Текст книги "Желание сокола (ЛП)"
Автор книги: Линн Дениз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
Глава 18
Как только они вернулись в лагерь, король Стефан буквально пригвоздил их взглядом к месту. Лионесс отпустила руку Риса, поспешно отвесила монарху надлежащий поклон и бросилась к отцу.
– Где это вы бродите? – голос Стефана напоминал рычание.
Фоко склонился перед королем, выпрямился и пожал плечами. Настроение монарха было изменчиво, словно осенний день, и Рис давным-давно научился не обращать внимания на брюзжание Стефана.
– Я не предполагал, что вы прибудете столь поспешно.
– Да уж… х-мм… точно… похоже на то, – повеселев, заявил король. – Как я понял, венчание намечено на сегодня?
– Да, если будет на то ваше соизволение.
– Фоко, не пытайся меня задобрить. Ты прекрасно обошелся бы и без моего соизволения.
Рис не стал соглашаться, а избрал более благоразумную тактику и не произнес ни слова.
Стефан расхаживал взад-вперед. Рис едва не застонал. Если король ходил – значит, он размышлял. Не хватало еще, чтобы Стефан придумал, как разлучить их с Лионесс.
– Ваше величество, разве не вы позволили Лионесс выбирать между мной и дю Пре?
– Да… К моему возвращению в Рионн, – Стефан обвел рукой окружающее пространство. – Это не Рионн.
– Но мы недалеко от замка. К тому же здесь присутствует Болдуин, лорд Рионнский.
– По-твоему этого достаточно, чтобы счесть мой приказ исполненным?
Рис отлично понимал, сколь неубедительны его оправдания. Но прежде чем он успел подобрать слова, способные должным образом смягчить короля, в ребра ему врезался чей-то локоть.
– Господин мой. Ваше величество. Простите моему брату его глупость, – выступил вперед Гарет. Он склонился к Стефану и с заговорщицким видом произнес: – Видите ли, Рис столь несведущ в любви, что оказался застигнут сим чувством врасплох.
Король оглянулся и спросил:
– Это правда?
Онемев от наглости брата, Рис только мотнул головой.
– Вот видите? – Гарет покачал головой и приложил руку к груди. – Понимаете, такие опытные люди как мы с вами благоразумно относятся к упомянутым припадкам душевного волнения. – Он поднял руку, развернулся и указал на Риса: – Однако менее опытные, вроде Риса, например, они… – Он замолчал, делая вид, что подбирает подходящее слово, а потом заявил: – Они… э-эээ… напоминают дураков.
Стефан кивнул:
– Да, я как раз наблюдаю нечто подобное.
К ужасу Риса, Гарет преклонил колено перед королем:
– Прошу вас милорд, ваше величество, простить моему брату сиюминутную глупость.
Стефан подергал себя за бороду, жестом велел Гарету подняться, посмотрел на братьев и, наконец, остановил взгляд на Рисе:
– Отчего ты всегда так серьезен? Почему бы тебе не последовать примеру Гарета? Мы находим его довольно забавным.
Рис покосился на брата.
– О да, забавнее некуда, – согласился он, мысленно представляя себе Гарета, подвергаемого какой-нибудь медленной пытке.
Стефан рассмеялся и, подойдя к Рису, потрепал его по плечу:
– Значит, ты хочешь повесить себе на шею жену?
Если бы королева слышала этот вопрос, Стефану пришлось бы туго.
– Да, ваше величество, хочу.
– Хорошо. – Король подтолкнул Риса к лорду Болдуину: – Дю Пре под стражей?
Рис остановился как вкопанный. Лионесс, ахнув, шагнула вперед. Рионн лишь кашлянул и покачал головой.
– Милорд? – Рис переводил взгляд со Стефана на Рионна. – А что произошло с дю Пре?
– Э-э… – король некоторое время внимательно рассматривал ветви окружающих деревьев, а потом указал на свой шатер. – Похоже, нам надо поговорить.
Впустив в свой шатер Риса, Лионесс и Рионна, Стефан дождался, пока они рассядутся на скамеечках, а затем спросил:
– Рис, ты поймал убийцу?
– Нет, однако, я точно знаю, кто он такой.
– Как это?
Рис бросил взгляд на Лионесс. Вряд ли ей понравятся его слова.
– Мои люди не один день выслеживали негодяя. Все его следы ведут в Рионн.
