Текст книги "Желание сокола (ЛП)"
Автор книги: Линн Дениз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
Глава 9
Лионесс теребила былинку и размышляла. Фоко честно исполнил свое обещание. Препроводив их в Рионн, граф исчез.
Напрасно она боялась, что отец узнает о ее проделках. Со времени приезда Лионесс минул не один день, а он ни словом не обмолвился о Фоко. За что Лионесс была ему безмерно признательна.
Впрочем, сновидения радовали ее куда меньше. Долгими ночами Лионесс вспоминала лишь о том, как руки и губы Фоко касались ее тела. Она томилась жаждой его прикосновений. Девушке чудилось, что граф шепчет ее имя, а его теплое дыхание щекочет ей ушко.
– Ну хватит! – вскочив с каменной скамейки, она принялась мерить шагами крохотный цветник.
Здесь, в неприступной крепости под названием Рионн, цветник выглядел неуместно. Ее отец, а до него – ее дед, потратили не один год своей жизни и немало средств на то, чтобы превратить маленький деревянный форпост в каменную твердыню.
Доносившийся издали стук молотков и топоров напомнил Лионесс, что эта работа еще не завершена. Всякий раз, когда ее отец отправлялся за границу, он возвращался домой с новой идеей очередного улучшения.
Кухня теперь соединялась с донжоном крытым переходом. Над главным залом были надстроены помещения для семьи владельца замка. Такое же новшество Лионесс завела и в Таньере.
Рионн окружали толстые каменные стены. У их основания размещались помещения для замкового гарнизона и кладовые. Шесть сторожевых башен могли защитить Рионн от длительной осады. Прочные стены, родник и обилие запасов – не всякому по зубам одолеть такую крепость.
Матери Лионесс так и не довелось увидеть эти чудеса. Она не дожила до этого момента. Хотя величайшее из этих чудес было ее заслугой. Давным-давно леди Рионнская засадила растениями крохотный участок земли в дальнем углу замкового двора. Отец Лионесс огородил его высокой стеной и даже после кончины жены ухаживал за цветником.
Ее родители частенько скрывались после полудня в этом уединенном местечке. Тогда Лионесс еще не догадывалась, зачем они это делают. Теперь же она знала и отчасти завидовала связывавшей их страсти и любви.
Когда-то она мечтала обрести такое же чувство. Но семейного счастья, как у родителей, ей не видать.
Да и какая разница?! Ее время истекло. В отчаянии Лионесс пришлось согласиться выйти за первого попавшегося мужчину, которого найдет для нее отец. Однако девушка не предполагала, что он станет так торопиться. Не ожидала она и подобной скрытности.
Сегодня вечером огласят ее помолвку с человеком, имени которого она не знает. Этим самым вечером Лионесс, подобно многим женщинам до нее, просватают за незнакомца. Еще до рассвета она спасет Таньер, приговорив себя невесть к чему. Вскоре ей, вероятно, придется отдаться чужому мужчине, вспоминая при этом о Фоко и мечтая оказаться в его постели.
– Боже милостивый, что это со мной?
Она же ненавидела Фоко. Ведь он убийца женщин и детей. Она боялась его. Сила и решимость графа внушали ей опасение.
Лионесс печально вздохнула. Она обманывала саму себя. Она страшилась власти Фоко над своей душой и предавшим ее телом.
Ее плоть ликовала от прикосновений Риса. Кровь бурлила. А сердце колотилось от одного звука его голоса.
Похоть. Не что иное, как греховное вожделение. К тому же, разве она не убедилась, что натиску его страсти вполне можно противостоять?
Сорвав молодой стебелек мелиссы, Лионесс растерла его между пальцами. Воздух наполнился терпким ароматом. Однако этот запах ничуть ее не успокоил.
Нужно сосредоточиться. Выкинуть из головы эти глупые мечтания о ласках Риса. Нельзя допустить, чтобы будущий супруг хоть на миг почувствовал ее тоску по поцелуям другого мужчины. Особенно сегодня вечером.
В отцовском замке уже было полным-полно гостей. На официальное торжество собралось немало лордов. Даже король приехал. Впрочем, Лионесс следовало ожидать его прибытия с тех самых пор, как Стефан издал свой указ.
Лионесс наклонилась, чтобы погладить верхушки молодых побегов лаванды, чей острый аромат витал в воздухе. Деревянная калитка со скрипом отворилась – с глухим стуком захлопнулась. Лионесс, не оборачиваясь, дожидалась, когда Хелен позовет ее одеваться к вечернему торжеству.
