Текст книги "Для вкуса добавить "карри", или Катализатор для планеты (СИ)"

Автор книги: Лина Мраги

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

Я сидела на кушетке и соображала с трудом: "Во-первых, кроме кинжала ничего нет, во-вторых в комнате развернуться негде для нормального обучения, да и уши кругом. В-третьих... а что, в-третьих? Мы с Максом скоро расстанемся... Или нет? Я же в Латрас собираюсь? Или уже не собираюсь? Что-то совсем я запуталась, что делать и что не делать... В-четвёртых...

– А как ты можешь помочь? – я недоумённо глядела на профессора.

– Очень просто. Если Макс тебе что-то покажет из приёмов ведения боя или защиты, то мы могли бы закреплять это здесь, то есть не в самой библиотеке, а в тренировочном зале, который я организую.

– Где организуешь?

– Ну как где?! В твоей голове, конечно! Точно так же, как и библиотеку сделал.

– Мозг! У меня иногда от тебя и твоих действий так крыша едет, что боюсь от шизофрении мне никуда не спрятаться.

– Не волнуйся, – и он уселся за стол, закинув на него ноги в мягких туфлях. – С тобой всё в полном порядке и дальше так будет. Просто воспринимай всё происходящее как данность, не мучая себя лишними вопросами, также гораздо легче, согласись...

Я кивнула: "Хорошо ему говорить... А у меня шарики за ролики заходят от одного только присутствия этого умника внутри".

– Кстати, по поводу Граса, – сложив руки за головой, он начал качаться на кресле. – Нужно помочь ему, раз есть такая возможность. Если он сможет найти Карелла, а он сможет, это сыграет в твою защиту.

– Думаешь, Дайк подставил меня?

– Не уверен... Хотя всё выглядит именно так. Мы пока ничего толком не знаем, что было, да как... Если Дайк и подставил тебя, то не нарочно... Я уверен.

– Мне бы твою уверенность.

– Время всё расставит по своим местам, вот увидишь. Мы во всё разберёмся...

– Знаешь, Мозг... Иногда я уже не хочу ни в чём разбираться... Просто хочу домой...

– Неужели тебе здесь так плохо, дорогая? И жизнь на Окатане настолько невыносима?

Я уставилась в пол:

– Да вроде нет... Не так всё и страшно, как могло оказаться... Кругом люди и вполне нормальные... И не только люди... – Я улыбнулась, вспомнив, как засыпала в обнимку с ящером, уткнув лицо в тёплую, упругую, бархатную грудь, пусть и не очень приятно пахнущую. – Здесь интересно... Прекрасный мир, если честно... Чистый и цветущий... Но мой дом не здесь, Земля – моя родная планета... Здесь я никто и звать меня никак...

– А вот с этим я бы поспорил! – профессор улыбнулся и погрозил пальцем. – Если бы не ты, то в этом прекрасном и цветущем мире уже не было бы двух жизней, и третья висит на волоске. Всё зависит от тебя, от того, что ты сделаешь или чего не сделаешь. Понимаешь, о ком я говорю?

– Натри, Макс, и судьба Граса решается сейчас...

– А ты говоришь никто! В том-то и дело, что уже кто! И имя у тебя прекрасное, такой древний род...

Я захохотала:

– Да-а-а! С именем ты, конечно, учудил!

– Зато как удачно получилось! Сам не ожидал! Ведь, правда?

Мы еще немного посмеялись, подтрунивая друг над другом.

– Ладно, я пойду, а то останусь без обеда.

– Иди, только заглядывай почаще. Я люблю, когда ты сама приходишь.

Гун, оказывается, так никуда и не уехал. Ночевал он в небольшой каморке рядом со столовой. Утром Гарри накормил его завтраком и остальное время, в ожидании меня, он провёл в гондоле, чистил её, мыл и приводил в порядок, насколько это возможно.

Подключать Гуна к плану по освобождению Гоблина было нельзя, ему жить в Банкоре, а нормальная жизнь у него только начиналась. Это я, "птица перелётная", проще говоря "бомж", без определённого места жительства... Нужно вести себя так, чтобы он ничего не заподозрил. Хотя... если у нас всё получится, то подозрения у него возникнут, а меня могут начать искать. Могут и на Гуна, и на Крианна выйти...

