Текст книги "Багряные крылья (СИ)"
Автор книги: Лилия Лисовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Предисловие для читателей
Здравствуйте, дорогие читатели! Меня зовут Лилия, и это первая книга из цикла о Городе Дверей, «Багряные крылья». Книга эта будет выкладываться одним файлом, но содержать будет в себе сразу две части: непосредственно сами «Багряные крылья» и их продолжение – «Алый культ».
У моей книги уникальный, авторский сеттинг, т. е. мир создан исключительно мной и представляет собой оригинальную вселенную, где живет нечисть, ведьмы, маги и колдуны. Вся эта братия между собой постоянно ссорится, воюет, заключает союзы против друг друга и вообще, веселится на пропалую.
Кому читать: всем, кто любит оригинальные, слегка мрачные миры, интриги и любовные треугольники. Если посмотреть издали, то можно заметить, что наш треугольник очень даже квадрат, но – тссс! Герои адекватные, без вудервафель за спиной, но нет ни полностью хороших героев, ни чистых злодеев. Город Дверей такое место, где размываются понятия о добре и зле. У каждого своя мотивация, своя вера во что-то большее.
Кому не читать: в книге присутствуют описания живых мертвецов (всего в одной главе), некоторые читатели уже оскорбились их наличием, поэтому – если не переносите мертвецов ни в каком виде, пожалуйста, закройте книгу. Но, как автор, могу сказать, что моих живых мертвецов можно даже в детском саду на утреннике показывать.
Часть 1. Глава 1. Сделка со смертью
Часть 1 «Багряные крылья»
Рога стали чесаться еще до пробуждения, и это был скверный знак. Откровенно говоря, это и было самым кошмарным знаком из всех, какие я вообще могла представить. Каждый раз, стоило Каину появиться в Городе Дверей, пускай даже на самой окраине, рога начинали зудеть. Остервенелый зуд, сперва незаметный, с каждым часом усиливался, пока рожки не начинали вибрировать на едва-едва заметной частоте. И затем приходила головная боль, выворачивающая наизнанку. Бежать бесполезно, Каин нашел бы меня даже на самом дне Бездны, но каждый раз – каждый чертов раз! – я надеялась. Надеялась, что мне просто показалось, и каждый раз мои надежды рушились, словно карточный домик под натиском ураганного ветра. А смерчем был, несомненно, Каин.
Каждые несколько лет, как по расписанию, этот мерзавец объявлялся в Городе, врывался в мою более-менее устоявшуюся жизнь, устраивал феерическую свистопляску, а потом все так же внезапно исчезал, оставляя только пустоту и руины. Мы не виделись…сколько?…лет шесть. И вот снова.
Я потерла лоб, стараясь не касаться основания рожек, и поморщилась. Кожу жгло, а рога начали зудеть. Снова. Не самое лучшее начало нового дня, верно?
С глубоким вздохом я закрыла воду и потерла запотевшее стекло. Мое отражение недовольно зыркнуло в ответ и кокетливо поправило влажные после душа волосы. Пришлось сделать вид, что я ничего не заметила – живые зеркала были скорее плюсом, чем минусом проживания в Городе Дверей. Во всяком случае, здесь лучше, чем торчать в Бездне. Поверьте мне, я знаю, о чем говорю.
Рога выглядели вполне обычно даже в рассеянном, постоянно мигающем свете лампочки, которая грозилась вот-вот перегореть. Две белоснежные тонкие спирали, торчащие вверх под легким углом. Все было в порядке, кроме сводящей меня с ума чесотки и…
Я вздрогнула, не веря своим глазам. Нет, мне не показалось, рога, и, правда, меняли цвет. Еще вчера белоснежные, сегодня они окрасились в нежно-бежевый, а вокруг основания левого рога легло темно-серое кольцо.
Я дотронулась до кончика правого рога – на подушечке большого пальца тут же вспухла алая капля. Мое отражение беззвучно ойкнуло и, погрозив мне кулаком, с возмущенным видом удалилось за раму зеркала. Кажется, обиделась. Ну вот, еще пару часов не появится, даже звать бесполезно. Я на пробу легонько постучала в зеркальную поверхность. Зеркало отозвалось мелодичным звоном, но отражение так и не показалось на глаза. Ну ладно, и без нее как-нибудь обойдусь.
