Текст книги "Подари мне надежду (СИ)"
Автор книги: Лина Манило
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
10. Аня
Нет, это уже ни в какие ворота не лезет: он поменял замок! Я только одного не понимаю, зачем он это сделал? Почему думает, что имеет право за мои же собственные деньги издеваться надо мною? Ладно, я стерпела его наглую рожу по соседству, не стала на рога, вошла в положение хорошего мальчика, у которого проблемы в жизни, хотя ни сном ни духом, что в его жизни такого стряслось, что взрослый половозрелый самец не придумал ничего лучше, чем торчать в мамкиной квартире. Не очень-то меня это волнует, если честно.
Да я даже не закатила скандал, когда он ту девицу сиськастую в дом приволок, не убила, когда съел мои сосиски, но менять замок… это за гранью моего понимания, вообще за гранью добра и зла!
Вообще, правильно говорят, что как день начнёшь, так он и пройдёт, а так как он начался отвратительно, то и ничего хорошего можно не ждать до самого вечера.
В итоге собеседование, к которому я готовилась неделю, перенесли на завтрашнее утро, потому что, видите ли, начальник службы безопасности то ли из командировки ещё не вернулся, то ли взял внеплановый выходной – я толком не поняла. И никто не может, оказывается, его заменить. Незаменимый он. Будто бы я не в книжный магазин решила устроиться, а в Пентагон. Интересно, сетчатку сканировать будут или обойдётся простым допросом с пристрастием?
И вот, когда я вернулась домой, голодная и злая, оказалось, что не могу попасть в квартиру, потому что ключ, чтоб его, не подходит! Никак, хоть плачь. Сначала показалось, что это я, ещё не до конца освоившись, делаю что-то не так, но через минут пять бесплодных попыток поняла, что ничего не выйдет – сосед-упырь сделал всё, чтобы испортить мне жизнь окончательно… ещё и сам куда-то подевался, а номера телефона его я не знаю.
Меня трясёт нервная дрожь, перед глазами темнеет от злости, и всё плывёт от обжигающих веки злых слёз. Обидно, блин. Я ничего плохого никому не сделала, за что они так со мной?
Я не привыкла жалеть себя, терпеть не могу впадать в уныние, но моя жизнь как-то уж слишком круто изменилась, а я оказалась совсем не готова ко всему этому…
Разворачиваюсь и с силой, от отчаяния, бью ногой по двери, прислонившись к ней спиной, и вкладываю в это действо всю свою злость. Состояние настолько паршивое, что даже не замечаю боли в пятке, когда луплю со всей дури каблуком по несчастной деревяшке. Наплевать, я уже до такой степени устала за последнее время, что сломанный каблук или даже оторванная нога не сделает мне ещё хуже.
Сама не замечаю, как начинаю плакать. Чёрт, я лет десять не ревела, а тут как-то само по себе получается. Слёзы просто текут без остановки, а я шмыгаю носом, стираю обильную влагу с щёк, но не могу остановиться – плачу и плачу. Я просто устала, это пройдёт. Вот сейчас пореву, а потом кое-кого убью. С особой жестокостью.
Главное, спрятать труп.
Тьфу, снова всякая дурость в голову лезет.
– Девушка, что с вами? – доносится до слуха, и я вздрагиваю и фокусирую расплывчатый взгляд на высоком мужчине, который стоит напротив, засунув руки в карман, а лицо встревоженное.
Это ещё кто такой, скажите, пожалуйста? В первый раз его вижу.
– Ничего, всё хорошо, – отвечаю, снова вытирая слёзы. – Лук чистила.
– В подъезде? – удивляется и мягко улыбается. – Оригинальный способ провести время.
– У каждого своё хобби, – пожимаю плечами. Я благодарна ему, что появился здесь, потому что не люблю плакать. А так хоть разговором отвлёк, переключил внимание.
И хоть, конечно, у меня сейчас, наверное, ещё тот, но я с ним детей крестить не собираюсь.
– Вы, значит, любите чистить овощи в неожиданных местах? – поддерживает глупых шутку, а я снова пожимаю плечами.
– Почему нет? Увлекательно же. Попробуйте как-нибудь.
– Обязательно воспользуюсь советом, – не прекращает улыбаться, прямо заливая меня потоками позитива. – Я, кстати, Илья.
