Текст книги "Двойной шантаж (СИ)"
Автор книги: Линетт Тиган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
Я боюсь даже сглотнуть, ощущая холодное и острое лезвие на шее, но продолжаю прямо смотреть в бездушные серые глаза.
– Руки и ноги тоже придется отрезать, чтобы я не смогла ничего сделать и сбежать от такого монстра, как ты, – добавляю я, не двигаясь.
– Кхм, – раздается у двери. Мы отвлекаемся от выяснения наших отношений, повернувшись на Валерию. – Всё готово, но следует сделать несколько анализов.
Марат убирает от моей шеи холодное оружие, разрешая свободно выдохнуть. Он смотрит на меня с ликованием, явно наслаждаясь моим страхом передо предстоящим кощунством и издевательством над моим телом.
– Отлично. Делай всё, что необходимо, – он грубо берет меня под локоть и подталкивает к Валерии, которая старается быть равнодушной, даже несмотря на то, что крепко сжимает кулаки в немом протесте. – Попробуешь ей помочь – пущу твоего братца на мясорубку.
Валерия бледнеет, в момент обессиленно выдохнув, с тревогой вскинув взгляд.
– Мирон… Я выполню свою работу в любом случае, – убеждает она главу Клана, который доверчиво кивает. – Без угроз, – добавляет она, поджимая губы, метнув обеспокоенный взгляд в мою сторону. – Пойдем, Виктория, – она кивает на выход, а я не спешу следовать за ней.
– Мне позвать парней? – он насмешливо вскидывает бровь, утопив меня в ярости. – Умница, – слышу его поощрительный тон, когда следую за Валерией.
Бесчувственная мразь! Если он думает, что я так просто дамся и лягу на акушерское кресло для аборта – ошибается. Во мне закипает желание немедленно дать дёру как можно дальше, но я замечаю, как по коридору неспешно прохаживается охрана и телохранители Марата.
Лера ведет меня в процедурный кабинет и кивает на стул, один из мужчин заходит следом и встает спиной к двери. Я осматриваюсь, замечая разные колбочки, шприцы и лекарства, что заставляет меня встревожиться. Запах медикаментов вызывает тошноту, из-за чего я стараюсь дышать глубже и прикрываю глаза.
Нужно успокоится и мыслить рационально.
– Это обязательно? – осипшим голосом спрашиваю я девушку, которая завязывает на моем предплечье жгут.
– Сжимай и разжимай кулак, – она делает вид, словно не слышит моего вопроса. Достает огромный шприц и смачивает вату антисептиком, обезображивая участок в районе локтя. Меня кидает в пот – с детства не переношу иглы и уколы. – Тише, ты даже не почувствуешь, – говорит она, метнув свой взгляд мне в лицо.
Моя рука дрожит, и не смотря на крепкую хватку девушки, она не может прицелиться в мою вену. Она трусит мою руку сильнее, чем делает моё тело. Это настораживает и заставляет усомниться в её действиях. Зачем она меня дергает?
– Помоги мне, – она окликает мужчину, который послушно подходит ближе. – Возьми одной рукой предплечье, а второй запястье, – командует девушка, очередной раз как-то многозначительно на меня посмотрев.
И до моего мозга начинает доходить этот верткий план, который никак не скомпрометирует чертовски смышлёную девушку. Мужчина обеими руками держит мою левую руку, оставаясь полностью доступным для меня, особенно к кобуре, в которую моя правая рука бесцеремонно проникает и цепляет пистолет.
– Убери от меня свои лапы, – прошипела я, направляя дуло пистолета ему в пах, пока он возвышается надо мной.
Охрана и телохранители Марата не меньше сообразительны и обладают техниками боя. Мужчине не составит труда выбить пистолет из моих рук, но, когда под прицел пистолета попали его собственные яйца, он, как ошпарившись от меня, отлетает на несколько метров назад.
Теперь я направляю дуло пистолета на Леру, которая также отступает на несколько шагов назад, переглядываясь с телохранителем. Я сдираю со своей руки жгут и осторожно ступаю к двери, пока мужчина не начинает привлекать моё внимание своим телодвижением в мою сторону.
