Текст книги "В огне (ЛП)"

Автор книги: Линда Ховард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

Когда Дженнер положила салфетку на стол, в ресторан вошел Фрэнк Ларкин. Она заметила его не сразу, но была так настроена на Кэйла, что тотчас почувствовала, как он резко сменил фокусировку. Она автоматически стала озираться в поисках того, что привлекло его внимание.

Большинство людей в ресторане смотрели на Ларкина, так что ее поступок не выделялся. Как если бы они были в Голливуде и вошел Спилберг. Ларкин не был знаменитостью, но являлся влиятельной персоной и обладал невероятной властью вдобавок к своему огромному состоянию. Он не сел за столик, а двинулся по залу, заговаривая с некоторыми пассажирами. По наблюдениям Дженнер, он уделял внимание самым богатым и могущественным мужчинам из присутствующих. Ни одна женщина, казалось, не стоила его взгляда. Ее радар снова запищал, когда она заметила едва уловимый оттенок презрения в выражении его лица.

– Вот наш хозяин, – без всякой связи с прежней темой сказала она и повернулась к Линде и Нине. – Вы что-нибудь разузнали о нем? Чем он занимается? Кроме организации благотворительных круизов, конечно.

Кэйл встал и потянул Дженнер за руку, якобы помогая ей подняться. Предупреждающе сжал ее пальцы.

– Чем он занимается? – подняла брови Линда. – Политика, финансы, все виды бизнеса. Я задавала вопросы и выяснила, что он один из закулисных кукловодов в Вашингтоне, один из тех, кто дергает президента за веревочки.

«Ну разве это не интересно?» – подумала Дженнер.

– Я забыл взять с собой таблетки, – сказал Кэйл, оттаскивая ее от стола. – Мы должны вернуться в каюту.

– Увидимся утром, – прокричала Дженнер через плечо. – Пять сорок пять!

Когда они отошли от ресторана на достаточное расстояние, в место без публики, Кэйл схватил Дженнер за руку, развернул ее и прижал к ограждению. Подслушивать здесь было некому – вот почему он остановился именно тут. Ветерок развевал волосы Дженнер, и она запрокинула голову, чтобы насладиться приятным ощущением.

Кэйл взялся руками за перила по бокам от нее и держал ее, словно в клетке, наклонив голову так, что его синие глаза оказались на одном уровне с ее. Дженнер встретила пристальный взгляд с совершенно невинным видом.

– Ты настоящая чертовка, знаешь? – с чувством произнес он. – Клянусь, когда утром ты спускаешь ноги на пол, дьявол содрогается и восклицает: «О, дерьмо, она проснулась!»

Дженнер улыбнулась. Она не сомневалась, что Кэйл сделает все, чтобы достичь своей цели, но больше не думала, что он в качестве средства давления или из мести причинит боль ей или Сид. Он все еще контролировал ситуацию, но недавно на несколько драгоценных минут она взяла власть в свои руки. На несколько минут стала ведущей. Возможно, позже за это придется поплатиться, но она получила то, что хотела, – заставила его понервничать.

А еще удалось узнать больше о Фрэнке Ларкине. Политика и финансы, да? Широкое поле деятельности для шпионажа, и, хотя непонятно, что на самом деле происходит, разгадка не за горами.

– Пойдем, возьмем твои пилюли, милый, – пролепетала она, похлопав Кэйла по груди и слегка оттолкнув его.

– В мире не найдется таблеток… – начал он, но осекся и, закрыв глаза, помотал головой.

Она это сделала. Заставила его заткнуться. Похоже, денек удался, если учесть все, что уже успело случиться.

Глава 22

ФРЭНК ЛАРКИН ОТКРЫЛ ДВЕРЬ В СВОЮ КАЮТУ, надеясь обрести уединение и покой, но вместо блаженной тишины его обволок невыносимый шум.

Айзек, его личный стюард, был поглощен работой и не услышал, что дверь открылась. Ничего удивительного, когда рев чертова пылесоса заглушал любые звуки. Ларкин нарочно хлопнул дверью, и наконец привлек внимание Айзека.

Тот поднял голову и выключил пылесос.

 – Мистер Ларкин, не ожидал, что вы вернетесь так скоро.

