Текст книги "Крейстонские туманы (СИ)"

Автор книги: Лидия Дударева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

И весь остаток дня, вплоть до вечерней пешей прогулки с Баском, занимаясь делами, он размышлял о таинственных причинах, удерживающих Черри Ливси от решения согласиться, наконец, и принять полагающееся ей место координатора в Крейстонхилле. Однако, после вечерней прогулки, мысли Крейстона потекли совсем в ином направлении. Он даже, вот ведь чудо, на время вообще забыл о Черри.

***

Крейстон непроизвольно вздрогнул, когда автомобиль инстпектора Хоули внезапно свернул на подъездную аллею к Крейстонхиллу.

– Черт! Баск, ко мне, не попади под колеса. Сидеть. Место, Баск, место… Вот хорошо, хороший пес…

Инспектор Хоули с поразительной точностью остановил автомобиль рядом с ними.

– Чем могу служить, инспектор?

Хоули опустил стекло и кивнул лорду, но не поспешил ответить на его вопрос. Он, оставаясь в машине, непринужденно постукивал пальцами по рулевому колесу и невнятно хмыкал. Крейстон и Баск были невозмутимы. Инспектор же покидать автомобиль явно не собирался и не спешил разъяснять цель своего внезапного визита. Собирался с мыслями. Наконец, все так же похмыкивая через слово, он задал свой первый вопрос лорду:

– Э-э-э-м…да, хм-м-м… Ваш Баск всегда при вас, Крейстон?

– Как правило.

– Странно, – протяжно в нос произнес Хоули и снова надолго умолк. Лорд закурил, жестом предложив сигареты «собеседнику», но тот лишь отрицательно мотнул головой. Молчание затягивалось.

– Пройдете в дом? – спросил Крейстон, докурив.

– Не думаю, у меня цейтнот, – пояснил Хоули свое нежелание покинуть транспортное средство, однако паузу в своей выходной арии не сократил.

Крейстон в тайне потешаясь над столь топорной техникой ведения допроса, внешне оставался невозмутимым. Ну что же, если этому типу от него что-то понадобилось, то пусть удосужится открыть рот, он не ясновидящий, а даже если бы и был им, то не стал бы заглядывать в мысли инспектора Хоули.

По слухам в юности Хоули случилось увлечься хорошенькой длинноногой слависткой из Кембриджа. В память о своей первой любви, инспектор до сих пор раз в год перечитывал роман одного великого русского классика. Не весь целиком, разумеется, и в переводе, что еще более разумелось, Хоули перечитывал всего лишь несколько десятков страниц, посвященных работе виртуозного следователя. И год от года инспектор неуклонно совершенствовался в своем ремесле. Бывалые рецидивисты теряли остатки терпения и раскалывались на допросах как каленые орехи, только бы чертов Хоули наконец прекращал свои многозначительные хмыканья и отпускал «кошачий хвост». Тянуть кота за хвост он умел великолепно и мог перетянуть в этом своем умении кого угодно. Но Крейстон не был рецидивистом, и бывалым себя тоже не числил.

– Выяснились некоторые дополнительные обстоятельства, сэр, – наконец разродился Хоули, обращаясь, судя по направлению его взгляда, к Баску. Пес и ухом не повел.

– Да? – вежливо «удивился» Крейстон, – Я почему-то так и подумал.

Верно, как не быть этим самым дополнительным обстоятельствам, ведь дело только началось.

– Буквально два слова, сэр… Э-э-э-м-м-м… Ваш пес… если бы кто-нибудь в ваше короткое отсутствие… хм… Он бы подпустил постороннего к убитой?

– У него превосходный тренинг. Вы сами, видели, он не подпускал ни зевак, ни полицию до того, как я его отозвал.

– Но… э-э-э-эм… хм-м-м… Еще чьей команды мог бы послушаться ваш пес?

– Полагаю, тренера. Но он за тысячу миль. Пес с континента

– Я в некотором затруднении… эм-м-м… хм… Пса еще кто-нибудь, кроме вас кормит?

– Естественно! Всех собак в доме кормит егерь. Я никогда не делаю это сам.

– Собак?

– Их около дюжины. Периодически прибавляются, мы их раздаем. Но дюжина прижилась.

