Текст книги "Оркнейский свиток"

Автор книги: Лин Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Когда Блэр попытался промокнуть пиджак салфеткой, Леанна приблизилась к нему и прошептала что-то Блэру на ухо, затем потянула его за руку. Блэр упирался, но Леанна настаивала и наконец подвела его к секретеру. Она принялась внимательно рассматривать секретер, открывая и закрывая дверцы и ящики, пока Дез не подошел и не оттащил ее. Когда она ушла, Блэр с минуту, как мне показалось, стоял, словно столб, таращась на секретер, затем, став мрачнее тучи, он направился к Стэрфилду Робертсу из Коттингема. Они подошли к секретеру, о чем-то недолго поговорили, после чего Блэр быстро вышел из комнаты, и вечеринка продолжилась без него.

Я стояла с Робом, Клайвом и Мойрой неподалеку от секретера, когда вернулся Блэр. В руках у него был топор. Он подошел к секретеру, занес топор и через несколько мгновений разрубил секретер на несколько частей. Все стояли, раскрыв рты, несколько человек направились к двери.

– Уайли! – крикнул Блэр, оглядев комнату. – Где ты, сукин сын?

Но Тревора нигде не было. Затем Блэр переключил внимание на другую персону.

– Ты! – крикнул он мне. – Или ты – мошенница, или просто дилетант. Как бы там ни было, тебе конец, детка!

На мгновение показалось, что он сейчас направится прямо ко мне, размахивая топором, но у него на пути встал Роб. Вместо этого Блэр поднял самую большую часть разрубленного секретера, подошел к застекленной французской двери, за которой находилось патио, и начал по частям выбрасывать секретер через дверной проем.

– Уходим! – сказал Клайв.

– Я с тобой, – ответил Роб.

– Минуточку… – произнесла я, глядя на летящие в дверной проем обломки мебели, но Клайв и Роб подхватили меня под руки и вывели через переднюю дверь.

В одном мы все были согласны, сидя за столом у меня в столовой и поедая приготовленный Робом ужин: из всех вечеринок эта была самой бесполезной. Все собравшиеся – и Роб, и Мойра, и даже Клайв – пытались ободрить меня. Они, конечно, все очень милые люди, но их забота раздражала.

– Все ошибаются, милая, – успокаивал Роб, видя, как меня угнетает все произошедшее. Но больше всего меня убивало то, что на той вечеринке присутствовало несколько наших клиентов. Что они подумают?

– Он не дал тебе времени оценить вещь должным образом, – сказала Мойра. – Ты же говорила ему, что это не окончательный вердикт.

Удивительно, но только Клайв, обычно главный бич моего существования, несмотря на совместный бизнес, Клайв, который только и делал, что искал повод, чтобы досадить мне, произнес что-то отдаленно напоминающее слова утешения.

– Вот бы взглянуть на обломок секретера, – сказал он после нескольких бокалов вина.

– Зачем? – спросила Мойра.

– На вечеринке среди этой восторженной толпы у меня не было возможности рассмотреть секретер повнимательней. Мне просто интересно, – сказал он.

– Что именно интересно? – спросила Мойра. – К тому же никто не восторгался секретером, все наслаждались устрицами и шампанским и заискивали перед знаменитостями, как и ты.

– Стенфилд Робертс восторгался секретером. Думаю, Лара совершила не так много ошибок, кроме, быть может, развода со мной. Я хочу взглянуть на эти обломки просто так, для себя.

Учитывая, что Клайв, как и я, находился на краю профессиональной гибели в случае, если наших клиентов смутит обвинение Болдуина, я решила, что подобное замечание с его стороны было большой щедростью.

– Ты думаешь Болдуин уничтожил секретер, решив, что он подделка? – спросил Роб. – Это было бы большой ошибкой, правда? Я, конечно, не разбираюсь в антикварной мебели, но мне секретер понравился.

– Это был красивый секретер, пусть даже и подделка. Блэру не стоило этого делать. А если нет, то на подобный поступок его должно было сподвигнуть что-то очень серьезное, разве нет? – спросила Мойра. Она адресовала свой вопрос Робу, который, будучи представителем полиции, должен был разбираться в вещах подобного рода.