– Нет!
Хотя Рис сочувствовал Лионесс и понимал ее недоверие, он оставил ее реплику без внимания и продолжил:
– Очевидно, сам лорд Болдуин не может быть этим человеком, значит, в замке находится кто-то еще. Некто, способный беспрепятственно покидать крепость и возвращаться обратно, причем этот таинственный человек может отдавать приказы другим.
– Но когда самозванец появился близ Таньера, Гийома в Рионне не было, – попробовала защитить бывшего жениха Лионесс, однако ее попытка пропала втуне. – Это, наверно, был сэр Джон. Он вполне мог совершить такое, – эти слова предназначались Фоко.
– Я тоже сначала так решил.
Заметив недоумение на лицах короля и лорда Болдуина, Рис пояснил:
– Джону не понравилось, что Лионесс не прикончила меня на месте, когда захватила в плен. Ховард выгнал этого негодяя из Таньера, поскольку мерзавец угрожал Лионесс.
– Да, – вмешалась в его рассказ Лионесс. – Он и напал на Таньер.
– Нет, – покачал головой Рис.
– Но Гийом к тому времени все еще лежал без памяти.
Рионн кашлянул:
– Это было вовсе не беспамятство, Лионесс. Таким образом дю Пре хотел скрыть свои истинные похождения.
– Значит, вы все знали? – Рис впился взглядом в Рионна. – И ничего не сказали?
– Ты должен был выманить дю Пре, – вмешался Стефан.
У Риса появилось ощущение, будто он упустил нечто очень важное. Он скрестил руки на груди:
– Может, кто-нибудь объяснит мне все с самого начала?
Стефан вздохнул:
– Гийом дю Пре – шпион моей дражайшей кузины, императрицы Матильды. Мы давно его подозревали, но у нас не было доказательств.
– Не было доказательств? – переспросил Рис, хотя и без того уже все понял. – А сейчас они у вас есть?
– Нет. Мы рассчитывали, что ты их добудешь.
– Я?! – досада Риса переросла в гнев. – И при этом кое-кто забыл сообщить мне об этом поручении? – Рис подался вперед: – Позвольте задать один вопрос?
Стефан откинулся на спинку кресла:
– О, какая радость! На сей раз ты изволил спросить дозволения.
Рис воспринял это как знак согласия:
– Когда меня обвинили в убийстве дю Пре, вы дали мне месяц, потребовав либо разыскать истинного виновника, либо предстать пред рыцарским судом чести. Мое участие в судебном поединке вынудило бы меня рисковать благополучием своих близких. А вы, оказывается, все время знали, что дю Пре жив?
– Ты все правильно понял. Я и сам не догадывался, по какой причине ты оказался замешан в это дело. Мне хотелось, чтобы ты отыскал эту причину, не вникая в истинную подоплеку событий. Я счел за лучшее ничего тебе не рассказывать.
Лионесс повернулась к отцу и заглянула ему в глаза:
– А ты, оказывается, тоже все знал? Ты молчал, когда в Рионн привезли якобы мертвого Гийома, хотя на самом деле это было не так?
– Да. – Рионн взглянул на короля и продолжил: – По той же причине, что и его величество в отношении Риса. Труп привезли к тебе неспроста, и нам хотелось узнать почему.
– Узнали? – поинтересовался Рис, понимая, что более не в состоянии это выслушивать.
– Нет, – в один голос ответили Стефан и Рионн.
Рис поднялся с места, протянув Лионесс руку. Она без колебаний последовала примеру Фоко и сжала протянутую ладонь.
– Ваше величество, и вы, милорд, я намерен сочетаться браком прежде, чем кто-либо из вас изволит и далее играть нашими жизнями.
Лионесс стиснула ему руку:
– Давно пора.
– Граф Фоко! – повысил голос король.
– Нет, – Рис поднял ладонь, призывая его к молчанию. – Я смиренно прошу простить меня за то, что может быть истолковано как акт неповиновения, но сегодня день нашей с Лионесс свадьбы, и я женюсь на ней, не дожидаясь, пока вы отправите меня в погоню за очередной химерой. Вы вольны казнить меня на месте, но я все равно намерен обвенчаться.
– Но дю Пре…
Рис взглядом предостерег Рионна от дальнейших возражений:
– Потерпит до завтра.
