Текст книги "Легенда о Чёрном ангеле (СИ)"

Автор книги: Лина Манило

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

– Пряталась от меня, да? – размышляет, резким движением стягивая футболку через голову.

Она падает на пол рядом с его ногами, а я протягиваю руку и касаюсь массивной пряжки ремня в форме черепа. Расстёгивать дрожащими пальцами тяжело, да ещё и не разрывая зрительного контакта, но кое-как справляюсь. Карл усмехается, позволяя мне делать то, что хочется.

Он худой, но жилистый. Мне нравится его тело – никогда не любила бугаёв. От количества татуировок рябит в глазах, а о том, почему у него столько шрамов на коже даже думать боюсь. Когда-нибудь я обязательно выясню. Когда-нибудь, потом.

Тем временем расстёгиваю его брюки, а они с тихим шелестом и приглушённым стуком падают на пол. Карл наклоняется, глядя на меня, голую, снизу вверх и окончательно освобождается от ненужной детали гардероба, оставшись в одних чёрных боксерах. Мамочки, даже на ногах чёрные узоры, словно однажды устал от белизны своей кожи, решив хоть так что-то изменить.

В памяти всплывают ненужные картинки прошлого, как дети пытались иногда насмехаться над тем, что он альбинос. Даже воспитатели косо смотрели в его сторону, придурки. А он… всегда казался холодным и невозмутимым, но я знала, как это его ранит.

Его-то и назвали Карлом Вороновым будто в насмешку. Обычно, такие потеряшки, как он, получали от государства фамилии Найдёнов, Нежданов, а ему выпала доля быть белой вороной даже в документах.

Моргаю, чтобы отогнать глупые мысли, а Карл проводит пальцами по моей ключице, спускается вниз, очерчивая плавно сужающийся круг по контуру груди, а я вздрагиваю. Соски напрягаются, становясь чувствительными до дрожи, и мне кажется, не выдержу, если не дотронется до них. И Ворон словно читает мои мысли, касаясь тугой горошины, и сжимает её несильно двумя пальцами, рождая в моём теле лёгкую волну удовольствия. Я стою в центре комнаты, полностью обнажённая, готовая ко всему и на всё согласная, и тону в прозрачных озёрах его глаз.

– Красивая, – выдыхает, сглатывая, а я закусываю нижнюю губу. Так хорошо сейчас, божечки, как же хорошо. – Ты же понимаешь, что я тебя больше не отпущу?

Вопрос не сразу пробивается, сквозь окутавший сознание туман, а когда понимаю смысл сказанного, киваю.

– Ты готова?

Вместо ответа делаю шаг вперёд и прижимаюсь к Ворону всем телом, пытаясь то ли вырасти в него, то ли раствориться. У меня не хватает слов, у меня путаются мысли, но я давно так ничего и никого не хотела, как этого невозможного, будто сотканного из льдов и туманов мужчину.

– Я готова, – шепчу на ухо, и в этот момент все заградительные сооружения, все баррикады, так тщательно выстраиваемые, летят к центру земли.

Карл обрушивается на меня сверху, сжимает до хруста в рёбрах, и поцелуй почти оглушает, лишая воли. Да я и не хочу сопротивляться, сейчас мне нужен мой Ворон, и пусть весь мир подождёт.

Слегка толкает меня, а я, всё ещё в коконе его рук, приземляюсь на спину. Карл нависает сверху, продолжая неистово целовать, словно его внутренний зверь окончательно сорвался с цепи.

Его руки везде и нигде одновременно: то нежно оглаживают, то с силой сжимают бедро, грудь, и вспышки боли перемежаются сладким удовольствием. Вихрь его страсти – неистовой и беспощадной – увлекает меня за собой, засасывает в водоворот, а я не пытаюсь спастись, выбраться, лишь быстрее иду ко дну.

Наверное, завтра на теле проступят синяки, но это неважно, когда в этот момент настолько хорошо. До головокружения и выворачивающего наизнанку наслаждения.

