Текст книги "Казнь и козни дочери смерти (СИ)"

Автор книги: Лин Элли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)

– Да, подготовь письменные приборы. Я займусь этим в библиотеке.

Амина кивнула и направилась в дом.

– Феон, ты еще не замерзла? – Делия спрятала в карман продрогшие пальцы.

– У меня горячая кровь, я не боюсь холода, – Феония в очередной раз бросила мячик, и Карс, блеснув красными глазками, помчался за ним что есть сил.

– Выходит, у меня холодная кровь, раз я уже немного замерзла?

Феония засмеялась.

– О да, ты весьма хладнокровна, сестренка, – она тепло улыбнулась. – Быстрее иди в тепло, я еще здесь побуду.

Дели кивнула.

Хладнокровная значит. Да, было бы здорово стать холодной, равнодушной и сдержанной… Ей нужно стать такой, ведь спасать невинные души задача не из простых. Иногда стоит просто принять поражение, как бы сильно от этого ни болело на сердце.

Делия смяла письмо в кармане и направилась к входу в дом.

***

– Господин Боан, я пришла!

Ответом для Делии была тишина.

В последнее время смотритель объявлялся в библиотеке все реже. Дели наверняка не знала, было ли это связано с их игрой «угадай благословение и проклятье» или с самочувствием Боана, но ясно ей было одно – что-то неладное однозначно творилось.

К тому же разгадка вида божьего ядра не была на поверхности, смотритель не носил на теле опознавательные знаки артефактов Верховных богов и уж тем более не желал легко сознаваться в своей проклятой силе.

Низших богов было великое множество. Их было не просто больше тридцати, их число приближалось к пяти или даже шести десяткам. Чудовища тоже имели в сердцах частицы бога Начал, а значит, их сила тоже могла приравниваться к проклятьям.

В «Эпосе рыцарского духа», одной из первых выданных Делии на руки книг, человек, гордо носящий титул героя, столкнулся с существом, проклятым вечным голодом. Этот зверь поглощал на своем пути все и вся, и когда герой пронзил его сердце, то забрал эту силу себе, поскольку злобная сущность успела его ей «наградить». Герой, что должен спасать, а не ранить, сам того не понимая, для людей стал страшнейшим кошмаром. Он впитал в себя жажду крови и обрек свои семью и народ на страдания.

В последних строчках «Эпоса» говорилось: «…поглотив тело последней безвинной души, он впервые почувствовал, что насытился. Разум героя очистился и этой секунды хватило, чтобы он вспомнил о долге и пронзил свою грудь мечом. Так герой изничтожил свой голод во второй раз. В первый раз он изголодался по славе. Тогда он пронзил мечом великое зло, что в награду за смерть даровало ему великое наказание. Второй раз голод героя поглотил все живое, что он защищал. Истинный монстр наконец пал. Как и пал каждый, кто его восхвалял».

Подловив себя на грустных мыслях, Делия взялась за перо и бумагу. Она написала письмо для отца. В нем она описала прошение с просьбой помочь ей решить, кто из трех выбранных ей ученых будет полезней. После она написала ответ и для брата.

«Дорогой Мейт!

Уже поздно молить о пощаде, ведь Карс своей незатейливой красотой поглотил сердце нашей любимой Феонии. Теперь долг растить зверя перешел в ее руки! Так что… если это создание однажды накинется, знай: он со всей своей кровожадностью пытается тебя облизать».

Третье письмо не нуждалось в ответе, поэтому Делия решила отвлечь себя от него. Закончив с делами, она схватилась за книгу. Спустя время дверь хранилища отворилась, на порог ступила мужская нога.

– Господин Боан, вы припозднились! – не отрываясь от книг поприветствовала Дели Боана.

Мужчина приблизился к девочке и вальяжно уселся на другой край стола.

– Ну здравствуй, малышка. Ты не против, что я не Боан?

И снова это был он – странный светловолосый мужчина, от которого следовало бы держаться подальше.

– Как вы вошли?

Ивтеил удивился.

– Хм, я открыл дверь?

