355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Лилит Сэйнткроу (Сент-Кроу) » Возвращение мертвеца » Текст книги (страница 15)
Возвращение мертвеца
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 09:42

Текст книги "Возвращение мертвеца"


Автор книги: Лилит Сэйнткроу (Сент-Кроу)


Жанр:

   

Ужасы


сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

Я все могла бы забыть, когда смотрела Джейсу в лицо: глубокие морщинки вокруг глаз, легкую хромоту из-за больного колена, знакомый разворот широких плеч и вечно ухмыляющийся рот, который кривился даже тогда, когда Джейс говорил серьезно. В былые времена, когда наш бурный роман только начинался, я спрашивала себя, как будет выглядеть Джейс, когда постареет. Я даже хотела завести от него ребенка – после того, как выплатила бы долг за свой дом, разумеется. Что-то в Джейсе Монро было такое, отчего у меня по телу разливалась слабость, а губы сами складывались в улыбку. И он же мог разозлить меня так, как никто в мире, – но тут в памяти всплывала встреча с Полиамур, кабина лифта и пальцы Джейса, впившиеся мне в руку, чтобы болью отвлечь от страха перед закрытым пространством.

Я могла бы забыть все, кроме одного – призрака высокого нечеловека в длинном черном пальто со стоячим воротником и мощной демонической энергией; призрака, который, сцепив за спиной руки, смотрит на меня ярко-зелеными глазами. Этот призрак – единственное существо, которое я не смогла бы забыть, существо, которое не смог бы вытеснить из моей памяти никакой Джейс.

Джафримель. Тьерс Джафримель.

И все же… мое сердце тянулось к Джейсу.

«Он защищает меня так, как умеет».

Я спустилась на одну ступеньку. Левая рука легла на плечо Джейса – мягко, осторожно.

– Джейс, – тихо сказала я, – если на свете существует человек, которого мне хотелось бы… видеть рядом, то это ты. Единственная причина… в общем, я не знаю, зачем тебе это нужно. Понимаешь, последний раз, когда я занималась сексом… это было не с мужчиной, а с демоном, Джафримелем.

Я говорила на удивление ровным, спокойным голосом и все же не нашла в себе сил сказать Джейсу, что никогда не смогу дать ему что-то большее. Трусость, самая настоящая трусость, для видимости приправленная красивой выдумкой, чтобы пощадить его чувства, видите ли.

– Но теперь я изменилась. Я не знаю, как это отразится на тебе, а потому не хочу… сделать тебе больно. Не думаю, что ты стал слабее, Джейс, просто я… не чувствую усталости, как все нормальные люди. И боли тоже не чувствую. Я долго могу обходиться без отдыха. Вот и все. А тебе я доверяю полностью, как и прежде.

«Кому еще я доверяю? Тебе, Гейб и Эдди. Целых три человека – такого у меня не было за всю мою жизнь. Я любила тебя, Джейс, и сейчас люблю».

При этой мысли моя аура стала ярко-оранжевой. Ну почему он тогда уехал, вместо того чтобы остаться со мной? Почему решил, будто я не в состоянии себя защитить, и улетел в Рио, чтобы меня «спасти»? Почему?

Ради Джейса я справилась бы и с Сантино, и с самим Люцифером; подумаешь, большие шишки. Но теперь, когда между нами встала тень демона, я не смогу дать Джейсу того, что ему нужно. Удастся мне воскресить Джафримеля или нет, но я уже никогда не буду такой, какой бы хотел меня видеть Джейс. Такой, какой я была. Женщиной, которую он любил.

Может быть, пришла пора его отпустить?

Джейс смотрел на меня; его голубые глаза потемнели, губы плотно сжались.

– Со мной ты ни разу не была такой, как с Полиамур, – после некоторого молчания произнес он. – И я… Чанго, Дэнни, все вовсе не так, как ты думаешь.

«Скажи это еще раз. А Поли я не оказывала никаких услуг, можешь мне поверить».

– Я знаю, – судорожно сглотнув, сказала я.

Мы замолчали. Между нами встала стена из слов, которые я никогда не смогла бы произнести, и молчания Джейса; стена гораздо выше той, которую возвел между нами демон, пусть и падший, когда изменил мою сущность. Наконец я нарушила молчание:

– Ладно, поехали к Сьюкроу. Только потом ты ляжешь спать. Если нужно будет тащиться в эту чертову школу «Риггер-холл», ты будешь бодрым и свеженьким, хорошо?