– Анна.
Он протягивает руку и пожимает мою, а я отмечаю, что у него очень горячие ладони. Да и вообще симпатичный: высокий стройный брюнет в светлых брюках и льняном пиджаке. Закатанные рукава обнажают сильные предплечья. Без татуировок, как у некоторых, между прочим. Очень приличный мужчина с виду этот Илья. Опять же, не то, что некоторые.
Готова рычать, что снова думаю об этом придурке, который вдруг решил, что жить под одной крышей – чудесная идея. Придурок прожорливый. Это злость, это всё злость и ничего больше. Ничего, я сказала!
– Если серьёзно, вы в гости к Ольге Ивановне зашли? – интересуется Илья, опираясь плечом о стену рядом со мной. Он близко, но моей зоны комфорта не нарушает. Не лезет, как кое-кто, не запирает в плен своих рук. Илья ведёт себя корректно и кажется действительно заинтересованным в моём ответе.
– Нет, я в некотором роде живу здесь. – Мысленно приказываю себе не раскисать. Нечего этому Илье знать о моих проблемах, хоть он, вроде бы, и готов выслушать. Только я не из тех, кто вываливает на всех подряд свои неприятности. – Ключи забыла.
– Прискорбно, – кивает головой и улыбается. – Так и будете в подъезде стоять, пока Ольга Ивановна не придёт?
– Ну, если учитывать, что она вернётся только через месяц, то я тут и паутиной покрыться успею.
Смеюсь неожиданно легко, а Илья непонимающе смотрит на меня, но потом расцветает улыбкой и говорит:
– Думаю, я не позволю этому случиться.
Мне нравится его тактичность, но сейчас я немного не в том настроении, чтобы флиртовать. А Илья, бесспорно, слегка распустил павлиний хвост.
– Спасибо большое, – улыбаюсь и достаю телефон из кармана, чтобы набрать Ольгу Ивановну. Пусть скинет мне номер телефона своего придурочного сынка. Я последние деньги потратила на пополнение счёта, потому лопну, а выясню то, что мне надо. Жить на улице, лично я, точно не собираюсь.
А ещё пусть возвращается скорее. Расторгнем договор, я получу назад свои деньги и разойдёмся как в море корабли. Потому что с этим идиотом под одной крышей я не хочу находиться больше ни единой минуты. Что он дальше сделает? Устроит оргию? Заложит выход из квартиры кирпичами, пока я буду спать? Выкинет меня из окна? Нет уж, ни одну из этих теорий я на своей шкуре проверять не собираюсь – мне ещё моя жизнь дорогао́.
Илья тем временем так и стоит рядом и смотрит на меня, улыбаясь. Он явно что-то хочет предложить, потому перевожу на него взгляд и вопросительно завожу бровь. Пусть скорее выкладывает, потому что при нём разговаривать по телефону не буду.
– Я вот подумал, может быть, прекрасная соседка не откажется прогуляться? На улице прекрасная погода, и мне бы не хотелось, чтобы такая красивая девушка грустила.
Вот же, снова сосед.
– Никуда она с тобой, дерьма кусок, не пойдёт. Хорошо услышал?
Вздрагиваю и чуть не роняю телефон на плиточный пол подъезда.
Илья отталкивается от стены и расплывается в ещё более широкой улыбке, словно увидел самого лучшего друга, хотя, судя по тону Влада, вряд ли это взаимно.
– Киреев, как я рад тебя видеть. – Раскрывает объятия, только Влад не торопится брататься. Он вообще кажется сейчас настолько злым, что даже боязно ближе пяти метров подойти. Зашибёт ещё ненароком.
Смотрю на него: на горящие злостью глаза, на желваки на скулах, плотно сжатые губы, складку меж красивых бровей и впервые не вру себе. Чёрт возьми, Лена права: этот мужчина прекрасен.
Так, стоп! Этот прекрасный мужчина вообще-то редкостный придурок, об этом я должна помнить.
– Илюха, свали отсюда, ясно? – шипит Влад, а я неосознанно сжимаюсь в комок, потому что шестым чувством ощущаю, что отношения между этими двумя застарелые и непростые. – А то рожей смазливой ступеньки пересчитаешь.
