Текст книги " Ревность (ЛП)"
Автор книги: Лилит Сэйнткроу (Сент-Кроу)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
– Мы уверены, что его здесь не было? – спросил Кристоф достаточно мягко.
Спиннинг кинул ему еще один маленький взгляд.
– Ни одной зацепочки, что он был поблизости.
Эта мысль вызвала спазм желудка. Я немного приоткрыла дверь ванной комнаты. Туалетный бак накренился, повсюду осколки и обломки холодного фарфора. Даже ванна была сломана, не было никакого зеркала, только осколки и обломки, которые висели на стене.
– Боже.
– Разрушение по своим масштабам довольно библейское, не так ли? Особенно, когда видишь в первый раз, – Кристоф пересек комнату, подошел к окну и посмотрел на ставни. Металл стал черным, висел на лоскуточках. – Они вошли через окно?
– Большинство из них так и сделало, – Спиннинг сделал паузу. – Кто-то любезно пометил их тем, что снял решетки.
Я вздрогнула, стоя в дверном проеме ванной. Кристоф был очень неподвижным в течение секунды. Затем он сознательно протянул руку и толкнул ставню.
– Говоришь пометил?
– Решетки убрали раньше. Воняло дампиром, – Спиннинг уставился в воздух над головой Кристофа.
Я положила пальцы на дверной косяк. Сжимала так сильно, что рука стала болеть, и боль распространилась по моей больной спине. Я чувствовала себя, как говориться, так, будто меня тянули по ужасной дороге несколько безумных лошадей.
Я с трудом сглотнула.
– Кристоф... – в другой Школе он пришел ко мне через окно. Спиннинг действительно подозревал его?
– Ты был в коридоре? Делая вид, что Дрю находилась здесь?
Наконец я нашла, что сказать.
– Это была моя идея.
Кристоф повернулся на пятках, посмотрел через всю комнату.
– И это была хорошая идея. Нам легче потерять несколько оборотней, чем светочу.
Я не думала об этом с такой стороны, и это заставило меня почувствовать себя хуже.
– О, Боже.
Спиннинг пожал плечами.
– Не волнуйся насчет этого, Дрю, детка. Мы платим за то, чтобы находиться в Братстве, – но он смотрел прямо на Кристофа, и у меня появилось неприятное чувство, что эти двое установили границу дозволенного.
Я прочистила горло. Если я не отвлеку их, то что-нибудь может произойти. А прямо сейчас мне не нужны волнения. Я была утомлена до изнеможения.
– Вы оба успокоитесь? Мы должны выяснить, где находится Грейвс.
– Последний раз, когда я видел его, он уходил из раздевалки в спортзале, – на лице у Спиннинга не было ни единой эмоции; остальное он не упоминал. – Он выглядел довольно ужасно. Он не появлялся в общежитии, иначе Дибс знал бы. Не похоже на него – не прийти к тебе.
Когда я услышала, что кто-то сказал это, я почувствовала себя немного лучше. Я выпустила долгий вздох.
– Так куда бы ты пошел, если бы был разгневан?
Он пожал плечами, но, по крайней мере, теперь он смотрел на меня. Часть лютой напряженности ушло из разгромленной комнаты.
– Я бы сделал пробежку. Выпустил бы все.
– То есть снаружи?
– Он направлялся туда. Через восточный выход.
– Хорошо, – я собралась. – Вперед.
* * *
Восточный выход не был закрыт. Дверь была отброшена настолько сильно, что вдавилась в бетонную стену, а штука вверху, которая удерживала ее от того, чтобы она не захлопнулась, была сломана. У меня не возникло сложности представить, как Грейвс прошел через дверь и сломал ее. Спортзал также был пустым – спасибо Анне. Никто, кроме Спиннинга, не видел его, для него не было никаких причин замедлиться.
Прохладный, послеобеденный бриз подкрался к моим щекам, когда я открыла дверь. Спиннинг присвистнул.
– Парень не осознает своей силы.
– Как и все, правда? – Кристоф протянул руку к моему плечу, подпирая дверь. – Но да, впечатляет. Все еще не хочешь поговорить, Дрю?
– Не твое дело, Кристоф, – Боже, он раздражал меня даже тогда, когда я была счастлива от того, что он находился здесь.
