Текст книги "Двойной шантаж (СИ)"
Автор книги: Линетт Тиган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)
Глава 5. Маленькая паршивка
Тимур:
Аню я поджидаю возле университета, недалеко от главного входа. Я никогда её не привозил на учебу, никогда не забирал, и никогда не был у неё дома. Она всегда приходила в мой кабинет утром, и меня всё устраивало… До близкого знакомства с Викторией.
Я не трогал её несколько дней. Совещание она бесстыже отменила, а договор всё ещё в подвешенном состоянии. Я решил дать ей возможность хорошенько подумать о своих поступках и глупом отказе, который никак не поможет её карьере.
Аня легко порхает на каблуках через всё крыльцо университета. Она смотрит по сторонам, обнаруживая меня у машины и живенько перебирает длинными ножками.
– Тимур Давидович, что-то случилось? – она взволнованна, ведь я ни разу не писал ей сообщения за всё время наших отношений. Аня обеспокоенно вглядывается в мои глаза, когда я открываю дверцу переднего сидения машины.
– Ты закончила свои дела? – я киваю в сторону учебного здания.
– Да, – она залезает на сидение, придерживая короткую юбку.
Возможно, я бы сейчас мог подумать о непристойностях на заднем сидении моей машины… Но к сожалению, внизу член привередливо не шевельнулся. Да, «дружок», я тебе чертовски сочувствую!
– Прокатимся, – я сажусь за руль, пристегивая ремень безопасности. Аня с дискомфортом ёрзает по сидению, оглядываясь на университет, затем внимательно впивается в меня взглядом. – Ты голодна? Я бы перекусил.
– Тимур Давидович, – она действительно напрягается от моего безобидного предложения. – Я не понимаю, что вам нужно. Мы договорились встречаться только… На вашей территории, – она обеспокоенно облизывает губы.
– Боишься, что нас вместе увидят?
– Не хотелось бы лишних сплетен, – кивает девочка и одергивает край юбки. – У вас что-то случилось? – она повторяет волнующий её вопрос.
– Да, Аня, случилось. Я встретил женщину, – говорю серьезно, на секунду отрывая взгляд от дороги, посмотрев на девушку. Она озадачено взглянула мне в глаза и отвернулась. – Неправильно сидеть на двух стульях одновременно, если ты понимаешь о чём я. К тому же сама ощущаешь, что последние недели у нас слишком… Тихо.
– Я понимаю, Тимур Давидович, – Аня кивает, опуская глаза вниз, понурив голову. – Но вы же знаете, что я – могила! Никто ничего не знает и не узнает. Мы могли бы… Иногда встречаться, по вашим потребностям… – она с какой-то странной надеждой смотрит в мои глаза.
– К сожалению, я слишком консервативен в плане отношений, – пожимаю плечами, объясняя своё отношение к подобным интригам.
Я никогда не пускал в свою постель две женщины одновременно и не хочу начинать. К тому же смысл мне держать под боком практикантку, на которую я уже перестал реагировать? Я не хочу давать Виктории шанс выкрутиться из моих сетей. Аня для меня – никто, как и я для неё.
– Не волнуйся, – я замечаю, как она обнимает себя за плечи, очевидно боясь потерять моё покровительство. – Ты хорошо учишься и можешь проходить оставшуюся и дальнейшую практику в моей компании. Тебе нужен опыт работы. Если защитишь диплом на отлично – добро пожаловать на стабильную работу с щедрой заработной платой, – я стараюсь не быть последней сволочью и подбадриваю девочку.
Не выходит. Она начинает реветь.
– Я не обещал тебе никаких отношений, Аня. Ты сама знала, на что шла, соглашаясь на наш уговор. Прекрати плакать, ну же, – я смотрю на девушку, но не могу её успокоить, следя за дорогой. – Ты сама говорила, что тебе не нужны отношения и вполне устраивают мои условия…
– Да, Тимур Давидович, всё так… – она горько всхлипывает. Ищу глазами любое место, где я мог бы припарковаться и торопливо останавливаю машину, из-за чего нас шатнуло вперед.
– Тогда к чему эти горькие слезы? – напряженно уточнил я, боясь услышать только одного – признания в чувствах.