– Я запирала ее.

– А я открыл, делов-то, – он усмехнулся, потрепав свою светлую челку. – Чем занимаешься?

Его тон, как и в прошлый их разговор, казался игривым и глупым. Ему явно нравилось собеседников раздражать и нервировать. Однако Делия не повелась на уловки и решила молчать.

Тишина затянулась.

Так и не дождавшись ответа, Ивтеил выхватил книгу из рук Делии и с удивлением посмотрел на обложку.

– Ух ты! Такая малышка уже читает «Хронику исчислений»! А я бы эту тягомотину в топку закинул, – он полистал пару страничек и со вздохом покачал головой.

– И что же вы обычно читаете?

– Я-то? Ну романчики там, повести… о жизнях реальных людей, разумеется. Так забавно на досуге читать фантазии обычных людей, они ведь постоянно выдают желаемое за действительность. Вот ты знала, что родоначальник Тимеев на самом деле не обладал благословением, а в книгах пишут, что у него была сила бога удачи! – Ивтеил засмеялся и смахнул с глаз слезинку.

Дели сощурилась.

– Извините, вы пришли, чтобы меня отвлекать?

Ивтеил почувствовал нечто знакомое от этой девочки. В гневе она походила на мать. Он выпрямил спину и, откашлявшись, снова заговорил. В этот раз не так нагло и вызывающе.

– Если честно, я пришел с тобой познакомиться. Меня, кстати, можешь звать Ивтеилом. Знатного рода отродясь не имею, но не подумай, что я какой-то там голодранец. У меня есть имя и густющая кровь!

– Вы ко мне сватаетесь? – все еще без интереса поинтересовался ребенок.

Ивтеил тотчас побледнел, вспомнив злобный взгляд герцогини.

– Что… что ты такое говоришь?! Ты же маленькая еще! Не подумай ничего лишнего, я просто слышал, что так принято представляться в ваших знатных кругах!

– И от кого вы подобное слышали?

– Не помню, как зовут того дяденьку, но вы его вроде как императором кличите.

Ивтеил снова посмеялся, стараясь не смотреть в глаза Делии.

– У вас специфический юмор.

– Это комплимент? Спасибо! Ну а вообще, я с тобой хотя бы откровенен. Вот скажи мне, многие в твоем окружении могут похвастаться этим?

Злость внутри Делии начала закипать с новой силой.

– Что вы можете знать о моем окружении, господин Ивтеил?

Разговор странным образом состоял из несвязных кусков. Делия не желала продолжать этот треп, поэтому только и делала, что холодно отвечала и задавала прямые вопросы. Кто бы знал, что подобное поведение не спугнет, а напротив лишь подстегнет интерес собеседника.

Ивтеил с прищуром посмотрел на девочку сверху вниз.

– Я ведь не слепец. Вижу, кто тебя окружает.

– Вы на редкость откровенны. Быть может, по случаю знакомство поведаете, что еще интересного видите? Что еще вы обо мне знаете? Откуда такой интерес и желание познакомиться?

Дели вопросительно смотрела на Ивтеила, улыбка на его лице растягивалась все шире.

– Еще не время, – только и сказал он.

Дверь в библиотеку снова открылась, на этот раз в ней показался смотритель.

– Господин Боан, простите, тут явился незваный гость, но я его не впускала.

Боан удивленно рассматривал Ивтеила какое-то время, но по итогу ничего ему не сказал.

– Ух ты, какая встреча! Пришел-таки, господин Бун, – Ивтеил засмеялся, коверкая имя смотрителя. – Прости, Делия, раз пришел тот, кого ты так ждешь, мне пора отправляться, ха-ха, – незваный гость вставал со своего места, поправляя одежды. – А, и еще, касательно моих последних слов… Ты не подумай, что я хочу что-то скрыть, просто не хочу портить веселье, время узнать тебе правду наступит уже совсем скоро, так что дождись!

Уже стоя в дверях, Ивтеил напоследок еще раз обернулся.

– Берегите себя! А ты, господин Боан, не забывай свое место.