– Это могло бы стать моим делом. Ты же видишь, вчера столько всего произошло. Только идиот не поверит, что это не связано...
– Дампиры не принимают «нет» в качестве ответа, – пробормотал Спиннинг. Он скользнул мимо нас и ступил на солнечный свет. Этот свет сделал светлее темные волосы Спиннинга и коснулся его впалых, бритых щек, пока он схватил дверь и открыл ее шире – вытаскивая из рук Кристофа.
Бетонная дорожка уходила вниз, к роще декоративных деревьев, разделяя пополам полосы подстриженных газонов. Другая дорожка вела к бейсбольному полю, которое выглядело готовым к высшей лиги, его нарисованные мелом полосы были белыми, а укрытие – свежепокрашенным. Даже трибуны выглядели чистыми!
Кристоф застыл, но промолчал. Я ступила на дорожку и поняла, что уже прошло много времени с тех пор, как я выходила наружу. Последний раз, когда я ощущала ветер всем телом, было недели назад. Поспешные, маленькие глотки воздуха, пока Бенжамин вез нас за одеждой.
После долгих тридцати секунд Кристоф снова заговорил.
– Дрю. Скоро наступят сумерки.
Я закрыла глаза. Маятник подсказал бы мне только то, что я хотела услышать, поэтому он был бесполезен. Тарро были бы более эффективны, но все же... они бы не сказали ничего полезного. Я была слишком раздраженной и хотела слишком много – слишком плохо.
Но есть и другие способы узнать то, что вам надо. Если бы только я могла хоть немного прочистить голову!
– Дрю... – снова Кристоф.
– Помолчи, – услышала я свой голос, странно далекий ропот. – Сумерки еще не наступили, – шепот крыльев наполнил мои уши, щекоча лицо. Это походило на большую, пушистую кисточку для пудры, которая слегка касалась кожи.
Однажды я ходила в косметический отдел в универмаге высокого класса в Бока-Ратоне, пока отец пополнял запас боеприпасов шестью отделами дальше. Женщина там водила кисточкой для пудры по всему лицу точно также, кончики пальцев слегка касались подбородка, и пахла она теплым парфюмом и лаком для волос. Без лака для волос, этот запах был бы почти как мамин, и после этого я начала ерзать и в конце сделала смущенное лицо и ушла, пока она пыталась продать мне тени для век. Вот что мне напомнил сегодняшний случай.
Спиннинг вздохнул. Кристоф был совершенно тихим позади меня, но теплые завитки аромата яблочного пирога крутились в холодном, чистом бризе.
Я почувствовала запах сырой земли, просыпающейся после зимы, вода в реке поднялась, город возле территории Главной Школе был в бетоне и выхлопах, классные комнаты полны пыли мела и войны молодых и старых. Сок бегал в стволах деревьев, стойкий, зеленый запах первой, весенней травы, скошенной утром.
Хлопот крыльев усиливался, как крошечное пернатое существо в моих ладонях, чье сердце отчаянно билось. Бабушка говорила, что уловка не в том, чтобы очаровать воробьев в небесах, а в том, чтобы очаровать их, а потом безопасно возвратить.
«Нет смысла делать то, что ты не знаешь, чтобы что-то уничтожить – или даже если ты уничтожаешь родственные связи. Слушай и мотай на ус, детка!»
Моя рука поднялась вверх, указывая пальцем направление. Я открыла глаза и мир ворвался ко мне настолько сильно, что мне пришлось щуриться. Лучи солнца пронзили глаза, и мне пришлось моргнуть, чтобы сосредоточиться. Теплые слезы стекали по щекам.
Комок в горле не принадлежал мне. Он принадлежал Грейвсу. Я могла видеть его: темный призрак в наступающих сумерках, как ворсинки на крыльях мотылька. Он оставил пятна от ожога в воздухе, как горячий чайник на прилавке. Это был беспомощный гнев, шар ярости, и я никогда не ожидала, что он может чувствовать такое. Он был таким...
Ты ничего не знаешь об этом парне, Дрю.