– Мне нужны ваши… Условия, – она не поднимает на меня взгляда, шмыгая носом. – Мне нужны деньги.
– У тебя есть проблемы? – интересуюсь я, при этом вспоминая, каким щедрым был её рот, когда она просила меня оплатить какие-то безделушки или новые шмотки.
Она поднимает свой взгляд, полный отчаянья.
– Я старалась всё замять. Правда, я пыталась делать всё, что от меня требовали! Я не хотела, чтобы всё так вышло! Я даже не знаю, как мы допустили такое! – Аня в истерике, оправдывается и начинает ещё обильней захлебываться в слезах.
– Аня, я помогу тебе, не переживай ни о чём. Только для начала успокойся. Объясни всё по порядку, – я стараюсь быть обходительным и очень спокойным, чтобы девушка могла положиться на меня и довериться. Достаю из бардачка сухие салфетки, поддавая их Ане, которая торопливо стирает слезы. – Зачем тебе деньги?
– Меня шантажируют, – выпаливает так глухо, что я не сразу разбираю смысл её слов.
Удивленно выгибаю бровь.
– Чем? – вытаскиваю из неё информацию крохами, терпеливо ожидая, пока она обдумает в своей голове каждое слово. – Чем, Аня? – поторапливаю.
– Нашей связью, – хнычет она. – Кто-то узнал о наших отношениях. Клянусь, я не понимаю, как! Дальше кабинета мы никогда не выходили! – Аня снова оправдывается.
Она права – всё и всегда происходило в моём кабинете. Я старался всегда быть внимательным к этому, не давая возможности своим подчиненным сочинять за моей спиной байки, даже если частично они являлись правдой. Но Виктория поняла всё, несмотря на нашу конспирацию. Она просто была наблюдательна и даже рассказала, по каким дням Аня приходит в моей кабинет с одной конкретной целью – опуститься на колени и открыть свой милый ротик.
– Сколько это продолжается? – спрашиваю я девушку, которая за время моих размышлений успела успокоиться.
– Пятый месяц, – на её глаза набегают слезы. – Секунду, – она роется в своей сумке, доставая из неё в четверо сложенную бумагу. – Это своеобразная напоминалка.
Я беру у неё бумагу, раскрывая содержимое. Прям чертово кино! С насмешкой смотрю на весёлые вырезанные буквы явно из какого-то журнала, сложенные в требовательное предложение: «Каждый платит за свои грехи».
– Куда тебе прилетают напоминалки?
– В ящик стола.
– В смысле? – не понимаю я. – Ты хочешь сказать, что эта крыса завелась в моей компании?
Аня несмело кивает.
– Записки я всегда нахожу в ящике своего стола.
– Тогда как ты передаешь деньги?
– Так же. Я кладу их в ящик, а затем они исчезают в течении недели. Это всегда происходит неожиданно. Просто открываю ящик, а конверта уже нет, – объясняет Аня.
Идиотка.
– Почему раньше не рассказала? – задаю вопрос, начав сердиться. Девочка пожимает плечами и отворачивается. – Ты понимаешь, что это не просто шантаж? Эта крыса пробралась в мой карман через тебя, а ты пять месяцев содействовала шантажисту!
– Нет! Что вы, Тимур Давидович! Я бы никогда! Никогда! – она яро доказывает мне о своей невиновности. – Я просто испугалась…
– Разве я хоть раз на тебя повысил тон? Сделал неприятно или оскорбил? Аня, – шантаж, это серьезно. Обычно такие твари никогда не прекращают, а только увеличивают ставки. Чтобы ты делала, если не моя финансовая щедрость? Пошла бы работать на трассу? Такие деньги даже там не заработать так просто.
– Я не знаю, – она снова начинает плакать. – Мне дали указания. Я испугалась, что наша связь выйдет в свет и все узнают…
– Да что узнают? Спать с мужчиной – это не смертельный приговор!
– Это вы так думаете, Тимур Давидович! – впервые за всё время Аня огрызается. – Моя семья не простила бы мне такого позора. Они считают, что я… Пример для подражания. Если бы даже слух дошел до моего отца… Боюсь представить!
– Хорошо, – тяжело выдыхаю. – Я сейчас отвезу тебя домой, а завтра утром приходи в мой кабинет. Подумай хорошенько и вспомни все детали. Я поймаю эту крысу, ясно?