Однако у Хелен шаг отнюдь не тяжелый и не широкий. К тому же она не бряцает шпорами.
Легкий ветерок взъерошил волосы Лионесс, наполнив ее душу недобрыми предчувствиями. Девушка медленно поднялась, обернулась и замерла, словно громом пораженная.
– Что… – с трудом выговорила она. – Что тебе здесь понадобилось?
Рис поставил ногу на большой камень и облокотился о колено.
– А разве не всем дворянам этого королевства велено принять участие в предстоящем торжестве?
– Ну, да. Но…
Фоко только руками развел.
– Что тебе не нравится, Лионесс? Разве ты не рада меня видеть? – он выпрямился и подошел к ней. – Неужто ты не скучала по мне?
От Риса, словно огнем, повеяло яростью. Чтобы не обжечься Лионесс попятилась и скрестила пред собой руки.
– Я…
– Да брось ты! Разве мы не близкие друзья? Так-то ты здороваешься со старыми знакомыми?
«Близкие друзья?» Каждая мышца его лица натянулась, как тетива. Губы искривила язвительная усмешка. Он стоял в шаге от нее. Слишком близко. От подобного соседства Лионесс стало неуютно. Выставив перед собой руку, девушка скомандовала:
– Стой, где стоишь, Фоко!
К ее изумлению, он послушался. Одетый с ног до головы во все черное, Фоко, по мнению Лионесс, выглядел как никогда импозантно.
Но даже его официальный наряд – длинный сюрко и гофрированная рубашка – не могли скрыть воинскую стать графа. Рис зачесал влажные волосы назад, однако непослушные вихры уже норовили выбиться в разные стороны. Лионесс уловила пьянящий аромат сандала. Он что, недавно помылся?
Ни колец на пальцах, ни золотых украшений на шее – лишь золотистые искорки в его зрачках могли бы нарушить идеальную гармонию одеяния из тонкого черного шелка.
Лионесс не успела вовремя отвести взгляд и поняла, что Фоко поймал ее с поличным. Он заметил, как Лионесс его рассматривала. Щеки у нее сразу же запылали.
Рис усмехнулся.
– Ба! Да ты по мне скучала! – он хлопнул себя ладонью по груди. – Это радует.
Лионесс предпочла не замечать его колкости.
– Чего тебе нужно?
Мимолетная улыбка исчезла с его лица. Брови коварно изогнулись. Фоко легонько погладил щеку Лионесс согнутыми пальцами.
– Только ты, милая моя. Мне нужна лишь ты.
– О, боже!
– Вряд ли на сей раз Всевышний станет тебя спасать.
Она только теперь осознала, что последнюю фразу произнесла вслух. Лионесс отшатнулась от Фоко и закусила нижнюю губу. Умолять бесполезно. Впрочем, будь Лионесс уверена в успехе, она и не на такое решилась бы.
До нее донесся тихий смех Фоко, и по спине Лионесс пополз неприятный холодок.
– Полно, не утруждайся, выдумывая бесполезные планы. Спастись тебе не удастся.
– Фоко, прошу тебя! – голос дрожал, и Лионесс презирала себя за это.
– Просишь? – граф в мгновение ока подскочил к девушке и грубо притянул ее к себе.
Лионесс и ахнуть не успела, как Фоко прильнул к ее губам.
Она поняла, что сейчас упадет в обморок. Только не знала, почему так ослабели колени и подгибаются ноги – от страха или от безудержного вожделения.
Фоко куснул ее за губу. Лионесс обрадовалась вспышке острой боли, рассеявшей туман страсти.
– Просишь? – хрипло прошептал он. – Я готов заключить с тобой лишь одну сделку.
Она толкнула его в грудь.
– Отпусти меня! Я не заключаю сделки с дьяволом.
Граф только посмеялся над ее сопротивлением и сразу же возобновил натиск на чувства своей жертвы. Едва Рис дотронулся языком до ее языка, как Лионесс вцепилась в его одежду. Когда Фоко поднял голову, оторвавшись от ее губ, она спросила:
– Чего ты хочешь?
Он буравил Лионесс взглядом, словно хотел заглянуть ей в душу и найти там некий ответ на свой незаданный вопрос. Их сердца глухо стучали в унисон. Рис ласкал ее спину, изгоняя прочь желание сбежать.
Лионесс выдержала его пристальный взгляд, уверенная, что ценой его молчания станет ее жизнь.
– Выходи за меня. Без принуждения. Иначе остаток жизни ты проведешь в аду.
На мгновение ей захотелось ответить «да». Но рассудок возобладал над низменными помыслами.