– Вряд ли, – сказал Роб. – Секретер был его собственностью, к тому же я не припомню ни одного пункта законодательства о Всемирном наследии, которое могло защитить от уничтожения этот предмет мебели при сложившихся обстоятельствах. Конечно, его могли и надуть, и Лара тут ни при чем. В этом следовало бы разобраться. Но разве не об этом говорил Клайв?

– Я не знаю, о чем я говорил, – ответил Клайв. – Полагаю, я думал, что, возможно, мы слишком поспешили, утащив Лару оттуда и не дав ей повнимательней все рассмотреть. Я бы и сам хотел взглянуть на обломки.

Я подумала, что все-таки неплохо было бы взглянуть на секретер, и поэтому на следующий день рано утром я спряталась в живой изгороди из кедра, окружающей дом Блэра Болдуина. В этот момент Болдуин выбирал, на каком из своих шести автомобилей он поедет сегодня. В его огромном гараже было вращающееся устройство, и ему оставалось лишь нажать кнопку, чтобы появилась нужная ему машина. Я вдруг представила себе авианосец. Интересно, сколько все это могло стоить? Как бы там ни было, он выбрал серебристый «порше» и отбыл по дорожке, посыпанной гравием, разлетавшимся из-под колес автомобиля. Несколько минут спустя служанка подмела патио, куда накануне вечером были выброшены обломки секретера. Их там уже не было. Двор был образцом ухоженности. Ни одна травинка не выбивалась из газона, и похоже, садовник убрал все до последней щепки.

Однако в глубине двора я увидела большой контейнер для мусора и разработала план, в ходе которого я собиралась или стремительно пересечь двор, или, что скорей всего, украдкой пробраться по дорожке позади двора к контейнеру, где обнаружу обломки секретера, после чего нужно будет ретироваться. Я понимала, что это глупая затея, и чувствовала себя полной идиоткой, прячась в живой изгороди. К тому же я понятия не имела, что скажу, если кто-то в доме увидит меня и вызовет полицию.

Пока я храбрилась, убеждая себя, что у меня все получится, подъехал огромный мусоровоз, подцепил контейнер и высыпал его содержимое кузов. Я услышала, как заработал механизм, который утрамбовывал мусор, и пришла в отчаянье. Секретер Тревора, возможно, был подделкой, а возможно, и нет. Я этого уже никогда не узнаю. Я готова была заплакать. Но вместо этого я, пригнувшись под ветвями, наблюдала, как контейнер опускается обратно.

А затем я увидела лежащий на земле обломок секретера: видимо, он упал, когда контейнер тряхнуло. Я бросилась сквозь изгородь, метнулась к дорожке, схватила обломок и спустя несколько минут уже входила через черный ход в «Макклинток и Суэйн».

– У тебя новые духи? Ты пахнешь, как рождественская елка, – сказал Клайв. – Ты в курсе, что поцарапала лицо?

– Секретер, – произнесла я, подняв вверх руки со своим «сокровищем».

– Отличная работа! – сказал он. – Большой обломок, даже с замком. Зажги свет!

– Красное дерево, – сказала я.

– Да, – согласился он. – Старое дерево. Прекрасная полировка. Ручная работа. Отлично сделано.

– Да. Рука искусного мастера, точно.

– А вот замок никуда не годится, – сказал он.

– Да, – согласилась я.

– Когда, по-твоему, он был изготовлен? Может, пятнадцать минут тому назад?

– Похоже на то.

Я пыталась говорить непринужденно, но, по правде говоря, чувствовала себя совершенно раздавленной.

– Поразительно, что ты этого не заметила, – сказал он. – Должно быть, наш Блэр Мультимиллиардер на тебя действительно сильно давил, или, быть может, Тревор Мошенник околдовал?

– Я проверяла замок, – оправдывалась я. – Не знаю, как я могла упустить это.

Мгновение Клайв молчал.

– Все нормально, – наконец произнес он, похлопав меня по плечу. – Мы это переживем.

Терпеть не могу, когда Клайв становится таким милым, но единственным, на ком я могла сорвать зло, был Тревор, который уж точно этого заслуживал.

