Текст книги "Сияние ангела"
Автор книги: Ли Уэзерли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц)
И каким—то образом у меня все получилось.
Мы ехали по горной дороге навстречу закату. Здесь землетрясение не было таким ужасным, хотя нам приходилось уворачиваться от поваленных деревьев. Но все было мирно. Горы тянулись к небу – так было и так будет. Я вздохнула. Мир – это хорошо. Это очень хорошо.
Алекс сидел за рулем. Я расположилась сзади рядом с Себом. Он молчал и смотрел вдаль. Я чувствовала его боль из—за того, что произошло с городом, где он родился. Когда мы достигли окраин Мехико, я заметила в зеркале заднего вида огромную волну, и у меня перехватило дыхание. Земля в centra вздыбилась и буквально прокатилась волной. Здания вздрогнули и упали, а машины провалились в трещины. Мы остановились у обочины, вести машину было слишком трудно, и стали наблюдать. Наконец волна ушла в землю, и в полной тишине я увидела, как с пылью поднимается большой шлейф.
– Садись назад, с тебя хватит, – сказал Алекс. У него было каменное лицо. Я не спорила.
Никто из нас не говорил после произошедшего. Никто из нас не говорил и сейчас, через несколько часов. Выражение лица Себа разрывало мне сердце. Хотя он всегда ненавидел Мехико за то, что там происходило, видеть, как город сровнялся с землей... Я сглотнула, у меня стучало в висках. Я хотела обнять его и чтобы он обнял меня, но не могла преодолеть неловкость между нами, как бы ни хотела.
Впереди откашлялась Лиз.
– Надеюсь, что с Карой иБренданом все в порядке, – тихо сказала она.
Она не упомянула Уэсли и Триш. Я не виню ее. Думать о них было слишком тяжело.
– Надеюсь, – ответил Алекс, переключая передачу.
Он пытался позвонить им, но телефоны не работали. Мы этого не говорили, но знали, что на них легко могла напасть толпа, когда они спускались, особенно учитывая травмированную ногу Брендана.
Я прислонилась к холодному стеклу и смотрела на проносящиеся деревья. Я рассказала, что почувствовала от Разиэля – половина ангелов во всем мире мертва. Думаю, это должно быть победой... но сейчас не казалось так.
Мы повернули, и открылся вид на город, тонущий в лучах заката. Алекс остановился, и мы вышли, даже Сэм выбрался из машины, опираясь на плечо Алекса. Мы молча смотрели на разрушенный город. В полном соответствии со статусом самого сейсмоустойчивого здания в мире стояла Торре—Майор, ее стены из зеленого стекла изгибались на фоне неба.
Больше ничего не осталось.
Вокруг на несколько миль раскинулся город, стертый с лица земли, – от некоторых зданий осталась только половина, остальные рассыпались в щебень. Я видела плоский прямоугольник Сокало – собора не было.
Лиз дрожала, обняв себя.
– Как думаешь, это произошло по всему миру? – прошептала она. – Или только здесь?
Ни у кого не было ответа.
Наконец Алекс вздохнул:
– Идем. Надо найти место для ночлега.
Все пошли к машине, а Себ не двигался и продолжал смотреть на город. Я взглянула на его лицо и увидела слезы на щеках. Что—то освободилось внутри меня, и я обняла его, рыдая. Он крепко прижал меня. Мы дрожали и судорожно обнимали друг друга. Боже, какой я была дурой. Помешалась на разрыве с Алексом. Себ был прав. Мы просто поцеловались. Между нами ничего не изменится, пока мы сами этого не захотим.
– Прости, – прошептала я. – Себ, прости. Я хочу, чтобы все было как раньше.
– Я тоже этого хочу. Больше всего на свете.