Джейс кивнул. С его плеч как будто свалился тяжкий груз, и он облегченно вздохнул, откинув со лба светлые волосы.

Это длилось всего одно мгновение – над его головой мелькнула темная тень. Ничего не понимая, я захлопала ресницами. Лицо Джейса на миг превратилось в маску смерти – голый череп; от ужаса я похолодела, дыхание прервалось, соски затвердели. Казалось, лестница внезапно погрузилась во тьму; изумруд на моей щеке вспыхнул ярким огнем. Но тут я открыла глаза: передо мной как ни в чем не бывало стоял Джейс, его губы шевелились – он что-то говорил…

– …Сьюкроу, а потом я немного посплю. Согласен.

Боясь пошевелиться, я застыла на месте, глядя в лицо Джейсу. Ласково посмотрев на меня, он поднял руку и легонько провел костяшками пальцев по моей щеке.

– Не надо ничего объяснять, Дэнни. Пока я с тобой, я счастлив. Понимаешь?

В его голосе уже не было саркастических и гневных ноток, к которым я так привыкла. В нем слышалась простая человеческая нежность – таким тоном Эдди обычно разговаривал с Гейб. Мое сердце взлетело к самому горлу, там и осталось.

Мы с Джейсом стояли на лестнице совсем одни. Вокруг не было ни единого признака чужой энергии, кроме нашей – моей, демонической, и яркого шаманского свечения ауры Джейса. Я судорожно сглотнула, услышав, как сухо щелкнуло у меня в горле.

– Джейс, я…

– Едем к Сьюкроу. Послушаем, что он знает, – сказал он. – Я поведу машину.

Я кивнула, повернулась на негнущихся ногах и зашагала вниз по лестнице.

Глава 26

Сьюкроу жил в ветхом коричневом здании, расположенном на углу Девятой. Мы выбрались из ховера, и Джейс отдал команду автопилоту отвести машину на стоянку. Я вытащила меч из ножен и проверила клинок – отличная, сверкающая сталь. Глубоко вздохнув, я повертела головой, чтобы размять мышцы шеи.

Джейс поглядывал на меня, постукивая пальцами по рукояти меча. Посох он оставил в машине, взяв вместо него плазменник.

– Думаешь, встреча не будет радушной? – с усмешкой спросил Джейс.

«А ты как думал? На себя погляди. Я вообще от сегодняшнего дня не жду ничего хорошего».

Я слегка поморщилась. Сейчас не следует препираться, чтобы не искушать судьбу.

– Что-то на душе нехорошо, – сказала я, окидывая взглядом здание. – Датчик указывает, что Сьюкроу находится на третьем…

Внезапно я замолчала.

«Ну-ка, ну-ка, а это что такое?»

Крайнее окно на третьем этаже было надежно защищено энергетикой, соединенной с общей защитой дома. Сьюкроу был скинлином, поэтому его балкон утопал в пышной зелени даже поздней осенью. Возможно, он арендовал маленький участок в общественном садике и все же более неприхотливые растения предпочитал выращивать дома. Подняв голову, я посмотрела на его окно; легкий ветерок закружил в воздухе несколько сухих листочков; холодный осенний ветер гонял по тротуарам мусор. Линии защиты находились в полной боевой готовности, они пульсировали, испуская мощные вихревые потоки энергии; чтобы защититься от них, я вытащила меч, взяла его в правую руку, а левой выставила перед собой ножны, используя их как щит.

– Бот черт! – заорала я. – Звони Гейб! Оставайся здесь!

Я могла бы запрыгнуть на балкон прямо с улицы, но для этого мне понадобилось бы много энергии, которая тут же слилась бы со взломанной энергетической защитой квартиры Сьюкроу, в которой и так уже полыхали статические разряды страха. Одним ударом выбив входную дверь, оснащенную магическим замком, я ворвалась в холл и понеслась вверх по лестнице.

Второй этаж. Я летела как вихрь, едва касаясь ногами ступеней. Меч вибрировал от энергии, но крепко лежал в моей ладони. Взбежав на третий этаж, я ударом ноги распахнула дверь и влетела в коридор, где находились квартиры.

