Текст книги "Двойной шантаж (СИ)"
Автор книги: Линетт Тиган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
Глава 8. Кто ты, Мурка?
Тимур:
Просыпаюсь вслед за вскочившей с постели Вики, которая ринулась в гостиную комнату к звонящему телефону. Сонно разлепляю свои глаза, посмотрев на время – начало третьего ночи. Хмурюсь, когда моё осознание постепенно проясняется: в такое время не звонят без особых на то причин.
– Да, я не знаю… Конечно, приеду. Уже выезжаю. Через сколько… Минут через двадцать, – её голос растерянный и сиплый. Я стою в дверном проеме, и щурюсь от яркого света, наблюдаю как девушка метается по просторной комнате. – Никто не пострадал? А задержали? Нет? Да-да, я собираюсь! – она останавливается, когда звонок закончился, и просто стоит, вперив взгляд в стену.
– Что случилось? – проявляю я свою заинтересованность.
– Да так… Хулиганы какие-то ворвались в мою квартиру, – тихо говорит девушка, и дрожащей рукой прижимает пальцы к переносице. – Мне нужно ехать, там полиция разбирается, нужно подписать бумаги и… В общем вызови мне такси, пожалуйста, – быстро тараторит девушка и проскакивает мимо меня обратно в спальню, включая свет и живенько переодевается.
– Вика, остановись на минутку, – я перехватываю её под локоть, пытаясь остановить её нервные попытки застегнуть блузку. Огромные оленьи глаза впились в меня, и в них едва только не скапливаются слезы, отчего моё сердце кольнуло. – Успокойся. Ты цела и невредима, а остальное не важно. Слышишь?
Она кивает, но при этом даже не вслушивается в мои слова.
– Если там полиция, значит, дело вполне серьезное. Я поеду с тобой, тебе не о чем волноваться, – утверждаю я, и девушка вздрагивает.
– Нет, не нужно! Ложись спать, ладно? Я не думаю, что там что-то настолько серьезное… Просто вызову такси. Да, лучше я сама сейчас вызову такси, а ты ложись… – она несвойственно для себя метается и нервничает.
Теперь я отчетливо уверен в том, что случилось что-то серьезное, причем настолько, что Вика не хочет моего внимания к этой ситуации.
– Мурка, – я обеими ладонями держу её за бледное личико, заставляя поднять голову и сосредоточить большие зеленные глаза на мне, – я никогда не допущу, чтобы подобные вопросы ты решала сама. Ты признала меня своим мужчиной, а это значит, что я разделяю с тобой твои проблемы. Ничего не бойся. Сейчас главное, что с тобой всё в порядке.
Она начинает слышать мои слова и вникать в суть моего монолога. Страх отступает и Вика прикрывает глаза, глубоко выдыхая.
– Спасибо, – шепчет Мурка, когда я переключаюсь на её блузку и помогаю застегнуть все пуговки.
Сам одеваюсь также быстро, даже не думая о том, чтобы умыться и прийти в себя от крепкого сна. То, что Вика взволнованна и едва дожидается меня у входной двери, молча поглядывая на время – это особый энергетик, который прогоняет мою сонливость напрочь.
Возле незнакомой многоэтажки настоящая суета: несколько полицейских машин… Некоторые жильцы дома вышли на улицу, а на лестничной площадке шумные споры между гражданами и органами правопорядка.
Нам едва позволяют добраться до квартиры. Точнее я пробираюсь, а Вика тихо, с опущенными глазами, следует за мной.
– Это же каких надо мужиков водить к себе, чтобы они разворотили не только её квартиру, а и полдома! Только посмотрите – явилась как ни в чем не бывало! – причитает женщина преклонных лет, взмахивая рукой в сторону Вики, которая передергивает плечами и отворачивается. – Мало того, что полночи орал и долбил двери, так ещё и решил испортить чужое имущество! А вы тоже хороши! Сколько раз нам надо было позвонить? Или вы только на убийства реагируете?
– Гражданочка, мы же приезжали! И что увидели? Тишину и покой всего дома. Мы реагируем только на правонарушение, а не когда кто-то делает телевизор громко, – толстяк в полицейской форме тяжело вздыхает, придерживая папку с документами. – Виктория Орлова?