Я закрыла глаза, вздохнула и прижалась к нему. Я чувствовала, как его щетина щекочет мне волосы, чувствовала тепло его рук Ничего не изменилось. Изменилось все. У меня снова был друг. Я знала, что Себ все еще любит меня, а он знал, что я не люблю его. Но это было не важно. Мы все равно были нужны друг другу. Может, для великого замысла наша дружба была не так важна, но сейчас, после всего, через что мы прошли, для меня она была важна больше, чем когда—либо. Что еще у нас есть настоящего, кроме дружбы?
Наконец я отстранилась и поцеловала его в щеку.
– Идем, – сказала я, вытирая глаза. – Брат проводит меня до машины?
– Всегда, querida, – сказал он, ухмыльнувшись. Он положил руку мне на плечи, и мы пошли обратно.
Когда они остановились высоко в южной части Сьерра—Мадре, луна только взошла. Наверху сияли звезды, вокруг виднелись деревья. Казалось, что ничего не произошло. Какое облегчение, подумал Алекс. Никогда в жизни он не забудет волны, которые уничтожили город. Разруха, пыль и упавшие здания. Его команда, разорванная в клочья.
Ему с трудом удалось отделаться от этих мыслей, и он сделал то, что должен был, чтобы сохранить остатки команды. Себ вытащил зажигалку из кармана, и они разожгли костер. Алекс поставил палатку для Уиллоу и Лиз. Он и остальные парни смогут лечь в пикап. Он разорвал рубашку на длинные полосы и перевязал лодыжку Сэма. Через минуту его широкое лицо расслабилось. Алекс, в свою очередь, тоже успокоился – значит, нога не сломана. Это хорошо, потому что только богу известно, когда они найдут доктора, если остальные места на Земле постигла та же участь, что и Мехико. Это было слишком ужасно, чтобы поверить. Как представить, что находится за краем пространства. Поэтому вместо этого он думал о еде.
Он нашел несколько энергетических батончиков в сумке. Это был ужин. В пикапе лежала пара бутылок воды, неподалеку журчал ручей. Сэм уселся у костра, сделал глоток из бутылки и поморщился.
– Я был уверен, что там что—то покрепче, – хмуро сказал он. – Капитан Джек был бы в самый раз.
Никто не ответил, но у всех на лицах было написано: «Та же проблема!» Лиз мрачно смотрела на огонь. Уиллоу и Себ сидели рядом, не прикасаясь друг к другу. Алекс бросил палку в огонь. После сегодняшнего дня меньше всего он хотел нести ответственность. Но он знал, что теперь у него еще меньше выбора.
– Хорошо, парни, вот как обстоят дела, – наконец сказал он. – Мы не позволим уничтожить нас. Мы делали то, что считали правильным. Если бы нам пришлось делать это снова, то мы бы сделали то же самое. Так что нет смысла убиваться. Самое главное, что половина ангелов в мире убита. Мы не хотели, чтобы это привело к таким последствиям, но будем считать это победой.
Все смотрели на него. Сэм легонько кивнул. Уиллоу с нежностью взглянула на него, потом опустила глаза и стала играть с манжетой рубашки. Он увидел, как у нее дернулось горло.
– Что теперь? – спросила Лиз.
Алекс пожал плечами:
– Лично я хочу продолжить борьбу.
Он рассказал им о базе в Неваде, которую предлагала Софи. Карта памяти с подробностями лежала у него в сумке.
– У нас есть куда пойти, – закончил он. – Она полностью оборудована, и у меня есть код доступа.
– У нас? – повторила Уиллоу. На ее спокойном лице отражались отблески огня.
Алекс кивнул.
– Да. Я приглашаю всех, кто хочет, – спокойно сказал он.
Некоторое время после атаки он чувствовал, что между ними все по—прежнему. Это заблуждение развеялось, когда она не взяла его за руку, которую он протянул, чтобы помочь ей встать. Если она будет все время неподалеку с Себом, то это будет болезненнее, чем он себе представлял. Но ему нужен был каждый. Кроме того, они были частью команды. Даже Себ. Странно, но сегодня между ними что—то произошло, и Алекс подумал, что может работать с ним и не убить его.