– Стой там, где стоишь, – напрягаюсь я, когда он оказался ко мне ближе. Я направляю оружие на него, оценивая возможные риски. Сможет ли он кинуться на меня? – Мне терять уже нечего, – угрожаю я, увидев решительный огонек в чужом взгляде.
Я спиной отхожу к двери, напряженно следя за мужчиной. Валерия даже не двигается, несколько расслабленно смотря мне в глаза, своеобразно одобряя мою решительность.
Но в самый важный момент что-то неизбежно меняется. По ногам бежит сквозняк, а взгляды между нами стремительно меняются: у телохранителя он стает осознанным и серьезным, а у Леры наоборот – напряженным.
Моё запястье с оружием перехватывает тяжелая мужская рука, из-за чего я вздрагиваю и нажимаю на курок. Выстрел не раздался только потому что пистолет был на предохранителе, сохранив жизни.
– Забери, – раздается за спиной жесткий приказ, и телохранитель решительно подходит ко мне и вырывает из рук пистолет, спрятав его обратно в кобуру. – Видимо, ты по-хорошему не понимаешь. Лера, готовься к процедуре. Обойдемся без анализов, а с последствиями разберемся позже.
– Это опасно… – она хочет предупредить и защитить меня, но, видимо, наталкивается на озлобленный взгляд Марата. – Пять минут, – девушка уходит через дверь, которая, видимо, сразу ведет в процедурную комнату.
– Отпусти, – я хочу вырвать свою руку, но Марат с большей силой её сжимает, явно сдерживаясь, чтобы не переломать мне кости.
– Сядь, – полурычит мужчина, подтолкнув меня обратно к стулу. Я сажусь резко, но всё равно готова в любую секунду встрепенуться и кинуться наутек. Он видит мою решительность, поэтому не спускает с меня своего пронизывающего взгляда.
– Ты об этом пожалеешь, – обещаю я Марату, который даже бровью не ведет от моей явной угрозы и непринятия его решения.
– Не пожалею, – холодно отвечает мужчина. – Моя женщина не будет носить под сердцем чужого выродка.
– Я не твоя женщина! – от негодования, поднимаюсь на ноги, раздраженно выдохнув. – Единственное, что я чувствую к тебе – ненависть и желание избавиться от тебя. Думаешь, что после этого я подпущу тебя к себе? Ты меня плохо знаешь. Я вырежу твоё сердце и скормлю его твоим псам!
Дергаюсь в сторону, когда Марат резко наступает на меня. Сношу медицинские инструменты и колбы, громко их разбивая. Желая защитить себя – действую необдуманно и радикально. Я хватаю с пола осколок стекла и выставляю перед собой. Я думала, если он не испугается, то хотя бы остановится, но мужчина продолжает наступать, вынуждая взмахнуть рукой.
Откланивается, крепко хватает моё запястье и прижимает меня лицом к стене.
– Бросай, – гаркает мне на ухо. Я сильнее сжимаю осколок, намеренно пытаясь навредить себе. – Я сказал – брось это! – Марат впервые не выдерживает и повышает свой голос. Меня это не пугает, а наоборот вызывает больше решительности.
– Оставь меня в покое! – кричу я, ощущаю резкую боль в ладони и капли крови, которые стремительно бегут к локтю. – Оставь! Оставь! Оставь! – истерично кричу, но боль становится невыносимой, из-за чего осколок выскальзывает из моей ладони.
Не могу собраться с мыслями, решая вырваться, чего бы мне это не стоило. Несколько раз изгибаюсь так, что зубами достаю его плечо, вгрызаясь в него, слыша звериное шипение. Как бы я не отдавливала ему ноги, как бы сильно не сопротивлялась, Марат держит меня крепко и не дает возможности серьезно ему навредить.
– Мирон, – слышу тихое обращение Леры, – всё готово.
– Отлично, – он тащит меня в процедурный кабинет, совершенно не обращая внимания на сумасшедший визг, который, кажется, оглушает всех, кроме Марата. – Выруби её. Иначе она навредит себе быстрее, чем ты начнешь, – приказывает мужчина, силой усаживая меня на акушерское кресло.