– Да, это я, – тихо шепчет Вика, стоя у меня за спиной. – Мы можем пройти в квартиру, чтобы не мешать жальцам?
– Не мешать? Нет, уж, дорогуша, я хочу знать, что это за подозрительный тип таскался возле нашего дома и квартир! Я не стану ждать, пока меня, пенсионерку, ограбят и вынесут всё моё нажитое имущество! – громкая и неугомонная женщина не перестает наводить суету, а такими решительными словами вызывает поддержку своих соседей.
– Как вас зовут? – я оборачиваюсь к женщине, мягко улыбаясь.
– Зоя! Зоя Ивановна меня зовут! Нет, вы только посмотрите! Мало того, что всю ночь возле её двери горланил какой-то бандит, так она явилась с очередным… Очередным! – видимо, у неё язык не повернулся назвать меня бандитом, пока я любезно и доброжелательно ей улыбаюсь.
– Зоя… Ивановна, какой же я очередной? Я самый настоящий и единственный у Виктории Орловой, а того бандита мы быстро найдем. Пойдете свидетелем? – я по-заговорщицки сужаю глаза, потирая ладони, показывая, что я полностью готов к бою.
– Конечно, пойду! Ещё как пойду! Чем быстрее мы поймаем того наркомана, тем быстрее все спокойно будут спать, – она немного успокаивается и уже примирительно смотрит на меня и Вику за моей спиной, которая виновато стреляла глазами по всем осуждающим её лицам.
– Вы очень нам поможете, Зоя Ивановна, – я приглашающим жестом указываю на распахнутую настежь дверь. Женщина, гордо вскинув подбородок, будто от её слов зависит дальнейшее расследование и благополучие всего дома, проходит мимо меня.
– А вы мне не выйкате, я не такая старая, молодой человек. Просто Зоя, – обернулась она ко мне, строго осмотрев с ног до головы и прошла вдоль по темному коридору квартиры.
– Расходитесь, дорогие граждане. Мы возьмем заявление у Виктории, и учтем жалобы всего дома от лица… Зои Ивановны, – устало протянул полицейский, рядом с толстяком, который поддакивает.
– Мурка, сделай, пожалуйста, кофе. Эти бумажки и допрос точно займут несколько часов, – ласково обращаюсь к Вике, которая растерялась.
Она покорно кивает и проходит в свою квартиру, следом полицейские и я. Напоследок замечаю, как всё ещё возмущенные жильцы с тихим бурчанием под нос начинают расходиться.
Вика приглашает полицейских на кухню, пока я осматриваюсь по сторонам. Наверное, плохо так думать, но я не так представлял квартиру своей женщины, которая устроена на довольно приличную должность с не менее соответствующей зарплатой… «Кредит» – вспоминаю я отчет Архипова, и едва не бью себя по лбу. Возможно, взяла ипотеку раньше, а теперь смогла быстро выплатить с особыми ужимками в экономии и честным трудом.
– Да, он начал дебош с восьми часов вечера! Вы представляете? Орал на всю улицу, как окаянный. Наши девочки сразу же позабирали детей с площадок, мало ли, под чем он. Понимаете, да? – болтушка-старушка в красках рассказывает о странном бандите, недовольно зыркая в сторону Вики. – Сначала не понимали, к кому это явился такой прокаженный ухажер, а потом он вдруг уехал. Не было его до самой глубокой ночи. И что вы думаете? Вернулся, да ещё и ключи откуда-то взял! Тетка Олеся, с первого этажа, может подтвердить, что он открыл дверь личным магнитным ключом.
Вика напряженно поджимает губы, расставляя несколько чашек кофе, но сама отходит к окну. Вижу, что нервничает и предполагаю, что неизвестный бандит-наркоман-ухажер, может быть ей весьма знаком. Но Мурка не похоже на женщину, которая будет путаться с такими ухажерами, даже если предположить, что это очень настойчивый ухажер.
– Виктория… Как вас по отчеству? – интересуется один из полицейских.
– Виктория Владимировна, – отмахивается Вика, нервно пытаясь запихнуть руки в карманы брюк, но поздно осознает, что их там нет и складывает руки под грудью.