– У Тревора было предостаточно времени, чтобы взглянуть на замок. Я отнесу это в «Скот-Фри»: нам с Тревором есть о чем поболтать.

– Ты же не огреешь его этим обломком?

– Может, и огрею. А после я заставлю Блэра вернуть свои деньги, поскольку сам Тревор по доброй воле этого не сделает, а Блэр слишком гордый, чтобы потребовать.

– Будь осторожна, – предупредил он. – Ситуация не из лучших.

Дверь «Скот Фри» была открыта, колокольчик пронзительно звякнул, но Тревор не вышел. Возможно, он видел, как я подхожу к магазину, и догадался, что я не в духе. Я поднялась по лестнице, ведущей на второй этаж, до середины и позвала, но мне никто не ответил.

Я направилась к нему в кабинет, быстро огляделась, чтобы убедиться, что я одна, и затем принялась обыскивать письменный стол. Здесь я должна была найти то, что снабдило бы меня нужной информацией. Тревора нельзя было назвать аккуратистом, да и регистрационные записи он вел кое-как, но, по крайней мере, Тревор хранил бланки своих клиентов и транспортные документы в одной папке и, похоже, вел ежедневник. По датам его поездки в Шотландию и полученным позже отчетам о транспортировке я смогла найти документы на отправку крупного груза из Глазго. Там было перечислено несколько десятков пунктов, и когда я просматривала их, то заметила конверт, без штемпеля, адресованный мне. Я хотела вскрыть его, как услышала скрип половиц на втором этаже.

– Тревор, это ты, жалкий червяк? – крикнула я, направившись к лестнице. Но это был не Тревор. Перегнувшись через перила, на меня смотрел мистер Велосипедные Прищепки в очках с замотанной скотчем оправой. – Что вы тут делаете? – спросила я.

– То же, что и вы, – воинственно ответил он.

– И что же я тут делаю? – снова задала я вопрос.

– Вынюхиваете что-то, – ответил он. – Я видел, как вы рылись в письменном столе.

– Я искала это, – сказала я, показав конверт. – Он адресован мне. Тревор знает, что я должна забрать конверт.

Он изобразил смущение.

– Долго же вы его искали, – наконец произнес он.

– Просто Тревор оставил его не там, где сказал, – и глазом не моргнув, соврала я. – Может, вы знаете, куда подевался Тревор, и, кстати, а вы что здесь ищите?

– Где Тревор я не знаю, – ответил он. – Я пришел просто посмотреть. Мне нравится этот магазин.

– Вы подслушивали, когда я была здесь в прошлый раз, – сказала я. – Я вам не верю.

– Я вам тоже не верю, – парировал он.

– Я вызову полицию, – предупредила я и повернулась, чтобы направиться в кабинет.

– Я лишь пытаюсь помочь своей бабушке, – сказал он.

– Бабушке? – недоверчиво переспросила я.

– Честное слово, – уверил он. – Это принадлежало – нет, принадлежит! – моей бабушке. Вот смотрите, – добавил он, вытаскивая бумажник. – У меня есть фотография, которая все подтверждает.

Я посмотрела на фотографию. На ней был изображен секретер Макинтоша, а рядом с ним очень милая на вид пожилая женщина.

– Она была не совсем в себе, понимаете, бабушка страдала слабоумием, а этот подонок Тревор Уайли запудрил ей мозги и уговорил продать секретер, опасаясь, что кто-нибудь может помешать сделке. Она не собиралась его продавать и не отдавала отчета своим действиям. И часа не прошло, как Тревор подогнал грузовик к двери ее дома. Он точно знал что делает и заплатил ей гораздо, гораздо меньше, чем этот секретер стоит на самом деле. У него не осталось чека или чего-то в этом роде, он платил наличными. Она догадалась, что он из Торонто, несмотря на его шотландский акцент, и запомнила, что его зовут Тревор. У нас не было средств для частного расследования, поэтому я и прилетел сюда. Я подумал, если объясню все Тревору, он пересмотрит свое решение. Ей нужны деньги. Нужно платить за уход за ней. Я не знаю, заодно ли вы с Уайли, но если…

Казалось, он вот-вот расплачется.

