Текст книги "Казнь и козни дочери смерти (СИ)"

Автор книги: Лин Элли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)

– Лучше спросить у матушки.

Матушки? Как же…

Герцогиня, все снова сводилась к ней. Что же она на самом деле скрывает от дочери?

В кабинете найти подсказки Делии не удалось, однако женщина даже не пыталась скрывать, что ведет себя странно по отношению к младшей дочери. От нее исходила явная подозрительность, она многое знала, но даже не предпринимала попыток пролить свет на истину.

Дели отложила книгу в сторону и лениво приблизилась к юной художнице. Как бы усиленно Делия ни старалась осознать происходящее, как бы усиленно не сравнивала прошлое и настоящее, все упиралось в невидимую стену. Ее необходимо было разрушить, вдребезги разнести на мелкие части.

– Давай порисуем вместе, – сказала дочь смерти, присаживаясь за столик к сестре.

Феония растянулась в улыбке. Она тут же протянула сестре листы бумаги и цветные мелки.

– Что думаешь об открытке для Мейтона? Подарим ему ее по возвращении с первого дня охоты.

Дели кивнула.

– Отлично, а пока будем рисовать, я расскажу тебе сказку о храброй принцессе. Та принцесса захотела спасти всех, но только погубила себя. Запомни ее, чтобы никогда так не поступать.

***

Первый день охоты приблизился к завершению. Лагерь, что провел в тишине целый день, вновь наполнился топотом, лязгом и громкими голосами. Мужчины и женщины возвращались с добычей, сгружали ее наземь и радостно приветствовали друг друга обсуждением злачных мест. Как только все обсуждения прекращались, охотники сменяли мечи на ножи и начинали освежевать мертвые туши дичи. Зрелище не для слабых желудков и не для впечатлительных дам, потому-то Делия и Феония не показывались, делая вид, что и вовсе не присутствовали на охоте с первых ее минут.

– Бедные зверушки, – захныкала Феония, выглянув как-то раз из шатра.

Когда голоса стали звучать со всех сторон от палатки, она решила проверить, вернулся ли из леса отец. Она высунула макушка, та задержалась на улице только пару секунд, но этого времени оказалось достаточно, чтобы подпитать девочку ужасом на ближайшие ночи и дни.

– Феония, лучше не смотри, если страшно.

Делия, в отличие от сестры, не рисковала вытаскивать голову. Ее не пугал вид крови обездушенных тел, она опасалась не мертвецов, а живых. Объяснить это она не смогла бы, поэтому молча сидела, пригвоздив себя к месту.

– Мисс Делия, мисс Феония, не желаете отведать походных яств? Например, жареное мясо кролика? – Амина ловко избавила от тягот раздумий Делию, но вот Феонию ввергла в еще большие слезы.

– Амина, тебе совсем не жаль бедных зверушек?! – изо всех сил закричала она.

Делия отложила книгу в сторону и протяжно вздохнула, подражая Амине. Придется вступиться за нерадивую служанку и напомнить Феонии о тщетности бытия.

– Сестренка, а разве тебе не жаль времени и усилий, которые охотники затратили для поимки зверей? – покачав головой в разные стороны, Делия сделала лицо суровым (насколько это было возможно при виде Феон). – Охота – священный ритуал, мы должны с почтением принимать дары леса, иначе боги не простят нас. Знаешь же, что любая жизнь важна, эти звери погибли, чтобы наша жизнь и жизнь самого леса продолжились!

Феония надула покрасневшие щечки. Вдохновляющие речи сестры возымели обратный эффект. Конечно, она и сама понимала, что отказ от еды был не более чем ребячеством, но ей впервые довелось своими глазами увидеть убитых зверей!

В палатку проник запах тушеного мяса, желудок Делии предательски сжался и готовился в любую минуту выдать себя.

– Ну так что, Феон, поешь вместе со мной?

«Пускай Феония согласится, иначе придется выходить и есть вместе с другими», – беспокоилась про себя Делия. Ожидание затянулось и, как назло, сестренка опустила взгляд в пол, по лицу покатилась слезинки.

– Не хочу! Я не стану есть зверски убитых животных!