– Хорошо. Скажите, знаете ли вы данного гражданина, которого описывает Зоя Ивановна? – задает вопрос полицейский, и я тоже вопросительно перевожу взгляд на мою женщину, которая настороженно всех обводит взглядом, сглатывая.
– Я не думаю, что знаю описанного мужчину Зоей Ивановной, – едва слышно отвечает Вика.
– Тогда откуда он знал твоё имя? Мало того, что орал на всю улицу и кошмарил наш подъезд грязным матом, так и тебя, дорогушу, вспоминал! Я точно слышала! Да все наши соседи слышали, как он орал твоё имя.
Она тяжело смотрит на соседку, будто проклинает и одновременно умоляет помолчать.
– Может быть, этот мужчина знает меня, но я его определённо – нет, – тверже говорит Вика, пронизывающе смотря на полицейского, который заполняет отчет, кивая на аргументы с двух сторон.
Я решаю выпить кофе, от которого сам отказался вначале, понимая, что весь этот процесс будет длиться достаточно долго. Подхожу к кухонной поверхности, которая на вид довольно старая, хоть и ухоженная: счесанные углы, стертый геометрический рисунок в центре и немного набухшая часть возле умывальника, раскисшая от влажности. Чайник простенький, даже не электрический. Я вопросительно смотрю на Вику, и она подлетает ко мне, не давая мне возможности исследовать её кухню.
Она сама заваривает мне кофе вскипятившейся водой. Не то, чтобы я брезговал… Но я всё ещё недоумеваю, зачем ей была такая экономия, если кредит или ту же ипотеку можно выплачивать на пару месяцев дольше, при этом ощущая полный комфорт. Так, Громов, заткни свою критику и запихни в себе же в зад! Даже не смей думать, что хитроумная Мурка может делать что-то во вред себе. Если она так решила, значит это верно и другого выхода не было!
Но почему не было? Выход всегда есть!
Заткнись, Громов, черт тебя возьми!
– Что-то ты явно не договариваешь, дорогуша… – твердит Зоя Ивановна в след Вике, которая и бровью не повела, только волнительно сглотнула. А ведь эта пытливая женщина права – Вика знает этого бандита-наркомана-ухажера.
– Думаю, что совсем скоро, если этот мужчина мне знаком, я узнаю, кто это, – уверяет Вика буквально всех, но усердно избегает моего пытливого взгляда.
– А ты сейчас лучше подумай и скажи уважаемым полицейским, кто это, – настаивает Зоя Ивановна.
Вика громко ставит на стол передо мной кофе, и кажется, что вспышка ярости сейчас ударной волной отодвинет пытливую женщину куда-то к окну… Но всё обходится и Мурка, едва сдерживаясь, вежливо улыбается.
– Я не знаю, о ком мы говорим, Зоя Ивановна.
– Конечно, не знаешь! Покрываешь своего бывшего ухажера, потому что боишься признаться перед своим новым?
– Да мне плевать… – тихо шепчет и слышу её только я. Вика резко отворачивается, прикрывая глаза от раздражения. – Я не знаю, о ком мы говорим! Если этого человека записали камеры, то прошу мне их предоставить, и я постараюсь узнать, кто это мог быть. Одно я знаю точно: человек вломившейся в мою квартиру должен получить по заслугам, так что у меня нет никаких оснований покрывать никчемного сукиного сына! – срывается Вика, и я успокаивающе кладу ладонь на её плечо.
Зоя Ивановна осуждающе пыхтит, но пьет кофе и многозначительно смотрит на полицейского, который пишет заявление.
– Не знает она… Конечно, я бы тоже со стыда сквозь землю провалилась, если бы это чудовище терроризировало людей всю ночь, – причитает женщина, а Вика мнется на месте, выкручивая себе пальцы.
Начинается довольно долгая процессия, которая утомляет за этот один, но чертовски бесконечный час, пока полицейские заполняют заявление с уточнениями. Зоя Ивановна расходится не на шутку, углубляясь в такие подробности, что вспоминает свои былые двадцать пять, когда вокруг молодые парни часто пили и употребляли запретные вещества, не боясь закона.