– Дюжина псов? – заметно оживился Хоули и поднял на лорда взгляд серовато-голубых глаз, – В наше время, не слишком ли накладно? Мой кокер обходится мне в копеечку. Егерь смог бы подойти к телу без вас?

– Нет, это исключено.

– Вы уверены?

– Черт, инспектор, что там у вас еще выяснилось?

– Сэр… вы сказали дежурному в участке, что не подходили к телу, а опознали девушку издалека по браслету на руке…

– Да, совершенно точно.

– Видите ли, сэр, когда мы доставили тело в морг… В общем, никакого браслета на ее руке уже не было. Или его не было с самого начала?

В это короткое мгновение Крейстону померещилось, как чертовы наручники защелкиваются на его запястьях.

– Погодите, Хоули! Я точно помню, браслет на руке у нее был! Был, когда санитары грузили носилки в фургон, рука выскользнула от толчка и свесилась из-под покрывала.

– Из-под какого еще покрывала, Крейстон, – досадливо поморщился инспектор, – Мы уже сто лет пакуем трупы в пластиковые мешки с молниями… Вы ошиблись, вероятно…

– Не мог я так ошибиться! – возмутился Крейстон. – Не знаю, во что вы обычно пакуете ваши трупы, но Кейси с моих дорожек увозили под покрывалом. Стойте! Какие еще трупы, инспектор? В округе не было убийств как раз все эти ваши баснословные сто лет.

– Ну да, не было, – вынужденно признал инспектор, – Зато сейчас пошли одно за другим…

– То есть?

– Это потом. Так вы утверждаете, что опознали убитую по браслету и что браслет все еще был у нее на руке, когда ее увозили? Так я понял?

– Именно.

– И увозили ее под покрывалом, а не в мешке?

– Я был там не единственным свидетелем, – пожал плечами Крейстон, – Спросите у констеблей, шерифа, санитаров, наконец!

– Думаете, еще не спрашивал? – сквозь прищур окинул взглядом лорда инспектор.

– Так, – Крейстон почувствовал подступающую ярость, – И что же они сказали?

– Это тайна следствия…– мрачно возвестил инспектор.

– Да что, черт побери, происходит? Мне следовать за вами?

– Зачем? – опять оживился Хоули.

– Полагаю, я в числе подозреваемых?

– Вы? Хм-м-м… Положа руку на сердце, сэр, вы что, смогли бы такое проделать с девушкой не слишком ясного ума? С убогой, проще говоря? А на маньяка вы пока не тянете… Хм...м…м… пока…

– Стоп! Хоули, я вспомнил. Люк Донован выразил сомнение, что убита именно Кейси, а шериф ему ответил, что любой и каждый может ее опознать по этому дурацкому браслету, и указал на руку!

– Хм, кажется, вы правы, – признался Хоули, – запамятовал я этот эпизод с шерифом. И с этих идиотов санитаров станется затерять мешки в кутузке за их не востребованностью, поэтому могло быть и покрывало. Но ведь врут, как сивые мерины! Хорошо, что вы все разъяснили.

Крейстон успел подумать, что если ему и суждено будет кого-нибудь пристукнуть, то лысеющая макушка инспектора, самая подходящая мишень. Но тут Хоули огорошил его новым известием, и грешные мысли вылетели у Крейстона из головы.

– Под телом Кейси были обнаружены четкие следы.

– Не стану спрашивать чьи, инспектор. Мои, Баска и Гладстона.

– Точно. Кто-то очень аккуратно уложил труп девушки на эти ваши следы. Мы их зафиксировали, сможете полюбоваться на гипсовые слепки. Один отчетливый след правой ноги в сапоге, след лошади с характерной подковой и два следа крупного пса. Он у вас чумкой не болел? Постав лапы не очень правильный.

– Я вчера спешился там на пару секунд, показалось подпруга расстегивается. Поправил и снова сел в седло. Баск крутился рядом.

– Ну да, ну да… констебль Вильерс примерно так и восстановил картину… С песчаной дорожки следы, естественно смело ветром, а эти на мокром суглинке у края впечатались как на картинке в учебнике криминалистики. И именно на эти следы убийца и уложил девчонку.