– Я в этом не замешана, – сказала я. – И мне жаль, что так вышло с вашей бабушкой. Но скорей всего она получила столько, сколько этот секретер стоил на самом деле. Это была подделка, и думаю, вы об этом знали.

– Подделка? – переспросил он. – Нет.

– Да, – сказала я. – Это была подделка.

– Но что значит «была»?

– Это значит, что секретера больше нет, уничтожен. Как бы там ни было, его больше нет.

– Нет! – воскликнул он. – Вы шутите.

– Боюсь, что нет. Мне жаль вашу бабушку. Тревору не стоило этого делать, но секретер не был подлинным.

– Нет, был! – продолжал упорствовать он.

– Несколько человек попались на эту удочку, – сказала я. – Несколько из нас, – добавила я. Я должна была научиться жить с этой мыслью.

– Но теперь уже ничего выяснить не удастся, не так ли? Кто уничтожил секретер? – спросил он.

– Человек по имени Блэр Болдуин. Тревор продал ему секретер, и полагаю, он был немало раздосадован, когда понял, что это – подделка.

– Я убью его, – сказал мистер Велосипедные Прищепки.

– Кого? – спросила я. Как и у Тревора, его «с» больше походило на «ш», что снова напомнило мне Шона Коннери, но на этом сходство заканчивалось. Этот человек не был ни старым, ни молодым, возможно лет сорока, довольно худым и бледным, в брюках цвета «хаки» с велосипедными прищепками, что добавляло к его образу немного комичности. Он выглядел, в общем, безобидно и не походил на убийцу.

– Может, обоих, – сказал он. – А может, нет.

Он был подавлен.

– Меня зовут Лара, – представилась я. – Мне действительно очень жаль вашу бабушку, и я сожалею обо всем случившемся.

«Вы даже не представляете, как я сожалею», – подумала я.

– Перси, – сказал он после минутного колебания. – Вы откроете конверт? – спросил он.

Внутри была нацарапанная на линованной бумаге записка, которая начиналась словами «Курочка моя…». Мне все меньше и меньше нравилось это его «курочка». «…Я знаю, что ты готова меня убить. Недавно у меня произошли неприятности, но неожиданно мне подвернулся выход из положения. Я не собираюсь терять эту возможность. Не ищи меня. У меня слишком большое преимущество. Пока, Трев».

– Что он пишет? – спросил Перси.

– Не могу понять, – сказала я. – Но это действует мне на нервы. Нужно его найти. Вы внимательно посмотрели наверху?

– Его там нет. Здесь никого нет. Можно мне прочесть? – спросил он, указывая на записку.

– Пожалуйста.

– Это все? – спросил он, когда прочитал. – В конверте больше ничего нет?

– Ничего, – ответила я. – Он где-то здесь. Вы действительно все наверху осмотрели?

– Наверху никого нет, – повторил он. – Но если судить по письму, то он отбыл в неизвестном направлении.

– Он здесь, – повторила я. – Если только вы не взломали дверь.

– Я не взламывал дверь! – возмутился Перси. – Дверь была не заперта.

– Значит, он здесь, – сказала я. – Поверьте мне, торговцы антиквариатом не оставят свои магазины без присмотра и на пару минут. Товар крадут даже в нашем присутствии.

– Возможно, он хотел, чтобы все выглядело так, словно он вот-вот вернется, – предположила Перси.

– Он никуда не уходил, – предположила я, указывая на конверт с моими именем. – Смотрите, без штемпеля. Сначала он бы отправил конверт.

– Но вы, кажется, сказали, что должны были забрать конверт сами? – сказал Перси.

Терпеть не могу, когда натыкаюсь на собственную ложь.

– Мы все не без греха. Идемте, – сказала я. Разочарованный Перси покорно поплелся за мной по лестнице. Наверху мы или, по крайне, мере – я, открыли все сундуки и коробки с покрывалами, искусно украшенные буфеты и серванты. Я заглядывала за шкафы и под кровати. Тревора нигде не было.

Следом за мной Перси принялся открывать и закрывать ящики, что ужасно раздражало, и перепроверять те места, где я уже искала.

– Он не будет прятаться в ящиках, Перси, – сказала я.