– Извините, товарищ полицейский, а как вас зовут? – скромно интересуется девушка, и от моего внимания не скрывается, что смотрит она непосредственно на того, кто заполняет заявление.
– Алексей Андреевич, – задумавшись, отвечает худощявый полицейский, удивленно вскинув брови. – Что же… Думаю, что я заполнил самые важные моменты, а остальное оформлю в отделе. Вы не переживайте, по камерам пробьем правонарушителя, а вы прочитайте заявление и поставьте подпись, – он протягивает бумаги Зое Ивановне, которая внимательно читает заявление, приспустив очки.
– Ох, что за свет у тебя, дорогуша! Совсем же ничего не видно, – причитает старушка, а я невольно смотрю на лампу, висящую под потолком без плафона. Вика ловит мой взгляд и кажется я вижу, как она стыдливо краснеет.
Разумеется, что я привык к удобству, комфорту и дорогим вещам. Всё-таки мои родители достаточно хорошо зарабатывали и вырастили меня без всяких ужимок, а я выбрал довольно прибыльную профессию, но это никак не значит, что я осуждаю Вику за её образ жизни. Не всем легко даётся эта жизнь, причем в столице, да ещё и молодой девушке без какой-либо поддержки.
Вика черкает свою подпись после Зои Ивановны и подходит ко мне, несколько волнительно поджимая губы.
– Ты сможешь её выпроводить отсюда? – шепчет Мурка, с надеждой заглядывая мне в глаза. Я киваю, понимая, что Зоя Ивановна идёт на контакт со мной и даже метко стреляет своими глазами, оценивающе, но без презрения или злости.
Когда полицейские собираются, Вика осторожно выскальзывает в коридор за ними, обращаясь к Андрею Васильевичу. Став у прохода в кухню, я замечаю, как девушка прихватывает свою сумку, провожая полицейских на лестничную площадку, что-то тихо нашептывая одному из них, который складывает заявление в папку.
– Зоя Ивановна, вы нам очень помогли. Ваша внимательность и смелость послужит всем нам на пользу и сократит время задержания этого преступника, – обращаюсь я к женщине, которая встает из-за стола.
– Я бы вам советовала приглядывать за этой вертихвосткой! – машет она мне пальцем также, как будто мама ругает своего непутевого сына. – Не верю я ей. Видела я этого ублюдка, который кружит на своей тонированной машине уже не первый месяц!
– Значит, вы видели, как она с ним общалась? Или он здесь бывал раньше? – интересуюсь я, немного понизив голос.
– Не водит она никого. Живёт скромно, невооруженным глазом видно… – она обводит взглядом скромную кухню, задерживая взгляд на газовой плите, старом шумном холодильнике и обшарпанных углах кухни, с кое-где отпавшим кафелем и протертым дешевым линолеумом. – Но я уверенна, что она знает этого бандита. И я не преувеличиваю! Рожа у него криминальная, лысый, весь такой из себя павлин. Да и машина у него слишком дорогая для такого раздолбая… С навороченными номерами – четыре шестерки. Точно помню!
– Зоя Ивановна, отчего же вы это не рассказали полиции?
– А то вы не видели, как девочка вся засуетилась! Пожалела. Вижу, что сама не хочет этого поиска… Я же говорю – криминальная морда, а за стукачество по головке они не гладят. Может, я уже и седая, но старость – это не болезнь. Думаете, что она сейчас просто так пошла шептаться с полицией? – она подозрительно прищуривается, а в моей голове начинают складываться пазлы.
И впрямь…
– Хотите сказать, что она сейчас дает им взятку?
– Догадливый! – она лукаво улыбается, и мы слышим, как хлопает дверь. – Ладно, что-то я с вами здесь засиделась, а мне завтра ещё нужно на дачу рано утром ехать, – она торопливо уходит.
Старушка сталкивается с Викой в коридоре, осматривая с головы до ног красноречивым взглядом, и недовольно поджимая губы, прощается.
– Приставучая до жути, – устало качает головой Вика, и от меня не скрывается тот факт, что она расслабляется. Причем настолько, будто и не было всего этого неприятного процесса до времени, когда за окном вот-вот начнёт светать.
– Ты не против, если я останусь? – спрашиваю я формальность, на что она мягко улыбается.