– Только прикоснись ко мне… Только, блядь, попробуй! – угрожающе рычу я, когда Валерия беспрекословно подчиняется своему главе клана, приближаясь ко мне, наполняя шприц.
– Коли уже! Что замерла? – рявкает Марат, когда едва меня удержал после очередного рывка.
Валерия с явным сомнением подходит ближе. Во взгляде я вижу сожаление, но она не спешит вонзить меня иглу с лекарством. Марат скручивает меня, навалившись почти всем телом, чтобы сдержать мои поползновения и сопротивление.
Всё происходит так быстро, из-за чего я не сразу понимаю, как реагировать. Обескураженно подбираюсь и забиваюсь в угол кушетки, вытаращившись на Валерию.
– Сука, – рявкает Марат, отскочив от неожиданности. Марат держится за шею, вытаскивая из шеи шприц. – Гребанная сука! Да я с тебя шкуру живьем спущу! – он откидывает шприц в сторону и его пошатывает, из-за чего он сталкивается с тумбой, тяжело облокотившись на неё ладонью.
Он достает пистолет из-за пояса, направив в сторону Леры, которая даже не шелохнется. Мужчину ведет в сторону, и он не может прицелиться. Теперь моя очередь встать на защиту женщины, которая каждый раз жертвует собой ради моей свободы.
– Уйди, – слабо выдыхает мужчина, но руку с оружием не отпускает. В меня не выстрелит, а значит и Валерию не зацепит за моей спиной. – Вы всё равно… Не уйдете… Вас не выпустят.
Мы отходим к двери, но внезапный выстрел буквально пригвоздил к месту. Валерия даже не дернулась, зато я полностью сжалась, напряженно следя за каждым движением неадекватного мужчины с оружием. Марат снимает рацию с пояса, и пошатываясь, включает сигнал.
– Ден, зайди… В кабинет, – говорит он в рацию, но ответа не следует. Я переглядываюсь с девушкой, которая настороженно прислушивается к ответу. – Ден. Сейчас же!
Марат поднимает затуманенный взгляд на меня, тряхнув головой. Ему сложно не то чтобы обдумать что-то, но даже стоять на ногах. Он пытается сделать шаг в нашу сторону, но его ведет и мужчина, ища опору, едва не падает на акушерскую кушетку.
Когда сзади нас открывается дверь, мы обе с ужасом отскакиваем в сторону. Смотрим настороженно на совершенно незнакомых людей, которые толпой врываются в небольшую процедурную, заполняя едва не всё пространство.
Все мужчины с оружием. Между них выходит статный вожак, расслабленно держа руки в карманах брюк. Он мне не знаком, но ведет себя вызывающе самоуверенно, чем привлекает внимание. Этот мужчина впивается взглядом в едва что-то осознающего Марата, который жмурится и пытается бороться с сонливостью и слабостью, но пистолет из рук не выпускает.
Он пытается сделать шаг, но валиться с ног, задевая рядом стоящую тумбу с медикаментами. Его глаза бесконтрольно закрываются.
– Кто его так приложил? – мужчина не скрывает своей зловещей и несколько довольной ухмылки. Теперь он с интересом обводит взглядом меня, а затем и Леру, которая отступила на шаг за меня, в желании спрятаться. – Кого я вижу… Красивая моя, не ты ли это? – в глазах незнакомого мужчины проскальзывает узнаваемость, и он удивленно склоняет голову, пытаясь рассмотреть девушку за моей спиной. – Надо же, это правда ты, Красивая. Какая роковая встреча!
Я переглядываюсь с девушкой, которая в миг побледнела и поежилась.
– Вика! – внезапный оклик заставляет меня вздрогнуть. В процедурную, сквозь толпу вооруженных мужчин, пробивается Тимур, ошалело уставившись на меня безумным взглядом.
Этого… Не может быть!
– Тимур… – срываюсь с места, обвисая на его шее, совсем не веря в то, что он на самом деле здесь. Как только смог сюда пробраться? Кто все эти люди? Так хочется спросить его обо всем, но я не могу ничего вымолвить, кроме: – это действительно ты… – шепчу ему на ухо, ощущая его нежные, но крепкие объятия и такой родной запах мужчины.
На глаза наворачиваются слезы облегчения. Неужели, все закончилось?
