Текст книги "Невеста (СИ)"

Автор книги: Лина Анге

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Раздался разочарованный двухголосый выдох, но спорить с богом никто не осмелился и очень скоро я услышала, как хлопнула входная дверь. Интересно, эти девицы так и ходят везде обнаженными?

Не успела я додумать эту мысль, как услышала властный приказ:

– Иди сюда.

Я замешкалась, ведь, возможно, он адресовался не мне, а в соседней комнате был еще кто-то, кого я не заметила, но еще один окрик рассеял мои сомнения:

– Верба!

Пряча глаза и не зная, куда деть мешающие неловкие руки, я вышла из спальни, лихорадочно соображая, что мне делать или говорить. Но первым заговорил бог, при чем его голос был грозным, не предвещающим ничего хорошего.

– Отоспалась? Протрезвела? – прорычал он, а я поспешно закивала, потому что от внезапного страха свело горло, и я не смогла выдавить ни звука, – тогда рассказывай, почему и, главное, как ты очутилась вчера в моих покоях?

Я стояла перед Царем, немея от ужаса – как я могла вообще вчера с ним разговаривать и поминутно не лишаться чувств под пронизывающим взглядом этих глаз? Сейчас же, не подзадоренная половиной бутылки крепленого вина, я чувствовала, как у меня подкашиваются ноги, когда бог небрежно, будто бы вскользь, посматривает на меня. Я смотрела на совершенные скулы, хищный изгиб бровей, губы, искривленные скрытым недовольством и теряла возможность связно мыслить.

– Д-дело в том, – начала я, заикаясь, так как не знала, как правильно объяснить свою просьбу и решила рассказать обо всем по порядку, – что у меня есть, то есть был, то есть, все еще есть, но как бы уже нет, то есть он вообще-то есть, но просто ушел, точнее его забрали, но он все еще мой, хоть и не до конца, до конца у нас так и не дошло. Ой, то есть я не это имела ввиду, про конец, то есть я не про тот конец, я про другой, точнее, если по правде, я и про тот, и про другой конец, концы. То есть ни про тот, ни про другой…

Я лепетала какой-то ужасающий бред, чувствуя себя полной идиоткой, и чем больше говорила, тем большей чушью это мне казалось, но остановить поток слов, льющийся из меня, я не могла, как ни старалась. У Царя же с каждым моим словом лицо вытягивалось все сильнее, пока он со страдальческим выражением лица не закрыл глаза, сделав глубокий вдох.

– Честно скажу, когда вчера ты была в стельку пьяная, общаться с тобой было на порядок приятнее, – после некоторого молчания произнес бог, а я заметила, что в его голосе уже нет прежней злости, скорее усталость, – давай по порядку. Кто там у тебя есть?

– Жених, – выдохнула я, радуясь, что могу ответить на вопрос и не выглядеть при этом идиоткой.

– Потрясающе, – скривился бог, – и его забрали, так?

– Да, – подтвердила я.

– Куда?

– В войско, – отвечать на простые вопросы оказалось гораздо проще, чем пытаться объяснить, почему я оказалась здесь, и описывая все перипетии последних дней, приведшие меня к решению стать ведьмой.

– А я здесь причем?

– А вы должны лишить меня невинности, – почти нетерпеливо выпалила я, ликуя, что наконец-то можно перейти к сути дела, ведь если уже прошла целая ночь и наступил день, то я потеряла просто уйму времени, отсыпаясь, и продолжаю терять драгоценные минуты на разговоры, когда уже должна во всю спасать своего возлюбленного.

У Царя лицо вытянулось еще сильнее и с трудно читаемым выражением лица он переспросил:

– Должен?

– Конечно, – подтвердила я.

– Что-то не припомню, чтобы это входило в круг моих обязанностей, – задумчиво произнес мужчина, барабаня пальцами по подлокотнику кресла и старательно хмуря брови, хотя я ясно видела, что он снова смеется надо мной.

Не помня себя от негодования и возмущения из-за того, что надо мной снова насмехаются, я выпалила:

– А голые девицы, ползающие у вас между ног, значит, входят?