– Я бы тебя не посмела выгнать в такую рань, Тимур…
Я подхожу к Вике, заглядывая в её зеленые глаза, которые немного покраснели от недосыпа и нервов.
– Давай выспимся. Я, как директор, разрешаю нам проспать рабочее утро, – шепчу я, перехватывая девушку за талию, прижимая к себе.
– С радостью, директор, – она шутливо строит из себя законопослушного сотрудника… Но я не дурак, чтобы понять обратное.
Ярослав был чертовски прав – у Вики в шкафу целая дюжина скелетов, которых она целенаправленно хочет от меня спрятать. И во мне срабатывает как-то щелчок, обозначающий, что я хочу вытащить эти долбанные скелеты из её шкафа, не оставляя ни единого секрета между нами.
Расскажет ли сама? Сомневаюсь, но я могу дать шанс… Прямо сейчас.
– Так ты знаешь этого мужчину, который вломился в твою квартиру? – спрашиваю я, сразу замечая, как спокойствие и нежность в глаза девушки сменяется холодной сталью.
– Я же сказала полиции, что не знаю, кто это, – она хмурится, но заглядывает в мои глаза.
Я знаю этот манёвр, а ещё лучше знаю, что могу скрыть от неё все свои эмоции, и сыграть глупого мужчину, который не замечает странностей в поведении его женщины.
– Полиции можно сказать что-угодно, Мурка.
Я не собирался её уговаривать дать мне предельно ясный ответ, но почему-то я жду её честности… Наивный дурак? Возможно. Но я действительно хочу дать ей шанс высказаться и рассказать о своих проблемах, чем капаться в её личных делах без ведома девушки.
– Считаешь, что я могу врать, глядя прямо в глаза полицейским? Тимур, проникновение в квартиру со взломом – это серьёзно, – она смотрит мне прямо в глаза и если бы я не знал о том, что она сейчас лжет – никогда бы в жизни не подумал, что это может быть так правдоподобно… А ведь врёт и смотрит так наивно доверчиво, что и мысли в её неискренности не появились бы! – Я не знаю этого сомнительного бандита, но непременно подумаю, кому я могла перейти дорогу, – она пожимает плечами.
Вранье для Вики, как для рыбы вода – своя стихия.
Очень интересно…
– Если нужна будет моя помощь – ты всегда можешь обратиться ко мне. Договорились? – говорю я, слабо улыбнувшись. Вика поднимается на носочки и целует меня в губы мимолетным поцелуем.
– Конечно, Тимур. Спасибо за поддержку. А теперь спать, иначе я рухну прямо здесь! – она перехватывает меня за ладонь и ведет в свою спальню.
Не могу игнорировать паршивый осадок, явно понимая, что Вика мне соврала. Не доверяет? Не воспринимает меня всерьез? Не хочет, чтобы я знал больше положенного? Я и раньше понимал, что Мурка непростая женщина: серьезная, бойкая, язвительная… Но путаться с криминальными представителями – это уже не шутки.
В мой мозг стучится мысль, что Архипов может быть прав – Вику не стоит списывать со счетов… Но кто я буду после того, как продолжу спать с ней, врать в глаза и копать на неё информацию? Наверное, буду адекватным мужчиной, так как оценил ситуацию и хочу докопаться до истины.
В сердце кольнуло. Что, если и её чувства могут быть сплошным враньем? Нет, не может женщина быть настолько прожжённой аферисткой, которая испытывает бешенную страсть в постели… Не может она без чувств просто так отказываться от сигарет, а ведь это жёсткая привычка, которую временами лечат многие годы… Не может она с таким вожделением смотреть в глаза и…
Она мне нравится. Нравится до скрежета зубов. Нравится так, что я не хочу отпускать её, а значит мне нужно понять, с кем я имею дело на самом деле. Может, она боится рассказать мне правду? Может, ей угрожает опасность? Мне стоит во всём разобраться и как мужчина, взять на себя ответственность за женщину… Даже если она этого не хочет.
«Составь мне детальное досье на Викторию Орлову» – пишу я Алексею Андреевичу прежде чем усну.