Илья качает головой, бросает на меня быстрый взгляд и улыбается:
– Увидимся, Анна.
И уходит.
А у меня только один вопрос: это что, чёрт возьми, только что было?!
Тем временем Влад ставит увесистые пакеты на пол и достаёт ключи из кармана, а я вспоминаю, почему плакала и… и вообще всё на свете вспоминаю.
– Это как вообще называется? – спрашиваю, понизив голос, пока Влад ковыряется в замке, не глядя на меня. – Сначала замок меняешь, не предупредив, потом на людей бросаешься. Совсем, что ли, сдурел?
– Прошу, – игнорируя мои вопросы и претензии, отходит назад, чтобы освободить путь в квартиру.
А у меня скрипят в мозгах шестерёнки, потому что я вообще не понимаю, какого чёрта Влад такой злой. Отчего орал так?
Когда дверь за моей спиной захлопывается, спрашиваю:
– Ты мне ничего не хочешь объяснить? – Не собираюсь изображать, что ничего не произошло. И молчать не буду – не на ту напал.
– Конечно, хочу, – кивает, поставив пакеты на пол в коридоре, и захлопывает дверь. – Очень хочу.
Он делает шаг в мою сторону, но я выставляю впереди себя ладони, препятствуя. Я не хочу, чтобы Влад ко мне подходил, не хочу, чтобы нарушал моё личное пространство. Краснеть снова не хочу, теряться. Мне всего лишь нужно узнать, зачем он сменил замок. И всё. Больше ничего. Даже согласна забить на странный приступ агрессии – мало ли?
Хотя интересно, конечно, почему набросился на Илью. Из-за того, что увидел нас вместе? Бред какой-то.
– Почему я не смогла сегодня попасть в квартиру? – озвучиваю вопрос, а Влад отходит в сторону, наклоняется и поднимает с пола объёмные пакеты.
– Проголодалась? – переводит тему, но я не собираюсь поддаваться на его провокации.
– Не нужно мне зубы заговаривать! – прошу, чуть повысив голос, потому что не люблю, когда со мной разыгрывают какие-то партии, правил которых я не знаю. – Ответь, почему замок сменил. Что произошло? Это такой жирный намёк, что я могу проваливать на все четыре стороны?
– Вот ещё, – хмыкает и идёт в кухню, словно здесь больше не о чем говорить. – Придумала же.
– Тогда почему?
Влад не смотрит на меня, но я упорна в своём желании докопаться до правды.
– Извини, я просто не думал, что ты так быстро вернёшься. Сама же сказала, что до обеда не придёшь.
Он планомерно достаёт из пакетов продукты, раскладывает их на всех доступных поверхностях и в холодильнике, ещё и напевает что-то еле слышно. В общем, абсолютно игнорирует мои попытки что-то выяснить.
– То есть ты предлагаешь мне просто принять это как факт?
– Почему бы и нет? – пожимает плечами и бросает на меня мимолётный взгляд. – Кстати, сейчас ключ тебе отдам.
Он выходит из кухни, а я оглядываю гору купленной провизии, которую Влад ещё не успел спрятать в холодильник, тихо вздыхаю и принимаюсь за дело. Не знаю, кто всё это будет съедать – может быть, Влад снова притащит сюда какую-нибудь девицу или вообще поселит в своей комнате толпу гастарбайтеров, но масштаб купленного впечатляет. В желудке урчит, и я плюю на правила приличия, как до этого наплевал Влад, и достаю из пакета мягкую пышную булку, щедро присыпанную сверху сахаром и корицей.
Вкусная…
Ставлю на плиту чайник и, оперевшись седалищем о столешницу, смакую ароматную сдобу. Влад возвращается с ключом в руке и замирает на входе, окидывая меня задумчивым взглядом с головы до ног. Медленным таким, оценивающим, а на губах лёгкая улыбка.
От его взглядов мне каждый раз не по себе. Будто бы таким образом Влад пытается сказать намного больше, чем позволено. Мы ведь даже не общались толком ни разу, да и знакомы меньше суток, но в серых глазах отражаются такие эмоции, о существовании которых я раньше и не догадывалась. Не знала, что мужчина может так смотреть на женщину.