Я произнесла это и осеклась, потому что Навий Царь резко вскочил с трона:

– А ты не забываешься, девочка? – прорычал сквозь зубы бог и двинулся на меня. Это движение было неотвратимым, как гроза, и таким же разрушительным. Я почувствовала, что все внутри меня сжимается и невольно начала отступать спиной вперед от приближающейся угрозы.

– Что-то в последнее время мои подданные распоясались, – продолжал тем временем Царь, глядя на меня, как кот на мышь, в тот момент, когда уже вдоволь наигрался с добычей и настал момент кровавой жертвы, – одни делают вид, что не поняли приказ, другие, что слишком тупы, чтобы вообще приказ понять, – бог говорил явно не обо мне, а каких-то других своих делах, но я чувствовала, что с минуты на минуту все негодование на нерадивых подчиненных обрушится именно на мою скромную персону, – а некоторые так и вовсе ни с того ни с сего оказываются экспертами в области моих служебных полномочий.

В это мгновение мое путешествие вперед спиной окончилась, потому что я уперлась лопатками в стену, Навий Царь же нависал надо мной скалистой громадой, как каменный утес нависает, над крохотной бухтой, готовый в любой момент всей своей мощью обрушиться вниз. Я попыталась шмыгнуть в сторону, но сильная рука, опершись о стену преградила мне путь, вторая рука отрезала и ход в другую сторону. Оранжево-огненные глаза уставились на меня, будто ожидая ответа.

– Я не ваша подданная, – пискнула я, зажмуриваясь, потому что ясно понимала, что вот-вот терпение бога закончится, и мне будет несдобровать, но и промолчать я не могла.

– Да, я знаю, – на удивление спокойно проговорил Царь, – ты пришла лишиться невинности…

Я ощутила горячее дыхание у себя на шее, почувствовала тепло, исходившее от мужчины, который стоял сейчас совсем близко от меня. Мне даже показалось, что я слышу пряный и терпкий аромат его волос и кожи, похожий на ветер, дующий в степи, на дурманящий запах трав, прогретых летним солнцем, на что-то такое, чему я не знаю названия, но мучительно хочу вдыхать снова и снова.

Мужчина придвинулся еще ближе ко мне, и я почувствовала, что сердце мое стучит так быстро, что груди становится больно.

– А что, твой жених сам с этим справиться не сумел?

Я распахнула глаза, задохнувшись от негодования и возмущения таким несправедливым суждением про моего возлюбленного:

– Конечно, сумел, то есть не сумел пока что, сумел почти, чуть-чуть не досумел, и наверняка сумел бы, если б хотел, точнее, он хотел и даже очень хотел, я это знаю точно, сама видела, и сумел бы и еще бы как – ого-го, он у меня все сумел бы так, как никто…

Я осеклась, увидев насмешливый взгляд желто-оранжевых глаз.

– Все сказала? – хищно оскалился бог, – я сейчас покажу тебе, что такое настоящее «умение».

Сильные руки сомкнулись у меня на талии, пальцы почти до боли впились в мое тело, сковывая, будто оковы. Но эта неволя была сладкой, томной, порабощающей, но освобождающей, ей захотелось поддаться, сдаться без боя.

Мягкие, но настойчивые губы коснулись моей шеи там, где трепещет жилка, и я не смогла сдержать стона – бог наверняка пользовался каким-то страшным колдовством, подчиняя меня, ведь от обычного поцелуя не могут так замирать сердце, так кружиться голова, так дрожать ноги. Я готова была растаять в крепких объятиях. Кожа мужчины была горячее моей, почти опаляла своим касанием, и я просто дрожала во властных руках не-человека, который и пугал, и восхищал меня, заставлял трепетать и забывать себя.

Я ощутила, что подол моего платья начал скользить вверх, оголяя ноги, почувствовала, что кожи бедер коснулась чужая кожа, вызывая мурашки по всему телу. Я слышала тяжелое учащенное дыхание. Чье оно? Мое или его?