В последний раз улыбнувшись, помощник Розанны наконец-то ушел.

– Кто он вообще такой? Что он себе позволяет? – пробурчала под нос Делия. Ей было неловко перед смотрителем. Он ведь не раз повторял, что посторонние не должны заходить в родовое хранилище, а теперь все выглядит так, будто Дели впустила его.

– Ты уже дочитала книгу и хочешь задать мне вопрос?

– Ну уж нет, не желаю тратить драгоценный вопрос на него. Боюсь, при следующей нашей встрече Ивтеил сам распишет всю свою родословную.

Старик усмехнулся.

– Отличный ответ. В любом случае, я не смог бы ответить на твой вопрос как полагается. Ивтеил и сам до конца не может понять, кто он такой.

Дели кивнула. Она заразилась бесцеремонностью гостя и, следую его примеру, перешла сразу к делу:

– Господин Боан, сегодня будет седьмая попытка угадать ваше благословение.

Смотритель кивнул.

– Из Верховной Восьмерки остался только Осколок судьбы и Осколок войны… Хм… – Боан почти незаметно напрягся, выпрямив спину, но Дели не заметила этого. Задумавшись, она упорно выбирала из этих благословений.

– У вас сила бога судьбы? – наконец спросила она.

Боан выпрямил спину, стараясь расслабить затекшие плечи.

– Нет, это не так.

Очередная неудача.

Дели вздохнула.

– Осталось всего одно благословение Верховного бога.

– Никто не говорил, что будет легко. Я думал, вы уже поняли, что я вполне могу оказаться носителем «проклятой» силы.

Делия удивленно подняла голову.

– Вы и правда прокляты?

Боан кивнул.

– Хоть об этом и не принято говорить вслух, но знайте, мисс Делия, подобных мне гораздо больше, чем принято думать. Я знаю, что человеку свойственно испытывать страх перед проклятыми людьми, поэтому неохотно говорю о проклятье, но вам и правда не обязательно пытаться узнать о моей силе сейчас.

– Но вы умираете!

Боан покачал головой.

– Это не значит, что я умру.

Делия удивленно посмотрела на Боана.

– Вы… У вас ведь, случайно, нет силы богини перерождения?

Теперь пришел черед Боана удивляться. Он хотел было сказать, что уже отвечал сегодня о благословении, но взгляд Делии был слишком серьезным. Противиться ему сейчас казалось нельзя.

– Нет, у меня нет этой силы, – сказал старик не солгав.

– Тогда как же мне угадать?

Боан покачал головой.

– Ваша любопытство не знает границ, однако тот парень, Ивтеил, отчасти прав. Рано или поздно правда всплывет на поверхность, ожидать ее неприятно, но и заранее узнавать ответы на вопросы может оказаться опасно. Многие вещи лучше оставить как есть. Это для вашего же блага, поверьте.

– Я не желаю сдаваться.

– Раз так, то и я не смогу оставаться в стороне, – Боан наконец встал со своего места и бросил взгляд в сторону двери в хранилище.

Ивтеил уже вышел, но его приход значит только одно – смотритель должен остановиться. Ему больше нельзя так открыто и увлеченно заставлять этого ребенка искать зерно истины в глубинах тайных родовых знаний.

– Мы не будем с вами видеться какое-то время, – сказал он серьезно.

Делия удивилась и вскочила со стула.

– О чем это вы?!

– Мы не будем видеться как минимум пару месяцев. В это время вы начнете изучать проклятых богов. Узнать о них крайне трудно, даже эта библиотека толком не даст ответов, но я уверен, вы и без нее отлично справитесь с поисками. Я дам вам подсказку: первое, что вам нужно узнать, как и почему люди обретают силы богов.

Делия с ужасом смотрела на старичка, он казался спокоен, будто его ничуть не пугает возможная смерть. Однако в глазах его на секунду что-то мелькнуло. Делия не догадывалась, что способно поселить страх в сердце смотрителя, но его точно что-то пугало. И это «что-то» – нечто неведомое, нечто, что могло быть страшней самой смерти.