Уиллоу с тревогой посмотрела на Себа. Он пытался прочитать ответ в ее глазах.
– Не отвечайте сейчас, – сказал Алекс. – И не надо чувствовать себя обязанными.
Он провел рукой по лицу, пытаясь не вспоминать, как рухнул город. Или как Уэсли и Триш бежали за ними с толпой и кричали. Он чувствовал себя выжатым как лимон.
– Сегодняшний день был самым страшным. Но все было не так плохо, учитывая, что нам удалось. Подумайте об этом. Подумайте и помните об этом. Я не буду никого винить, если кто—то захочет спрятаться в горах и жить своей жизнью.
Сэм фыркнул.
– Кто, черт возьми, это сделает? Я с тобой. Могу сразу сказать.
Он сидел на поваленном бревне. Затем он подвинулся, держа раненую ногу прямо.
– После сегодняшнего я не собираюсь сидеть сложа руки и ничего не делать.
– И я, – сказала Лиз.
Уиллоу прокашлялась, избегая взгляда Алекса.
– Мы подумаем, ладно? И скажем тебе завтра.
Мы. Алекс старался не замечать.
– Да, конечно, – сказал он и бросил палку в костер. – В любом случае мы будем в США только через несколько дней. Если вы с нами, – добавил он.
Себ опять посмотрел на Уиллоу, слегка нахмурившись.
– Мы пока не знаем, – сказал он.
Некоторое время все молчали. Хотя костер догорал, но он все еще согревал прохладную ночь. Сэм сидел полусонный, с закрытыми глазами, скрестив руки на груди. В конце концов Лиз встала, чтобы принести бутылку воды из машины. Она не вернулась, и Алекс пошел за ней. Она свернулась калачиком на переднем сиденье и спала, вымотанная. Он собрался разбудить ее и отправить в палатку, но решил не трогать. Ей было хорошо. Они с Сэмом поспят сзади. Он подумал об Уиллоу и Себе, которые будут в той же палатке, которую они делили с Уиллоу, это был еще один удар под дых. Но Алекс был уверен, что выдержит его. После сегодняшнего ему было уже ничего не страшно.
Когда он вернулся к костру, Сэм храпел. Уиллоу и Себ разговаривали. Они замолчали, когда он появился. Он увидел напряженное лицо Уиллоу и почувствовал себя незваным гостем. Ему хотелось обнять Уиллоу и никогда не отпускать. Совершенно лишнее чувство сейчас.
– Принесу дров, – сказал он и ушел, не дожидаясь ответа.
Неподалеку располагалась поляна, залитая лунным светом. Алекс присел на камень и посмотрел в небо. На небе были видны привычные созвездия – те же, что были до смерти отца и брата. Ночное небо всегда было предсказуемым, не важно, какие потрясения произошли. Иногда его это успокаивало, иногда – бесило. Сейчас он чувствовал оцепенение – холодное, как свет звезд.
Уэсли и Триш сошли сума от ангельского ожога. Боже, он знал, что руке Уэсли не стало лучше. Он не должен был брать его с собой. Хорошо, что никто из них не умер, но Алекс всегда считал, что ангельский ожог еще хуже. У человека отнимали выбор. Если бы Алекс сработал лучше – бежал быстрее, остановил атаку, в конце концов, то этого бы не произошло. И он даже не знает, живы ли Кара и Брендан. Если даже им удалось как—то выбраться из Торре—Майор, то каковы шансы, что они вовремя покинули город? Или что старый фургон Хуана проехал по накренившимся улицам?
Мысли не давали ему покоя, и он сжал пальцами переносицу. У него не было ответов. Никаких. Мир изменился навсегда, а ему надо оставаться командиром. Просто потому что вокруг никого подходящего не было.
– Привет, – сказал кто—то.
Алекс поднял глаза. Уиллоу стояла в лунном свете.
– Привет, – ответил он.