Она окончательно отвернулась, из-за чего Делии пришлось ручками сжать свой живот, чтобы он не издавал звуков.

– Тогда я вернусь после еды, – сказала она, вставая с места.

Грустно было признавать поражение, но уважать мнение сестры – равноценно божественной заповеди, нельзя нагло настаивать на своем.

– Я велю принести мисс Феонии легких закусок из лесных корнеплодов, – тихо произнесла Амина, сопроводив Делию к выходу. – Вам же, госпожа, велю подготовить разного мяса. Мне известны об одолевающем вас вечном голоде.

Горничная улыбнулась, Делия тоже не смогла сдержать на месте уголки губ. Было приятно осознавать, как хорошо Амина ее понимала.

Запах еды разносился из разных углов: Делия чувствовала аромат обжаренное на открытом огне жирной утки, обильно смазанные маслом с добавлением розмарина и майорана, и даже испытала прилив сил от запаха томленного в глиняном котелке мяса кролика.

Вот оно – место, где жизнь и смерть обретали новые очертания.

Манящие запахи дичи приманивали к себе искушенную душу, изнывающую от многолетнего голода. Делии не хотелось этого признавать даже перед собой (и уж тем более перед Аминой или Феонией), но сегодняшний день в ее представлении был полон вполне обоснованных ожиданий – брюхо жаждало набить себя до отвала, а зубы мечтали устать все жевать.

– Госпожа, желаете начать с птицы, кабана или крольчатины? – поинтересовалась Амина.

Желудок в очередной раз заурчал, заглушив поток бегущих мыслишек, а слюнки во рту собрались помешать открыть рот. Делия посмотрела в глаза служанки взглядом, полным надежд, и девушка сразу все поняла.

– Принесу всего да побольше. Ждите меня здесь, госпожа, на этом месте.

Дели кивнула. Амина отдала ей команду как дворовому щенку. Неужели девочка выглядела настолько впавшей в отчаяние? Со стороны она, должно быть, уже уподобилась дикарю – глазки безумно бегали из стороны в стороны, рот изнывал от слюны, а ногти того и гляди в любой момент могли обратиться когтями.

Надо бы взять себя в руки.

Протяжно выдохнув и легонько ударив себя по щекам, Делия нерасторопно огляделась по сторонам. Тут и там горели костры, они отпугивали своим видом животных и приманивали теплом людей. Тут и там стояли герцогские рыцари, они топтались на месте и бросали в разные стороны жуткие взгляды, отчего выглядели еще нелепей обычного.

Делия присмотрелась. Взгляды рыцарей полыхали, но в то же время выглядели растерянными, они разлетались по сторонам и делали это явно не без причин. Что-то казалось не так, это гнетущее напряжение, исходящее от стражников – людей, чье призвание защищать – быстро смешалось с праздничной атмосферой и жутко эту самую атмосферу портило и разъедало.

Нахмурившись, Делия присмотрелась к шатру императора, в тот же миг бегущий взгляд одного из рыцарей встретился с ее взглядом. Колыбель смерти тут же ворвалась в голову девочки, руки от безысходности опустились, а сердце забилось как сумасшедшее.

– Ваша светлость, разрешите доложить, ваш сын и Его Величество Тионарис не были найдены в пределах лесничих угодий. Мы следовали за ними, но на закате они пропали с границ, обозначенных для охоты. Отряд стражников пару минут назад доложил, что оба мальчика шли по направлению к землям ноанов, – изрек глава рыцарей выходящему из шатра императора герцогу.

Делия замерла. Она услышала то, чего слышать совсем не должна. Ей тут же вспомнилась еще одна сказка, которую довелось когда-то услышать. Вот только она и подумать не смела, что это сказание может оказаться правдивым.

Народная сказка было глупой и нравоучительной.