– Так ее убили не…

– Нет, не там, где нашли. И вообще не на ваших землях, сэр.

Крейстон неизвестно почему почувствовал облегчение и Хоули это заметил.

– Напрасно радуетесь, такой жест убийцы направлен против вас. И убийство, получается, умышленное… Впрочем, кто знает… с серийниками ничего заранее сказать нельзя.

– С серийниками? – потерял дыхание Крейстон.

– Да, увы, – теперь Хоули говорил четко и ясно, безо всяких экивоков, – Незадолго до полудня в каштановой роще, у лошадиной ярмарки, был обнаружен еще один труп. Тело Анны Марии Анжелы Фелпс. Та же картина, удушение. Мерзкое дело, сэр.

– Кто обнаружил?

– Один парень пошел вздремнуть под каштанами, после того как спрыснул свою сделку в палатке О’Рэйли. Я задолбался штрафовать этого отравителя. Когда-нибудь нарвется по крупному. Черт его знает, почему это пойло так популярно именно у лошадиных барышников.

– Пошел вздремнуть, говорите?

– А почему нет? Если бы парень свалился прямо у палатки, то ваш кореш мог бы оказаться в претензии. А вы наверное догадываетесь, как окружающие воспринимают претензии О’Рэйли. Детинушка не хилый. А так парень в полсвиста, на последних тормозах оставил свою выручку у бармена, будем его так называть из вежливости, и побрел под каштаны. Протрезвел, бедняга до хрустального блеска. Зря только на выпивку потратился.

– Приезжий парень?

– Не-а, наш, местный. Но домой отправиться не рискнул. После тройного можжевелового от О’Рэйли мало кто далеко уходит. Потому он и ставит свою палатку в шаге от каштановой рощи. Пробовали, кстати?

– Не доводилось, – усмехнулся лорд.

– Попробуйте, лучше под моим наблюдением. Я водил на дегустацию Маскхема, хотелось бы сравнить ваши результаты.

– Когда ее убили, эту Хельгу Марию Анжелу Фелпс? – спросил Крейстон, возвращая Хоули к делу от приятных воспоминаний. Как видно инспектор совсем забыл про свой цейтнот. Хоули снова насторожился и заметно погрустнел.

– По видимому около полуночи… До одиннадцати, во всяком случае свидетели видели ее живой. Молодежь устроила у ярмарки рядом с каруселью импровизированную дискотеку. Они там с Кейси обе отжигали изо всех сил. Вы назвали имя второй убитой без запинки, знакомы?

– Первый раз слышал.

– А не ошиблись?

– Помилуйте, Хоули, вы же сами назвали ее полное имя незадолго до этого.

– И вы его сразу запомнили?

– Ну, разумеется.

– А сможете еще раз повторить?

– Анна Мария Анджела Фелпс.

– Ну-ну, – взгрустнул Хоули, – Я так и знал. Если когда-нибудь вам случится совершить преступление, Крейстон, то помогай бог тому, кто возьмется его расследовать.

– Прикажете счесть за комплимент?

– Вы не совершали этих преступлений, Крейстон. Я в этом уверен. Я и еще, может быть один из констеблей. Даже шериф Маскхем сомневается и именно потому с пеной у рта защищает вас на каждом углу. Его наивная тактика вам явно не на пользу. Обыватели уже заранее вынесли свой вердикт, виновен. Без снисхождения. И даже странно вы с барышником на одной доске. Оба обнаружили тела девушек и оба не замедлили оповестить власти о своих находках. Вы сделали это более квалифицированно, он же просто кинулся бежать, вопя во всю глотку. Кстати, а почему вы дали команду Баску, стеречь?

– Мне почему-то показалось, что преступник затаился где-то неподалеку. Я ведь не знал, когда именно убийство произошло. Подумал, он только что отсюда ушел и чего-то не успел. Была там какая-то яркая деталь, бросавшаяся в глаза… Я подумал, что он может вернуться, чтобы убрать возможную улику…

– Какая деталь?

– Не могу вспомнить. Заметил что-то мельком, краем глаза. А когда вернулся, картина уже изменилась. Но как, не могу вспомнить.

– Ну да, ну да… Вы ведь не особо медлили и не разглядывали где там и что…

– И теперь сожалею об этом.

