Текст книги "Начало"

Автор книги: Линда Леусс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 43 страниц)

– Нет, это бы меня не остановило. Просто для тебя будет лучше, если это произойдет по любви, а не под влиянием момента, – я постарался, чтобы мой голос звучал убедительно, ведь только мысль о том, что она невеста Каллара и удерживала меня.

– А вдруг я тебя люблю, а, Драк? – она вскочила на ноги и сжала кулачки.

– Ты меня не любишь. – устало сказал я. Встав, я обнял ее и погладил по голове. – Аль, ты еще будешь счастлива, не торопись,– я поднял ее лицо – Поверь мне, я знаю.

Она уткнулась мне в грудь и расплакалась, тихо, как ребенок, моя рубашка промокала от ее слез, и мне было невыносимо жаль эту уже взрослую, но такую маленькую девочку. Я прижался губами к волосам Алариэль, а перед глазами стояло лицо Анны.

– Что у вас тут происходит? – раздался сонный голос Эсмириль.

Аль отскочила от меня и пробормотала – Ничего, просто… просто…

Она снова разрыдалась, уже в голос. Эс бросилась к ней, наградив меня уничижительным взглядом.

– Эс, он не виноват. Это все я! – рыдала Аль.

Я вздохнул и, оставив Алариэль в надежных объятиях сестры, отправился в свою комнату. Лежа в кровати, я никак не мог успокоиться. Нереализованное желание бурлило в крови, но не звонить же посредине ночи Ларине! Я встал и пошел в душ. Тугие холодные струи успокоили меня, завалившись в кровать, я через несколько минут уснул.

Утро принесло с собой мелкий дождь за окном и хмурое, серое небо, и потому вылезать из постели не хотелось. Я слышал, как возилась на кухне Эсмириль, потом хлопнула дверь, сестра уехала в поместье. Интересно, Аль поехала с ней? Я встал и принес из кухни большую чашку кофе, снова лег в кровать и включил телевизор. Любопытно, Аль сегодня будет стыдиться вчерашнего? Мне-то стыдно не было, я ничего предосудительного в произошедшем не видел. Если бы она не была невестой Каллара и дочерью Велерона, мы бы славно провели прошлую ночь, но тут другой случай. Ничего, Аль переживет мой отказ, а мне не придется жалеть о том, что я пошел на поводу у девчонки и своих низменных желаний. Я лежал, попивая кофе и смотря новости, когда в дверь кто-то поскребся.

– Драк, ты  спишь? – раздался голос Аль.

– Нет, заходи, – откликнулся я.

Она открыла дверь и проскользнула в комнату, на ее лице было все что угодно, кроме смущения.

– Доброе утро, Аль. Как настроение?

Она присела на край кровати и теперь очень внимательно рассматривала меня, я заерзал, вчера такие взгляды закончились поцелуями.

– Все в порядке, – она продолжала рассматривать меня.

– Если ты хочешь извиниться и все такое, то можешь не трудиться, я тебя заранее прощаю.

– Извиниться? За что? – удивленно спросила она.

– Ну, за то, что ты меня вчера чуть не совратила, например.

Мы рассмеялись, и напряжение немного спало.

– Нет, мне понравилось, правда, и я бы даже не отказалась от продолжения, но ты прав, лучше если ты останешься моим другом. Вчера у меня было такое, знаешь, особенное настроение, когда плоть властвует над разумом, – она вздохнула и подвинулась чуть ближе, устраиваясь поудобней.

– Не могу поверить! Аль, ты становишься Драконом! – я действительно был удивлен, пребывая в полной уверенности, что Аль корчится от стыда и еще несколько декад не сможет на меня смотреть.

– Просто следую твоему совету относиться ко всему проще, – поддела она меня.

– О! Надеюсь,  тебе нравится? – шутливо отозвался я.

– Я только начала, у меня еще нет материала для анализа, но если это будет также как вчера вечером, то, пожалуй, мне очень понравится, – хитро улыбнулась она.

Демон, она что, специально?

– Аль, ты сильно рискуешь, – предупредил я.

– И чем же?

– Не дразни меня!

– А что случится? Тебе вчера не понравилось?