Глава 9. Врешь, как дышишь
Виктория:
Утром я едва вылезаю из-под горячего мужчины, который буквально навалился на меня и загреб в свои жадные объятия. Первым делом спешу в ванную, понимая, что с меня течет ручей пота от жаркого солнца, заглянувшее в окно моей спальни. Под контрастной водой я стараюсь охладить свои мысли, которые моментально возвращают меня в эту ночь.
Егор совсем озверел и решил, что ему всё дозволено. Мало того, что следит за мной и шантажирует, так ещё и залез в мою квартиру… И, если раньше я думала, что стены меня могут защитить от всего мира, теперь же эта иллюзия рухнула, как и моё самообладание. Я хочу придушить этого ублюдка, выпить алкоголя и покурить.
Опираюсь рукой на стену, подставив лицо под прохладную воду. Я по горло в дерьме, а вчера ещё и пришлось нырнуть с головой, отдав последние деньги со своей зарплаты за это заявление. У меня не то, что машину не за что заправить, но и купить поесть. Я не вышла в ноль, а в гребанный минус! У меня есть немного заначки, но дело в том, что чертовых пять миллионов не упадут на мою голову из ниоткуда.
Это подавляет. Чувство долга терзает, заставляя об этом думать день и ночь. Надеюсь, Егорчик уже пришел в себя, и я швырну это заявление в его наглую рожу. Трясти с меня деньги за своеобразную защиту от ещё более чокнутого ублюдка – терпимо, но то, что последнее время Егор из кожи вон лезет, чтобы поиметь меня физически – это чертовы края.
– Пустишь меня к себе, Мурка? – я вздрагиваю от его голоса, отклоняясь от воды и открывая глаза. Тимур соблазнительно улыбается и переступает бортик душевой, став сзади меня.
– Я уже помылась… – меня грызет совесть, когда он так ко мне обращается, когда так проникновенно смотрит в мои глаза.
Хочу избежать нашей близости из-за глубокого чувства вины. Но его крепкие ладони оказываются проворнее, когда опускаются на талию и прижимают меня к горячей груди мужчины.
– А я ещё не помылся. Поможешь мне? – горячо шепчет Тимур, и одна из его рук скользит верх, обводя мою грудь, касаясь большим пальцем острого соска.
Он стоит сзади меня такой большой и сильный, что я ощущаю себя маленькой и совсем беззащитной девчушкой. Хотя это реальность – я действительно маленькая и беззащитная девчушка, которая слишком долго тащит на своих плечах тяжелый груз прошлого. Сложно быть сильной, когда моя борьба превратилась в жалкое трепыхание.
Сука, Егорчик, я его пришибу, как только встретимся! Если он думает, что может себе позволить всё это – ошибается. Он меня не сдаст Марату, как минимум – его голова полетит первая, так что я имею право требовать его адекватного поведения и чисто рабочих отношений. Да, я давно решила для себя, что я не жертва, а покупаю своеобразную защиту у бандита, а он далеко не джентльмен, чтобы быть обходительным и милым. Главное встретиться на нейтральной территории, чтобы он не угрожал мне своими псинами-шестерками.
– Я не в настроении… Извини, – я перехватываю его руку, прижимая к себе, так плотно, что он точно ощущает моё ускорившееся сердцебиение.
Не могу думать о нас, пока я в таком раздрае. Хочется, чтобы всё было просто и легко, а жизнь, злобная сука, как всегда бьет в спину.
– Уверена? – он без особой силы вырывает свою руку с моей слабой хватки и ведет её вниз, очерчивая бедра, оглаживая низ живота и накрывает несколькими пальцами мой клитор.
Прошибает. Меня прошибает, как и всегда, когда он ко мне прикасается. Тело податливо изгибается, задница впечатывается в красноречивый стояк, а голова откидывается на жесткое плечо. Ноги сами по себе разъезжаются в стороны, желая получить больше ласки и внимания.
– Узнаю свою девочку, – он мягко кусает меня в нежный и чувствительный участок шеи, заставляя закрыть глаза и позволить себе отчуждение от проблем. Он действует на меня, как дурман, от которого невозможно ускользнуть или уклониться. Всегда бьет четко по цели и распространяется по крови пьянящим наркотиком.