Он направился к выходу:
– Пойдете вы на свадьбу к дочери или нет – решайте сами.
Рис с волнением в душе покинул королевский шатер и вышел наружу, ведя Лионесс под руку. Ему казалось, что Стефан вот-вот прикажет стражникам зарубить его. Через несколько шагов, Рис остановился и обернулся.
Стефан и Рионн замерли у выхода из шатра. Кругом воцарилась мертвая тишина. Даже у птиц хватило ума прекратить свое чириканье.
Наконец Стефан кивнул:
– Отложим этот вопрос до завтра. Сейчас у нас есть более насущные дела, например свадьба.
Лионесс внимательно рассматривала мужчину, что стоял на другой стороне лужайки и недавно стал ее мужем. Мужем, подумать только! Какое странное слово…
Венчание длилось недолго и отличалось крайней простотой. Лионесс удивилась, с какой торжественностью Фоко произносил свои брачные обеты. Обычно, когда речь заходила о делах сердечных, в его словах так и сквозила злая ирония. Но на сей раз он клялся весьма искренне.
– Миледи Фоко!
Лионесс подняла глаза на стоящего рядом с ней мужчину. Дариус являл собой воплощение спокойствия. Хотя все трое братьев Фоко походили друг на друга, в каждом из них было нечто особенное. Гарет, в душе менестрель, отличался могучим телосложением, а его серебристо-серые волосы придавали ему сходство с волком. Дариус, бродяга по натуре, напоминал ей пантеру – черную и холеную. А Рис, защитник, – сокола с золотистыми очами.
Лионесс похлопала по бревну, приглашая Дариуса присесть рядом.
– Составьте мне компанию, прошу вас.
– Нет, я всего лишь хотел пожелать вам счастья, – отказался он.
От внимания Лионесс не ускользнул дорожный мешок на плече у Дариуса:
– Уже покидаете нас? Так быстро?
– Я давно не был дома, – улыбнулся он. – Разыскивал пропавшего брата. Теперь, когда я убедился, что все в порядке, настала пора возвращаться.
Поди разберись, что за тайны он скрывал в глубине души. Да Лионесс и не слишком-то хотелось в это вникать.
– Значит, вы присматриваете за крепостью в отсутствие Риса?
Иначе – что Дариус, будучи младшим сыном, называл своим домом?
– Да, миледи. Наше родовое гнездо недалеко от моих собственных земель, так что особых трудностей это не вызывает.
«Интересно. Он младший сын, и при этом имеет собственные владения», – подумала Лионесс, однако позабыла обо всем, когда Рис поймал ее взгляд и, не отводя глаз, уверенно направился к ней.
От предвкушения у Лионесс участилось дыхание. В его глазах полыхало пламя. Золотистые искорки мерцали словно живые, придавая взгляду особый блеск. Похоже, Дьявол Фоко подкарауливал ее, но Лионесс с нетерпением дожидалась, когда же ее поймают.
– Милорд Дариус, – с трудом выговорила она, – желаю вам благополучно добраться домой.
В ответ Дариус рассмеялся и растаял во тьме.
– Лионесс…
Перед ней стоял Фоко; на его лице явно читалось обещание. Невысказанное обещание, от которого в груди у Лионесс разлилось непонятное тепло.
Он протянул ей руку; она доверила ему свою ладонь, готовая следовать за ним хоть на край света.
Этой женщине – его жене – не следовало столь безоговорочно ему доверять. И все же она не сводила с него преданных глаз.
Желание постепенно просачивалось в его душу. Рис оказался застигнут врасплох собственным вожделением. Неистовой страстью здесь и не пахло – его чувство было куда сильнее. Словно в глубинах его души ожила и внезапно нахлынула давно забытая тоска.
Рис даже зажмурился, подобный натиск чувств оказался для него полнейшей неожиданностью. Он никак не мог изгнать из памяти последние слова Элис. Ему до сих пор чудилось, как она говорит: «Тебе не дано познать любовь женщины. Тобой можно только попользоваться, а после выбросить за ненадобностью».
– Рис?
Тихий, вопрошающий голос вырвал его из тягостного забытья. Лионесс погладила мужа по щеке.
Он заглянул в ее ясные глаза и понял, что спохватился слишком поздно. Он погиб. Ему никуда не деться от этой женщины. Они связаны узами куда более прочными, нежели цепи.