Пряный аромат мужчины затуманивал мои мысли, сознание отключилось, на смену ему пришел древний, как само мироздание, зов плоти, заставляющий действовать, полагаясь только на чувства, не задумываясь о том, правильны ли поступки, разумны ли. Мои руки сами собою обхватили сильные плечи, двинулись, изучая перекатывающиеся под кожей мышцы.

Ключицу опалило дыханием, я почувствовала поцелуи на шее, на плечах, настойчивые, продолжительные, пробующие меня на вкус, испытывающие мою стойкость. Цепочка поцелуев потянулась ниже, прямо через ткань платья требовательные губы нашли мой сосок и сжали, заставляя меня выгнуться и прижаться к незнакомому, но такому желанному мужчине.

«Что же со мной происходит?» – думала я, не узнавая себя, но не находя сил отстраниться от таких нужных мне ласк.

Внезапно оранжево пылающие глаза оказались рядом с моими, я увидела внутри черноты зрачков желание, жажду – и его, и свою – отраженную. Я поняла, что сейчас он меня поцелует. В губы. И что это будет что-то значить, что-то важное, что-то другое, не такое, как прежние его касания. Мои губы сами собой разомкнулись, ожидая, что через мгновение попадут в плен страстного поцелуя, но оно не наступило, так как в дверь постучали. Я услышала, как скрипнули петли и раздался тонкий голосок:

– Господин…

– Пошла вон, – рыкнул бог, и я вздрогнула оттого, сколько злости было в этих словах, на секунду подумав, что они обращены ко мне.

– Но… – послышалось от двери, однако рассмотреть говорившую я не могла, так как весь обзор закрывала мощная тяжело вздымающаяся мужская грудь.

– Вон пошла.

Дверь хлопнула. Мужчина вновь поймал мой взгляд, как в силки птичку, но что-то изменилось, что-то неуловимое, тонкое исчезло, пропало. Царь потянул ворот моего платья вниз, оголяя мои плечи, вместо губ целуя каждый сантиметр кожи, показывающийся из-под ткани.

– Нет, – выкрикнула я внезапно даже для самой себя, упираясь ладонями в плечи целующего меня бога, – нет, – повторила уже чуть спокойнее, скорее для себя, чем для мужчины, потому что он уже отстранился от меня и смотрел мне в глаза со странной смесью недоумения и негодования.

– Вы, – я запнулась, вдруг понимая, как странно называть на «вы» человека, точнее не-человека, который только что целовал тебя, прижимал, ласкал, но и сказать «ты» богу, Царю и невесть кому там еще, чьего я даже имени не знаю – немыслимо, – вы должны понимать, что я вас не люблю.

– Серьезно? – негодование во взгляде мужчины сменилось насмешкой.

– Совершенно серьезно! И прекратите немедленно надо мной насмехаться, а не то… – я замялась придумывая страшное «а не то», и к своему ужасу совершенно в этом не преуспевая, – а не то…

– А не то… – подначил меня бог.

– А не то я уйду!

Навий Царь притворно, но весьма правдоподобно ужаснулся:

– Ну что ты, я этого совершенно не могу позволить. Во-первых, выход отсюда только один – в Навье Царство, а тебе определенно туда выходить нельзя. Разве, что мы можем выйти в смежную комнату – в мою спальню…

– А во-вторых? – хмуро буркнула я, понимая, что моя угроза оказалась абсолютно недейственной. О чем я вообще думала, пытаясь угрожать богу? Хорошо хоть, что это его забавляет, а не злит.

– А во-вторых, только я здесь решаю, кто, когда, куда и зачем выходит и входит. Кстати, об этом. Продолжим?

Навий Царь взял мою руку, поднес к своим губам, коснулся поцелуем кончиков моих пальцев, каждого по очереди, а затем взял в рот один из них, обхватил, пососал. Я почувствовала, как его язык касается моего пальца, ласкает его. От этого казалось бы невинного движения, пол качнулся у меня под ногами, и я чуть не упала, но сильные руки удержали меня.

В следующее мгновение я ощутила, что мои ноги оторвались от пола, а сама я уютно устроена на руках у бога, стремительно куда-то перемещающегося. Место назначения я узнала спустя несколько секунд – мы оказались в спальне, той самой в которой я проснулась этим утром.