– Полно, о чем сожалеть. Округа перебесится рано или поздно и люди перестанут валить это на вас. Даже если настоящего убийцу мы так и не найдем.

Хоули вежливо кивнул лорду на прощанье и завел автомобиль. Наивный канареечно-желтый фольксваген плавно прокатил до поворота аллеи и выкатился за пределы поместья. Инспектор так и не обзавелся до сих пор собственным авто, подумал Крейстон. Все так же как и десять лет назад одалживает «Жука» у сестры.

Глава 8

Коронерское расследование нелегко далось Крейстону. Свидетели взвалили на его видную персону все улики – и следы под трупом, и исчезнувший браслет, взвалили, если бы смогли и труп Хельги, но тут коронер клещами впился в свидетеля. Его вопросы били, казалось, мимо цели на сто миль, были нудными и косноязычными, неясными по сути, невнятными по форме, но почему-то всем стало сразу ясно, что Хельгу убили как случайную свидетельницу. А вот Кейси, Дорис Смайл, была убита первой и, если труп Хельги убийца скрыл, то труп Дорис он выставил на всеобщее обозрение, с тем чтобы доставить лорду максимум неприятностей. Лейтмотивом всех свидетельских показаний служила связь лорда с убийствами. Для жителей округи она была явной и несомненной. Один из свидетелей на прямой вопрос коронера в чем он видит эту связь так и сказал:

– А кому бы еще она могла помешать, бедная дурочка? Не было лорда, не было убийств. Вернулся вот на нашу голову...

Малое жюри – шесть представителей местной "элиты" напомнили Крейстону своим безмолвием и отстраненностью присяжных из "Алисы в стране чудес". Казалось коронер вот только что вытащил их колоды и рассадил по стульям за барьером отгораживающим места присяжных от зала. Вся шестерка безмолвствовала все следствие.

Как известно коронерский суд решает только один вопрос – можно ли считать смерть насильственной, и, если да, то инициируется расследование, результаты которого рассматриваются уже в традиционном суде. Крейстон никак не мог понять, зачем коронеру понадобилось устраивать именно суд. И почему он просто не передал дело после установления факта убийства. Криминальный характер смерти девушек ни у кого не вызывал сомнений.

Суд же продемонстрировал лорду как именно к нему относится округа. При всем своем олимпизме он почувствовал себя задетым. Но наконец нашелся человек, сказавший слово и в пользу Крейстона.

– Свидетель Вильерс, ваша честь. – произнес пристав и в зал вошел констебль.

– Прошу вас, – обратился к нему коронер и добавил. – Именно в ходе следственной работы констебля были обнаружены следы, в полосе вересковых зарослей, примыкающих к шоссе.

– Несколько стеблей вереска были примяты и надломлены, – начал констебль. – В коре у корневищ обнаружены частицы почвы не характерные для этого участка и микрочастицы крема для обуви. Это может быть, не имеет отношение к конкретному случаю, но аналогичная смесь была обнаружена и в расселинах скального выступа, на вершине холма, с которого открывается очень хороший обзор на место обнаружения девушки. Под телом девушки и на обозначенном скальном выступе были обнаружены ворсинки натуральной шерсти, с естественным красителем. Шотландский плед, сэр, правда, невозможно определить какого именно клана. Под укрытием этого скального выступа кто-то явно оборудовал некий наблюдательный пункт. В уступе скалы также обнаружены такие же шерстинки, след от термоса с кофе, много сигаретного пепла и обгорелых спичек, но ни одного окурка. Ах, да шерстинки из пледа присутствовали в волосах девушки, так что это не случайный след. То есть это именно улика, причем единственная.

– Свидетель, прошу вас ограничиваться изложением фактов, выводы оставьте при себе.

Так-то оно так, подумал Крейстон, да вот только факты уж очень говорящие. Он бы на месте этого малого не замедлил избавиться от своего пледа, термоса, крема для обуви, да и самой обуви... Констебль вздохнул, вероятно, подумав о том же. Все же коронерское расследование – это анахронизм. Судья, между тем, спохватился, что Вильерс не только свидетель, но и эксперт.

– Переходите к выводам, как эксперт.