Между тем, Рис ничуть не страшился. Пропади оно пропадом, это прошлое. Когда взойдет солнце, настанет время позаботиться о будущем.
Рис потянул Лионесс за руку и повел в лощину – прочь с нахоженной тропинки, подальше от озерца, к валунам, что выстроились цепью, образуя круглую опочивальню под открытым небом.
Здесь, в сосредоточии языческой магии, он поцелуями изгонит Гийома из ее памяти. Он опутает Лионесс шелковыми нитями, надежно привязав к себе все ее желания и устремления. Здесь, в месте, где шепчутся грезы, они смогут взмыть в небеса на крыльях страсти.
Рис провел Лионесс вдоль каменного круга и потянул за огромные, выше человеческого роста, валуны. Лишь сумрачный свет полной луны озарял укрытие молодоженов.
Лионесс изумленно открыла рот. Рис улыбнулся, довольный, что угодил жене с такой причудливой опочивальней. Не говоря ни слова, Лионесс медленно обошла каменный круг изнутри. Смешанные чувства отразились на ее лице и эхом отозвались у Риса в сердце.
Лишь тихий шелест травы да шепот ветра нарушали тишину этого места. В этих едва различимых, напевных звуках Рису слышалось обещание.
Лионесс, тем временем, вдоволь нагляделась на свои брачные покои и тронула его за руку:
– Матушка часто упоминала об этом чудесном уголке. Как хорошо, что ты его нашел! Полагаю, это было непросто?
Рис сбросил плащ на землю, повернулся к Лионесс и обнял ее:
– Вовсе нет. Поскольку твой отец подсказал мне, где удобнее соблазнять жену, я довольно быстро наткнулся на сие укромное местечко.
– Оказывается, тебе пришлось ради меня постараться.
– Надеюсь, мои усилия не пропали втуне. Я ожидал с твоей стороны большего.
– Ерунду говоришь, – отозвалась Лионесс и, пытаясь скрыть замешательство, уткнулась лицом в его одежду.
Ее смущение ни в коей мере не трогало Риса. Однако иметь дело с женой, которая ведет себя как застенчивый, испуганный ребенок, ему не хотелось.
– Э, нет, Лионесс! Я овладею тобой всеми способами, не оставив на твоем теле ни единого нетронутого места. Я буду ласкать тебя руками и губами. – Он глубоко вздохнул и продолжил: – Прежде, чем взойдет солнце, ты станешь умолять, чтобы я взял тебя снова и снова. Обещаю – ты будешь выть от наслаждения, доселе неизведанного ни одной женщиной, – зашептал Рис, пытаясь сохранить серьезный вид.
Лионесс вывернулась из его рук и со смехом забарабанила ему по груди кулачками.
– Самонадеянный дурак!
Осторожно взяв ее рукой за подбородок, Рис и погладил большим пальцем нижнюю губу:
– Так-то лучше.
Он притянул к себе Лионесс – та охотно вернулась в его объятия, – и коснулся ее щеки:
– Не прячься от меня. Я не имею обыкновения совращать равнодушных девственниц.
Рис почувствовал на своей шее жаркое дыхание.
– Тебе прекрасно известно, что я далеко не равнодушная. Но моя уверенность вдруг куда-то пропала. Откуда мне знать, чего ты от меня ждешь.
Рис легонько потер нежную кожу у нее под ухом:
– Искренности. Я жду от тебя лишь этого, – он приподнял ее лицо и склонился к губам. – Ни о чем не думай, ни о чем не тревожься. Просто отдайся своим чувствам.
Рис запустил пальцы в распущенные волосы Лионесс и впился в ее теплый, податливый рот.
В его теле вспыхнуло пламя страсти. В груди бешено застучало. Рис еще крепче прижал к себе Лионесс, почувствовав спокойное биение ее сердца.
Он жаждал ласкать ее, кожей ощущать ее нежность. Ему хотелось любоваться ее словно омытым светом луны телом.
