Текст книги "Для вкуса добавить "карри", или Катализатор для планеты (СИ)"

Автор книги: Лина Мраги

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

– Всё это, конечно, хлам... Особенно книги, они не читаемы... Ну посуда ещё ничего... Предлагаю один ранд за всё.

Парочка чешуйчатых переглянулась, а Кулан нервно сглотнул. Крупный серый ящер покачал головой и показал несколько знаков.

– Не-е-е-т... Это слишком... Четыре ранда! Ждите других покупателей... Только больше меня вам всё равно никто не даст, а многие и за половину ранда не возьмут. Даю два – и разбегаемся! – и капитан уверенно сложил руки на груди.

Ангалины пару минут переглядывались, а потом серый кивнул.

– Вот это другой разговор! – Ают достал пару монет и положил на камень. – Кул, закрывай сундуки, мы уходим.

Я внимательно наблюдала за всем происходящим, и почему-то возникло чувство, что тут что-то не так. Я видела, как блестели глаза капитана, когда он шарил в сундуках и слышала, как безразлично он потом говорил. Он явно нашёл что-то ценное, но сбил цену до минимума. Короче говоря, Ают просто надул простодушных ящеров!

– Только молчи и ничего не вякни! – Голос Тана зашипел в левом ухе. – Ты понимаешь, что можно спровоцировать конфликт... И если что-то случится, то это будет на твоей совести!

– Да молчу я, молчу... Пара золотых не стоит ничьих жизней...

– Умница моя!

Мужчины поволокли сундуки к лодке, а я пошла следом, набивая карманы синими камушками: "Очень похоже на лазурит или ляпис-лазурь... Только гораздо ярче и насыщенней... Рассмотрю потом на досуге...". Застряв у большого валуна с фиолетовыми и красными прожилками, я и не заметила, как отстала. От созерцания местных геологических красот меня оторвало лёгкое подёргивание за юбку. Я обернулась. Это была крапчатая... Она смотрела яркими, медовыми глазами, ноздри её шевелились, а белоснежные клыки виднелись за полными губами, если можно так назвать переднюю часть её пасти. Я присела перед ней на корточки и улыбнулась:

– Меня зовут Карина... А вы... Вы, удивительно, красивая! Глаз не оторвать!

Крапчатая приподняла изящные надбровья, слегка улыбнулась и сделала шаг назад. Пару секунд она не отрывала от меня взгляда, а потом махнула головой в сторону берега.

– Да, конечно... Я иду... А ничего, что я синих камней набрала? Это можно?

Моя спутница хмыкнула и пожала плечами.

– Значит, можно...

Ждали только меня. Я залезла в шлюпку и Ают сердито прошептал:

– Что ты там застряла? Нам надо убираться отсюда...

– Да так, попыталась пообщаться...

– Ну и как? Успешно? – хихикнул Кулан, отталкиваясь веслом.

– Вполне.

Как только мы поднялись на палубу, капитан скомандовал сниматься с якоря. Матросы кинулись ставить паруса. "Чёрная медуза" быстро набирала ход. Стоя на корме, я наблюдала за ангалинами, плывущими позади. Когда ящеры стали отставать, я махнула крапчатой на прощанье, и она ответила красивым, высоким прыжком.

Стоя у руля, Ают бросил через плечо:

– Ну что отстали?

– Почти... – я обернулась.

– Эрдана Карина, я и не знаю, как вас благодарить... Вы приносите удачу!

– Мы снова на "вы", капитан?

– Нет, что ты... – он свистнул, подзывая Данко.

Когда помощник сменил его, он схватил меня за руку и поволок в каюту. Вскоре туда принесли сундуки. После того, как за матросами закрылась дверь, Аютан налил вина и одну кружку протянул мне:

– Сегодня будем праздновать! Поводов накопилось более чем достаточно! Вечером станем на якорь и откроем одну из бочек. Как ты на это смотришь?

– Не знаю... На судне всё решает капитан...

– Ох, Кари! – и он громко рассмеялся. – Как только я тебя увидел, то сразу понял, что рейс будет интересным... Только не ожидал, что настолько...

Я пригубила терпкое вино:

– Ты обманул ангалинов... В сундуках, действительно, много ценностей?

Он захохотал ещё громче:

– Да только за одну посуду из чёрного серебра можно выручить рандов десять, а то и больше!