– Я знаю, – сказал он. – Я ищу улики.

– Идемте вниз, – вздохнула я. Мы проделали то же самое на первом этаже. Тревора мы там также не нашли.

– Я же говорил вам, – сказал Перси. – Его нет здесь.

– Я осмотрю подвал, – уперлась я.

– Ладно, – вздохнул он. – Я не против.

Дверь, ведущая в подвал, была закрыта, но мне не составило труда отыскать в столе Тревора ключ. Лестница без перил вела вниз в довольно темное и грязное помещение. Вниз я решила спускаться в сопровождении Перси, который и так следовал за мной по пятам. Место было на редкость неприятным, сырым и отдаленно напоминало канализацию. В подвале стоял лишь стол, на котором лежал сломанный стул, по углам было расставлено несколько мышеловок, и все было в паутине. Я уже пожалела о том, что спустилась сюда, но не была готова признать это. В первом помещении не было ничего интересного, во втором – тоже, даже за камином. В третьей комнате не работал выключатель.

– Я дальше не пойду, – заныл Перси. – Не думаю, что он прячется здесь. И вообще, здесь отвратительный запах. Давайте вернемся.

– Ради бога, Перси, это всего лишь подвал. В первом помещении на полке лежал фонарь. Принесите его.

Он принес фонарь, который оказался мало полезен, но я все равно шагнула в комнату и посветила фонариком.

Как и предполагала, я нашла там Тревора, но удовлетворения от собственной правоты не получила. Пусть я и не поняла, о чем говорилось в письме Тревора, но уверена, он не имел в виду под словом «преимущество» топор, которым ему снесли полголовы.

Глава 2

Корни нашей оркнейской семьи уходят в глубь веков почти на тысячу лет к Бьярни, сыну Харальда, также известному под именем Бьярни Скиталец. Родом Бьярни был из Норвегии и прибыл в Оркни во времена эрла Сигурда Храброго, который дал ему землю в Танкернесс. Бьярни служил эрлу Сигурду, он был и воином, и земледельцем. В Оркни в те времена существовало разделение на три социальных класса: богатые и влиятельные эрлы, которым титул передавался по наследству, свободные земледельцы и воины, одним из которых был Бьярни, а также невольники или рабы, работавшие на земле. Бьярни проводил зимы в Оркни, участвовал в устраиваемых Сигурдом набегах на Кейтнесс, Гибриды и даже на Ирландию. Кроме добычи им были нужны еще и земли, чтобы распространить власть оркнейских эрлов на все Британские острова. О Сигурде рассказывают, что его мать-ирландка, колдунья, подарила ему магическое черное знамя: тот, кто несет это знамя – умрет, но победа будет принадлежать человеку, перед которым это знамя развевается. Сигурд умер в Ирландии, говорят, он сам нес то знамя.

Правда это или нет, но именно тогда произошли перемены в судьбе Бьярни. У Сигурда было четыре сына, один, который позже станет эрлом Торфинном Могущественным, одним из величайших эрлов Оркни, в ту пору был еще мальчиком. Остальные, Сумарлиди, Бруси и Эйнар вступили во владение Оркни после смерти Сигурда. Братья отличались горячим нравом, особенно Эйнар, известный под именем Криворотый, и им не хотелось делить владение поровну. Как часто случалось в те дни соперничество обернулось кровавой войной.

Подобное соперничество в ту пору как в семье, так и за ее пределами, было лютым, власть часто переходила из рук в руки, и можно было легко оказаться на противоположной стороне политической борьбы. Так и случилось с Бьярни. Он поддерживал эрла Бруси в споре о владении Оркни и убил в бою Торвальда Упрямца одного из людей Эйнара. Бьярни предлагал заключить мирное соглашение по поводу убийства Торвальда, а также устроить большой пир в честь эрла, но Эйнар, человек жесткий, отверг это предложение. Люди выступили в защиту Бьярни, но все напрасно. Воины Эйнара пришли за ним и сожгли его дом, но самого Бьярни предупредили о предстоящем нападении, и ему удалось сбежать с помощью тех, кто придерживался одних с Бьярни, взглядов.