Это всё сбивает с толку, и мне хочется то ли вспылить, чтобы разрушить эту странную магию, то ли свернуться ужом и спрятаться под самым дальним камнем. Чтобы никто меня не нашёл, особенно, Влад.
– Я поняла! Ты хочешь, чтобы я подавилась, – говорю, откусывая ещё кусочек булки, глотая и своё смущение заодно.
Хоть бы не покраснеть!
– С чего такой вывод? – удивляется и даже хмыкает, мол, глупость какая.
– Потому что теперь именно ты пялишься на меня.
– Конечно, – кивает и даже не пытается спорить. – А как иначе?
Провокатор татуированный!
Интересно, чем он по жизни занимается? Наверное, приходится тщательно прятать чернильный шедевр под одеждой.
Вот! Снова я думаю о какой-то ерунде будто бы других проблем у меня нет.
– Зачем ты это делаешь?
– Ты красивая. Разве непонятно? Охренеть, какая красивая… аж зубы ломит, когда на тебя смотрю.
Вот это номер. У этого мужчины вообще есть хоть какие-то тормоза? Или он мелет языком, не задумываясь?
Влад смеётся и плавно отталкивается от дверного косяка. Усиленно жую, чтобы не выдать своего волнения. Чёрт, странная реакция у меня на него, очень странная. И мозгами-то понимаю, что он просто играется от скуки, но теплу, которое разливается по телу мои здравые мысли не мешают.
– Мерси за комплеман, – говорю, а голос неожиданно изменяет мне – дрожит и срывается на писк.
Нет-нет! Нельзя показывать, как именно действуют на меня его слова. Вообще нельзя показывать свою реакцию, потому что становиться жертвой его обаяния, а потом рыдать в подушку, когда Влад, наигравшись, исчезнет на горизонте, вообще не входит в мои планы. Нет уж, у меня не десять сердец, чтобы позволять их разбивать такому наглому товарищу.
И пусть Лена права, и у меня давненько уже ни с кем не было отношений, поддаваться на провокации этого гада, который снимает штаны перед сиськастыми дурами, никого не стесняясь, я не собираюсь. Целее буду.
– Зачем ты замок поменял? – снова задаю этот чёртов вопрос, пытаясь избавиться от смущения, а Влад складывает руки на широкой груди, и чёрная футболка натягивается на плечах. Татуировка на левой руке выделяется особенно ярко: замечаю детали, на которые раньше не обращала внимания. Например, плывущий по волнам корабль. Романтично.
Нет, меня это всё не касается.
Абсолютно.
Целиком и полностью.
– Надо было, поэтому поменял.
– Кому надо было?
– Всем. И тебе в первую очередь.
В каком это смысле? Не помню, чтобы у меня были раньше какие-то проблемы с открыванием двери, но Влад серьёзен настолько, что на лице ни единой эмоции не отражается. Непробиваем и суров.
– Не понимаю… ты можешь хоть на пять минут перестать быть таким загадочным и просто ответить на обычный вопрос? Это же не сложно. Или в твоей Вселенной бывает только так как решил ты, а на всё остальное плевать?
Влад тяжело вздыхает и сжимает пальцами переносицу, а мне кажется, что его мучает что-то. Что-то, чем он не может или не хочет со мной делиться. И, в сущности, всё правильно, потому что, кто я ему такая? Но я имею право знать хоть о чём-то, если однажды просто теряю возможность попасть в квартиру.
– Слушай, Влад, – начинаю, тщательно подбирая слова, – если уж так вышло, что мы соседи на этот месяц, то мне бы хотелось, чтобы у нас были равные права. И если ты решишь затеять ремонт или утопить котёнка в ванной, то мне бы очень хотелось, чтобы я об этом узнавала вовремя. Ты понимаешь меня? Это же не сложно.
– Я тебя услышал, – кивает, а лицо его смягчает внезапная улыбка.
Вот! Снова он делает так, что у меня мозги в кисель превращаются. Что за невозможный человек?
– Есть хочешь? – переводит тему, а на губах слегка припухших, точно он только что с кем-то целовался, играет лукавая улыбка.
А может быть, и правда целовался. Мало ли, кто его на самом деле отвлёк.
И пусть его личная жизнь не должна меня волновать, не могу избавиться от ощущения, что мне от этих мыслей чуть-чуть, самую капельку, неуютно.