– А остальное?

– Смотри... – и подвинул к себе сундук с книгами. – Эти книги можно восстановить. В столице, в архиве террхана, работает книжный мастер, который знает, как это сделать. Он их с руками оторвёт! А это... – и достал гибкий свиток, – знаешь, что это такое?

– Нет...

– Это Вечные свитки Кифа! Они бесценны! Я могу запросить за них сколько захочу! Бери! Один твой! – и бросил мне рулончик. – Богинь надо холить, лелеять и дарить самые дорогие подарки!

Теперь я захохотала:

– Это тот самый Киф, в честь которого названо место – Кифов нос?

– Верно... Ты знаешь?!

– Была там... Полгода назад...

– Но это же такая даль!

– Для богинь не существует расстояний!

Теперь мы хохотали вместе. Когда смех пошёл на убыль, я спросила:

– А что там? В этих свитках... И почему они называются "вечными"?

– Там стихи... И очень странные... Их сложно понять... Некоторые их считают пророчествами... А "вечные", потому, что в огне не горят и в воде не тонут. Этот материал, на котором они выцарапаны, никому не известен. Но их всё равно очень берегут: во-первых, по тому, что их мало, а во-вторых... Кто знает, вдруг то, что в них написано, правда и пригодится когда-нибудь. Многие люди до сих пор верят в проклятие богов, и думают, что придёт время, когда они вернутся...

– А ты?

– Что я?

– Ты – веришь?

Он вздохнул, допил вино и громко стукнул пустой кружкой о стол:

– Нет! Я не верю! Это сказки... Я верю только в то, что человек сам за всё в ответе, и никакие боги тут не причём! Но это ещё не все подарки! В другом сундуке тоже есть кое-что интересное.

Мы достали посуду, которая, к слову сказать, была очень красивая, и ворохи каких-то юбок, рубах, штанов. Я заглянула на дно и достала... скукоженную детскую одежду: странные ползунки, такой же сморщенный гольфик-водолазку и пару малюсеньких перчаток. Держа эти корявые одёжки, я непонимающе посмотрела на Аюта. Он загадочно улыбался.

– И как это понимать?

– Кари, это лимм!

– Лимм?! Что это?!

– Это нижний костюм женщин севера, они носят его под обычной одеждой. В нём никакие морозы не страшны, да и жара, тоже. Когда холодно – он греет, когда жарко – охлаждает. В нём даже можно плавать в ледяной воде!

Я подозрительно вертела корявые кусочки и никак не могла взять в толк, как это можно носить. Всё сморщенное, скукоженное и размер, как на трёхлетнего ребёнка.

– Его нужно положить в воду на пару часов. Он набухнет и увеличится. Потом мокрый лимм нужно натянуть на голое тело, он быстро высохнет и станет, как вторая кожа. А если его не носят, то хранят мокрым, чтобы не сжимался...

Недолго думая, я рванула на палубу за ведром и уже на бегу выкрикнула:

– А вода... какая нужна?!

– Пресная!

Схватив ведро, я так же быстро спустилась в трюм к бочке с пресной водой. Мужики в кубрике удивлённо переглянулись:

– Кари! Зачем тебе столько?! Лопнешь! – Данко свесился из гамака.

– Капитан разрешил... Кстати, вечером будет маленький праздник, доставайте кружки, мальчики!

Все, кто был внизу, радостно загалдели. Через несколько минут загадочный костюм северянок намокал в ведре, а я опять устроилась в кресле в капитанской каюте. Ают поднялся на палубу сменить рулевого, так как скоро начинался сложный фарватер. Ожидая, пока набухнет мой второй подарок, я взяла первый, то есть Вечный свиток и вгляделась в уже знакомые значки. Голос в ухе прошептал:

– Разверни полностью, я тоже хочу почитать...

– Мозг, прочтёшь? А то я буду эти кривульки долго разбирать...

– А самой слабо?

Я заныла:

– Ну, Тан... Ну, миленький... Ты же знаешь, как плохо я читаю, а это же, вроде как, стихи... Их надо читать плавно, с выражением...

– Ох, хитрюга! Верёвки из меня вьёшь! Ладно, слушай...

Когда вернутся боги,

Когда они придут -

Исчезнут все тревоги,

Печали вмиг уйдут.