Дверь квартиры Сьюкроу, под номером 305, была слегка приоткрыта, из нее лился желтый электрический свет. Собравшись в комок, я перепрыгнула защитные линии и ворвалась в квартиру.

Следующие мгновения я помню плохо, какими-то обрывками, неясными вспышками. Я помню маленькую прихожую, в воздухе мерцает липкое пятно энергии, излучая белесо-голубоватый свет. Перед дверью – кусочек линолеума, на нем – плетеный коврик, каждый узелок которого защищен заклинанием; мне приходится их взламывать, и коврик вспыхивает огнем.

Вспышка. Я вбегаю в квартиру, клинок меча испускает голубое сияние. Раньше, чтобы зарядить его энергией, мне понадобились бы месяцы, но теперь, когда Джафримель изменил меня, на это ушло несколько секунд; от клинка сыплются искры, сталь сверкает, словно говоря, что теперь она моя и готова исполнять мою волю. Первое, что я вижу, ворвавшись в квартиру, – круг, нарисованный мелом на ламинате. Белесый голубой свет становится ярче, он уже сияет, как маленькая звездочка.

Я вижу Холлина Сьюкроу – он стоит на коленях перед тощей, как палка фигурой, которая вот уже двадцать пять лет является мне в кошмарных снах. Призрачная фигура стоит, раскинув руки, ее тень четко отражается на стене; вот она нагибается и что-то вытаскивает из широко разинутого рта скинлина.

Вспышка. В воздух взлетает фонтан крови. Шаги за спиной. Я взмахиваю мечом; воздух оглашается яростным «киа!» – совсем как во время боя в додзё Йедо. От моего крика мгновенно вылетают все оконные стекла, разбиваются лампы, и в комнате становится темно. Свет испускает только призрачная фигура; он похож на языки холодного огня. Я поскальзываюсь на гладком ламинате и отчаянно пытаюсь удержать равновесие.

Вспышка. Мимо меня проносится Джейс; от его боевого клича содрогается весь дом; от Джейса исходит яркое сияние шамана. Не помня себя, он бросается вперед, пытаясь закрыть меня собой, и оказывается как раз между мной и страшной тенью, которая к этому времени сворачивается, как горящая бумага. Я отбрасываю в сторону ножны и бросаюсь вперед, чтобы остановить Джейса.

Вспышка. Прозрачная фигура начинает вращаться, испуская свет. В воздухе пахнет железом – это запах крови, который смешивается с запахом пыли, гниющего мусора, магии, крема после бритья и кожи. Я знаю этот запах – так пахнет моя добыча.

Я слышу тонкий пронзительный смех, от которого у меня пересыхает во рту, и открываются старые раны. Боль пронизывает мое тело, заставляя его выгибаться дугой, словно в него, вспоров кожу, впился острый наконечник хлыста. Мои пальцы царапают воздух. Джейс пригибается и бросается вперед, пытаясь вонзить дотануки в призрачную фигуру.

Вспышка. Рев внезапно сменяется кашлем. Последний отчаянный вопль Холлина Сьюкроу. Снова бьет фонтан крови. Джейс что-то хрипло кричит, его меч издает пронзительный свист металла. Мощный удар энергии сотрясает комнату, от него содрогаются стены. Мои сапоги оставляют на полу глубокие борозды, когда меня отбрасывает назад, и я с размаху ударяюсь локтем о стену, отчего на стальной подпорке образуется вмятина.

Вспышка. Я вижу его лицо – все в щербинах, оставшихся после юношеских прыщей; темные глаза ничего не выражают, они словно фарфоровые; сальные темно-русые волосы и блеск серебряного украшения на шее. Жирные щеки, старческие морщины. Это лицо кажется мне очень знакомым, но я не могу вспомнить, кто это.

Вспышка. Белесый голубой свет вспыхивает в последний раз и гаснет. Призрачная фигура исчезает. Новая волна мерзкой вони – так пахло тухлятиной в кабинете директора – и топот; кто-то подбегает к окну. От звуков пронзительного визгливого смеха я падаю на колени; я в шоке, поэтому не вижу ничего вокруг; от боли в плече тело немеет, но эта же боль заставляет биться мое на миг остановившееся сердце.

Я кашляю. Время наконец оживает. Я слышу вой сирен.