Он шел в направлении бейсбольного поля, плащ тихо развевался позади. Призрачные булавки и иголки скользнули мне в пальцы рук и ног. Я наклонилась вперед, увидела, что он повернул в другую сторону от бейсбольного поля. Он присел и прыгнул, его руки выбросились вперед, схватили перила трибуны и очистили их быстрым, изящным движением, которое не смогло бы осуществить человеческое тело.
Он чувствовал себя лупгару, как рыба в воде.
Он нерешительно стал на трибуны, голова наклонена назад, как будто он наблюдал за небом. Оно должно было быть темным и холодным – середина школьного «дня». Спиннинг, должно быть, был внутри, пытаясь успокоить меня и отвести в комнату.
Призрак Грейвса сгорбился – привычное движение. Теперь его внимание было сосредоточено на окружающем мире, тревога. Волосы взлохмачены, полные жизни, мягкие и черные с такого расстояния. Вы не смогли бы увидеть его корни.
Он прыгнул вперед. Взрыв статики бурлил внутри головы. Лицо дернулось в сторону, как если бы меня ударили. Я рухнула вперед, Кристоф схватил меня за руку, но я уклонилась, и была на полпути к дорожке, прежде чем поняла, что я двигалась. Булавки и иголки должны были сделать меня неуклюжей, но этого не произошло. Я бежала мимо трибун, вовремя увидела, как призрак Грейвса свернул к другой дубовой роще.
Он бежал так, как будто бег был радостью для него. Оборотни двигались быстро и плавно, а он еще и не покрывался шерстью. Плащ развевался позади него, отдаленный звук, и он прыгнул в дубовую рощу несколькими секундами раньше меня.
Деревья толпились рядом с небольшой поляной, и трава здесь не была подстрижена. Тени и свет кружили вместе, в моей голове случился хлопок, и все... остановилось.
Тьма распространялась в вечернем воздухе. Дубы становились ближе, шепча своими новыми зелеными листочками, и я уловила непонятную активность, прежде чем Спиннинг выбежал на поляну и почти столкнулся со мной.
Он кричал что-то неприличное и отпрыгнул в сторону, почти врезаясь в дерево. Я вернулась в свое тело и уставилась на него.
– Не делай этого! – кричал он. – Господи!
– Я упустила! – прокричала я назад. – У меня почти получилось!
– Что за... – но он заткнулся, когда Кристоф стал возле него, появляясь из тонкого воздуха с шепчущим звуком.
– Это плохая идея, – глаза дампира пылали синим в темноте. Свет делает забавные вещи, которые близки к смерти; тени двигались, как живые объекты, по бледной коже Кристофа и превратили Спиннинга в темно-коричневую статую. – Возвращайся внутрь, Дрю.
Я искала внутреннее покалывание, которое могло бы сказать мне, что дар готов показать больше.
Ничего. Ничего. Ничего. Ничего.
Пока беззвучная вспышка не заполнила поле, освещая его в моей голове, как прожектор на футбольном поле. Я прошла мимо Спиннинга и остановилась, становясь на колени перед странным, колючим кустом. Возможно, это был куст розы, но он выглядел поврежденным и сломанным.
Крошечная полоска ткани, не больше, чем мой мизинец, цеплялась за куст. Тяжелый, черный хлопок от длинного, черного плаща. Я осторожна взяла его, подняла. Кусочек был сухим и мятым, вероятно потому, что до этого он был в росе.
– Он проходил здесь. Можем мы...
– Я не много чувствую, – Спиннинг сильно сгорбился. – Они подстригли траву сегодня, но я...
Я ждала, но он просто развел руки. Остальное поле было густым супом из теней и холода, что не походило на вечерние сумерки. Было холодно, и я почувствовала настойчивость, как будто ведьма замышляла что-то в темноте за углом.
Мои руки сжали в кулак ткань.
– Возможно, ему надо было выйти и прочистить голову, – но Спиннинг говорил так, будто не верил своим словам.
– Сейчас мы ничего не можем сделать, – руки Кристофа свободно висели, но все тело кричало «Готов действовать». – Пожалуйста, Дрю. Внутри будет лучше. Особенно, когда стемнеет.
– Ты не чувствуешь его запах? – я пыталась не говорить так, будто просила Спиннинга.
– Достаточно знать, что он проходил здесь. Это все. Он мог неожиданно столкнуться с кустом, но он может видеть в темноте. Как мы.