Там царил мягкий полумрак, в котором жаждущие глаза бога, прожигающие меня насквозь, казались особенно яркими.

Мужчина уложил меня на подушки, а сам замер у края кровати, медленно расстегивая пуговицы на тонкой рубашке. Я завороженно следила за его пальцами и млела от желания и ужаса. Два противоречивых чувства боролись во мне, стуча набатом в голове и заставляя мучительно кусать губы.

С одной стороны я видела перед сбой воплощение девичьей мечты – потрясающе красивого мужчину, с той маленькой оговоркой, что он вовсе не человек, с пламенным взглядом, от которого дрожат колени, уверенного в своей силе, в своем праве, и эта уверенность не пустая, не имеет ничего общего с чванливым самодовольством. Как можно такого не желать? Как можно не трепетать при мысли о близости с ним?

С другой же стороны, я всегда знала, что моя судьба – это Сокол. Нас сговорили еще в детстве, когда был жив мой отец. Мы всегда знали, что однажды женимся. И я любила его. Так было всегда. Так почему же мне так хочется принадлежать другому? Почему глядя на то, как мужчина, чьего имени я не знаю, пусть даже он тридцать раз бог, раздевается передо мной, я не бегу прочь, сломя голову, а продолжаю завороженно наблюдать за тем, как падает на пол его одежда – предмет за предметом – и жду, когда он начнет раздевать меня?

Спустя пару минут и миллион мятежных мыслей, пронесшихся у меня в голове, Навий Царь стоял передо мной абсолютно обнаженный, серьезный, хищный. Я не видела ни тени усмешки, которая обыкновенно мелькала за гранью его зрачков.

Одним слитным движением, столь быстрым, что я почти не поняла, что произошло, он навис надо мною, опираясь обеими руками с двух сторон от моей головы.

– Я возьму тебя так, что ты никогда этого не забудешь.

Он сказал это просто, без лишней напыщенности, и я поняла, что именно так и будет – едва ли я смогу забыть то, что вот-вот должно случиться. Стон сам собой сорвался с губ, а в следующее мгновение я услышала, как трещит моя одежда, разрываемая сильными руками. Не успела я даже ойкнуть, как ощутила всем телом жар мужского тела, его приятную, такую нужную мне тяжесть.

Навий Царь прижал губы к моей шее, одной рукой накрыл грудь, другой ловко схватил оба моих запястья, закидывая их мне за голову. Я почувствовала, как его колено протискивается между моих стиснутых коленей, и я, не помня себя, не сопротивляясь, не борясь, бесстыдно раздвигаю ноги.

– О, боже, – прошептала я, потому что желание стало так велико, что его невозможно было держать в себе.

– Да, это я, – ответил мужчина, лишь на секунду отрываясь от поцелуев и ласк, его рука скользнула вниз: вдоль талии, слегка коснулась выемки пупка, но продолжила движение и замерла только на самом краю сокровенного места, в котором так горячо пульсировала жажда прикосновений.

Губы его были горячи, они скользили по моей коже, целуя, тревожа. Поцелуй замер на моем соске: он то сжимал, то касался этой вершинки едва ощутимо, то почти кусал, то отрывался на миг, затем снова обхватывая то пылко, то нежно. Я слышала дыхание на своей коже, которая стала внезапно чувствительнее в сотню раз, я видела, как пляшут тени вокруг нас, а может быть, это просто кружилась голова. Я вновь ощутила эту странную пустоту внутри, которую нужно чем-то заполнить, унять болезненную незавершенность.

– Посмотри мне в глаза, – почти приказал хриплый голос, и я не могла ему не подчиниться.

Навий Царь нависал надо мной, опершись одной рукой, в то время, как вторая рука скользила вдоль нежных складок между моих ног, задевая ту самую горошину – сосредоточие всех моих плотских желаний. Легкие касания пробирали меня до мурашек. Я чувствовала, что там все влажно и горячо. Мне хотелось закрыть глаза и отдаться урагану чувств, влекущему меня, но я смотрела в пламенеющие глаза и читала в них такую же жажду.