Мне благоприятствует только то, что все уверены, что из Банкорской тюрьмы сбежать нельзя, даже Грас в этом уверен. Никто и никогда не убегал. Посещения заключённых не запрещены, мне и через управу могли разрешение дать, только это могло занять гораздо больше времени. Поэтому, если всё пройдёт гладко, доказательств, что я имею к побегу какое-то отношение, ни у кого не будет. Значит, из города сразу уходить нельзя, нужно задержаться... Только как сказать Гуну, что в ближайшее время он мне не нужен? Хотя... Зачем что-то придумывать? Копать мы будем ночью, тайный выход из комнаты есть, через люк я смогу уходить и возвращаться незаметно... Надо просто вести себя как обычно и всё!

Когда я спустилась к гондоле, было уже далеко за полдень.

– Карина, – Гун, улыбаясь, махал мне рукой, – как спалось?

– Хорошо, спасибо.

Он глянул на мою замотанную шею, но ничего не сказал.

– Куда сегодня поедем, эрдана? – и он опять поклонился по привычке.

– За сапогами.

Народ прибывал. До начала празднований оставалось чуть больше недели. В гаванях стояло уже гораздо больше судов разных размеров, а на улицах стало намного больше людей. Гостиница Крианна уже почти заполнилась, это я заметила в столовой по количеству грязной посуды. Самое время Гуну начинать свою экскурсионно-транспортную деятельность, а не возиться со мной. В городе я уже неплохо ориентировалась.

До сапожных лавок мы добрались в течение часа. Пристроив гондолу под небольшим мостиком, мы поднялись по узким ступеням, и пошли вдоль по улице.

– Гун, а какие ещё ремесленные мастерские тут есть поблизости?

– Ну портные рядом, я показывал тебе, вон за тем мостом, – и он махнул в сторону. – Ткачи чуть подальше, через два канала, за ними красильни. А если пойти вон туда, – продолжил Гун, показывая на узкое высокое здание с флюгером в виде молотка, – попадёшь в кузни.

– И что куют?

– Всё, от лопат и плугов до оружия.

Зайдя в первую обувную лавку, я удивилась. Столько всякой обувки, глаза разбегаются! Но вот найдётся ли то, что я хочу? Взяв старика за руку, я вывела его на улицу.

– Гун, послушай... Я тут, наверно, надолго застряну. Раз уж пришла, то без сапог не уйду. Зачем тебе меня ждать? Тебе нужно включаться в работу, самое время...

Старик кивнул, грустно улыбаясь:

– Да, ты права... Нужно... А как же ты потом доберёшься?

– Не волнуйся, я уже не заблужусь.

– А если помощь нужна будет, поднести что-нибудь...

– Гун, – я обняла его и поцеловала в морщинистую щёку, – ты просто не хочешь со мной расставаться...

– Не хочу...

– Но ведь придётся... рано или поздно...

Он обнял меня в ответ:

– Я буду приплывать в "Тихий островок" хотя бы раз в несколько дней, а ты предупреждай Гарри или Крианна, чтобы они знали, буду я тебе нужен или нет.

– Договорились.

Мы еще раз обнялись, и Гун заковылял обратно. Я вздохнула с облегчением: "Гун пристроен, работы сейчас у него будет много, и он сможет выбраться из нищеты. Да и я могу чувствовать себя свободнее...".

– Что бы творить свои "черные дела"! – Мозговой с хихиканьем встрял в мысли.

– И вовсе не "чёрные"!

– Дела, творящиеся под покровом ночи, являются "чёрными" априори!

– Вот зараза!

В лавке меня уже поджидал хозяин:

– Что угодно, эрдане? – высокий тощий мужчина слегка поклонился.

– Сапоги хочу... Высокие, до колен, из крокодильей кожи.

– Сапоги-и-и... – он был явно удивлён. – Но зачем такой прекрасной девушке сапоги? Вам бы подошли туфли или коротенькие полусапожки... Высокие сапоги – это мужская обувь.

– Уважаемый фаэдр, так у вас есть или нет? Ни туфли, ни сапожки меня не интересуют.

Сапожник замялся:

– Есть несколько пар, но они будут вам очень велики.

Как это ни парадоксально, но таких сапог или подобных тем, что я видела в Маргосе, я не нашла. Я обошла все сапожные мастерские, но готовых, чтобы купить сразу, на мою ногу ни у кого не было. В расстройстве я присела на широкие низкие перила деревянного моста. Сколько раз зарекалась, если вещь действительно нравится, надо покупать сразу, не раздумывая долго, потому что потом или денег не будет, или того что понравилось нигде не найдёшь. Вот невезуха! Несколько мастеров предлагали пошить, но это заняло бы, как минимум, около трёх-четырёх дней. А будет ли у меня время вернуться за ними? Плюс надо внести почти всю стоимость вперёд, так как такую пару вряд ли смогут кому-то продать, если я за ними не приду.