Потом мне говорили, что все это заняло всего несколько секунд. Волоча за собой меч, я подползаю к Джейсу и обнимаю его.

– О боги…

Мой голос звучит совсем тихо – я растратила почти всю свою демонскую энергию.

Блестящие голубые глаза Джейса смотрят задумчиво, татуировка на щеке неподвижна. Его тело кажется таким легким в моих руках демоницы. Слишком легким – ибо горло и живот Джейса распороты одним ударом ножа.

Я слепо, отчаянно пытаюсь собрать энергию, мои кольца сверкают, но уже поздно. Джейса больше нет. Порой даже некромант не в силах оживить умершего, особенно если у того распорот живот или перерезано горло. Мы, те, кто вхож в царство смерти, способны излечивать смертельные раны, но исцелить Джейса я была уже не в силах.

Я задыхалась от мерзких, влажных запахов бойни. Тело Холлина Сьюкроу лежало внутри наспех начертанного круга; глифы пожирателя слегка шевелились, все вокруг было покрыто тонким слоем быстро разлагающейся эктоплазмы, испускающей легкий дымок. Глифы получились совершенно кривыми, неровными – видимо, у Холлина тряслись руки.

А возле него стоял человек, чье лицо показалось мне странно знакомым. Если бы я перелистала свой школьный журнал, то увидела бы это лицо, вернее, его более молодую версию.

Под фотографией стояла подпись – «Келлерман Лурдес».

И тогда я поняла, что я увидела, хотя мои глаза и были залиты слезами. Я увидела тощую как палка фигуру директора школы Мировича; он стоял, уперев руки в бока, четко вырисовываясь на фоне ядовитого голубого света ауры Келлермана! Я почуяла его запах.

По рукам текла кровь и какая-то жидкость.

– Джейс, – прошептала я.

Его голова бессильно свисала, горло было разрезано до самой сонной артерии; разрез был очень тонким и ровным, он явно был сделан не клинком. Плоть разошлась, как вода; был хорошо виден темно-красный пищевод и ярко-белые шейные позвонки.

Меч Джейса, перекрученный, как штопор, выпал из его руки и со звоном покатился по земле. «Джейс». Моя татуировка загорелась огнем, когда я вобрала в себя всю энергию, какую смогла собрать. Комната содрогнулась и застонала.

С полок полетели книги, от моего «киа!» вдребезги разбилась стеклянная утварь, остаточная энергия директора и Келлера разлетелась на мелкие осколки. Собрав всю энергию до последнего эрга, я сделала то, что должен делать каждый некромант, – начала вытаскивать из царства смерти душу умершего, одновременно пытаясь восстановить изуродованное тело.

Оно начало излучать свет. Я видела его – сверкающий след, который оставляет душа, покидающая тело; последний след умирающих нервных окончаний. Вокруг меня поднялись голубые хрустальные стены, изумруд на щеке вспыхнул ярким огнем, осветив все вокруг, и я оказалась на мосту, перекинутом через пропасть.

«Джейсон!»

Задыхаясь от слез, я громко выкрикивала это имя, и прозрачные стены отвечали мне глухим гулом, а потом мне явился бог смерти.

Анубис медленно подходит к самому краю пропасти. Он виден полностью обсидианово-черный, покрытый гладкой сверкающей шкурой. На его церемониальном набедреннике играют отблески света от золотых украшений и драгоценных камней; его ошейник широк и также украшен драгоценными камнями. Узкая собачья голова бога слегка склоняется он смотрит на меня безжалостными, равнодушными глазами, черными глазами, в которых отражается голубой прозрачный свет. Он стоит на краю моста, ведущего в царство смерти, моста, через который я переходила столько раз, чтобы вернуть душу в мир живых.

Его руки скрещены на груди. В одной он держит церемониальный цеп, в другой пастушеский посох. Своей волей он останавливает меня на мосту; я одета в белую хламиду почитателей бога, мои смуглые ноги босы. «Пожалуйста!» отчаянно кричу я, собрав всю свою волю магическую волю, пользоваться которой я училась всю жизнь; ту волю, которая позволяла мне восполнять запасы энергии, ту волю, которой должен уметь пользоваться каждый, кто применяет заклинания От своего отчаянного крика я едва не задыхаюсь; у меня призрачной тени, болит несуществующее горло. «Пожалуйста, нет! Нет! Я отдам тебе все, что ты хочешь, пожалуйста, мой господин, мой бог, не забирай его у меня!»