Когда вернутся боги

И вспыхнет звёздный свет,

Протянутся дороги

Для душ в потоке лет.

Вселенная откроет

Для нас свои врата,

И зрители, как в театре,

Займут свои места...

Эмоции, волненья,

Реакции судьбы...

Вся химия творенья!

И музыка мольбы...

Когда вернутся боги,

Я буду только рад,

Увидеть, как к истокам

Приникнут, стар и млад.

И радуга надежды

Проложит к сердцу путь.

Когда они вернутся...

Придут, когда-нибудь...

После того, как отзвучала последняя фраза, я зависла на долгой паузе. Дуновение воздуха возле шеи вывело из прострации:

– Эй... Эй... Кари... Очнись... – приобняв за плечи, позади склонился капитан.

Я открыла глаза и оглянулась.

– Что с тобой? Ты будто сознание потеряла...

– Всё в порядке... Бывает, когда задумаюсь... Я прочитала...

– И как?

– Действительно, похоже на пророчество... Красивое стихотворение... А дашь свой почитать?

– Если моя богиня умеет читать на языке древних, то, конечно...

– Нет, не умею...

Его руки сжимали мои плечи, потом он опустился на колени и, обняв ещё крепче, поцеловал в шею:

– Кари... Дорогая...

Этого хриплого, чувственного шёпота было достаточно, чтобы понять, что вскоре может произойти. Я медленно высвободилась и посмотрела на него. Мужественное, загорелое лицо, небольшая тёмная щетина, широковатый нос, красиво очерченные губы, блестящие карие глаза и небольшой шрам на правой щеке... Строгая, истинно мужская, красота. Я провела ладонью по его щеке и покачала головой. Он всё понял:

– Прости... Не сдержался...

– Я пойду к себе. Надеюсь, когда начнётся празднование, не забудешь пригласить?

Он криво улыбнулся:

– Как же без тебя...

Я забрала свои подарки и закрылась в каюте. Дело близилось к вечеру. "Медуза" шла полным ходом к месту очередной ночёвки. Лёгкая качка действовала расслабляюще, и я растянулась на узкой жёсткой койке.

В библиотеке никого не было. На письменном столе царил рабочий хаос: свитки, какие-то схемы, чертежи... На обрывках плотных листов непонятные вычисления и странные формулы... Я осмотрелась и заметила новшество. На стене, между высокими стеллажами, висела карта. Карта Окатана... Два полушария, восточное и западное; выше экватора большой материк, отдалённо похожий на Австралию и разделённый на две части сплошной горной цепью. "Восточные территории... – я провела ладонью по шершавой бумаге. – Так вот они какие... Большие... А там, за горным хребтом, Западные земли... Ого! На Западе должно быть ещё теплее: южные окраины почти достигают экватора... Молодец, Мозг! Неплохая карта получается, но белых пятен ещё много... А вот и Северный материк, правда, обозначен пока только Альдаск... Не так и далеко от северной границы Восточных территорий...".

– Кари...

Я обернулась:

– И где мы ходим?! Плутаем в дебрях моего разума?!

– Ну что-то вроде того... – профессор улыбнулся и уселся за стол. – Ну как? Нравится?

– А ты, молодец! Хорошая карта... Я даже как-то успокоилась, что ли...

– В смысле?

– Ну... – я продолжала водить рукой по стене и всматриваться в пометки. – Теперь я представляю Окатан более ясно, более чётко, что ли... Он становится осязаемым, настоящим... для меня...

Профессор внимательно посматривал через монокль и о чём-то размышлял:

– Именно для этого я её и делал, чтобы ты посмотрела на всё со стороны, более отрешённо и спокойно...

Я нашла место, обозначенное, как Кифов нос:

– Вот она... Вот точка отсчёта... Исток Улитки, Чёрное ущелье и Маргос... – я продолжала водить пальцем по карте. – А вот и Банкор! Он почти врезается в Островной пояс... Латрас! Так вот он где! На востоке, на самом побережье...

Тан встал из-за стола и стал рядом:

– Мы сейчас где-то здесь... Видишь, вот Небесные острова, мы их миновали... А вот Перрикол, тут Ают собирается сделать остановку, потом около недели пути и... мы в Латрасе.

– Да... Долго я туда добираюсь... Такой огромный крюк... Если бы шла напрямик, то давным-давно была бы на месте...