С каждой секундой касания мужчины становились все настойчивее, все требовательнее, и когда я была уже готова умолять о прекращении этой сладкой пытки, я почувствовала, как в меня медленно вошел его палец.

– М-м-м… – кажется, мы простонали это в унисон.

От острого ощущения удовольствия, мои веки сами собой закрылись, за что я тут же получила маленькое наказание – бог укусил меня за мочку уха:

– Смотри мне в глаза, Верба!

Его палец начал движение внутри меня – вглубь и обратно, еще чуть глубже и назад, затем по кругу, как будто маня за собой, и снова вглубь, сильнее, напористее, затем снова нежно, а через мгновение – властно, чередуя движения, словно это танец, с котором быстрая музыка и движения сменяются более плавными, за которыми снова следует ритмичная азартная часть.

– Я хочу увидеть тебя на вершине удовольствия, – прошептал мне на ухо голос за секунду до того, как мое тело выгнулось дугой от нестерпимого, сокрушительного, сметающего на своем пути все мыслимые преграды, наслаждения.

– Да-а-а…

Глава 15

Не знаю, сколько времени я пролежала, пытаясь отдышаться, унять дрожь и бешено колотящееся сердцебиение, но, когда я открыла глаза, то увидела прищуренный взгляд желтых глаз. Навий Царь все также тесно прижимался ко мне, пытливо рассматривал мое лицо, будто ожидая какой-то реакции. Он молчал, но тишина в комнате была наполненный, почти ощутимой, казалось, ее можно коснуться.

– Спасибо, – пискнула я, не зная, что в такой ситуации еще могу сказать, но стремясь поскорее нарушить молчание.

Бог ухмыльнулся.

– Пожалуйста. Приходите к нам еще.

Я кивнула, точнее, судорожно дернула головой и постаралась подняться, но тяжелая рука вернула меня обратно, придавила к кровати.

– Куда собралась? Мы еще не закончили. Мы только начали.

Мир качнулся, и я поняла, что мы с богом поменялись местами – теперь он лежал на кровати, а я будто возвышалась над ним. Из такого положения было очень удобно рассматривать его разметавшиеся по постели волосы, длинные ресницы, полные губы и хитрое выражение глаз.

Он взял мою руку и положил к себе на грудь. Пальцы ощутили приятную твердость мышц под обжигающе горячей кожей. Он перенес мою руку к своим губам опалил ладонь дыханием, поцеловал и отправил в путешествие по своему телу. Мои пальцы, ведомые рукой бога, скользнули по волевым скулам с пробивающимися жесткими волосками щетины, по мускулистой шее, по мощным плечам, вернулись на грудь – я почувствовала учащенное сердцебиение мужчины. Я как завороженная следила за этим движением. А потом моя рука стала опускаться ниже, мимо солнечного сплетения, вдоль мышц пресса, исследуя каждый рельефный бугорок и впадинку, к плоскому пупку, ниже которого начиналась тонкая полоска волос, тянущаяся вниз, будто указывая на место, куда я даже взгляд боялась опустить.

– Ах, – я вскрикнула и попыталась отдернуть руку, когда она коснулась напряженного члена, но не смогла – бог держал крепко. Более того, он двинул бедрами, и горячий орган ткнулся мне в ладонь, потерся ласково, как котенок, требующий внимания.

В каком-то непонятном мне самой порыве, будто без участия моего разума, я сжала руку вокруг члена, но сомкнуть пальцы не получилось – «предмет» был слишком широким, чтоб я могла обхватить его в кольцо. Я двинула рукой вверх-вниз, тут же услышав тихий стон. От неожиданности я остановилась и растеряно глянула на бога – я сделала ему больно, сжала слишком сильно? Но нет, мужчина лежал з закрытыми глазами, на его губах играла еле заметная улыбка.

– Не останавливайся, – прошептал он и подался вверх бедрами, заставляя мой кулак скользнуть до самого основания.