– Я уже поела, – говорю, показывая на маленький кусочек булки, зажатый в моих пальцах.
– Пфф, разве это еда? Булка эта – сущая ерунда.
– Я мало ем, мне хватило, – стою на своём и кладу в рот последний кусочек сдобы. – Но спасибо за предложение.
И пытаюсь позорно сбегажать из кухни, потому что мне вдруг очень захотелось, чтобы Влад меня поцеловал, но от прыткого соседа не скрыться в узком кухонном пространстве: хватает за руку – не больно, но ощутимо, – и останавливает почти на выходе.
– Если ты решила, что я позволю тебе умотать отсюда голодной, то можешь забыть об этой бредовой идее.
Замираю, глядя в его лицо, и не замечаю ни тени улыбки на нём. Абсолютно непроницаемая маска, за которой – вижу это в серых глазах – бушует океан эмоций.
– Но я правда не голодная, – пытаюсь избежать участи быть накормленной, но Влад медленно качает головой.
– Только не надо мне вешать лапшу на уши. Сядь.
Указывает на кухонный стул и, не выпуская моей руки из цепкой хватки, подталкивает к нему. Я бы могла закричать, могла бы вырваться, но почему-то не хочется. Обо мне ведь сто лет никто не заботился и не пытался накормить. Внутри рождается ощущение, что я снова попала в детство, и всем ещё не всё равно, поела я или легла спать голодной.
– Умница, так бы сразу, – усмехается, но руку выпускать не торопится, а я чувствую как медленно, но уверенно моё лицо начинает гореть огнём.
– Ты пиздец какая красивая, когда смущаешься.
Молчу, боясь охрипшим голосом выдать, несколько мне приятны эти слова. Я же всё-таки женщина.
Влад медленно разжимает пальцы и будто бы случайно проводит ими по вмиг покрывшемуся мурашками предплечью.
– Я не знал, что ты любишь, потому…
– … купил всё, что продаётся в магазине, – заканчиваю фразу, а Влад смеётся. – Я, правда, мало ем. Честно.
Влад не обращает внимания на мои слова, достаёт из холодильника пакет с куриными бёдрышками и, найдя в шкафу миску, ловко сбрасывает их туда. Молча пересыпает солью и перцем, заливает целой бутылкой соевого соуса и отставляет в сторону.
– Знаешь, я не очень люблю готовить, но сейчас прям захотелось.
– С чего бы это вдруг? – удивляюсь, а Влад садится напротив, откинувшись спиной на светлую стену.
– Материнский инстинкт, наверное, проснулся.
– Аккуратнее с инстинктами, а то ещё боком выйдет.
Влад смеётся и чуть щурится – так он смотрел на меня, когда мы впервые увидели друг друга. Почему-то воспоминания о том как размахивала табуреткой, думая, что передо мной маньяк, веселят. А ещё кажутся такими далёкими, словно всё это случилось тыщу лет назад. Причудливая штука – память.
Через пять минут духовка включена, замаринованные бёдрышки отправляются в духовку, а мы молчим, и это не кажется неловким.
– Почему ты на Илью наорал? – спрашиваю о том, что почему-то сильно волнует. Даже больше загадочной смены замка.
– Он нехороший человек.
– Вроде, нормальный…
– Вроде мы все нормальные, – замечает, доставая ароматную курицу из духовки, – а как вскопаешь поглубже, так и хрень наружу вылезает.
Дальше снова молчим, потому что курица настолько вкусная, а я такая голодная, что голова сладостно кружится. Останавливаю себя, чтобы не наброситься на еду и не слопать всё одним махом. Влад прячет самодовольную усмешку в бокале воды, когда я расплываюсь в благодарной улыбке.
– А если подробнее? Чем он так плох? – спрашиваю, когда заканчиваю с трапезой, а в моём желудке блаженная тяжесть.
– Подробнее не хочу, – отрицательно машет головой, ставя передо мной тарелку, – не нужно оно тебе. Просто на слово поверь.
– Скажи, сколько мне лет по-твоему? – спрашиваю, почему-то злясь.
– А что? Тебе шестнадцать и меня могут привлечь за совращение? – округляет глаза в притворном ужасе.