– Я, Мурка. Это я, – шепчет мой мужчина, и берет в свои руки мое лицо, осматривая на предмет повреждения. – Ты в порядке? Они тебе что-то сделали? – он только сейчас осматривает гинекологический кабинет, нахмурившись. – Ты точно в порядке?
Когда взгляд Тимура падает на Марата, который уже не двигается, крепче прижимает к своей груди. Я слышу, как он тяжело дышит и как ему не легко дается держать себя в руках, но Громов был бы не Громов, если бы не умел сдерживать эмоции.
– Не беспокойтесь. Он вас больше не побеспокоит, – говорит мужчина, с интересом поглядывая на обмякшего лидера Клана, который после выходки Валерии, совсем не двигается. – А ты, как я погляжу, не растеряла свою храбрость, Красивая, – это он уже обращается к Лере, с интересом осматривая мою спасительницу.
– Поедем домой, – шепчет Тимур, не выпуская меня из объятий. – Они во всём разберутся.
– Постой… – я замечаю, как мужчина, который напоминает мне хищника поопытнее Марата, решительно направляется к Лере. Девушка пятится назад, тяжело дыша от удушающего её страха. Она не боялась Марата, который всегда и на всех наводил ужас. Кто же этот человек, от которого девушка готова сбежать прямо через окно? – Валерия, пойдем с нами. Я теперь перед тобой в неоплатном долгу… – я обращаюсь к девушке, которая испуганно смотрит на меня, но вновь возвращает свой взгляд на незнакомого мне мужчину.
– Нет, – категорично отвечает за неё этот зверь с густой темной бородой и голодным оскалом. Он безотрывно не спускает своего хищного взгляда с Валерии, упиваясь ей беззащитностью. – Красивая теперь под моей личной защитой.
– Ильяс, – напряженно окликает его Тимур. – Девочкам нужно безопасное место и время, чтобы прийти в себя.
– Мы в расчете, Громов. Мои люди отвезут вас домой, а с ней… – он снова смотрит на Валерию, которая напряженно сжалась. – А с ней мы тоже поедем домой. Да, Красивая? – мужчина получает удовольствие, когда смотрит на молчаливую девушку с враждебным взглядом.
– Валерия, если ты… – пытаюсь к ней обратиться, дать поддержку и уверенность в том, что я не оставлю её одну.
– Всё хорошо. Он не причинит мне вреда, – она решительно смотрит на мужчину и мягко мне кивает, давая понять, что на самом деле все в порядке.
– Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Свяжись со мной, как будет время, – Валерия вновь кивает и доброжелательно провожает нас взглядом, когда Тимур меня направляет на выход.
Последний раз я оборачиваюсь на Марата, бледного и полулежащего на полу, всем сердцем надеясь, что я больше никогда в жизни его не увижу. Напряженно ощущаю тягучее ощущение внизу живота, резко остановившись. Тимур взволнованно смотрит на мою заминку, а я не могу выжать из себя ни слова… Сейчас узнать эту новость будет для него слишком большим потрясением, а я хожу сбежать из этой больницы как можно дальше.
– Подожди, – нас нагоняет Лера под прицельным надзором мужчины и телохранителей. – Отвези её сейчас в центральную клинику Адонис, она находится в центре. Обратитесь к гинекологу Захаровой Тамаре Валентиновне. Она вам поможет, – говорит девушка, буквально сбивая меня с ног своим наставлением, из-за чего я почти полностью облокачиваюсь на Тимура.
Знакомое имя!
– Я знаю эту клинику, но… – он настороженно переводит взгляд на меня. Видимо, мой вид сейчас совершенно потерянный и потрясенный, из-за чего Тимур сжалился и отложил свой допрос на благоприятное время. – Хорошо, – Громов поднимает меня на руки, а я с невероятным восторгом тону в его крепких объятиях и заботе.
Он правда здесь. Он правда пришел за мной. Он правда восхитительный и бесстрашный мужчина! Мой мужчина!
Мой прекрасный босс вызволил меня из когтистых лап чудовища, от которого я не могла избавиться несколько лет. Еще бы какой-то час и произошло бы самое непоправимое, от чего я бы никогда не отмылась и не смогла забыть. Это чудо, которое случается со мной не так часто, но с приходом Тимура – всё меняется и переворачивается с ног до головы.