Я перевела взгляд вниз, туда, куда стеснялась посмотреть и чуть не ойкнула в голос от удивления – увиденное превышало все мои предположения, сделанные наощупь. Размер члена был впечатляющим. Я провела рукой вверх и вниз, глядя, как бугрятся жилки под его кожей, как наливается кровью головка, и ощутила, что именно сейчас мне становится по-настоящему страшно.

Первой в голову пришла совершенно неуместная мысль, о том, как ЭТО вообще могло поместиться во рту у давешней блондинки. Да ладно во рту, как это может поместиться в… других местах? Во мне?

Но вместе с паникой, возникшей в момент, когда я представила, что это не просто может быть, но и совершенно точно произойдет в ближайшее время, я ощутила странную тяжесть внизу живота, будто там, где разум боялся, тело говорило «да». Не просто говорило – оно звало, требовало, хотело.

Будто услышав мои посторонние мысли (он ведь на самом деле не может их слышать, правда?), бог приоткрыл глаза:

– Что-то не так, Верба-а? – мое имя прозвучало, как стон, долго, протяжно.

– Нет, – поспешно воскликнула я, но тут же поняла, что у меня появился шанс хоть на чуть-чуть отсрочить момент, который пугал до дрожи в коленях, – то есть да, у меня есть несколько вопросов. К примеру, вот вы знаете мое имя, а я ваше – нет. Это несправедливо, вам не кажется?

– Это не может подождать? – бог скептически изогнул бровь.

– Нет, – заверила я со всей возможной убежденностью.

– Вот и я не могу, – с хрипом проговорил Навий Царь, и я даже не заметила его движения, но через мгновение мое платье уже валялось на полу. Мир сделал новый оборот, и я опять оказалась прижатой спиной к кровати, но на этот раз голая, предоставленная на обозрение жадному взгляду оранжево-алых глаз. Первым порывом было – прикрыться, но руки отказались слушаться, и я так и лежала, обнаженная, бесстыдная.

Мужчина смотрел на мое тело с голодным блеском в зрачках, его лицо говорило только об одном – о желании, бешенном, неотвратимом. Коленом раздвинув мои ноги, он устроился между ними, животом к моему животу, глазами – в мои глаза.

Он качнул вперед бедрами, и я почувствовала горячую плоть совсем рядом с самым сокровенным местом моего тела. Его член терся о мои складочки, слегка надавливал, едва ощутимо касался, играл.

Я поняла, что не дышу, а только с ужасом и вожделением жду момента, когда все произойдет, и он войдет в меня.

– Ты помнишь, что не должна закрывать глаза? – спросил бог, и я кивнула, чувствуя, как мое сердце заходится бешенным стуком.

Я видела жгучие желание в выражении лица мужчины, но при этом он медлил, будто ему нравилось видеть мой страх и мучительное ожидание, смотреть, как я ерзаю на постели и как хочу его прикосновений. А быть может ему было нужно время для подготовки действия, которым он наделит меня даром ведовства? Как это вообще происходит? Просто во время соития или после него? Это отдельный ритуал или все произойдет само собой? Я почувствую что-то или просто во мне проявятся новые силы?

Лавина вопросов нахлынула на меня, и я поняла, что не удосужилась ни о чем спросить ни у Калины, ни у самого Навьего Царя. А он тем временем начал целовать меня в шею, в ключицы, посасывать мои соски, мять грудь, опаляя дыханием и обжигая кожу прикосновениями горячего языка.

Права была ведьма, называя меня дурой! Почему я ничего не обсудила с богом? Не узнала, каким образом управлять даром, который обрету. Не выяснила, какими умениями буду владеть. Что я знаю обо всем том, что меня ждет? Как изменится моя жизнь? Как изменюсь я? Почему я не подумала об этом раньше, до того, как оказалась обнаженной распластанной под возбужденным телом мужчины не-человека, о котором знать ничего не знаю – даже самого простого, имени. Что за тайна? Почему он не хочет говорить его?

Я смотрела на жаждущий рот, обхватывающий мои соски, на сильные руки, ласкающие, мнущие мое тело, выгибалась навстречу им, но разум мой существовал отдельно от тела, которое стремилось к единению с мужчиной – сосредоточением моих самых темных желаний.

