Текст книги "Начало"
Автор книги: Линда Леусс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 43 страниц)
Это я тоже понимал. Велерон посвятил последние двадцать лет своей жизни воплощению идеи создания единого эльфийского государства, мощного и могущественного, каким оно было до Раздора. Лучезарный не жалел ни средств, ни времени, создал широчайшую агентурную и пропагандистскую сеть, которая не покладая рук работала с населением и большая часть эльфов, как светлых, так и темных считала объединение Талинги и Фалиальты единственно возможным путем достижения мирового господства. Благодаря Велерону, каждый эльф считал себя избранным существом, венцом эволюции, достойным всего самого лучшего. К сожалению, на начальном этапе агитации населения, мы не уделили должного внимания витающему среди населения и вассалов духу объединения, спохватившись только тогда, когда под нами явственно зашатался трон. Выслушав очередной доклад контрразведки, отец с ужасом понял, что если ничего не предпринять для защиты наших интересов, то его просто-напросто свергнут с престола и передадут власть Велерону с подобострастными поклонами и благодарственными песнопениями. Отец поспешил официально присоединиться к движению по объединению, чем изрядно удивил Велерона, который рассчитывал на активное сопротивление с его стороны. Иллари удалось провести несколько блестящих контрударов, после которых ажиотаж вокруг возможного объединения двух государств несколько поутих. Народу дали понять, что минусов в объединении едва ли не больше, чем плюсов. Густонаселенная Фалиальта нуждалась в свободных землях, маги светлых алчно тянули руки к богатым магическим жилам и источникам. Цверги, населявшие Фалиальту, грезили залежами самородного эльфийского серебра в южной части Аррахейских гор, разработками полезных ископаемых в устьях Милены и Барринага, а мысли о димарских голубых аллиантах и карьеров эльфийского малахита в Гестиане приводили их в неистовство. Отец хотел, во что бы то ни стало, сохранить и упрочить власть темных, и потому пророчество Оракула пришлось, как нельзя кстати. Голоса Оракула возвестили, что темный возьмет в жены светлую, и этот союз объединит эльфов. Пророчество моментально было объявлено священным, то есть обязательным к выполнению, и повелители эльфов торжественно огласили нашу с Алариэль помолвку. Отец решил, что связав нашу семью с семьей Велерона, он хоть таким образом сумеет сохранить власть, а Велерон дал согласие на нашу помолвку для того, чтобы усыпить бдительность отца и разыграть ее как очередной козырь в игре престолов.
Единственный, кто был категорически против объединения на подобных условиях, был мой старший брат Эстар. Он не стеснялся в средствах в попытке отстоять свое мнение, чем сыскал нелюбовь, переходящую в лютую ненависть со стороны обоих дворов. Объявить сейчас о том, что он не погиб, а находится в пятом мире – значило подписать себе смертный приговор, нашу семью сметут с игровой доски и объявят вне закона, а в борьбу за престол ввяжутся как минимум пять эльфийских семей темных и три светлых.
Я решил не противиться воле отца, решив, что угроза гражданской войны намного реальней призрачной возможности вторжения отщепенцев.
– Клянусь никогда и не при каких обстоятельствах не упоминать о нашей семейной тайне, – я взял из его рук маленький цилиндр с порошком «эльфийского секрета», разломил его и сжал руку отца. Голубоватая дымка, обвившая прозрачными кольцами наши запястья, скрепила клятву.
– Я доволен, сын, что нашел в твоем лице верного сторонника, – он удовлетворенно кивнул, разогнал рукой остатки дыма и придвинул ко мне папку с последними донесениями, которые он получил, пока я навещал Тули в их поместье.