Я издала глубокий вздох разочарования. Услышала поблизости шаги, и неужели это Леон звал меня? Полагаю, в Школе действительно нельзя передвигаться незамеченной.
Кто наблюдал за мной все это время? Чего я не видела?
– Замечательно, – но я засунула кусок ткани в карман брюк. Когда у меня будет время подумать, вероятно, я смогу что-нибудь выяснить.
«Когда захочешь рассказать, найдешь меня».
Это был не первый раз, когда я находила только кусочек ткани. Когда вы устанавливаете с кем-то физическую связь, то это самый легкий способ найти кого-то.
Я позволила Кристофу вывести меня из рощи. Солнце пряталось за горизонтом, исчезая позади зданий.
Время Судебного процесса.
Глава 30
В самом центре главного здания Школы, в том, где сходятся все крылья, как будто паук обнимает свою паутину, есть огромное открытое пространство со стеклянной крышей. Я говорю стеклянная крыша, но что я действительно имею в виду, так это купол, достаточно большой, чтобы провести Глубокое Южное Шоу с оружием, сделанный из огромных стеклянных панелей, закрепленных каменными опорами. Вероятно, это было чудом архитектуры, но выглядело так, будто может рухнуть в любой момент. В центре, на высоких помостах, стояли семь железных стульев, по три с каждой стороны были обрамлены огромными выступами и большой красной подушкой, увешанной алым шелком.
У меня есть две догадки, чьи они, и первая не в счет. Горячая желчь подкралась к горлу. Я следовала за Кристофом, прямо за мной – Леон, и держала голову опущенной, поглядывая лишь быстрыми рывками.
Широкое пространство заполнялось дампирами, большинство из них были более старыми. Младшие заходили и стояли сзади, и я увидела одного или двух оборотней, слоняющихся возле выхода. Они ушли, как только я дважды глянула на них, вытягивая шею.
Стулья стояли по направлению на юг, и прямо перед ними, слева, было своего рода ограждение. Высотой по талию перила из темной, старой древесины с вырезанными крестами и сердцами, окружали твердые скамейки. Кристоф открыл мне калитку и с полупоклоном указал идти туда.
– Пожалуйста, пташка. Оставайся здесь.
Леон последовал за мной, и когда я села в первом ряду, он выбрал место прямо позади меня и немного слева. Кристоф облокотился на перила передо мной.
– Что бы ни случилось, Дрю, не беспокойся. Не думаю, что кто-то причинит тебе вред в присутствии всего Братства.
Я ничего не сказала. Кто знает, у скольких из них есть ко мне претензии? Анна ненавидела меня, и видеть, что Кристоф не мог гарантировать того, что она будет в хорошем настроении, тоже угнетало.
Мне также было о чем волноваться.
Если бы Грейвс был здесь, мы могли бы общаться в доли секунды: посылать друг другу Многозначительные взгляды. Вы не можете общаться таким способом с кем попало.
Но в моем кармане лежал кусочек ткани. Как только я осталась одна, я смогла прочистить голову и посмотреть, куда меня все это может привести. Это был бы не первый раз, когда я нашла кого-то, используя дар.
Однако это был бы первый раз, когда я нашла кого-то без отца.
– Я серьезно, – настаивал Кристоф. – Ты в безопасности. Я обещаю.
Прибыло еще больше дампиров. Я могла чувствовать их взгляды на себе. Снова новая девочка, в трехсотый раз. Кристоф смотрел на мое лицо, изучая его, как будто он ожидал найти золото там.
– Не беспокойся обо мне, – наконец сказала я. – Серьезно. Я больше волнуюсь о тебе, – и даже больше волнуюсь о том, где Грейвс.
– Правда? – обреченная улыбка осветила его лицо, и у меня перехватило дыхание. Для меня было шоком увидеть его таким счастливым. – Тогда ладно.
Леон наклонился вперед, и я почувствовала движение даже при том, что он не коснулся меня.
– Сюда заходит Бенжамин. Сделайте вид, будто вы не удивлены.
Бенжамин пересек камень, его лицо – грозовая туча. Он протолкнулся мимо Кристофа, через маленькие ворота, и сел на скамейку с другой стороны от меня.
– Проклятье, – прошептал он, губы почти не двигались. – Никто ничего не знает. Что, черт возьми, происходит?
– Вы нашли Грейвса? – мне было все равно, что кто-то услышал меня. – Пожалуйста, скажите мне, что вы нашли его.
Я знала, что он не нашел, прежде чем он потряс головой, темные глаза двигались по толпе.
– Его личные вещи все еще находятся в вашей комнате, миледи. Разорванные и забрызганные кровью носферату, но все еще там. Куда бы он ни пошел, он не взял те вещи с собой. Спиннинг был последним, кто видел его. Он не может найти место, где спрятался Грейвс, вообще ни волоска. Томас и Джорж все еще ищут, но у вас не будет недостатка в защите. У меня есть еще две резервные команды, и я лично ручаюсь за них.
Мое лицо ожесточилось. Если бы они знали, что такое ад, то мое лицо в тот момент стало бы прекрасной картиной.
– Я знаю, что он оставил одежду. Там было место, за спортзалом... – слова столкнулись друг с другом, пытаясь первыми выйти наружу, чтобы рассказать ему, как я видела, куда пошел Грейвс прямо после...
– Шш, – Бенжамин сделал быстрое, успокаивающее движение руками. – Я думаю что-то... нет, полагаю нет. Пока нет.
Тишина спустилась на присутствующих дампиров. Толпа увеличилась, пока я не наблюдала за ней. Стеклянный купол заполнился солнечным светом, розовыми облаками и оранжевым свечением, как слепой разноцветный глаз. Просто предположение, что даже потолок уставился на меня. Господи!
Каждый раз, когда я оглядывалась, я замечала все больше дампиров. Когда все они смотрят на вас, вы можете увидеть некоторую схожесть в структуре кости – не имеет значения, какого цвета кожа. Яркие глаза, и шепот, проходящий по ним. Трансформация волной прошлось по толпе: клыки выставлены, а волосы меняют оттенки.
Вы когда-нибудь прислушивались к шелесту кукурузного поля в свежий день? Бывали ли вы на Великих равнинах и (если да) видели ли вы, как ветер гулял по высокой траве, расчесывая ее как волосы? Так вот это походило на то, что происходило с трансформацией дампиров в этом зале. Я сгорбила плечи. Но Кристоф был прямо передо мной, прислоняясь к ограде, и каждый раз аромат дыхания яблочного пирога задевал меня.
Я не буду лгать. Это было утешительным. Но мой блуждающий взгляд продолжал останавливаться на стульях, отделанных красной тканью.
– Оборотни, – Леон наклонился вперед, руки скрещены на позади моей скамейки. – Они тоже внимательно следят. Хочешь поспорить, почему?
– Это оскорбительно, – челюсть Бенжамина сжалась, как бетон, и намек мальчика-эмо в его глазах соединился вместе с темно-рыжими бликами.
– Это не личное, – Леон практически фыркнул, смеясь. – Они никому не доверяют. И я не виню их.
Я увидела Зика в шелковой рубашке цвета сапфира, его синие глаза были полны беспокойства. Я практически подняла руку и помахала ему, но быстро пожалела об этом. Он почти что покраснел, опуская глаза, и несколько его друзей пихнули его локтем. Кто-то засмеялся, и мои щеки заалели.
Пришла суббота, а значит мое свидание и кофе. Я не рассчитывала на это, но черт!
Леон снова засмеялся – странный сдавленный смешок – и я подумывала о том, чтобы развернуться и ударить его кулаком в лицо.
– Кто это? – Кристоф хотел знать, но я просто опустилась на скамейку и закатила глаза.
– Никто. У нас с ним общий урок истории, – черт, я хотела, чтобы здесь был Грейвс. Не имело значение, чем все это закончится, но первое, что я сделаю, когда выберусь отсюда, – это пойду искать Грейвса. Я собиралась ускользнуть отсюда любыми способами, и следовать за даром, пока он не приведет меня к нему. Я собиралась найти его и заставить всех оставить нас одних на достаточно долгое время, чтобы я смогла рассказать ему...
... что? Что могло улучшить эту ситуацию?
Я не знала, но я бы нашла слова. Я бы рассказала все, что надо, чтобы заставить его понять.
Толпа снова затихла, но в этот раз по другой причине. Когда я посмотрела наверх, то увидела почему. Прибыл Совет.
Они стояли напротив стульев слева направо: Кир со своими красными волосами, вторящими пылающему небу под куполом, Маркус уже в другом сером костюме, и Брюс шагнул вперед и оказался на полпути между своим стулом и большим красным троном. С другой стороны Элтон выглядел мрачным, сложил руки и просматривал толпу, Хиро постоянно смотрел на меня с чем-то, что я думаю, было ободряющим выражением, а Эзра одергивал рукава свитера и принял положение осторожной неподвижности.
Я забыла дышать. Сделала глубокий вдох.
Брюс немного склонил голову. Ему не пришлось кричать; слова прорезали тишину, как горячий нож масло.
– Куросы собраны. Начинаем Судебный процесс, – на мгновение уголки его рта опустились, как будто он пробовал что-то горькое. – Кристоф Рейнард, ты обвиняешься в измене. Представься.
Один уголок его рта приподнялся. Он стоял там же, где и несколько мгновений назад, пристально смотря на меня, затем выпрямился. Повернулся на пятках и шагнул к помосту, где толпа волшебно растаяла.
Он вышел в то пространство, как будто владел каждым его дюймом.
– Разве глава Братства не должна быть здесь? – можно было бы добавить чуть больше «пошел к черту» в его тон, но часть этого могло выплеснуться в стороны.
Кир напрягся. Хиро выглядел скучающим, но его глаза блестели. Я знала этот взгляд, видела его в нескольких барах, куда папа брал меня, чтобы найти информацию об Истинном мире, пока я потягивала кока-колу и игнорировала все, кроме людей, с которыми он разговаривал.
– Можно подумать, он стал тактичным, – шепот Леона прокрался в мое правое ухо. – Дышите, миледи.
– Тебя будут судить твои ровесники, Рейнард, – Хиро перенес свой вес на пятки, и вокруг него потрескивала трансформация. Волосы встали: короткие черные шипы терлись друг о друга.
Я начала чувствовать себя слабой. В глубине души.
– И кто среди вас мой ровесник? Моя родословная древняя, а мои подвиги рассказываются на ваших уроках. Я спас светочу, что намного больше, чем любой из вас сделал за последние шестьдесят лет. Я всегда был на шаг впереди носферату, и те послали убить меня – Куросы послали убить меня. Я здесь, потому что я выбрал это, потому что миледи просит об этом, – он немного наклонил голову в мою сторону, и мне стало интересно, как он сделал так, что всем стало ясно, о ком он говорит. Конечно, я была единственной девочкой в комнате. Но я искала взглядом Анну. Она должна быть где-то здесь.
– Никто из Куросов не был послан, чтобы... – начал Элтон.
– Их послали, – Кир стал зеленым под своей бледностью. – Я подписал приказ. По просьбе главы Братства.
Никто не двигался; никто даже не моргал. Клыки Брюса скользнули из-под верхней губы. Он стоял неподвижно, и у меня появилось плохое предчувствие. Тошнота и ужас – все вместе смешалось, досаждая моему животу.
Кристоф стоял очень прямо и изящно, его ботинки размещались по-военному точно на каменном полу.
– Настроить всех друг против друга. Разделяй и властвуй. По крайней мере, она хорошо училась.
– Приказ на уничтожение другого Куроса? – Хиро потряс головой. – Это против Кодекса.
– Миледи... – Кир съежился. – Глава Братства сказала, что это была необходимость. Она... она показала мне расшифровку стенограммы... звонка, сделанного, чтобы выдать местоположение Элизабет Лефевр. Она умерла одиннадцать лет назад, а стенограмма была доказательством того, что Рейнард сдал ее носферату.
Рука Леона опустилась на мое плечо. Он толкнул меня вниз на скамью.
– Но... – начала я. Лефевр? Должно быть, это ее девичья фамилия. Забавно, раньше я никогда не думала об этом. Такое ощущение, что мамина жизнь начиналась с папой и со мной.
– Будь тихой, – прошипел он мне в ухо. – Пожалуйста, Дрю!
Я затихла.
– Ложь! – прокричал кто-то в толпе. – Ложь, и я могу доказать это!
Секундочку. Я знала этот голос, и если бы Леон не держал меня, я бы взлетела со скамейки, как ракета.
Брюс не выглядел удивленным, но он поднял голову и уставился прямо в том направлении, откуда звучал голос.
– Подойди, – все, что он сказал.
– О, Боже, – застонал Кир. – Что я сделал?
– Она обещала сделать тебя Принцем, не так ли? – руки Кристофа сжались в кулаки. – Мне было интересно, кто подписал приказы. Ты также подписал директиву о том, чтобы послать группы оборотней за мной в Дакоту?
Кир практически споткнулся и упал на свой стул.
– Да. Клянусь Богом, Рейнард, она сказала мне, что мы должны защитить...
– Что насчет Дрю? – Кристоф был безжалостен. – Ты подписал директиву о том, чтобы сослать ее, незащищенную и уязвимую, в исправительную Школу? Не так ли?
– Нет, – Маркус стоял прямо и вызывающе. – Я подписал ее. Глава Братства сказала мне, что это для новых трудных Куросов, не для светочи. А когда я позже вернулся, чтобы проверить эти документы – после того, как миледи Дрю рассказала нам свою историю – я обнаружил, что они исчезли.
О. Супер, вот и ответ на этот вопрос. Не то, чтобы я была удивлена, но я была рада знать. Отчасти.
Теперь, если я смогу удержать содержимое желудка внутри, чтобы оно не расплескалось по полу; я была бы потрясающей.
В толпе образовался проход. Я издала бездыханный крик. Это был дампир, которого я знала, его светлые волосы спутались, а глаза сверкали. Он был покрыт коркой сухой крови. Его стандартная униформа из белой майки, красной фланелевой рубашки и джинсов была изодрана и порвана. С одной стороны ушибы украшали его знакомое лицо, и он держал – о, Господи! – красную папку с файлами.
– Я могу доказать это! – прокричал он снова. Он держался прямо, та же самая наплечная кобура и знакомое ружье показались, когда он двинулся.
– Огги... – это был почти шепот. Мой рот не мог правильно работать. О Боже мой, это он! Это действительно он!
– Я едва избежал самого Сергея, – это имя заставило всех вздрогнуть и послало стеклянный всплеск боли в мою голову. Я наконец стряхнула руку Леона и вскочила на ноги. – Всё здесь. Оригинальная расшифровка стенограммы и запись. Предательство такое невыразимо мерзкое, что похитило бы сердце любого, кто слышал это. Копии директив, подписанных каждым членом Совета, изменились после подписания, – Огаст задохнулся дыханием, и Кристоф отступил в сторону, ловка фокусируя на нем взгляд своих глаз. Я видела это, даже если не верила. Облегчение было... Господи.
Неописуемым. Это было единственное слово, которое я могла применить.
Огаст использовал свое второе обличье ни один раз, когда я оставалась у него в бруклинской квартире в тот месяц. Он уходил почти каждую ночь, охотился и возвращался иногда побитым. Я готовила ему ужин. Я помогала ему перевязываться и никогда не думала много о том, как быстро он исцелялся. В Истинном мире все может произойти. У меня не было дара исцеления; это было по бабушкиной части.
Тем не менее увидеть его, даже таким побитым и всего в крови, каким он был, походило на Рождество.
– Огаст! – прокричала я и вытащила руки из толстовки, поскольку Леон схватил ее. Я за секунду перелезла через деревянные перила и бросилась к нему. – Огаст!
– Ээ, Дрю, – наполовину Бронкс, наполовину Бруклин – весь Огги. – Никогда не думал, что увижу тебя снова.
Я просунулась мимо Кристофа и обернула свои руки вокруг Огаста. Сильно обняла. От него ужасно пахло, но я уловила знакомый запах сигаретного дыма. Огаст мог высечь яркую искру из кончика указательного пальца!
Он был настоящим, и он был здесь, и он был кусочком той жизни, которая, как я думала, ушла навсегда. Я забыла все остальное в наводнении ошпаривающего облегчения, даже беспорядок из-за пропажи Грейвса и скрытие Анны.
Горячие слезы текли по щекам. Я просто продолжала повторять его имя, снова и снова. Он вздрогнул, и я немного ослабила объятия.