Два мальчика, считающие себя доблестными ловцами, однажды захотели поймать золотую лису. Прибыв в лес, два мальчишки отыскали лису и выслеживали ее часами, однако так и не поняли, что не они ловили лису, а она заманивала их в чащу леса. Животное загнало двух глупых мальчишек в чащобу, проведя на территорию духов, и там же их бросило. Духи диких лесов назывались ноанами. Эти существа могли проникать в чуждые разумы и посылать на жертв пугающие видения, основанные на самых потаенных кошмарах и страхах смертных существ. Лисица-дух желала только поиграться с детьми, но семьи и близкие тех двух мальчишек не поняли этого. Они посчитали, что дети в опасности, и поспешили на помощь. На поиск юнцов отправился отряд из двадцати рыцарей. Доблестные спасители пробирались все глубже в чащобы на поиски мальчиков, но тех нигде не было видно. В конечном счете рыцари дошли до земель ноанов, и эти земли, заманив рыцарей глубже, расправились с каждым из них по отдельности. Погиб весь отряд. Люди боялись заходить вновь в леса, а спустя всего один день мальчики вернулись целыми и невредимыми. Когда они узнали, что из-за их глупой неосторожности жизней лишились ни в чем не повинные люди, то жутко на себя разозлились, однако жертв леса было уже не вернуть.

Эта история, как и сказка о Феонии, только отчасти могла оказаться правдива, но вот какую именно из частей наполнила ложь – дочь смерти не знала. Тем не менее, Делия изучала ноанов в прошлом, еще до смерти, поэтому знала: духи относились с не опаской и явным презрением к детям. Кошмары детишек не так страшны, как ужасы взрослых, потому дети в этой истории только приманка. Главная цель хитрой лисицы – взрослые люди.

Нужно остановить рыцарей.

– Быстро соберите группу для поисков! Если они забрели в те земли, то могут никогда из них не вернуться, – грозно рыкнул герцог Тимей. Лицо у него побледнело, в глазах застыл страх.

Он просил сэра Ришуса, главнокомандующего этим походом, несколько раз повторить – выход из леса опасен. Внутри угодий находился клочок чуждых земель – территорий ноанов. Эти существа еще пару столетий назад попытались захватить целый лес, но имперские маги запечатали их на маленькой территории. Сильные духи более не могли выбраться из нее на свободу, а слабые уходили и со временем возвращались, потому что вглубь леса поместили нечто, из-за чего духи были готовы сражаться целую вечность.

Боль нещадно пронзала голову Аллана. Он не был так умен, как великая герцогиня Розанна, оставшаяся в поместье для ведения дел. Будь она здесь, то смогла бы решить, как следует поступить… Как спасти мальчиков? Что следует сделать?

В поле зрения герцога мелькнула пряди рыжих волос, он тут же пришел в чувство.

– Отец, не делайте этого.

Делия, еще минуту назад стоявшая на месте, как того и просила Амина, вышла к шатру. Она подошла вплотную к отцу и смело высказалась, глядя на рыцарей.

– Делия, что ты говоришь? – ответил герцог неожиданней громче, чем следовало.

Делия вздрогнула от испуга, но тут же подняла глаза от земли, вновь посмотрев на рыцарей и отца.

– Отряду нельзя выдвигаться. Ступив на земли ноанов, они сойдут с ума и перебьют не зверье, а себя! Они нападут друг на друга!

– Ты хочешь сказать, Мейтон и Тионарис больше не вернутся и нам бессмысленно посылать помощь?!

Дели потрясла головой.

– Нет же, вы не так меня поняли. Этот лес не съедает детей, он использует их как приманку, чтобы пришли взрослые, которых духи смогут забрать.

– Если эти духи так сильны, то что мешает им использовать детей в качестве пищи, если не придут взрослые?

В годы жизни с Хисией Инлетди – женщиной, породившей Проклятые пустоши – Делия изучала причины обезвоживания почвы и вымирания жизни на землях Ктериана, тогда же она узнала о духовных существах, способных иссушать жизни. Ноаны – создания, коим присуща жестокость демонических тварей, черпали силы от энергии чужих душ, а недостатком и их слабой чертой было только одно.

– У ноавнов есть правило: для того чтобы стать сильнее, нужно поглотить духа или душу сильнее себя, поэтому они не питаются теми, кто слаб или не достиг физической зрелости. В обычном лесу слабый гибнет от сильного, но ноаны живут иначе. Представьте, что заяц поедает волка, а волк медведя. Дети для духов подобны мышам, поэтому они ни за что не нападут на них. Это закон.

