримся о том, чтобы мой вертолет забрал нас сегодня вечером, когда мы выспались. Таким образом, Андерс не сможет нам отказать. На самом деле, ему повезет, если мы позволим ему пойти с нами.

«Спасибо», хрипло сказала Стефани, но выражение ее лица было обеспокоено, когда она выскользнула из-под руки Дани и направилась в столовую.

«Она беспокоится о том, чтобы не быть обманщиком и быть подавленной», пробормотал Харпер, наблюдая, как Стефани уходит.

«Мы все обеспокоены этим», вздохнула Мирабо, а затем разочарованно покачала головой. «Это нечестно. Она хороший ребенок. Должно быть что-то, что мы можем сделать, чтобы помочь ей.

Дрина прислонилась к Харперу, ее взгляд скользнул через дверь в столовую и кухню за ее пределами, где Стефани собирала пакет с кровью из кулера на кухонном столе и спрашивала Тини, может ли она чем-нибудь помочь ему. «Я думал об этом».

«Я тоже», – признался Мирабо. «Нам нужно найти более старые эдентаты и посмотреть, пришлось ли кому-либо из них справиться с этим и как они это сделали». Она помолчала, а затем добавила: «Но это может занять некоторое время, и я не знаю, как долго Стеф может справиться с бомбардировкой мыслями и энергией ».

Дрина кивнула. Она считала то же самое и ту же проблему. «У нас есть немного времени, прежде чем мы уйдем. Мы просто продолжим думать, возможно, проведем мозговой штурм после еды».

«Хорошая идея», сказал Мирабо.

– Кстати, о еде, – пробормотал Харпер. «Только вид этого мешка с кровью прокалывает Стефани соломкой, заставляет болеть мои клыки. Мне нужна кровь.

«Я тоже», – со вздохом призналась Дрина, позволяя ему вывести ее из входа.

Харпер с усталым вздохом повесил трубку Тедди и встал, чтобы растянуться перед столом в столовой. Он звонил в течение последнего часа, пока Тини и женщины проводили мозговой штурм в гостиной со Стефани, чтобы узнать, как ей помочь. Он знал, что Дрина включила девушку, чтобы успокоить ее и дать ей некоторое чувство надежды, но когда он вошел в комнату, он обнаружил, что Стефани свернулась калачиком на диване и крепко спала, а остальные собрались на стульях на другом конце. в гостиной тихо разговаривают.

– Удачи? – тихо спросил он, опустившись на подлокотник Дрины и потер ее спину.

«Думаю, у нас было несколько хороших идей», – сказала Дрина, наклонив голову и криво улыбнулась ему. «Но мы все так истощены. «Она пожала плечами и сказала: «Ты долго разговаривал по телефону. Была ли проблема с организацией вертолета?

Харпер покачал головой. «Это будет для нас в полночь. Это дает нам. Он автоматически посмотрел на свое запястье, но, вспомнив, что его часы стали еще одной жертвой пожара, огляделся по комнате. Он заметил цифровое время на цифровом видеорегистраторе рядом с телевизором Тедди. Это было 10:58. „Тринадцать часов для сна, по очереди в душе и готовьтесь. Мы также должны быть в состоянии провести еще один мозговой штурм до его прибытия“.

«Хорошее мышление», – пробормотал Крошка, схватил Мирабо за руку и встал. «Тогда мы будем более ясны».

«Да», Мирабо вздохнул, обнял Крошку, а затем с гримасой взглянул на Дрину и Харпера. «У вас двоих все будет хорошо в кресле? Мне плохо, что мы достаем кровать.

«Не надо», – сказала Дрина, кривая улыбка изогнула ее губы. «Я так устал, что мог спать на ложе из гвоздей».

«У нас все будет хорошо», – заверил их Харпер. Тедди решил спальные места; Тини и Мирабо получили запасную спальню, Стефани, Дрину, а он получил гостиную, и Андерс в настоящее время делил кровать Тедди. Или, возможно, уволен на полу спальни Тедди, подумал Харпер с удивлением, вспоминая выражение лица Андерса, когда Тедди сделал это заявление. Он не выглядел ужасно довольным, но это был дом Тедди, так что его правила.