– Не переживайте вы так, мисс Делия, никуда я не денусь. Я ведь уже дал обещание рассказать вам о своей силе. Продолжите угадывать ее после моего возвращения. Хотя, быть может, вам и угадывать не придется, вдруг узнаете ее с первой попытки… Мне почему-то кажется, что вскоре вы обо всем догадаетесь.

Делия сжала в руках книгу, которую так и не дочитала. Теперь ей тоже захотелось бросить ее в топку, как до этого посоветовал Ивтеил.

– Вы обещали, поэтому сдержите слово, господин Боан, – прошептала Делия, молча проклиная свое паршивое положение.

Дочь смерти еще слишком юна, чтобы отдавать приказы. Она еще слишком юна, чтобы иметь силу и власть. Ей была ненавистна ее неспособность хоть что-то узнать и исправить.

Боан видел гнев в детских глазах, но на душе от него было только теплее. Он напомнил себе: любопытные дети и впрямь слабость многих повидавших жизнь стариков. Об этом следует помнить.

Глава 24. «Встреча с врагом»

Столешница, погребенная под кипой пестрых конвертов, привлекала внимание каждого глаза, ненароком проходящего мимо обеденной комнаты.

– Здесь нас снова приглашают на чайный вечер, – с восторгом лепетала Феония, пододвигая к сестре очередной клочок выкрашенной бумаги. – Это уже пятое приглашение на чаепитие! Какое из них тебе больше понравилось?! Приглашение рода Родепт? Или приглашение Орнамов?

Дели сощурилась, косо смотря на сестру. Орнамы? Родепт? Не те ли это дома, что клеветали на Делию вплоть до часа вынесения ей смертельного приговора?

Она уткнула нос в книгу.

– Никакое. Все эти приглашения одинаково глупые и бесполезные.

– Ты… Но… Да почему?! – не сдержав негодование, закричала Феон.

Она распечатала по меньшей мере тридцать, а то и сорок конвертов, большинство из них были от довольно почтительных дам и именитых домов, и Делия… эта противная привередливая девчонка! Она отвергала каждого без разбора!

Сил сдерживать вырывающееся из груди крик отчаяния становилось все меньше, детское терпение ведь отнюдь не бескрайнее: оно, в отличие от терпения пережившего годы буйной юности взрослого, могло взорваться в любую секунду… Тик-так… Тик-так… Однако Феония укротила свое разгоряченное сердце, и потому, готовясь сдаться, накрыла кучку конвертов тоненькими руками и, не придумав ничего лучшего, опустила на них уставшую голову.

– Дели, подумай-ка еще раз. После дня рождения Мейтона прошло уже столько времени. Почему мы еще не ответили ни на одно приглашение? Ну почему? Так нам перестанут их присылать!

– Вот и славно, пускай поумерят свой пыл, – деловито покачала головой Делия. – Они, как и ты, прекрасно знают, что до четырнадцати без родителей на светских приемах показываться дурной тон. Родители точно не могут сейчас развлекаться, так что и мы, к огро-о-омному сожалению, должны оставаться в поместье.

Феония фыркнула.

– Что-то не вижу я на твоем лице сожаления. Так и скажи, что даже после четырнадцати будешь затворницей!

Дели усмехнулась, пожимая плечами.

– Уж прости, не я писала эти законы.

Неизвестно откуда перед кипой конвертов возникла Амина.

– Госпожа, вскоре состоится День Сотворения. В герцогстве, как и в других частях нашей славной империи, пройдут громкие празднества.

– Амина! – во взгляде Делии так и читалось «зачем ты об этом сказала?!».

Служанка пожала плечами и тут же перевела взгляд на конверты, избегая всем видом грозную госпожу.

– День Сотворения! Мы ведь пойдем? Делия, скажи, что пойдем! – с новой силой закапризничала Феония, сжимая от предвкушения один из конвертов меж тонкими пальцами.

Дели тут же скривила лицо.

– Если матушка даст добро… может и пойдем.