– Клоун! – Бросаю на стол салфетку и рукой по поверхности хлопаю. – Просто ты ведёшь себя так, будто мне двенадцать, а ты мой властный опекун. Всё загадки, недомолвки, волна бровями.
– Ань…
– Всё, спасибо! Очень было вкусно, а теперь я пошла спать.
И вылетаю из комнаты, кляня себя за грубость, но Влад не пытается меня догнать. Так и остаётся сидеть в кухне, а я, попав в свою комнату, падаю лицом на кровать и принимаюсь лупить по ней кулаками, сцепив зубы.
Какого черта со мной происходит? Красные дни приближаются? От чего меня так дёргает и ломает?
Я знаю ответ, но боюсь озвучить его даже для самой себя. Всё ведь слишком очевидно, но я отгоняю от себя эти мысли.
Да, Влад нравится мне, но это абсолютно ничего не меняет.
11. Аня
До утра я не видела Влада. Сначала он чем-то шуршал на кухне, потом хлопнул дверью и куда-то умчался. Волновало ли меня это? Нет. Во всяком случае, очень хотелось себя в этом убедить. И даже, вот удача, почти получалось. И пусть мне всю ночь мерещилась его наглая ухмылка, а прикосновения сильных пальцев к моей руке всё ещё волновали, это совершенно не то, о чём мне следует сейчас думать.
Утром, проснувшись в семь, слышу лишь хлопок входной двери. Значит, снова ушёл. Что ж, это к лучшему – во всяком случае, мне не придётся снова испытывать неловкость, сталкиваясь с Владом в коридоре или кухне, не нужно будет вздрагивать и краснеть под его провокационными взглядами.
Но отчего-то долгожданная и заслуженная свобода совершенно не радует. Квартира кажется пустой и безжизненной, и я слоняюсь из угла в угол, не зная, чем себя занять, хотя дел этим утром – прорва. Чёрт, неужели мне трёх несчастных дней хватило, чтобы растечься лужей, пусть хотя бы только мысленно?
Зайдя в кухню, не сразу замечаю записку на столе, а когда нахожу, почему-то улыбаюсь, будто дурочка. Кто-то ещё пишет записки на обычной бумаге?
Оказывается, личность этого мужчины таит в себе уйму сюрпризов, и сейчас, оставшись наедине со своими мыслями, честно признаюсь себе, что хотелось бы получше его узнать.
“Доброго утра, нудистка. Поешь что-нибудь. Вернусь вечером, пересчитаю продукты. Будут на месте, выпорю”.
Чего он сделает? Совсем обалдел, что ли? Но улыбка после этой угрозы не сходит с моего лица, даже, кажется, ещё шире становится. Извращенец, и всё это добром не закончится, но отчего-то очень тепло на душе.
Вспоминаю, что до повторного и очень важного для меня собеседования в магазине осталось не так уж и много времени. Если так и буду стоять дальше, прижимая к груди клочок бумажки, словно это самая большая ценность в моей жизни, опоздаю же. Быстро принимаю душ, пока закипает чайник, потом варю себе три сосиски и куриное яйцо, быстро всё это съедаю и бегу одеваться. У меня небольшое количество вещей, но каждая из них настолько универсальна, что хоть на каток, хоть в театр. Не имея возможности скупать в магазинах всё, что нравится, к выбору гардероба подхожу с умом.
Надеваю тёмно-зелёное платье с коротким рукавом, тонким кожаным ремешком, выгодно подчёркивающим талию, но из-за скромной длины кажущееся очень сдержанным, практически пуританским. Я знаю, что у меня хорошая фигура, но перед собеседованием мне меньше всего хочется подчёркивать её. Не хочу, чтобы работодатель подумал, что я ветренная – мне слишком нужна сейчас работа.
Перед выходом бросаю взгляд на кухонную обстановку, чтобы убедиться, что всё выключено и ничего не капает из крана, а взгляд помимо воли цепляется за записку. И я делаю то, что совершенно от себя не ожидаю: беру её с собой. Надёжно прячу в маленький кармашек на сумке, и почему-то одна мысль о бумажке этой радует и делает мир вокруг ярче.