– Прости меня. Я должна была обо всем рассказать, но я боялась подвергать тебя опасности, – шепчу я, когда мы садимся в машину на заднее сидение. Тимур не выпускает меня из рук, а я бы даже под прицелом не смогла бы с него слезть.
– Забудь об этом навсегда. Ты теперь в безопасности, со мной, – он целует мои щеки, веки и нос, заставляя меня улыбаться и больше прижиматься к его мощному телу.
– Я должна сказать тебе ещё кое-о-чем… – повисшая пауза между нами волнует мужчину, хоть он и старается держать себя в руках.
– Я больше не вынесу плохих новостей, Мурка. Давай отложим это на завтра? Сначала больница, затем отдых и дача показаний людям Ильяса, – говорит он мне на ушко, тихо и ласково, но я слышу, что он категорически против ошеломляющих вестей.
– Хорошо, но знай… Я люблю тебя, Тимур. Люблю больше жизни… – шепчу ему в самые губы, наслаждаясь коротким, но чертовски памятным поцелуем. – Я думала, что мы больше никогда не увидимся…
– Мурка. Я уже без тебя никуда и никак, – он заправляет мои волосы назад, любовно обводя моё лицо аккуратными прикосновениями прохладных пальцев. – Я люблю тебя, Мурка, даже с твоим весомым опытом в криминальном клане. Научишь меня стрелять, Мурка? – он с хитринкой смотрит на меня и расслабленно откидывается на сидение машины.
Я впервые присматриваюсь к мужчине, который оказался уставшим, бледным и с глубокими синяками под глазами. Руки его едва подрагивают, но он плотнее меня обнимает, и, кажется, успокаивается.
Не хочу на него давить и спрашивать, что произошло там, в кабинете, и кем оказался этот устрашающий мужчина – Ильяс. Я просто окунаюсь в объятия своего мужчины, с маниакальностью вдыхая его родной запах и ощущая знакомую для меня мужскую защиту.
Глава 17. Она – моя, а я – её
Тимур:
Пока Викторию осматривает доктор, экстренно вызванная с законного выходного дня, я сижу на сидении и напряженно смотрю на табличку «Акушер-гинеколог». Во мне мечется убийственная мысль, что мою девочку жестоко тронули, что заставляет волноваться и несколько раз подняться, обойти коридор, но всё-таки напряженно вернуться на место.
Звонок от Дамира принимаю, наверное, с пятой попытки.
– Ты в своем уме? – явно слышу его раздражение. – Ты хоть знаешь, сколько в моей голове развития событий в разборке Кланов, из которых ты не выходишь с Викой в живых?
– Порядок, все случилось быстро и совсем без инцидентов. Оказывается, девочки сами в состоянии позаботиться о себе – они вырубили здорового мужика. Он был почти без сознания, когда зашли люди Ильяса. Но… – я напряженно осматриваю пустой коридор, а затем снова смотрю на кабинет, – я не знаю, Дамир. Я отвез её в больницу, кажется, у неё есть какие-то проблемы.
– Какие проблемы? – напряженно уточняет мой друг.
– Не хочу об этом сейчас. Главное, что она жива, а с остальным мы справимся. Как там Ольга? – я нагло перевожу тему, не в силах обсуждать самые тяжелые домыслы.
– Это не женщина, а тигрица в клетке! Сегодня она снесла почти всю гостевую комнату и мой кабинет, чтобы доказать мне о своей хладнокровности к моим ухаживаниям, – несмотря на тяжелый вздох, я слышу, что он усмехается и даже несколько восхищается девушкой.
– Займи её чем-нибудь, кроме себя, – всё-таки я и сам позволяю себе мягко улыбнуться, – не то твоё хозяйство тоже скоро пострадает, если ты понимаешь, о чём я.
– Отказывается от всего, что связано со мной или с моими деньгами, осознанно меня раздражая.
– Тогда привези ей её вещи. Она же художница, пусть свой пыл и страсть выжимает красками на холстах, а ты… Что же, можешь и уступить – попозировать немного для её портфолио, – едва сдерживаюсь от злорадного смешка, представляя строгого и самоуверенного Дамира, обмотанного простынями, как Аполлона, возлегающего на диване.