– Я не могу. Ох, Фоко, ты же знаешь, что я не могу стать твоей женой.
Он так резко ее отпустил, что Лионесс покачнулась. Отступив от девушки, граф отвесил ей поклон:
– Тогда, миледи, приготовьтесь к встрече с самим дьяволом.
Он развернулся и ушел, а Лионесс так и осталась стоять в цветнике.
– О, Иисусе сладчайший, что же я наделала?
Лионесс почти упала на ближайшую скамейку и уткнулась лицом в ладони.
Интересно, он прямо сейчас пойдет к ее отцу или дождется окончания церемонии помолвки и разыщет ее жениха? Что хуже? Поистине, куда не кинь, всюду клин.
Лионесс смахнула набежавшие слезы и выпрямилась. Ей хотелось кричать и молить о пощаде. Хотелось броситься в ноги отцу и во всем признаться. Но Лионесс никогда бы этого не сделала.
Она же Львица – хозяйка Таньера, и ни за что не позволит стыду и панике сломить себя. Раз уж она эту кашу заварила, ей и расхлебывать.
Она как-нибудь выкрутится.
– Миледи?
Услышав тихий голос, Лионесс обернулась. Через мгновение ее замешательство рассеялось, и девушка увидела стоящую перед ней служанку.
– Что, Хелен, уже пора?
Глупый вопрос. Разумеется, настало время готовиться к вечернему торжеству.
Хелен мельком взглянула на калитку.
– Госпожа Лионесс, неужто я видела милорда Фоко?
– Да, – Лионесс залилась румянцем. Она, как ни в чем не бывало, отряхнула длинный подол своего платья и поправила выбившийся локон. – Да, ты видела именно его.
– Чего же он хотел, деточка?
Тревожное выражение, проступившее на лице Хелен, показалось бы Лионесс смешным, не случись за прошедшие несколько недель столько всяких событий. Как же хорошо им жилось, пока они не связались с Фоко.
Лионесс потерла пульсирующие от боли виски, изо всех сил стараясь не расхохотаться, словно безумная. Наконец она призналась:
– Он просил меня стать его женой.
– Опять? – стоило Лионесс взглянуть в лицо служанке, как все стало ясно без слов. По мнению Хелен, ее подопечная лишилась остатков здравомыслия. Она ясно дала это понять, когда узнала, что Лионесс отвергла первое брачное предложение графа. – А ты, конечно же, ответила «нет»?
Лионесс вперила в служанку пристальный взгляд, надеясь, что та догадается о нежелании своей хозяйки обсуждать эту тему.
– А как же!
– И все-таки я считаю, что ты не права. Это избавило бы нас от великого множества трудностей.
Очевидно, взгляд не подействовал.
– Это больше не обсуждается. Я не выйду за него.
Хелен покачала головой.
– Не понимаю, почему ты не расспросишь этого человека о том, что случилось с его женой и ребенком.
– Ты, так же, как и я, прекрасно знаешь, что случилось, – Лионесс скрестила руки на животе. Ее снова мутило от волнения. – Все до одного твердили, что это убийство. Но она была всего лишь женщиной, поэтому Фоко избежал наказания.
– Лионесс, это только слухи. После всего случившегося, я не могу поверить, что ты принимаешь чужие россказни о Фоко за чистую монету, – Хелен повернулась и направилась к выходу. – Как бы то ни было, сделанного уже не воротишь.
Поскольку ее питомица так и не сдвинулась с места, Хелен остановилась и поманила Лионесс за собой:
– Пошли, деточка. Тебе пора собираться.
Покинув уединенный цветущий уголок, Лионесс оказалась во внутреннем дворе замка. Она словно шагнула в другой мир. Кругом слонялось такое множество людей, что девушка едва могла передвигаться. Куда уж тут дойти до главной башни!
По всему двору рядами выстроились палатки торговцев, предлагавших разнообразные товары. Музыканты, жонглеры и всевозможные затейники упражнялись в своем искусстве. Дети носились туда-сюда по двору, воины стояли небольшими группами и разговаривали, а женщины присматривали и за теми, и за другими.
Лионесс скользила взглядом по лицам, знакомым и не очень, пока не споткнулась, увидев одно из них. Чья-то крепкая ладонь осторожно подхватила ее под руку.
– Госпожа Лионесс, вам надо быть осторожнее. Земля-то тут неровная.
Лионесс испуганно уставилась на мрачную, задумчивую физиономию стоявшего перед ней человека.
– Сэр Мелвин.
Девушка высвободила руку и бегом кинулась через внутренний двор. Повсюду в толпе кружили одетые во все черное мужчины. Они держались поодаль – все, кроме Мелвина – однако эти люди были повсюду, куда ни кинь взгляд.