Я вообще могу доверять правителю Навьего Царства? Вдруг он обманет меня? Что помешает ему сейчас взять меня, но не сделать ведьмой или потребовать каких-то дополнительных условий? Можно ли будет все повторить, если сейчас пойдет что-то не так или с первого раза не получится? Помнится, Калина говорила, что нужно быть непременно девственницей. Значит, если он ошибется, сделать заново не выйдет.

И что вообще за «сделать заново»? Еще ничего не произошло, а я уже думаю о повторении. Что со мной не так? Совсем с ума сошла. Я не собираюсь отдаваться ему второй раз, я пойду спасать своего любимого!

Мужчина ласкал и целовал меня, терся членом о влажные складки, постанывая от предвкушения и, судя по всему, совершенно не догадывался о мыслях, посетивших мою бедовую головушку.

Когда он оторвался от моей груди, нависая надо мной, вглядываясь в мое лицо, я поняла, что все – момент пришел. И именно в это мгновение ко мне пришла еще одна мысль, оказавшаяся страшнее и поразительнее всех предыдущих, которая заставила все внутри содрогнуться.

«Он вообще понимает, что я пришла сюда, чтобы стать ведьмой, а не только ради лишения невинности? Я ему говорила об этом? Кажется, нет…»

О, пресветлые боги!

Конечно, сначала я появилась в его покоях в очень неудобный момент, да еще и пьяная, предлагая ему выпить, обвинила в том, что он хочет меня споить и отключилась. После проснулась в его спальне, сначала порола какую-то чушь, а после и вовсе нахамила, но так и не удосужилась объяснить главного – что пришла ради сделки, обмена: я ему отдаю невинность, он мне – ведовскую Силу.

Как по мне, он сам должен был это понять, разве нет? Не приходят же к нему девушки просто так, для того, чтобы переспать? Или приходят?

Я смотрела на божественно красивого мужчину, который и на самом деле был богом, на мужественное лицо, ослепительное тело, будто специально вылепленное рукой мастера идеальным, вдыхала терпкий запах его возбуждения, чувствовала огромный напряженный ствол рядом с сокровенной точкой и понимала – не приходят – прибегают. Наверняка толпами и в очередь становятся.

Получается, я одна из этой очереди? Но я не хочу!

Все это пролетело в моей голове даже не за секунду, а за один стремительный миг, пока мужчина наклонялся ко мне, чтобы поцеловать в губы и одновременно войти в меня. Я знала, что он хотел этого, чувствовала, что будет именно так, потому что его горячий орган уже замер у самого входа в мое тело, подрагивая, раздвинув складочки, и не хватало всего нескольких сантиметров, чтобы он оказался внутри.

До моих губ осталось совсем немного, когда я дернулась и закричала:

– Погодите!

Извиваясь ужом, я отодвинулась от направленного в меня члена, выкрутилась из-под нацеленных на поцелуй губ, хоть это было ох как не просто – мужчина держал крепко и не думал отпускать. Мне на руку сыграл эффект неожиданности. Навий Царь не ожидал от меня такого выкрутаса за мгновение до самого главного.

– Верба? – я слышала в голосе бога и недоумение, и страсть, и вожделение, и злость, и негодование, и удивление, и еще целую палитру разнообразных, но весьма ярких чувств.

– Мне нужны гарантии! – выпалила я, упираясь руками в мускулистую грудь, – то есть, объяснения, то есть обязательства, то есть понимание, то есть… Я не знаю… Одним словом, мне нужно поговорить и все сказать, и спросить.

– Поговорить? – очень тихо спросил Царь, а я кивнула, – сейчас? – я не сразу заметила рычащие нотки в его голосе, и снова кивнула, для надежности – три раза, – ты уверена?

Я кивнула снова, но лучше бы я отдалась ему без слов и разговоров до этого, потому что то, что произошло после этого, было хуже любого из моих кошмаров.