Рис подхватил Лионесс на руки и перенес на расстеленный плащ. Она чуть слышно застонала, когда Рис оторвался от ее губ, уложил на самодельное ложе и сам вытянулся рядом с ней. Его пальцы расстегнули аграф [35]35
Аграф – (фр., нем.). Нарядная застежка или пряжка на одежде (главным образом, на отвороте шейного выреза), пришедшая на смену фибулам. В 13 веке преобладали, в основном, золотые аграфы с драгоценными камнями, в виде цветов, ключей, пронзенных сердец, венков из листьев и т п. В 14 веке это, большей частью, серебро с эмалью. Представляют большой интерес аграфы бургундских ювелиров начала 15 века – рельефные золотые с эмалью, в виде разнообразных фигурок, цветов, мотивов из Библии и пр., их было принято дарить фаворитам двора. Для эпохи поздней готики характерны рельефы с религиозными мотивами, украшенные эмалью. В эпоху Возрождения роскошные застежки уступили место всевозможным подвескам, но в 17 веке интерес к ним просыпается вновь, – только они уже называются брошами.
[Закрыть], удерживавший ее накидку.
– Рис, посмотри!
Он проследил за ее восторженным взглядом и понял, что так изумило Лионесс. Да, то было зрелище достойное удивления.
Небо мерцало сиянием бесчисленного множества звезд, словно высшие силы дарили молодоженам великолепный полог для брачного ложа.
Лионесс указала на падающую звезду:
– Быстрее, загадывай желание.
Рис приподнялся на локте и заглянул в ее раскрасневшееся лицо:
– Небеса уже исполнили мои желания. Загадывай сама.
Лионесс качнула головой, и, потянувшись к его лицу, прошептала:
– Я хочу лишь одного – любви Дьявола Фоко.
Его сердце замерло, трепыхнулось… словно какая-то сила стеснила грудь. Рис зажмурился.
– Лионесс, обещаю тебе, что всегда буду о тебе заботиться. Я стану защищать тебя по гроб жизни и выполнять малейшие желания. – Он открыл глаза: – Но в душе моей нет места любви. Мне нечего тебе предложить.
Лионесс неуверенно посмотрела на своего новоиспеченного супруга; на гладкой коже ее лица появились тонкие морщинки.
– Ты связан со мной навсегда. Для того чтобы научить тебя любви, у меня впереди вся жизнь, – куснув губу, заявила она.
– Вот нахалка! Еще и дня замужем не пробыла, а уже строит планы на будущее.
Лионесс расслабленно погладила его по щеке:
– Пусть оно начнется сейчас, Рис. Пусть наше будущее начнется прямо сейчас.
От подобного требования его самообладание вдруг куда-то испарилось. Безудержное желание вынуждало Риса поторопиться. Но остатки здравого смысла нашептывали ему, что впереди – вся ночь. Они до конца жизни смогут наслаждаться друг другом. И все же такая ночь бывает лишь единожды.
– Мне хочется коснуться твоей нежной кожи, отведать вкус твоего тела… – шептал Рис. Он расшнуровал платье Лионесс и легким толчком вынудил ее запрокинуть голову.
Лионесс приглушенно ахнула, когда Рис, дразня, осыпал ее шею нежными поцелуями.
Он неуловимо изогнулся, ухватился за ее платье и нижнюю рубашку и одним движением стащил их через голову.
От восхищения ее красотой по телу Фоко прокатилась волна удовольствия. Рис с наслаждением любовался изящной шеей, округлой грудью и тонкой талией Лионесс.
Ее кожа казалась ему такой белой, такой изумительно нежной на ощупь, такой невероятно гладкой.
Легонько, будто неоперившегося птенца, Рис погладил Лионесс ладонью по соскам. Она жалобно застонала. Рис вздохнул.
Теперь его страсть бушевала, словно пожар.
– Ты намного прекраснее, чем я думал.
– Можно подумать, что ты впервые увидел меня голой, – отозвалась Лионесс с гортанным смехом в голосе.
– Как свою жену – впервые.
Жену! Это слово пронзило Риса.
Лионесс положила руку ему на грудь.
– А ты? Разве ты не стал для меня еще прекраснее, муж мой? – оказывается, она тоже задыхалась от избытка чувств.
Рис, не дожидаясь дальнейших напоминаний, разделся.
– О да! – Лионесс осторожно провела ногтями по груди Риса. – Стал.
Рис прижал ее к своему телу:
– Ага, нет ничего краше израненного в боях мужчины.
Даже если бы она захотела что-то возразить в ответ на его язвительное замечание, то ничего бы не вышло – он заглушил ее слова поцелуем. Их дыхание слилось, языки сплелись, а кончики пальцев постигали язык изгибов и округлостей, шрамов и мускулов.