– Миледи, вы кого-то ищете?
– Нет. Разумеется, нет.
Этот вкрадчивый, лукавый вопрос заставил ее занервничать еще сильнее. Что творится в отцовском замке? Что здесь делают люди Фоко? И самое главное, почему они ведут себя так, будто стерегут ее? У Лионесс замерло сердце. Или они ее преследуют?
Торопясь догнать Хелен, девушка не сводила глаз с одетых в темное фигур. В их перемещениях наблюдалась какая-то слаженность. Стоило Лионесс шагнуть вперед, они делали то же самое. Девушка оглянулась через плечо и потрясенно ахнула, увидев, как Мелвин коснулся рукой челки и едва заметно кивнул.
Нет, это не игра воображения! Они следят за ней.
Лионесс поспешно нырнула под сень донжона, резво прошмыгнув мимо удивленной Хелен.
Близился час расплаты. Лионесс глубоко вздохнула, стоя на верхних ступенях лестницы, ведущей вниз – к ее будущему.
Девушка провела руками по роскошной ткани своего нового платья. Она знала, что этим вечером от нее невозможно отвести глаз. Золотистая материя блио при ходьбе подчеркивала бедра и струилась по ногам. Тонкая камиза в тон платью едва скрывала изгибы ее тела. У Лионесс никогда раньше не было столь дивного наряда.
Она рассеяно потрогала усыпанный драгоценными камнями пояс. Под тяжестью украшений он сполз на бедра. На ярко-зеленой ткани, образуя замысловатый узор, переливались золотистые и серебряные нити [28]28
Средневековые пояса отличались сословной принадлежностью: монах или крестьянин обходились простым шнуром, рыцарь – только приличествующим ему особым поясом (опоясывание являлось неотъемлемой частью посвящения в рыцари). Пояса отличались способом соединения – пряжка или узел; материалом исполнения – ткань, плетение или кожа, декором – шитье или художественный металл. Встречались и весьма затейливые варианты. Как правило, это тканые, богато украшенные пояса, причем декор создавался как вработанными металлическими нитями (битью или крученым золотом), так и нашитыми металлическими украшениями из золота, серебра, серебра с позолотой или более дешевых металлов. Способы закрепления на талии также могли быть весьма занятными. Ассортимент тканых поясов в средневековой Англии отличался по использованным материалам – шелк с золотными и серебряными нитями, смесовые нити, камвольная шерсть. Ткали их на специальных станках при помощи «табличек» – специальных дощечек с продетыми в 4 отверстия нитями. Очень часто такие пояса ткали благородные дамы, причем даже королевской крови. Металлические нити придавали поясам жесткости, однако с изнанки подшивали дополнительное крепление: чаще всего ленту из конского волоса. Чтобы поместить на пояс пряжку, требовалось концы укрепить накладками, чаще всего кожаными. Стоит особо отметить, что подобные пояса, сотканные на «табличках», использовал и как рыцарские: благодаря «заработанным» краям такая лента была крепче скроенной. Пояса того времени отличались обилием украшений, в том числе и драгоценных.
[Закрыть]. Вырез и подол блио украшала схожая вышивка. Те же самые цвета и узор были видны на тонком металлическом обруче, поддерживавшем золотистые локоны.
Ради того, чтобы дочь выглядела лучше всех, ее отцу пришлось пойти на значительные расходы. За это Лионесс была ему очень признательна. Как знать, что сулит нынешний вечер? И все же великолепное одеяние добавляло Лионесс немного уверенности в себе. Она и в самом деле выглядела как хозяйка Таньера. Если ей удастся и дальше придерживаться этого образа, все будет хорошо.
Гордо подняв голову, Лионесс невозмутимо спустилась по лестнице в главный зал, стараясь не обращать внимания на людей Фоко. А они снова были повсюду, куда ни глянь.
Темные фигуры стояли у возвышения в конце зала, где их мрачная одежда резко выделялась на фоне свежевыбеленных стен. Слонялись около вычурных арок. Топтались у каминов. Беседовали с рионнскими воинами, стоявшими на страже у огромных двустворчатых дверей.
Лионесс направилась к поджидавшему ее у возвышения отцу, изо всех сил стараясь не обращать внимания на стоящих рядом с ним людей. Смелость покинула ее. Девушка отогнала от себя внезапный порыв броситься родителю в ноги и умолять о милосердии.