Бог смерти смотрит на меня, свою дочь, свою верную служанку, и качает головой.

Босая, не думая о том, как выгляжу, я пытаюсь сломить его непреклонную волю. Я предлагаю ему все; свою жизнь, свои услуги, каждый эрг своей энергии, тепла и любви, которые у меня остались. Я бы никогда не дала Джейсу того, что было ему нужно, но оставить его в царстве смерти… нет, никогда. Я упрямо повторяю и повторяю свои мольбы, и тогда, впервые за все годы, мой бог колеблется.

Потом он протягивает руку и касается своим пальцем моей головы. За освобождение от смерти нужно платить. Готова ли я к этому? Об этом ли он спрашивает меня?

«Я сделаю все, что ты скажешь, -шепчу я. -Я отдам тебе все, что у меня есть, все, что ты у меня попросишь».

И смерть вновь раздумывает. Когда я вижу отказ в его вечных, бездонных глазах, я вновь пытаюсь бороться. Моя щека горит, изумруд сверкает, отгоняя от меня белое пламя вечности. Вновь и вновь струны моей психической энергии едва не рвутся…

Меня отбросило назад, выкинуло из пространства между двумя мирами; захлебываясь от рыданий, задыхаясь, я вернулась в свое тело. Прижимая к себе мертвого Джейса, я, запрокинув голову, заходилась от немого крика, который рождался во мне, как рождается вспышка во время ядерного взрыва. Я все еще кричала, когда приехали копы, кричала, когда Гейб пробилась ко мне сквозь мои крики, несмотря на то, что от удара звуковой волны у нее пошла носом кровь. Упав рядом со мной на колени, она обхватила меня руками, отдавая мне свое человеческое тепло, пока я, на миг освободившись от своей демонской силы, рыдала у нее на плече. Я вопила и вопила срывающимся человеческим голосом, прижимая к груди дышащее, живое человеческое тело. Дышащее – да. Живое – да. Но мне не нужно было объяснять, что в нем уже не было души. Демоническая сила позволила мне полностью исцелить тело Джейса Монро, совершив чудо, достойное лучшего из седайин, но душа Джейса Монро покинула меня навсегда.

Глава 27

Я сжимала двумя руками бумажный стаканчик; по тротуарам скользили лучи полуденного солнца. Гейб что-то тихо говорила, копы осматривали квартиру.

Сжавшись в комок, я сидела на холодной ступеньке машины «скорой помощи». Кто-то набросил мне на плечи коричневое шерстяное одеяло; моя одежда была насквозь пропитана кровью и какой-то зловонной жидкостью, которые уже начали подсыхать. Меня била дрожь; черная жидкость, по вкусу напоминающая кофе, плескалась о стенки стаканчика.

Был полдень; жильцы давно ушли на работу, и в доме никого не было, за исключением Холлина Сьюкроу. И, слава богу, потому что из-за моего крика и последовавшего за ним удара энергии от дома отвалился кусок стены. По всей улице валялись куски бетона, в воздухе плавала пыль. Впечатление было такое, словно на дом набросилась огромная акула и зубами отхватила часть стены, оставив на ней полукруглый след.

Я закрыла глаза. И вновь на меня навалилась серая тьма, и вновь ее отогнала острая боль в плече. По моим щекам текли слезы, скатываясь на подбородок; спутанные волосы были выпачканы в пыли, грязи и крови.

Тело Джейса отправили в больницу. Он дышал, у него билось сердце, все было прекрасно, за исключением того, что он был… мертв. Жила его оболочка, этот пустой дом, навсегда покинутый душой. Даже вся энергия, которой наделил меня демон, не могла изменить приговор смерти.

Мой меч, который я держала на коленях, тихо звенел. Я сидела, молча шевеля губами. Откуда-то сверху послышалось гудение сликборда; я вздрогнула и только тогда поняла, что продолжаю молить Анубиса не забирать у меня Джейса.