 – Вижу, – буркнул Фрэнк, проходя в комнату.

Айзек был примерно его возраста, но выглядел лет на десять старше. Слишком худой, с глубокими морщинами возле глаз и рта и с белыми волосами вместо патины благородной седины. На лице слуги отражались годы черной работы, плечи поникли, а руки изуродовал артрит. Но именно Ларкин страдал, именно он доживал последние дни. Где же справедливость?

Что ж, если ему суждено отдать концы, в одиночестве покидать этот мир он не собирается. Как и все остальные на этом гребаном корыте, Айзек тоже умрет, просто пока не знает, что ему уготовано. Удовлетворение от этой мысли немного облегчило боль Ларкина. Даже пульсация в голове отчасти утихла.

– Принеси аспирин и стакан воды, – приказал он, подходя к дивану и осторожно усаживаясь. Каждое движение, каждый звук причиняли боль, но никак нельзя позволить себе выдать навалившуюся немощь вне этих стен. – До чего голова раскалывается, – тихо выдохнул он в пустоту, когда Айзек ушел в спальню за аспирином из аптечки, размещенной в шкафу. Сквозь открытую дверь Ларкин заметил застеленную кровать и понял, что уборка почти завершена. Слава богу.

Привычно исполнительный стюард быстро принес лекарство и бутылку воды.

– Желаете стакан и немного льда, мистер Ларкин?

– Нет, этого хватит. – Пара таблеток не усмирит его боль, но совсем ни к чему, чтобы об истинном состоянии его здоровья кто-то заподозрил, пусть даже Айзек. Хотя тот вряд ли насторожился бы, даже если бы хозяин потребовал целую упаковку аспирина. Слуга умом не блистал.

Проглотив таблетки, Ларкин рявкнул:

– Закончишь уборку позже.

Не было нужды изобретать причину или отговорку: Айзек, как обычно, слепо выполнил приказ и тихо ушел, забрав с собой чертов пылесос.

Оставшись в одиночестве, Фрэнк направился к аптечке и взял целую горсть аспирина. Бросил в рот все таблетки и запил несколькими большими глотками воды из бутылки. В текущей ситуации намечающаяся язва вряд ли имеет значение. Аспирин хотя бы временно утихомиривал боль, а сейчас Ларкину требовалось именно это. Всего несколько чертовых минут без мучений.

Рак поедал его.

Стук в дверь ножом вонзился в висок. Если Айзек вернулся, если пришел, зная, что Ларкин хотел побыть в одиночестве… придурок не доживет до взрывов.

Но на пороге стоял Дин Миллс. Впустив его в каюту, Фрэнк аккуратно прикрыл дверь. Захлопни он ее с силой, возможно, удалось бы частично выплеснуть ярость, но грохот… Шум ему противопоказан.

Дин сказал:

– Сэр, несколько человек интересуются, как смогут убраться отсюда после…

– Мы не станем обсуждать пути отступления, – отрезал Ларкин. – Я уже все устроил.

– Но…

– Думаешь, я стану в чем-то полагаться на волю случая? – нахмурился Фрэнк.

– Нет, сэр, – ответил Дин, как всегда сохраняя спокойствие.

Ларкин никогда не рисковал.

Ему требовалась помощь в осуществлении своего финального замысла. Увы, ни один из нужных спецов потенциальным самоубийцей не был, вот и пришлось сфабриковать причину, по которой соучастники находились на борту и делали то, что делали. Горстка охранников, которые помогли пронести бомбы на борт и установить их, думали, что готовят масштабное ограбление – в море во время возвращения в Сан-Диего. Жадные придурки верили, что им удастся украсть у круизных богачей деньги и драгоценности, а потом сбежать. Одни лишь наличные и побрякушки вряд ли составили бы по-настоящему заманчивый куш, но произведения искусства, которые предполагалось выставить на благотворительный аукцион, действительно тянули на миллионы.

Нынче миллионы ценились не так, как прежде, но их все равно хватило, чтобы привлечь нескольких идиотов.