Был созван семейный совет, на котором горячо обсуждались дальнейшие действия. Наконец заговорил Одди, брат Бьярни.

– Бьярни, я не виню тебя за то, что ты сделал. Тровальд Упрямец получил по заслугам. Но если ты останешься здесь, твоя голова очень скоро слетит с плеч. Сейчас тебе нужно отправиться в долгое и далекое путешествие. Мы на двух ладьях направимся в Шотландию. Может, те, кто опекает младшего сына Сигурда, Торфинна, заступятся за нас перед Эйнаром и убедят его сменить гнев на милость. А мы тем временем будем вне опасности. Мы не первые и не последние, кто покидает Оркни из-за Эйнара.

Все согласились, что решение верное. Итак, Бьярни, Одди и несколько их родичей, включая скальда или поэта, Жилистого Свена отправились в двух ладьях в путешествие, которое некоторых из них заведет в такие далекие края, о которых они и не мечтали.

Полагаете, все это сказки? Я могу понять вас, но вы сами сможете найти рассказы о Сигурде Отважном и его сыне Бруси и Эйнаре, Сумарлиди и Торфинне. Их жизнь описана на страницах Оркнейской саги. Как я уже говорил, наша история не противоречит фактам. Но, по правде сказать, в саге нет упоминаний о Бьярни Скитальце или о его брате Одди.

Не нужно иметь докторскую степень по криминологии, чтобы догадаться, кто стал подозреваемым номер один в убийстве Тревора Уайли. В конце концов, Блэр Мультимиллиардер размахивал топором в присутствии примерно семидесяти пяти человек, одним из которых был начальником полиции. Но официального заявления о том, кто может являться убийцей, не было, этот факт полиция не разглашала. И мне настоятельно посоветовали держать язык за зубами.

Однако я проводила в полицейском участке не меньше времени, чем Блэр. И у меня, и у Блэра сняли отпечатки пальцев. Полиция сказала, что это делается для того, чтобы отделить мои отпечатки от всех прочих, которые обнаружат на месте преступления, что имело смысл, поскольку мои отпечатки были повсюду, даже на полупустой чашке с кофе, которую я передвинула, чтобы просмотреть папки Тревора. Отпечатки Блэра также были повсюду и на тех же вещах, что и мои, плюс еще одно прискорбное дополнение: на топоре. Ни Блэр, ни его прислуга не смогли предъявить следствию топор, которым он при всех разрубил секретер, и хотя этого нельзя было утверждать наверняка, но топор, которым Тревору раскроили череп, очень походил на тот, которым был уничтожен секретер.

В полиции говорили, что в деле все предельно ясно и обстоятельства складываются далеко не в пользу Блэра, а все, что я рассказала детективу Иену Сингу, только подлило масла в огонь.

– Давайте разберемся, – начал Синг, после того как я объяснила, что ходила в «Скот-Фри», чтобы обсудить покупку Болдуином секретера. – Болдуин был хорошим клиентом, и вы пошли с ним к Тревору Уайли, чтобы осмотреть секретер, который Болдуин хотел купить.

– Да я встретилась с ним в магазине.

– Вы решили, что мебель подлинная, я имею в виду тот секретер.

– Я думала, что, возможно, секретер подлинный, – неохотно ответила я.

– И Болдуин приобрел секретер на основании того, что вы ему сказали.

– Полагаю, это так. – Это становилось тягостным. – Но я сказала Болдуину, что мне нужно больше времени, чтобы все внимательно рассмотреть.

– А позже Болдуин обнаружил, что секретер – подделка.

– Да.

– Вы сказали ему, что это подделка?

– Нет. Я не знаю, кто это сделал.

– Но секретер оказался подделкой.

– Думаю, да. Мне удалось достать фрагмент, после того как секретер был разрублен, и повнимательней его рассмотреть. Замок не соответствовал предполагаемой дате изготовления секретера. Если честно, то он был совершенно новый.

Я очень надеялась, что следователь не спросит меня о том, как я достала тот фрагмент. У меня на лице до сих пор красовались царапины.

– Сколько мог стоить этот предмет мебели?

– В сложившихся обстоятельствах – не слишком много, – сказала я. – Может, несколько тысяч. Это был красивый экземпляр, и не важно кто его сделал.