«Anubis et'herka. Se ta'uk'fhet sa te vapu kuraph. Anubis et'her ka. Анубис, повелитель смерти, верный спутник, защити меня, ибо я твое дитя. Защити меня, Анубис, положи мое сердце на чашу своих весов, взгляни на меня, господин мой, ибо я твое дитя. Не дай злу одолеть меня, но обрати свой гнев против моих врагов…»

Я прервала молитву, потому что меня душили слезы. Я тихо плакала, как плачет ребенок, у которого отобрали игрушку, – вздрагивая и захлебываясь слезами. Нет. Я больше не ребенок. И никогда уже им не буду.

– Слава богам, ты прилетел, – сказала Гейб.

Открыв глаза, я увидела Эдди, который спустился к нам на слике, аккуратно приземлившись прямо возле машины «скорой помощи».

– Ну как она?

На сей раз Эдди не рычал и не ухмылялся. Откинув со лба светлые волосы, он тревожно посматривал то на меня, то на Гейб. При этом он даже не взглянул на оторванный от дома кусок стены.

Гейб пожала плечами – красноречивый жест.

– Как ты, Дэнни?

Они подошли к машине; под ногами Эдди поскрипывала бетонная крошка. Полы его пальто хлопали на ветру. Его аура, от которой пахло землей и соснами, потом и пивом, смешалась со сверкающей аурой Гейб – аурой некромантки.

Проглотив горечь во рту, я взглянула на их встревоженные лица. В глаза мне светило солнце. Я заморгала.

– Я не успела его остановить. Он двигался быстрее, чем я ожидала. Бросился на Келлера и Мировича…

С трудом выговаривая слова, я рассказала им все, что произошло. Мой голос звучал хрипло, надтреснуто, я говорила так, как говорит диктор в новостях, когда сообщает о какой-нибудь страшной природной катастрофе. Только диктора можно отключить, сменить канал, а захочешь – он все повторит.

Гейб взяла меня за плечо.

– Ты уже все рассказала, Дэнни, не мучь себя.

– Я должна была его поймать. – Почему мой голос звучит так звонко, словно у молодой девчонки?

– Я должна была его поймать. – Я подняла руку. – Джафримель наделил меня огромной силой, я должна была его опередить.

Я сморщилась. Лицо вновь превратилось в маску – трагическую маску, обратную сторону монетки под названием «смех». Маску, которую я видела на лицах тех, кто терял своих близких.

Гейб что-то прошептала Эдди.

– Черт, – отозвался он.

Черные круги у него под глазами пропали, и вообще он выглядел гораздо лучше.

– Слушай, Дэнни, я хочу отвезти тебя к нам. Мы тебя вымоем, дадим что-нибудь поесть.

– Не надо, – хрипло отозвалась я. – Мне нужно работать. В списке осталось еще…

– Их всех отправили в безопасное место, – сказала Гейб. – Слушай, возле этого здания были установлены камеры видеонаблюдения. У нас есть несколько четких снимков Лурдеса. Их уже отправили журналистам, я думаю, скоро мы этого Лурдеса задержим. – Гейб скривила губы. – Задержание будет жестким.

Ему отомстят. И на том спасибо. Я не чувствовала ничего; онемение, которое наступает, когда лезвие вспарывает мышцы, краткий миг остановки дыхания, перед тем как начинается боль и льется кровь.

– Его никто не сможет задержать, потому что он невидим.

Эктоплазма исчезла, оставив лишь тускло светящиеся тела; остальные жертвы были обнаружены слишком поздно, поэтому следов эктоплазмы возле них не было. Если бы я увидела, как в физическом мире образуется скользкое белкообразное ка, мы были бы более осторожны. Очень осторожны.

– Увидеть его – все равно, что увидеть тебя, если бы ты захотела стать невидимой. И он… я думаю… Гейб, Мирович… находится в нем.

– Ты видела Мировича? Но ты же говорила, что он…

Гейб явно растерялась.

«Соберись!» – резко крикнул мне в самое ухо знакомый голос. Я посмотрела на свои сапоги.

– Слушай, Гейб. Поли говорила, что дети разорвали Мировича на куски и каждый взял себе одну часть. Что, если Келлер забрал последний кусок? Или как-то… не знаю. Первое убийство произошло через десять лет после того, как Мирович… исчез. А что, если директор вовсе не умер, как все тогда подумали?

Гейб кивнула. Гладкие волосы рассыпались у нее по плечам.

– Думаешь, теперь он мстит?