Ларкин заверил их, что лично позаботился о деталях отхода. Сначала они возьмут шлюпку, а затем пересядут на катер, который доставит подельников в Южную Америку. И как только они окажутся в безопасном удалении от лайнера, бомбы взорвутся, и не останется ни одного живого свидетеля, способного их опознать.

В плане было полно дыр, но это не имело значения, поскольку бомбы взорвутся не после, а до задуманного ограбления. До сих пор он забалтывал вопросы, на которые не существовало ответов, выдавая псевдорешения экспромтом или же попросту раздраженно отговариваясь, что всё под контролем. Да и кто они такие, чтобы его расспрашивать? Пусть и дальше довольствуются маячащим впереди большим кушем.

Девять бомб, грамотно заложены так, чтобы наверняка отправить судно со всеми пассажирами на дно океана. Когда придет время, незадачливые грабители приведут взрыватели в боевую готовность. Пара человек, включая Дина, думали, будто пусковые кнопки у них в руках, но настоящим пультом располагал только Ларкин. Он сам выберет идеальный момент для своей смерти… и для истребления кучки богатых паразитов, которые либо унаследовали свои капиталы, либо, как эта сучка Редвайн, выиграли в гребаную лотерею. Дураки. Никто из них не заработал горбом своих денег, не пахал так, как он. Они не заслуживали богатства, не заслуживали даже доли того, что имели. И жизни тоже не заслуживали.

          * * * * *

ПОСЛЕ ВСЕХ ЗАБОТ, ДОСТАВЛЕННЫХ ЕМУ ДЖЕННЕР ВО ВРЕМЯ ОБЕДА, Кэйл, не колеблясь, приковал ее к стулу. Да она и не просила о поблажке – не настолько глупа. Она все еще выглядела очень довольной собой, когда Кэйл занялся оборудованием, с помощью которого отслеживалось все происходящее в каюте Ларкина, пока они с Дженнер на палубе развлекались и обедали с новыми друзьями.

– Йога, мать ее, – чуть слышно пробормотал он.

– Ты что-то сказал? – мило переспросила Дженнер. – Прости, я не расслышала.

Он не стал отвечать, вместо этого сосредоточившись на аппаратуре. Ларкин какое-то время тоже находился на палубе, поэтому много времени изучение записей не потребует. Кэйл смотрел, как личный стюард Ларкина убирает, застилает кровать и пылесосит. Захватывающее зрелище. А потом пришел сам Ларкин.

Реплики, которыми хозяин обменялся со слугой, приоткрывали завесу тайны над личностью Ларкина. В сущности, он был мудаком… мудаком, который принимал лошадиные дозы аспирина. Кэйл уже успел заметить, что в одиночестве поднадзорный частенько баюкал голову. Неужели он серьезно болен? Или просто одолевает мигрень?

Затем вошел Дин Миллс, и, с точки зрения Кэйла, прозвучало кое-что очень любопытное. Пути отступления? Что, черт побери, держит в рукаве Фрэнк Ларкин? Кроме своего члена, конечно же. Неужели планирует исчезнуть после встречи в Хило?

Кэйл вытащил наушник, достал из дипломата провод от стационарного телефона и подсоединил его, как делал всякий раз, когда заказывал что-то в каюту. Набрал номер и спокойным голосом попросил принести дополнительный шампунь, как только стюард освободится.

– Что происходит? – спросила Дженнер, когда он отсоединил провод и снова запер его в дипломате.

– Ничего, – ответил он.

– Серьезно, похоже, ты чем-то обеспокоен.

Кэйл не отреагировал на ее слова и ушел в гостиную как раз вовремя, чтобы услышать короткий стук в дверь и поприветствовать сразу же вошедшую Бриджит.

– Думаю, Ларкин задумал что-то помимо встречи в Хило, – сказал он, понизив голос до шепота. Чем меньше мисс Редвайн знает, тем лучше.

– Например? – Бриджит направилась в спальню, и Кэйл последовал за ней. Она повернула налево, в ванную, чтобы оставить там принесенный шампунь. Кэйл покосился на прикованную к стулу пленницу, явно раздраженную, с выпрямленной спиной и с выражением откровенного любопытства на лице. Бриджит вышла из ванной и посмотрела на Кэйла, словно удивляясь его молчанию. Он кивнул в сторону Дженнер, и в глазах Бриджит загорелся огонек понимания.