– Спасибо, Тимур Давидович, – она кивает, стирая салфеткой слезы.
– С этим решили. А касательно нашей связи…
– Я всё поняла! Очень рада, Тимур Давидович, что вы нашли свою женщину. Я ничего не имею против, и не посмела бы. Простите, что раньше не рассказала…
Час от часу не легче!
***
Виктория:
С тренировки я выхожу истощенной и совершенно удовлетворенной. Ещё два дня до конца недели, но я настолько измотала себя мыслями о Громове, что едва успела вовремя сдать Дамиру Романовичу стратегическую аннотацию по маркетинговому продвижению для его будущего проекта.
После кросс-фита тело стало невесомым, колени немного подрагивают, а я могу думать только о горячей ванне, о бокале белого сухого вина и крепком сне.
Сажусь в машину и устало откидываясь на сидение, закрыв глаза. Вспоминаю, что я была такая же вымотанная после заезда на члене Тимура… По коже бегут мурашки, вспоминая его руки, твердый и пламенный взгляд, а какое у него тело…
Я бессильно стону в голос. Знала же, что он сорвет мне крышу. Знала, что меня затопит, когда я позволю себе насладиться этим невероятным мужчиной. И оказалась права! У меня реально потоп, там, в трусах.
– Надеюсь, ты думаешь обо мне, Цыпа!
Я верещу от испуга. Сердце болезненно колит в груди, опускаясь в район сжавшегося желудка. Дыхание превращается в иглы в моих легких и горле от ужаса. Оборачиваюсь назад, увидев в своей машине самого нежеланного гостя.
– Егор, – рявкнула я, с усердием успокаивая свой испуг, но руки продолжают труситься. Страх оказался слишком липким, чтобы так легко вернуть себе уверенность. – Какого хрена? – выхожу из машины. Проклятый взломщик выходит за мной, любуясь моей реакцией.
– Это того стоило. У меня аж яйца свело от твоего стона, – пошло высказывается Егорчик, пройдясь по мне мерзким взглядом. – Давай, скажи, что мечтала о том, как я завалю тебя.
Я решила не переодеваться, всё равно шмотки надо стирать. Душем в спортзале пренебрегла, желая оказаться в своей ванне и отдохнут дома. Егор заостряет внимание на каждом моём изгибе, который не скрывает спортивный облегающий топ, оголивший мой живот, и лосины, выделившие бедра.
– Мы должны были встретиться в пятницу, – напоминаю я Егору его же правила, которыми он пренебрёг.
– Планы изменились, – он подошел ближе и я, немного остудив своё пылкое недовольство, замечаю на его лице несколько синяков. Егор немного прихрамывает, но старается скрыть от меня своё не самое лучшее состояние. – Марат развернул более широкий поиск своей сбежавшей Пташки, – он ухмыляется, когда я вздрагиваю.
– Я плачу тебе не за то, чтобы ты жаловаться мне на этого отморозка, – я вспылила, повышая тон. – Твой шантаж подразумевает безопасность, а на деле что? Да тебя отметили, как щенка!
– Ты платишь мне за то, что я не сдам тебя с потрохами этому самому отморозку, Цыпа, – осадил меня Егор, с раздражением сплевывая в сторону. Ну и гадость! Меня аж перекосило. – И прикуси свой острый язычок, если не хочешь отправится к Марату завернутая в подарочный бант!
– Что ты от меня хочешь? Поддержки? Её не будет, Егор. Ты сам отлично знаешь – если он что-то решил сделать, сделает в любом случае, – я тухну, понимая, что ситуация обостряется.
Я чертовски устала от этих девяти кругов Ада, по которым хожу хренову тучу времени.
– Именно. Но, кто, как не я, Цыпа, поможет прикрывать твою задницу? Сама знаешь, я нахожусь в близком кругу Марата и в случае чего, вовремя могу дать тебе фору.
– Конечно, Егор. И что же ты хочешь на этот раз?
– Сойдемся на пяти миллионах, – пожимает он плечами, будто эта сума сейчас валяется в моём багажнике.
– Ты совсем рехнулся? – прошипела я. – Откуда у меня такие деньги?