Я уже собралась уходить, как на мост выскочил мальчишка из последней обувной лавки и понёсся ко мне:

– Эрдана! Эрдана! Хорошо, что вы не ушли! Отец нашел кое-что для вас, идёмте... – и, схватив меня за руку, потащил обратно.

Оказывается, через несколько минут после того как я ушла, отец мальчика вспомнил, что у него есть пара сапог, похожих на те, что я хотела, только они не совсем новые. Несколько лет назад кто-то отдал их в починку, да так и не забрал. Вот они и валялись в сундуке. Когда я их увидела, то поняла, что наконец-то нашла то, что нужно.

Сапожник был очень рад, что пристроил бесхозную пару, да и к тому же заработает на ней. Голенище оказалось широковато в нескольких местах, но сапожных дел мастер, сказал, что за пару часов всё подгонит по моей ноге, вычистит и смажет специальным воском, лишь бы я их забрала. Он быстро снял мерки, я заплатила, не торгуясь, хотя было понятно, что цена завышена. Но всё же, вожделенная покупка обошлась мне гораздо дешевле, чем я отдала бы за похожие в Маргосе. Мы договорились, что я вернусь на закате. "А вот теперь можно и инструментик какой-нибудь поискать для подкопа, не руками же рыть..." – определилась я с дальнейшей целью.

На кузнечной улице я всё нашла и купила довольно быстро. Вовремя сообразив, что громоздкий и тяжёлый копательный инвентарь мне не нужен, я прикупила небольшую лопатку, похожую на сапёрную и кирку, почти таких же размеров. Два кузнеца, стоя рядом, молча смотрели, как я перебираю готовые изделия, взвешиваю каждый предмет в руке и рассматриваю со всех сторон, опыт дачных работ у меня был очень хороший. Выбрав то, что подходило к моим целям, я спросила о цене:

– По полтора эре, эрдана...

– Годится, я беру.

Один из мужчин наклонился поближе:

– Не сочтите за грубость, эрдана... Можно спросить?

– Конечно.

– А зачем вам? Вы такая хрупкая девушка...

– Клад искать буду...

– Клад?! – кузнецы переглянулись, а потом захохотали. – А вы шутница!

Сложив поклажу в плотный мешок и обмотав тряпками, чтобы не лязгало при ходьбе, я закинула инструмент за плечи и подалась в сторону сапожной улицы. По дороге перекусила и к закату была на месте. Сапоги были готовы. Вычищенные и натёртые воском, они были великолепны. Изящный, светло-коричневый, чешуйчатый рисунок украшал голенища с двух сторон. Я натянула обновку. Идеально! Сели, как влитые! Нигде не жмёт и не давит...

Закинув угги в мешок, я поблагодарила сапожника и направилась в гостиницу. Солнышки уже садились и на мостах зажигали фонари. Неподалёку от рынка меня окликнул Гун:

– Кари! Я здесь!

– Ты что? Караулил?! – я сбежала вниз к гондоле.

– Нет, я сюда двух торговцев привёз и решил подождать, как чувствовал...

– Тогда поехали.

В "Тихий островок" я прибыла как раз к ужину. Столовая была полна народу, Марэна с Гарри бегали между столами, поднося и убирая посуду. На кухне я заметила ещё двух парней, крутившихся возле плиты, видно Крианн нанял помощников. Глянув, что мест нет, я потопала к себе. Макс меня уже ждал. Сапоги он заметил сразу, прощупал начищенную кожу и одобрительно кивнул:

– Крепкие с-сапоги, носить долго будеш-ш-шь. Крокодил был взрослый, но не с-с-старый, для обуви с-с-самое то...

– Рада, что тебе нравится. Значит, не зря деньги потратила...

Я уселась в кресло, закинув ноги на спинку кровати, любуясь обновкой.

– Не з-зря... Тебе очень идёт... Эх! Знал бы раньш-ш-ше, приберёг бы с пос-следней охоты пару ш-ш-шкур...

– А куда ты их дел?