Она сглотнула.
– Могу я... э—э—э... посидеть с тобой немного? Думаю, нам надо поговорить.
В серебристом свете она была такая красивая, что ему стало больно. Он устало пожал плечами:
– Если хочешь.
Уиллоу присела рядом, держа дистанцию. Она водила пальцем по земле и откашливалась.
– Алекс, я только хочу сказать... Прости, что сделала тебе больно.
Он вздохнул. Да, именно об этом он и хотел сейчас поговорить.
– Можем мы не говорить об этом? – спросил он, потирая лоб. – Правда, я не хочу. Я не хочу слышать, как ты извиняешься.
Она сидела и следила за его пальцами, потом заметила это и отвернулась.
– Хорошо, – напряженно сказала она тонким голосом. – Но, Алекс, не думаю, что мы с Себом поедем с тобой в Неваду. Не уверена, что это хорошая идея – мне быть рядом с тобой. Не знаю, увижу ли я тебя завтра, но я хочу сказать... – У нее дрогнул голос. Алекс застыл, у него заныло сердце, когда он увидел, что она почти плачет. – Сказать, что я все еще люблю тебя, – произнесла она. – Правда, люблю, Алекс, и прости за все.
Вытирая глаза, она вскочила на ноги. Алекс тоже поднялся, в недоумении схватившись за горло.
– Уиллоу, стой! Что... – Он взял ее за руку, она вырвалась и обняла себя.
– Пожалуйста, не надо, – слабо сказала она.
Она выглядела несчастной, даже напуганной.
– Не надо что? Касаться твоей руки?
Уиллоу хотела что—то сказать, но остановилась и покачала головой:
– Я... я лучше пойду. – Она собралась уходить.
– Нет, стой! – Он встал перед ней. Внезапное подозрение охватило его. – Уиллоу, почему я не могу касаться твоей руки? Почему ты не взяла меня за руку, когда мы упали на траву?
Она вскинула брови, не глядя на него.
– Просто я не хочу, вот и все. Прости. Я не хотела задеть твои чувства.
Она была ужасной лгуньей. Алекс понял, что таким же тоном она с ним разговаривала, когда стояла с Себом в кухне, и чуть раньше в кладовке, перед первой охотой, когда он спросил ее, что случилось. У нее был такой же взгляд, полный страдания, когда она хотела ему что—то сказать, но не сказала. Боже.
Правда ударила его, едва не сбив с ног, словно товарный поезд. Он взял ее за руки, не думая. Она отпрянула.
– Нет! Не трогай меня!
– Ты думаешь, что обожгла меня. Ведь так? Вот почему ты порвала со мной.
Она не ответила, это было ни к чему. Она закрыла лицо, у нее тряслись плечи.
Он едва слышал, что говорил, так сильно стучало сердце.
– Ты правда любишь Себа? Вы правда...
– Нет, – перебила она. – Мы только целовались. Это была ошибка, и я поняла, насколько... насколько я... – Она замолчала. Алекс обнял ее и крепко прижал. Его сердце билось с внезапной надеждой.
– Скажи мне еще раз, что не любишь Себа, – прошептал он. – Пожалуйста, пожалуйста, скажи еще.
Она покачала головой у него на груди.
– Я не люблю Себа, – глухо сказала она. – Никогда не любила. Я люблю его, но не так. Я не должна к тебе прикасаться...
Он не обратил внимания.
– Что с твоим сном?
– Это правда, все, кроме того, что я люблю его. – Уиллоу подняла глаза. Она плакала. – Я не сказала тебе, потому что не верила. Я не знала, что могу испытывать такие сильные чувства не к тебе. Но теперь я знаю, что могу, но это всего лишь дружба. Он мне как брат. Алекс, я не могу к тебе прикасаться! Я пойду. Я раню тебя...
– Ты не ранишь меня! Уиллоу... – Он отстранился, держа ее за руки. – Я все еще люблю тебя! – пылко сказал он. – Я люблю тебя больше всего на свете. Ты все еще чувствуешь то же самое ко мне?