– Жалеешь... – Мозг обнял меня за плечи и глубоко вдохнул.

– Нет... Уже не жалею... Ты правильно тогда сказал... Если бы я не отклонилась от маршрута, то и Макса, и Граса уже не было бы в живых, это того стоило... Всё нормально, всё правильно...

– Умница моя! – и нежно поцеловал в висок.

– Эрдана Карина! Открой! Кари!

От грохота, стены ходили ходуном. Я вскочила и распахнула, трещащую под мощным натиском дверь. Ают, по инерции, ввалился в тесное пространство.

– Что случилось?!

– Я заснула...

– Да я уже полчаса стучу! Кари, что с тобой?!

– Всё в порядке, капитан... Всё хорошо...

Он сначала подозрительно рассматривал меня, потом обвёл взглядом каюту и, видя, что всё вроде нормально улыбнулся:

– Тебя все ждут. Тиль приготовил прекрасный ужин и даже десерт, благодаря твоей предусмотрительности, а ты спишь!

– Я сейчас... Пять минут...

Он кивнул и вышел:

– Пять минут, не больше...

Праздник удался на славу. Погода тоже благоприятствовала: было тепло, ветер стих и "Медуза" плавно покачивалась на якоре между двух островов, похожих, как две капли воды. Команда расположилась на палубе, наблюдая яркий, сочный закат, а позже, когда совсем стемнело, зажгли фонари. Мы ели, пили вино, а ужин был, и правда, очень вкусным. Потом пошли рассказы, разные морские байки и истории из жизни. Было очень весело, от хохота, у меня даже лицо заболело. Вскоре дошла очередь и до меня, тоже рассказать какую-нибудь историю. Тиль выразительно глянул:

– Эрдана, помните...

– Да, помню. Выполняю обещание...

Историю про Ассоль и алые паруса рассказать в деталях не составило труда, так как я и книгу читала, и фильм смотрела раз в двадцать. Если бы устраивали конкурс на лучшую историю, то моя взяла бы первый приз.

Матросы слушали затаив дыхание, а под конец, некоторые, даже вытирали слёзы. Капитан сидел, прикрыв глаза и слегка отвернувшись, будто не хотел, чтобы видели его лицо. В процессе рассказа иногда кто-нибудь не выдерживал и начинал сыпать вопросами, но на него тут же цыкали и нетерпеливый затыкался, потом ситуация повторялась, только уже с другим матросом. Когда в своём повествовании я дошла до момента, что люди побежали на берег смотреть на алые паруса, бедняга Тиль разрыдался, а потом звучно сморкался до тех пор, пока я не закончила. Сначала все молчали, а потом Данко, неожиданно, выдал:

– Если мы построим новую шхуну, то назовём её Ассоль... Верно, капитан?

Ают улыбнулся и кивнул:

– И второй комплект парусов будет ярко-красным.

Разошлись мы только под утро. Я упала на койку и сразу же заснула. А следующие несколько дней учила желающих играть в карты. Колоду я нарисовала, буквально, за пару часов, используя самые плотные листы, которые нашлись в капитанской каюте. Также у Аюта была пара красных карандашей, которыми он делал пометки, они тоже пошли в ход. Потом я выпросила у Данко банку древесного лака и покрыла им своё произведение в несколько слоёв. Получилось очень даже неплохо. Пока я сушила колоду на ветру, все по очереди подходили смотреть, что такого интересного я опять придумала. В результате, спать я легла опять почти на рассвете, и то после того, как Аютан погнал меня из кубрика, где мы с Данко, Куланом и Найром азартно резались в дурака. Парни, оказались, толковые и суть игры схватили на лету. Мне показалось, что Ают был недоволен тем, что я стала проводить больше времени на палубе и с командой, а не в его каюте, хотя, возможно, дело было в чём-то другом...

Вот так мы и добрались до Перрикола. Капитан планировал стоять около трёх суток, так как нужно было почти полностью разгрузиться, получить деньги за доставку и взять новые грузы. Меня такая задержка немного расстроила, но ничего не поделаешь – это их жизнь, их работа.