– Оттуда же, где и брала всё это время, – беззаботно отвечает Егор. – Ты умная девочка, у тебя явно есть надежный финансовый источник, приличная работа в очень состоятельной компании, доверие сотрудников…
– Предлагаешь мне развести мою компанию на бабки? – переспросила я, отлично понимая, к чему клонит Егор. – Так почему бы тебе самому не взять её в оборот? Гляди и больше поимеешь, когда найдешь нужный компромат.
– Его найдешь ты, Цыпа. Я и так впрягаюсь за тебя слишком долго. А ты подсуетись, у тебя хорошая перспектива – облапошить своего босса и свалить, забыв обо всём, как страшный сон.
– Значит, пять миллионов, и ты обеспечишь мне безопасность? – я прищуриваюсь. – И больше не будет никаких процентов? Новых условий? Ты даже не будешь уламывать меня на секс?
Егор задумывается, и я вижу, что такие перспективы в его голове точно имели место быть.
– Пять миллионов, и я исчезну из твоей жизни, – клянется Егор, а я осматриваю его решительную позу и суровый взгляд. – Я дам тебе месяц… И даже маленький бонус – можешь оставить деньги себе, которые готовишь мне на конец этой недели.
– Одного месяца мало, чтобы найти такие деньги.
– Одного месяца слишком много, чтобы Марат начал поиски лично.
Я киваю, понимая, что у меня есть совсем не так много времени на то, чтобы выкупить свою свободу. Но снова тянуть руку в карман Громова, ещё и за такой сумой – чревато разоблачением. К тому же компромат на Анечку слишком мелкий, чтобы обыграть Тимура Давидовича.
Моё сердце тревожно колит.
– Я не убийца, Егор, но обещаю, что вышибу тебе мозги, если ты объявишься после всего и продолжишь меня прессовать, – обещаю я своему шантажисту, который фыркает.
– Кажется, жестокость Марата дала свои плоды в своё время. Да, Цыпа?
Я окидываю мерзавца ненавидящим взглядом, забираясь в свою машину. Руки дрожат от понимая, что мне предстоит вытворить, чтобы избавиться от этого хаоса, который я так необдуманно сотворила в далеком прошлом.
Но, пять миллионов – это не так много для цены за свободу и защиту от криминального авторитета. Но эта сумма непосильна для моего личного кармана, который и так дырявый. У меня будет месяц, чтобы добыть деньги, а сегодня я хочу, как можно скорее оказаться дома и не думать ни о чём.
Разве, только… О его сильных мускулистых руках на своём теле, об этой бесстыжей и нахальной улыбке, а ещё о твердых губах с невозможно изворотливым языком.
Потоп. Этот чертов потоп сведет меня с ума!
***
Впервые за всю неделю мы встречаемся в конференц-зале. Едва только начали совещание, а я уже выпила всю воду, напряженно наблюдая за дискуссией между юристами и департаментом качества. Я мельком смотрела на Тимура, совсем забывая, что должна держаться от него подальше.
Сегодня он выглядит утомленным и не выспавшимся, до безобразия раздраженным. На меня даже не смотрит, и кажется, витает глубоко в своим мыслях, уставившись на свои записи в блокноте.
– Тимур Давидович, не молчите! Скажите, что нам делать! – Елена Николаевна, у которой не хватает аргументов, обращается к гендиректору, который вздрогнул, как от пробуждения сна, сурово сдвинув брови.
Он явно не следил, о чём была беседа и совсем растерялся, не понимая, что от него хотят.
– Елена Николаевна, вам не кажется, что за юридические вопросы ответственность должен нести директор юротдела? – я свой голос не узнаю, да и вообще не понимаю, какого чёрта перевожу все стрелки на себя. Громов тоже смотрит, и так внимательно, что мои щеки моментально вспыхнули.
– А вы, Виктория Владимировна, не вмешивайтесь, – она насмешливо скривила губы в ядовитой улыбке. – Вы здесь недавно и ещё совсем не понимаете всех тонкостей совместной работы с другими департаментами.