Никого не обманули. Начальник полиции заставил Андерса разделить его комнату, чтобы он мог следить за ним и следить за тем, чтобы он не пытался сбежать со Стефани, пока остальная часть дома спала. Сон Дрины и Харпера в гостиной с Стефани был второй гарантией против этого, а также возможностью еще одного нападения Леония.

Харпер искренне надеялся, что другой атаки не будет. Он был измотан. Они все были. Если бы они могли сделать это в течение следующих тринадцати часов без Леониуса, они бы утащили Стефани отсюда и, по крайней мере, с таким риском. Тогда им нужно будет только побеспокоиться о том, чтобы помочь ей справиться с ее новыми подарками и убедить Люциана дать ей время сделать это.

«Ну, тогда спокойной ночи», пробормотала Мирабо, когда Крошка повернула ее к двери и вывела ее из комнаты.

«Спокойной ночи», – прошептали Дрина и Харпер.

Он выглянул из комнаты, затем наклонился, чтобы прижаться губами ко лбу Дрины. По крайней мере, это было намерение, но она подняла голову, чтобы сказать что-то, как он, и его губы коснулись ее рта. Как бы он ни был измучен, его тело сразу же отреагировало на контакт, и Харпер обнаружил, что жадно впивается языком в ее рот, чтобы ощутить страсть, разрывающуюся между ними.

Когда она застонала и выгнула спину в ответ, толкнув грудь вверх, он не удержался от того, чтобы дотянуться до них. Они оба застонали от волнения, которое подпрыгнуло между ними, когда он ласкал ее грудь, но Харпер заставил себя отпустить ее и разорвать поцелуй.

«Христос», прошептал он, прислонившись лбом к ее лбу. «Я так устала, что не могу видеть прямо, и я все еще хочу сорвать твою одежду и погрузиться в тебя».

Дрина слегка вздохнула, а затем отстранилась, чтобы взглянуть на Стефани. Ее улыбка была искажена, когда она обернулась, ее голос был простым шепотом, когда она сказала: «Спи».

Он кивнул и начал подниматься, но она схватила его за руку и сказала: «Спасибо».

«За что?» – удивленно спросил он.

«За то, что поехали с нами в Торонто. Когда вы спросили в доме, останусь ли я здесь, если Люциан решит заменить меня, я хотел сказать „да“, но Стефани…

«Я знаю», – тихо заверил ее Харпер. «Мне потребовалась минута, чтобы выяснить это, но мы друзья. Мы будем вместе. Нам просто нужно выяснить, где и так далее».

Она улыбнулась, и он нежно погладил ее по щеке, а затем устало поднялся на ноги. Дрина переместила свое кресло в наклонное положение, когда он подошел к своему собственному. Он сел на второй стул, переместил его в наклонное положение, а затем протянул через край стола между ними за ее руку. Она нежно улыбнулась ему и сжала его пальцы, и они оба погрузились в сон.

Это было что-то холодное и сильно давящее на его лоб, которое разбудило его некоторое время спустя. Харпер нахмурился и открыл глаза. Его голова была повернута в сторону, и первое, что он увидел, была Дрина на следующем стуле, ее глаза были открыты и сосредоточены на чем-то за его пределами. Согнув шею в сторону, он медленно повернулся, чтобы увидеть то, что было у него на лбу, и успокоился, когда увидел женщину, стоящую над ним, направив пистолет на его голову.

Глава семнадцатая

Харпер уставился на стройную смертную женщину с короткими темными волосами и защемленным сердитым лицом. Она дрожала, без сомнения, пытаясь бороться с контролем, который Дрина взяла на себя.

«Сью?» Сказал он наконец, его голос был таким же пустым, как и его мысли, когда он смотрел на Сьюзен Харпер. Он не видел женщину после смерти Дженни, и его мозгу было немного трудно принять, что сестра Дженни будет здесь вообще, не говоря уже о том, чтобы направить на него оружие.