– Может быть, и мстит, кто знает? А может, собирает себя по частям. – Подождав, пока Гейб переварит мои слова, я выплеснула свой кофе на тротуар. – Не уверена, что твое «безопасное место» сможет спасти оставшихся псионов. Я ведь не знаю, как он их находит.

– Ты считаешь, Мирович находится внутри Лурдеса? – спросила Гейб, широко раскрыв глаза.

Такое псиону может присниться только в ночных кошмарах. Псион, который тащит на себе ка пожирателя, раб-носильщик, псион-мул. Пожирателя, питающегося энергией. Вместо того чтобы получать энергию от случайных жертв или тихо сидеть в углу, Мирович засел внутри Келлера, постепенно возвращая себе то, что когда-то забрали у него дети. Восстанавливая себя. А что, в этом есть смысл. Это самый страшный тип пожирателя. Вечно голодный, готовый убивать направо и налево, он был очень близок к тому, чтобы собрать себя окончательно, полностью восстановив свое ка, переходя от мула к мулу, высасывая из них энергию и превращая в бездушных зомби или того хуже, в пожирателей. Он распространял заразу, которая с каждой новой жертвой становилась опаснее.

– Я думаю, что это ка, Гейб, что же еще?

В горле саднило, глаза слезились от яркого солнечного света. Именно так, от света.

– Прости, у меня дела.

Как трудно быть вежливой. Как трудно.

– Дэнни, пожалуйста. Поезжай с Эдди. Поешь, вымойся и приезжай в больницу. Мы сделаем это вместе.

Я крепко пожала Гейб руку, сильно ее встряхнув. Слегка опешив, Гейб сразу отступила от меня на шаг, и я увидела, как сверкнула аура Эдди.

– Чего испугались? – сказала я все тем же детским голосом, который меня так удивил.

Скрывать чувства у меня уже не было сил.

– Я не стану на вас кидаться. А я-то надеялась, что вы мне доверяете.

– Я ничего не испугалась, – сказала Гейб. – Только у тебя такой жуткий взгляд, Дэнни. Он у тебя появляется, когда ты выходишь на охоту, и тогда… да помогут боги тому, кого ты преследуешь.

– Ну, в общем, верно.

От моего голоса машина закачалась. Эдди поежился.

Я была слишком мала, чтобы прикончить этого гада Мировича. А должна была, потому что мне этого ох как хотелось. – Я взглянула вверх на отломанный кусок здания, над которым еще вилась пыль. – Мне нужно все выяснить об этом парне – Брайсе Смите, на тот случай, если он и в самом деле служил Лурдесу прикрытием. Нужно узнать, какая между ними связь. Мы этого до сих пор не знаем.

Гейб кивнула. Деловая суета на месте побоища продолжалась. Дом оцепили, натянув вокруг него широкую желтую ленту; в воздух поднялись два воздушных авто коронеров; за ограждением тихо гудела собравшаяся толпа. Я увидела вспышки фотокамер – значит, репортеры уже прибыли. Я проводила ховеры взглядом – машины направились в сторону полицейского участка и морга. Солнце слепило с такой силой, что слезы лились из глаз рекой.

– Больница, – сказала я все с теми же детскими интонациями в голосе, от которых сама поморщилась. – Они повезли его в больницу?

– Да, – кивнула Гейб. – Поехали с нами, Дэнни.

«Нет, пожалуйста, нет».

– Его меч. Он ведь тебе не нужен, Гейб?

Эдди слегка дернулся. Опять я грублю.

А, наплевать, я слишком устала. Джафримель никогда мне не рассказывал об усталости демонов, об усталости существа, которому не нужно спать. Эта усталость пронизывает тело до самых костей, забирается в глубь каждой мысли. Или так устают только хедайры? Никто мне не ответит на этот вопрос.

Внезапно меня охватила страшная тоска; мне начало казаться, что я вновь стала двенадцатилетней девочкой, которая с ужасом понимает, что со смертью последнего близкого человека она осталась одна на всем белом свете. Опять одна.

– Конечно, не нужен, – сказала Гейб. – Он твой. Мне очень жаль, Дэнни. Я знаю, как ты его любила.

Я скривила рот, словно съела что-то кислое. Любила.

«Я сама не знаю, любила я его или нет».

– Спасибо, – каким-то чужим голосом ответила я.