– И что же ты предлагаешь? Сидеть и ждать? – герцог казался сломленным, ужас охватывал его быстрее, чем ожидалось.

– Завтра на закате мальчишки вернутся, – Делия набрала больше воздуха в грудь. – Ну а если вы не желаете ждать так долго, то отправьте за ними меня.

Глава 19. «Охота на детей»

Рисковать собой Дели не нравилось. За свою жизнь каждый несет ответственность сам, особенно взрослые. Однако в подобном акте самопожертвования проглядывалось нечто благочестивое, будто все с самого начала и задумывалось как проверка сил и возможностей юной дочери смерти. Мертвые боги Итевы по достоинству бы оценили попытки дитя спасти два десятка взрослых мужчин, сообразительность которых казалась настолько мала, что даже порядком удивляло, отчего они не умерли раньше, лет эдак двадцать назад, когда только поступили на службу.

– Делия Астра Тимей, ты понимаешь, о чем говоришь?!

Стоило Делии предложить отправиться на поиски брата, как отец удивился и рассмеялся. Он не воспринял всерьез слова маленькой девочки, однако она не шутила.

– Я говорила серьезно, отец. Ноаны не тронут меня, а значит, я могу вызволить мальчиков.

– Если так желаешь помочь, то скажи: ты уже догадалась, с какой стороны леса мальчики выйдут? – герцог пытался ненавязчиво выведать у дочери самую важную информацию, но делал он это весьма неумело.

– Я знаю, что выйдут они там же, где и вошли.

– Ришус, ты сможешь привести нас к границам, в пределах которых в последний раз были замечены мальчики?

– Так точно, господин. Скольких рыцарей велите взять с собой в лес?

Герцог задумался.

– Включая тебя, пусть их будет не больше двадцати. Нам все еще нужно охранять лагерь. И вели доложить императору о ситуации, но также передайте ему, что мы сделаем все, что в наших силах, чтобы отыскать его сына.

Все шло будто бы по заготовленному сценарию, как и в прошлом. Делия прикусила губу.

– Отец, вы посылаете слишком много людей. Сэр Ришус не сможет их контролировать. Один неверный шаг и как минимум одного рыцаря поглотит дикий дух, а он не остановится, пока не заберет себе самого сильного из отряда – сэра Ришуса.

Ноаны сводили с ума людей их же страхами, ослабший человек быстро поглощался и становился сосудом, однако ни один дух не возжелает захватить тело ребенка. Разве что слабый, но слабые духи и разумом в полной мере завладеть неспособны. Необходимо было что-то придумать и что-то отцу предложить…

– Тогда в отряде будет только девять человек, я тоже к нему присоединюсь, – сказал герцог. – Выдвигаемся по готовности. Ришус, возьми семерых рыцарей, пусть среди них будет хотя бы один новобранец, кто-нибудь помоложе, – герцог с прищуром посмотрел на дочь, в голову Делии в ту же секунду ворвалась колыбель.

Она застыла на месте. Будущее изменилось всего за мгновение. Одной реплики, всего нескольких предложений дочери смерти оказалось достаточно, чтобы все изменить!

– Я отправлюсь с вами! – чувствую ответственность за свои действия, громко крикнула Делия. Отцу нельзя сейчас умирать. Никак нельзя, ведь он единственный взрослый, способный влиять на Розанну!

– Дели, я не собираюсь брать тебя с собой в лес ноанов!

Колыбель отступила, но девочку все еще сковывал ужас. Почему из-за ее слов от отца начала исходить колыбель?

– Ваша светлость… Нет, папочка, тебе никак нельзя ступать на земли духов! Нет, тебе к ним даже приближаться нельзя! Ноаны обманывают взрослых. Когда вы все подойдете к ним ближе, духи явятся к вам в образе мальчиков, и вы непроизвольно зайдете вглубь леса и попадете в ловушку. Они точно обманут вас!

Теперь все происходило на бегу, впопыхах. Делия пыталась поспевать за отцом, облачающего себя в снаряжение для ночного похода, и напоминала маленький хвостик. Она ему жутко мешала, и Аллан всем своим видом давал дочери это понять.