Дженнер тоже уловила намек, и он ей совершенно не понравился.

– Я так же глубоко завязла в этом деле, как и вы, – крикнула она, когда сообщники направились обратно в гостиную. – Даже еще глубже! И у меня совсем не было выбора!

Бриджит усмехнулась, а Кэйл на секунду закрыл глаза. Довериться мисс Редвайн? Менее рисково поручить вести машину через всю страну подростку, лишь вчера получившему права. Кэйл отошел от двери и еще больше понизил голос.

– Попроси Санчеса присматривать за Дином Миллсом и членами команды, с которыми он регулярно встречается.

– Что ты слышал? – спросила Бриджит.

– Ларкин может заниматься не только государственной изменой. – Кэйл пересказал слова Ларкина о «пути отступления». Закончив, услышал стук, затем царапание и снова стук. Замер. Нет, определенно нет. Она же не станет... О, черт, кого он пытается обмануть? Конечно, станет.

Кэйл повернул голову и увидел, как Дженнер неуклюже ковыляет, волоча на себе тяжелый стул, и преодолевает дверной проем между спальней и гостиной.

– Я видела выражение твоего лица, – деловито сказала она, усаживаясь на стул, словно такое перемещение было в порядке вещей. – Не думай, что я останусь стоять в стороне, когда ты созываешь войска. – Она сузила глаза. – Мне стоит беспокоиться о чем-то еще, помимо твоего самодурства? Насколько все плохо? – Переводя взгляд с Кэйла на Бриджит, она добавила: – Я ни у кого из вас не видела оружия и думаю, что если бы оно у вас было, я бы заметила. Вам нужна помощь?

– Спасибо, нет, мы не нуждаемся в твоей помощи, – вежливо отказался Кэйл. – Как и в оружии. – Хотя, черт возьми, сейчас бы пара стволов не помешала.

Дженнер фыркнула. Да, он определенно напугал ее, очень-очень.

– Значит, если я отобьюсь от рук, ты убьешь меня скрепкой?

Такое и в самом деле возможно, но Кэйл не думал, что ей нужно об этом знать.

– Если придется, я управлюсь подручными средствами.

Бриджит, отчаянно стараясь не улыбаться, примиряюще сказала:

– Все возможно. Самсон убил тысячу человек ослиной челюстью.

– Какое счастливое совпадение! – воскликнула Дженнер, мотнув головой в сторону Кэйла. – Можно позаимствовать челюсть вот у него.

Глаза Бриджит почти вылезли из орбит от усилия сдержать смех.

– Я передам приказ нашему человеку в охране, – выдохнула она, хотя и не должна была говорить так много при пленнице. И почти сорвала дверь с петель, спеша выскочить из каюты до того, как разразится хохотом.

Кэйл потер лицо ладонью, силясь скрыть собственные эмоции. Или он рассмеется, или прикончит острячку. Ну поди ж ты, угадала, что он обеспокоен. Ларкин продает секретные военные разработки северокорейцам, помимо этого здесь, прямо под носом, заваривается еще какая-то каша, а ему, Кэйлу, приходится еще и разбираться с этой дамочкой. И с чего бы ему беспокоиться?

Никуда не годится, что она так легко смогла прочитать тревогу на его лице. Ведь он не бегал в панике из угла в угол. Да, волновался, но держал себя в руках. Многие считали его лицо непроницаемым. К несчастью, мисс Редвайн к таковым не относилась.

– Твое дело – сторона, ты здесь сбоку-припеку, – наконец сказал Кэйл. – Поэтому не требуй объяснений. Я скажу все, что тебе нужно знать.

– В чем бы не заключались жалкие крохи, которые, по твоему мнению, мне нужно знать, до сих пор ты не сказал мне ни слова по сути дела.

Кэйл понял, что Дженнер больше его не боится – ах, как плохо-то! – беспокоится о судьбе подруги, но парализующий страх исчез. И это никуда не годится, поскольку только страх мог заставить мисс Редвайн вести себя смирно. Кэйл не думал, что сможет применить к ней физическую силу, по крайней мере не настолько, чтобы убедить в своей жестокости, для этого пришлось бы зайти дальше, гораздо дальше, чем он был готов – во всяком случае, с ней. Но у него еще имелся в запасе козырный туз. И Кэйл ледяным тоном процедил:

– Еще одно слово, и сегодня ты не будешь разговаривать с Сид.

Дженнер уже достаточно хорошо изучила своего тюремщика, чтобы понять, что сейчас он не блефует, и поэтому лишь поджала губы.

Да уж! Он точно обеспокоен.

Глава 23

ПОУТРУ, КОГДА ЛАЙНЕР ДОЛЖЕН БЫЛ ДОСТИЧЬ ГОРОДА ХИЛО НА ГАВАЙЯХ, Дженнер проснулась и обнаружила, что вжалась носом в грудь Кэйла. Они лежали друг к другу лицом, а одна из его ног вклинилась между ее ногами. Ужасная штука – привычка: Дженнер уже приспособилась, что на ночь он приковывает ее к себе наручниками. Вечером Кэйл опять выставил слишком низкую для нее температуру, поэтому, уснув, Дженнер в конце концов инстинктивно придвинулась вплотную к нему в поисках тепла. Она просыпалась несколько раз за ночь, когда наручники мешали ей пошевелиться. Очнувшись, отползала от Кэйла как можно дальше, но пробуждалась все в той же позе: практически лежа на нем.

Он вроде не возражал. Черт, даже не реагировал на ее бессознательные перемещения, хотя Дженнер не сомневалась, что как только попытается снова достать ключ или придушить своего тюремщика подушкой, тот мигом оживится.

За последние пару дней они заключили неловкое перемирие. Она не изводила Кэйла попытками выведать информацию, которой он не желал делиться, хотя Дженнер донельзя раздражало, что ее держат в неведении. Он, со своей стороны, позволял ей регулярно общаться с Сид. Вчера их разговор даже несколько затянулся. Дженнер удалось довольно долго послушать голос подруги и, что интересно, из него исчез страх. Они не упомянули ничего, что могло бы сорвать драгоценное соглашение, заключенное с похитителями, но, судя по всему, Сид справлялась с суровым испытанием не менее успешно, чем Дженнер.

Кэйл накануне даже посетил утреннее занятие йогой, хотя ясно дал понять, что пошел на это в первый и последний раз. Тем лучше. Ей не терпелось посмотреть, удастся ли громиле выполнять разные скручивания, сохраняя равновесие, но надежды на его конфуз не оправдались. Накаченное тело ничуть не мешало Кэйлу принимать любую требуемую позу, так что Дженнер заподозрила, что он уже занимался йогой или тай чи. Однако в зале, битком набитом женщинами, Кэйл стал сильным фактором отвлечения – пусть на него и приятно посмотреть, но всему свое место. Одним своим присутствием и участием в упражнениях он нарушил обычный ход занятия.

В мире много разных мужчин, но черт ее возьми, Кэйл – единственный в своем роде.

Дженнер отодвинулась от него и снова задремала, потому что снаружи было еще темно – рассвет только приближался. Судя по расписанию, они доберутся до Хило в семь утра. Проснувшись в следующий раз, она увидела свет, пронизывающий тяжелые шторы, и обнаружила, что снова устроилась под боком у Кэйла. Прежде она бы запаниковала от его близости, но сейчас не тут-то было. К несчастью, ей даже стала нравиться его близость. Конечно, ему Дженнер ни в коем случае об этом не расскажет, но ее завораживало, как прогибалась постель там, где покоилось его большое тело. Ей нравилось тепло, которым он с ней щедро делился, и даже запах его кожи.

На этот раз она не откатилась прочь. Не могла, потому что тюремщик положил на нее тяжелую руку. И снова ее лицо прижималось к его груди, а их ноги переплелись. Как будто тело Дженнер хотело касаться Кэйла, и каждый раз, утратив над собой контроль во сне, она автоматически передвигалась поближе к мужчине.

Он ее похитил, третировал, напугал. Она понятия не имела, что он задумал, а он отказывался ей что-либо объяснять и даже ясно демонстрировал изо дня в день свое недоверие, хотя Дженнер и старалась слушаться его во всем и не доставлять излишних неприятностей – во всяком случае, по ее мнению. Черт побери, так нечестно. Она – жертва похищения, и уж точно никого не предавала.

И все же теперь она не боялась Кэйла; страх прошел еще несколько дней назад. Дженнер, естественно, держалась настороже, как и любой разумный человек в подобных обстоятельствах, но не боялась. Значит ли это, что она инстинктивно прекрасно разбирается в людях, или же она попросту дура, потому что думает не головой, а тем, что пониже?

Дженнер продолжила размышлять. Примечательно, что, как бы она ни провоцировала Кэйла – видит бог, она очень старалась довести его до ручки, – он не причинял ей вреда, а лишь отпускал саркастичные шуточки, с переменным успехом пробивавшие ее «броню». Подслушав слово «предательство» и вдогонку замечание о «скользком» Ларкине, Дженнер заключила, что Кэйл из хороших парней. Он, конечно, далеко не белый и пушистый, но и не законченный негодяй. Возможно, что-то среднее. И она вполне способна с ним управиться.

Почувствовав, что Кэйл просыпается, она выбралась из-под его руки и повернулась к нему спиной, насколько позволяли оковы. Ей пришлось потянуть его за руку, окончательно разбудив, и через несколько минут он отстегнул браслеты. День начался.

Менее часа спустя она стояла у перил своего балкона, пила чудесный кофе и любовалась чудесным утром, в то время как лайнер приближался к Хило. Дженнер позволила себе насладиться иллюзией одиночества, хоть и знала, что с другой стороны двери караулит Бриджит, которой выпало присматривать за ней, пока Кэйл принимал душ. Дженнер уже надоело повторять, что она не собирается устраивать им неприятности. Во всяком случае, серьезного масштаба. Но как только она узнает, что Сид в безопасности, то уж постарается насолить своим тюремщикам по первое число.

Какими бы благородными ни были их намерения, что бы там Ларкин ни натворил, заговорщики все же похитили ее и Сид, а Дженнер просто не могла спустить такое на тормоза. Не в ее натуре терпеть насилие, как физическое, так и психологическое, а потом уползать, поджав хвост. Конечно, она не станет обращаться в полицию, но обязательно их накажет. Осталось только придумать, как именно.

А пока что она наслаждалась минутами покоя. При других обстоятельствах Дженнер растворилась бы в чудесном зрелище, раскинувшемся перед ней: безбрежный океан, ярко-зеленый остров, чистое голубое небо и белые, пушистые облака. Она постаралась вобрать в себя побольше этой красоты, потому что, по завершении круиза на «Серебряном тумане», собиралась завязать с морскими прогулками. Если еще когда-нибудь потянет на Гавайи, то лучше насладиться видом из самолета, с места у иллюминатора.

Кто-то открыл дверь, рассеяв иллюзию уединенности. Дженнер повернулась к входящему Кэйлу. Она едва не улыбнулась: на нем были мешковатые штаны цвета хаки и традиционная, цветастая гавайская распашонка. Этот наряд заметно отличался от его привычных шелковых рубашек и отлично скроенных брюк, но ему, похоже, было удобно в любой одежде. Разумеется, по плану Кэйл не должен выделяться среди других туристов. Хотя Дженнер никогда бы  не приняла его просто за отдыхающего, правда, она-то его знала.

Но тут еще вопрос, догадалась бы она, что Кэйл не так прост, как прикидывается, если бы не его внешность? Будь он уродливым, тощим коротышкой, решила бы она, что ее похититель – из хороших ребят? Что его беззаконному поведению есть достойное обоснование? Дженнер не хотелось оказаться настолько легкомысленной, чтобы ее суждениями управляли гормоны. Но какая живая женщина с горячей кровью при виде Кэйла Трейлора не даст немного воли своей фантазии?

– Быстренько прими душ и оденься, – коротко скомандовал он. – У тебя тридцать минут. Мы сходим на берег.

– Ух ты, сладкоголосый дьявол, какое заманчивое предложение, – проворчала Дженнер.

 – Это не предложение, а приказ. Ты – часть маскарада.

Да неужели? Ее опустили на один уровень с ужасной рубашкой в цветочек?

Когда Дженнер проходила мимо Кэйла, тот схватил ее за руку, заставив остановиться и посмотреть на него.

И с серьезным лицом добавил:

– Сегодня изволь вести себя наилучшим образом.

          * * * * *

ОНИ СЛЕДИЛИ ЗА ФРЭНКОМ ЛАРКИНОМ, СМЕНЯЯ ДРУГ ДРУГА: Кэйл с Дженнер, Фэйт с Райаном и Мэтт, который ускользнул с корабля, нацепив мешковатые шорты, футболку, черный парик и солнечные очки и прихватив громоздкий, потертый рюкзак. Каждый присматривал за объектом какое-то время, а затем смывался, когда подозреваемый оказывался в поле зрении кого-то другого. Удалось выяснить лишь, что Ларкин собирается с кем-то встретиться в городе Хило – первой остановке лайнера на островах. Но не было известно ни времени, ни места. Ларкин одним из первых сошел на берег, и оставалось только надеяться, что контакт не замедлит состояться.

Объект, наверное, не насторожится, заметив несколько знакомых пассажиров неподалеку, но если они будут следовать за ним слишком долго, снова и снова попадаясь ему на глаза, то он может что-то заподозрить и даже отменить запланированный встречу. В этом случае все достижения агентов сведутся к нулю, поэтому они очень старались держаться незаметно, пока по очереди следили за Ларкином, ни на минуту не упуская его из вида.

На борту осталась Тиффани, которая так неотвязно вертелась возле Ларкина последние несколько дней, что на острове он наверняка бы ее заметил. Бриджит, как обычно, присматривала за каютой. Санчес также остался на лайнере – Кэйл не доверял наемнику так всецело, как своим людям. Остальные члены группы следовали за Ларкиным, общаясь по самой современной системе связи, с настолько микроскопической гарнитурой, что заметить устройства было практически невозможно.

Ларкина обычно повсюду сопровождал телохранитель, но сегодня утром, когда арендованный автомобиль высадил распорядителя круиза на перекрестке, тот быстро зашагал куда-то в одиночку, часто мельком оглядываясь через плечо. Кэйл и Дженнер, ехавшие в такси у Ларкина на хвосте, уведомили Мэтта – только он из всей группы разительно изменил внешность благодаря маскировке – о местонахождении объекта и продолжили дистанционное наблюдение, пока Мэтт не сообщил, что видит Ларкина. В течение двух часов слежки преследователи сменялись, не теряя Ларкина из виду. Наконец он дошел до красочного и многолюдного фермерского рынка. Кэйл, держа Дженнер под руку, не отставал.

Ларкин, то появляясь, то скрываясь в толпе, останавливался время от времени полюбоваться цветами и экзотическими фруктами и даже перекидывался парой слов с местными жителями, торговавшими в ларьках. На несколько минут задержался перед прилавком с домашним вареньем и орехами, повосхищался предложенными сладостями и в конечном счете что-то купил. Кэйл внимательно наблюдал за процессом покупки, размышляя, не за этим ли контактом Ларкин вышел в город, но не заметил ничего, кроме передачи денег в обмен на что-то вроде баночки с джемом.

Повезло, что рынок трещал по швам от избытка людей. Кэйл с легкостью следил за Ларкином, сохраняя буфер из нескольких посетителей. Локализовать седовласого мужчину в черном костюме среди множества просто одетых местных жителей и цветастых туристов, наводнивших рынок, не составляло труда. Кэйл вдруг подумал, что Ларкин сглупил, одевшись так, что выделялся в толпе. Либо ему было наплевать, либо он считал себя намного умнее других и полагал, что заметит слежку.

А может, Ларкин надел костюм, чтобы спрятать оружие под пиджаком. Кэйл и его люди не пронесли свои пистолеты на борт, считая, что оружие для слежки им не понадобится, но у круизных охранников имелось несколько пушек, а Ларкин связан со службой безопасности через Дина Миллса. И хотя ствола у подозреваемого замечено не было, случалось, объект ускользал из-под наблюдения, так что нельзя исключать такую возможность. Принимая все это во внимание, Кэйл решил действовать так, будто Ларкин вооружен.