– Дрю... – сказал Кристоф, пытаясь оттащить меня.
Но я вцепилась в Огги. Я бы не отошла от него. Он обернул одну руку вокруг меня.
– Полегче, принцесса. Хочешь сломать мне ребра, а?
– Огги! – слабость прошла. Я обняла его еще сильнее, снова забыв, что он был побит. И запах засохшей крови не позволял трансформации выйти наружу. Я была слишком, черт возьми, счастлива. – Господи! Огги!
– Ступай, – сказал он. – Теперь будь тихой, Дрю. Пускай они продолжают свою работу.
Я заткнулась, но все еще продолжала обнимать его.
– Я пришел вовремя, – он поднял большую красную папку свободной рукой. Она была забрызгана кровью – черной и засохшей красной. – Все здесь. Кристоф?
– Я не сомневался в тебе, Огаст, – Кристоф забрал ее из его рук. Открыл папку и вытащил мини-магнитофон. Бумаги прошелестели, поскольку он закрыл папку лентой и отбросил ее. Бесстрастный, точный бросок, папка пролетела прекрасной дугой и приземлилась у ног Брюса.
– Я прошу Совет посмотреть – и послушать – доказательства, – сказал Кристоф и достал запись.
Он нажал кнопку проигрывания. Это была старая модель, и шипение ленты наполнило выжидающую, водянистую тишину. Мне, возможно, следовало бы волноваться о том, что никто не способен услышать запись в таком каверзном пространстве, но дампиры были совершенно тихими.
Я читала стенограмму, когда Дилан дал мне ее. Однако я не была подготовлена к шоку. Первый голос был мужским и холодным, с забавным лепечущим тоном, потому что клыки препятствовали четкой речи. Это был голос кровососа, холодный и решительный, как могила, скрежещущий ненавистью.
– У тебя есть это?
Другой голос... Боже.
– Все сведения засекречены и хорошо охраняются.
Кровосос говорил так, будто терял терпение.
– Не твое дело. Где она? Мы готовы заплатить.
– Оставь свои деньги при себе, – сказала Анна. – Эта сука должна умереть.
Кровосос засмеялся, ужасный, мягкий как шелк, гниющий звук.
– Могу устроить.
Кир издал высокий стон. Никто не обратил внимания.
– Как мы можем быть уверены? – продолжил кровосос. – Ему нужны гарантии.
Анна издала короткий, презрительный звук. Вы бы смогли увидеть, как она махнула рукой, делая это так, будто это был мелкий вопрос.
– О, это легко. Я позабочусь об этом. Условный сигнал, из самого местоположения. Вы позаботитесь о ней, и я...
Затем статика заполнила ленту. Мой рот был сухой пустыней.
– Эфиальт, – прошипел кровосос. Я превратилась в ледышку, стала мокрая от пота. Испытывала боль, поскольку держалась за Огги. Он обнял меня. Но Кристоф повернулся и уставился прямо на меня.
«Видишь? – спрашивали его холодные глаза. – Теперь ты видишь, Дрю?»
И я видела. Но не понимала. Как можно продать кого-то вампирам? И если Анна была с Братством, она должна была знать, что кровососы могли сделать. Как они терзали дампира, не останавливаясь, пока тело не будет уменьшено до размеров лоскутков из плоти и осколков кости.
И я снова услышала ее, из глубин памяти, где скрывались действительно плохие вещи. Вещи, о которых я не хотела думать, вещи, которые показал мне дар и которые я не хотела видеть.
«Не позволяй носферату кусаться... Условный сигнал, из самого местоположения». То есть наш дом. Мамин дом. Дом, в котором я спала, пока она не разбудила меня. Желтый дом с дубом перед ним, его ветви скрутились и почернели от того, что Сергей сделал с телом мамы.
Как Анна могла предать другую светочу, даже если она ненавидела ее? Как вообще кто-то мог сделать это?
– Оставь комментарий при себе и передай сообщение, – сказала спокойно Анна. Послышался звук того, как кладут телефон в установку, прежде чем Кристоф нажал на кнопку «стоп». Он все еще смотрел прямо на меня, его рот – тонкая линия, и у меня появилось чувство, что он пытался сказать мне что-то.