– Продал, конечно. Мне ж-ж-же с-сапоги не нуж-жны... А что в меш-ш-шке?

– Лопату с киркой купила, не руками же копать...

– Умница! Я как-то с-совс-сем не подумал...

– А ты где был целый день?

Тяжёлая голова легла на бедро:

– С-сначала пригнал твою лодку, потом охотилс-ся, потом сплавал к ус-с-ловленному месту, где наместник мне з-знаки ос-ставляет на с-случай, если я могу понадобиться... потом в тюрьму.

– Ну и как? – я замерла в ожидании ответа. – Сможем прокопать?

Изумрудные глаза хитро сверкнули, а узкие зрачки вытянулись в тонкие струнки:

– С-смож-жем, только...

– Что только?

– Там дыш-ш-шать будет тяж-жело, воз-здуха мало. Факелы з-заж-жигать нельз-зя, пос-следний воз-здух выгорит...

– А зачем нам факелы? Ты же сам лучше всякого факела и не коптишь к тому же, – и провела рукой по упругой чешуе, пересчитывая бороздки.

Макс уставился на меня круглыми глазами и прошептал:

– Я с-совсем раз-зум потерял... Почему-то подумал, что тебе понадобятся факелы. Вот дурень-то! А про то, что с-сам могу з-заменить любой факел... з-забыл...

– Просто кто-то очень высокого о себе мнения, ваше великорексие... – и похлопала его по голове. – Сын Великого Ангалина Рекса будет работать светящейся лопатой... Не царское это дело, не царское...

Зажав зубастую пасть трёхпалым хвостом, Макс давился от смеха, ну и я, за компанию. Один только вид смеющегося ангалина, вызывал приступ истерического хохота сам по себе.

После ужина мы ещё немного повалялись на полу перед камином, а когда окончательно стемнело, отправились в путь. Мою лодку Макс подогнал под люк и, загрузив инструменты и запас воды, мы отплыли в темноту. Под зданиями, стоящими на толстых каменных сваях, плыли мы довольно долго. Потом я догребла до узкого канала, а оттуда, метров сто, пришлось грести по открытой воде к берегу. Вскоре, мы оказались под гигантской нависшей скалой, откуда вытекала подземная река.

В темноте, пусть и неполной, определить расстояние и размеры мне было сложно. Ангалин же, ориентировался прекрасно. Как только мы заплыли под каменный свод, Макс накинул на себя верёвочную упряжку, "включил" своё освещение и потащил лодку вперёд. С такой скоростью плаванье заняло не больше десяти минут. В кромешной тьме ящер сиял как сказочная жар-птица, в данном случае, как жар-ящерица или огненная саламандра.

За резким поворотом я заметила узкий лаз. Это был вход в подземный туннель.

– Это проход к тюрьме... тут недалеко... – Макс зацепил верёвку о камень и, схватив мешок с инструментами, скрылся чёрной дыре.

Я провела рукой по стенам и поняла, что нечто подобное уже видела. Стены были довольно гладкими, правильной формы. По такому же туннелю, только спиральному, я спускалась с Кифового носа. Макс оглянулся:

– Мы уж-ж-же в Храме, с-с-смотри...

Впереди была узкая каменная лестница с очень высокими ступенями, вырезанная прямо в породе. Мы начали карабкаться вверх и Макс попутно комментировал:

– Вот проход к камерам пятого, с-самого ниж-жнего уровня, видиш-ш-шь, он полностью з-завален. Вот – к четвёртому, он тож-же не намного лучш-ш-ше... А вот и третий... Тут всё не так страш-ш-шно...

Но это, по словам Макса. Мне же показалось, что не то, что до казни, мы до "пришествия богов" будем копать. Но, как говорится, лиха беда начало... И мы принялись за дело.

На следующие пять суток, именно столько пришлось копать, мы с Максом превратились в двух кротов. И в правду, всё оказалось не так страшно, как мне показалось. Проход был засыпан только местами, и нам приходилось не столько копать, сколько разбивать слежавшуюся землю и освобождать от неё и камней узкий туннель. Крупные отходы копательной деятельности мы сбрасывали в подземную реку, а остальное просто загребали к стенам.

В первую ночь я думала, что умру от нехватки кислорода, но по мере продвижения вперёд и освобождения от завалов узкого пространства, дышать становилось легче. Возвращались мы всегда перед самым рассветом. Ангалин прекрасно чувствовал время, он бросал работу и, ухватив меня хвостом, выволакивал из прохода. Иначе, войдя в раж, я так и копала бы, несмотря на то, что было очень тяжело.