– Я отлично понимаю, кто и за что отвечает в этой компании. Проект, который должен приносить прибыль и мои честно заслуженные премиальные – терпит убытки и треплет всем нервы из-за вашей халатности… Или неопытности, – лучший ответ – это нападение, не так ли? – Если вам нужна помощь, предлагаю обсудить сейчас дополнительные затраты и воспользоваться услугами наёмного специалиста.
Она багровеет от ярости. На меня оборачиваются абсолютно все собравшиеся директора и их заместители, насмешливо переводя взгляды с меня на Елену Николаевну, которая вышла из себя, вскочив со своего места.
– Что за вздор? Я восемь лет отдала этой компании и ни разу не проиграла суд! – она смотрит на меня с враждой. – Тимур Давидович, вы уж извините, но вам не кажется, что Виктория Владимировна не имеет никакого отношения к нашим вопросам?
Тимур смотрит на меня, а я замечаю, как лукаво блеснули его глаза.
– Кажется, – пожимает он плечами, заставив меня вопросительно приподнять бровь. Он на её стороне? – Мне кажется, что Виктория Владимировна предложила дельный совет. Запланируйте дополнительные затраты на юриста и найдите мне дельца, который как можно быстрее закроет этот вопрос. Елена Николаевна, надеюсь, у вас имеются полезные связи?
– Конечно, Тимур Давидович, – он старается быть вежливой, но фальшивит.
– Тогда на сегодня всё. Всем хороших выходных.
Все поднимаются, собирают вещи, и я стараюсь тоже не задерживаться. Работы после увольнения Оли стало в два раза больше, так что я едва успеваю выполнять работу по своему графику.
– Виктория Владимировна, задержитесь пожалуйста, – останавливает меня суровый голос Громова.
Елена Николаевна злорадно мне улыбается, очевидно предполагая, что сейчас мне сделают нагоняй за длинный язык. Если бы она только знала, что здесь произошло в прошлый раз, когда мы остались одни… И где находился мой длинный язык – умерла бы от ярости!
– Я вас слушаю, Тимур Давидович, – присаживаюсь на край стола, на что Громов заостряет своё внимание, едва не облизываясь.
– Проблема с Аней – решена, – наверное, если бы я осталась стоять – точно бы от шока присела.
– О чём ты говоришь? – уточняю я, непонимающе всматриваясь в карие глаза.
– Теперь я принадлежу только тебе, Мурка, – он встает и оказывается рядом, положив руки на стол по разные стороны от моих бедер.
– Это значит… – многозначительно выдыхаю.
– Это значит, Мурка, что тебе очень срочно нужно придумать новый повод, чтобы меня избегать. А пока ты думаешь… – он перехватывает моё бедро, коленом давит между ног, вставая значительно ближе, а второй рукой перехватывает мой затылок, – мы можем немного пошалить. Если бы ты только знала, как неудобно каждый раз сидеть в этом конференц-зале со стояком…
– Пошалить, говоришь? – я, предвкушая его горячий поцелуй, облизываю пересохшие губы. – А ты точно готов к этому, Тимур?
А что? Анечка меня действительно останавливала, чтобы я не накинулась на него голодным зверем! И я практически уверена, что эта малолетняя дурочка точно всё, как на духу, выложит Громову, ведь потеряв его – она обречена выплачивать бешенную сумму денег. Ей не потянуть мои запросы, а самый верный способ – признаться.
Может, не такая она и дура, а?
В любом случае теперь она не так важна. И я понимаю, что, если Анечка пожаловалась Тимуру на шантажиста – он станет искать его незамедлительно. Я же не самоубийца, в конце концов, чтобы моя коварная рука была одновременно в кошельке Громова, и на его члене! Меня вполне устроит одно из двух, и увы, этот мужчина не оставляет мне выбора.
У меня новые условия с Егором – мне нужно пять миллионов. Ободрать Тимура, как предложил Егорчик – вполне возможно, но, когда он всё поймет… Ох, вряд ли я об этом не пожелаю. Но у меня ещё есть целый месяц, чтобы найти деньги другим способом, отвязаться от Егора, обезопасить свою жизнь… Даже, возможно, позволить себе насладиться уединением с Тимуром.