Он двигается осторожно, пробуждая моё тело от сковавшего холода, распаляя до огня, который опаляет и скручивает низ живота. Его пальцы как всегда метко находят самые чувствительные участки, заставляя меня вздрагивать и приподниматься на носочки. Своей рукой, которую я отвожу назад, беру в ладошку его твердый и пылающий от желания член.
– Врешь, как дышишь, Мурка, – говорит он мне на ухо, и я не сразу разбираю смысл его слов через шум воды. Когда до моего затуманенного мозга желанием доходит смысл слов, разворачиваюсь к нему лицом и смотрю прямо в глаза. – Меня очаровывает то, что ты всегда готова меня принять, – договаривает Тимур, а моё сердце пропускает болезненный удар.
Мужчина подхватывает меня под бедра, поднимает вверх и прижимает к холодному кафелю. Его требовательные губы впиваются в мою шею, прикусывают выпирающие ключицы и замыкаются на остром соске, втягивая его в свой рот.
Мой стон срывается неожиданно, когда он легко прикусывает чувствительную плоть. Тимур пылкий любовник, это я поняла сразу, а вот то, что он ещё и бесноватый самец – поняла на выходных, когда он со мой вытворял всякие непотребства, от которых снесло крышу у нас обоих. Это сделало нас слишком близкими.
Его член вошел свободно, но я всё равно напряглась от этого вторжения. К размеру не привыкаешь, но от возбуждения моё нутро расширяется и принимает его уже свободнее, чем первые разы. То, что он во мне – кажется донельзя правильным и нужным.
– Ты без резинки, – прошибает меня сознание, которое ещё не до конца укатилось в закат в ожидании оргазма. – Тимур! – требовательно обращаюсь к мужчине, замечая, как он нахально мне ухмыляется.
– С тобой я больше не хочу пользоваться презервативами. Я хочу ощущать тебя полностью, – он двигается не спеша, отчего я тяжело дышу, заглядывая в его карие глаза, в которых сверкают смешинки.
Говорить не хочется, но мне придется не забыть о противозачаточных, а лучше в ближайшие дни сделать инъекцию. Я не против заниматься с ним сексом без защиты, но забеременеть в планах у меня нет. Ещё ребенка не хватало в этом круговороте событий!
– Вика, если ты сейчас не будешь думать обо мне и моём члене в тебе, я могу привлечь твоё внимание весьма радикальными методами, – полурычит Тимур, заставляя меня улыбнуться.
– Я здесь, – зарываюсь пальцами в мокрых и густых волосах мужчины, поддаваясь вперед, целуя его мощную шею, находя волнительно бьющуюся жилку.
Когда я оставляю на его шее жесткий засос, напоминающий огромное красное клеймо, мужчина срывается на довольно глубокие и жесткие толчки, вырывая мои стоны.
– Моя развратная девочка, – он впивается своими руками в мои ягодицы, плотно прижимая меня к кафелю, буквально вдалбливаясь в меня. – Ты только моя, Мурка, – слышу его шепот, едва различимый, но такой пронизывающий. – Я, блядь, не собираюсь вынимать из тебя свой член… Я как в долбанном Раю.
Не знаю, почему он стал таким разговорчивым, но меня это возбуждает. В этот раз я держусь дольше, позволяя Тимуру разойтись и сменить несколько поз, охотно выбивая из меня умоляющий шепот.
– Сегодня можно, – насмехается мужчина, оторвав одну из моих рук от кафеля, о который я опиралась. Он направляет мою руку вниз, и несколько невыносимо долгих мгновений помогает мне растирать налитый клитор. У меня сносит крышу от его разрешения и жестов, чем от моих рук на возбужденной плоти.
Тимур одной рукой перехватывает мой затылок, удерживая на месте, а второй рукой крепко держит бедро, заставляя подмахивать его толчкам. Не редко ощущаю легкие дразнящие шлепки, а меня постепенно уносит в сотрясающий всё моё тело оргазм.
Едва заканчиваю сама, как Тимур вытаскивает свой член, и горячая вязкая жидкость оказывает на моих призывно оттопыренных ягодицах.
– Ты мне разрешил мастурбировать? – спрашиваю я, глядя в стену, глупо улыбнувшись.