Карл прокладывает вниз по моему телу дорожку из обжигающих кислотой поцелуев, а я выгибаюсь навстречу, пытаясь быть ещё ближе, хотя это и невозможно. Длинные пальцы находят пупок, очерчивают круг, а губы накрывают изнывающий без ласк сосок. Потом подумаю о своём поведении, сейчас, когда Карл прикусывает горошину, я могу только стонать и извиваться голодной змеёй.

Пальцы тем временем спускаются ниже и замирают в сантиметрах от клитора. Мне нужны эти прикосновения, пусть и не всегда нежные, мне нужен Карл – весь и без остатка. Заклеймить его собой, уничтожая этими новыми ощущениями, что рождаются сейчас в тишине маленькой комнаты, всё плохое, что случалось когда-то.

Когда длинный палец медленно и осторожно проникает внутрь, исследуя пылающие стенки, кажется, что взорвусь. Карл находит ту точку, от прикосновений к которой по телу растекается обжигающее тепло, а дрожь предвкушения скорого оргазма прошивает насквозь.

Ещё одно осторожное движение и я, кажется, кричу. Я плохо отдаю себе отчёт в том, что делаю, как выгляжу со стороны, потому что удовольствие пылающим вихрем уносит меня куда-то вверх.

– Тихо-тихо, – слышу совсем рядом, и горячие губы касаются виска.

Так нежно, так сладостно.

Я открываю глаза, и встречаюсь с внимательным взглядом светлых глаз. Карл, оперевшись руками по обе стороны от моего тела, смотрит в саму суть, сводя с ума. Тяжело дышит, словно держится из последних сил, а я улыбаюсь, пьяная от удовольствия.

– Вот это да, – говорю, а он тихо смеётся.

Провожу пальцами по его спине, опускаюсь ниже, понимая, что от белья он уже успел каким-то образом избавиться. Однако, шустрый.

Поднимаю ноги, обхватываю его талию, а Карл хмурится и облизывает пересохшие губы.

– Маргаритка, чёрт… знаешь, я ведь ни разу вот так… чтобы до дрожи, до судорог.

Я молчу, потому что при всём желании не смогу высказать то, что чувствую сейчас.

– Если я слечу с катушек и сделаю тебе больно, останови. Хорошо?

– Стоп-слово придумать? – спрашиваю, а голос хрипит. – Ты садист? Или доминант?

О таких вещах нужно разговаривать, чтобы понимать пределы допустимого.

– Нет… просто врежь мне хорошенько. Слова я вряд ли услышу.

В ответ просто киваю, а Карл быстро целует меня в лоб – почти невинно – и протягивает руку влево. Шуршит пакетиком, перестраховщик, а меня в глубине души радует, что он способен думать о предохранении, не надеясь на авось и меня.

Снова нависает сверху, разрывает шуршащий квадратик зубами. Пара мгновений и всё готово.

– Знаешь, тогда, в детстве я был в тебя влюблён, – признаётся, медленно входя в меня, наполняя собой до предела. А меня на части разрывает от этих слов и почему-то хочется разрыдаться. – Я только потом это понял, но это ничего не меняет. Просто хочу, чтобы ты знала.

С каждой секундой движения становятся всё быстрее – почти яростные, неистовые. Ловлю ритм, отдаю всю себя, а сознание не покидает меня каким-то чудом. Хочется, чтобы эта сладостная мука длилась вечно, но уже нет никаких сил терпеть, и я срываюсь вниз, разукрашивая незримое небо над нами сотнями радужных вспышек и мириадами звёзд. Оргазм полноводной рекой смывает все тяжёлые мысли и невысказанные вопросы, и Карл летит за мной следом, утаскивая за собой в холодную бездну, где он уже никогда не будет одинок.

9. Карл

Мы лежим на кровати, Марго спит, уткнувшись носом мне в плечо, и тихо размеренно дышит, почти бесшумно. Перебираю её длинные волосы, наматываю пряди на палец, а сам думаю о том, что таким спокойным не был уже очень давно. А может быть, вообще никогда. Всё, что съедает изнутри, в этот момент отступило на задний план. Нет ничего и никого во всём этом долбаном мире: ни Чёрного ангела, ни его клуба, бизнеса и врагов. Есть только Ворон, Маргаритка, и сонная тишина номера.