Она замерла. Луна освещала ее лицо. На мгновение в ее глазах появилась надежда на спасение, но затем они снова погрустнели.
– Конечно, люблю, – прошептала она и убрала руки. – Вот почему я не могу быть с тобой. Я знала, что ты это скажешь. Вот почему я тебе не говорила. Ты думаешь, что я не раню тебя, но это так Я могу видеть это по твоей ауре прямо сейчас.
– Моей ауре?
– Да! Она... – Она поморщилась и с усилием распрямилась. – Она больна. Это из—за меня. Из—за моей энергии, из—за того, что я полуангел. Эффект накапливается, но он есть.
– Какой эффект? Уиллоу, о чем ты говоришь?
В лунном свете ее стриженые волосы выглядели темнее, чем обычно. Ее эльфийское лицо было грустным.
– Твои мигрени и головные боли связаны со мной. Знаю, они были всегда, но сейчас это из—за меня. Алекс, твоя аура... – Она посмотрела на край его тела, сканируя. – Вялая. Нездоровая. И темные пятна... – Она замолчала.
– Но...
Он смотрел на нее и вспоминал отца, Калли, вернувшегося с охоты. Как он сам сидел в метро и думал, какой урон получил в последнее время.
– Уиллоу, почему ты думаешь, что это связано с тобой? Боже...
Он попытался ее обнять, но она сделала шаг назад.
– Конечно, со мной! Что я еще могу думать?
– Это потому что я УА! Это происходит, потому что мы принимаем на себя много осколков ангелов. Аура разрушается. Уиллоу, у моего отца было то же самое!
Уиллоу не двигалась. На лице у нее сомнение боролось с желанием поверить.
– Но этого не было, когда мы встретились.
– Потому что моя аура восстанавливается! До этого я убивал по ангелу в неделю. Но сейчас я несколько недель подряд каждый день ходил на охоты. Ходил и проверял ауру Сэма – у него то же самое!
Он говорил отчаянно быстро, чтобы заставить ее поверить.
Она усмехнулась, вытирая глаза.
– У Сэма не то же самое. Аура Сэма выглядит нормально.
Он в отчаянии схватился за голову.
– Хорошо, не знаю, может, это и накапливается. Я занимался этим годами. Но, Уиллоу, это не ты. Клянусь, когда я однажды посмотрел на ауру отца, она была такой же. А в лагере не было полуангелов.
Они балансировали на грани. Уиллоу медленно покачала головой.
– Я должна с этим что—то сделать. Ты не знаешь на самом деле, причиняю я тебе вред или нет. Ты заметил, что каждая мигрень случалась меньше чем через сутки после того, как... как мы были физически вместе?
– Хорошо, а как же тогда мы много раз были физически вместе, и ничего не случалось, кроме того, что нам нравилось? Уиллоу, это всего лишь совпадение!
У нее было такое же выражение лица, как когда она сказала ему, что собирается остановить Вторую волну – решительно, не слушая его аргументов.
– Ты не можешь этого знать, а я не могу рисковать, – сказала она. – Я не буду причинять тебе боль, Алекс. Я обещаю.
Он смотрел на нее и не верил. Заявление было так смешно, что он хихикнул.
– Думаешь, если порвешь со мной, не будешь причинять мне боль? Последние несколько дней я в аду. Настоящем аду.
Ее лицо исказила боль.
– И я, – прошептала она. – Но...
– Даже если ты вызываешь это, если я как—то страшно болею, боже, Уиллоу, меня завтра могут убить! Не думаю, что я проживу длинную жизнь. И сколько я проживу... я хочу прожить с тобой.
Он взял ее за руки, сжал их и поцеловал ее.
– Пожалуйста, – сказал он. – Я хочу провести ее с тобой.
Ее глаза были влажными, а лицо тоскливым. На секунду он подумал, что она смягчится, но она мягко отстранилась.