– Отлична идея, чтобы очередной раз позлить меня, – фыркает мой друг, – но ей должно понравится, – задумчиво договаривает он, точно осознавая, чем может её заинтересовать. – Хорошо, Тим. Позвони мне, если нужна будет помощь – я всегда рад помочь. Передай Вике, чтобы поправлялась и выходила на работу. Сейчас мы без её острого ума, как без рук.
Дверь кабинета открывается и показывается женщина, как-то слишком уж хитренько поглядев на моё дерганное состояние. Звонок отключаю, спрятав телефон, подорвался и почти подлетел к доктору.
– Как она?
– Порядок, но нуждается в заботе и хорошем отдыхе, – кивает женщина, пропуская меня внутрь кабинета. – Оставлю вас, – она заинтересованно смотрит на Викторию, которая волнительно сминает губы.
– Мурка, – подхожу к девушке, которая напряженно выровняла спину, несколько нервно улыбнувшись. – Как ты себя чувствуешь?
– Намного лучше, спасибо, – она внимательно заглядывает в мои глаза, словно ищет необходимые ей ответы. Жаль только, что вопросов я ещё не услышал.
– Ты мне расскажешь, что случилось? – я опускаю свою ладонь на её голую коленку, но девушка вздрагивает, большими глазами смотря на меня. – Вика? – напряженно убираю руку, но мой взгляд заостряется на каплях крови, оставшиеся на её платье. – Господи, он…
– Подожди, – она берет обе мои ладони в свои тоненькие и холодные пальчики, крепко сжимая. – Я тебе не врала, когда сказала… Господи, я не знала, что беременна! Правда, не знала! Я бы нашла способ сказать, несмотря на нашу ссору…
Притягиваю к себе свою маленькую глупышку и крепко обнимаю, облегченно выдохнув над её макушкой. Господи, а я уже успел представить, что с ней могли сотворить эти беспощадные твари…
– Мурка, ты меня до инфаркта доведешь… – целую её в висок, всё ещё ощущая, как сильно она напряжена.
– Я знаю, Тимур, что ты не был ни тогда готов, ни сейчас. Пойми, я тоже не готова… – я прикладываю палец к её дрожащим губам, заставляя замолчать и не говорить странных вещей о нас.
– Как только всё наладится, и мы вернемся к привычной жизни – я возьму тебя в жены. Я уверен, что ты станешь самой прекрасной мамой, а я буду замечательным отцом, – она протяжно всхлипывает и отрицательно качает головой, раззадоривая меня продолжать рассказывать ей о нашем будущем. – А когда родится малыш, распланируем и начнем строить загородный дом. Мы построим наше счастливое будущее наперекор прошлому, без обманов, бандитов и оружия. Ты теперь рядом со мной и в безопасности, Мурка. Я тебя так просто не отпущу. Теперь уже – никогда.
– Я не верю… – шепчет Вика, всхлипывая, заставив меня напряженно сжать её плечи. – До сих пор не верю, что я встретила такого мужчину, как ты, Тимур.
– Мурка, что тебе сказала доктор? – она поджимает губы, явно подыскивая верные слова. Жмется, говорить не хочет. – Ну, Кошка! Только попробуй мне соврать…
– Нужно лечь на сохранение, – вздыхает, и так тяжело, что моё сердце щемит в тиски. – Но я так сильно не люблю больницы, что готова прямо сейчас выпрыгнуть в окно, – она опускает свои глазки, оттопыривая губу, как меленький ребенок, шмыгая носом.
– Ты не можешь рисковать нашим ребенком, – категорично заявляю я.
– Но я могу делать всё тоже самое дома… – пытается противиться, несмотря на манипуляции, похожие на детские капризы.
– Не можешь, Мурка. Обещаю, что буду навещать тебя каждый день. Ещё будешь мечтать, чтобы меня не пускали к тебе в палату, – смеюсь, когда моя девочка куксится, но с интересом поглядывает на меня.
– Секс запретили, – добавляет она с очаровательно-печальным вздохом. – На месяц, – припечатывает несколько обижено.