Я мог отвезти её к себе домой, мог. Но мне на самом деле хотелось показать кусочек своей жизни. Ресторан “Чёртова хижина” – хорошее место, почти приличное, особенно, если закрыть его от посторонних. Что я и сделал. Но стоило переступить порог, как у меня напрочь слетели все предохранители. И случилось то, что случилось.

Жалею ли о том, что сделал? Нет. Жизнь слишком непредсказуема, чтобы оттягивать моменты, откладывая их в долгий ящик. В любой момент может случиться какая-нибудь херня, потому да, я не жалею. Впрочем, не очень умею это делать.

Сейчас мне хорошо. Настолько, что даже улыбаюсь. Не натянуто или вымученно, нет. Как долбаный счастливый придурок, но даже это меня не парит. За сорок два года почти беспросветной тьмы, в которой барахтаюсь и бьюсь больно об острые углы, я впервые увидел луч солнца. И я убью любого, не моргнув глазом, если этот кто-то попытается забрать у меня Маргаритку.

Горло выгрызу, жилы на кулак намотаю, но не дам закрыть от меня солнце.

Только что буду делать, если сама Марго решит, что ей со мной не по пути? Будучи всегда честным с самим собой, понимаю ведь, что далеко не подарок. На мне куча грехов, поломанных судеб и я легко могу представить, как убегает Маргаритка от меня, сверкая пятками, узнав хоть о части из них. Нужен ли я ей буду такой? Да уж, проблема.

Аккуратно встаю, стараясь не разбудить Марго, и приоткрываю окно. Свежий ветер врывается в комнату, треплет занавеску, и я вдыхаю его полной грудью. Но помогает плохо. Я не маленький и прекрасно знаю, что за минуты счастья порой приходится платить слишком высокую цену. Стоит ли оно того?

Как ни странно, мой ответ “да”. И я рискну, потому что впервые за долгие годы понял, что могу быть кому-то нужен по-настоящему – такой, какой я есть.

И неважно, что Маргаритка совсем ничего не знает обо мне. Важно, что между нами нет лишней шелухи, а со всем остальным как-нибудь справлюсь.

Главное, выдавать информацию о своей жизни и некоторых способах заработка дозированно и постепенно, а то ещё сбежит, чего доброго.

– Проснулся? – спрашивает, а я дёргаюсь, потому что со всеми этими размышлениями почти забыл, что нахожусь в комнате не один.

Впрочем, я не привык просыпаться рядом с женщиной, у меня слишком мало опыта в нормальных человеческих радостях и привычных другим мелочах.

– А ты чего не спишь?

Поворачиваюсь к Марго, опираюсь задницей о подоконник и складываю руки на груди. Маргаритка лежит на животе, уперевшись подбородком в чашечку ладони согнутой в локте руки и смотрит на меня внимательно, сосредоточенно, но через мгновение взгляд теплеет, и Марго улыбается.

– Я вообще плохо сплю на новых местах… не привыкла.

– Не часто где-то засыпаешь?

– Не часто, – кивает, а я усмехаюсь. – Как ты?

– Отлично, – говорю, но с места не двигаюсь. – А ты?

– Великолепно, только, кажется, у меня ноги отнялись.

Смеётся, а я улыбаюсь.

– Есть хочешь? – спрашиваю, а Марго прекращает смеяться и кивает.

– Зверски.

– Я сейчас.

Как есть, голый, выхожу из комнаты и спускаюсь в кухню, где повар по моей просьбе оставил блюдо с закусками и фрукты. Не знаю, какие любит Марго, но в детстве она прямо фанатела от груш и бананов. Надеюсь, её любовь не прошла.

В ресторане тихо и спокойно, и мне на минуту верится, что так может быть всегда. Я никогда не задумывался о том, что буду делать в будущем. Просто жил, шёл к своей цели, не обращая ни на что внимания. Пёр напролом,буром, сшибая на пути препятствия, но никогда всерьёз не думал о том, с кем и как встречу старость.

Возможно, всему виной мой образ жизни, при котором шанс дожить до старости – один к ста. А может быть, я сам никогда не стремился к “долго и счастливо”, считая, что такие как я его не заслужили. Сложно вытравить из себя ребёнка, оставленного подыхать под кривой берёзой. Как бы я не трепыхался, он всегда живёт внутри, униженный и брошенный.

Беру оставленный поваром поднос и несу в комнату. Снова оживают воспоминания, как кормил Маргаритку… чёрт возьми, это было так давно, что казалось уже неправдой. Словно не с нами случилось, где-то в прошлой жизни. Но судьба умеет подкидывать сюрпризы.

Проходя мимо барной стойки, останавливаюсь и беру бутылку самого лучшего вина и хрустальный бокал на тонкой ножке. Пусть Марго расслабится, лишним не будет.

Зайдя в комнату, замечаю, что Марго стоит, повернувшись ко мне спиной, и смотрит в окно. Она не стесняется наготы, не пытается прикрыться, а я невольно любуюсь её фигурой. Мне нравится в этой женщине всё, и я совершенно не хочу с этим ничего делать. Буду просто жить, а остальное ерунда.

Ставлю аккуратно поднос на тумбочку и подхожу к Марго. Обнимаю сзади, прижимаю к себе, а она тихо вздыхает. Целую за ухом, прикусываю мочку, а Маргаритка инстинктивно выгибается мне навстречу, оперевшись руками о подоконник.

– До греха доведёшь, – говорю, а она тихо смеётся.

– Сам провоцирует, а потом ещё и жалуется.

Мне нравится её отзывчивость, но четвёртый раз за день она может не выдержать. Я всё-таки, несмотря на немалые аппетиты, не зверь и понимаю, где проходит незримая граница между желанием и возможностью. Но, чёрт возьми, я не могу ею насытиться.

– Пойдём, кормить тебя буду, – говорю и отпускаю её.

За окном стремительно темнеет, а я удивляюсь, что за столько времени ни одна собака ещё меня не попыталась достать. Какое-то странное и очень непривычное затишье. Как бы потом буря не грянула.

– Я же не маленькая, чего это сразу кормить? – смеётся, но идёт за мной.

Садимся на кровати, а я ставлю поднос на простыню. Беру крошечный бутерброд с какой-то загогулиной из паштета в центре и протягиваю Марго. Она вопросительно смотрит на меня, а я киваю. Открывает рот и откусывает половину. А я думаю о том, что хорошо, когда тебя понимают без слов.

– Мне кажется или тебя что-то беспокоит? – спрашиваю, когда убеждаюсь, что она уже не голодная.

Потребность заботиться о ней сильнее меня. Въелась на подкорку, не вытравить. И Марго, такая сильная и смелая, вновь позволяет мне это.

– С чего ты взял? – удивляется, а в глазах странное выражение мелькает. Неужели угадал?

– Показалось, – пожимаю плечами и наливаю Марго ещё немного вина.

Пусть расслабится, ей не помешает. Я не дурак и прекрасно понимаю, насколько тяжело женщине без мужского плеча вести бизнес, параллельно воспитывая сына. С мальчиками вообще сложно, это аксиома.

– Да нет… ничего особенного на самом деле.

Видно, что не хочет говорить. Проблемами своими грузить не хочет? Или это личное?

– Давай, Маргаритка, расскажи мне, – прошу, слегка улыбаясь. – Клянусь никому не рассказывать.

Для наглядности даже руку к сердцу прикладываю, чем вызываю новый приступ смеха. Неужели кто-то ещё способен смеяться в моём присутствии? Удивительно.

Но зачем мне так нужно, чтобы она доверилась мне, если сам о себе почти ничего не рассказываю?

– Просто, понимаешь, – вздыхает и делает большой глоток вина, будто бы время специально оттягивает, – всё сразу навалилось, но это ничего, я справлюсь.

Подаюсь вперёд, убираю тёмные волосы с лица и глажу по щеке. Не нежно, не ласково… собственнически. Чтобы понимала: она уже не одна. Сам не знаю, зачем лезу в её жизнь, заставляю наизнанку вывернуться, но мне важно, чтобы Марго мне доверяла.

– Марго, не трепи мне нервы, говори.

– Да это ж ерунда, – отмахивается, но голос предательски дрогнул.

– Давай я сам решу, ерунда или нет. Договорились?

Медленно кивает и сглатывает. Может быть, давлю на неё, но для меня то, что случилось в этой комнате – не пустой звук и не глупость.

– Сегодня в бар приходил какой-то мужик странный, – начинает, а я прищуриваюсь. – Чего ты? Ревнуешь, что ли? Ну так у меня не пансион благородных девиц, – смеётся, а я успокаиваюсь, – мужчины часто заходят.

И правда, чего это я? Она всё правильно говорит, потому что я и сам не цветы выращиваю.

– Продолжай.

– В общем, он предлагал мне продать “Приют”. Дорого продать.

– Согласилась?

– Нет, конечно. Делать мне больше нечего.

Фыркает, словно большей глупости и придумать нельзя было.

– Я отказалась, а он мне начал тыкать сумму в лицо, словно я денег никогда не видела. А потом… потом мне вообще показалось, что он мне угрожал. Но так, намёками.

– Угрожал?

Наверное, что-то такое написано на моём лице, потому что Марго дотрагивается до моего плеча и улыбается.

– Ворон, не бери в голову, это же ерунда. Знаешь, сколько раз мне за эти годы предлагали его продать? Не перечесть. Просто в этот раз какой-то особенно противный товарищ попался.

– И что за тип такой? Ты его видела раньше, слышала о нём?

Мне не нравится то, что она рассказывает. Понимаю, что женщины иногда мастера преувеличений, любят, когда одной левой решают их проблемки, выдумывая страхов и ужасов, но уверен, что это не о Марго. Не похожа она на ту, кто будет придумывать страхи на пустом месте. Значит, возможно, всё это серьёзнее, чем она хочет показать.

– Впервые видела, – отвечает и отставляет в сторону пустой бокал. Берёт в руки грушу и, задумчиво рассматривает глянцевый румяный бок, крутя фрукт в руке. – Но до этого, ранним утром, у бара тёрся какой-то татуированный бугай.

– Ещё лучше.

– Да ладно, ерунда всё это.

– Вполне возможно, – соглашаюсь, хотя чует мой хвост, всё это не просто так. – Этот мужик представился? Может, я знаю его.

– Который у бара тёрся? – вскидывает на меня взгляд, а я отрицательно машу головой. – Покупатель? Да, представлялся… чёрт, совсем забыла…

Потирает лоб, хмурится, а потом говорит:

– Максим Аркадьевич, точно!

Максим Аркадьевич? Вот же хрень моржовая, этого только не хватало.

– Брюнет? – уточняю, хотя и так прекрасно понял, кто это. Но надежда, что это не он ещё теплится.

– Да, точно! – Смотрит на меня подозрительно и кивает. – В плаще кожаном до пяток… брр, жуткий тип. Ты его знаешь?

Лучше бы не знал.

Спартак, мать его.

10. Карл

– Карл, что с тобой?

Марго кажется встревоженной, а я встряхиваю головой, зачёсываю пальцами упавшие на лицо волосы назад. Нет, Марго, это тебя не касается – слишком долго рассказывать, но и делать вид, что ничего не происходит я не могу. Это точно Спартак, других вариантов быть не может, и он на самом деле опасен. Никогда он не менял своих решений, и если уж он захотел купить бар Марго, он это сделает. Ну или с землёй сравняет.

Сметаю на пол поднос, а всё, ещё оставшееся на нём, летит на пол. На хер, всё на хер. Марго вскрикивает, когда подаюсь вперёд и фиксирую ладонью её затылок – не больно, нет, скорее, неожиданно. Но мне важно, чтобы она выслушала меня. И всё поняла с первого раза, без выпендрёжа.

– Так, слушай меня внимательно, – начинаю, ловлю её взгляд. – У тебя охрана в баре есть?

– Нет, у меня есть тревожная кнопка, – говорит тихо, а в глазах ни тени страха. Отлично. – У нас никогда не бывает неприятностей, в охране нет нужды.

– Да, тихое место, приличный район, – перечисляю слышанное не единожды. – Значит, теперь у тебя есть в баре охрана.

– В смысле? – удивляется, а я наклоняюсь и быстро целую её в губы.

Когда отстраняюсь, Маргаритка кажется ещё больше удивлённой, хотя, казалось, дальше некуда.

– Да что происходит? Ты мне можешь пояснить? Какая охрана, о чём ты?

Она явно злится, хотя и старается всеми силами погасить вспышку.

– О том, что Спартак от тебя так просто не отстанет. Я не знаю, зачем ему твой бар, но он добьётся своего.

– Спартак? Господи, ты меня с ума сведёшь!

Марго встаёт и уходит в ванную. Шуршит там чем-то, открывает и закрывает воду, а я натягиваю трусы и достаю из кармана брюк телефон. Пару секунд размышляю, кому лучше позвонить. Фома обойдётся – слишком большой зуб он наточил на Спартака. Не годится, потому что может слететь с катушек, а мне это не нужно. И вообще, почему-то не хочется пока впутывать в это дело клуб. Значит, остаются люди, которым могу доверять безоговорочно.

Таких в моей жизни лишь двое: Викинг и Роджер, все остальные – постольку поскольку.

– Вик, брат, нужно встретиться, – говорю, когда Викинг снимает трубку после второго гудка. – Срочно.

– Приезжай, я до полуночи в “Бразерсе”.

Парни знают, что я не любитель шумных мест, но сейчас просто нет выбора. Придётся тащиться в “Бразерс”, наплевав на то, что там слишком много посторонних глаз.

– Ладно, твоя взяла. С чёрного хода зайду.

– Что это тебя так припекло? – удивляется Викинг, но это на самом деле не телефонный разговор.

– Скоро буду, не запирайте светлицу.

Викинг ржёт, а я вешаю трубку, обрывая его басовитый хохот.

– Что вообще происходит? – интересуется Марго, а я окидываю взглядом её фигуру.

Маргаритка уже полностью одета, даже волосы заколола, а на щеках играет лихорадочный румянец. Да уж, от такой женщины сложно что-то скрывать.

– Марго, этот товарищ, который приходил к тебе, он… как бы тебе помягче сказать… в общем, он от тебя не отстанет. Будет делать всё, чтобы ты продала свой бар.

Я старательно обхожу острые углы и отпускаю подробности, потому что не нужна эта информация Марго. Пусть на слово мне верит.

– Но я не хочу его продавать! – В голосе решимость, а в глазах громы и молнии. Ох, Маргаритка, боюсь, тебя никто не станет спрашивать.

– Я понимаю, но такой уж Спартак человек. Настойчивый.

Марго цокает языком, передёргивает плечами и чуть не ногой топает от возмущения.

– Обойдётся!

– Конечно, обойдётся. Или я ему ноги с корнем вырву.

Я встаю и подхожу к Марго. Обхватываю лицо ладонями, целую в лоб, а она тихо вздыхает.

– Расслабься, Маргаритка, не бери в голову. – Прижимаю её к груди, а она напряжена, точно струна. – У меня с этим упырём давние счёты. И я слишком хорошо его знаю. Потому, если хочешь, чтобы всё было нормально, то слушай меня и не возражай.

– Но у тебя и своих проблем, наверное, полно. Да и что он мне сделает?

Много интересного, Марго. Спартак вообще, тот ещё затейник.

– Что захочет, то и сделает. Поверь, тебе могут не понравиться его способы.

– Он так опасен?

– Да, Марго. Но и я не мальчик-колокольчик, разберёмся.

– И где он взялся на мою голову? – сокрушается, а из глаз злые слёзы брызжут.

Отхожу в сторону, а Марго запрокидывает голову, загоняя неуместную влагу обратно, резко вытирает глаза и отворачивается.

– Пусть подавится, бар я не продам.

– И не надо, – соглашаюсь, натягивая брюки. – Так, всё, не бери в голову. Сейчас мы поедем в одно место, там кое-что порешаем.

Марго кивает, не поворачиваясь ко мне – наверное, не хочет, чтобы я видел её состояние, – а я хмыкаю, потому что хорошо её понимаю. Мы похожи с ней в этом – не любим, когда кто-то видит нашу слабость.

– Собирайся, – говорю, а Марго, уже порядком успокоившись, осматривает комнату.

– Может, прибрать? – спрашивает, указывая рукой на остатки еды на полу.

– Не переживай, без тебя есть, кому убирать.

Я уже полностью одет, даже обуться успел. Подхожу к Маргаритке, обнимаю и прижимаю к себе. Вопреки ожиданиям, она не всхлипывает, не трясётся в рыданиях, лишь гладит меня по спине и молчит.

– Всё, поехали.

Время и правда, не ждёт. Надо решить вопрос с охраной “Приюта” оперативно, пока Спартак не решил нанести новый визит. Нельзя, чтобы Марго оставалась беззащитной перед его напором. При всём желании, я не смогу сидеть в её баре безотрывно и бдить неусыпно – слишком много своих проблем, которые требуют внимания, но помочь смогу. Во всяком случае, попытаюсь.

– Куда мы? – спрашивает Марго, когда помогаю ей сесть на мотоцикл. Снова впереди меня.

– К моему другу, не переживай.

– Я тебе верю, – говорит, а у меня внутри что-то щемит от этих очень простых слов.

Она мне верит… нужно ли ей это? И самое важное: смогу ли оправдать её доверие?

Молчу и обхватываю её лицо ладонями и прижимаюсь лбом к её.

– Поехали, – говорит тихо, а я киваю.

На улице почти ночь, и мой байк стремительно набирает скорость, лавируя на полупустых дорогах, и ветер треплет волосы. Марго хохочет, кажется, забыв обо всех проблемах, и мне от этого радостно. Мне и радостно. Комедия в чистом виде. Но Марго странно действует на меня – рядом с ней хочется жить.

– О, слышала об этом месте, – говорит Маргаритка, когда оказываемся возле “Бразерса”.

– Внутри была когда-нибудь?

Почему-то мысль, что Марго могла сюда приходить с каким-нибудь мужчиной, противно царапает под ложечкой. Понятное дело, что ревновать к прошлому – так себе затея, но так получается. Чёрт.

– Нет, ни разу. Как-то мне и своего бара хватает.

Она улыбается, абсолютно искренна в каждом слове, и я ей верю. Собственно, меня не должны волновать подробности её личной жизни, потому что подробности моей ей точно знать не нужно.

– Клубом мой друг заведует. У меня их двое, одного ты видела уже…

– … рыжий такой? – перебивает, улыбаясь.

– Он самый, Роджером величают. А “Бразерсом” владеет Викинг.

– Викинг, Роджер, – перечисляет задумчиво. – А тебя они как величают? Вороном?

– Нет, Маргаритка, Ворон – это давно забытое прошлое. Только ты и помнишь, наверное. Для них, всех, я Чёрный ангел. Так уж повелось.

Марго молчит и лишь внимательно смотрит на меня, а мне кажется, что душу сверлит, под шкуру влезает. Я ненавижу, когда люди отводят взгляд, но редко у кого получается пронять меня своими глазищами до печёнки. У Марго выходит.

– А почему мы с чёрного входа подъехали? – спрашивает, когда направлямся к узкой железной двери, возле которой дежурит охранник.

Где-то на фоне шумит толпа отдыхающих в “Бразерсе”, а здесь, на заднем дворе, тихо, и лишь ветер шевелит молодую листву. Я редко бываю здесь, но знаю, что мне всегда рады в этом клубе.

Чёрт, я ведь иду просить помощи. Я. Просить. Помощи. Вообще херня какая-то, но знаю, что так правильно. И знаю, что не откажут. Вроде бы, моя гордость должна быть уязвлена, потому что Чёрный ангел никогда и ни у кого ничего не просил, но сегодня мне не до этого.

– Шеф предупреждал о нас? – спрашиваю охранника, а тот кивает.

Вот и ладно.

Охранник открывает дверь, и мы с Марго попадаем в коридор, а в воздухе витают ароматы кухни, бензина и чужого веселья.

– Я тебя прошу, ничему не удивляйся и далеко от меня не отходи, – шепчу Марго на ухо, а она бросает на меня быстрый серьёзный взгляд, но не спорит.

Не знаю, что думает сейчас, но достаёт из кармана телефон и куда-то звонит. Мягко обнимаю её за талию и веду в сторону кабинета Викинга. Надеюсь, он на месте.

– Архип, как у вас дела? – спрашивает у кого-то Марго, а я усиленно делаю вид, что меня это не касается. – Я сегодня, возможно, не успею в бар вернуться… да… хорошо.

Нажимает отбой и немного расслабляется.

– В “Приюте” пока всё хорошо, – говорит, нервным движением приглаживаю и без того идеальную причёску.

– Поверь, всё и будет хорошо. Во всяком случае, я постараюсь, чтобы так было.

– Но ты ведь не должен, – говорит тихо, а я еле слышу её слова сквозь нарастающий с каждым шагом гул.

– Не должен, – киваю, щёлкая её по носу, а она улыбается, – но мне хочется. Потому не спорь.

А вот и кабинет Вика, и я толкаю дверь, понимая, что впервые, наверное, разгуливаю здесь без охраны. Непривычное ощущение, будто голый, а спину сверлят чьи-то взгляды, но справлюсь. Моя паранойя доведёт меня когда-нибудь, но Марго – моя терапия.

– Карл, проходи, – кивает Викинг, вставая из-за стола, и указывает рукой на чёрный диван.

– Это Марго, а это мой друг, Викинг, – представляю их друг другу, а Вик издаёт странный горловой звук, точно подавился.

Перед глазами встаёт картина, как они с Роджером, опасливо озираясь по сторонам, обсуждают подробности моей личной жизни. От этого почти смешно, но в том, что они перетрут увиденное обоими, нет никакого сомнения.

Ну и хрен с ними, пусть болтают.

Марго присаживается на диван, достаёт телефон и снова набирает какой-то номер. То ли мешать нам не хочет, то ли и правда, что-то срочное, но мысленно хвалю её, что не истерит и не пытается влезть в мужские разговоры. Умная она, без вариантов.

– Что стряслось? – спрашивает Вик, когда присаживаюсь на край его стола.

– Выдели мне пару-тройку человек, проверенных.

– Охрана нужна? – уточняет, а я киваю. – А твои парни?

– Мои парни не вписываются в интерьер охраняемого объекта, – говорю и криво улыбаюсь, а Викинг хохочет.

В серых глазах пляшут черти, и он чуть не пополам сгибается от хохота.

– Я понял. Ладно, будут тебе приличные и надёжные ребята.

– Спасибо.

– Когда им заступать?

– Вон, хозяйка охраняемого объекта, – указываю на болтающую по телефону Марго, – с ней согласовывайте.

– Хозяйка, да? – задумчиво говорит Вик и смотрит, прищурившись, на Марго. – Красивая баба.

– Вы сговорились с Роджером?

Я снова раздражён, словно орёл, готовый выклевать печень любому, кто не так посмотрит на Марго. Чёрт, нужно отдохнуть, совсем с катушек слетаю.

– Ого, даже так, – усмехается Викинг, переводя на меня взгляд и оглаживает русую бороду. – Ок, всё понял, не психуй.

Я вижу, что его распирает от тысячи вопросов, но Вик не первый день знает меня, чтобы понимать: я не готов со старта обнажать нутро. Не баба же, чтобы подружкам сразу хвастаться.

– Постараюсь. Марго, иди сюда.

Маргаритка споро прощается, убирает телефон в карман и подходит к столу. Она не кажется растерянной или напуганной. Злой разве что чуть-чуть. И расстроенной.

– Марго, сейчас я позову начальника своей службы безопасности, – начинает Викинг, мягко улыбаясь, – вы с ним пообщаетесь и решите, сколько моих ребят вам нужно будет для охраны.

– Хорошо.

Марго не спорит, потому что никто её возражений слушать не станет. И она это чувствует, моя мудрая Маргаритка.

А я смотрю на неё и понимаю, что пропал. Окончательно и бесповоротно.