– Да, сэр. Мне представляется, что тело убитой Дорис Смайл, Кейси, было перенесено от шоссе в узле из пледа и осторожно опущено на то место, где его обнаружен свидетель Крейстон, оставивший накануне на дорожке свои следы. После того как тело оказалось на дорожке из-под него аккуратно вынули плед, там остались характерные следы и волокна пряжи.

– Так почему же он убил именно Кейси, констебль, если хотел бросить тень на лорда, – выкрикнули из публики. – Именно Кейси, а не какую-нибудь почище, из тех, что лорду под стать.

– Я прошу Симменса покинуть зал! – рявкнул коронер.

– Виноват, сэр, я хотел бы ответить, этот вопрос витает в воздухе, а я как эксперт имею свое мнение, – вмешался Вильерс.

–Так, надеюсь, вы не хотите сказать, что у следствия этот вопрос бы не возник, а Симменс здесь умнее всех?

– Мне отвечать? – растерялся Вильерс.

– Еще один выкрик с места, Симменс, и я вас штрафую. Вопросы здесь задаю я, а вы можете осуществить свое право свидетельствовать как против лорда Крейстона, так и в его пользу, если вам есть что сказать. Повторяю, свидетельствовать, а не клеветать.

– Так мне ответить? – опять напомнил о себе Вильерс, высокий, гибкий как лоза молодец с румянцем во всю щеку и ярко синими широко распахнутыми глазами под ржаными рассыпающимися из-за их обилия кудрями.

Красивый парень, отметил про себя Крейстон, удался в родню матери. Обычно Вильерсы не отличались броской внешностью, зато отличались острым умом. Похоже, парень взял и здесь и там. Лорд Крейстон любил своих земляков, хотя многие из них из кожи вон лезли, демонстрируя ему свою неприязнь. О природе этой неприязни Крейстон предпочитал не задумываться.

– Вопрос Симменса закономерен, – отвечал между тем Вильерс, – Дорис не та девушка, которая могла бы обратить на себя внимание состоятельного и знатного человека. Но более подходящие кандидатуры, как бы это сказать, не так легко уловимы. А для маньяка сгодится любая. То есть, если выдавать это преступление, за таковое. Кейси мог от карусели заманить в рощу любой. Стоило только щелкнуть пальцами.

– Надо думать, констебль, вы высказываете эти соображения не на основании личного опыта, позвольте поинтересоваться мне, пока этот вопрос не задал пространству Симменс, – съязвил коронер.

– Черт бы меня взял! Виноват, сэр, я не хотел нанести оскорбления суду.

– Я допускаю, что не хотели. Попрошу всех покинуть зал, решение будет вынесено после перерыва.

***

Крейстон выбрался из душного зала через комнату для свидетелей, прошел по полутемным сводчатым коридорам к запасному выходу. Им редко пользовались – каменные ступеньки в трещинах поросли травой, в неглубокой выбоине, заполненной дождевой водой блаженствовал лягушонок. Прямо над лужицей рос дерзкий одуванчик. Лягушонок напоминал пляжника под ярким зонтиком.

– Уютно у тебя, дружок, – улыбнулся Крейстон и лягушонку, и одуванчику и, осторожно обходя их по кромке, спустился на тропинку, огибавшую здание суда. Крейстон намеревался отправиться домой, он свои показания уже дал, и направлялся к автомобилю. У него не было никаких причин красться или прятаться, он и не крался и не прятался... Но двое человек, шедшие чуть впереди него по самшитовой аллее, явно не слышали его шагов.

– Надо отдать должное старику, он спустил с лорда семь шкур.

– Да, если только лорд убийца, то он гений.

– Видишь ли, Майк, тут намедни Симменс толковал мне об одной штуке. Это как после крутой попойки – отшибает память начисто. Удавил девку, отряхнул руки, вернулся к себе и забыл.

– А наблюдать за самим собой, гарцующем на Гладстоне, он тоже мог?

– А, это притянуто за уши. Вильерс передергивает..

– Черт, лорд сзади... – затравленно пискнул один из собеседников.

– Вы можете продолжать свои изыскания, господа, это полезнее кегельбана и гораздо более занимательно, желаю успеха, – спокойно посоветовал собеседникам лорд, обходя их на самшитовой аллее.

Крейстона гораздо больше интересовали самшитовые кусты, искусно подстриженные каким-то умельцем. Он шел, размышляя над тем, не высадить ли ему такую же изгородь на дорожках для верховой езды и как скоро она вырастет, шел, не ускоряя и не замедляя шагов.

– Вы не очень-то пренебрегайте соседями! Мы не навязываемся, но подумайте на досуге, почему это из всей округи за вас стоит только шериф и констебль Вильерс, – хрипло крикнул вслед Крейстону любитель криминальных изысканий, о котором лорд, задумавшись, уже успел позабыть.

Лорд оглянулся и, приостановившись, стал ждать пока те, кого он обогнал, подойдут ближе. Но они тут же замерли как вкопанные, а окликнувший Крейстона, заметно переменился в лице и завертел головой в поисках подкрепления или путей возможной ретирады. Крейстон, увидев, что народ не спешит к нему, сделал шаг навстречу народу, и тут же пожалел об этом. Смельчак чуть не перепрыгнул через самшитовую изгородь, а тот, который назвал лорда гением, покраснел и покрылся испариной. Крейстон с виноватым видом остановился и всплеснул руками. Ну что за судьба! Его никогда не понимали люди, неизвестно почему избегали, временами он начинал чувствовать себя настоящим чудовищем. В чем тут причина, и как теперь успокоить этих бесстрашных сплетников. Лорд сделал успокаивающий жест рукой и примирительно улыбнулся парням.

– Я только хотел поблагодарить вас за ценное наблюдение, господа, – спокойно сказал Крейстон. – Я уже понял, что в чем-то допускаю ошибки в своих отношениях с соседями, осталось только понять, в чем именно. Жаль, но, наверное, уже ничего не исправишь.

– Нам от вас ничего не нужно, а вот вам понадобилось, наконец. Случайность, само собой, но помощи не ждите, нет, сэр, не ждите, – отомстил Крейстону за свой испуг смельчак. – Странно даже, возьмись искать местечко, где бы потискать девчонку без свидетелей – обыщешься. По семь советчиков из-под каждого куста голос подают! А тут убили двух телок и ни одного свидетеля! В вашу пользу...

– Я, надеюсь, вы отдаете себе отчет в сказанном? – нахмурился Крейстон.

– Надейтесь, – многозначительно процедил оппонент, – Вы вечно надеетесь до последнего, а потом рвете концы. А вы спросите себя, люди нуждаются в вашей снисходительности? Многие охотно предстали бы перед судом, только чтобы смыть с себя помои вашей благородной снисходительности. Знаете, к чему это привело в случае со Стюартом? За сто миль вокруг никто и слышать не хочет о том, чтобы взять его на работу! А все ваша снисходительность...

– Позвольте, Стюарт был пойман во время хищении овса из кормушек трехлеток. Систематических хищениях, лошади голодали по его милости! Почему он не крал овес из бункера, как все добрые люди? Я на многое готов закрывать глаза, но не на такое. Я даже иногда жалею, что не возбудил дело против него за жестокое обращение с животными.

– Да лучше бы возбудили!

– Еще не поздно, свидетели все живы, а срок давности то – две недели! Стюарт еще не пропил даже выходное пособие.

– Вот именно! А что ему остается? Знаете, что ему говорят? Уж, если Крейстон тебя уволил без рекомендации, это самая лучшая тебе рекомендация, парень, от винта! Лучше бы его судили! Арендатор из под Ноубриджа, отмел бедолагу Стюарта и тут же взял следить за коровами убийцу, отсидевшего пятнадцать лет!

Второй из собеседников Крейстона принялся давиться смехом, лорд поневоле тоже хмыкнул.

– Н-даа... я кажется, не все учел в случае со Стюартом.

– И еще попрекаете парня рюмкой.

– Так что мне теперь делать?

– Поздно спохватились, теперь уже ничего не изменишь, Стюарт озлился как сатана. И многие другие тоже. Если обернетесь считать вокруг себя своих сторонников, недолго это удовольствие будет длиться. Раз, два и обчелся. И еще одно, уж лучше я вам в глаза скажу, насчет девушек не вашего круга... есть одна такая, некая Глэдис, припоминаете?

– Та-а-к, – теряя терпение, протянул Крейстон, – Ну-с, продолжайте.

Смелый собеседник лорда попятился, хотя тот не шевельнулся, только взглянул. Второй дернул приятеля за рукав и прошипел.

– Ну, хватит, пошли, пропустим начало, – на лорда он избегал смотреть и опять покраснел, – Пошли, займут наши места.

Смельчак кривовато усмехнулся и кивнул.

– Ладно, пошли, сказанного умному достаточно.

– Может быть, вы все-таки измените себе, Такер, и хоть раз поступите как подобает мужчине! – рыкнул лорд и не поверил глазам, у смельчака подкосились ноги, а прияетль еле успел его подхватить. Такер, преодолевая дрожь и воровато оглядываясь, пошел по дорожке с заметным ускорением. Крейстон и теперь не двинулся с места, только скрестил руки на груди и нахмурился. На его окрик подошел констебль Вильерс.

– Послушайте, Крейстон, нельзя же так. Земля дрогнула, ну и голосочек!

– Могу я не возвращаться в зал, констебль?

– Как угодно... – суховато ответил Вильерс.

– Хорошо, я все же вернусь.

Вильерс почувствовал благодарность к Крейстону и решился немного его утешить.

– Если позволите, сэр, у Такера это наследственное, не стоит обращать внимания. Если он не уязвит кого-нибудь в течение часа, его холецистит превратит беднягу в одуванчик. Вам не случалось видеть старину Такера ярко-желтым? Я имел это удовольствие, он однажды просидел у нас в холодной пару лишних часов в мою вахту. Я следил за Дерби и выпустил из головы этого придурка. Как только старина Такер получил возможность высказаться, краска сползла с него прямо на глазах, полосами. Я был так потрясен этим зрелищем, что даже не составил протокол за использование ненормативной лексики в общественном месте, отпустил урода.

Крейстон невесело усмехнулся и протянул констеблю пачку сигарет. Вильерс курил пару раз в школьной раздевалке и с тех пор как-то охладел к этому занятию. Но он все же взял сигарету и, когда Крейстон щелкнул для него зажигалкой, даже неумело прикурил.

– Вы не курите? – удивился Крейстон.

– Да нет, почему же иногда покуриваю... обычно трубку, сигареты для меня мягковаты, – смело соврал Вильерс, сам не зная зачем.

– Пожалуй, это идея, надо начать и мне. Где-то у меня завалялись неплохие трубки.

Констебль поперхнулся дымом и поспешно избавился от сигареты. Лорд его маневра «не заметил».

– А насчет Стюарта, сэр, за что бы вы его не уволили, это было только по делом. Вот брать его на службу не следовало, да еще без рекомендаций...

– Вы несправедливы, Вильерс, не мог же я сделать исключение для Стюарта и потребовать рекомендаций у него одного.

– Виноват, вы вообще не требуете рекомендаций? – ахнул Вильерс, не дослушав лорда.

– Да нет, отчего же, спрашиваю, если их предъявляют...

– Так, теперь я понимаю, почему нашу округу усилили внештатными единицами! – выпалил Вильерс и лорд опять вышел из себя.

– Что? К дьяволу! Абсолютное большинство моих служащих достойнейшие люди! Я не потерплю инсинуаций в их адрес, даже от вас. Мои люди в правонарушениях не замечены! Ваши силки забивает все та же дичь —

Симменсы, Такеры, Доннованы – вся эта братия из завсегдатаев «Трех дубов». А мои люди предъявляют мне самые добротные рекомендации – я просто смотрю им в глаза!

– Да, сэр, признаю свою ошибку, – пролепетал Вильерс, ощутивший внезапное головокружение после того, как Крейстон «просто» заглянул ему в глаза.

– Не будем больше это обсуждать воркотнул лорд примирительно и снова закурил. – Куда они так торопились? Перерыв только начался…

– Уносили ноги, сэр.

Лорд удивленно посмотрел на Вильерса, но пояснений не дождался. То, что было с первого взгляда ясно окружающим – Крейстон в ярости или хотя бы в гневе зрелище не для простых людей, для него самого оставалось неразрешимой загадкой. Ему мог бы противостоять на равных только такой же, как он сам. Но таких в природе немного. В очередной раз не получив ответа на свое недоумение, Крейстон опять с этим смирился. Сейчас его больше волновал вопрос о том, кто же виновен в смерти девушек.

– Может их убил приезжий? – спросил он констебля.

– Вряд ли, сэр, приезжий просто оставил бы их на месте преступления и сбежал, ему-то с чего вам мстить, с чего подбрасывать Кейси на ваши дорожки? И, как это ни чудовищно, но скорее всего, этот человек из вашего ближайшего окружения. Его мотивы не ясны до конца. Фелпс, вероятно, случайно обнаружила себя в момент убийства Дорис, он убил ее как свидетельницу, но вот саму Дорис… Если бы вы припомнили, что связывало эту злосчастную Кейси с вашим поместьем и с вашим штатом, это бы нам здорово помогло.

– Абсолютно ничего, я уверен в этом. Девушка с детства бродила в окрестностях Крейстон-хилла, но никому не мешала, водилась же она с парнями из «Трех дубов», а мой штат – это в большинстве своем старики, которые еле передвигают ноги.

– А ваши конюхи, садовники?

– Но почему именно они? Потому, что девушка оказалась на наших дорожках? Так не проще ли было дотащить ее до воронки с зыбучими песками? Кто бы ее нашел? Да и стали бы искать? И почему он то же самое не проделал с Фелпс? Ее бы тоже не хватились. Да, о чем я! Избавиться от тела Кейси и оставить Фелпс, и кто бы связал это убийство с нашими? Искали бы убийцу среди попутчиков Фелпс, приезжих, только не среди наших. Это ведь очевидно…

– Сэр, вы может быть правы, и он так и собирался сделать, но нервы сдали… Наверное его и Дорис все же связывали какие-то отношения, пока он ее транспортировал, сломался, поэтому и за Фелпс не вернулся. Хотел дотащить обеих до зыбучих песков, заблудился в тумане или кто спугнул.

– Кто?

– Знаете, сэр, о ваших пустошах ходят определенные слухи.

– Вильерс, давайте начистоту, вы о Старом лорде?

Констебль заметно смутился, признаваться в том, что он разделяет эти смутные страхи, которыми издревле полнится округа, ему не хотелось. Кроме того, его прадед, бывший викарий при церкви, теперь архивариус, долгие годы занимался изучением сверхъестественных явлений. Это негативно отразилось на психике Вильерса еще в детстве.

Слушать в детстве сказки о призраках, это нормально. Но если родной прадед, посвятивший жизнь изучению непознанного, вывел кучу формул, неопровержимо доказывающих существование этих самых призраков, то сказки о них поневоле воспринимаешь несколько острее, чем хотелось бы. Поэтому констебль поспешил перевести разговор в иное русло.

– Нет, ну что вы! Просто на пустошах постоянно копошатся какие-то темные личности, и Стюарт частенько устраивает там рандеву своей братве. Если бы не добровольная помощь О’Рэйли…

– Но ведь вы же не думаете, что Стюарт со своей братвой мог до такого дойти?

Вильерс честно попытался подумать, но для окончательного вывода ему не хватало фактов и свидетельств. А насколько Стюарт разозлился на лорда после увольнения? И мог ли он устроить такую подставу?

– Знаете, сэр, ведь Стюарт на каждом углу божится, что овес из кормушек крал ваш тренер по выездке. А он только проверял…

– Мой немец крал овес? По-вашему такое возможно? Да вы бы видели, как это выглядело! – вспылил лорд, умерив, однако, на этот раз раскаты своего львиного рыка. – Стюарт нахально крал этот проклятый овес из кормушек и был пойман за руку лично мной. А еще он в ответ на увещевание, я ведь только попытался ему разъяснить, что у трехлеток жесткий рацион, рекомендованный специалистом, он нагло принялся обливать грязью моего специалиста. Бедняга немец трех слов по-английски не сложит, Стюарт клевещет на него в его же присутствии, а он только улыбается и переспрашивает: «Entschuldigung, ich habe es nicht recht gehoert.» По-вашему, такое зрелище можно вынести?