Еще несколько секунд назад красивое, хоть и несколько искаженное разнообразными противоречивыми эмоциями, лицо мужчины дрогнуло. Странная рябь прошла по его коже, будто тысяча неразличимых простым глазом выражений стремительно пронеслись на нем. Лицо исказила невыразимая мука, на лбу тут же выступила испарина.

Я увидела, что глаза бога, неотрывно глядящие в мои глаза, потемнели, как темнеет небо перед грозой, как темнеет лес, когда на землю ложатся сумерки. Я смотрела и не верила, как круглый, такой человеческий зрачок, вытягивается в вертикальную линию, узкую, как клинок и такую же острую, как его лезвие.

А затем и все лицо Навьего Царя пришло в движение и начало меняться, быстро, пугающе. Менялся разрез глаз, становясь вытянутым, кошачьим, нос становился плоским, а сама голова широкой. Волосы с поражающей скоростью начали отрастать, покрывая голову и шею, будто кольцом описывая лицо, которое уже невозможно было назвать лицом, это была звериная морда с огромной зубастой пастью, в которой виднелись клыки величиной с мои пальцы.

Он все еще нависал надо мною, опираясь руками о кровать с обеих сторон от моей головы, поэтому я видела все эти метаморфозы в ужасающей близости, будто сама реальность смазывалась у меня перед глазами. Похоже, так люди и сходят с ума – перестают понимать, что возможно, а что нет, где правда, а где иллюзия.

Я бы закричала, но горло сдавило спазмом, что даже сделать вдох не получалось, я только беззвучно открывала и закрывала рот, боясь пошевелиться. Я бы побежала, но мои ноги отказали мне, тем более, что я даже представить не могла, каким образом смогу выбраться из-под практически лежащего на мне полу-человека полу-животного.

Тем временем превращение затронуло и тело бога – изменились его плечи и торс, превращаясь в звериное туловище, покрываясь светло-коричневой шерстью, мышцы и без того выдающиеся, взбугрились, увеличились в размерах. Пальцы стали меньше, зато выросли черные когти, загнутые и, по всей видимости, острые, как кинжалы. Я увидела хвост с кисточкой, который со страшной силой бился о бока животного, будто у рассерженного кота, готового броситься на врага в любую секунду.

Но довершением всего стали крылья. Под страшный звериный рык из спины животного за какие-то несколько мгновений выросли огромные черные наросты, будто костяные остовы у летучего нетопыря. Они покрылись иссиня-черными перьями и вздрогнули расправляясь во всю ширину, заполнив собой почти все пространство комнаты.

Неведомое существо из страшных снов нависало надо мной, скаля чудовищную звериную пасть, ведя носом, чуя рядом запах свежего мяса – меня, обдавая жаром исходящим от мускулистого тела, шелестя огромными крыльями, от которых расходились потоки воздуха, развевая шторы и ткани, которыми было задрапировано ложе.

Мне было так страшно, что я боялась даже закрыть глаза – казалось, стоит моргнуть, и наступит моя смерть.

Животное утробно рычало, но не сводило с меня взгляда, который теперь я не могла прочитать, сколько ни старалась. Если раньше я видела, что Навий Царь смеется надо мной или злится, раздражен или расслаблен, то сейчас в этих глазах я не видела ничего, кроме голода.

Страшная пасть раскрылась, и я услышала оглушительный рык, такой грозный и яростный, что, казалось, я могла бы в тот момент умереть от ужаса. Однако, смерть не приходила и мне оставалось только содрогаться от ощущения собственной беспомощности и слабости и смотреть, как между клыков скользит язык, как со звериных губ капает слюна.

Существо согнулось надо мной, будто раздумывая, какую из частей моего тела ему хочется отведать первой, а потом внезапно прыгнуло в сторону, приземлившись всеми четырьмя лапами на стену. Зверь замер там на какие-то мгновения, не падая, а удерживаясь в таком положении, будто это пол, а не вертикальная поверхность, а затем снова прыгнул, оказавшись уже на потолке.

Его движения сопровождались скрежетом когтей, шумным дыханием и хрипловатым рыком, доносящимся из звериной глотки. Крылья животного вздымали потоки воздуха, заставляя мелкие предметы разлетаться в разные стороны.