Я очнулся, когда уже прижал ее к кровати, навалился сверху и целовал совсем не как друг. Она не сопротивлялась, наоборот, обнимала меня и отвечала на поцелуи. Демон, да что же это такое! Если она не прекратит, я не смогу здесь бывать, или мне все время придется проводить в холодном душе!

– Аль, что ты вытворяешь? Зачем ты это делаешь? – прошипел я, скатываясь с нее.

– Я не знаю, Драк, это получается как-то само собой, знаешь, слово за слово. Правда, я не специально, извини! – она сидела, подтянув колени к груди и жалобно глядя на меня.

– Ты играешь с огнем, Алариэль, я не настолько терпелив, чтобы долго выносить твои заигрывания, так что лучше будет, если ты прекратишь это делать. Если ты меня доведешь, я возьму тебя независимо от твоего желания, и уверен, что тебе не понравится подобный опыт. Не провоцируй меня! – меня раздражало, что она опять с легкостью сыграла на моих инстинктах

Она опустила глаза и покраснела.

– Извини, я постараюсь, – покаянно сказала она.

– Постарайся, потому что мне нравится эта квартира, и я не хотел бы отсюда съезжать, – проворчал я.

Она улыбнулась – Ну что ты, конечно, нет! Я больше не буду.

Я встал и набил трубку, душ может подождать, но покурить необходимо. Я исподтишка посмотрел на Аль и поспешно отвел глаза, в голову лезли непристойности.

– Тебе понравилась Анна? – вдруг спросила Аль.

– Анна? И да, и нет. Она красивая, умная – это плюс, она человек – это минус.

– А что плохого в том, что она человек?

– Я не встречаюсь с человеческими женщинами, – мне был неприятен этот разговор.

– Мне вчера показалось, что между вами пробежала искра, – проницательно сказала Алариэль.

– Даже если она и пробежала, она не будет иметь никаких последствий, во всяком случае, для меня. Я не буду тратить время на отношения, – твердо сказал я, искренне веря, что так оно и будет.

– Понятно, – в ее голосе было сомнение – ты знаешь, я поняла, что не люблю Данте, да и никогда не любила. Меня очаровало лицо с экрана.  Драк, ну скажи, можно ли быть такой идиоткой?

-Не терзайся! Всякое в жизни бывает, –я удовлетворенно подумал о том, что мой план сработал – Ты с ним будешь встречаться, когда он приедет?

– Буду, я хочу окончательно убедиться в том, что он не тот, кто мне нужен, чтобы не осталось никаких сомнений. – рассудительно сказала Аль.

Я согласно кивнул  и затянулся.

– Он уедет, и я выброшу его из головы, – что ж, моя промывка мозгов не прошла даром, а ее последние несколько свиданий с парнем не будут иметь никакого значения, она уже почти потеряла к нему интерес.

Мы помолчали.

– Я хочу поближе познакомиться с Калларом, – неожиданно сказала она – во всяком случае, хочу попробовать. Ты не знаешь, он сейчас в этом мире?

Я пожал плечами – Не знаю, кажется, он в Иллари. Я узнаю у Гелана. – пообещал я.

– Узнай, пожалуйста.

Она встала и пошла к двери, уже выходя, она обернулась и сказала – Знаешь, Драк, я хотела бы, чтобы мой первый мужчина был похож на тебя.

Она выскользнула в коридор, а я от неожиданности поперхнулся дымом и закашлялся. Докурив, я встал и отправился в душ, до встречи с Анной оставалось два часа.

Войдя в кафе в назначенное время, я увидел, что Анна уже сидит за столиком на двоих, а перед ней стоит чашка с кофе. Сегодня она была одета в серую юбку и мягкий голубой свитер, цвет которого ей очень шел. На голове у нее был завязан шелковый шарф, а верхнюю часть лица закрывали большие солнцезащитные очки. Погода для очков как раз подходящая, по стеклам стекали капли дождя.

– Привет, Анна! – сказал я, подойдя к столику.

– Привет, Драк! – она подняла голову и улыбнулась.

Демон, это все усложняет, надо дать ей понять, что между нами ничего быть не может. Я сел напротив, уже предвидя неприятный разговор.

– Ты можешь снять очки? – попросил я.