Я не могу сдержаться сначала от мягкой улыбки, а затем поддаюсь громкому хохоту, смущая свою женщину своей реакцией.
– Я переговорю с доктором и уточню твоё лечение, а потом будем думать, как нам быть и сколько воздерживаться, – она ластится ко мне, прижимаясь щекой к моему плечу, расслабленно выдыхая.
– Мне кажется, что я тебе никогда и ни в чём не смогу отказать… – она жмется плотнее, а я перехватываю и тяну на колени, позволяя своей девочке оказаться в коконе моих объятий и теперь полностью расслабиться.
– И правильно сделаешь. Как только я официально вступлю в роль твоего мужа, мы усердно займемся твоим воспитанием.
Возражений никаких не следует, а вскоре я слышу тихое и умиротворенное сопение.
Смотрю на бледное лицо и темные синяки под глазами, с недовольством отмечая впалые щеки. Даже цвет каштановых волос стал блеклым. Она лежит в грязном платье, пропахшее плохими воспоминаниями, с запечатлевшимся на нем каплями крови.
Не смотря на её беззащитность и слабость сейчас, я обещаю самому себе, что моя женщина больше никогда в жизни не окажется в таком состоянии. Ни при каких условиях и форс-мажорах.
Мурка заслуживает на новую жизнь, а я хочу поддерживать её и при этом и освещать счастливую дорогу в будущее. Больше никаких кривых дорожек и бандитов, больше никакого вранья и махинаций, даже ревности не допущу.
Она – моя, а я – её.
***
Несколько месяцев спустя…
Я застаю Дамира в своей квартире наедине с Викой, которая вальяжно восседает за рабочим столом в моём домашнем кабинете. Причем не в привычном строгом костюме, который даже на сегодняшний день продолжает будоражить моё воображение, а в новеньком бардовом халате с атласным переливом. Картина, мягко говоря, выбила из колеи, заставив меня замереть на месте.
Мой друг бегает взглядом от меня к моей новоиспеченной жене, которая за несколько недель брака удивила меня больше раз, чем за время нашего знакомства. Я скептически обвожу взглядом свой кабинет, но не найдя ничего провокационного, подхожу ближе к письменному столу. Замечаю разложенные чертежи загородного комплекса. Проект, от которого Вика долго отказывалась, но после небольшого больничного взялась с большим энтузиазмом.
Мой взгляд исследует ещё несколько листов с набросками нового логотипа, который мы всё ещё не выбрали для нашей новой компании. Со скрежетом зубов я и Дамир переживали этот момент, как к слову, и сейчас – любое решение вызывает бурные споры и разногласия. Мы привыкли соперничать, а не сотрудничать плечо к плечу.
Ильяс, видимо, хорошо изучил наши биографии, решив поэкспериментировать с нашими компаниями. В начале мы оба были рады такому требованию, даже легко отделались… Правда, мне пришлось начать ремонт в родительском особняке для свиты Ильяса и отдать шахты, да и в будущем загородном комплексе сделать несколько переговорных залов с очень интересными развлечениями…
В общем, особых убытков решение Ильяса нам не принесло, но вот то, что теперь я не являюсь одним-единственным гендиректором. Порой меня раздражало и отнимало последние силы на выяснения отношений с моим другом. Даже не предполагал, что слияние компаний окажется для нас такой жестокой пыткой.
Ильяс оказался очень сообразительным и хитрым, решив вывести нашу компанию на международный рынок. И хоть я понимаю, что в будущем нам придется отчислять значительные проценты криминальному Клану, в который вошёл добровольно ради моей женщины – я счастлив. У меня есть жена, мы скоро ожидаем появление малыша, а на днях будем смотреть чертежи нашего будущего дома. Мечты сбываются, даже не смотря на все терновники, из которых мы вырвались, оставив всё в прошлом.
– Это моё рабочее место, – припечатываю я взглядом свою соблазнительную жену, которая с интересом склоняет голову и тягуче медленно поднимается с моего кресла.
Я напряженно слежу за Муркой, которая крадется кошкой, и не к тому креслу, на которое я тяжело опираюсь ладонями, а к Дамиру. Присаживается на подлокотник, явно надо мной издеваясь, заставляя едва ли не прожечь в ней дыру.