Городок Перрикол был небольшим и, довольно, неприглядным. Неподалёку находились железные рудники и город, в основном, населяли рудокопы, кузнецы и другой люд, чьё ремесло было каким-либо образом связано с металлом. Я обошла его вместе с Тилем за полдня, помогая коку, закупать продукты. Больше ходить в город было незачем. Единственное, на что я обратила внимание, так это на горячий источник, который находился в часе пешей ходьбы от города. Местные использовали его как природную баню, а нормально помыться в горячей воде уже очень давно хотелось.

Ают, категорически, отказался меня отпускать одну, предупредив, что народ здесь простой, даже грубый и, неизвестно, чем может закончиться поход на источник в одиночестве. А если со мной что-то случится, то он никогда себе этого не простит. Я ещё поканючила немного, но потом сдалась: "Может он и прав... Если найду приключений на одно место, то сама же буду виновата". И собралась помыться в каюте.

Заперев дверь, я полезла под койку за своими пожитками и наткнулась на ведро: "Лимм! Забыла! Я совсем забыла про него! Это ж, сколько дней он в воде пролежал?! Вот балда! А ещё хвасталась, какая прекрасная у меня память! Напрочь, вылетело из головы!"

Я достала костюм и выкрутила: он очень увеличился в размерах и приобрёл вполне нормальный вид. Цвета он был почти чёрного с ярко выраженным фиолетовым отливом: "Ну что ж... Надо примерить!" Я быстро разделась и принялась натягивать его на себя. Ощущение было такое, будто я надеваю мокрые и очень-очень плотные колготки, хотя, по сути, так оно и было. Тянулся лимм прекрасно, трудность оказалась только в просовывании головы. Я даже немного испугалась, что горловина меня придушит, но когда полностью натянула и расправила его на себе, давление исчезло и дыханию нечего не мешало.

Пристроив на стену зеркальце, я вертелась и так, и сяк, пытаясь рассмотреть, как же я выгляжу в этой штуке. Лимм прекрасно облегал тело, подтягивая и сжимая в нужных местах, но движений ничего не сковывало. Я свободно могла вертеть руками, задирать ноги, наклонятся, в общем, идеально! Как же хочется посмотреть в большое зеркало! Но даже в капитанской каюте оно было маленькое.

От стука в дверь я вздрогнула: " Надо же... так увлеклась, что шагов не услышала...".

– Кари, ты спишь? – это был капитан.

Я откинула щеколду и открыла... Лучше бы я этого не делала!

– Ну как?! Мне идёт?!

Аюта словно парализовало. Сначала он стоял столбом и пялился во все глаза, потом дёрнулся, покраснел и рванул на палубу. "Ох! Опять я дала маху! Нельзя было, наверно, перед ним в таком виде показываться...". Шёпот Тана в ухе, только утвердил в этой мысли:

– Ко мне в библиотеку в таком виде лучше не приходи... Иначе, я за себя не отвечаю...

– А что такого?! Я же не голая!

– Не голая... Только... Если бы ты видела себя со стороны...

Я ещё раз осмотрела себя: "Да-а-а... и верно, как вторая кожа... Только чёрная и с какими-то прожилками... Талия сжата, ягодицы плотно обтянуты и приподняты, грудь рельефно выделяется... Похоже, что слишком сексуально, даже чересчур... Вон как, капитана-то, торкнуло! Опасный костюмчик! Но краси-и-ивый... Даже снимать не хочется!"

Некоторое время я ещё покрутилась, привыкая к такой удивительной одёжке, а потом принялась его стаскивать: "Вот бы в нём поплавать! Интересно, а что сказал бы Макс, если бы увидел меня в нём?" Стянув верхнюю половину лимма, я заметила, что на браслете пожелтела ещё одна буква: "Ого! Процесс идёт... Что же будет, когда все буквы надписи пожелтеют?! Посмотрим-посмотрим...".

Наверху три раза звякнул гонг – Тиль приготовил ужин. Я быстро переоделась, обернула лимм влажной тряпкой и пошла наверх. Возле камбуза меня поймал Данко:

– Тебя капитан зовёт... Составить компанию за ужином...

Я нехотя развернулась и направилась к капитанской каюте. Аютан стоял у небольшого квадратного окна, скрестив на груди руки, и смотрел в сторону высокой скалы у входа в бухту: стол накрыт для двоих, над мисками поднимается пар, а рядом два бокала из чёрного серебра... Видно, эту парочку капитан решил оставить себе. Я отодвинула кресло и он обернулся:

– Я почему-то подумал, что ты не придёшь...