Глава 38 Алариэль
Впервые в жизни я наслаждалась одиночеством, радуясь, что никто не ищет моего общества. После прогулки с Калларом в парке и наших поцелуев мне было необходимо побыть одной и привести в порядок сумбур в голове. Мне хотелось снова и снова переживать упоительные моменты нашей последней встречи и его объяснения в любви, наслаждаться ими в одиночестве, перебирать как драгоценности, бережно кутая в кокон воспоминаний каждую минуту, проведенную с моим женихом. Наконец-то я обрела то, о чем так давно мечтала – любовь, прекрасное и светлое чувство, уносящее на мягких волнах в неведомые доселе дали, когда каждый час вместе пролетает, как мгновение, а минуты разлуки тянутся, как столетия. Новые ощущения захватывали меня, раскрываясь, слой за слоем, как бутон невиданного цветка, позволяя насладиться его упоительным ароматом и красотой. Сегодня цветок нашей любви раскрыл первые лепестки, прекрасные и нежные, пахнущие наступающей весной и счастьем. Я, досадуя на себя, подумала о том, что много лет отталкивала того, кто был создан для меня, теряла время и не видела того, кто всегда был рядом, стоило лишь протянуть руку, посмотреть в глаза. Если бы не Эсмириль и Драк с их драконьей прямолинейностью и настойчивостью, я бы продолжала упорствовать в своих заблуждениях, тосковать по отсутствию любви и ненавидеть своего прекрасного, замечательного жениха. Я улыбнулась и потянулась за трубкой. Как же были правы мои друзья-Драконы убеждая меня в исключительности Каллара, каждое их слово оказалось чистейшей правдой. Он красив, благороден, умен, воспитан и наверняка обладает массой других не менее замечательных достоинств, но самое главное, что мне с ним хорошо, как ни с кем другим. В последние несколько дней я ловила себя на мысли, что скучаю по нему и, находясь в своих покоях, подсознательно жду негромкого стука в дверь и его неизменно вежливого «Здравствуй, Алариэль». Он специально приезжал в поместье, чтобы провести со мной несколько часов и не дать мне заскучать окончательно. Выпуская тонкие колечки дыма, я с улыбкой вспомнила вечер после похода в ресторан и поездку по улицам города на новой машине Драка, тогда я смотрела на влюбленных на улицах города и грустила. Как давно это было и какая же я все-таки упрямая! Моя влюбленность в Данте сейчас воспринималась как что-то совершенно несущественное и неважное. Я не обижалась на горе-вампира, он стал частью моей жизни, мелькнув, как блуждающий огонек и уйдя навсегда, оставив лишь недоумение о причинах вызванного им чувства, брезгливую досаду о столь неудачно окончившемся романе и на собственную неспособность разглядеть сущность человека под искусной личиной. Драконы тысячу раз правы, надо относиться к жизни проще и, по-моему, наконец-то, у меня это начало получаться. Как же я, оказывается, устала находиться в коконе эльфийского воспитания, традиций и устоев, как хорошо делать, что хочешь, общаться, совершать ошибки и исправлять их. Я позабыла о своем плохом настроении, наслаждаясь новыми эмоциями, покуривая трубку и утонув в мягких диванных подушках. Надо сегодня же поблагодарить Эс за все ее советы и сказать, что ее наказание скоро закончится. Хоть она и не воспринимает его как обузу, но врожденная ответственность накладывает на нее некоторые ограничения и обязательства передо мной. Возвращаться в Элларион в ближайшее время я не собиралась, мне хотелось попутешествовать с Калларом по третьему миру. Теперь-то я смогу уехать куда хочу, не скрываясь и не таясь, никто не запретит мне путешествовать с женихом. Каллар, в отличие от меня, много ездил по этому миру и, наверняка, знает множество прекрасных мест, поездка обещает быть очень интересной и, самое главное, мы сможем проводить все время вместе. Потом мы вернемся домой и назначим дату свадьбы. Эс, конечно же, будет моей подружкой, без нее я замуж не пойду. А какой бал устроит отец в честь моего замужества! Какое у меня будет платье! Все лучшие швеи и вышивальщицы будут в моем распоряжении, а фасон я придумаю сама. Жаль, что Драк болен, и не сможет присутствовать на торжестве. Мысли о Драке вернули меня в реальность и подпортили радужное настроение. Кстати, а где Драк? Анна уехала с Геланом в город на съемки, а Драка я после завтрака не видела. Неужели его заперли? Но где? Вчера Гор и Гелан связали его и заткнули рот кляпом, а успокоить его смогла только Анна. Неужели его будут держать связанным и взаперти, когда Анна уедет? Как страшно, когда твой друг сходит с ума и ему ничем нельзя помочь!
Мысли о болезни Драка обдали холодом, сдувая остатки прекрасного настроения, я поспешила переключиться на более приятные воспоминания. Эсмириль оказалась права, Каллар действительно сдерживался в моем присутствии, опасаясь, что его страстность будет неправильно истолкована, а глупая эльфийская принцесса снова все поняла неправильно, приняв сдержанность за врожденную холодность и забыв, что Каллар не Дракон и не превратится в вулкан страстей после первого доброжелательного взгляда с моей стороны. Целуется он божественно! Правда, в тот момент я не собиралась его соблазнять, да и тема разговора была не очень-то подходящая, но все произошло так естественно. Я притронулась пальцами к губам и улыбнулась.
Вдруг дверь комнаты резко распахнулась, вырвав меня из сладких грез, я обернулась и вздрогнула от неожиданности, в дверях стоял Драк. Его лицо осунулось, под глазами лежали темные тени, волосы были растрепаны и собраны в небрежный, разлохмаченный хвост. После выписки из клиники он почти все время ходил полуголый и босой, смуглый живот был перетянут повязкой. Он окинул тревожным взглядом комнату и посмотрел на меня так, что у меня от страха отнялись руки и ноги.
– Где Анна? – он сделал движение и неожиданно оказался в нескольких ярдах от меня, я вжалась в диван, холодея от беспомощности и леденящего ужаса.
– Она уехала на съемки, но Гелан скоро привезет ее обратно. Драк, ты только не волнуйся! – залепетала я. Он присел на диван рядом со мной и посмотрел на меня тоскливыми глазами.
– Она ушла. Она не вернется, – его лицо посерело, губы скривились, а в голосе прозвучало отчаяние.
– Нет, Драк, ну что ты! Она обязательно вернется. Ей надо было съездить на съемку и Гелан, как раз, за ней поехал, – скороговоркой выпалила я, чтобы он, не приведи небо, не подумал, что Анна ушла навсегда, и не впал в ярость – Драк, ты слышишь меня?
Вдруг он завалился на бок и скорчился на диване, обхватив руками живот и поджав ноги.
– Аль, они убивают меня! Зачем он увез ее? Мне без нее плохо! – он все сильнее прижимал руки к животу. Я пододвинулась к нему и погладила его по плечу дрожащей рукой.
– Драк, она скоро вернется, правда, – я старалась изо всех сил, чтобы мой голос звучал убедительно, но Драк меня не слышал. Он начал стонать, мучительно и страшно, а я боролась со жгучим желанием выбежать из комнаты, пока он корчится на диване и запереть дверь снаружи, но желание облегчить его страдания пересиливало страх.
– Где она? Я ее нашел и потерял! Они враги, он враг, он хочет, чтобы Анна ушла. Ты понимаешь? – он резко сел, схватил меня за руки, но, тут же отпустил их и снова схватился за живот, а потом, став похожим на себя до болезни, прошептал прерывающимся от боли голосом, глядя на меня сквозь растрепанные пряди волос – Мне больно, Аль, очень больно, без нее у меня внутри все горит!
Драк сделал попытку встать, но свалился на пол и скорчился на ковре. Я упала на колени рядом с ним. Терзающая его боль становилась все сильнее, он силился что-то сказать, но его рот свело судорогой, а на губах закипала кровавая пена. Меня словно ветром вынесло из комнаты в коридор.
– Мейге! – заорала я на весь дом, позабыв об эльфийском воспитании – Мейге, на помощь! Драку плохо!
На втором этаже захлопали двери, по лестнице мчался Мейге, перепрыгивая через три ступеньки, вслед за ним бежал Гор. Я бросилась обратно в комнату, успев увидеть бегущих по балюстраде второго этажа Эс, Ника и Луса. Ворвавшись вслед за мной в комнату, Мейге упал на колени перед корчившимся и хрипящим от боли Драком. Лекарь сделал над ним несколько пассов, потом безуспешно попытался разжать сведенные судорогой руки, а Гор, присевший рядом с братом, пытался уберечь его голову от ударов об пол.
– Что случилось? – Мейге обернулся ко мне.
– Драк искал Анну. Потом сказал, что потерял ее, схватился за живот и сказал, что ему очень больно! – пролепетала я.
Мейге кивнул и отвернулся. Он и Гор пытались хоть как-то помочь Драку, разжать намертво стиснутые зубы и влить какое-то снадобье, развести сведенные судорогой и прижатые к животу руки, но, не смотря на все усилия, Драку становилось все хуже, тело выгибалось, губы посинели, глаза закатились. Беспомощно обернувшись, я увидела Бруна, он обессилено привалился к двери и не отводил застывшего взгляда от бьющегося в конвульсиях сына. Вдруг чья-то рука оттолкнула его в сторону, в проем вихрем ворвалась Анна и бросилась на колени перед Драком.
– Драк, Драк, успокойся, я здесь! – она прижалась к нему, стараясь унять судороги. Через какое-то время он начал успокаиваться, конвульсии прекратились, тело расслабилось, изо рта вырывалось хриплое, неровное дыхание, а в глазах появилось осмысленное выражение. Я отошла на несколько шагов назад, Анна продолжала прижиматься к Драку, бледный до синевы Мейге тяжело поднялся с пола, опираясь на заметно дрожащую руку Гора. Вскоре Драк с трудом сел и прижал Анну к себе, что-то шепча ей на ухо, целуя ее лицо и волосы. В его глазах светилось безумное счастье, а на ее лице оставались кровавые разводы после его поцелуев. Мне стало дурно, и я отвернулась, схватившись за спинку кресла, потому что ноги отказывались меня держать. Ник вывел Эс из комнаты. Брун прижимал правую ладонь к груди, прикипев взглядом к Драку и Анне.
Мейге повернулся к Бруну и тихо сказал на квэнне – Повелитель Драконов, я ошибался, ваш сын не убьет себя, он не успеет, как только Анна исчезнет из его жизни, он будет умирать вот таким образом, и мы ничем не сможем ему помочь. Только что мы наблюдали не приступ, а агонию, – в голосе Мейге прозвучала горькая обреченность, а лицо Повелителя Драконов посерело, и он сразу стал выглядеть лет на десять старше.
– Пожалуйста, помогите мне довести его до комнаты, – попросила Анна, она придерживала Драка, чтобы тот не упал, но он все равно обессилено клонился к полу, судорожно цепляясь за ее плечи.
Мейге и Гор кинулись к ним и осторожно подняли Драка на ноги, подхватив с двух сторон, он повис у них на руках, с трудом передвигая ноги. Мейге и Гор повели его на второй этаж, бережно поддерживая под руки. Я и Брун пошли следом, Анна шла впереди, чтобы Драк мог ее видеть. Уложив Драка в постель, Мейге еще раз осмотрел его и повернулся к Анне.
– Анна, до этого момента мы считали, что драггар Драк испытывает психологическую потребность в вашем обществе, так как он никого кроме вас не помнит и, естественно, чувствует себя комфортно только с вами. За сегодняшний день у него случилось два сильнейших припадка, один утром, когда вы ушли, а второй перед вашим приходом, – Мейге говорил на местном языке, запинаясь от волнения и тщательно подбирая слова.
– А как он вел себя днем? – спросила Анна, растерянно посмотрев на обессиленного Драка и присев на постель рядом с ним.
– Утром мы дали ему большую дозу снотворного, он проспал весь день. Как только действие препарата закончилось, он пошел искать вас и через некоторое время припадок повторился. Сегодняшние приступы качественно отличаются от вчерашнего, они сильнее и болезненнее. У меня есть опасения, что если припадки будут повторяться часто, то его организм не выдержит и он умрет, даже вы не сможете спасти его. – Мейге в упор смотрел на Анну, она потупилась и смотрела куда-то вниз. Драк пододвинулся поближе и прижался лицом к ее бедру, время от времени по его телу пробегала волна дрожи, словно ему было холодно.
– Я понимаю, что мы хотим от вас слишком многого, вам сложно согласится на наше предложение, но умоляю, пожалейте его, ведь он погибнет без вас! У нас есть слабая надежда, что если вы будете с ним, то драггару Драку будет легче бороться с недугом, и, может, нам удастся его вылечить, – в отчаянии воскликнул Мейге.
– Я могу еще раз все обдумать? – глухо спросила Анна, поглаживая Драка по плечу.
– Конечно, Анна, мы удаляемся. Алариэль, Гор, Мейге пойдемте, – сказал Брун.
– Аль, останься, пожалуйста, – попросила Анна.
Брун, Гор и Мейге вышли, прикрыв дверь.
– Драк, тебе нужно поспать. – Анна пригладила его растрепанные волосы, он отрицательно покрутил головой, обхватывая ее одной рукой и прижимаясь покрепче – Я целый день спал.
– Как ты можешь доводить себя до такого состояния? – воскликнула Анна.
– Я же тебе говорил, что мне надо быть с тобой, если тебя нет, я умираю, – голос Драка звучал глухо и безразлично. Анна попыталась встать, но он ее не отпустил.
– Я хочу поговорить с Аль, мы выйдем на минутку в соседнюю комнату, хорошо? – она попробовала убрать его руку, но, с тем же успехом, могла толкать ствол дерева, рука даже не шелохнулась, только сильнее вздулись мускулы на плече. Анна беспомощно посмотрела на меня.
– Анна, пусть он придет в себя, а поговорить мы сможем после ужина, когда он немного успокоится, – предложила я. Анне покорно кивнула.
Закрывая за собой дверь, я оглянулась, Анна прилегла на кровать рядом с Драком и свернулась клубочком в его руках, а он, прижавшись к ней всем телом, крепко обнял ее, уткнувшись лицом в затылок. Я быстро сморгнула застилающую глаза пелену слез, Анна и Драк выглядели такими несчастными, одинокими и какими-то чужими в этом большом доме, что у меня болезненно защемило сердце. Я плотно прикрыла дверь и направилась в покои Эсмириль.
Кроме подруги в комнате находились Ник с Геланом. Эсмириль забилась в угол дивана, обняв подушку, Ник мрачно крутил в руках сотовый телефон, а Гелан яростно пыхтел трубкой. Я пристроилась рядом с Эс.
– Аль, почему он пришел к тебе? – немного помолчав спросил Гелан
– Не знаю, наверное я была первой, кого он встретил или решил, что найдет Анну у меня в покоях, – я поежилась, вспомнив, как испугалась, увидев Драка на пороге. – Его припадки выглядят кошмарно! – тихо сказала я.
– Как бы нам уговорить Анну остаться с ним? – тяжело вздохнув, спросил Ник, не особо рассчитывая на ответ. Гелан неопределенно пожал плечами, но промолчал.
– Гелан, удалось выяснить, чем его отравили? – спросила Эс.
Гелан отрицательно покачал головой.
– Может быть ты, наконец, расскажешь, кто был тот парень, который напал на нас и ударил Драка ножом? – Эсмириль смотрела на брата сухими глазами, всем своим видом показывая, что намерена получить ответы на свои вопросы.
Гелан положил трубку – А к демону! На вас напал Коул, а это мерзавец, каких еще поискать!
– Это мы заметили, – хмыкнул Ник.
– Нет, Ник. Вы понятия не имеете, с кем столкнулись, – процедил Гелан.
– Да кто он такой? Ты его знаешь? – Эсмириль не отводила взгляда от брата. Гелан кивнул.
– Расскажешь? – умоляюще попросила Эсмириль.
Гелан немного помолчал – Коул родился в провинции Зеланда в небольшом, обедневшем клане. Собственно говоря, этот клан и прославился тем, что из него вышел этот злодей. Детство и отрочество Коула прошло так же, как у всех инкаров, но повзрослев, он проявил себя во всей красе. Свою взрослую жизнь он начал с того, что продал в бордель пару своих кузин, девушек нашли в тысяче лиг от дома, в порту Церма, где они обслуживали пиратов и моряков, а чтобы они ничего не смогли рассказать о себе, вырезал обеим языки и отрубил пальцы на правых руках. Родители девушек совершенно случайно нашли их спустя пять лет, с трудом узнав давно потерянных дочерей. Их выкупили из борделя и вернули домой, одна к этому времени уже совершенно утратила разум, а вторая умерла от неизлечимой болезни вскоре после возвращения. Перед смертью она каким-то образом сумела рассказать родителям, что Коул крупно проигрался в карты и выплатил деньги, полученные за своих кузин, в счет долга. Родной клан проклял его, а семья отреклась от такого сына, но Коулу было плевать на родню. К этому времени у него появились дела поважнее. Болтаясь по побережью и архипелагу, он обзавелся сомнительными, но весьма полезными для него знакомствами. По слухам, он женился на одной богатой, но весьма глупой вдовушке, которая меньше чем через год скоропостижно скончалась при невыясненных обстоятельствах, но перед смертью успела осчастливить молодого мужа поместьем и родовым именем, которое позволило ему поступить на дипломатическую службу. Освоившись на новой должности, Коул занялся контрабандой, продажей запрещенных магических амулетов и дипломатических секретов. Он также подозревался в продаже девушек и детей в рабство, но доказать его виновность по этим обвинениям не получилось, он действовал через сеть подставных лиц и неизменно выходил сухим из воды. В Иллари он совершил убийство, за которое темные эльфы приговорили его к смерти, но перед самой казнью Коулу каким-то чудом удалось вырваться и сбежать во второй мир. Он попал в Дрэклау и пытался добраться в Церт, откуда, по всей вероятности, собирался отплыть к островам со своими друзьями-пиратами, но по дороге наткнулся на один из наших пограничных отрядов. К тому времени мы уже знали, что этого вампира ищут темные, но охоту на него объявили после убийства двоих молодых Драконов, стражей границы, совсем еще мальчишек, которые наткнулись на Коула в лесу. Дун сам возглавил поисковый отряд, погибшие мальчики находились под его покровительством, убийство случилось в его владениях, и брат счел, что инкар нанес ему личное оскорбление. Инкары попыталась было выразить протест, но после убийства двух Драконов отозвали свои требования справедливого суда и признали право Дуна на жизнь преступника. Коула объявили вне закона. – Гелан заметил недоумевающий взгляд Ника.
– Драконы преследовали его не за то, что он натворил у эльфов? – недоуменно спросил Ник
– Нет, не за это. В каждом мире свои законы, свои суды и свои палачи, если преступнику удается сбежать в другой мир в промежуток между вынесением приговора и казнью, то приговорившие не имеют права требовать от другого мира его выдачи или наказания. Также как преследовать в другом мире или осудить за одно и то же преступление еще раз. Эльфы предупредили нас, что разыскивают инкара по имени Коул за убийство и только.
– Бред какой-то! – озадаченно воскликнул Ник, недоверчиво глядя на Гелана.
– Таков закон, – пожав плечами, отозвался Гелан – За время существования семи миров от наказания сбежали считанные единицы, поэтому никто не видел смысла его менять.
Гелан снова стал медленно набивать трубку – Когда Коул убил двух юных Драконов, он подписал себе еще один смертный приговор. Дун нашел его через пять дней, приговорил Коула к «дыханию смерти» и лично исполнил приговор, – голос Гелана звучал глухо, он выплевывал слова, словно они жгли ему язык, забыв о не раскуренной трубке и уставившись в одну точку – но не проверил, сдох казненный или нет. Коулу не жить, я найду его и порву на куски! – прошипел Гелан, Эсмириль опустила голову, Ник хмурился, а мое сердце запоздало сжалось от страха, ведь мы и понятия не имели, с каким монстром встретились.
– Нам нужно найти Коула и закончить то, что не закончил Дун. – Ник решительно рубанул рукой по воздуху, Гелан согласно кивнул. Ник неожиданно поменял тему разговора – Не нравится мне все это. Отщепенцы объявили войну и затаились. Никаких активных действий. Интересно, чего они ждут?
Гелан пожал плечами – Может быть их слишком мало для полноценной войны, может они что-то готовят, а может это была простая провокация. Ник, ты сказал, что нам нужно найти Коула. Каким образом ты намерен его искать? – заинтересованно спросил Гелан.
– Я еще не успел все продумать в деталях, но ясно, что Коул живет где-то в городе и скорее всего не один, а со своими друзьями-отщепенцами. Если пораскинуть мозгами, то можно его вычислить. Знаешь, Гелан, мне не нравится сидеть, сложа руки, и ждать неизвестно чего. А что если мы сыграем на опережение, пока отщепенцы не сделали первый ход? – Ник с горящими глазами начал курсировать по комнате – Войну они объявили, формальности соблюдены. – Ник остановился перед Геланом и криво усмехнулся. – Я не великий стратег, но если подумать всем вместе, то можно придумать что-нибудь толковое. Одно я знаю наверняка, если мы будем сидеть, сложа руки, они могут попробовать перебить нас поодиночке. В городе тебя могут подловить в темном переулке и воткнуть нож, как в Драка, или плюнуть отравленным шипом, или пристрелить. Надо предупредить резидентов, чтобы все знали об опасности и приняли меры предосторожности, так отщепенцам будет сложнее застать их врасплох, даже если потом окажется, что вызов был простой провокацией.
Предложение Ника сыграть на опережение здорово ошарашило всех нас, Совет состоится только завтра утром и неизвестно, какое решение примут его участники. Определенная логика в словах Ника была, но как можно планировать какие-то военные операции не дождавшись решения Совета? А вдруг на нем решат не воевать?
Ник не знал наших правил ведения войн, но к моему удивлению, Гелан заинтересовался – Интересная мысль, Ник! Играть на опережение у нас не принято.
Ник усмехнулся – Гелан, вы в третьем мире, здесь так войны не ведутся. У нас не принято выстраиваться в линию и рубиться на мечах до полной победы или поражения. Из случившегося с Драком, я делаю вывод, что отщепенцы не стесняются в средствах, почему же мы должны воевать по правилам? Нам нужно подумать, как все организовать и кого привлечь к нашей… э… операции по зачистке.
– Пошли к Гору, привлечем для начала его, – предложил резво вскочивший Гелан и они с Ником рванули к двери.
– Ну вот, началось! Эй, я тоже хочу! – крикнула Эсмириль им вслед.
– Мы тебя позовем, когда понадобишься! – отозвался Гелан из коридора.
– Аль, ну что это такое? – горестно воскликнула подруга – Как гонять меня на тренировках, так я мальчик, а как воевать, так девочка!
– Тебе повоевать захотелось? – с удивлением спросила я, – Мне, если честно, не по себе от идеи Ника.
– Нет, ты не понимаешь, идея что надо! – хищно усмехнулась Эсмириль – Интересно, до чего они додумаются?
– Полагаю, мы все увидим, а может и поучаствуем, – вздохнула я, будучи в душе убежденной пацифисткой, даже на охоты ездила редко, лишь в тех случаях, когда отвертеться от участия никак не получалось и сменила тему – Ты лучше подумай о Драке и Анне. Почему мы с ними не общаемся? Они выпадают из жизни семьи и это неправильно! Нельзя бросать их одних! – перед моим мысленным взором стояла картинка прижавшихся друг к другу Анны и Драка и закрывающаяся дверь комнаты – Мне кажется, что если мы будем стараться вести себя как обычно, словно с ним ничего не случилось, то ему легче будет вспомнить нас.
Эсмириль некоторое время задумчиво смотрела на меня – А ведь ты права, Аль. Мы все считаем его больным и стараемся к нему не лезть, чтобы лишний раз не нервировать. Как он нас вспомнит, если будет все время в изоляции?
– Анне тоже нужна наша поддержка, бедняжка попала в такой переплет, да еще мы бросили ее один на один с тяжелобольным Драком. Это несправедливо, она не может и не должна бороться с его болезнью в одиночку. Мы обязаны ее поддержать! Мне стыдно, Эс, что мы проявили такое непонимание и черствость по отношению к ним! – я подобно Нику забегала по комнате, торопясь изложить Эсмириль мои соображения, пока она меня внимательно слушала.
Эс стукнула кулачком по коленке – Аль, ты умница! Хорошо, что хоть у кого-то в этом доме остался здравый смысл. Мы всей семьей ведем себя, как идиоты! Он наш брат и сын, а мы относимся к нему, словно он нам чужой. Надо срочно перестать делать кислые физиономии и постараться вести себя так, словно ничего такого не происходит.
– Нельзя подчеркивать его ненормальное состояние! Слушай, может ему снова начать готовить? Ведь ему нравилось, – озвучила я неожиданно пришедшую в голову идею.
Эс просияла – А может быть ему снова начать тренироваться? Или медитировать? Драку надо чем-то заниматься! Но самое главное, чтобы Анна согласилась остаться с ним!
– Надеюсь, что она согласится, иначе от наших усилий не будет никакого толка. Надо попытаться уговорить ее, – мне не терпелось скорее поговорить с Анной, убедить ее, упросить, сделать что угодно, лишь бы болезнь Драка отступила.
– Обязательно поговорим! – Эс с нетерпением посмотрела на часы. На ее лице появилось сосредоточенное выражение, когда Эсмириль загоралась идеей, она ни о чем другом думать не могла, говорила только о предмете своего интереса, а все остальное пропускала мимо ушей.
– Эсмириль, может быть то, что я скажу, покажется тебе бестактным, но твоя матушка никогда не бывает в этом мире, фактически ты полноправная хозяйка этого дома и можешь распоряжаться тут как считаешь нужным – я прекрасно знала за какую струнку дернуть. По традициям Драконов, хозяйкой дома считалась жена или старшая дочь, так что, есть надежда, что Повелитель Драконов не будет возражать против желания Эсмириль управлять поместьем. Глаза Эсмириль загорелись, а на щеках вспыхнул румянец, мои слова упали в благодатную почву. – Мужчины строят планы войны, а женщины должны заниматься женским делом, – я припомнила полушутливое обращение, которое использовали все вагары клана – Ты ведь маленькая хозяйка? Ну, так и бери все в свои руки! Вспомни, как твоя матушка ведет дом, она создает атмосферу, все в Шерданне знают, кто его хозяйка. Мы займемся атмосферой и Драком, потому что больше некому, а твоему отцу и братьям пора привыкать, что ты уже выросла.
Эс присела рядом и заглянула мне в глаза – Поможешь?
– Конечно, всем чем смогу, маленькая хозяйка.
Эс легонько ткнула меня кулаком в бок.
– Эс, я сегодня целовалась с Калларом! – сказала я.
– Да ну! Правда? – воскликнула она.
Я кивнула.
– И как?
– Он замечательно целуется.
Эс завизжала так, что у меня заложило уши, вскочила и запрыгала вокруг меня – Ну, наконец-то! Как же я рада за вас! Ты больше не испытываешь к нему отвращения?
Я с улыбкой покачала головой – Думаю, что скоро в него влюблюсь, он такой замечательный!
Эсмириль ухватила меня за руки и, подняв с дивана, закружила в танце. Наконец-то я смогу разговаривать с ней о мужчине, который мне симпатичен, Эсмириль не будет недовольно морщится, переводить разговор на другую тему, слушать в пол-уха и отвечать невпопад, чтобы только отделаться от меня. Выписывая танцевальные па, больше похожие на простонародные пляски, чем на благородные танцы, я почувствовала себя счастливой: мне больше не надо таиться, обманывать, ненавидеть! Меня не будут мучить предчувствия и беспокойства о неизбежной свадьбе, наконец-то я обрету сердечный покой. В комнату заглянула Маара и заулыбалась, глядя на нас – Маленькая хозяйка, ужин будет готов через три четверти часа.