Феония вскочила на месте от радости. Она схватила Делию за руку, вырвав перед этим из них тяжелую книгу, и потащила сестренку из комнаты прочь. Письма, конверты и приглашения остались далеко позади, они больше ничуть не были Феонии интересны.

– Куда мы? – с неохотой задала вопрос Делия.

– Как куда? К матушке просить разрешения!

Феония радостно напевала под нос какую-то песенку и неустанно тащила за собой ослабевшее тело Делии, не забывая оглядываться и проверять, насколько личико любимой сестренки скривилось.

– Сотворение империи?

Розанна вопросительно взглянула на дочерей. Обе мялись на месте, но взгляды выдавали их настроение: Феония замерла словно вкопанная, безусловно, от предвкушения, Делия напряглась, очевидно, из-за страха и охватившего тело волнения.

– Ну что ж, празднование состоится через пару недель. Вашего отца в это время точно дома не будет, но что касается вас… – Розанна снова осмотрела детей. – Думаю, вы можете составить мне компанию, – со вздохом признала она, все еще переводя взгляд от одного ребенка к другому. – В вашем походе есть смысл, люди начнут задавать вопросы, если вы не придете со мной, да и… Кхм, скажем так, мне на руку быть в вашей компании. Вы на удивление отличный предлог для побега с банкета.

На время помещение погрузилось в молчание.

– Так вот для чего нужны дети на самом деле, – пробубнила себе под нос Делия.

Розанна холодно усмехнулась, но сразу же подавила улыбку.

– Делия, если не хочешь, можешь никуда не ходить.

Слова матери звучали как вызов.

«Можешь не ходить, но не удивляйся, если тебя снова запрут».

«Можешь не ходить, ведь все мы знаем, что стоит тебе выйти из комнаты, как ты находишь на свою голову неприятности».

Вот что слышала Делия в словах матери. Но, как и Розанна, она не стала говорить то, что думает об этом празднике на самом деле, потому решила сыграть. Лукавство – не грех, правда же?

– Ну что вы, матушка, я очень хочу пойти. Говорят, главный праздник пройдет в храме бога Начал, а я ведь в нем не побывала во время ритуала причастности Мейтона. Нельзя во второй раз упускать такую возможность, – Делия вымученно растянулась в улыбке.

– Рада слышать, что ты понимаешь всю значимость этого дня.

«Так значит ты и впрямь желаешь навлечь на наш род неприятности?» – услышала в голосе матери Делия.

День Сотворения – праздник, что ежегодно отмечался с размахом и был особо любим славным народом Итевы. Все в империи готовились к этому дню несколько недель, а то и месяцев и с радостью ожидали явления на континент небывалых чудес. Делия знала, что дети любили День Сотворения за подарки от старших в семье, взрослые любили праздник за подарки от правящих родов, а представители родов ждали этого праздника ради внимания императора. Каждый одаривал друг друга дарами: сладостями и наградами, титулами и деньгами. Одна только Дели недоумевала, зачем каждый год столько страдать ради этого дня? Неужели это просто попытка людей напомнить себе и друг друга, что они пережили очередной сложный год?

«Славный народ Итевы, еще один год наша Великая Империя Итева продержалась от гнета демонических тварей и не сломилась из-за войны с соседними землями! Ура, отпразднуем же, что не погибли!»

Феония тем временем ничуть не прислушивалась к словам матери и сестры. После слов герцогини ее мысли заполонила лишь одно…

– Делия, ты же поможешь мне выбрать наряд?! – выйдя из оцепенения, тут же громко завопила Феония. – Хочу хорошо выглядеть, очень хочу!

Теперь Делии стало ясно, почему сестра замолчала, когда Розанна дала добро на визит в храм Начал.

– Конечно, Делия тебе поможет, Феония, – поддержала Розанна. – Как-никак Делия знает толк в привлечении чужого внимания.

Розанна похлопала младшую дочь по плечу и отправилась в кабинет. В ее спину летели грозные взгляды, но женщина ни разу не обернулась. В это время на ее лице уже сияла улыбка, прятать которую ей совсем не хотелось.

Стоило матери покинуть взор дочерей, как Феония снова вцепилась в руку сестры. Пробубнив под нос пару тройку ругательств, Дели смиренно поплелась за Феонией, которая уже принялась объяснять, какие виды нарядов имеются в ее гардеробе.

– Красный на День Сотворения может быть неуместен, но вот синий или серебряный очень пойдет к цвету волос. Думаю, можно найти парные платья, но придется помучиться… О, или наденем парные аксессуары? Такие у нас точно есть!

Дели кивала и брела следом, волоча ноги по полу. В прошлом, после наступления четырнадцатилетнего возраста и уже будучи «гостьей» графства Инлетди, ей посчастливилось побывать на паре-тройке приемов. Они запомнились ей по ряду причин: из-за шума и яркого света, из-за страха повстречать на пути колыбель и особенно Дели запомнилась атмосфера безудержного веселья, охватывающее тетушку Хисию после пары бутылок выпитого шампанского.

Хисия в те славные дни громко беседовала с посетителями банкетов и бурно бранила прислугу, не подающей ей вовремя алкоголь; она слушала сплетни и безудержно танцевала, стирая кожу ступней до кровоточащих рубцов. Одним словом – она делала все, чтобы на время стать другим человеком. Не удивительно, что по возвращении в дом – в место, где жизнь замерла и давно сменилась одной только смертью – тетушка начинала безутешно рыдать.

Каждый раз запираясь в покоях после возвращения с пиршеств, опьяневшая Хисия начинала завывать от отчаяния, причитая и проклиная себя и других. Она становилась до ужаса одинокой и брошенной в такие моменты. Делия в те годы не знала причин, по которым Хисия не отказывалась от праздников. Они причиняли женщине боль, но тетушка, ничуть не страшась своих будущих слез, вновь и вновь отправлялась на праздники: на чужие крещения и празднования венчаний, на церковные празднества и народные фестивали.

Сейчас, спустя годы, Делия понимала: причиной таких отчаянных действий была вынужденная изолированность графини Инлетди от простых людей и светского общества. Ее члены семьи трагично погибли, люди графства возненавидели графиню за обезвоженность земель и неурожай, а светские обыватели перестали ее посещать, стоило им назвать земли Хисии Проклятой пустошью. Хисия старательно игнорировала навешенные на нее ярлыки и шла в люди, а уже там, будучи в центре толпы, погружалась и впитывала в себя настроенье прочих гостей. Веселье и праздник, шум и беседы – все это заставляло ее на время забыться… Тем не менее мысли неминуемо настигали тяжелую голову и заставляли страдать, как только женщина оставалась одна в своей комнате. Потому еще в те годы Делия поняла для себя одну вещь: лучше не пробовать на вкус громких событий и встреч, после них вернуться к вынужденному затворничеству непросто. Делии не хотелось, чтобы нахождение в гуще толпы стало привычкой. Пускай лучше считает их пыткой.

Зайдя в светлую комнату мягких пастельных тонов, Делия тут же почувствовала прилив сил. Какими бы странными способами Феония ни любила привлекать к себе чужое внимание, ее девчачьи покои были на удивление мирными и спокойными. Стены, обитые светло-кремовыми бархатными обоями, украшались полотнами с нарисованными цветами, подоконники увивались цветущим плющом, а кровать пряталась за множеством мягких подушек. Тем не менее, эта спальня отличалась от комнаты Делии не только цветом, в обители златовласой Феон почти не было книг, а если и были, то оказывались иллюстрированными сборниками сказок. Так выглядела комната юной мечтательницы.

То ли из-за того, что Феония редко оказывалась в спальне, то ли по причине любви к чистоте, но здесь и впрямь не было и толики беспорядка. Комната пахла сладкими благовониями и цветочной пыльцой, а мягкий свет заходящего солнца проходил сквозь тонкие шторы и дополнял чудесную картинку гармонией и теплом.

Присев на кровати, Делия постаралась не беспокоить своим озадаченным видом сестру, однако Феония, будто и не заметя этого, спокойно занялась поиском идеального платья. Из гардероба на свет было вытащено более десятка нарядов, которые украшали атласные ленты и уйма оборок, бисер и кружева.

На ум Делии пришла интересная мысль. Если подумать, она можно затеряться в толпе, если заставит людей приковать взгляды к другой яркой особе – к чистейшей дочери Таутена, к маленькой милой Феон! Эта идея заставила разум воспрянуть, а сердце восторженно затрепетать. И как она раньше не догадалась? Если все будут смотреть на Феонию, то никто не обратит внимания на младшую из двойняшек. Нет внимания к Делии – нет колыбели. Нет колыбели – дочь смерти счастлива!

Выпрямившись по струнке, Делия начала внимательно следить за сестрой. Каждое слово Феонии тотчас сопровождалось бурным кивком, а каждое платье удосуживалось строгой оценке. Феония показала первое платье, за ним последовало второе и третье. Платья окружили покои, заставив уютную комнату наполниться ярким цветом.

Делия вдруг поняла, как ошиблась, когда решила, что ей под силу выбрать, какое платье пойдет сестре больше всего. Миссия невыполнима. Феония выглядит очаровательно и красиво во всем. Нет смысла выбирать что-то особенное, все на Феонии выглядит как лучший наряд.

– Хоть я и сказала, что красное не подойдет, но оно выглядит интересно… Синие не такое праздничное, но оно элегантней и сдержанней. А вот это белое… – Феония продолжала рассказы о платьях, в то время как голова Делии сникла, устав так долго кивать.

Не выдержав тяжести в шее, дочь смерти рухнула спиной на подушки и закрыла руками лицо.

– Феония, твоя красота – страшная сила. Она сокрушит всю Итеву, поэтому предлагаю не рисковать. Надевай платье, которое тебе самой больше нравится, не пытайся найти наряд, который полюбится каждому… Иначе ты правда рискуешь кого-то ненароком убить.

Феония рассмеялась.

– Уже сдаешься? А ведь нам нужно подобрать еще и для тебя платье!

Дели открыла глаза и вымученно вздохнула. Ее взгляд упал на изголовье кровати, что все это время был прикрыт горой мягких подушек, глаза тут же сощурились.

– Феон, а это что?

Феония недоуменно проследовала за взглядом сестры. Когда она поняла, чем именно Дели интересуется, натянутая улыбка украсила порозовевшие щеки. На изголовье кровати висели семь амулетов, все они походили на те, что Феония уже вешала над кроватью сестры и раздавала охотникам на дне рождения Мейтона.

– Ты заметила… Стыдно-то как, – Феония накрыла щеки ладошками. – Я не хотела тебе говорить, но после охоты мне начали сниться кошмары… Я старалась напоминать себе, что все в прошлом, но эти сны такие противные! Я тогда сильно за тебя и Мейтона волновалась.

– А как ты напоминаешь себе, что все закончилось? – Дели нахмурилась.

Приблизившись к изголовью кровати, Феония достала из-под большой желтой подушки сумочку маленького размера. Делия сразу узнала ее. Это она – та самая сумка, прежде наполненная конфетами; это та сумочка, которую она брала с собой в чащу темного леса.

– Не может быть… – тихо пробубнила она себе под нос, оглядевшись по сторонам.

В комнате ничего подозрительного не наблюдалось, и за все то время, что девочки здесь провели, ничего не изменилось – все те же спокойные цвета, все тот же ненавязчивый интерьер.

– Феон, когда закончим с выбором платья, что думаешь о ночевке у меня в комнате?

Феония засияла от радости.

– Конечно! Я так рада, что ты предложила! Тогда сразу выберем и пижамы для ночевки?!

– А давай лучше выберем что-нибудь из моего гардероба.

Выводя из покоев сестру, Делия еще раз оглядела взглядом теплую комнату и накрепко заперла за собой ее дверь. Если ноан и впрямь вздумал покуситься не только на ее брата, но и на маленькую сестру, ему точно не жить.