– А что, если со мной твоя жизнь станет еще короче? – спросила она. – Что, если ты умрешь на год раньше, а в этот год произойдет решительный перелом в борьбе с ангелами?
– Да, а что, если с тобой я буду так счастлив, что проживу еще несколько лет, потому что у меня будет ради чего жить? – пылко сказал он. – Мы не знаем! Ты не можешь решать за нас двоих!
– Но это не только мы, разве ты не видишь? – В ее глазах была боль. – Я уже живу с тем... что я сыграла роль втом, что произошло сегодня. Целый город, все эти люди... – Она беспомощно замолчала и покачала головой. – Я больше ничего, совсем ничего не сделаю, чтобы не повредить миру.
– Это не твоя вина, – сказал он вполголоса. – Это Разиэль. Он использовал тебя, всех нас. Ты думаешь, я боюсь? У двоих членов моей команды ангельский ожог. Двое потерялись. Я не могу это остановить! Но я должен продолжать, и ты тоже. Не позволяй ему разъединить нас после всего.
Она вздохнула, почти рыдая. Обнимая себя, она смотрела на дерево, как будто рассматривала каждую деталь в лунном свете.
– Алекс... Я просто не могу. Я казню себя каждый день, что ранила тебя. Мне больно каждый раз, когда мы касаемся друг друга.
Мысль о том, что это единственное, что их разъединяет, была пыткой.
– Уиллоу, ты не ранишь меня. Если ты порвешь со мной, пока любишь меня так же, как я люблю тебя, это будет самой большой ошибкой в жизни. – Он снова взял ее за руки и крепко сжал. – Как мне убедить тебя, что ты ошибаешься? Боже, что мне делать, что сказать? Помоги мне...
Она стояла и не двигалась. Наконец она вздохнула:
– Ничего не надо говорить и ничего не надо делать. Потому что никто из нас не может быть уверен. И я не хочу рисковать. – Она посмотрела на руки, на переплетенные пальцы и мягко отстранилась. Ее голос был хриплым от слез. – Прости. Пожалуйста, не прикасайся ко мне.
Нет. Нет. Он не может позволить ей сделать это. Он должен как—то показать ей правду. Забавно, что она телепат. Она могла коснуться любого и узнать правду, кроме себя. Но она настолько запуталась, что Алекс знал, что она ничего не получит.
Неожиданно он понял. Надежда была такой сильной, что ему было почти больно.
– Стой! – сказал он, когда она собралась уходить. – Уиллоу, что, если Себ прочитает меня? Что, если он узнает, что я прав? Что тогда?
Она с удивлением посмотрела на него. В серебряном свете она была похожа на статую. Она сглотнула, и у нее дернулось горло.
– Это... было бы самым лучшим решением на свете, – сказала она тонким голосом.
Они вернулись к костру и увидели, что Себ все еще сидит там. Он подбросил дров, и костер разгорелся опять. Он смотрел на огонь. Сэм лежал, посапывая, рядом с бревном, недоступный миру. Они сели рядом с Себом, и Алекс быстро объяснил.
– Как думаешь, можешь помочь? – закончил он.
У него напряглись мускулы. Он вдруг прекрасно понял, какой подарок на блюдечке с голубой каемочкой он преподнес Себу. Парню надо только сказать Уиллоу, что да, она обжигает его, и их отношения навсегда закончатся.
Себ молчал, пока Алекс говорил. Потом он поднял бровь, щетина блестела при свете костра.
– Уиллоу не может прочитать тебя, потому что она заинтересована. Но ты не думаешь, что я тоже? – хмуро заметил он.
– Не настолько и не с Алексом, – сказала Уиллоу и коснулась его руки. – Себ, просто попробуй. Я должна знать правду.
Себ посмотрел на Алекса. В конце концов он пожал плечами:
– Да, хорошо. Попробую.