Ещё совсем немного и я точно поплыву. Влад всё ближе подбирается к моему сердцу, хотя больше чем уверена, что его цель – лишь залезть ко мне в трусы. Я его понимаю: грех не воспользоваться, когда я, считай, на расстоянии вытянутой руки.
Мама всегда говорила, что красивые парни посланы нам, женщинам, в наказание. Мой отец был таким, и она сполна хлебнула, каково это делить любимого с толпой охотниц на мужчин. Я прекрасно помню как она плакала ночами, когда папа в очередной раз не приходил домой ночевать, оправдываясь повышенной нагрузкой на работе. Тогда я мало что понимала, но слёзы запомнила хорошо. И такой судьбы себе никогда не хотела, всегда выбирая парней, для которых внешность была не главным достоинством. А тут, будто назло, вырисовывается в моей Вселенной гибрид молодого Брэда Питта и статуи Аполлона Бельведерского. Тьфу, где он взялся на мою голову?
Во дворе сталкиваюсь с Ильёй, о котором уже успела забыть, и он улыбается мне, всем своим видом показывая, насколько ему приятна эта встреча.
– Вы торопитесь? – спрашивает, когда я бросаю на ходу “Доброе утро” и бегу к автобусной остановке.
Времени в запасе ещё много, но я люблю пунктуальность, потому всегда спешу, боясь опоздать.
– Извините, очень, – выкрикиваю, не останавливаясь, а Илья машет мне рукой вслед.
Симпатичный, конечно, но почему-то не даёт покоя, как отреагировал на него Влад. При всей свой придурочности, Влад не кажется тем, кто срывает зло на людях. Даже меня если и достаёт, то делает это без желчи и нервов. Играючи. А тут аж вскипел, ещё и в драку, казалось, может броситься в любой момент. Что-то здесь не то, только мой сосед не собирается посвящать меня в детали своей жизни. Да и пусть, не очень-то и нужно, откровенно говоря.
Вру, конечно, но не пытать же его, в самом деле.
В душном автобусе тесно, и я повисаю на поручне, зажатая между толстым потным мужиком и седовласой старушкой. Люди, как назло, лишь влезают и влезают, напирая сзади, угрожая расплющить, как бабочку под стеклом, и никто вообще не выходит. Дорога в утренний час пик кажется воистину бесконечной, и мне уже плохеет от мысли, что придётся каждое утро таким макаром добираться до работы.
Если я её, конечно, ещё получу. Мало ли что может произойти.
Вываливаюсь на тротуар, чуть не сломав ноги и шею в придачу, а видавший ещё, наверное, Мамаево побоище автобус выпускает на прощание смрадное грязно-серое облако из выхлопной трубы. Вот вам и экология, вот вам и забота об окружающей среде.
Магазин “Книгомания” находится на первом этаже огромного торгового центра, занимая внушительную площадь. Я всегда мечтала работать в подобном месте, потому объявление о свободной вакансии восприняла как подарок небес. И пусть пока на место кассира, но зарплату обещают хорошую, а при должном старании карьеру можно сделать даже, устроившись уборщицей.
Пугает только собеседование с начальником службы безопасности в том числе. Пусть я и не трусиха, но подобные товарищи невольно вызывают чувство тревоги. Мало ли что он придумает, какие рекомендации потребует. Неизвестность пугает, но Аня Сомова не пасует перед трудностями.
А ноги, конечно, ватные. Эх, всё-таки трусиха.
Широкие двери “Книгомании” разъезжаются передо мной, а суровый охранник в форменном костюме, вросший в пол слева от входа, узнав о цели моего визита, отчитывается перед кем-то по рации и, закончив болтать, указывает кивком головы в сторону длинного ряда стеллажей возле стены. Я уже была тут вчера, но до кабинета начальства так и не дошла, потому сейчас иду осторожно, чтобы не заблудиться и не кружить, как дуре, по магазину, вызывая своим поведением смешки и шёпот скучающих без покупателей продавцов.
У небольшой двери столпились такие же соискательницы, и это тревожит, потому что не думала о таком количестве народа. Хорошая работа всем нужна, и глупо было думать, что я здесь буду единственной и неповторимой. А что если эти девушки опытнее меня? Я хоть и окончила Торговый университет и подрабатывала почти все студенческие годы, обучившись многому на практике, но всё-таки. Всегда же найдётся тот, кто одной левой уложит тебя на лопатки, имей хоть сто лет актуального опыта.