– Почему я должна была не прийти?

Он разлил вино по изящным бокальчикам и уселся напротив:

– Не привык пить из такой посуды...

– Ну ты теперь человек очень богатый, надо привыкать...

Ают засмеялся и, протянув руку через стол, сжал мои пальцы:

– Кари... Я тут подумал... Сегодня я отпускаю команду в город, ребятам нужно отдохнуть от меня... Если хочешь, могу проводить тебя к горячему источнику, да и самому тоже не мешает окунуться... – он замолчал, видя моё напряжение. – Ты только ничего такого не подумай... Без твоего согласия ничего не будет... Просто ты такая... красивая и... удивительная, что мне, иногда, даже больно... Знаешь... Со мной такого никогда не было. Я ведь раньше в любовь не верил, думал, что это россказни излишне чувствительных людей...

"Ну вот и приехали! Неужели придётся сходить на берег и до Латраса двигаться одной?! Как же не хочется!"

Я уставилась в миску с едой и выдавила:

– Это понимать как признание?

– Да...

Никаким образом я не хотела обидеть капитана или причинить боль, но другого выхода не было. Лучше сразу и честно, чем давать ложные надежды.

– Я уже говорила, что ни с кем не намерена завязывать никаких отношений, кроме дружеских...

Он хотел что-то сказать, но я его остановила и встала из-за стола:

– Капитан, я сойду на берег и дальше поеду по суше. Оставаться на корабле мне не следует...

Он стремительно вскочил и загородил дверь:

– Я никуда тебя не отпущу!

– Намерен задержать силой?! – я жёстко посмотрела ему прямо в глаза.

– Кари, пожалуйста! Не уходи! Я доставлю тебя в Латрас и больше не заговорю о своих чувствах... Тебе нельзя уходить! Тут опасные земли для одиночного путешествия... – и схватил меня за руки. – Прости... Я сам всё испортил... Ты давала понять, что ничего не будет, но... Кари... Я люблю тебя! Слышишь?! Люблю!

Горячий, жадный, страстный поцелуй чуть не задушил... Я вырвалась и залепила ему звонкую пощёчину:

– Ты обещал! Как я могу верить тебе после этого!

Сама не ожидая от себя такой силы, я оттолкнула его от двери и рванула к себе в каюту.

"Бежать! Бежать немедленно! Иначе, в Латрас я прибуду в постели Аютана! Как же всё было хорошо и спокойно! Я чувствовала себя в полной безопасности... и на тебе, получите и распишитесь! Капитан "Чёрной медузы" воспылал чувствами! А если не только он?! Если ещё кто-то начнёт ко мне клеиться?! На шхуне десять здоровых мужиков! А в море сбежать некуда и шлюпку я украсть не смогу, она всегда в зоне видимости того, кто стоит на вахте...". Вся в этих панических мыслях, я перебирала мешки и затягивала верёвки.

– Не смей! Даже не смей думать об этом! – вопль Мозгового чуть не разорвал череп. – Ты куда собралась?! Опять?!

Я с силой сжала виски, как бы пытаясь, запихнуть этот голос обратно.

– Дура!!! Куда ты пойдёшь на ночь глядя?! Осталось, максимум, дней десять пути! А по суше ты, чёрт знает сколько, будешь добираться! Он успокоится и потом в ногах у тебя валяться будет, прощенья просить!

– Заткнись, Тан... – прошипела я в ответ. – У меня от твоего крика голова лопнет.

Я оторвала кусок старой рубахи и, смочив водой, приложила ко лбу. Такого ещё не было, чтобы так раскалывалась голова от общения с Мозгом. Последний раз я испытывала такую головную боль ещё на Кифовом носу, в хижине, когда приходила в себя от травм. Через несколько минут в голове наступила полная тишина: я слышала только, как кровь стучит в висках, да часто бьётся сердце. Боль, будто волной, смыло...

За стеной послышались шаги. Так стучали только сапоги капитана. Я подумала, что сейчас он постучится ко мне, заговорит, но ничего подобного не произошло. Послышался какой-то лязг, потом дверь задрожала и... я поняла, что он сделал. Он меня запер! Снаружи моей каюты были "уши" для навесного замка. Я не понимала, зачем они, когда есть обычный врезной замок, но теперь стало понятно, зачем. А может это и не каюта вовсе?! А камера для пленников?!