«Почему я не могу нажать на курок?» – прорычала она, злая. «Я пытаюсь, но мой палец не будет двигаться».

Харпер посмотрел на Дрину.

«Я проснулась, когда она вошла в комнату», тихо сказала Дрина. «Сначала я была в полусне и думала, что это Леониус, но потом я поняла, что она женщина и смертная, и она не собиралась идти к Стефани, а направлялась к тебе. Я ждал, чтобы увидеть, что она замышляет, но когда она направила пистолет на тебя. «.

Харпер кивнул, не нуждаясь в том, чтобы она сказала ему, что она взяла под контроль женщину достаточно, чтобы она никому не причиняла вреда, но оставила ей свободу думать и говорить. Он перевел взгляд на Сью; его взгляд скользнул от ее лица к пистолету и обратно, прежде чем он с недоумением спросил: «Почему?»

«Потому что ты убил Дженни», – сказала она с горечью.

Харпер опустился на стул, его вина старого друга скользила по нему, как призрак. , Призрак Дженни Если бы он был тем, кто контролировал Сью в тот момент, его контроль ослабел бы, и у него, несомненно, была бы дыра в голове. К счастью, Дрина не упустила эту новость, и, потратив немного времени на то, чтобы собраться с силами, он прочистил горло и тихо сказал: «Я никогда не хотел, чтобы это произошло, Сьюзен. Вы должны это знать. Я хотел провести свою жизнь с Дженни. Она была моей спутницей жизни. Я скорее убью себя, чем мой друг.

«Она не была твоей спутницей жизни», отрезала Сьюзен с отвращением. «Дженни даже не нравилась тебе. Она только терпит тебя, чтобы ты ее перевернул. Она приняла все твои обещания молодым, красивым и здоровым навсегда, но ты убил ее.

Харпер вздрогнул, когда эти слова ударили его. Он не знал, что причиняет ему боль больше всего: предположение, что Дженни только использовала его, или напоминание о том, что она умерла из-за него. Сьюзен говорит, что ей даже не нравилось, что он в форме, как сказал Тедди в ту ночь, когда он и Дрина прилетели из Торонто на вертолете, и он предположил, что это возможно. Они знали друг друга только неделю или около того, прежде чем она согласилась на поворот. И хотя он был бессмертен и принял ее как своего спутника жизни в тот момент, когда он не мог ее прочитать, она была смертна. Смертные не понимали важность того, чтобы быть спутником жизни, автоматически не распознавали его дар. Возможно, она только что согласилась с этим, чтобы позволить ему перевернуть ее. Но он был уверен, что она в конце концов признает, что он был единственным, с кем она могла найти мир и страсть.

Харпер нахмурился, вспомнив, что не испытывал такой страсти с Дженни. Он объяснял это тем, что она держала его на расстоянии вытянутой руки, и все еще верила этому. Если бы она даже позволила ему поцеловать ее, они оба были бы поражены этим, он был уверен. Так же, как он и Дрина были постоянно изумлены этим.

Наконец он торжественно сказал: «Она была моей спутницей жизни, Сьюзен. Я не мог ее прочитать.

Сьюзен фыркнула. «Дженни подумала, что это опухоль мозга».

Харпер замер, его сердце, казалось, остановилось в его груди от слов. Дрина зарычала: «Опухоль мозга?»

Глаза смотрели на Харпера, Сьюзен сверкнула неприятной улыбкой, свидетельствующей о том, что она наслаждается его шоком и тревогой. «У нее были головные боли, и время от времени ее зрение ухудшалось. У нее также были проблемы с концентрацией, и ее память страдала. Оказалось, у нее была опухоль. Они начали химиотерапию, чтобы попытаться уменьшить его до операции, но потом Дженни встретила вас и решила, что ей больше не нужно никакого лечения. Она просто позволит тебе перевернуть ее и жить вечно.