– Зачем?

– Не люблю разговаривать, не видя глаз собеседника.

Она послушно сняла очки, ее глаза были красные и припухшие.

– Ты плакала?

– Нет, просто не выспалась, – она опустила взгляд – Спасибо, мы вчера так мило погуляли.

– Не за что, к сожалению,  не могу предложить тебе более разнообразную программу развлечений. Мне тоже понравилась вчерашняя прогулка, – помолчав, добавил я и тут же пожалел. Не давай ей ложных надежд, не надо обижать девочку, подумал я про себя.

– Ты знаешь, у меня сейчас странный период в жизни. Нет, с карьерой все в порядке, не знаю, просто затянувшееся плохое настроение, перепады настроения и какие-то смутные предчувствия, – извиняющимся тоном сказала она, вертя в руках очки.

Она замолчала и опустила голову, я ждал продолжения. Не знаю, может это весна так действует на девушек, у всех какие-то особенные настроения, если Анна начнет меня домогаться или плакать, я не выдержу!

– Скажи Аль, что ей лучше держаться от Данте подальше, – вдруг сказала Анна.

– Я думаю, что она уже это поняла, а я не в том положении, чтобы давать ей подобные рекомендации, – сухо отозвался я.

– Она твоя девушка? – ее голос стал напряженным.

Демон, еще этого мне не хватало, того и гляди эльфийка и женщина начнут биться за меня на кремовых пирожных!

– Нет, она не моя девушка, мы просто друзья, – твердо сказал я.

– Ты ее любишь, но не можешь с ней встречаться? – допытывалась Анна.

– Анна, я ее не люблю и не буду встречаться, – четко сказал я – Почему ты спрашиваешь?

– Не знаю, может потому, что ты мне нравишься, и меня действительно волнует это вопрос? – она смотрела мне в глаза, и я почувствовал, что все идет не так, неправильно, что я не смогу ей сказать заранее подготовленные слова о невозможности наших встреч, я не хочу их говорить, потому что это будет неправда.

– Анна, мы едва знакомы, – пробормотал я.

– Не важно, ты мне понравился еще в Лондоне, а теперь моя симпатия к тебе укрепилась, – откровенно сказала Анна.

Придется снова заводить разговор о том, что я не тот, кем  кажусь, она меня не знает и будет лучше для нее, если меня не будет в ее жизни. С резидентками в этом отношении все намного проще, они заранее знали, что между нами не может быть ничего серьезного, а если подобные мысли возникали, то мне стоило лишь напомнить о своем происхождении, чтобы все встало на свои места.  Да что за день сегодня такой! Видимо мои мысли отразились на моем лице.

– Я веду себя как дура! Мне не стоило заводить этот разговор, у тебя своя жизнь, у меня своя, может в твоей жизни уже кто-то есть, но пойми меня правильно, я здесь ненадолго и если сейчас не скажу тебе это, то потом буду сожалеть. Господи, я чувствую себя идиоткой! – она закрыла пылающее лицо руками.

– Успокойся, все в порядке, – пробормотал я.

Она помолчала и немного успокоившись, продолжила – Скажи Аль, что Данте уже полгода домогается меня и  будет ее использовать, чтобы досадить мне. Во всяком случае, ему кажется, что его внимание к ней может как-то привлечь мое внимание к нему. Я не стала говорить ей об этом, скорее всего, она бы мне не поверила. Еще в Лондоне я предупредила Аль, что он охотник, но, по-моему, она меня не услышала. Скажи ей, что как только она с ним переспит, то он тут же потеряет к ней интерес. Аль хорошая девочка, мы могли бы стать подругами, и я не хочу, чтобы она страдала от такого дерьма, как Данте. Он страшный эгоист, помешанный исключительно на себе. Наверняка, Аль попала под обаяние его героя? – насмешливо спросила она.

– Да, что-то вроде того, – согласился я.

Она кивнула – Это происходит со всеми, в этом и заключается его магнетизм. В жизни он совсем другой, в нем нет никакой возвышенности или еще чего, что он там изображает в фильмах. Он избалован женским вниманием, только берет и ничего не дает взамен. Поговори с ней, может она тебя послушает.