Кэйл предпочел бы сделать дело, не впутывая Дженнер, но если Ларкин его заметит, то уж лучше вместе со спутницей. Парочка, неразлучная с самого первого дня круиза, уже примелькалась на лайнере. А при их теперешнем местонахождение общество Дженнер отрадно вдвойне. Поход с женщиной на рынок – идеальное прикрытие, а вот в одиночку Кэйл выделялся бы в толпе не меньше Ларкина.

В конце концов объект миновал рыночный ряд и вышел на открытое пространство. Кэйл остался под брезентом, который накрывал и защищал рынок от солнца и дождя, и подал знак Мэтту, способному приблизиться к Ларкину, не привлекая к себе внимания.

Парень уже пару раз переоделся и поменял парики и теперь преобразился в молодого человека с длинными, светло-каштановыми волосами, одетого в джинсы и гавайку почти такую же, как у Кэйла. С плеча у него свисал рюкзак с одеждой и париками, а также оборудованием, с помощью которого наверняка удастся зафиксировать беседу Ларкина на расстоянии. Один щелчок, и любой разговор можно услышать и записать. Мэтт сам спроектировал устройство.

На некотором расстоянии от Мэтта, Райан и Фэйт усердно изображали туристов. Фэйт затесалась в толпу и держала в руках цифровой фотоаппарат, словно обычная восторженная путешественница, снимающая рынок, людей и… Ларкина, главным образом, когда тот перешел улицу и приблизился к стоявшему под баньяном азиату. Ждущий северокореец – если собранные Кэйлом на сегодня сведения верны – очевидно был раздражен и обеспокоен.

Контактер, как и Ларкин, надел костюм. Значит, он тоже вооружен? Может, удача улыбнется и они перестреляют друг друга? Как же, держи карман шире.

Кэйл взял Дженнер под руку и завел за высокую витрину с райскими птицами среди ярких красочных цветов. Удивительно, но всю дорогу она повиновалась и молчала, будто всерьез исполняя его требование хорошо себя вести. Ладно, если захочет его уколоть, пусть подождет до вечера.

Кэйл приложил руку к уху – с наушником, который позволял связываться с остальными следаками, – и обратился в слух. Мэтт подслушивал Ларкина с северокорейцем и тут же повторял каждую фразу, диктофон в его рюкзаке вел полную запись.

 – Кван, – произнес Мэтт.

Отлично, теперь у них есть имя.

На противоположной стороне улицы смеющаяся Фэйт фотографировала. Создавалось впечатление, будто она поглощена многокрасочным рынком, но на самом деле, благодаря своему удобному местоположению, она снимала северокорейца. Кван, скорее всего, вымышленный псевдоним, но пока и так сойдет.

 – Теперь к делу, – повторял Мэтт. Он косил под безобидного чудака, и любому прохожему показалось бы, что патлатый малый что-то напевает себе под нос. Мэтт даже покачивался в такт воображаемой музыке. Люди в парке старались держаться от него подальше. – Кван рассержен. Он заждался. Ларкин только что передал ему какую-то маленькую вещицу. Не могу разобрать, что это такое.

Если Фэйт удалось сфотографировать с нужного ракурса, возможно, получится увеличить картинку и узнать, что именно Ларкин вручил Квану: скорее всего, флешку или микрочип. Значит, они встретились не просто переговорить, а чтобы провести собственно передачу технологии из рук в руки. Почему именно так? Почему не послать чертежи или любую другую информацию электронным путем? При том что денег не видно. У Квана не было в руках спортивной сумки с наличностью, так что, наверное, заплатили Ларкину прямо на какой-то счет.

Мэтт подсказал ответ, комментируя процедуру передачи:

– Кажется, Квану не нравится, что пришлось встретиться лицом к лицу, но изготовитель оружия – человек старой школы – не желает, чтобы его чертежи пересылались по интернету. Недоверчивый ублюдок, но эта его черта нам на пользу. Возможно, он уже обжегся о шпионские программки нашей  Фэйт, – сострил Мэтт.

Кван засунул то, что получил от Ларкина, в карман куртки, затем похлопал по нему, словно убеждаясь, что вещица в целости и сохранности.