Рис ощущал неистовое биение сердца Лионесс. Он чувствовал то же самое.
Лионесс потянулась к Рису. Словно послушная ученица, она следовала его наставлениям. Повторяла все его движения: поглаживала ему спину, осторожно теребила сосок. Она исследовала и ласкала его тело до тех пор, пока терпение Риса не иссякло.
Он понял, что ему мало поцелуев и ласк, мало этих сладостных и одновременно мучительных объятий. Ему хотелось унять пылающий меж ними адский пламень страсти.
Рис дрожал от вожделения. Он жаждал сбросить оковы условностей и насытить неистовую похоть.
И еще – ему хотелось, чтобы это чувство длилось целую вечность, чтобы он упивался каждой проведенной с Лионесс минутой, смаковал каждую ласку, каждый поцелуй, а она растворилась бы в его страсти полностью, без остатка.
Рис еще крепче обнял Лионесс; он держался из последних сил. Ее мягкое, шелковистое тело покорно прижалось к его израненной в битвах плоти.
Он провел рукой у нее по спине, погладил ей живот и занялся грудью.
– Какая же ты мягкая!
Едва Рис коснулся пальцем ее соска, тот почти мгновенно набух. К черту самообладание! Рис потер пальцами чувствительную жемчужину и застонал, когда Лионесс прильнула к нему.
Она жарко дышала ему в шею, легонько покусывая кожу, отчего по телу Риса пробегала дрожь наслаждения, а веское доказательство его желания уткнулось в нежную расселину меж ее бедер. Его плоть вопила об освобождении.
Рис коснулся губами влажного от пота лба Лионесс. Уложив ее на спину, он пробежался губами вдоль ее шеи. Солоноватый вкус кожи раззадорил его до невозможности.
Лионесс выгнулась и застонала, когда Рис принялся губами ласкать ей сосок. От нее исходил слабый аромат роз и женского тела. Но даже самым изысканным благовониям было бы не под силу заглушить его голод.
Его губы снова ласкали рот Лионесс, ловили каждый ее прерывистый вздох.
– Я хочу тебя, Лионесс… Ты мне нужна.
Она за волосы притянула Риса к себе:
– Я сгораю от нетерпения.
Услышав этот полный страсти шепот, он едва не задохнулся. Ее ответный поцелуй оказался не менее жадным, почти жестоким. Столь пылкие ласки не оставляли в душе Риса сомнений в том, что Лионесс хочет его так же сильно сколь и нетерпеливо.
Его ладонь скользнула вниз, к ее животу. Раздвинув нежные створки, пальцы Риса проникли в укромную пещерку.
Лионесс, тихо постанывая, прижалась к его ладони. Да, она хотела его. Очень хотела.
Собрав в кулак последние остатки самообладания, Рис принялся неторопливо ласкать – то кружа, то поглаживая – ее набухшую сердцевинку. Лионесс впилась ногтями ему в спину.
Она оставила в покое губы Риса и принялась в исступлении выкрикивать его имя. Раздвинув ноги, Лионесс терлась о дразнящую ее ладонь и судорожно вздыхала в такт нежным ласкам.
Рис не выдержал.
Он накрыл Лионесс своим телом и, прежде чем снова впиться поцелуем в ее губы, тяжело вздохнул:
– Я не хочу причинять тебе боль.
И пока он, медля и осторожничая, пытался отыскать вход в ее лоно, Лионесс обвила ногами его бедра и приподнялась навстречу. Рис легко преодолел девственную преграду, ощутив тугую хватку тела Лионесс.
Сначала они двигались медленно, но вскоре почувствовали ритм и словно воспарили над землей. Они взмывали на крыльях страсти в небеса, все выше и выше, и, наконец, с криком на устах оба достигли предельной точки.
И в этот миг Рис понял, что не ошибся с выбором. Здесь, среди языческого волшебства, они действительно попались в шелковые сети, и эти незаметные, но крепкие оковы связали их друг с другом навсегда.
Пресыщенные любовными утехами они спали, обнявшись, пока Риса не разбудил какой-то шорох, похожий на треск веток или чьи-то шаги.
– Лио…
Он не договорил – на затылок обрушилось что-то тяжелое, и Рис провалился в темноту.