Мои ночные отлучки из гостиницы проходили незамеченными. Мы тихо уходили и также тихо возвращались. Лодку на день Макс прятал в какой-то узкий проём между сваями и уплывал на охоту. Я же, дожидалась завтрака, а потом заваливалась спать до обеда. Макс тоже быстро возвращался и спал почти до вечера.

Крианн, да и Гарри, заметили перемену в моём режиме, но никто ничего не говорил и не спрашивал. До казни было ещё несколько дней, когда работа подошла к концу. На следующий день мы должны были расчистить последний участок с задней стороны камеры и вытащить Граса, а что будем делать дальше, когда узник будет на свободе, как-то не думали. А вот теперь такие мысли посетили...

– Ему понадобятся припасы на дорогу и одежда, да и денег немного не помешает, – прошептал Мозг.

– Ну это я и сама понимаю... – тихо ответила я мысленно.

Макс лежал рядом и слегка похрапывал во сне.

– Нужно смотаться на рынок и всё купить. Если мы быстро управимся, то ему нужно будет убираться из города сразу, пока не поднимут тревогу.

– Или его можно будет где-то спрятать, в надёжном месте, там, где точно не найдут.

– Понимаю, о чём намекаешь... Макс много таких мест, наверно, знает, но я не хочу, чтобы Грас Макса видел. Помнишь, ты сам рассказывал, что Лакран говорил Кареллу, будто я "превращённая", шпионка ангалинов... И что же Грас подумает, если увидит Макса?

– Верно.

– Я ничего не смогу доказать, он мне не поверит и Лакран окажется прав. Я этого не хочу...

– И что же делать?

– Кто из нас Мозг?!

– Я...

– Вот и подкинь идейку...

– В таком случае, это с самим Грасом нужно решать... Но лучше ему уйти...

Макс зашевелился и открыл один глаз:

– Не спиш-ш-шь...

– Нет, на рынок надо за припасами и одеждой для Граса.

– Я тебя з-здесь ж-ж-ждать буду. Мож-жет рыбки мне с-с-свежей з-заодно купиш-ш-шь, а то я за эти дни устал что-то...

– Куплю...

Я быстро собралась, забежала в столовую на обед и пошла за покупками.

На рынке было не протолкнуться, торговля шла полным ходом. Крики, вопли, толкотня... У меня даже голова закружилась. Кучка детишек разного возраста пронеслась мимо и шумной стайкой столпилась возле небольшого лотка. Я подошла ближе. Торговали игрушками. Детвора глазела на тряпичных и глиняных кукол, смешных зверюшек, сшитых из кусочков кожи, хватала всякие свистелки и дуделки, кожаные мячики и другие подобные детские забавы. Торговец, румяный усатый дядька, никак не мог их отогнать:

– А ну не трогайте, сорванцы! Платите и тогда забирайте! – он делал злое лицо, но это плохо получалось. Видно было, что продавец совсем не такой строгий, каким хочет показаться.

Я протиснулась к прилавку, и он сразу обратил на меня своё внимание.

– О, эрдана! Что угодно?! У меня самые лучшие игрушки!

Я засмеялась:

– Не сомневаюсь, фаэдр! Дети, вы что-то хотите купить?! – обратилась я к детворе.

Малышня притихла. Один из мальчишек, улыбнулся щербатым ртом и пропищал:

– Хотим!

– И что же вы хотите?

– Я хочу пищалку, – и мальчик ткнул пальчиком в деревянный свисток.

Детвора наперебой загомонила:

– А я эту куклу!

– Мячик!

– А я крокодильчика хочу!

– Та-а-а-к... – я оглядела шумную ораву. – На всех у меня денег не хватит. Выберите что-нибудь такое... чтобы на всех... и играть можно было по очереди.

Дети завопили ещё громче. Пока они решали между собой, что им всем нужно, я осматривала местные изделия народного творчества. В углу, на крючке, висел кожаный ангалин с ярко-зелёными глазами-бусинами. Ну, точно, Макс! И морда такая же хитрющая! Галдя, и награждая друг друга тумаками, детвора определилась, наконец, с выбором. Я купила им мяч и пищалку, а себе... не удержалась, зеленоглазого ангалина. Уж больно похож! Торговец, улыбаясь, протянул игрушку:

– Для сына или дочки?