– Хорошо, я поговорю.

Она встала – Спасибо, Драк, я пойду. – и, развернувшись, быстро пошла к выходу. Я выбежал следом за ней, кинув на стол купюру.

– Анна, постой! – я догнал ее и схватил за  руку, развернув к себе лицом – Что происходит?

– Ничего, я сказала, что хотела, – сказала она тусклым голосом.

– Но, так же нельзя! Анна, нельзя! – я не мог ее отпустить, хотя понимал, что это был бы наилучший выход из создавшейся ситуации.

– А как можно? – она подняла глаза, и я увидел, что она плачет.

Я обнял ее и прижал к себе, снова ощутив аромат духов  и тепло ее тела.

– Пойдем, я довезу тебя до гостиницы, а то ты вся промокнешь, – я с удивлением понял, что мне пришлось приложить некоторое усилие, чтобы разжать руки.

Я посадил Анну в машину, и мы вывернули на проспект. Медленно двигаясь в потоке транспорта, я думал о случившемся. Может во мне тоже пробудился магнетизм? Сначала Аль, теперь Анна  и обеим очень трудно отказать. С Аль все понятно, у девочки бушуют гормоны, а Анна? Почему бы мне не осчастливить ее своим вниманием? Провести несколько декад вместе и разъехаться по разным городам, изредка перезваниваясь. Последние годы я только такие отношения и поддерживал, что же меня сдерживает на этот раз? Я покосился на девушку, она сидела, судорожно вцепившись в сумочку, с сухими глазами и смотрела прямо перед собой.

– Ты вчера обмолвилась, что у тебя был какой-то плохой опыт с парнями вроде  Данте, – я подумал, что мне нужно ей объяснить свое поведение – и теперь ты стараешься держаться от них подальше.

Она кивнула.

– У меня тоже был подобный опыт, ну или что-то в этом роде, в общем, я получил очень серьезную психологическую травму и с тех пор не могу общаться с женщинами, вот как-то так, – никогда даже предположить не мог, что буду говорить об этом с человеческой женщиной. Дун был первым и последним, с кем я разговаривал о своей несчастной любви.

– Ты гей? – она вопросительно посмотрела на меня.

– Кто? – не понял я.

– Гей? Тебе нравятся мужчины? – она неопределенно помахала рукой.

– Нет, конечно, нет, как ты могла такое обо мне подумать? – задохнувшись от подобного предположения, воскликнул я.

– А как тогда? Ты же молодой, привлекательный, здоровый парень, – озадаченно спросила она.

– Ну, у меня что-то вроде обета воздержания.– ляпнул я, все еще не придя в себя от ее предположения, что мне нравятся мужчины, но не объяснять же ей, что меня вполне устраивает моя подружка-вампир.

– А ты пробовал как-то лечить свою травму, ну там психоанализ или что-то в этом роде? – ее лицо приобрело сочувственное выражение.

Я вспомнил психоанализ по методу Дуна. – В нашей семье это не принято. Я уже почти в норме.

Она присвистнула и с любопытством посмотрела на меня.

– Что?

– Мне просто любопытно, что такое с тобой могла сделать та женщина?

– Она разбила мне сердце, – просто сказал я  и почувствовал, что внутри лопнула какая-то струна, которая удерживала мои воспоминания. Я отчетливо понял, что пора перестать нянчится с ними и продолжать жить дальше, оставив эту историю в прошлом, бегать от всех женщин из-за одной глупо. Не все женщины такие, как та, не каждая причиняет страдания, нельзя судить о горах по одному камню, а цепляясь за воспоминания, закрываешь себе путь дальше. Поразительно, что мне понадобилось столько лет, чтобы додуматься до такой простой мысли.

– Да, – задумчиво произнесла Анна – такое бывает, но время лечит.

– Пожалуй ты права, время лечит, но некоторые кусочки срастаются неправильно и потом беспокоят тебя, как зажившие переломы, которые ноют на погоду. Склеенная вещь не такая, как целая, – к моему удивлению, я не испытывал никаких неприятный эмоций от этого разговора. Может быть, я бы даже поведал эту историю Анне целиком, потом, если  бы, у нас была возможность познакомиться поближе. Меня охватывало незнакомое и удивительное чувство свободы от гнета моей несчастной любви. Наконец воспоминания отпустили меня, оставшись в прошлом, перестав влиять на мою настоящую жизнь, теперь я был уверен, что действительно переболел любовью.

Мы подъехали к гостинице.

– Друзья? – я протянул ей руку.

– Друзья! – она пожала мою руку, ее ладонь была теплая, а рукопожатие крепким – Приглашение в клуб в увольнительную парня твоей сестры остается в силе?

– Конечно, я позвоню через пару дней, – я не отпускал ее руку, глядя в ее темные глаза, и думая о том что, скорее всего, наша следующая встреча станет последней.

– Пока, Драк! – она отняла ладошку и открыла дверь.

– До встречи, Анна! – я некоторое время сидел, глядя Анне вслед, не осознавая, что прижимаю ладонь, которая еще хранила тепло ее руки, к своим губам, пока не услышал сзади деликатный гудок автомобиля, которому я загораживал выезд на проспект.

Я ехал на работу с легким сердцем,  словно отдал какие-то долги или освободился от привычного груза. Спасибо, Анна, даже если мы больше  никогда не встретимся, я тебя никогда не забуду. Настроение мое стремительно улучшалось. Не доехав до офиса, я развернулся в противоположную сторону, достал сотовый телефон и набрал номер Ларины.

Глава 31 Старк

Весс несколько раз заводил разговор о том, что я слишком много времени провожу с Драконами, вернее с Эсмириль. Он предупреждал, что это может закончиться неприятностями. Он видел, что я к ней неравнодушен, но и предположить не мог, что меня угораздит в нее влюбиться. Да я и сам о таком и подумать не мог. Ну почему это произошло именно со мной? Почему я полюбил девушку, которой на меня плевать? Эта любовь заставляет сердце плакать кровавыми слезами, и ни один доктор во всех мирах не сможет избавить меня от страданий. Как мне жить дальше?  Вопрос, который я задавал себе сотню раз и на который не было ответа.  Я шел по улице и думал об Эсмириль, она такая красивая, она такая… такая, самая лучшая, но она меня не любит и никогда не будет моей. В кафе она чуть было не превратилась в дракона и все из-за меня, лучше бы перевоплотилась и разодрала на части. Вампирам любовь противопоказана, а уж тем более несчастная. Ну, почему? Что со мной не так? Почему она не хочет быть моей? Я вспомнил свою недавнюю поездку домой, как мечтал и надеялся, что она скажет «да». Нет, я не надеялся, а был почти уверен, что Эсмириль согласится и возвращался к своей девушке. Я специально вернулся пораньше, потому что соскучился по ней, не мог дождаться, когда ее увижу. И что? Оказывается, она путешествовала! Конечно, с моей стороны глупо было бы думать, что она будет сидеть у окна и ждать меня, но путешествие? Зачем они ездили в Лондон? Я припомнил, что недавно Ларина рассказывала что-то о заграничной поездке. Так– так, это совпадение или они ездили вместе?

Наконец-то, у меня появилась хоть какая-то цель, я бросился к своей машине. Через три четверти часа я уже стоял в приемной Весса.  – Старк, что с тобой случилось? Что у тебя с лицом? – с тревогой спросила Ларина, когда я вошел и сел на кушетку.

– А что у меня с лицом?

– Ты бледный, как смерть! Ты себя хорошо чувствуешь?

– Нет, я себя нехорошо чувствую, – с голосом у меня тоже что-то произошло, он звучал слишком хрипло, непривычно.

– Позвать кого-нибудь из докторов? – она подняла трубку внутреннего телефона.

– Не надо. Они мне не помогут, – я отрицательно качнул головой.

– Что случилось? – она выглядела испуганной.

– Я виделся с Эсмириль, – глухо произнес я.

По лицу Ларины пробежала тень, и она отвела глаза.

– Ты догадываешься, что она мне сказала? – спросил я, поняв, что Ларина все знает.

Она кивнула и вдруг заорала – Я тебе говорила, Старк, что это добром не кончится! Тебе надо было понять, что она не будет с тобой встречаться еще зимой. Она же сказала тебе! Сказала?