Всего лишь каких-то пять, долбанных, миллионов! И не такое ты проглатывала, не правда ли, Вика? О, я справлюсь с любой задачей, зная, что на кону. Но я хочу всё и сразу – и деньги найти, и на Громова запрыгнуть. Стоит быть острожной, ступая на такую скользкую дорожку…
Я расстегиваю его ремень, а Тимур наблюдает за этим действием своими полыхающими от страсти янтарными глазами. Он также подсел на это, как и я. Просто до мужчин труднее доходит, ему пришлось подождать семь месяцев и зажать меня на корпоративе.
Но ожидание того стоило, не правда ли?
– Ещё как готов, – говорит Тимур и достает из кармана презерватив, показывая свою готовность.
– Всего один? Какая-то слабая у тебя подготовка, – я пытаюсь быть серьезной, но я не выдерживаю и хохочу во весь голос, когда Тимур возмущенно вспыхивает.
– У меня нет привычки таскать с собой целую пачку, Мурка. Но будь уверена – я исправлю эту оплошность при первой же возможности, – игриво рычит мужчина, обрушиваясь на меня ураганом. Целует щедро, да так, что не хватает дыхания.
Я залезаю рукой под его брюки и трусы, касаясь горячей и вздыбленной плоти, что выпрашивает от меня ласки, подрагивая. Какой же он… Мой. Да, именно так. Иначе и быть не может! Я терпела, долго терпела и давала ему далеко не один шанс, чтобы он одумался. А что сделал Громов? Избавил меня от единственной преграды, которая стояла между нами!
– Я сброшу тебе сообщением свой адрес, – шепчет он мне на ухо, большим пальцем обводя контур моих губ. – Ты сейчас же соберешься и поедешь. Без выкрутасов, Мурка, – он нахально мне приказывает, а когда я хочу возмутиться, с нажимом проникает в мой рот своим большим пальцем. – Я хочу всю тебя, целиком, в своей постели.
Хочешь, Громов? А выдержишь ли ты так долго ждать? Я уже не могу. Внизу снова потоп и я хочу твой член немедленно!
Я плотно обхватываю губами его палец, и ласкаю его языком, заигрывая. Его глаза темнеют до черноты от возбуждения, дыхание углубляется, а пахом он прижимается ко мне плотнее.
– Маленькая паршивка, – заключает он, когда я изображаю сосательные движения, рассказывая ему, как хорошо я могу работать своим ртом.
Я заставлю тебя забыть обо всех твоих практикантках, даже если мне придется учиться новым техникам! Своей свободной рукой я крепче обхватываю его член и вожу по нему ладонью, заставляя его так же сходить сума, как схожу я сама.
– Можем начать здесь, – я чувствую себя настоящей заговорщицей.
– Нет, – твердый отказ отрезвляет. Он забирает у меня игрушку в виде его пальца, а затем вытягивает мою руку из своих брюк, застегивая ремень. – Поторопись, Вика. Я могу быть очень нетерпеливым.
– Ну что за скука? Может ты меня ещё в миссионерской позе возьмешь? – я смеюсь над ним, когда он поглядывает на дверь, которая в этот раз осталась открыта.
Что, боится быть пойманным с опущенными брюками? Не в первой же!
– Возьму, – резко отвечает Тимур, нахмурившись. – Ещё как возьму, а ты послушно кончишь, – обещает мужчина, отчего я взволнованно сглотнула. Тяжело оставаться равнодушной к таким обещаниям, особенно после долгого воздержания. – Собирайся, Вика, не заставляй нас обоих ждать.
Я спрыгиваю со стола, понимая, что сегодня не смогу уломать его на экстремальный секс с открытой дверью. Что же… В другой раз.
– Надеюсь у себя дома вы будете более раскрепощённым, Ти-му-у-ур Давидович, – лукаво шепчу я, а в следующий момент получаю жалящий шлепок по ягодице и полыхающий взгляд, который обещает мне бесконечно длинную ночь.
– Брысь! – шипит он.
***
Я успеваю замариновать его до такой степени, что Тимур встречает меня злющий, как черт, буквально затащив в своё гигантское логово. Он пронизывает меня голодными глазами, в этот раз обещая мучения, и выжидающе смотрит, ожидая самые искренние извинения. Причем на коленях и обязательно без одежды.