– Для сына моего друга... – идея, для кого подарок, пришла неожиданно.

Протаскавшись почти до вечера и нагрузившись покупками, я решила сократить путь и пошла через центральную площадь. На высоком заборе резиденции наместника висело несколько больших досок с объявлениями. На одной – сообщение о скорых казнях, а на нескольких других, объявления о разных куплях-продажах и услугах, в том числе, нашлось и сообщение Гуна. Я кое-как прочитала и порадовалась за старика. Он предлагал два маршрута для впервые прибывших в Банкор: ознакомительный – по основным каналам города и другой, для покупок: центральная площадь – рынок – гавань с мелкой торговлей, так сказать по самым низким ценам, – центральная площадь. Для начала очень хорошо, а дальше разберётся. Глядя на то, сколько народу прибывает каждые день, без работы он сидеть не должен.

На следующей доске, с замиранием сердца, я прочитала: "Голос Окатана снова в Банкоре! Два выступления! Третий день празднований – центральная площадь, восьмой – рыночная площадь. Спешите! Несите стариков, детей и больных! Никому не ведомо, кто исцелиться в этот раз! Спешите!"

Я стояла возле доски и роняла слёзы: "Как же я хочу их увидеть! Затискать Натри, расцеловать Хейю и Айру, обнять Гая и даже со Скаем попререкаться... Они ещё не прибыли, как только приедут, слух по городу разнесётся быстро. Может удастся повидать их, если получится...".

Макс еле меня дождался, нагруженная мешками, я добиралась долго. В несколько минут он проглотил свою рыбу, из-за которой мне пришлось сходить в Западную гавань, так как мой друг предпочитал только свежевыловленную, и улёгся на циновке. Я собрала мешок для Граса: еда, одежда, несколько золотых и мелочь, одеяло, камень для розжига, небольшой нож, несколько факелов, бритва и кусок мыла. Никакого оружия я не покупала, да мне и не продали бы... Оружие могли покупать только мужчины.

Я обернулась к ящеру:

– Макс... Я хотела спросить... Ты знаешь, почему женщин не учат пользоваться никаким оружием, ну кроме обычных ножей для кухни?

Глаза распахнулись, и широко зевнув, ангалин потянулся и сменил позу:

– Нет... Не з-з-знаю, почему...

– Значит, у вас такого запрета нет?

– Нет, конечно. В океане без оруж-ж-жия не выж-ж-жить. И хоть мы стараемс-с-ся далеко не заплывать во время охоты и держаться вмес-с-сте, но слиш-ш-шком уж много крупных и опас-с-сных хищ-щ-щников, которые не прочь нами закус-с-сить. Люди обиж-ж-жаются, что мы не пропус-с-скаем их далеко в океан, хотя на с-с-самом деле долж-ж-жны быть благодарны... За поясом островов, океан киш-ш-шит такими тварями, что по с-с-сравнению с ними, панцирные ос-с-сьминоги и кархароны, просто мелкая рыбёш-ш-шка.

– А ты мог бы меня научить чему-нибудь?

– В каком с-с-смысле?

– Ну держать меч в руках, защищаться...

Ангалин поднялся на ноги и сделал по комнате круг:

– Тебя?! Научить?! Но з-з-зачем?!

– Я должна уметь защищать себя... Неужели ты не понимаешь... Меня здесь и на привязи держали, и душили не один раз...

– Я понял, понял... – и он закивал головой.

– Никто из мужчин этого делать не станет, а ты не человек и никаких предубеждений у вас против этого нет...

Макс свернулся у моих ног, а я присела, чтобы быть на одном уровне:

– Пожалуйста...

– Я не против, только когда... И главное, где? С-с-сегодня ночью мы вытас-с-скиваем твоего Граса, а потом долж-ж-жно прибыть судно, на котором ты могла бы отплыть в Латрас-с. Там толковый капитан, я его з-з-знаю...

– Кроме тебя меня никто не научит...

– Кари, за нес-с-сколько дней научиться невоз-з-зможно, нуж-ж-жно время. Сама понимаеш-ш-шь... И место подходящ-щ-щее... А Банкор я пока покинуть не могу, пока брат меня не с-с-сменит.

Я вдохнула: "Ну вот так всегда... И научил бы, да возможности такой нет".

– Ладно... Как-нибудь обойдусь... – я всхлипнула и отвернулась.