За окнами было еще совсем темно, когда я вернулась в единственную комнату, которая мне служила спальней, кабинетом и гостиной для тех редких везунчиков, которые удостаивались чести войти в мое убежище. По своему обыкновению, я редко вставала раньше полудня, но сегодня дела требовали покинуть дом еще до рассвета. Окно, заволоченное плотными сумерками, лишь иногда озарялось яркими вспышками Дверей. То ли подгулявшие вампиры стремились добраться до гнезд раньше, чем встанет солнце, то ли ранние пташки. Иногда эти вспышки раздавались совсем рядом, освещая комнату: сваленные грудой фолианты из Несуществующей Библиотеки, алтарь с погасшими свечами и венчиком черной розы, двухметровое зеркало без рамы и отражения, восковой манекен. Последний, стоило мне появиться на пороге спальни, попытался шевельнуть рукой, но она безвольно повисла плетью, задев зеркало. В пустом отражении на миг появилось сонное, раздраженное лицо Безглазого демона, и тут же исчезло, повинуясь щелчку пальцев. Успокоив своего квартиранта, я ткнула ногтем в восковое плечо манекена и задумалась. Если зарядить, то можно продать кому-нибудь из Низменных земель. Тамошние орки ценят подобные игрушки: обрядят в платье, заставят плясать, пока не надоест. А кончится искра – сожгут. Или сбросят в Бездну, будто там, в темноте и хаосе, не хватает собственных развлечений.
Я усмехнулась прямо в лицо манекену. Тот таращил на меня пустые стеклянные глаза, даже не подозревая о собственной участи.
Но стоило поспешить, главный участник намечающейся вечеринки – массивный предмет, обернутый в хрустящую бумагу, уже ждал своего часа в центре обеденного стола. Понятия не имею, зачем кому-либо вообще могла понадобиться это, но моя работа состоит вовсе не в том, чтобы догадываться. Мне платят – я ищу.
Заказчик сказал – через две луны, – а значит, сегодня крайний срок. Я всегда гордилась тем, что заказы исполняются вовремя и без лишнего шума. Уже полностью одевшись, я подхватила сверток под мышку и выскользнула из дома. На пороге, помедлив, тронула рог ладонью. Никаких признаков присутствия Каина. На некоторое время можно было расслабиться.
Район, где я обитала, знавал лучшие времена. Даже Двери здесь были неприглядные: разноцветная краска на них облупилась, облезла, косяки и ручки расшатались, только сияние по контуру, повествующее, что Дверь все еще работает, было таким же ярким, как много лет назад. Осторожно лавируя между светящимися прямоугольниками, я искала нужную.
Расположение Дверей не имело никакой логики в этом Городе, никакой системы: они торчали из фасадов серых домов, из асфальта и даже в пространстве, меланхолично поблескивая полированными ручками. Ученые маги до сих пор спорили, откуда берутся Двери, куда они исчезают, и что появилось раньше, Двери или сам Город. Но, сдается мне, этот спор был схож с тем, другим, который гласит о том, что появилось раньше – курица или яйцо. Но в одном ученые были точно уверены – наш Город испещрен ходами, как сыр дырами. А Двери – наши надежные проводники. Очаровательно, не так ли?
Дверь, которая была мне нужна, обнаружилась на углу. Ее грязно-зеленая створка выглядела жалко даже на фоне остальных товарок, коих на улице можно было насчитать дюжину. Я огладила, на удачу, треснувший косяк, глубоко вдохнула и распахнула дверь. Матовая, темно-синяя тьма радушно приняла меня в свои объятия, увлекая вперед. Через несколько секунду меня уже вышвырнуло с другой стороны.
Пригладив растрепанные волосы, я оглянулась. Что ж, место определенно то самое. Очередной обшарпанный тупик, без единого фонаря, гиблое место даже для бывалого человека. Я смутно представляла, где нахожусь, но в этом не было нужды. Заказчик уже был на месте. Его громоздкая, тучная фигура, заслоняла выход из тупика. Дверь, из которой я только что пришла, уныло подмигнула мне потухающим контуром и исчезла. Засада, скрипнула я зубами. Слегка нервно покосилась на оставшуюся Дверь, по правую руку. Треснувшая посредине створка, рассохшийся косяк, держится только на одной петле. Она не работала, но никто не мог заранее знать, какие сюрпризы может преподнести Город Дверей.
Итак, подведем итоги. Я оказалась в ловушке, не имея никаких запасных путей отхода на случай, если заказчику не понравится товар. Ищеек, которые не преуспели, предпочитают убивать, нежели давать второй шанс.
– Надеюсь, ты принесла товар? – грянули сразу два голоса, хоть передо мной стоял только один человек. Мне захотелось вслух застонать и отвесить самой себе подзатыльник. Повезло же мне связаться именно с Двухголовым! Заказчик подошел чуть ближе, распахивая плащик и стягивая капюшон.
Выглядел Двухголовый отвратительно, как, собственно выглядят все его собратья, вне зависимости от то того, столько у них голов. Само тело его было тучным, словно тесто, стремящееся ускользнуть из кастрюли. Одна из голов была ему под стать, пухлощекая, одутловатая с парой бессмысленных, оловянных глаз. Вторая же была полной противоположностью – обтянутый желтой, трескающейся кожей череп, оскаленные зубы и цепкий взгляд. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, какая из них была лидирующей.
Ну и несло от него, скажу вам честно! Смрад разлагающего козоящера, и то был бы приятнее! Я порадовалась, совсем чуть-чуть, что мне не пришлось встречаться с ним ранее. Двухголовые, помимо сводящей с ума вони, отличались на редкость пакостным характером. От их братии всего можно было ожидать.
– Да, вот он, – сверток перекочевал на землю у моих ног. Толстяк медлил, я почти наяву видела шестеренки, которые вертелись в его крошечном мозгу. Он не спешил доставать деньги, чтобы расплатиться, не спешил проверить товар. Он тупо глазел на меня, пока вторая голова, беспокойно вертясь на тонкой, цыплячьей шее туда-сюда, осматривала переулок и улицу позади.
– Говорят, ты можешь найти что угодно, – пробасил толстяк, наконец, придвинувшись еще на шаг вперед. Теперь он стоял совсем близко, в паре метров, загораживая своим пузом любую возможность выскользнуть из тупика.
– Говорят, – покладисто согласилась я. Что-то странное было в этой ситуации, повеяло мерзким душком. И дело было вовсе не в вони гниющей плоти, которой пропитался весь воздух между домами, как отравой. От нее на подлете дохли мухи, мирной стайкой кружащие над мусорными баками за моей спиной. Я всем телом, от пяток до кончиков рогов чувствовала подставу.
– Спроси ее про золото, – мерзко пропищала вторая голова, пришитая к телу настолько небрежно, что в жидких рассветных сумерках можно было различить оставшиеся стежки на серой, мертвой коже. Толстяк все еще медлил, буровя меня мертвыми, как у дохлой рыбины глазами из-под тяжелых опухших век.
– А можешь найти золото?
Вторая голова еще раз хихикнула и вывалила изо рта синий, распухший язык, вызвав приступ дурноты. Тревожный колокольчик в голове тренькнул и замолк. Вот в чем дело. Жадные твари.
– Зачем Адептам Костлявой золото? Всегда думала, что ничто человеческое вам не нужно, – весело отозвалась я. Толстяк засопел грозно, но шипящий, ядовитый смех второй головы заслонил все:
– Ты ошибалась, девочка.
Вместо ответа я всего лишь пожала плечами. Зачем спорить? А потом подумала и подняла сверток с земли. Сделки сегодня не будет. Если бы я знала, что мой заказчик Двухголовый, никогда не взялась за это дело. То-то мне показалось подозрительным, что заказчик предпочел остаться анонимным, прислав письмо с описанием заказа и щедрым авансом.
В моем личном перечне рабочих правил особым пунктом стоял запрет на любые отношения с живыми мертвецами. Адепты этого жестокого и беспощадного культа после вступления в его ряды (собственно, после собственного умерщвления и последующего воскрешения), теряли любые человеческие качества. Совесть и принципы за границей Смерти обращались для них в ничто. Беспринципные, жадные, подлые, – вот какими были адепты Костлявой.
Воздух в тупике наэлектризовался, откуда-то налетел ветер, злой и колючий. Я напряглась, как перед атакой, надеясь, что я успею вытащить нож. У Двухголового было только одно слабое место, куда надо было бить: мозг лидирующей головы. Если он не окончательно прогнил, конечно. В противном случае Двухголовый будет машиной для убийства, которую ничем не остановить. Даже если от его гниющего тела останется только пара костей, они попытаются проломить мне череп.
Ветер стих так же внезапно, как и начался. Двухголовый, занеся в воздухе свой огромный кулак, замер, осоловело мигая двумя парами глаз. Его грузная фигура покачнулась, словно подрубленное дерево, и он рухнул коленями на землю. От противного чавкающего звука стало дурно: его тело распадалось неожиданно быстро, в затылке одной из голов торчал короткий нож с грубой рукояткой.
– О-ла-ла! Кого я вижу!
Мужчина, появившийся в самом начале тупика, был невероятно знакомым. Вьющиеся волосы, прищуренные черные глаза, – все как в памяти. Каин, – а это был именно он, – пританцовывающей походочкой направился прямо ко мне. За ним, след в след, шагала пара широкоплечих, мощных охранников с выжженной на лбу эмблемой Синдиката.
И тут пришла боль. Ослабели руки, выронив сверток с Камнем Мудрости на землю, подогнулись колени, но только невероятным усилием воли я заставила себя остаться на ногах. Пот застилал глаза, пока раскаленное сверло выжигало все мысли из моей головы.
Все мои инстинкты вопили дурниной и приказывали бежать. Но далеко убежать я не смогла: один из охранников бросился мне наперерез, грубо стискивая пальцами предплечья. От сильного удара под ребра я покачнулась и оставила любые попытки сопротивляться.
– Душа моя, ты все так же прекрасна! – пропел Каин, засовывая руки в карманы. Время ничего не меняло, Каин как был, так и оставался самовлюбленным убл…
– Проваливай в Бездну! – хмуро отозвалась я, болтаясь в крепких руках охранников. Эти дуболомы тянули за руки в разные стороны с таким поразительным усердием, что грозились разорвать меня на две Данаи, поменьше, но не менее разгневанных. – Ты теперь с Синдикатом?
Каин брезгливо стряхнул с рукава завиток паутины:
– Скорее, это Синдикат со мной. Триада решила, что им гораздо выгоднее сотрудничать со мной, нежели враждовать.
– Чем выше лезешь, тем более падать, – саркастично проронила я. А что я могла еще сделать? Язык сейчас был моим единственным оружием.
Синдикат. Мне следовало бы догадаться. Каин был из тех, что больше ценят цель, а не средства.
– Двухголовый был всего лишь приманкой, не так ли? Все подстроено? – понимающе кивнув, я уставилась прямо в глаза своему бывшему лучшему другу. Каин лишь отмахнулся с небрежной усмешкой:
– Эта гниющая туша даже не смогла сыграть свою роль, глупо было думать, что… А в прочем, неважно.
Побаливали ребра. Не церемонясь со степенью моей важности для хозяина, один из охранников отвесил мне еще один болезненный тычок в бок. Каин со снисходительной улыбкой сделал вид, что не заметил. Он потер один из иссиня-черных рогов, и улыбнулся, словно подал сигнал.
Мои рога, еще минуту назад остервенело зудящие, блаженно умолкли, как всегда в присутствии Каина. И – я скосила глаза, – еще сильнее потемнели, словно налились чернилами. Я попыталась вырваться, но держали меня на совесть. Проще было бы сдвинуть с места скалу.
– Мне нужна твоя помощь, – Каин с вежливым любопытством изучил стену тупика, колонию плесени, проживающую на остатках доисторической краски, и снова обратил свой взгляд на меня.
Голову изнутри омыл обжигающий кипяток. Боль выжигала любые мысли, растекалась по телу раскаленным свинцом. Ноги подкосились, и безвольной медузой осела на землю.
– Мои услуги слишком дорого стоят, – пробормотала я, утирая нос, сочащийся кровью. На серой ткани кофты остались быстро темнеющие разводы. Не у всех курпусов кровь светится, а у Каина, готова побиться об заклад, она зеленого цвета. О, как я его ненавидела!
Каин связался с Синдикатом, – вот чего я не могла предвидеть. Ниже падать просто некуда, но ведь он всегда любил деньги. Сейчас, скорее всего, купается в них. Стоило только кинуть взгляд на дорогие брюки и жилет, на белоснежную рубашку тончайшей выделки. На шее Каина покачивался маленький крест, сделанный из белого золота. Увидев его, я отпрянула.
Каин шагнул ближе, носком ботинка отшвырнул с дороги Камень. Я проследила взглядом, как неделя моих упорных поисков откатывается в сторону и разбивается, оставляя после себя хрустящий стеклянный порошок.
Курпус присел на корточки, еще лицо оказалось прямо напротив моего. С невыносимой нежностью он заправил выбившуюся прядь волос за ухо, погладил меня по щеке. В месте, где кожи коснулись его пальцы, кольнуло холодом.
– Я уверен, что смогу расплатиться.
И как по команде, его идиоты-охранники разжали руки, позволяя мне окончательно плюхнуться коленями в самую грязь. Со звонким перестуком рядом со мной упал кошелек, следом опустился листок бумаги.
– Здесь все, что тебе нужно знать, Даная. Не разочаруй меня.
Уже уходя, Каин кинул взгляд на мои рога.
– Скоро они станут совсем черными.
– Меня не радует подобная перспектива, – покачала я головой, осторожно ощупывая нос. Кровь перестала течь, но я не спешила подниматься и уходить, так же, как и трогать деньги.
Каин пожал плечами:
– Ты не сможешь вечно убегать от самой себя.
С этими словами он скрылся за Дверью. Охранники последовали за ним. Не удержавшись, я дернула на себя створку, ожидая увидеть темно-синюю бархатную тьму.
Но там была лишь каменная стена, оккупированная мхом. Дверь оставалась мертвой.
Часть 1. Глава 2. Никогда не доверяй наемному убийце
Первым делом я избавилась от денег. Золото на руках – негласно подписанный договор о сотрудничестве, а сотрудничать с Каином я не желала. О том, чтобы работать на него не шло и речи. Образ Каина в моей голове рисовался совсем не радужными красками, я прекрасно знала, на что он способен, а дела Синдиката обстряпывались настолько мерзко и грязно, что кроме отвращения ничего и не вызывали.
Поэтому следовало немедленно сбыть аванс с рук. Я отдала деньги парнишке-гоблину из гостиницы «Медвежий угол», куда заглянула умыться и привести себя в порядок. Глядя на то, как расширились от изумления глаза ребенка, я поспешила удалиться. Никогда не мешай чужой радости, и будет тебе счастье.
До дома было далековато, мой район ютился на Третьем круге, считаясь даже не окраиной, а трущобами. К тому же, мне надо было кое-куда заглянуть.
Я брела по проспекту, ссутулившись и опустив взгляд в землю. Не смотря на то, как мало времени прошло с рассвета, я уже успела потерять товар и честно заработанные деньги (Каиново золото не в счет) и обрести охапку проблем.
Город Дверей только начинал просыпаться, постепенно наполняясь звуками и запахами.
Над фабриками, производящими магические зелья в промышленных масштабах, с самого утра разноцветный дым стоял столбом, окрашивая небосвод в яркие краски, которые бы радовали глаз и сердце, не будь я так удручена.
Тонкий перезвон серебряного колокольчика достиг моего слуха, когда я проходила мимо зала, где Церковь Первого Света начинала свою утреннюю молитву. Я задержалась у кованой ограды, с тоской наблюдая, как множество фигур – мужских, женских и детских, – кланяются алтарю бога Восхода. Его улыбающаяся, добродушная физиономия была выложена янтарем в самом центре святилища. Чей-то глубокий голос затянул первый куплет молитвы, и мне стало совестно. Не хорошо подглядывать, особенно если ты – курпус, дочь проклятого народа. Меня ни одна церковь не возьмет в свое лоно, даже Костлявая откажется распахнуть свои объятия для меня. Ведь всем известно, если рядом ошивается кто-то из моей семейки, жди беды. И ведь правы же.
Мимо меня, едва успев затормозить на оживленном перекрестке, промчалась стайка юных ведьмочек. Одна из них – светловолосая, улыбчивая, – подкидывала вверх остроконечную шляпку и заливисто хохотала на пару с подружкой, едва не сваливаясь с метлы от смеха. Шелковая лента на шляпке ослепительно сверкала алым в ярких солнечных лучах, заливавших улицу.
– Извините, – мило улыбнулись они мне и умчались вдаль в тот же момент, когда светофор вспыхнул синим.
Их юность и беззаботность больно кольнули в сердце. Все знали, что Красные сестрички редко доживают до тридцати. Их магическая природа такова, что каждое заклинание выпивает часть жизненной силы, а большинство заклятий вяжутся на крови. Можно было, конечно, отказаться от силы, но тогда она все равно сожрет тебя изнутри, как зверь, которого не кормит хозяин. Сгоришь за месяц-два. Я видела как это происходит.
Город Дверей невозможно было не любить, подумалось мне, когда я переходила дорогу. Огромный мегаполис, населенный оборотнями, вампирами, нечистью и умертвиями всех мастей, – мне он казался самым прекрасным Городом на свете. Хотя бы потому, что здесь мне не приходилось скрываться, как прокаженной, выползая на улицу из трущоб только в полнейшей темноте. Отсюда мне не хотелось уезжать, да и уезжать было собственно некуда. За Северным пределом и Низменными землями пустота. А на Юге раскинула свои матово-черные, мягкие объятия Бездна, а туда мне больше не хочется. Я передернула плечами, пытаясь прогнать холодок, который пробежал между лопаток, не смотря на то, что вставшее солнце приятно грело макушку.
Призрачные такси, задорно перемигиваясь фарами, нетерпеливо взрыкивали моторами и поражали абсолютной пустотой на водительском сиденье. В глянцевито сверкающем боку одного из такси отражались очертания колымаги– повозки. Сидящий на ее козлах мужичонка неодобрительно косился в сторону Призрачного такси. Оно дрожало от нетерпения, как плохо наложенный мираж, и периодически превращалось в густой туман, до чертиков пугая несчастного пассажира. Остальные же его товарищи вели себя куда приличнее.
Я слышала, что эти пройдохи любят так развлекаться, но воочию видела впервые. Усмехнувшись, я свернула на Пятом кресте.
Если вам интересно, то когда-то давно я любила Каина. Мы выросли вместе, бок о бок, и эта любовь стала логичным продолжением детской дружбы и нежной привязанности. Я любила его, а Каин любил меня, пока не повстречал свою истинную любовь – деньги. Именно тогда наши дороги разошлись, но это было так давно, так давно. Сейчас уже и не вспомнить, когда я посмотрела в глаза самого родного и любимого человека на свете, а увидела там только холодный огонь алчности.
Ерунда все это, мотнула я головой, ускоряя шаг. Кто старое помянет, тому глаз вон. Так почему же так противно тянет под ребрами?
Поцарапанная доска нашлась на своем обыкновенном месте – в глухом тупике за Городской ратушей. Оглянувшись по сторонам, я шмыгнула в проем между двумя зданиями и присела перед доской на корточки, подняла с земли огрызок мела. Кусок попался неудачный, царапал поверхность доски с жутким скрипом, от которого ныли уши не только у меня, но и у немногочисленных прохожих.
Закончив, я отряхнула руки и поднялась на ноги, критически оглядывая свою работу. На черном фоне доски распластались руны, больше похожие на косолапых жуков. Пойдет, я никогда не имела успела в рунописи, да меня и не учили этому. Мои занятия в большинстве своем состояли в основах самоконтроля, искусстве умерщвления разнообразными способами и прочей ерунде, которую так любит наш клан. А после всего этого мои сородичи еще и удивляются, что нас считают опасными для общества элементами!
Немного подумав, я поправила одну из рун, чтобы та выглядела более-менее похожей на оригинал. Ну, все, теперь мой информатор знает о том, что я хочу с ним встретиться.
Я широким шагом пересекла улицу и устроилась в баре, выбрав место у окна. Даже если я один раз угодила в ловушку, второй раз меня врасплох застать не удастся.
Заказала чашку кофе и стала терпеливо ждать.
Как в любом другом городе, в Городе Дверей тоже не все законопослушные граждане. Синдикат объединял всех, кому не нравилась мирная жизнь. Наемников, готовых взяться за любой заказ, поставщиков черного рынка, охотников за головами. Ходили слухи, что недавно гильдия воров, после долгих переговоров, в полном составе вошла в состав Синдиката. Ну, туда им и дорога.
Мне ни раз, и ни два предлагали присоединиться, но каждый раз я давала категорический отказ. От последней встречи с Триадой – теми, кто возглавляет Синдикат, – мне на долгую память остался длинный и некрасивый шрам на плече. Еле ноги унесла.
Скомканный листок бумаги, который вручил мне Каин, нашелся в заднем кармане. Я аккуратно расправила его на столе. На листовке был изображен мужчина, не старше тридцати, и если хорошенько припомнить, я могла сказать только одно – я его никогда не встречала.
Из отличительных признаков, перечисленных мелким шрифтом в самом низу, у незнакомца на фотографии была повязка на глазу и волосы апельсинового цвета. Нет, я вовсе не шучу, в листовке именно так и было написало. Я прыснула в чашку с кофе, не в силах сдержать хохот, разрывающий мне грудь. Кажется, в Синдикате затесался непризнанный поэт!
Колокольчик над входной дверью тренькнул и смолк, когда в бар вошел Мариус. Оглядевшись, он, тяжело ступая, направился в сторону моего стола, на ходу приветственно поднимая ладонь.
Я едва успела запихнуть листовку в карман и сделать выражение лица как можно более равнодушным. Мой информатор был человеком проницательным, хотя иногда я сомневалась, было это плюсом или минусом, но тем не менее…
– Знаешь, почерк у тебя все хуже и хуже. Я, право, и послание не с первого раза прочитал. То ли ты желала встречи, то ли речи, а возможно еще кое-чего, что я сам вслух произнести стесняюсь, – поприветствовал меня Мариус, я в ответ показала ему трехпальцевую комбинацию, которая емко выразила мои эмоции. Она на семи языках означала многое, самое приличное из значений было «закрой рот».
– Опять проблемы?
Вальяжно развалившись, мужчина достал из кармана пиджака тонкую курительную трубку. Я смотрела, как Мариус набивает ее темным порошком, и подозрительно принюхивалась. Вроде ничего незаконного, обычные травы, которые легко можно купить в любой аптеке или лавке, торгующей подобными товарами. Навскидку смогла различить дурман-колосок, нирвень и полох, своеобразную диковинку, в наших краях не часто встретишь. Остальные же травы мне были незнакомы.
Официант, проплывавший мимо, без интереса кинул на нас взгляд и поспешил дальше, не обращая больше внимания на курящийся над столиком сизый дымок.
– Лекарственные, не хмурься так. Доктор прописал, сердечко в последнее время пошаливает, – хитро усмехнулся Мариус, подмигивая возмутительно-красному знаку «Не курить!», висящему прямо за баром. Знак остался к заигрыванию совершенно равнодушным.
Пружина в груди, болезненно напряженная после встречи с Каином, начала постепенно расслабляться, позволяя глотнуть воздуха. Если кто и мог мне сейчас помочь, так это Мариус.
Мы никогда не были друзьями, даже приятелями нас назвать сложно. Никогда не ходили друг к другу в гости, скорее всего, я бы даже, не задумываясь, прикончила его, если бы Мариусу хватило наглости появиться у меня на пороге. Наемные убийцы редко приносят тортик к чаю, если стучатся в дверь к своему заказу.
Отношения были простыми как две копейки: я помогаю тебе, а взамен ты поможешь мне. Как видите, сугубо расчетливое и взаимовыгодное сотрудничество, нежели дружба. Мариус всегда хвастался тем, что он одиночка и не вовлечен ни в какие эмоциональные связи. Он имел дурную славу, дурную даже по меркам Города, не пропускал ни одной юбки, и я всегда могла рассчитывать на него. Например, в такие моменты, как сейчас.
– Каин в Городе.
Теперь, когда я, наконец, произнесла, это вслух, реальность опустилась мне на шею каменным ярмом. Пришло осознание, что все это действительно происходит, и спасения нет, я не смогу убежать, скрыться, сквозь землю провалиться. Каин найдет меня везде.
Мариус посерьезнел, отогнал ладонью дымок и со свистом выдохнул:
– Скажи мне что-то, чего я не знаю. Второй день Город на ушах.
Я вздохнула. Все подозрения оправдались. Появление такой личности как Каин, не может пройти незамеченным.
– Зачем он явился в этот раз? Темные делишки Синдиката?
Собеседник выпустил дым в сторону, задумчиво покачивая головой. Коротко остриженные волосы топорщились у него на затылке, не закрывая, а, наоборот, подчеркивая татуировку, окольцовывающую шею и спускающуюся вниз, за воротник кожаной куртки.
– Не знаю, малышка. Может, хочет все-таки жениться на тебе, а?
Мне отчаянно захотелось съездить кулаком по этой узкой похабной улыбочке, но я сдержалась. Слишком дорогой была та информация, которую можно было получить только у Мариуса. Тот прекрасно знал о собственной ценности и теперь издевательски шевелил бровями, надеясь меня спровоцировать. В его глазах я была на крючке, давно и надолго, без единого шанса соскочить.
Рога неожиданно кольнуло болью. Я ойкнула и сжалась вся, надеясь, что тогда приступ быстрее пройдет, но боль не утихала. Она раскаленной спицей пронзила правый рог и теперь пульсировала в самом центре, обдавая голову изнутри жаром. Не в силах больше терпеть, я сжала голову руками и застонала. На глазах выступили слезы, смазывая тушь.
Мариус наблюдал все это несколько минут, равнодушно и холодно, не предпринимая попыток вмешаться и как-то помочь. Наконец, ему это надоело, и Мариус, перегнувшись через стол, наотмашь ударил меня ладонью по щеке. Хлесткий звук пощечины раздался над баром унизительным колоколом, и еще долго его гулкое эхо гуляло между столиков. Я замерла, пораженная внезапным унижением на глазах у толпы, как громом. Наемник же, усмехаясь, выдыхал сиреневый дым и наслаждался произведенным эффектом.
– Я убью тебя, – выдохнула я сквозь зубы, ощерив их. Челюсть с громким хрустом ломалась, деформируясь. Глазные зубы выдвинулись вперед, искажая прикус. Не хотела бы я посмотреть в зеркало во время промежуточной трансформации. Все равно, что смотреть фильм ужасов, только ты в главной роли.
Раздался противный скрежет, от которого заныли уши, – отросшие когти скребли по полированной поверхности стола, оставляя глубокие борозды.
Но бывалого наемника мое представление не испугало. На саму угрозу Мариус пожал плечами, а за демонстрацию второй сущности он еще спасибо скажет, редкое же зрелище. Обычно курпусов в таком виде наблюдают только те, кому жить осталось меньше минуты.
– Никаких обид, малышка, – проворковал Мариус, показывая мне ладонь. В самой ее середине, где кожу прорезают линии судьбы и смерти, образуя треугольник, кожа была розовая и блестящая. Ожог.
Приступ ярости потух так же внезапно, как и разгорелся. Я прикрыла рот рукой, внезапно застыдившись. Ненавижу самую суть своего рода. Всегда буду ненавидеть. Быть курпусом все равно, что сидеть на бочке с порохом и держать в руке оголенный провод, плюющийся искрами. Рано или поздно бахнет. И вы же понимаете, что в данной истории бочка с порохом – это я?