– Кари... Кари... Успокойся... – Мозговой уже не кричал, а мягко и нежно пытался наладить контакт. – Это не камера, не думай глупостей... Он переживает за тебя, он влюбился без памяти... И ему нужно время, чтобы успокоиться... Неужели ты этого не понимаешь?!

– Да что ты его защищаешь?! Он меня запер! Он нас запер!

– Но ты же сбежишь...

– Конечно, сбегу! При первом же удобном случае! Можешь не сомневаться!

– Глупо...

– Сам дурак! Вот если бы не это, – и я злобно постучала в запертую дверь, – то может я ещё бы и передумала... Но теперь... Нет! И ты мне поможешь!

– Не буду, – голос Мозгового был твёрд и холоден.

– Не будешь?! Ах, вот как, значит! Хорошо! Я сама, сама выберусь, без твоей помощи! Но запомни! В твоей библиотеке ноги моей больше не будет! Понял?!

От нахлынувшей злости, я забарабанила в дерево:

– Выпусти меня! Выпусти немедленно! Ают! Открой! Открой сейчас же! Да чтоб тебя штормом смыло! Цунами на твою голову! Да чтобы ты руки-ноги себе переломал, гад!

Но всё было бесполезно. Снаружи ни каких звуков не доносилось, лишь пару раз мне показалось, что кто-то вздыхает, только непонятно где... Я бухнулась на койку и уставилась в пустоту: "Он меня что?! До самого Латраса не выпустит?! Вот это будет номер... Ладно... Утро вечера мудренее... Посмотрим, что будет завтра".

Я зажгла фонарь и лампу, немного перекусила из своих запасов, так как к ужину приступить не получилось, и достала влажный лимм, для успокоения. Потом подвесила зеркало на крючок и натянула костюм. Он очень быстро приобрёл температуру тела и даже начал немного согревать. Классная всё-таки штука! Ещё какое-то время я покрутилась, принимая различные позы и пытаясь, при слабом свете, разглядеть детали, а потом так и улеглась на койку, закутавшись в одеяло. Думала, что от переизбытка эмоций не усну, но ошиблась. Заснула, почти сразу.

Сначала мне приснился Макс. Будто мы переплываем с ним какое-то горное озеро. Я держусь за его доспехи, а он постоянно оглядывается и спрашивает:

– Ну как? Ты не устала?

Я фыркаю, как тюлень, и отвечаю:

– Нет, не волнуйся, не устала. У нас всё получится... Всё получится...

Потом кадры резко поменялись, и я оказалась в лесу на живописной полянке. Сижу на поваленном дереве и держу в руках голубенькие цветики, отбивающие запах. Позади трещит ветка, и я оглядываюсь. Среди деревьев стоит Карелл. В одной руке он держит обнажённый меч, а в другой, свёрнутую в моток, каморту. Потом он поднимает руку с верёвкой и говорит:

– Соскучилась?! А мы очень скучали без тебя, отари... особенно, твоя подружка... – и бросает каморту на меня, как лассо.

Я пытаюсь уклониться, но петля захватывает ногу и плотно сжимает. Тогда я выхватываю кинжал, разрезаю ладонь, и алая струя льётся на петлю. "Слепая смерть" начинает пузыриться, будто закипать, и растворяется, прямо на глазах. Я сдёргиваю её и бегу в заросли. Позади раздаётся дикий крик... Я оборачиваюсь и вижу... Леса нет, полянки нет, а кругом, во все стороны до самого горизонта, гигантское, колышущееся "райское поле" и... Карелл, которого медленно засасывает топь. Я разворачиваюсь и иду к нему, а он кричит мне и шрам на его щеке уродливо дёргается:

– Нет! Нет! Стой! Ты погибнешь! Нет!

Я продолжаю идти к нему и когда приближаюсь, вижу: он погружён уже по пояс. Я протягиваю ему окровавленную руку, и его глаза расширяются от ужаса. Потом он закрывает лицо ладонями и шепчет:

– Отари... Отари... Прости меня... Отари... Прости...

А вокруг, огромные волны сине-зелёной травы перекатываются по всему пространству. Потом зыбкая почва под ногами тоже начинает ходить ходуном, но меня это совсем не пугает. Мне весело! Я качаюсь на этих волнах и хохочу во весь голос. Смотрю на Карелла и опять протягиваю ему окровавленную руку:

– Пойдём! Пойдём со мной! Ты всё сможешь, если пересилишь страх!

Он поднимает голову, смотрит прямо в глаза и... хватается за меня.

Проснулась я от того, что свалилась с койки и ударилась лбом о ведро. В каюте полный мрак, всё бешено качается и грохочет. Завывания ветра, перекрывают треск досок и доносящиеся с палубы крики. Шторм! Это шторм! Наощупь я доползла до двери, поднялась на ноги и принялась барабанить:

– Откройте! Выпустите меня! Откройте!

"Как мы оказались в море?! Стоять ещё больше суток! Сколько же я спала?! Ничего не понимаю!"

– Откройте! Ают! Данко! Откройте!

В панике я метнулась к окну. Мокрый, холодный ветер ворвался в маленькую каюту. Меня отшвырнуло на пол. Вдруг дверь сильно дёрнули:

– Кари! Кари! Открой! Нас в море уносит! Тут нельзя оставаться!

– Там замок, Данко! Снаружи! Я не могу выйти! Ают меня запер!

– Что?! – послышалось лязганье замка и ругательства.

– Где Ают?! Ключ у него!

– Я не знаю! Его нет нигде! Мы не можем его найти! Мачта упала и он исчез! Я сейчас!

Послышался топот, потом вопли, а потом стук и треск ломающегося дерева. Данко рубил дверь топором. Впопыхах я нашла штаны и тунику и, валяясь по полу от жуткой качки, натянула на себя. Дверь с треском рухнула, и крики помощника перекрыли рёв ветра:

– Кари! Ты где?!

– Я тут! Всё нормально.

Он откинул доски и помог подняться:

– Данко?! Что случилось?! Почему мы в море?! Что происходит?!

– Потом! Всё потом! Сиди пока здесь, а я к ребятам! – и бросился наверх.

Я сидела, вцепившись в перила ступеней и гадала, что сейчас, день или ночь? Молнии рассекали небо, а от громовых раскатов, закладывало уши. Вдруг оглушительный треск раздался прямо над головой. С поросячьим визгом я рванула на палубу, в сплошную пелену дождя и ветра.

Наверху царил полный хаос. Одной мачты уже не было, а из всей команды я заметила только троих: Данко, Лиама, мужики называли его Чёрный Ли, за самый смуглый цвет кожи, и Кулана. Больше никого не было видно. "А где же капитан?! Неужели его смыло за борт?!" Я оглядывала стонущую от ударов стихии "Медузу", пытаясь, в свете молний, хоть что-то разглядеть: "Накаркала! Это же я, дура такая, накаркала! Да, чтоб мне провалиться!"

В эту же секунду доски под ногами треснули, и я полетела вниз, а сверху рухнула вторая мачта. В трюме было полно воды и всё, что могло плавать, плавало. Какое-то время я трясла головой и приходила в себя, а потом, при свете очередной небесной вспышки, заметила, что с другой стороны дальний люк приоткрыт, да и лестница на месте. В воде почти по пояс, практически в полной темноте, я двинулась к отверстию. Страх отступил, как тогда, на "райском поле"... Я видела цель и пробиралась вперёд.

– А ну! Что-то темновато! – и заорала во весь голос. – Разряд!!!

И тут же яркая вспышка полыхнула в небе.

– Отлично! Я вижу! – треск грома над головой заглушал собственный голос. – Разряд!!!

Очередная вспышка последовала незамедлительно. И в этом сизом свете я увидела... тело. Аютан лежал на воде. Я подскочила, спотыкаясь о ящики и разбрасывая обломки табуретов:

– Капитан! Капитан! Ают!

Я трясла его за плечи, лупила по щекам, но это не помогало. Голова капитана была разбита, а грудь рассекала огромная глубокая царапина.

– Ты не посмеешь!!! Ты не посмеешь умереть!!! Ты слышишь?! Ают! Ают!

– Кари! – голос Данко донёсся сверху.

– Здесь капитан! Помоги вытащить!

Шторм не утихал: кругом мрак, дождь и ветер. Данко с Кулом уложили капитана под остатки лестницы, ведущей на корму.

– Он живой?! Он жив?!