– Позвольте мне перефразировать вопрос. Сколько бы он стоил, если бы был подлинным?

– Не так давно похожий секретер был продан за полтора миллиона.

Тревор не соврал. Позже я лично проверила эти сведения.

Синг удивленно поднял брови.

– Значит, по вашему мнению, Болдуин, думая, что секретер подлинный, мог заплатить более одного миллиона?

– Полагаю, да. Хотя не могу утверждать наверняка. Сумму они обсуждали уже после моего ухода.

– Я бы хотел задать вам несколько вопросов, касающихся ваших отношений с Болдуином.

– Он – мой давний клиент, по крайней мере, последние десять лет.

– За эти десять лет он много у вас покупал?

– Да.

– Как он обычно платил?

– Что?

– Как он платил за покупки?

– Как обычно. Выписывал чек, кредиткой или наличными.

– Как часто он платил наличными?

– Не могу припомнить. Время от времени, скорей всего за недорогие покупки.

– Вы не припомните, за что он заплатил самую крупную сумму наличными?

– Вообще-то, нет.

– Он мог заплатить наличными, скажем, сто тысяч?

– Едва ли. У нас нечасто появляются подобные дорогие товары. Если он покупал у нас что-то за пару сотен долларов, то платил иногда наличными, может, за четыре сотни. За все, что стоило дороже, он выписывал чек или платил кредиткой. А почему вы спрашиваете?

– Это в рамках расследования, – сказал Синг.

– Разве он мог, чисто теоретически, заплатить наличными за тот секретер, а? – спросила я.

Синг не ответил. Вместо этого он продолжал задавать вопросы о том вечере в особняке Болдуина, который мне пришлось мучительно вспомнить в мельчайших подробностях, затем мы снова вернулись к моменту обнаружения тела.

– В магазине никого не было, когда вы вошли? – поинтересовался он.

– Никого. Хотя, как выяснилось позже, там был один человек, но сначала мне показалось, что в магазине никого нет. Наверху был покупатель.

– Поэтому вы решили подождать.

– Да.

– И покупатель ждал вместе с вами?

– Да.

– А затем вы вдвоем пошли искать Тревора.

– Да. Магазин был открыт. Я подумала, что Тревор должен быть где-то в магазине. Нельзя же просто так уйти и оставить товары без присмотра, хотя бы по одной причине: здесь произошло несколько ограблений антикварных лавок. И пока никого не арестовали.

Синг проигнорировал мое язвительное замечание.

– А этот покупатель, как вы говорите его зовут? Перси?

– Да. Ему тоже был нужен Тревор.

– Как фамилия Перси?

– Я не знаю. Мы не настолько близко знакомы.

– Итак, вы и этот человек, которого вы знаете только по имени, решили заглянуть в подвал?

– Да.

– А вам это не кажется немного странным?

– Как я уже говорила, это единственное место, где мог находиться Тревор. Что если с ним произошел несчастный случай, и он упал в подвал?

– Несчастный случай, – повторил он, сдерживая улыбку. – А этот Перси пошел с вами вниз.

– Мне не хотелось идти туда одной, – сказала я. Отчасти это было правдой.

– И когда вы нашли Тревора, что вы сделали?

– Я побежала наверх и набрала 911.

– А Перси?

– Он выбежал на улицу. Кажется, ему стало плохо. Перси тошнило, и он побежал вверх по лестнице.

– Вы, конечно же, не знаете, где можно найти этого Перси, – сказал Синг.

– Я уже говорила вам, что не знаю. Он сказал, что недавно прилетел из Шотландии. Это все.

– Но вы, кажется, говорили, что видели его в магазине раньше, в тот день, когда вы приходили осмотреть секретер.

– Да. А он что, подозреваемый?

– О том, что Перси существует, мы знаем только с ваших слов, – сказал Синг. – Но допуская, что ваш рассказ – правда, он, конечно, может представлять для нас интерес. Вы говорите, что он уже был там, когда вы пришли?

– Да.