– Ка-а-ари... – Макс обнял меня хвостом, – не плачь, я что-нибудь придумаю, раз ты так хочеш-ш-шь...

Он заглянул мне в глаза, приподняв пальцами за подбородок:

– Я очень хочу отправитьс-с-ся с тобой, но с-с-свободен буду, только когда брат приплывёт. И отцу нужно будет показ-з-заться, а это ещё пару недель, пока туда-сюда... Я думал, что отправлю тебя в Латрас, а как освобож-ж-жусь, приплыву туда. С-с-скоро зима и ты никак не сможеш-ш-шь попасть на Кифов нос-с-с...

– Почему?

– Дороги развез-з-зёт от проливных дождей. Всё движ-ж-жение по Вос-с-стоку на зимние месяцы замирает, да и холодно будет. В лучш-ш-шем с-с-случае, ты с-с-сможешь отправиться в середине вес-с-сны, когда всё подс-с-сохнет...

– Значит, сидеть в Латрасе придётся долго?

– Да. Там, рядом с городом, есть больш-ш-шие пещеры, недос-с-ступные для людей... Мы могли бы там тренироватьс-с-ся, да и вообще...

Я гладила его по голове, водя ногтями по контурам крупных чешуек. Ящер отвернулся и напряжённо произнёс:

– Я теперь долж-ж-жен быть рядом с тобой...

– Должен?

– Да, долж-ж-жен... – он продолжал говорить в сторону, не глядя на меня. – Ты с-с-слишком много о нас знаеш-ш-шь и мы, то есть я... должны прис-с-сматривать за тобой.

Я отдёрнула ладонь от Макса и отодвинулась:

– Ты хочешь сказать, что раз не убил меня, то теперь будешь следить, как бы я, чем вам не навредила?! Так?!

– Что-то вроде того... Но я не хотел убивать, Кари... Так с-с-случайно получилос-с-сь... Ангалины людей не убивают, а тем более женщ-щ-щин... Просто ты единс-с-ственная, кто с-с-столько о нас з-з-знает, и я не хочу, чтобы моему народу было плохо...

– Но я тоже ничего подобного не хочу, Макс! На Окатане я человек новый и очень многого не знаю и не понимаю, но... Откуда у Дайка взялась ваша священная травка?! Ты думал об этом?! Похоже, что какие-то ваши тайны знаю не только я... А вы, как говориться, ни сном, ни духом, об этом...

Он утвердительно закивал головой:

– Да, ты права, конечно. Я долж-ж-жен рассказать отцу обо всём, что уз-з-знал благодаря тебе. Это очень важ-ж-жно для нас... Нельзя допус-с-стить, чтобы намес-с-стники и террхан, да и вообще люди, з-з-знали наши с-с-слабые мес-с-ста, иначе сама понимаеш-ш-шь, доступ на землю нам будет з-з-закрыт совс-с-сем. Моему народу вполне комфортно и на ос-с-стровном поясе и земли людей нам не нуж-ж-жны, но нам нужно з-з-золото... Ангалины и так уже с-с-сильно дичают, – добавил он совсем тихо.

– Как дичают?

Он поднял влажные глаза и стиснул хвостом запястье:

– На многих молодых ангалинов, ос-с-собенно в пос-с-следние несколько веков, "трава раз-з-зума" почти не действует. Они не понимают человечес-с-скую речь, а из-за раз-з-зногласий, сущ-щ-ществующих между наш-ш-шими народами, прос-с-сто выучить яз-з-зык для нас невозмож-ж-жно. Мы постепенно становимс-с-ся ближе к ж-ж-животным, чем к людям и если так пойдёт и дальш-ш-ше... То исчез-з-знет наша память, наш-ш-ша культура, всё, что делает нас-с-с теми, кто мы ес-с-сть... Мы теряем раз-з-зум, Кари...

Макс опустил голову и закрыл глаза. Из уголка медленно скатилась слезинка:

– Это ещ-щ-щё одна наш-ш-ша тайна...

– Макс... я... Я бы очень хотела помочь, но в такой глобальной ситуации, что-то сделать... Но ведь и среди людей тоже есть подобная проблема... Ты знаешь об этом?

– О чём?

– О том, что женщин меньше чем мужчин, а на Севере, говорят, совсем дело плохо.

– Правда?

– А разве вы не замечали?

– Нет... Ты серьёз-з-зно?! – ящер встрепенулся и вскочил на лапы.