– Харпер? – тихо сказала Дрина. «Опухоль мозга может помешать вам читать ее».

«Она была моей спутницей жизни, Дри», тихо сказал он. "Я кушал. Мои аппетиты были пробуждены».

«Мы всегда можем есть», – мягко указала она. «Мы просто устали от этого и останавливаемся, потому что это беспокоит, а не потому, что мы не можем». Она остановилась на мгновение, чтобы позволить этому утонуть, затем спросила: «Была ли еда вкуснее, чем сейчас?»

Харпер автоматически открыл рот, чтобы сказать «да», но подхватил себя и действительно подумал об этом. По правде говоря, он понял, что это не так. Все было хорошо, даже вкусное, но он ел только тогда, когда другие ели, и не начинал набивать себя, пока не заболел живот, или постоянно желал этого, как сейчас.

«И у тебя не было общих снов», – тихо указала она.

Харпер молча кивнул, думая, что это не просто отсутствие общих мечтаний, а отсутствие страсти. Он очень хотел испытать это с Дженни, но не настолько, чтобы попытаться изменить ее мнение, когда она настояла, чтобы они подождали до конца хода. Харпер только что отпустил это, думая, что все будет хорошо после того, как он повернул ее. Он, конечно, не был одержим этим, как он был с тех пор, как Дрина прибыла сюда в Порт-Генри, его разум постоянно раздевал ее и делал с ней такие вещи, которые оставляли его наполовину в вертикальном положении, когда ее даже не было в проклятой комнате.

К тому времени, как Харпер фактически поцеловал Дрину возле этого ресторана в Торонто, он уже раздевался и занимался с ней любовью сто раз. Во время их похода за покупками он фантазировал о ней в каждой купленной ей паре красивых трусиков и лифчиков, и черное платье было не лучше.

Харпер заверил себя, что это были только аппетиты, которые пробудила Дженни, что они снова заявили о себе, теперь, когда его депрессия ослабла, но эти проклятые ботинки держали его под холодным душем почти час, так как он получил готов к их поездке в город, а в Торонто это не ослабло. Когда она говорила о Египте, он представлял, как она оделась, как Клеопатра, мысленно сняла с себя одежду и положила ее на кровать с подушками, чтобы погрузить его тело в свое. Когда она рассказала ему о том, как она была гладиатором, его фантазия переключилась на то, чтобы восхищать ее посреди арены, когда толпа его подбадривала.

Так было с каждым откровением ее жизни. По его мнению, Харпер занимался любовью с Дриной как наложницей, герцогиней, пиратом и мадам еще до того, как он даже прикоснулся к ней. Но даже это не подготовило его к тому, что случилось, когда он наконец поцеловал ее там, возле ресторана. Страсть, которая взорвалась над ним, была непреодолимой, и он был совершенно уверен, что если бы официант не произошел, он бы занялся с ней любовью, прямо там, прижавшись к стене.

Харпер не испытывал ничего подобного с Дженни. Он не представлял ее голой или одетой или что-то еще. В основном он думал о том, как они будут счастливы, когда ее обернут, и они смогут наслаждаться общим удовольствием и миром, которые предлагает друг для жизни.

– Харпер? – тихо сказала Дрина.

«Она не была моей спутницей жизни», – тихо признал он.

Когда она слабо вздохнула, он с любопытством оглянулся, заметив, что она выглядела облегченной, даже счастливой. Харперу понадобилось время, чтобы подумать, ревновала ли она Дженни, но ей не нужно было много думать. Он все еще мог вспомнить свою ярость при мысли о том, что она спустится вниз, чтобы дать швейцару «ночь его жизни». Он не отреагировал намного лучше на мысль о том, чтобы Маргарита нашла себе другого спутника жизни. Тем не менее, он криво улыбнулся и спросил: «Ты ревновал к Дженни?»

«Конечно», просто сказала она, не сводя глаз с Сьюзен. «Я плохо делюсь, даже с призраками».