Как странно изменился мой голос – теперь он звучит хрипло и тяжело, словно говорит кто-то, перегруженный энергией. Теперь я поняла: если бы мой бог на время не лишил меня демонской силы, я разнесла бы все здание. И не только здание.

Может быть, что-нибудь еще.

Точно – что-нибудь еще.

– Не надо, Дэнни, – серьезно сказал Эдди, внимательно глядя на меня.

Он сутулился, словно ему на плечи свалился тяжелый груз. Ветер трепал полы его пальто, ерошил волосы.

– Не надо себя мучить.

«Не надо себя мучить? Не надо себя МУЧИТЬ?»

– А кого мне еще мучить? Вы что, ничего не понимаете? Я сама стала жертвой, если вы этого не заметили! Каждый, кто связывается со мной, погибает, рано или поздно. И вам лучше держаться от меня подальше…

Я не замечала, что кричу во весь голос, пока Гейб, подойдя ко мне, решительно не закрыла мне ладонью рот. Ее темные глаза – глаза человека – смотрели прямо в мои глаза; Гейб была значительно ниже меня ростом, но я сидела на ступеньке машины, поэтому наши лица оказались на одном уровне. Я почувствовала ее дыхание, запах благовонной смолы и духов. От меня исходил запах демона – смесь мускуса и специй. Зрачки Гейб слегка расширились, и только.

– Заткнись, Данте, – тихо и отчетливо сказала Гейб. – Мы возьмем твой ховер. Ты поедешь к нам, вымоешься, а потом мы поедем в больницу. Мы поймаем этого подонка и, когда он будет в наших руках, сделаем с ним такое, чего не снилось даже самому лютому оборотню. Это я втянула тебя в расследование, и, если тебе обязательно нужно кого-то обвинять, обвиняй меня; потом, если захочешь, мы с тобой проведем спарринг-бой. А пока, солнышко, будь любезна, помолчи. Тебе все ясно?

Смешно, честное слово. Охренеть можно, до чего смешно. Я – наполовину демон, гораздо сильнее и быстрее Гейб, я наделена такой силой, что могу разнести целое здание. Внезапно я почувствовала такой голод, что у меня даже засосало под ложечкой. И все же не от голода тряслись мои руки, тряслись так, что мне пришлось крепко вцепиться в рукоять меча.

Я уставилась в потемневшие, с расширенными зрачками глаза Гейб. Мне были хорошо видны золотистые искорки, мелькавшие в них, веснушки на ее точеном патрицианском носике. Ее аура накрыла меня, успокаивая и утешая. Аромат ее духов пробился сквозь пряные запахи демона, и я благодарно вдыхала его.

Гейб смотрела мне в глаза.

Так пристально я вглядывалась только в одни глаза – излучающие ослепительный ярко-зеленый свет. Мы с Гейб давно уже понимали друг друга без слов; вот и на этот раз нас обеих вдруг словно ударило электрическим током. Редчайший вид общения, так у меня бывало только с Анубисом; даже с Джафримелем все было по-другому, когда он, взяв меня за плечи, вглядывался в мое человеческое лицо. Нет, у нас с Гейб был чисто женский вид общения, как, например, понимают друг друга женщины, прошедшие через муки деторождения.

Конечно, я не рожала и все же прекрасно знала, что это такое. Это знает каждый ребенок. И каждая женщина.

– Я с тобой, Дэнни, – прошептала Гейб. – Мы должны поехать в больницу. Ты сама знаешь зачем.

Перед глазами все поплыло. Это был не шок, это были горячие слезы. В глазах Гейб не было жалости, только горе и сострадание.

Я медленно кивнула. Она отняла руку от моего рта, затем протянула ее мне – и я ухватилась за ее пальцы.

Эдди напрягся. Он ничего не сказал, когда Гейб помогла мне подняться.

В воздухе стоял тихий гул приборов, следящих за работой пульса и легких. Кожу царапала энергия человеческой боли. Псионы не любят больниц. Никакая, даже самая передовая, технология не в состоянии скрыть тот факт, что в больницу попадают те, кому плохо, а когда им становится совсем плохо, они умирают. Даже некроманты, которые видят смерть чуть не каждый день, даже они не любят, когда им напоминают, что все мы смертны и что когда-нибудь он или она отправится той же дорогой, по которой уходят его клиенты.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю