Текст книги " Ревность (ЛП)"
Автор книги: Лилит Сэйнткроу (Сент-Кроу)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
Я могла бы ответить на этот вопрос во сне, но я промолчала. Он обратился к голубоглазому дампиру с круглым, детским лицом.
– Кровотечение, – сказал парень с детским лицом. Думаю, его звали Бьорн или что-то типа этого. – Они быстро заживают, особенно, если только что покормились и у них много свежего гемо
[23]
в их системах. Поэтому надо нанести максимальный ущерб, чтобы истощить их. Сделать их слабыми.
– Хотя даже слабые носферату опасны, – Бэббидж опустил пулю. – Поэтому, когда вы идете за своей добычей, держите оружие под рукой. Я повторяюсь только потому, что много Куросов не смогли сделать это и были неприятно удивлены.
Никто не смеялся над этим. Мы все видели картины. Большие, глянцевые, размером 8х10, большие версии тех, что можно увидеть в медицинских учебниках. Вампиры грязные только тогда, когда питаются. Но когда они убивают дампира, им нравится делать заявление. Нет ничего, кроме ненависти и желания разозлить вас.
Леон, стоявший возле стальной двери, прислонился к стене и прикрыл глаза. Он, вероятно, слышал это уже миллион раз.
– Теперь позвольте мне задать вам вопрос. Мэтью, не трогай это! – в тоне Бэббиджа было предупреждение, и парень убрал свои пальцы от 22-миллиметровки, которая лежала на столе.
Долбаные любители. Держите руки подальше от оружия, если вы не следите за ним. Это правило всегда хорошо работает.
– Да, сэр, – промямлил Мэтью. Его колючая чернильная стрижка была в моде в прошлом году, но угрюмый взгляд парня никогда не выйдет из моды.
Бэббидж продолжил говорить, в то время как я играла с затычками для ушей.
– У вас есть раненый вампир, быстро истекающий кровью. Какое выберете оружие, чтобы убить его?
– Любое, которое поможет достичь цели, – пробормотало детское лицо.
– Поддерживаю это, – исходило от высокого, долговязого дампира с прекрасным беспорядком на голове. – Нацелиться на голову, сделать много выстрелов в туловище, чтобы развилось кровотечение, или использовать малайки.
Бэббидж одобрительно кивнул. Я чувствовала, что была зажата. Кристоф принес мне малайки – деревянные мечи – и обещал научить меня пользоваться ими. Они, вероятно, сгорели, когда рыжеволосый вампир взорвал мою комнату в старой Школе.
Кто-то успел задать вопрос раньше меня:
– Они все еще обучают драться малайками? Я думал, они были...
– Они все еще эффективны, – Бэббидж посмотрел на меня. Дампир в первом ряду передал мне бумажную мишень. Выстрелы были прекрасно сгруппированы, даже если только мне так казалось. – Традиционно это оружие светочи, так как большая отраженная скорость и координация дает ей преимущество. Боярышник также смертелен для носферату, по каким причинам, вы изучите на уроках химии и колдовства.
Это привлекло мое внимание.
– Колдовства?
Бэббидж склонил голову. Он прислонился бедром к одному из столов, легко и, очевидно, не перекладывая веса на него.
– Конечно, как вы заметили, оружие дампира – это не всегда физическая сила. Мы в процессе восстановления искусства дампиров и процессов, которые были утеряны, когда мы были почти что уничтожены как вид.
Я почти прыгала.
– Вы говорите... какой вид колдовства? Черная магия? Церемониальная магия? Порчи или...
Интерес в его темных, зорких глазах поднялся на несколько уровней.
– Колдовство дампиров, в основном, ответное и основано на комбинациях. Оно разделяет некоторые черты стандартного европейского колдовства. Азиатские и ближневосточные дампиры, немногие, как они, унаследовали выдающееся колдовство и сопротивляемость, которые мы не могли изучить, главным образом, потому, что их осталось мало и они скрытны. Они также сражаются в войне на обоих фронтах: с носферату и Махараджи.
Я уже собиралась ответить, но они были слишком медленными. Хотя Бэббидж прекрасно отвечал. Он никогда не смотрел на меня, будто я идиотка.
– Кто такие Махараджи? Я слышала о них, но...
– Вы услышите больше о них на четвертом – или это пятый? – семестре на паранормальной биологии. Вот вам короткий ответ: дампиры – это продукт союза между вампирами или дампирами и человеческой женщиной. Махараджи – это клан потомков человеческих женщин и существ, называемых джиннами.
– Я думал, что все знают это, – сказал кто-то.
Я сильнее сжала мишень. Но не отвела взгляд от лица Бэббиджа. Иногда след раздражения мерцал на его точеных чертах лица. Например, теперь.
– Если вы были воспитаны дампиром, то естественно знаете, – он был мастером вкладывать в несколько слов слабый, но смертельный сарказм. – Спасенные – возможно, не знают, и любопытство – это признак наличия мозгов.
Спасенные. Как те, кого спасли от кровососов и привели в Братство. Как я.
Тишина была настолько ощутимой, что ее можно было зачерпнуть ложкой. Я подавила желание откашляться или нервно улыбнуться, смотря на мишень, когда я закручивала ее все туже и туже. Бумажный конус, похожий на тот, в который кладут мороженое.
Я уже давно не ела мороженое. Папа любил мороженое со вкусом малины. Костлявая рука сжала мое сердце.
Неприятная тишина заполнила комнату. Я наконец отвела взгляд на бетонный пол с обитыми краями. Бэббидж прочистил горло:
– Судя по всему, человеческие женщины довольно неотразимы.
Мужской смех ужалил воздух. Мишень смялась в моем кулаке.
– Тем не менее, думаю, на сегодня достаточно, —продолжил он ровно. – Теперь пришло время для стрельбы по мишеням. Миледи, если вы будете проверять всех с вашей стороны и распределять патроны, то у нас будет практика в оставшемся семестре.
Я с трудом сглотнула и начала раздавать патроны, тщательно проверяя всех по списку. Глаза Леона были открытыми и темными, и он смотрел на меня, как будто я сделала что-то экстраординарное.
Глава 13
Когда я вошла в коридор, я знала, что там будет что-то, чего бы я не хотела видеть. Леон застыл, его голова поднялась. Там был Кир, его рыжие волосы были зачесаны назад, а на лице застряло то-самое-выражение. Даже его веснушки выглядели серьезно. Я больше не интересовалась тем, как веснушчатый подросток может выглядеть так же, как неодобрительная бабушка.
Оставалось полчаса или около того до того, как начнется мастерство перевоплощения. Я готовилась к тому, что на следующей неделе меня, как безумную, будут атаковать контрольными вопросами.
– Иди, хорошо? – сказала я, когда Кир приблизился. Студенты разделились, чтобы предоставить ему место – я заметила, что такое было с каждым членом Совета. Все, казалось, знают, что у них есть пространство, когда они ходят по коридору. – Через полчаса у меня мастерство перевоплощения.
– Я не думаю, что... – начал Леон, но я отступила от него, идя к Киру. Эти двое не слишком уж нравились друг другу. То есть, я полностью была на стороне Леона, но в прошлый раз они почти подрались. Я не хотела знать, что случится, если Леон заставит рыжеволосую бабулю потерять контроль.
– Миледи, – Кир, в джинсах и белой рубашке, выглядел легким и классическим. Он не смотрел поверх моего плеча, но все его тело кричало о том, что он знал о Леоне, испускающем негодование позади меня.
В Главной Школе повсюду витают любовь и счастье!
Я повесила сумку на плечо.
– Позволь предположить. Заседание Совета.
Кир пожал плечами. Его ресницы были медно-красными. На мгновение мне показалось, что он хочет что-то сказать, его рот открылся и черты лица смягчились. Затем он закрыл рот, слегка покачал головой, повернулся на пятках и отправился дальше по коридору.
Если бы меня забрал Брюс, я бы с нетерпением ждала легкой беседы. Он охотно шел мне навстречу. Вообще Хиро был самым хорошим, он и глазом не моргнул, не зависимо от того, как много вопросов я задавала, даже если его ответы больше походили на загадки. Хотя Кир не сказал и слова. Все то время, что мы провели в коридоре, он смотрел на меня с озадаченным выражением лица, будто я была говорящей собакой, хотя мне следовало бы лаять и сидеть на своем месте – на полу.
Он установил быстрый темп, и я старалась изо всех сил не отставать от него. Я опустила голову и выпрямила ноги. По крайней мере, пока он расчищал мне проход и я спешила, у меня не было времени на то, чтобы все четко обдумать. Будто я шла за папой.
Нет, серьезно.
Леон шел в конце, следуя за мной. Он даже не выглядел запыхавшимся. Мы прибыли к резной двери за более короткий срок, чем это возможно. Дверь открылась, и Кир отошел в сторону.
– Миледи.
Я ступила в потертую гостиницу. Только когда двери закрылись с щелчком позади меня, я поняла, что Кир не последовал за мной. Я простояла там секунду, моя сумка съехала с плеча, и когда двери с другой стороны комнаты призрачно открылись, я была готовой ко всему.
Какая-то часть меня ожидала этого. Я вдохнула запах специй и парфюма, и вспышка ярости дернула меня настолько сильно, будто я была собакой на цепи.
Анна, стоя в двери, уставилась на меня. Я тоже уставилась на нее.
Она выглядела немного стройнее, но кого-то это могло бы сделать измученным, ее же – гламурной. Это был первый раз, когда я видела ее в чем-то кроме платья из старых времен. Она была в модно потертых джинсах и клочке красного шелка, который, должно быть, был слишком дорогим топом, чтобы здравомыслящий человек заплатил за него. Она была бледной, руки обнажены, из декольте выглядывал красный кружевной лифчик. Я не культуристка, но папа бросил бы один взгляд на руки Анны и назвал бы их «слабыми». Это не самое убийственное прилагательное в его лексиконе, но что-то близкое к нему.
Она даже улыбалась, лицо в виде сердца было открытым и ярким.
– Ну, привет, незнакомка!
Клянусь Богом, она щебетала.
На мгновение меня наполнило беспокойство. Я думала о том, чтобы отступить назад, но решила, что будет лучше не показывать страх. Это было символом веры в бабушку и папу: показать страх – отличный способ дразнить непредсказуемого человека или животное.
– Хэй. Кир сказал, что...
– Я попросила его привести тебя немного раньше. Ну, ты знаешь, время для девочек, – она небрежно зашла в комнату, завалилась на один из кожаных диванов. Он даже не заскрипел, принимая ее так, будто она королева. – Становится так утомительно. Вокруг слоняются только парни!
То, как она это сказала, подсказало мне, что ей вообще не казалось это утомительным. Нет, звучало так, будто от нее ожидали, что она будет жаловаться на это, пока она смотрела на свои ногти и ухмылялась своей удовлетворенной полуулыбкой.
Я стояла, не желая проходить в комнату. Понятия не имела, что я собиралась сказать ей, но мой рот открылся и позаботился об этом за меня.
– Где твои телохранители? Я никогда не вижу их с тобой, – и они все носят красные рубашки, не так ли? Держу пари, что носят. И обтягивающие джинсы.
– О, они, – она махнула рукой. – Они вокруг здания. Я не нуждаюсь в них здесь, с приятельницей-светочей. Они наблюдают из тени, когда я не хочу, чтобы меня беспокоили.
– Из тени? – я тупо повторила.
Она махнула элегантной рукой. Камея на черной ленте на ее тонком, белом горле немного сместилась.
– Ты же знаешь, мы можем ходить так, что нас никто не заметит. И конечно ты заметила, что стоит сказать слово, как они прыгнут подчиняться? Такие хорошие маленькие мальчики. Я их так натренировала. Это была тяжелая работа, но я справилась.
– Ха! – я прошла немного дальше в комнату. Возможно, ощущение опасности, которое я чувствовала раньше, не исходило конкретно от нее.
Ну ладно, она ненавидела Кристофа. Но было легко видеть, как кто-то мог ненавидеть. Он был просто таким...
... каким? Я попыталась придумать слово, но все, о чем я могла думать, это лодочный домик в другой Школе. Где он держал нож у груди и говорил: «Не бойся». Где он обнял меня, и я почувствовала себя в безопасности. Не так, как я чувствовала себя в безопасности рядом с Грейвсом, но все же.
Отметки клыков на моем запястье горели. Я села на диван, который был ближе к двери. Тот самый, на котором чаще всего сидел Хиро, его смышленные, темные глаза вбирали в себя все в этой комнате
Отчасти, мне было жаль, что его не было. Я не могла придумать, что бы еще сказать.
– Дело в том, что в Школе всегда кто-то наблюдает, – на ее лице появилась яркая солнечная улыбка. – Всегда. Это как... гарантия безопасности.
Забавно, это не звучало, как гарантия безопасности. Это походило на угрозу. Ее яркие голубые глаза сосредоточились на мне, но я ничего не ощущала, кроме ленивой удовлетворенности, плавающей в комнате без окон. Огонь – здесь всегда был огонь – дружески потрескивал. Я слегка ощущала «дар» и немного расслабилась.
Но если это не Анна вселяла в меня чувство опасности, то кто? Или что? Кто-то из Совета?
Может, предатель? Казалось, все были уверены, что им был Кристоф. Кроме меня, и, возможно, оборотня, чью жизнь он спас. Я должна была выяснить, кто хотел моей смерти, но не преуспела в этом.
Господи, жаль, что здесь не было папы.
– Анна, – я подумала, что лобовое нападение будет отличным решением, если можно так выразиться. – Могу я тебя кое о чем спросить?
– Ты только что сделала это, – она сделала еще один ленивый взмах руки. – Но я разрешаю, дорогая.
Во что, черт возьми, ты играешь? Но я выбрала кое-что другое вместо этого.
– Почему ты ненавидишь Кристофа?
Она немного напряглась, веки прикрылись. Улыбка сошла с ее лица, как падающая со стены фарфоровая тарелка.
– Я точно не ненавижу его.
– Тогда что? – я поняла, что одним глазом она смотрела на меня, а другим – на дверь. Возможно, я ее нервировала так же, как она меня, и образ сучки-черлидерши был ее защитной окраской.
Это было здравой мыслью. Значило ли это, что я сделала поспешные выводы насчет нее? А ведь я ненавидела, когда люди делали поспешные выводы обо мне.
– Он рассказал тебе? – уголок ее блестящего от помады рта опустился.
– Он был вроде как занят, спасая наши жизни. Он не упоминал тебя, – кроме разве что «Ах, Анна. Разливает яд». Хотя это вряд ли громкое подтверждение. И Дилан, казалось, не был слишком рад увидеть ее. Но я не собиралась рассказывать ей это. Это плохая идея.
– Будет ли для тебя сюрпризом узнать, что Рейнард был моей первой любовью? – теперь все ее внимание было обращено на мне. Маленькие жадные глаза взвешивали, наблюдали. Я слабо чувствовала вкус апельсинов и воска. Отметки клыков на моем запястье покалывали и зудели. Раздражение в них было более интенсивным. – Да? Я смотрю по твоему выражению, что это действительно является сюрпризом для тебя. Он сердцеед; это его единственный настоящий подарок. Наряду с предательством, – она сделала едва заметное движение, устраиваясь более удобно на диване. – Мы были вместе в течение достаточно долгого времени. Несколько лет.
Я была удивлена. Я даже не могла представить, что эти двое смогут находиться в одной комнате. Не без чувства тошноты. И почему Кристоф не рассказал мне?
– Я не думаю... – начала я. Неужели я собиралась защищать перед ней Кристофа?
– Нет, не думаешь. Позволь мне дать тебе сестринский совет, Дрю. В следующий раз, когда ты увидишь Кристофа, беги. Если мой опыт с ним о чем-то говорит, то он ничего хорошего не замышляет. Ему нравятся впечатлительные молодые девушки. Многим дампирам нравятся. Человеческие женщины, ты же знаешь. Светочи, должно быть, намного более привлекательные, но нас так мало, – она издала смешок. – Только ты и я. Ты не чувствуешь себя особенной?
Что-то застыло в моей груди. «Ради тебя, Дрю, я готов биться на стороне света». Но здесь она рассказывала мне... рассказывала что?
Боже, я уверенно могла выбрать что именно. Учитывая то, что у меня совсем не было свиданий, здесь я выясняла всякие штучки о парнях, которые мне нравились.
Кроме того, мне не нравился Кристоф в этом смысле, не так ли? Я сказала Грейвсу прямо так, что он мне не нравился. Что он пугал меня до глубины души.
Я подумала, что смена темы разговора было бы неплохой идеей. Здесь было душно, и я вспотела. В моих ушах начинало звенеть.
– Зачем, чтобы увидеть меня, ты приезжала в ту Школу? Ты могла привезти меня сюда, – та Школа сгорела дотла, погибли оборотни и дампиры, а она сидит здесь, красивая, как картинка, и натянутая, как струна.
Она смотрела на меня так, будто я издала смущающий физический шум.
– Я думала, что Совет собирался привезти тебя сюда, – это прозвучало плоско и неубедительно. – Мы все еще пытаемся узнать, как ты оказалась в захолустье.
Ее слова имели вызывающий, горький вкус лжи, которую лжец даже не пытается скрыть. Кристоф пытался сослать меня сюда, в Главную Школу. Дилан сам пытался оповестить о том, что я была на севере штата и в опасности.
Я уставилась на нее, она уставилась на меня, и только я собиралась открыть рот, чтобы сказать, что она лжет, как дверь распахнулась достаточно сильно, чтобы удариться о стены с двух сторон. Я подскочила, моя сумка упала с дивана. Анна засмеялась. Это было захватывающее дыхание хихиканье.
Хиро последовал в комнату, он трансформировался и его клыки выдвинулись вперед. Его пристальный взгляд резко прочертил дугу по всему – по Анне, развалившейся на диване, по мне, тяжело дышащей и раскрасневшейся, и, вероятно, выглядящей виноватой, как черт – и пришел в полнейший ступор.
Кир тянулся позади него. Брюс шел сзади, выглядя очень задумчивым. И как только он увидел меня, заметно расслабился.
– Миледи, – опять, Хиро дал понять – я не была уверена как – что он говорил со мной. – Простите, что мешаю.
Я проглотила то, что чувствовалось, как кусок моего сердца. Чувство опасности вернулось, в горле взорвался сильный аромат восковых апельсинов.
– Да. Я, гм. Это заседание Совета?
– Нет, – облегчение Брюса превратилось в недоумение. – Но... вы хотите созвать Совет?
Созвать? Какого черта? Я потрясла головой.
– Нет, я... жду, так нет никакого заседания?
Только когда Хиро пересек комнату, близко подойдя ко мне, я поняла, что терла левое запястье о подол толстовки. Быстро, как змея, его пальцы сомкнулись вокруг моего запястья, и он оторвал его от моего тела.
Я напрягла колени, готовясь вырвать руку. Но он взглянул на отметки, отворачивая рукав.
– Они старые. Им несколько недель, – он бросил единственный злобный взгляд на Анну. – Позвольте предположить. Рейнард.
– Что? – Брюс оттолкнул его в сторону. Резко втянул воздух. – Почему ты нам не сказала, что была отмечена?
– Он... гм, в общем... Кристоф сделал это. Вампиры приближались. Он спросил, может ли он одолжить кое-что. Я не знала, что он имел в виду, – воспоминания полностью поглотили меня, и я задрожала.
... Кристоф вскинул голову, вытянув клыки из моей плоти, и крепко сжал мне запястье, не отпуская жесткой хватки чуть пониже локтя. Выдохнул, дрожа всем телом, а Грейвс снова хотел оттащить меня. Моя рука безвольно натянулась между ними, как у резиновой куклы, плечо горело от боли, а я не могла вымолвить ни звука.
Глаза Кристофа загорелись пуще прежнего. По ним заструились прожилки, как будто в воду капнули пищевой краситель.
– Как сладко, – прошипел он и вдруг странно подался вперед, опустив голову и опять крепко сжав меня запястье, словно собираясь повторить.
Я хотела закричать, но не могла. Тело не повиновалось. Оно, безвольное и словно подмороженное, просто висело.
– Кристоф, – послышался беспокойный голос Спиннинга. – Ээ… Кристоф?
Звук словно балансировал на острие ножа. Вокруг стояла тьма. Моя голова запрокинулась еще дальше. Грейвс уже держал меня обеими руками. Я была так вымотана, что с трудом дышала. Вдох-выдох, вдох-выдох, ребра словно отказывались подниматься. Невозможно тяжело было втянуть в себя воздух, который я ощущала на лице. И вместе с тем весь океан атмосферы теперь опустился на меня, грозя раздавить.
– Господи, – прошептал Грейвс. – Что ты с ней сделал?
– Как много он взял? – спросил спокойно Хиро.
Поверх его плеча я увидела лицо Анны. Оно было белым. Не бледным, как обычно. Белым. Как будто она увидела призрака. Красные всполохи сверкнули в глубине ее зрачков, и внезапно я была уверена, что если бы Хиро не стоял между нами, то она бы хотела поговорить со мной. Очень близко.
Очень жестоко.
– Она с ним! – прошипела Анна. – Предатель, прямо перед нашим носом! Как Элиза...
Хиро отпустил меня и резко развернулся. Он практически ударил меня – так быстро он развернулся, что я отшатнулась, почти падая на диван. Рука Брюса обвила мои плечи, сильно сжимая их, а его вторая рука промелькнула, оборачиваясь вокруг высокого, серого, шелкового пиджакак с воротником. Материал издал странный неопределенный звук, как будто он натянулся.
– Ты так легко бросаешь обвинения, Анна, – тон Хиро был ледяным, разрезая спокойствие. Рев заполнил мои уши. Я чувствовала легкое головокружение. – И все же...
Внезапно Кир оказался там: между светочей и Хиро. Его клыки вышли наружу, рыжие волосы превратились в чистое золото, так как он начал меняться. Глубокий, напевающий звук сжал весь воздух, превращая его в густоту. Позиция Брюса ужесточилась, и он бросил мне нечитаемый взгляд.
– Давайте будем разумными, – сказал он спокойно. Его тон разрезал рычание, и я поняла, что странный звук разрываемой ткани был от того, что потихоньку рвался пиджак Хиро. – Дрю.
Подождите. Она собиралась сказать Элизабет. Она знала маму? Мои ноги превратились в лапшу. Хотя я встала, потея и дрожа.
– Да, сэр? – как если бы он был отцом, и мы были в баре с группой злодеев из Истинного мира, и кто-то совершил ошибку, мешаясь с ними.
– Как много взял Рейнард? Было больно, не так ли? Сколько раз?
– Я... – я ненавидела саму мысль об этом. – Три. Затяжки. Глотка, называете это, как хотите.
Анна издала шипящий звук, как чайник, готовый закипеть. Ее лицо искажалось и сглаживалось, и Хиро наклонился еще больше вперед. Рано или поздно тот пиджак порвется, и только Бог знал, что тогда произойдет.
– Тогда все хорошо, – понимание Брюса сделалось мягче. – Вы, конечно, провели насыщенную событиями жизнь, миледи.
– Откуда мы можем знать, что она... – начала Анна.
– Ты не хочешь заканчивать это предложение, – Хиро прервал ее слова. Тем не менее, некоторая ощутимая напряженность просочилась из него, очевидно, Брюс также это почувствовал. Поскольку он отпустил пиджак Хиро и обхватил меня. Похоже, на моей руке будет синяк. Я бы просто могла рассказать обо всем.
– Мы не ставим под сомнение слово светочи, – Брюс смотрел поверх моего плеча, когда говорил, но его челюсть была напряжена. Мускул дернулся на его щеке, и его лицо стало жесткой, красивой картиной, на которой выделялись каждая плоскость и линия. Он не трансформировался, но я ощутила, что он был близок к этому, как течение под черной водой старицы.
– Это правда, – Хиро расправил рукава. Я не знаю, как он делал это, но он казался выше на несколько дюймов. – Мы не ставим под сомнение слово светочи.
Она выглядела так, будто ей дали пощечину. Лихорадочный розовый цвет вспыхнул на ее щеках. Ее клыки немного выглядывали, и клянусь Богом, я слышала шипение кошки. Привлекательность, за которой она скрывалась, как за щитом, уменьшилась, и в течение полсекунды что-то уродливое показалось под нею.
Затем она ушла, двигаясь слишком быстро, чтобы ее могли увидеть. Послышался звук, как будто рвали бумагу, и противный чирикающий смех последовал за ней, когда сработала ее уловка – я такое впервые видела после того, как Кристоф отбросил Пепла в снег, что, казалось, произошло миллион лет назад.
Я сглотнула. Мое горло горело, мне нужна была тележка со льдом. Мне было холодно, даже при том, что я вспотела, и огонь тушил ревущую стену сухого тепла. Жажда крови заполнила меня, заставляя гореть заднюю часть горла.
– Какого. Черта.
– Тебе не следовало делать это, – Кир тряс головой. Он вернулся в свое нормальное обличье и выглядел странно грустным.
– Маленький, рыжий лакей, – слова дампира-японца, возможно, содержали бы больше презрения, если бы они сдавали в аренду недвижимость. Возможно.
– Она глава Совета, – парировал натянуто Кир.
– Джентльмены, – Брюс поднял руки. – Давайте будем цивилизованными. Мы все знаем, что миледи Анна... трудная и...
– Она выгнала Элизабет, как только... – начал Хиро, но Брюс утихомирил его. Действительно утихомирил и посмотрел на меня.
Мне было все равно. Я взяла сумку дрожащими руками. Когда я подняла глаза, все трое уставились на меня.
– Я знаю, что не нравлюсь ей, – я старалась говорить ровно. – Но я не могу понять почему.
Я пыталась выразить кое-что насчет фальшивых девушек, но бросила это, так как это было безнадежно. Не имело значение, что они были подростками, они были парнями. До них бы это просто не дошло. В любом случае, почему я должно объяснять это?
Если Анна что-то чувствовала к Кристофу, а он ошивался вокруг меня... да, я могла понять, что это принесет некоторые проблемы.
Хиро выглядел так, будто собирался что-то сказать, но с меня было достаточно. Я сделала два шага в сторону. Брюс не дернулся, но мне пришла в голову идея, что он хотел бы.
– Я пойду на урок, – сказала я тихим голосом и убежала. Я добежала до своей комнаты, закрыла дверь и не открывала ее, пока Леон, Бенжамин и Грейвс не пришли и не навалились на нее всем своим весом. И я не сказала ни слова, когда они спросили меня, что, черт возьми, произошло.
Я знаю правила. Вы не должны визжать. Вы заботитесь обо всем самостоятельно.
Кроме того, я поняла это, пока горбилась в ванной, часто дыша и качаясь взад и вперед. Я даже не хотела думать об Анне и Кристофе или чтобы то ни было. Ему не нравилась она, она ненавидела его, и, возможно, они когда-то встречались, и ей не нравилось то, что он ошивался рядом с другими девушками. Кому какое дело? Существовали проблемы и поважнее.
Анна была главой Братства, и, по крайней мере, один человек в совете – Кир – был полностью на ее стороне.
Что привело меня к самому страшному вопросу.
Который – или, возможно, которые – из дампиров, охраняющих меня, были существами Анны?
Глава 14
К счастью, в ту ночь я не надолго задержалась у Пепла. Он успокоился задолго до рассвета. Я не хотела покидать его, но Грейвс закатил глаза и сказал, что ему надо поспать. И я была настолько утомленной и нервной, что сдалась.
Я повернулась, снова ударила подушку. Вздохнула.
– Не хочешь мне рассказать, что случилось? – голос Грейвса был не таким тихим, как шепот, но и не привычной громкости. Наверное, он думал, что если будет говорить тише, то я смогу его проигнорировать.
Я подумала рассказать ему об Анне, но тогда бы пришлось упоминать Кристофа. А это было бесполезно. Все это было такой путаницей, которую моя голова не готова была принять, и пока я не переварила все это, я не могла объяснить ему всего, чтобы он не подумал о чем-нибудь не том. О Кристофе и, что более важно, обо мне.
Я решила, так сказать, прощупать почву.
– Заседание Совета прошло плохо, – это было огромным преуменьшением, а также ложью. Не было никакого заседания.
Только Анна. И Кир. Очень дружелюбные, те двое. Маленький, рыжий лакей – так сказал Хиро.
– В любом случае, тебе это не понравилось, – послышался звук шуршащей ткани, когда он переместился.
Я бросилась к самому краю кровати. Мои глаза оставались закрытыми, и я переместила кончики пальцев на край матраса.
– Оно было даже хуже, чем обычно.
Как обычно, ему не нужно было ничего объяснять.
– Та девушка, гм. Другая светоча.
Я не дернулась, как если бы меня ужалили, но это было близко к истине.
– Я не нравлюсь ей.
– Конечно нет. Такая девушка, – Грейвс издал презрительный шум, почти фырканье. – Бьюсь об заклад, она была здесь пчелиной маткой достаточно долгое время. Она играет со всеми этими мальчиками, настраивая их друг против друга. Я знаю этот тип девушек.
А ты знаешь мой тип? Я почти спросила его об этом, но решила, что это звучало бы так, будто я нарывалась на комплимент.
– Хотя мне действительно кажется, что она ненавидит меня, – что-то быстро всплыло у меня в голове – память или сон.
«Не позволяй носферату кусаться».
Я отодвинула это подальше. Дрожь прошлась по спине.
– Ну, ты привлекательнее, чем она, – он сказал это, как само собой разумеющееся: трава зеленого цвета, или на Земле действует закон гравитации.
Что-то теплое появилось в моей груди. Это было прекрасное чувство. Я фыркнула.
– Я даже не могу уложить свои волосы.
– Ну и что. В любом случае, что произошло?
Я попыталась превратить это в разумную мысль. Молчание растягивалось между нами.
– Господи, – наконец сказал он. – Я не могу тебе ничем помочь, если ты мне ничего не рассказываешь.
Черт возьми, дай мне секунду подумать!
– Я пытаюсь понять, как рассказать тебе про это.
Снова молчание. Я заерзала. Он тоже.
– Дрю, – сказал он очень нежным, тихим голосом. – Ты знаешь, моя мама делала это. Она молчала. Каждый... – он глубоко вдохнул, как будто плавал и только что выбрался наружу. – Каждый раз один из них бил ее. Ее бойфренды. Она вела себя так, будто ничего не происходило. Но я видел синяки. Я не идиот.
Это была самая личная вещь, которую он когда-либо говорил мне. Я подумала, что ему не нравится говорить о том, как он оказался в служебном помещении торгового центра. И у меня были свои личные тайны, с которыми я никогда не хотела делиться. Большинство из них включали папу и различную работу, которую мы выполняли в штатах. Некоторые тайны включали школы, когда я еще не могла передвигаться незамеченной.
Я убрала руку с края кровати. Она повисла в пространстве, как будто я растянулась, мои пальцы чувствовали пустоту.
– Она ненавидит меня, потому что Кристоф укусил меня, – я почти прошептала слова в подушку, не позволяя руке выпрямиться. Мои щеки горели. Если бы он увидел меня, он, вероятно, сказал бы из-за чего я покраснела. Отметки клыков на моем запястье слабо покалывали, но то чувство отступило.
Когда его пальцы переплелись с моими, это было одновременно шоком и облегчением. Теплая кожа, мягкое прикосновение. Он впитал это и сказал то, что я от него меньше всего ожидала.
– Такая девушка, как она, не поверит, что он тебе не нравится, – он слегка кашлянул. Предполагаю, прямо сейчас ему хотелось бы закурить. – Господи.
– Не нравится мне это, – я казалась юной. И испуганной. – У меня есть немного денег. Мы можем купить что-нибудь.
Он подумал об этом.
– По крайней мере, вампиры больше не нападают на тебя. Это уже что-то.
– Ты сказал мне, что мы вдвоем против целого мира, – тогда ты тоже держал мою руку. – Я думаю, мы можем выбраться отсюда. Бежать и продолжать бежать. Я могу научить тебя, как...
– Они знают вещи, которых не знаешь ты. И Спиннинг с Дибсом наблюдают за тобой тогда, когда я не могу наблюдать.
У него была своя точка зрения. Тем не менее... Я, считай, вырвала свою руку из его.
– Ты передумал?
Я и не думала, что мои слова будут звучать так, будто у ребенка отобрали игрушку. Действительно не думала. Он тяжело вздохнул.