Так, откуда столько неуверенности в себе? Видела бы меня сейчас Ленка, засмеяла. Хорошо всё-таки, что я отказалась от её моральной поддержки, сама справлюсь.
Мимо ходят люди и я, чтобы отвлечься, рассматриваю магазин. Огромный торговый зал, с длинными рядами стеллажей, до отказа забитых книгами. Мне нравится здесь, очень нравится – вообще до дрожи люблю читать, книги люблю, да и довольно коммуникабельна и приветлива по своей сути. Главное, чтобы всё получилось, и тогда я буду счастлива.
Девушки одна за другой скрываются за светлой дверью, и выходят буквально через пятнадцать минут. Очередь из соискательниц редеет, и скоро вызывают уже меня.
Ну, с богом.
Одёргиваю себя, потому что чуть не начала креститься перед входом. Вот же, нервы, чтоб их.
Сначала попадаю в маленькую комнатку, где возле стен в больших коробках сложены книги. Даже не могу представить, сколько их вообще в этом магазине.
Сворачиваю влево, вхожу в ещё одну дверь и попадаю в просторное светлое помещение, заставленное шкафами и коробками. За столом у окна притулился небольшой стол, за которым сидит женщина – красивая блондинка лет сорока с короткой мальчишеской стрижкой, удивительно ей идущей. Женщина разговаривает с кем-то по телефону, зажав плечом трубку, и параллельно перебирает какие-то бумаги, которыми щедро завалено её рабочее место. Заметив меня, Улыбается и указывает рукой на стоящий напротив стул. Присаживаюсь и терпеливо жду, когда она освободится.
– Анна Сомова, – говорю, когда женщина, положив трубку на рычаг, вопросительно смотрит на меня.
– Да-да, конечно, – снова улыбается и достаёт моё резюме из стопки одинаковых листов. – Я Ирина Сергеевна, директор магазина.
– Очень приятно, – киваю и незаметно потираю вспотевшие ладони. После стандартного обмена протокольными фразами, отваживаюсь произнести то, что волнует больше всего: – Мне говорили, что нужно пройти собеседование у начальника службы безопасности.
– Всё верно, – подтверждает, отложив резюме в сторону. – Сейчас вас примут, вы как раз последняя на сегодня, но для начала я задам вам пару вопросов.
Дальше идёт стандартный “допрос”, во время которого я подробнее рассказываю о своём опыте работы, занимаемых должностях, семейном положении и планах на будущее. Всё идёт, вроде бы, гладко и без заминки: Ирина Сергеевна умеет расположить к себе, однозначно, потому уже через пару минут чувствую себя расслабленно и свободно. Даже шучу, вспоминая какую-то забавную ситуацию с прошлого места работы.
– Отлично, Анна. Сейчас тогда проходите дальше по коридору до самого конца, за крайней дверью слева кабинет начальника службы безопасности. Вам к нему.
– Спасибо, – улыбаюсь, а у самой коленки трясутся.
Снова. Я же уже успокоилась, и вот снова.
– Главное, держитесь открыто и не зажимайтесь. Вот как сейчас, и всё будет хорошо.
Благодарю ещё раз и, следуя указаниям, нахожу заветную дверь.
Когда распахиваю её, на пару секунд замираю, не в силах поверить, что не сплю, а когда сидящий за столом из темного дерева мужчина в угольно-сером деловом костюме замечает меня и усмехается, теряю дар речи.
– Нудистка? – скалится ещё шире Влад и встаёт из-за стола. – Какой приятный сюрприз.
12. Влад
– Я на собеседование…
А день стремительно начинает мне нравиться. Даже эта дурь с собеседованиями уже не так раздражает, когда на моём пороге возникает Аня. И хоть я терпеть не могу эту часть своей работы, но для нудистки готов сделать исключение.
Чёрт… а я ведь только расслабился. Но хер мне, а не половой покой, потому что при виде её испуганного, охренеть какого красивого лица, мне становится вдруг совершенно наплевать на всё вокруг. Как бледная моль лечу на свет, отлично понимая, что в любой момент могу получить тапкой по горбу. Но тянет, чёрт возьми, как сильно тянет.