– Мне это бросилось в глаза почти сразу, после того как я попала к караванщикам. Мы же проделали большой путь, проехали много деревень и посёлков, и везде я замечала, что мужчин и мальчиков больше. В Маргосе, правда, да и здесь в Банкоре, я такого не вижу, наверно потому, что женщины предпочитают выходить замуж за горожан, в городах всё-таки более комфортные условия...

Макс переминался с одной лапы другую – это характерное движение выражало у него усиленную умственную деятельность.

– Вот и получается, что проблема вырождения, стоит не только перед ангалинами.

Он пристально глянул и произнёс:

– Кари... Я так рад, что мы встретилис-с-сь... Я с-с-столько уз-з-знал и понял благодаря тебе, и даже кое-чему научилс-с-ся... Ты бы понравилас-с-сь моему отцу, если бы вам удалось вс-с-стретиться и пообщ-щ-щаться...

– Может и встретимся, когда-нибудь... Смеркается... Скоро будем выдвигаться.

– Боиш-ш-шься? – ящер улыбнулся одной половиной пасти и подмигнул.

– Есть немного... Надеюсь, всё получится... Я хотела попросить тебя не показываться Грасу, пусть он думает, что я одна...

– Я и с-с-сам не жаж-ж-жду, чтобы он меня видел, но ты почему этого хочеш-ш-шь?

– Это так важно?

– Для меня да...

– Ещё в лесу, когда я жила с ними, Лакран говорил атаману, что раз на мне нет "родовой метки", значит я... "превращённая"... шпионка ангалинов...

– Что-о-о?!

Ой, зря, наверно, я это сказала. Зрачки ящера расширились, из узких вертикальных полосок, стали абсолютно круглыми "чёрными дырами". Он забегал по комнате, вертя хвостом в разные стороны и тряся головой:

– И про это з-з-знают?!

– Макс, да не волнуйся ты так. Опять древняя священная тайна? Не многовато ли их у вас накопилось?

– Это страш-ш-шная тайна! Очень страш-ш-шная! – он носился туда-сюда, приговаривая, – отец долж-ж-жен об этом узнать... Как можно с-с-скорее... Как люди могли уз-з-знать об этом?!

– Ты меня спрашиваешь?!

– А кого?! Что они ещ-щ-щё говорили про "превращ-щ-щения"?!

– Да ничего. Карелл посмеялся тогда над Лакраном, сказал, что это всё сказки, но потом... как-то странно повёл себя, что я целый день думала, чем могла его разозлить.

– То есть, это вс-с-сё, что тебе извес-с-стно?

– Всё. А что такое "превращение"? Неужели ящера можно превратить в человека?!

– Кари, нет! Я не могу тебе рассказ-з-зать, не могу... Прос-с-сти... Об этом нельз-з-зя говорить! Страш-ш-шнее этого нет ничего! Я не могу...

Мне было жутко интересно, учитывая, что про эти загадочные "превращения" я слышала не в первый раз. Но рано или поздно я это выясню, а может Макс и сам расскажет, отношения между нами очень доверительные. Ящер продолжал кружить по комнате, вращая глазищами и бурча какие-то ругательства вперемежку с проклятьями. Я наблюдала за его метаньями и радовалась в глубине души, что он не взорвался, не психанул и не уплыл в неизвестность. Всё-таки ответственное дело на носу, а без него мне придётся туго.

Когда я вернулась после ужина, ангалина в комнате не было: "Удрал всё-таки! Не выдержала чувствительная земноводная психика наплыва информации, нет опыта выживания в сплошном информационном потоке. Но не может же он меня подвести! Как в темноте я до скалы доберусь и внутри кромешная тьма... Что же делать то?"

– Ждать... – послышался голос Мозгового. – Он вернётся, вот увидишь...

– Хорошо бы... Без него весь план под угрозой.

– Успокойся... Приляг и отдохни, ночь будет тяжёлая...

Я послушалась совета своего "второго я" и улеглась, не раздеваясь, вперив взгляд в камин, на прыгающие языки пламени: "Ну что ж, будем ждать...".

Макс вернулся! Услышав тихое поскрёбывание под полом, я вскочила и откинула крышку люка. Ангалин впрыгнул, стряхивая воду на лету.

– Испугалас-с-сь?! – он улыбался клыкастой пастью и хитро щурил один глаз.

– Представь себе... Но я рада, что ты в хорошем настроении... нам пора давно. Где тебя носило, можно узнать?