– Только сегодня, Мурка, – он смеется, и сгребает меня охапку, крепко обнимая. – Я сам люблю контролировать процесс, но тебе ведь понравилось?
– Понравилось, – с придыханием произношу я.
– И настроение появилось, – констатирует он факт, и я киваю.
– А ещё проснулся бешенный голод, – я отстраняюсь от Тимура, повернувшись к нему лицом. – Спасибо, Тимур.
– Спасибо? – он играет бровями. – Это благодарность за оргазм? – он меня намеренно пытается смутить, но я стоически и твердо киваю. – Благодари меня чаще, Мурка. Мне это нравится! – он срывает с моих губ поцелуй, который сначала легкий и ничего не значащий, но затем он становится глубоким и страстным.
– Если ты сейчас не остановишься… – я тяжело выдыхаю, закатывая глаза. Об этом даже говорить нельзя, иначе нас снова унесет! – Купайся, а я приготовлю завтрак, ладно? – Тимур меня неохотно выпускает из своих рук, наблюдая, как я обтираюсь полотенцем и надеваю халат. – Заканчивай так на меня смотреть. Я хочу сегодня добраться до работы, – смеюсь я тому, что вижу в его глазах пылающее желание продолжить.
– Есть, Госпожа директор! – смеется Тимур, отсалютовав мне.
Я иду на кухню, с прискорбием осматривая свою скромную квадратуру этой ободранной и старой кухни. Я не планировала принимать гостей, а тем более Громова, который своей квартирой произвел на меня впечатление. Невооруженным глазом видно, что он любит роскошь и удобство. А я, наверное, произвела впечатление особы, которая придерживается такого же порядка, но к сожалению, в его глазах увидела изумление и недоумение. До слёз обидно, что он считает меня нищебродкой, а ведь правда колит в глаза…
Готовлю яичницу, и сама грустно усмехаюсь – это всё, что я могу предложить. В его холодильнике, когда мы готовили пасту с морепродуктами, я видела красную рыбу, дорогие сыры, мясо и другие недоступные мне продукты… У меня было ощущение, что я нахожусь не в своей шкуре, совсем не с тем мужчиной. Это ранит по самому сердцу, но я держалась. Только когда он переступил порог моей скромной квартиры, которая не достойна даже его дизайнерской обуви – меня накрыло уныние. Я ощутила себя никчемной.
– И чем это здесь так вкусно пахнет? – его руки обвивают мои бедра, он прижимается ко мне со спины. Не понимаю, каким запахом он упивается больше – моим или яичницы.
– Всего лишь яйца… – пожимаю плечами, смеясь, когда щетина моего мужчины щекочет мою шею. – Ти-и-и-му-у-у-р! – стону я, уворачиваясь от его щекотливой пытки.
– Мои яйца тоже хотят твоего внимания, – утверждает он.
– Тимур! Я почти целый час уделяла тебе внимание! – возмущаюсь я.
– Почти – не считается. Мне тебя всегда мало, Мурка… – он злоупотребляет своим положением, целуя мою голую шею, заставляя рой мурашей атаковать моё тело. Он невероятен! – Ты ощущаешь? Я снова хочу тебя и это гребанная пытка каждый день, – он опаляет мою шею своим жарким дыханием, а я, своими ягодицами, ощущаю его снова твердое желание. – Но не сегодня. Я, как генеральный директор, объявляю нам выходной!
– Тимур, твоё предложение соблазнительное, и я бы ни за что не отказалась, но у меня много работы…
– Много работы с Уваровым, – жестко поправляет меня мужчина, и я явно ощущаю жесткую хватку на своих бедрах. – Я дам тебе дополнительный день…
– Тимур, – я тяжело выдыхаю. – Я не с тобой спорить, но сейчас для меня первостепенная задача – закончить все проекты с Дамиром Романовичем. Это не обсуждается! – я стараюсь быть непреклонной, ведь соблазнить меня Тимур может в два счета. Ему всего лишь стоит распахнуть мой халат и прикоснуться к горячей коже!
– Кто-то показывает зубки, – шепчет мужчина, но отстраняется от меня, и присаживается на стул. Моя спина пылает от его пронизывающего взгляда, пока я сервирую стол и накрываю простецкий завтрак.