Паршивка!
– Кажется, мы пришли к какому-то консенсусу за столько времени. Дамир согласился на двухцветный логотип с парящими домами и назвать компанию «Гринн Холдинг». Всё, как ты и хотел, дорого, – она ликующе растягивает губы в своей стервозной манере, осознанно меня раздражая.
– Вот как, – я с львиной выдержкой обхожу стол и сажусь на своё кресло, предусмотрительно нагретое моей осмелевшей женушкой. – Значит, со мной ты даже обсуждать это не желал, а с моей женой… – обвожу взглядом голые колени и разрез, который едва не оголяет её бедра, – не просто поговорил, но и полностью согласился. Что изменилось?
– Она была весьма убедительна, – соглашается Дамир, а я сцепляю кулаки прямо на столе. – Как и Ольга, – сдается под моим пристальным взглядом друг, рассказывая о заговоре за нашей спиной.
Мой гнев сменяется на милость, осознавая хитрость жены и её превосходную подкованность в переговорах. Надо же, а она ведь действительно меня уделала! Ещё утром я был уверен, что этот бессмысленный спор ничего не значит.
– Я подписал все бумаги, так что Виктория может браться за маркетинговое продвижение и узнаваемость бренда, – говорит Дамир, поджимая свои губы в немом несогласии со своими действиями.
– Видите, всё не так сложно. Не правда ли? – она с радостью сжимает своими маленькими пальчиками плечи моего друга, который не желает пересекаться с моим взглядом в этот волнующий момент.
– Поздравляю… Партнер, – приторно сладко улыбаюсь своему партнеру. Даже в мыслях противлюсь этому слову! – Кажется, тебе пора. Мне с женой нужно обсудить несколько деталей относительно проекта.
– Конечно… Партнер, – Дамир издевательски улыбается и неожиданно для меня хлопает мою жену по коленке, дружелюбно улыбнувшись. Я замер, глядя на острую белую коленку, которую совсем не скрывает этот чертов откровенный халат. – И тебе, спасибо, Вика. Горячий шоколад был великолепным!
У меня, наверное, едва пар из ушей не идет от ярости, когда Вика коротко целует его в щеку и желает хорошего вечера.
Сила воли, вышколенная годами, позволила мне перевести дыхание и дать возможность им попрощаться без моего вмешательства. Только когда я слышу писк сигнализации, уведомляющий, что Дамир вышел из нашей квартиры – посмел смерить свою жену недовольным взглядом.
– Видимо, благодарности я от тебя не услышу, – она буднично подходит к моему столу и собирает чертежи загородного комплекса, договоры и макеты логотипов от Ольги.
– Ты мне больше ничего не хочешь сказать? – уточняю я, стараясь включить в себе директора, который обычно остается за порогом нашей квартиры.
– Разве что только напомнить! – она невинно поднимает взгляд и хлопает длинными ресничками, – ты проиграл спор. Так что… Если ты попробуешь снова выкрутиться – я превращу твою жизнь в Ад, дорогой мой муж, – Вика едва ли не облизывается, как голодная кошка, оценивая меня в рубашке с закатанными рукавами.
– Ты перегнула палку, – тяжело поднимаюсь с кресла, не отпуская её взгляд из-под припущенных ресниц. – Не смей больше выходить в таком виде перед кем-либо, кроме меня. Иначе… – расстегиваю ремень, замечая вспыхнувший взгляд моей неудовлетворенной жены.
Мурка уже девятую неделю выдумывает всевозможные варианты, чтобы обязать меня исполнять супружеские обязанности, но я всё время откладываю это «на потом». Не могу ничего с собой поделать – всё ещё помню угрозу выкидыша и как моя девочка тяжело пережила злосчастный месяц на больничной койке. Да, сейчас уже, несомненно всё хорошо, но, наверное, во мне уже просыпается отец – ущемляю свои потребности, боясь навредить ребенку.
– Иначе? – её глаза лихорадочно блестят, а по пересохшим губам проходится проворный острый язычок.
– Выпорю, – ухмыляюсь, когда вижу закушенную губу от неистового желания моей жаждущей ласки женщины.