Харпер слабо улыбнулся и протянул руку, чтобы сжать ее руку. Он знал, что это не очень хорошо с его стороны, но ему действительно нравилось, что она ревновала.

Дрина взглянула на него достаточно долго, чтобы заметить выражение его лица, и сморщила нос ему. «Но теперь мне не нужно завидовать маленькому эгоистичному смертному».

«Не называй Дженни эгоисткой», огрызнулась Сьюзен, ярость заменила ее радость мгновение назад.

«Почему бы и нет?» – холодно спросила Дрина, снова сосредоточившись на женщине. «Вот кем она была. Она не заботилась о Харпере вообще. Она использовала его. И она украла его один ход в своих корыстных целях.

«Она не была эгоисткой; она хотела жить, – огрызнулась Сьюзен. «И она ничего не крала, он охотно повернул ее. И, в любом случае, посмотрите, откуда она ее взяла! Она была в ярости, почти пенилась во рту, выплевывая слова. «Этот чудесный поворот убил ее. Он убил ее.

«Она покончила с собой», мрачно сказала Дрина. «Ее сердце, все ее тело было бы ослаблено химиотерапией. Если бы она рассказала ему о раке, Харпер никогда бы не перевернул ее, пока у нее не будет шанса исцелиться и набраться сил. Она убила себя, сохранив это в секрете. Но тогда она не могла сказать ему, не так ли? – сухо добавила Дрина. „Он бы понял, что она не может быть его спутницей жизни. Он был бы более осторожен, если бы другие попытались прочитать ее“.

«Она хотела жить», воскликнула Сьюзен.

«И при этом ей было все равно, что она обрекает Харпера на живую смерть без шансов когда-либо превратить его в истинного спутника жизни, когда он встретит ее», – сказала Дрина.

«О, верно, он действительно страдал!» Сьюзен горько рассмеялась, а затем выражение ее лица было мрачным, и она снова посмотрела на Харпера. – Тебе действительно было все равно, когда умерла Дженни. Я думал, что вы страдаете, как я, поэтому я старался не винить вас. Ее взгляд переместился на Дрину, и ее губы горько скривились. «Но потом появилась эта шлюха, и Дженни вдруг ничего не значила. Я не мог поверить в это, когда Джин позвонил мне и рассказал, как вы двое сгрудились на школьном дворе. Она была уверена, что ты напортачил бы ей прямо на снегу перед всеми, если бы Тедди не пришел, чтобы остановить тебя. Ее губы сжались. «Сначала я не поверил ей, поэтому я собирался прийти и посмотреть, что происходит, но потом я увидел вас через заднее окно, когда я подошел к дому, вы двое пошли на это в Кладовую, как пара возбужденных подростков, нащупывая друг друга через вашу одежду и. Она остановилась, ее рот скривился от отвращения и горя.

«Мне показалось, что я увидела кого-то во дворе», – пробормотала Дрина с хмурым взглядом.

Харпер поднял бровь. Он знал, о чем говорила Сьюзен. В тот день, когда Стефани дала им десять минут наедине, пока она готовилась к их поездке в Лондон. Он втянул Дрину в кладовку и ...

«Как ты мог забыть Дженни так быстро?» Жалобно спросила Сьюзен.

Он неловко переместился, не зная, как на это ответить. Всего несколько дней назад он чувствовал вину за то, что так скоро отпустил свое горе из-за Дженни, но тогда он все еще считал ее спутницей жизни. Все это изменилось, однако, и его разум кружился в замешательстве между тем, что он всегда думал, и тем, что было правдой. Но Сью все равно не хотела ответа, и продолжила.

«Я ненавидел тебя за это. Дженни умерла, и это была твоя вина, и ты просто шел дальше, толкаясь на этом – на этом, как будто она была какой-то сукой в жаре. Я последовал за тобой, когда ты ушел через несколько минут. Я тянул вас троих всю дорогу до Лондона, и вы все смеялись и хорошо проводили время, входя в торговый центр. Ты обнял Бат-суку здесь и продолжал целовать ее и сжимать.