– Выходит, духи не способны одурачить только детей. Я понял. Ришус, в походе есть другие подростки и дети?

– Да, мальчики в возрасте от двенадцати до шестнадцати.

– Чей ребенок будет не против? Я думаю, что за достойную плату…

– Чем я хуже?! – крикнула Делия.

Аллан обернулся и серьезно посмотрел в глаза дочери.

– Ты еще очень мала, Делия. Я понял, что духи отпустят детей, если мы принесем лесу жертву, но в то же время этих жертв нужно по возможности избежать. Мы не знаем, что случится, если слабый дух сможет взять под контроль Мейтона и Тионариса. Одному из них придется защищаться от другого. Я верю в своего сына, но я также верю в принца. Мы должны приблизиться к границе и подать мальчикам знак, что им пора возвращаться.

Герцог был прав, однако Делия знала – от нее в этом походе пользы будет значительно больше, чем от неизвестного мальчика. Она слышит колыбель смерти, поэтому сможет предвидеть, если дух начнет нападать на разум людей. Только ей под силу такое заметить.

– Клянусь, даже если вы не пустите меня, я последую за вами! – крикнула она и тут же закрыла губы рукой.

Герцог и Ришус застыли на месте как статуи.

Клятва. Эта девочка, этот маленький глупый ребенок поклялся перед сыном Десмеи, а значит теперь никогда не сможет взять свое слово назад. Руки Аллана опустились, лицо побледнело.

Выпалив это, Делия снова увидела взгляд, который преследовал ее почти в каждом кошмаре с самого ее прошлого детства – ярость, смешанная с печалью и горьким разочарованием. Клятва была сладостью и силой ее отца, ей не хотела к этому прибегать, но герцог не знал, что умрет или кого-то убьет. Он бы ей не поверил. Делия и сама не хотела верить в подобные бредни.

– Делия, ты не можешь раскидываться такими словами, – Аллан старался обуздать свое тело, но руки у него незаметно дрожали. Он огляделся по сторонам, сжал непослушные пальцы в кулак и с гулом выдохнул. – Ладно, я понял. Что дочь, что сын… оба не слушаетесь меня, – герцог потер рукой лоб. – Сможешь ехать на лошади со мной, ты точно будешь в порядке?

– Я не боюсь лошадей, папочка. Я готова!

Герцог с горечью усмехнулся.

***

Заход солнца не ощущался в глубинах вековых зарослей, поэтому Тионарис и Мейтон не сразу почувствовали, когда лес накрыла пелена ночи. Теперь одни только ноаны, видимые и невидимые, чуть рассеивали кромешную тьму, сверкая глазами сожранной ими живности. Впрочем, идти по лесу можно было вслепую, закрыв при этом глаза, мало что изменилось бы.

– Откуда здесь вообще появились эти твари? – раздраженно спросил принц, срубая кусты, заграждающие дорогу.

До ушей наследников доносился только хруст веток, ни одного голоса или шуршания зверя с самого прихода они не услышали – только поэтому оба и поняли, что забрели на запретные земли.

– Так что, не знаешь, откуда они здесь взялись? – снова полюбопытствовал Тионарис.

– Не знаю, – устало ответил Мейтон.

– Разве ты не благословен мудростью? Почему же тогда не можешь ответить ни на один мой вопрос?

Мейтон закусил губы, удерживая себя от сквернословия. Тионарис значился последним в списке, с кем сын Таутена желал обсуждать свою силу, которой к этому дню еще даже не успел овладеть.

– Мое благословение никак не связано с тем, что я ничего не смыслю в ноанах.