– Четыре часа. Четыре, дерьмовых, часа! Что ты делала столько времени? – он срывается, не от злости, а от невыносимого желания, которое в нём не тлеет, а устраивает всемирный пожар.
Да, я решила заехать домой и привести себя в идеальный подарок. Тот раз, в конференц-зале, я не была готова к сексу: белье разного цвета, долгий рабочий день, обычная офисная одежда и даже небритые ноги! Едва ли он заметил это, но я хотела быть идеальной для него. Настолько, чтобы очередной раз свети его с ума.
– Я старалась, – говорю я, привлекая его внимание к своему виду. – Для тебя, Тимур.
Я для него надела плате, именно для его настроения и желания. Одно из самых провокационных, с голой спиной и высоким разрезом на ноге, через который видно чулки в сеточку. Тимур даже отходит на несколько шагов в сторону, осматривая меня плотоядным взглядом, и облизывается, впиваясь в мои ноги.
– Ты сводишь меня с ума, Мурка, – его слова – лучшая похвала, но всё-таки выпуклости в его паху я доверяю значительно больше. А ведь правда, я медленно и уверено свожу его с ума от ожидания.
– Ты тоже ничего, – голодно смотрю на натренированное тело, которое показывает расстегнутая рубашка. Сексуальная полоска темных волосков искусно прячется под его брюками, в которых уже нет места его эрекции.
– Пойдем!
Я проявляю бешенную инициативу, поочередно открывая двери, пытаясь найти спальню. У него огромная квартира, которая не оставляет мне шансов! Наверное, я слишком долго рассматриваю обстановку и модный интерьер с высоченными потолками, потому что от нетерпения Тимур подхватывает меня под бедра, закинув на своё мощное плечо, под мой заливистый смех, несёт в спальню.
Я упираюсь ладонями в его спину, рассматривая обстановку квартиры: огромнейшую залу, которая перетекает в столовую и кухню, а затем перед самым носом хлопает дверь. Я падаю на мягкий матрас, возбуждаясь от одного его дикого оскала.
Тимур хватает меня за лодыжки, стянув с середины к краю кровати, заставив меня сесть. Он встает между моих ног, и разводит своими ногами как можно шире, пока не показались два ободка на чулках из-под задравшегося платья. Его полыхающие янтарные глаза взяли меня в плен, когда он медленно расстегивает ремень.
Я влипла.
Нет, правда, я по уши закапала себя сама, как только он избавился от своей практикантки! Как можно тащиться только от того, как он брутально приспускает брюки с трусами, берет мою ладонь и обвивает мои пальцы вокруг его члена? Легко! Меня аж качнуло от нетерпения.
– Работай, Мурка, – он усмехается, когда я подбираюсь ближе и касаюсь своими красными губами его члена. Я действую сразу и с напором, оставив все игры на следующий раз. Он содрогается прямо в моем рту, рассказывая, что я всё делаю, как нужно.
Он низко хрипит, одной рукой перехватывая мой затылок, но совсем на мешает, только крепко сжимает пальцами чувствительную зону, собирая мои волосы.
– Я хочу, чтобы ты всегда красила губы красным перед тем, как будешь брать мой член в рот, – говорит он о своём сексуальном желании, заставляя меня зардеться, представляя, как я сейчас выгляжу.
Я и сама с удовольствием смотрю на следы от своей помады на середине его члена. Поднимаю глаза на Тимура, который ни на секунду не оставляет меня без внимания. Он жаждет меня, а я его. Эти гребанные семь месяцев стоили того, чтобы я оказалась перед ним с раздвинутыми ногами, с его членом в моём рту, слушая его охрипший от желания голос.
– Расстегни платье, – командует он, замечая спереди молнию.
О да, это платье явно сшили только с одной целью – чтобы я сидела перед ним сейчас, не торопливо расстегивая молнию своего платья. Под платьем – прозрачный черный комплект. Не знаю, что он должен скрыть, но в примерочной даже меня возбудило собственное отражение.
Тимур отходит от меня на шаг, лишив возможности доставить ему удовольствие. Положив массивную ладонь на своё достоинство, он продолжает самостоятельно, глядя на меня черными глазами. Я облизываю губы, не в силах оторвать взгляд, как он ладонью растирает мою помаду по всей длине. Это выглядит чертовски пошло и провокационно.
– Встань и сними платье.
Я не понимаю, почему беспрекословно выполняю каждую его прихоть, при этом ощущая, как резко простреливает внизу живота от его глубокого голоса. Наш первый раз был как ураган, который вышел из-под контроля, а сейчас полнейший штиль, в котором мы медленно утопаем. Уверена, что сегодня он опустит меня на самую глубину.
Снимаю платье с трепетом. Всё-таки своей идеальностью я хотела компенсировать заметный недостаток – шрамы, которые маленькими точками усеяны на груди, на животе и кое-где на бедрах. Тимур, кажется, даже не замечает их. Его глаза прикованы к ажурному ободку чулков в сеточку. Я знала, что не прогадаю с чулками – они его заворожили на корпоротиве.
– Туфли тоже сними, – я, не отрывая взгляда, смотрю в его глаза и поднимая поочередно ноги, снимаю шпильки. – Сдохнуть можно от того, как ты выглядишь! – утверждает он и подходит ко мне, перехватывая подбородок. – Ты как моё личное и порочное безумие, – шепчет в губы и впивается крепким поцелуем, прикусывая нижнюю губу.
Я касаюсь его члена, но он отталкивает мою ладонь легким шлепком по ней. Я обижено смотрю в его глаза, а он тяжело выдыхает. Я хочу прикасаться к нему каждую секунду, и так всю вечность.
– Дай мне продержаться дольше, – объясняет он. – Повернись ко мне спиной и встань на колени, – он хватает с тумбочки презерватив, вскрывая упаковку.
Поворачиваюсь к нему спиной и залезаю на кровать, упираясь коленями в мягкий матрас. Я ставлю ладони на уровне своего лица. Моё тело подрагивает от предвкушения, а ещё я понимаю, что с меня едва не льется кипятком от дикого желания, чтобы он меня взял именно в такой позе.
Тимур прикасается своей ладонью к ягодицам, оглаживая мою задницу, неожиданно ошпаривая шлепком, заставляя меня вымученно простонать. Он бьет второй раз, и я безвольно опускаюсь на локти, а затем и вовсе слаживаю ладони вместе и опускаюсь на них щекой. Несмотря на жалящие ощущения, я окунаюсь в жаркую волну приближающего оргазма. Это… Невероятно.
Мне кажется, что я могу кончить даже если Тимур будет просто сидеть напротив меня и пронизывать своими янтарными глазами.
– Тим-мур! – стону я, получив очередной шлепок, умоляя прекратить сладкую пытку и наконец-то вставить в меня свой член. Я уже ощущаю частые конвульсии, понимая, что на грани, как и он сам.
Это безумие! Мы ещё даже не начали, а я уже готова закончить только от его команд и банальных шлепков.
– Мурка, – он рычит, ощутимо сдавливая мои бедра и перехватывая резинку трусиков, тянет вниз. Они оказываются ниже, полностью предоставляя меня во власть мужских пальцев. – Ты безобразно течешь. Для меня. Запомни это, Мурка.
Ему достаточно только размазать влажность и войти в меня, но Громов решает бессовестно меня мучить. Он давит большим пальцем на клитор, а пальцами второй руки медленно входит внутрь, исследуя меня, ощущая, как сжимается всё мое нутро.
Я подмахиваю, не выдерживая его медлительности, которая сводит с ума.
– Сегодня командую я, Мурка, – он шлепает сильнее, так что кожу щипает, а я стону громче, обессилено сжимая постель в кулак.
– …Мур, пожалуйста, – вымаливаю я, шире раздвигая ноги, насколько позволяют мне приспущенные трусы. Выгибаю спину, максимально раскрываясь, вымаливая член вместо проворных пальцев. – Возьми меня. Перестань это делать! – я вскрикиваю от очередного шлепка, прижимаясь грудью к матрасу.
– Ты очень гибкая. Как кошка, – он щелкает застежку на бюстгальтере, который я откидываю без лишних указаний. – Скажи мне, почему сбежала в ту ночь? Ты же явно хочешь меня. Или я не прав?
– Хочу. И если ты сейчас же не начнешь – будет нечем продолжать! – я необузданно дернула задницей, максимально отталкиваясь назад, врезавшись в его пах.