Я была уверена, что Перси не убивал Тревора. Он казался таким робким. Более того, убив Тревора, он не смог бы вернуть секретер своей бабушки. К тому же я не видела его на вечеринке, поэтому он не мог знать о том, что секретер был разрублен топором, да и как он мог достать этот топор? Но этими размышлениями с Сингом я делиться не стала.

– Вы виделись с Уайли в неформальной обстановке? – спросил Синг.

– В районе наберется целая компания владельцев магазинов, которые время от времени собираются вместе, чтобы выпить, может, раз в месяц. Мы обсуждаем профессиональные проблемы и плачемся друг другу в жилетку по поводу того, что касается нашего бизнеса и товаров. Мы с Тревором тоже участвовали в подобных собраниях. Тревору нравился бар «Камень карлика». Бар назван так в честь какой-то гробницы в Шотландии. Возможно, вы знаете его. У них в меню сотня или около того сортов шотландского виски. Мы часто ходили туда. Тревор умудрялся выпить по стопке каждого из имеющихся в баре сортов. Более того, я время от времени виделась с ним на вечеринках. У нас было несколько общих клиентов.

– Вам нравился Уайли?

– Он был очень обаятельным, – сказала я. – И он вызывал у меня симпатию, пока не выяснилось, что тот секретер не оказался подделкой.

– А что вы можете сказать по поводу той короткой записки, которую вам оставил Тревор? – спросил Синг. – Что, по-вашему, она могла означать?

– Понятия не имею. Я подумала, что он дурачится.

– Уайли мог валять дурака?

– Думаю, да.

– Но вы много времени провели с ним.

– Нет. Я уже говорила вам, что виделась с ним только от случая к случаю.

– Ваши отпечатки пальцев повсюду в его магазине.

– Я искала его.

– В мебели?

– Да, в мебели. Я думала, что он от меня прячется.

– А вы случайно не получали – как бы это назвать? – комиссионные от продажи этого секретера?

– Нет! – ответила я.

– Разве вы не думали, что, возможно, имеете право на… гм… комиссионные? Ведь, послушав вас, Болдуин купил этот секретер.

– Я не приводила Болдуина к Тревору. Тревор сам предложил ему товар. Гонорар мне полагался только в случае, если я бы привела Болдуина к Тревору. Но и тогда я не стала бы требовать вознаграждение. Болдуин был хорошим клиентом. Иногда он просил меня помочь, и я помогала совершенно бесплатно.

– Полагаю, секретер стоил тех денег, которые он за него заплатил, – сказал Синг. Я восприняла это как заслуженное замечание в ответ на мою колкость по поводу ограблений антикварных лавок. – Значит, никто не вручал вам конверт с наличными? Небольшой незадекларированный и, значит, не облагаемый налогом доход? – спросил он. – В противном случае на вашем месте я бы об этом заявил.

– Не было никакого комиссионного вознаграждения как облагаемого налогом, так и не облагаемого, – сказала я.

– А от Уайли вы ничего подобного не получали?

– Нет.

– Если все то, что вы говорите, правда, то Уайли вас, видимо, здорово вывел из себя.

– Да, – сказала я. – Но я не рублю топором людей, если вы об этом. Мне нужен адвокат?

– На ваше усмотрение.

– Поверить не могу, – произнесла я, поднимаясь со стула, – что сижу здесь и отвечаю на вопросы, цель которых – доказать, что я убийца, лгунья или воровка. Так что будем считать этот разговор оконченным.

– Пожалуйста, сядьте, – сказал он. – Вас никто ни в чем не обвиняет. Кто-нибудь еще видел этого Перси?

– Только мы с Уайли. Блэр, возможно, помнит его: Перси был в магазине, когда мы с Блэром пришли осмотреть секретер. Минуточку: там был еще один человек, в тот первый раз, он совсем не походил на любителя антиквариата. У него была огромная собака, доберман.

– Доберман? А не был ли этот человек примерно того же роста, как и его собака, а еще таким толстым, что казался почти круглым?

– Да, – сказала я. – Вы его знаете?

– Возможно, – сказал Синг. – Вам везет на встречи с весьма необычными людьми. – Он что-то записал в лежащем перед ним блокноте. – Если человек с собакой – тот, о ком я думаю, тогда вы – в плохой компании, мисс Макклинток.