На самом деле Мейтон, новоиспеченный сын мудрости, и правда не ведал, откуда пришел первый дух, поселившийся в этом лесу. Однако о причине, по которой эти духи создали поселение внутри Таутена, отчасти догадывался. Все дело в природе ноанов. Ноаны – духовные существа, пожирающие энергию жизни, по натуре своей тянулись друг к другу. Они считали себя совершенным видом, бессмертным, поэтому для них было в порядке вещей идти на зов сильного духа, дабы поглотить его духовную силу и его последний сосуд. Этот лес запечатали и сделали тюрьмой для ноанов порядка трех сотен лет тому назад, но почему духов не изгнали, а заточили – Мейтон не знал. Однажды он слышал легенду, что его потомки что-то скрывали в глубинах этого леса, поэтому позволили ему обрасти духами, которые, как и приведения, считались естественными защитниками любой кровной тайны. Однако можно ли считать эту историю правдой или народным сказанием, Мейтон не знал.

– Ты так скуп на слова, – снова заныл Тионарис.

Мейтон не выдержал:

– Ваше Высочество, – он и правда терпел сколько мог, – вы разве не знаете, что в лесу ноанов нельзя говорить? Духи ведь все слышат, и все понимают!

«В отличие от вас», – добавил он про себя.

Еще перед началом охоты Мейтон планировал сделать за день от силы пару вещей: первое – спокойно установить пару капканов в лесочке; второе – отдыхать от шумного праздника и суетных взрослых. План казался ему идеальным, однако в нем не был учтена переменная – скучающий принц, сбежавший из-под надзора императорской стражи. Этот юный отпрыск империи быстро рассекретил укрытие Мейтона, тут же выволок его из него и заставил гоняться по лесу. Навык отлова животных у двух мальчиков, проживающих вдали от настоящих лесов, оставлял желать лучшего, поэтому Мейтона не удивило, когда один из зверей, за которым они погнались, оказался ноаном…

Лишь бы теперь не сгинуть здесь за компанию с принцем. Мейту не очень хотелось в виде неупокоенных душ с Тионарисом вечность блуждать. Ведь ночной лес, где с каждого дерева и куста ощущался пристальный взгляд дикого зверя, не казался приятным местечком.

Нет, на самом деле Мейтона несколько радовало, что разум и тело детей казались ноанам безвкусными, поэтому те не стремились их поглотить, однако принципиальность этих существ вызывала сомненья, а проверять все на своем своей шкуре желания не было.

– Не пора ли нам повернуть назад? – спросил Мейтон, когда Тионарис, срубая очередную трухлявую ветку, умудрился откинуть ее в лицо спутника.

– Уже соскучился по своей маленьким сестрам?

Мейтон снова не стал ничего говорить. Принц оказался на редкость несносным. Рядом с ним даже Делия выглядела венцом добродетели. Надо будет признаться ей, что отныне в глазах старшего брата она не самое противное существо.

– Слушай, а можно я заберу одну из твоих сестренок? – все не унимался Тион. – Нечестно ведь получается, у меня нет младших сестер, а у тебя их не одна, а сразу две.

Тионарис с любопытством начал разглядывать реакцию Мейтона, но монолитное лицо не дрогнуло ни на дюйм.

– Одна из них может вскоре стать вашей невестой. Потерпите несколько лет, потом будете любоваться ей целую вечность.

– Признайся, ты ведь хочешь, чтобы этой «одной» оказалась не Делия?

– Не говорите глупостей.

Провоцировать людей принц умел с юных лет. Мейтону даже на секунду подумалось, как было бы славно прибить Тионариса и бросить здесь, где никто бы его все равно не нашел…

Вздохнув и досчитав про себя до семи, сын мудрости натянуто выдохнул. Он понимал, принц забавляется. Тионариса нельзя считать глупым, он, скорее, нахальный и дерзкий. Принц ненавидел подхалимаж и прислужливый тон, потому, встретив безразличного Мейтона, сразу решил – нужно держаться к парнишке поближе. Мейтону же теперь только и остается терпеть, поскольку тягаться с титулом принца пока было бессмысленно. Вот только… Почему и Делия его привлекала? Он с ней виделся всего несколько раз, так с чего у принца интерес к младшей дочери герцогства?

– Думаете, та лиса еще явится? – поинтересовался Мейтон, пытаясь понять, почему они все еще не вышли из леса.

– Уверен, что нет. Готов поспорить, пока мы тут ходим, ее уже успел кто-нибудь съесть.

– Так зачем тогда мы продолжаем блуждать?!

– А ты разве не знаешь? Духи не нападают на слабых и незрелых существ. Но что, если мы, слабые и незрелые, нападем на них? – Тион засмеялся.

Мейтон закатил глаза, закрывая лицо рукой.

Это правда, что ноаны не нападут на детей, потому что сочтут их незрелыми.

Это как если бы человек не хотел дожидаться созревания яблока и решил, что вместо него может съесть цветок с цветущего дерева, однако это ведь не относилось к слабым ноаном! Вдруг здесь и такие водились?

– Духи хоть и не нападают на слабых, но защищаться умеют. Думаете, они станут терпеть нападки от мух? Вы не трогайте слабых, если они вас изводят?

– Что же получается, ты даже не хочешь узнать, получится ли у нас защититься?

– Не желаю подобного знать.

Тионарис, секунду назад занесший руку для удара по веткам, опустил меч. Он остановился и оглянулся.

– Ну раз так, пошли обратно.

Он развернулся и как ни в чем не бывало потопал по направлении, с которого они оба пришли. Выглядело подобное зрелище странно. Странно настолько, что принца и правда хотелось побить.

– Я вас совсем не понимаю, – признался Мейтон, следуя за Тионарисом.

– Я и сам себя не понимаю.

Тропа из сухих ветвей шуршала под поступью двух мальчишек. Теперь они оба молчали, атмосфера потяжелела.

О чем принц только думал, – размышлял Мейтон. Казалось, ему что-то известно о тайне этого леса? Или в его поведении не было умысла, а только ребячество? Тионарис вдруг резко остановился, и Мейтон врезался в его спину. Воздух стал еще тяжелее, дыхание и стук сердца показались совсем оглушительными.

– Помогите! – воздух разрезал чужой дикий крик. – На помощь! – выкрик парализовал разумы мальчиков.

Мейтон и Тион оглянулись, их глаза тут же встретились. Оба выглядели напуганными.

– Мейтон, ты ведь тоже слышишь голос своей младшей сестры?

Мейтон помедлил с ответом, но все же сказал:

– Кажется, это и впрямь он, Ваше Высочество.

– Скажи мне, Делия ведь не настолько глупая, чтобы бродить ночью по лесу ноанов?

Мейт не знал, что на это ответить, но страх успел сковать его сердце.

– Если честно, – он на секунду замешкал, – она именно такая. Она могла узнать, где мы находимся, и отправить сюда…

– Да она сумасшедшая! – принц засмеялся. – Но признаю, это очень забавно.

Тион выругался себе под нос, ломая новые ветви. Когда несколько палок отлетело в сторону, а причитания Мейтона не послышалось, он обернулся.

– Чего стоишь, сын мудрости, пошли на голос. Если это не она, то убьем этого чертового духа. Этот гад узнал о твоей слабости раньше меня!

***

Как выяснилось, стоять на границы леса было невесело. Наблюдать за потугами рыцарей сохранять хладнокровие на грозных лицах тоже оказалось весьма скучным занятием. Делия, то и дело заглядывающая в глаза стражников, сидела на месте и изо всех сил прислушивалась к разговорам отца. Герцог Тимей ярко жестикулировал и привлекал внимание всех и вся своим басом.

– Дальше границ, обозначенных красной лентой и флагами не ступать! – во весь голос кричал он. – Не все духи способны проникать в голову напрямую, но из разговоров любой из ноанов может прознать вашу слабость. Они крайне наблюдательны. Не дайте им себя обмануть!

Всем запретили покидать обозначенные планом позиции. Шевелиться без надобности тоже было запрещено.

– Делия, тебе не страшно? – объявив главные правила, герцог подошел к дочери и опустился на корточки.

Делия, внимательно послушавшая правила поведения в небезопасном лесу, сидела на вещевой сумке и неторопливо поедала конфеты. Одну за другой она вытаскивала их из сумочки, врученной Феонией после удачной раздачи амулетов охотникам, и помещала в свой рот. Удивительно, но сладость конфет, заработанных чьим-то тяжелым трудом, ощущалась особенно ярко.

– Ваша светлость, главное сохранять спокойствие. Сладости помогают мне чувствовать себя хорошо. Вот, тоже возьмите, – Делия протянула отцу леденец, отчего герцог сразу же усмехнулся.

– И почему только у этих балбесов нет твоей рассудительности?

Делия тоже улыбнулась. Пусть духи и отец не знали, но преимуществом Делии был огромный жизненный опыт – в прошлой жизни ей то и дело приходилось где-то сидеть почти неподвижно. Хоть чем-то эта прошлая жизнь услужила.

Герцог огляделся по сторонам. Рыцари стояли на посту и мирно перешептывались, стараясь себя успокоить. Они сдерживали свои чувства, насколько могли, но до бесстрастия Делии им казалось еще далеко.

– Послушай, Делия, – герцог наклонился к дочери ближе. – Хоть наш главный враг – это ноаны, и тебе они не страшны, ты должна быть осторожна. Мы в лесу, поэтому всегда будь настороже. Никогда не ослабляй бдительность, – герцог запустил руку к оружейному поясу и вытащил из него нож. – Держи его при себе, он тебе вряд ли пригодится, но…

«Но будь готова им воспользоваться, если кого-то захватит ноан», – закончила вместо отца Делия. Только смерть остановит захваченный ноаном сосуд, поэтому придется себя защищать.

Она ухватилась руками за спрятанный в кожаный футляр ножик и притянула его к себе ближе.

– Я буду очень осторожна и очень внимательна.

Она спрятала ножны в сумочку и, чуть помешкав, приобняла герцога.

Объятия с отцом казались неловкими, странными. Герцог, в отличие от служанки, вызывал больше ужаса, но в то же время объятия с ним источали тепло. Амину обнимать было проще, не так больно и грустно. Однако ощущения от рук Аллана заставляли Делию верить в лучшее, а отцовские плечи и шея, пропахшие ароматом костра, убаюкивали и унимали дрожащее тело. Хотелось поверить, что эти объятия с Алланом не станут последними.

– Ты тоже постарайся держать вдали от опасностей, папочки. Береги себя.

Ножик, врученный герцогом, был бесполезен ребенку в сражении с ноанами. Когда чужие тела будут захвачены, ноаны даже не обратят внимание на детей. Разве что этим придется воспользоваться и убить взрослых, чтобы ноаны не попытались пробраться в лагерь людей.

«Нет, точно нет», – Делия отбросила эту мысль. Герцог ни за что бы не возложил на ребенка такую сложную миссию. Тот факт, что он отдал Делии нож, значил одно – Аллан переживал за младшую дочь, он и впрямь пытался хоть что-то сделать, чтобы хотя бы себя успокоить.

«Обещаю, я воспользуюсь им по назначению», – решила для себя Делия. Раз в ее руки было вверено оружие, то она постарается оправдать ожидания.

Похлопав отца по плечу, Делия положила за щеку очередную конфету.

Герцог, пойманный за излишней сентиментальностью, сконфуженно улыбнулся.

– Ладно, пришло время запускать новые огни, – сказав это, он отошел в сторону.

Хоть Аллан Тимей и старался подобно дочери сохранять хладнокровие и видимость равнодушия, чувство обеспокоенности захватило его разум в тиски. Сразу по прибытии к границам леса ноанов рыцари запустили в небо сверкающие огни, однако они не сработали. По истечении часа с момента их запуска, мальчики не объявились. Любому отцу в такое тяжелое время сохранить в себе здравомыслие было крайне непросто. К тому же его младший ребенок, еще совсем юная дочь, решилась на клятву. Клятва могла стать приговором, поэтому в такие моменты герцог ненавидел себя. Он не мог ничего сделать ради тех, кого так желал уберечь от опасностей.

Проследив за тем, как отец пропадает из виду, Делия приподнялась с места и подкралась к главе герцогской стражи, сэру Ришусу. Мужчина сурово вглядывался на границу с ноанами, его черные глаза устремились вдаль, прямиком в темноту, и на лице не отражалось ни мыслей, ни настроения. Тем не менее тяжелая энергетика, исходящая от его прямой стойки, говорила о многом: Ришус, как и его господин, источал страх, однако его, этого страха, по мнению Делии, могло оказаться совсем недостаточно.