Вместо этого Лионесс молча шагнула в распростертые объятия графа Рионнского, прижалась щекой к широкой отцовской груди и наконец-то почувствовала себя в полной безопасности. Здесь ее любили. Лионесс чуть не расплакалась. Доведется ли когда-нибудь снова испытать подобную нежную заботу?
Нос девушки уловил приятный запах корицы и гвоздики. Словно теплый глинтвейн [29]29
Глинтвейн – горячий алкогольный напиток на основе вина. Традиционно употребляется в Австрии, Германии, Великобритании и скандинавских странах на рождественских базарах и праздниках, проводящихся на открытом воздухе.
[Закрыть]холодным зимним вечером, этот аромат всегда напоминал Лионесс об отце и родном доме.
Девушка слушала сильный, равномерный стук отцовского сердца. Граф поцеловал Лионесс в макушку.
– Ну что, доченька, ты готова?
Его рокочущий голос помог унять все ее страхи.
Лионесс кивнула. Мягкая шерстяная ткань слегка щекотала ей щеку.
– Да. Кажется, готова.
– Знай же, Лионесс, ты – главное сокровище моей жизни. Я ни за что не отдал бы тебя в жены человеку, недостойному называться моим сыном. Не переживай, твой муж будет лелеять тебя так же, как и я.
Лионесс хотелось спросить, кто же этот образец добродетели, да что толку было спрашивать. В последние два дня она ни на минуту не оставляла отца в покое, засыпая его вопросами. Но граф упорно отмалчивался. Он любил свою дочь. Души в ней не чаял. Но уж если он что-то вбивал себе в голову, его было не своротить с намеченного пути.
Вместо этого девушка улыбнулась и кивнула.
– Я знаю, отец.
Граф развернул Лионесс лицом к собравшимся, поставив ее рядом с собой.
– Ну, тогда разреши мне познакомить тебя с…
– Миледи Лионесс, – Фоко склонился в поклоне. Выпрямившись, он поймал на несколько мгновений ее ладонь. – Какая радость наконец-то познакомиться с вами.
Веселое фырканье отца удивило Лионесс. Что смешного во вторжении Фоко?
– Ах да, Лионесс! Это граф Фоко. Ты наверно слышала, как я пару раз упоминал его имя?
Заставив себя смягчить мрачное выражение лица, она подняла глаза на отца.
– Да, упоминал как-то.
Лионесс встретила насмешливый взгляд Фоко, и ей вдруг захотелось расцарапать этому человеку лицо. Недостойный поступок для леди, это верно, но так ему и надо.
Паж ухватил лорда Рионнского за локоть и что-то ему прошептал. Лионесс не расслышала, что именно он сказал. Граф Болдуин кивнул и приказал мальчишке:
– Передай ему, что я тотчас же буду.
Он повернулся к Лионесс:
– Теперь вы с Рисом некоторым образом знакомы, – сказал Болдуин, положив ладонь дочери на руку Риса. – Я уверен, он не станет возражать и составит тебе компанию до ужина.
– Отец?! – слова графа застигли девушку врасплох. Он что, не нашел среди множества гостей иного кавалера? До ужина Фоко наверняка успеет вволю поиздеваться над ней.
Осторожно взглянув на еще даже не установленные столы [30]30
Столов в современном виде (то есть когда столешница прикреплена к ножкам) в Средневековье не было. Стол сооружался, когда в этом была необходимость: устанавливались деревянные подставки, и на них клалась деревянная доска. Поэтому в Средние века со стола не убирали – убирали стол.
[Закрыть], Лионесс поняла, что ускользнуть, если и удастся, то очень нескоро.
Отец потрепал ее по руке.
– Ты не заскучаешь с графом, – и махнул кому-то в противоположной стороне зала. – Я скоро вернусь.
– Невероятно, – чуть слышно прошептала Лионесс, глядя на удаляющегося отца.
Рис невозмутимо подхватил свою спутницу под руку.
– Фоко, отпусти меня.
В ответ он свободной ладонью крепко сжал запястье Лионесс.
– Разве тебе не надоедает повторять одно и то же?
– Мне только ты один надоедаешь.
Руку словно пламенем обдало. Господи милостивый, этот человек гладит ее запястье!
А она, глупая, надеялась освободиться.
– А тебе не надоедает издеваться надо мной?
– Мне? – Фоко поднял брови, изображая наивное удивление. – Сударыня, только изобретение новых способов помучить тебя поддерживает во мне интерес к жизни.
– Ну, слава богу, этому скоро придет конец.
Чем быстрее она будет помолвлена, тем лучше. Даже если Фоко решит поведать ее жениху обо всех проступках Лионесс, есть вероятность, что ей все же удастся выйти сухой из воды. Как-никак, этот брак принесет ее мужу немало земель и богатств. Так что наверняка можно будет рассчитывать на определенное снисхождение.
Губы Фоко изогнулись в коварной усмешке.
– Да ну? И как же это?
Лионесс внимательно заглянула в глаза Фоко и поняла, что под маской язвительной насмешливости скрывается ярость. Она еще ни разу не видела, чтобы Рис так злился. В темных зрачках графа едва заметно мерцали золотистые искорки. Этим и объяснялась его ненавязчивая самоуверенность. Он уже приготовился напасть без предупреждения и придумывал, как это оправдать. Лионесс прищурилась и оглядела зал. Вряд ли Фоко даст волю чувствам в присутствии такого количества людей. Если он все же это сделает, то выставит на посмешище себя, а не ее.
Улыбнувшись, Лионесс повернулась к Рису и посмотрела на него свысока. Он ответил ей сердитым взглядом. Девушка закусила губу, чтобы не засмеяться.
– Спрашиваешь, как же это?
Фоко всего-навсего кивнул.
– Очень просто, милорд. Как только я выйду замуж, ты больше не сможешь изводить и терзать меня.
У графа дернулась щека. Потом еще раз. И тут он разразился таким хохотом, что Лионесс, без преувеличения, испугалась. От тревожного предчувствия сжалось сердце и свело желудок.
Фоко перестал хохотать так же внезапно, как и начал. Не успела Лионесс понять, что он намеревается делать, как граф потащил ее подальше от посторонних глаз. Когда девушка пыталась остановиться, Фоко просто-напросто сильнее тянул ее за руку, принуждая идти вперед.
Лионесс не знала, что ей делать, закричать или разрыдаться. Граф затащил ее в маленький альков [31]31
Альков – углубление, ниша в стене (подобные углубления возникали в средневековой архитектуре из-за различной толщины стен. Их использовали для устройства внутренних лестниц, комнат для приватных бесед либо спальни: в нише устанавливали кровать)
[Закрыть]и рывком опустил занавесь.
Прижав девушку к стене, он грозно навис над ней.
– Неужели ты думаешь, что этого твоего супруга будут заботить мои поступки?
Вопрос прозвучал таинственно и весьма насмешливо. Лионесс проглотила застрявший в горле комок. Фоко и вправду не смог бы закатить скандал в присутствии стольких гостей, но ее положение не лучше. О том, чтобы закричать и думать нечего. Лионесс поняла: если она откроет рот, то завопит, либо, что еще хуже, Рис поцелуем вынудит ее замолчать. От одной лишь мысли об этом у нее перехватило дыхание. Сердце девушки замерло от сознания того, что она хотела этого поцелуя. Поскорее бы закончился этот вечер! Быстрее бы ее с кем-нибудь обручили. Тогда Лионесс могла бы забыть о Фоко и о том, что он с ней сделал. Опасаясь выдать свои грешные мысли, девушка молчала и пристально смотрела на Риса.
– Замечательно, миледи! – одним пальцем он ласково погладил ее щеку, другим осторожно провел вдоль нижней губы.
Не в силах справиться с охватившим ее трепетом, Лионесс закрыла глаза. Может, если она не будет смотреть на Фоко, то ей удастся взять себя в руки и не упасть в его объятия, подобно распутной девке.
Рис тихо засмеялся, и Лионесс ощутила на своих губах его теплое дыхание. Она выругалась про себя: сердце билось все чаще и чаще. Теперь язык Фоко вытворял на ее губах то же, что и палец на щеке. Лионесс не могла сопротивляться этому человеку, он действовал на нее, будто крепкое вино. Но она же решительная и умная. Тогда почему бы ей не вести себя с Фоко решительно и разумно?
Те чувства, то желание, что он в ней пробудил, были неправедными. Да и сам он ничуть не заботился о спасении души. А ведь совсем скоро она станет женой другого мужчины – значит, что ей нужно научиться сражаться с этим безумием, которое охватывает ее всякий раз, когда Фоко дотрагивается до нее.
Но бороться с этим чувством – все равно что перестать дышать.
Лионесс прислонилась к Рису, застонав от отвращения к себе.
– Фоко, как же я объясню это моему мужу?
Он прекратил свою одуряющую атаку.
– Объяснишь что?
– Вот это. Тебя, – не осмеливаясь взглянуть Фоко в глаза, девушка уткнулась лбом в его грудь. – То, что ты каким-то образом заколдовал меня.
– А ты, оказывается, куда глупее, чем я думал, – пророкотал граф.
Лионесс попыталась было вырваться. Но когда она толкнула Фоко в грудь, больше походившую на непробиваемую стену, девушка убедилась, что ее старания тщетны. Признавая поражение, она спросила:
– В каком смысле?
– Ибо ты не заколдована, Лионесс. Я не накладывал на тебя никаких чар. Если, конечно, ты не называешь чарами простое желание.
– Желание это или нет, оно греховно, – Лионесс снова попыталась вырваться, и на сей раз Рис отпустил ее. – Нехорошо вожделеть иного мужчину, кроме мужа. Гореть мне в аду за чувства, что ты во мне пробудил.
– О каких чувствах ты говоришь, Лионесс?
Щеки девушки зарделись от стыда. Лионесс не ответила на вопрос Фоко, едва сдерживая желание закрыть ладонями пылающее лицо. Не скажешь же графу, что она вспыхивает от обычного поцелуя. Равно как не расскажешь о бессонных ночах, проведенных в грезах о том, каково это – лежать под ним, сгорая от вожделения. Вместо этого она продолжала настойчиво твердить:
– Я знаю, тебя это не беспокоит, но я буду осуждена на вечные муки.
Темная бровь мужчины удивленно взлетела.
– Разве я не обещал тебе ад? Так чего же тогда бояться?
Напоминание об его угрозе как нельзя лучше помогло развеять остатки тумана страсти. Лионесс выпрямила спину, задрала подбородок и смело встретила мрачный взгляд Фоко.
– Да, обещал. Скажи мне, Фоко, мое наказание уже началось?
Он пожал плечами.
– Если ты спрашиваешь, то думаю, что нет.
– Мне следует ожидать, что оно начнется в ближайшее время?
– Возможно.
Фоко – самый несносный человек на свете! Лионесс выдавила из себя улыбку, подавляя желание топнуть ногой и завизжать, словно обиженный ребенок.
– Ты оттягиваешь его лишь потому, что знаешь: ожидание выводит меня из себя.
– Выводит из себя? – он широко распахнул глаза в нарочитом удивлении. – А я-то был уверен, что тебе нравится морочить людям голову. Неужели ты одумалась?
Лионесс промолчала. Девушка слишком хорошо понимала: ответив Фоко, она наверняка угодит в расставленные им сети.
Его дыхание согревало щеку Лионесс.
– Или же тебе нравится лишь выигрывать? – мужские губы, такие манящие и горячие, дразнили, едва касаясь, ее губ. – А теперь, Лионесс, ты чувствуешь себя жалкой неудачницей? Потому что ты проиграла?
– Так же, как и ты, – девушка пожалела об этих словах, едва они сорвались с ее языка.
– Я еще никогда не проигрывал, – Фоко запустил пальцы в ее волосы. – И сейчас не собираюсь.
Он слегка наклонил голову Лионесс, приблизил к ней свои губы и прошептал:
– Не обращай внимания на мой поцелуй, Лионесс.
Теперь дыхание Риса согревало ей уста. Он накрыл ее рот своим, убеждая Лионесс впустить его внутрь. Какое кощунство, что эти мягкие и нежные губы умеют так властно распоряжаться!
Фоко притянул девушку поближе к себе, и их тела будто слились воедино. Нежные изгибы ее фигуры словно были созданы для того, чтобы прижиматься к его мускулистому телу.
Он ласкал ее язык своим. То дразня, то отступая, то снова возвращаясь и умоляя о чем-то большем. А Лионесс наивно думала, что уже познакомилась с искусством поцелуя. Как же она заблуждалась! Это был не просто поцелуй, не просто ласковое соприкосновение губ и не просто извечный поединок между мужчиной и женщиной.
Лионесс, хоть и с трудом, но сумела бы заставить свою плоть не отвечать на его ласки и уняла бы свое порывистое сердце, которое, в конце концов, вернулось бы к обычному ритму. Волнение внизу живота ослабло бы, головокружение прошло, а пожар в крови утихнет.
Но этот человек завладел ее разумом. И этим Лионесс не пренебречь. Даже став женой другого мужчины, она не сотрет Фоко из своей памяти. Этот человек навсегда завладел частицей ее души. И желание бороться с ним растаяло столь же быстро, как сладость в детской ладошке.
Господи прости, но она хотела его поцелуя. Лионесс еще плотнее прижалась к Фоко. Она крепко в него вцепилась.
Рис, как показалось девушке, чуть не зарычал от удовольствия. Теперь он крепче целовал Лионесс, еще больше воспламеняя ее кровь. Фоко ласкал губами уста Лионесс, маня за собой и обещая еще большее наслаждение.