– Сказала, – согласился я – Ларина, меня к ней тянет, я не могу с этим ничего поделать. Если я бываю в городе и просто задумаюсь, то в себя прихожу перед ее домом. Ты понимаешь? Это происходит на каком-то инстинктивном уровне!

– Ларина, у тебя все в порядке? – в дверь заглянул один из докторов, подозрительно покосившись на меня.

– Все нормально! – раздраженно отозвалась Ларина, доктор кивнул и закрыл дверь.

-Весс тебя предупреждал! – яростно прошипела она – Я тебя предупреждала! Но ты нас не послушал. Конечно, у тебя своя голова на плечах. Вот и думай теперь сам своей светлой головой, что делать. Надо было оставить все, как есть, еще в начале зимы, или вообще отцепиться от этих Драконов!

Тут я понял, что дело не только в Эс, и Ларина злится не только на меня.

– Вы с Драком расстались? – спросил я, прищурив глаза и пропустив ее тираду мимо ушей.

Она метнула на меня яростный взгляд.

-А, Ларина? – настаивал я.

-Не расстались, но толком и не встречаемся, только секс и все реже и реже. Мне кажется, что у него появилась другая, – ее плечи поникли, и мне показалось, что Ларина сейчас расплачется.

– Драконы все такие или нам попались особенные экземпляры? – во мне крепла уверенность, что нас с Лариной просто-напросто использовали и безжалостно избавились, как только мы стали причинять слишком много хлопот.

– Я знаю только их, мне не с кем сравнить, – тихо сказала она.

Тут меня осенило  – Ларина, а ты случайно не влюбилась в Драка?

Она испуганно вскинула глаза и энергично потрясла головой  – Нет, что ты! Мне с ним было хорошо. Это была самая классная зима в моей жизни, он такой веселый, горячий, настоящий Дракон, после него наши мальчики кажутся кусочками льда из морозилки. Я теперь тоскую по этим временам. И еще, мне кажется, что я его ревную, – она нервно усмехнулась, стесняясь своего признания.

– Как можно ревновать того, кого не любишь? – удивился я, в глубине сердца радуясь, что приехал сюда, Ларина словно разделила со мной мою боль, мне становилось немного легче от мысли, что не одному мне плохо.

– Видимо, можно. Как будто кто-то пользуется моей собственностью и мне не нравится, что кто-то получает такие же эмоции, как я этой зимой, – наконец, сформулировала она.

– Ясно. А я думал, мы теперь вместе будем страдать, – мне казалось, что если бы Ларина тоже влюбилась в Драка, то мне было бы не так больно. Ларина вышла из-за стола, подошла и сочувственно потрепала меня по руке.

Мне не пришлось почувствовать Дракона, Эсмириль не подарила мне самую замечательную зиму в моей жизни, воспоминания о которой я мог бы хранить в памяти. Как только я об этом подумал, сердце тут же болезненно заныло.

– Старк, все обойдется, оно отпустит со временем, – попыталась утешить меня Ларина.

– Да, наверное. – глухо отозвался я, настроение стремительно портилось, Ларина не разделила мою беду, только разбередила рану еще сильнее –Пойду я, наверное, домой, у меня сегодня был тяжелый день. Кстати, а с кем ты ездила в Лондон?

– Да с ними же и ездила, – сказала она и отвела глаза.

– Понравилось?

Она неопределенно помахала рукой – В общем и целом нормально. Ладно, Старк, иди домой, мне работать надо.

Я вышел на свежий воздух и понял, что дома мне будет еще хуже. Чем бы заняться? Я решил покататься по городу. Медленно двигаясь к центру, я размышлял о том, что же будет дальше. В глубине души еще тлела надежда, что мы с Эс все-таки будем вместе, но я не позволял этому чувству перерасти в уверенность. Мне дважды дали ясно понять, что во мне видят только друга, причем последний раз более, чем ясно. Я получил категоричный и окончательный отказ, а после того, что произошло в кафе, Эсмириль вряд ли захочет со мной даже дружить. Чем я ей не угодил? Тем, что я инкар? У нас есть расовые различия, но когда она в человеческой ипостаси, то особой  разницы нет. Наверное, все дело в происхождении, конечно, она ведь единственная дочь Повелителя Драконов, а кто я?  По знатности наш клан их в подметки не годится, а многие из Драконов до сих пор считают нас вассалами и обращаются соответственно. Я, правда, никогда не замечал, чтобы Драк или та же Эсмириль каким-то образом показывали наше неравенство, но одно дело дружить, а другое любить. Во мне начало закипать раздражение, на себя, на нее, на сословные предрассудки, на жизненные обстоятельства, которые никто не в силах изменить. Я вспомнил наш поход в кино этой зимой. Обычно человеческие фильмы про вампиров меня раздражают, и я их не смотрю, этот же оставил след в сердце. Именно там я намекнул Эсмириль о своих чувствах, именно тогда, глядя на экран, я и понял, что люблю ее. В тот же вечер после сеанса к ней подошел парень, ее спаситель, и тогда я узнал, что такое настоящая ревность, именно в тот момент, когда он наклонился и поцеловал ее. Меня передернуло от воспоминаний. Он не может быть ее избранником. Или может?

Глубоко задумавшись, я не заметил, как снова очутился перед заветным домом. Очнувшись от своих тягостных мыслей, я поднял голову и посмотрел на знакомые окна. Мне стало горько от того, что мне больше не подняться на лифте, чтобы просто быть рядом с Эсмириль, слушать ее голос, ощущать ее тепло, смотреть, как она двигается или курит трубку. Именно в эту минуту надежда на ее взаимность окончательно умерла, я отчетливо понял, что вместе нам никогда не быть. Драконы продолжили идти своей дорогой, отпихнув к обочине ставшего ненужным инкара, и уж подавно их не разжалобить страданиями. Я резко вырулил на улицу, вызвав истерические гудки, и поехал домой. Поднявшись в квартиру, я наглотался снотворного и уснул мертвым сном без сновидений.

Прошло несколько дней, а я продолжал жить, как во сне. Вставал утром, умывался, чистил зубы, ел, ходил на работу, с кем-то разговаривал, что-то делал. Те дни не отложились в памяти. Единственное, что я запомнил – это боль, каждую минуту, день и ночь, отчаяние и невыносимую тоску. Я каждый вечер бездумно ездил по городу, чтобы не возвращаться домой, а ночь для меня теперь начиналась с горсти снотворного. Новый день был похож на предыдущий, как брат-близнец, превращаясь в такую же безотрадную ночь. Сердце разъедало отчаяние, боль, тоска, ревность то вместе, то попеременно. В те дни мне следовало обратиться к Вессу или к кому-нибудь из инкаров постарше, объяснить ситуацию, попросить о помощи, меня бы отправили домой или дали какие-нибудь успокоительные снадобья, но я был не в состоянии додуматься до этого самостоятельно, а резиденты-инкары не замечали моего состояния или делали вид, что не замечают. Даже Ларина ни разу не позвонила мне и не поинтересовалась моим самочувствием. Я был предоставлен сам себе, оставаясь в многомиллионном городе наедине со своим разбитым сердцем.

В тот вечер я снова привычно припарковался у заветного дома и тоскливо смотрел на освещенные окна, вспоминая Эс и время, проведенное с ней, как вдруг увидел ее, выходящей из подъезда с каким-то парнем, они держались за руки и о чем-то оживленно беседовали. Мое сердце провалилось куда-то вниз, потом подпрыгнуло к горлу, словно пытаясь выскочить наружу, мне стало трудно дышать, я хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег, а в глазах все плыло. Эсмириль и парень сели в ярко-красную машину и выехали на проспект, я автоматически последовал за ними, не соображая, что буду делать, если они меня заметят. Машина петляла по улицам, видимо, они никуда не спешили, что позволило мне не упустить их из виду, даже в том жалком состоянии, в котором я находился. Автомобиль, наконец,  остановился в тихом районе города возле двухэтажного дома. Эсмириль и ее спутник вышли из машины, поднялись на крыльцо, и через некоторое время в окне на первом этаже зажегся свет. Я сидел, вцепившись в руль так, что у меня побелели костяшки пальцев, кровь стучала в висках, а затылок наливался пульсирующей болью, как от нехватки ликка[12]. Через некоторое время какая-то сила вытолкнула меня из машины и повлекла к дому. Я, присев, чтобы не привлекать внимания случайных прохожих, прокрался к освещенному окну и заглянул внутрь. То, что я увидел, пригвоздило меня к месту, горло перехватило судорогой так, что я не мог вдохнуть. Уже не таясь, я встал в полный рост. Они занимались любовью. Я видел Эсмириль, почти мою Эсмириль, в объятиях другого. Она была обнажена, волосы распущены, мужские руки скользили по ее спине и поднимали ее в такт его движениям. Я не видел ничего кроме нее и его рук, и не мог отвести взгляд, каждое их движение причиняло такую боль, словно мне в грудь, раз за разом, втыкали нож. Они двигались все быстрее и быстрее, и наконец, Эсмириль выгнулась дугой, а потом обессилено обняла мужчину и склонила голову ему на плечо, он прижал ее к себе и я увидел его лицо. Это был тот парень, ее спаситель! Все мысли разом вылетели из головы, кроме одной, на его месте должен быть я, а потом тело скрутила страшная судорога, свалившая меня на землю. Если бы у меня хватало  воздуха, я бы выл, но горло перехватило, словно стальными тисками и я не мог выдавить из себя ни звука. Меня вырвало, а потом снова скрутило. Я не знаю, сколько времени  пролежал на земле под тем окном, час или минуту, но постепенно я пришел в себя, с трудом встал на ноги, держась одной рукой за стену дома, а вторую прижав к груди в том месте, где билось мое многострадальное, истерзанное сердце. В окно я больше не смотрел. Инстинкт гнал меня прочь от этого дома, он кричал, что надо уходить, иначе мне конец. Шатаясь как пьяный, я брел по улице, не понимая, куда иду и зачем, забыв о своей машине, не разбирая дороги и не видя ничего вокруг. В голове звенело, перед глазами плыли цветные круги, меня мутило, думать о чем-то я не мог.

– Эй, красавчик! – я услышал чей-то хриплый голос и с удивлением понял, что он обращается ко мне – Да, ты, милый!

Я обернулся. Меня окликнула какая-то шлюха, она стояла под фонарем, который освещал ее кричащий наряд и безвкусный макияж. Медленно оглядевшись, я понял, что забрел на Страйт, даже не заметив этого.

– Хочешь весело провести время? Ну же, давай, милый, не стесняйся!– женщина смотрела на меня. Я чувствовал, как во мне зарождается злоба, на проститутку, на Эсмириль, на ее парня, на весь мир за то, что он отвернулся от меня. Я подошел к женщине и схватил ее за руку.

– Эй, потише, красавчик, сначала гони монету, – свет раскачивающегося фонаря на миг ярко осветил ее лицо, больше похожее на отвратительную маску, но мне было плевать.

Я, не глядя, вытащил из кармана деньги и сунул ей в руку, проститутка пересчитала их и положила в карман, потом улыбнулась щербатым ртом и потянула меня за руку к ближайшему дому. Она привела меня в грязную, убогую комнатенку, и скинула с себя платье, обнажив уродливое тело с отвисшими грудями и круглым животом, которое вызывало лишь отвращение и чувство гадливости, а перед глазами стояла Эсмириль и ее парень в рамке освещенного окна, молодое, упругое тело и мужские  руки, скользящие по обнаженной спине. Голову снова сжали раскаленные стальные тиски, а в глазах все поплыло от наворачивающихся слез.

– Как тебя зовут?  – чужим голосом спросил я.

– А как ты хочешь, чтобы меня звали? – игриво спросила проститутка и улеглась на кровать, призывно похлопав по матрасу рядом с собой.

-Эсмириль! – прохрипел я и накинулся на нее.

Через час я оставил женщину, лежащей на кровати, оделся и, не оборачиваясь, вышел на улицу. В глазах все расплывалось, голова раскалывалась на части, я чувствовал себя грязным и опустошенным, сердце мучительно ныло, хотелось пойти и застрелиться, чтобы, наконец, прекратить эти мучения. Выйдя на улицу, я повернул направо и пошел посередине проезжей части, как мне казалось в сторону дома.