Святые небеса, так вот какой ад он ей сулил! Жаждать его прикосновений, будучи замужем за другим, – вот во что превратится ее жизнь. Сущий ад.
Да, возможно, ее ждет жалкая участь. И почему ее сердце не страшится Фоко, вопреки увещеваниям разума?
Гомон и смех, доносившийся из битком набитого людьми зала, прорвался сквозь туман, окутавший сознание Лионесс. Фоко перестал целовать ее так же внезапно, как и начал. Прижавшись щекой к мужской груди, Лионесс ощутила легкую дрожь поглаживавшей ее волосы руки. В тот же миг девушка поняла, что граф дышит столь же шумно, как и она сама.
Фоко отстранился от нее, удерживая Лионесс на расстоянии вытянутой руки. Увидев его нахмуренный лоб, девушка решила, что, должно быть, ошиблась, решив, будто ему тоже понравился этот поцелуй.
– Лионесс, я… – он произнес это хрипло, с каким-то непонятным волнением.
Граф Болдуин громко позвал дочь, помешав Фоко договорить. Рис пробежался кончиком пальца вдоль нижней губы Лионесс, отодвинул занавесь и шагнул из алькова в толпу.
Чуть замешкавшись, девушка последовала за ним. Задаваясь вопросом: а не заметно ли по ней, чем она занималась, Лионесс облизнула еще горевшие от возбуждения губы. Потом она поняла, что всем на это наплевать. Вино уже давно лилось рекой. Жонглерам и плясунам уделялось куда больше внимания, чем ей. Вряд ли кто-либо из присутствующих заметил что-то неладное.
Лионесс подошла к отцу. Он легонько, словно подбадривая, обнял ее за плечи.
– Тебе будет приятно узнать, что ждать осталось совсем недолго.
Лионесс окинула взглядом зал. И не увидела никого, с кем ей хотелось бы провести остаток жизни. Ей вдруг расхотелось знакомиться со своим будущим мужем.
Словно прочитав ее мысли, отец подмигнул ей:
– Ну-ну, детка! Не бойся.
Сердце девушки мучительно трепыхнулось.
– Отец, я…
– Нет. Это решено. Брачные договоры подписаны и заверены королем и церковью.
Лицо отца выражало несгибаемое упорство, что в случае пререканий не сулило Лионесс ничего хорошего.
Девушка оглядела гостей и уперлась взглядом в Фоко. Она ахнула, когда граф направился к ним. Закрыв глаза, Лионесс беззвучно молилась, чтобы Фоко не усугублял ее страданий. Если он прикоснется к ней или, тем паче, поцелует, она опозорит себя перед будущим мужем и отцом.
Король Стефан приказал всем замолчать. Когда в огромном зале воцарилась тишина, отец вывел Лионесс в центр.
Фоко приближался, а она изо всех сил старалась потушить пожар в крови.
– Друзья мои, сегодня я приветствую вас в Рионне по особому поводу, – граф Болдуин поднял руку девушки. – Все вы знаете мою дочь Лионесс. – Он обернулся к королю. – Согласно указу короля Стефана, дабы сохранить Таньер в своем владении, Лионесс надлежит вступить в брак.
Теперь от Фоко ее отделяло всего несколько шагов. Его соблазнительная улыбка не предвещала ничего хорошего. Лионесс вздохнула поглубже, едва сдерживаясь, чтобы не завопить.
Отец отпустил ее руку и продолжил:
– С тех пор, как умер Гийом дю Пре, я искал человека, достойного стать не только мужем и защитником моей дочери, но и способного смело принять на себя непростые обязанности владельца Таньера.
Лионесс хотелось завизжать. Почему отец не может просто подвести черту? К тому времени, как он закончит разглагольствовать, Фоко доберется до них. Этот человек получит огромное удовольствие, разозлив ее будущего мужа, а еще большую радость ему доставит возможность опозорить Лионесс перед союзниками и друзьями отца.
Пока граф Болдуин распространялся насчет богатств, которые принесет Таньер будущему супругу Лионесс, виновница торжества не сводила глаз с Фоко. Очи графа сверкали, а губы сложились в раздражающую ее издевательскую усмешку. Опыт подсказывал девушке: Фоко замышляет что-то нехорошее.
– Лионесс!
Она повернулась к отцу и взяла его за вытянутую руку. Граф Болдуин вывел Лионесс вперед и поставил перед собой всего лишь в шаге от Фоко.
Фоко?!
«О, нет! Только не это! Он не станет. Он не может. Нет! Ее отец ни за что не стал бы так делать. Это же невообразимо».