Он на секунду закрыл глаза, сделал несколько вздохов и сосредоточился. Затем он открыл глаза и протянул руку. Он бесстрастно посмотрел на Алекса.
Алекс взял его за руку. Рука была теплой и сухой, немного грубой. Мимоходом он подумал, как странно сидеть здесь и держать этого парня за руку. Никто не говорил, пока Себ сосредотачивался. Только потрескивал огонь, и Сэм похрапывал. Алекс смотрел на Себа, надеясь уловить, что он сейчас скажет.
Наконец Себ отпустил руку. Он пристально посмотрел на Алекса, словно подбирая слова, и Алекс почувствовал, как у него падает сердце.
– Итак… что ты увидел?
Себ откинулся и положил руку на колено.
– У твоего отца тоже были мигрени, – сказал он. – И у его отца. Все мужчины в твоей семье были лидерами, и у них было много забот. Поэтому они были слишком напряженными.
Алекс вспомнил, что отец рассказывал, что у его дедушки были мигрени. Он забыл об этом.
– Да, но...
– Я попытался заглянуть в твое будущее и узнать, что с тобой может случиться, – продолжил Себ. – Я немного узнал, потому что думаю, я тоже там есть. – У Алекса застучало сердце. Как Себ будет там без Уиллоу? Он посмотрел на нее. Она напряженно глядела на Себа. – Но я увидел, что твоя аура будет здоровой, а потом опять больной после охоты. И у тебя останутся мигрени. Тебе надо заботиться о себе, – мягко сказал он. – Поменьше напрягаться – длинные прогулки, медитации и всякое такое может помочь.
Алекс вдруг почувствовал себя так, словно Себ его врач. Он подавил желание встряхнуть его. Прежде чем он успел открыть рот, Уиллоу прокашлялась:
– Что все это значит?
Себ смотрел нежно.
– Не думаю, что мигрени связаны с тобой, querida. Его аура выглядит плохо, но у его отца было еще хуже. Ему стало лучше, и Алексу станет. Не думаю, что ты обожгла его.
Не думаю. Алекс вздрогнул. Он знал, что Уиллоу это не убедит. Она закусила губу и посмотрела на Себа.
– Ты не знаешь наверняка?
Себ взял ее руку и сжал.
– Я уверен на 99%, – сказал он. – Если бы я узнал больше, то был бы уверен на все сто. Ты должна рискнуть и быть счастлива с ним. – Он приподнял плечо и ухмыльнулся. – Если бы вы были моими клиентами, я бы сказал именно так.
Тихо потрескивал огонь. Уиллоу сидела, словно не понимала, что он сказал. И вдруг она рванулась вперед и обняла его за шею.
– Спасибо, – прошептала она. – Спасибо.
– Буду счастлив ошибиться, – пробормотал он.
Это было неописуемое облегчение. Алекс вздохнул, у него обмякли плечи.
Уиллоу отцепилась от Себа и взглянула на Алекса. Он смотрел на нее восхищенно, почти застенчиво. Как в замедленной съемке, она потянулась и погладила его волосы. Он вздрогнул от прикосновения.
– Итак... думаю...
Алекс остановил ее губами. Он схватил ее голову и горячо поцеловал. Они обнялись так крепко, как могли. Уиллоу. Уиллоу. Он почувствовал, что ее трясет, и понял, что она плачет. Он целовал ее волосы снова и снова, прижимая ее. Он положил голову ей на плечо и наслаждался тем, что снова может держать ее в своих руках. Краем глаза он заметил, что Себ скрылся.
– Пойдем со мной в палатку, – прошептал он. – Я хочу обнимать тебя всю ночь. Хочу чувствовать тебя.
Уиллоу решительно кивнула и отстранилась, чтобы вытереть лицо. Она посмотрела на него и сглотнула.
– Ты совсем не представляешь, как это звучит.
Она пошла за вещами в машину. Сумка Алекса лежала неподалеку, там, где он оставил ее, достав энергетические батончики. Он посмотрел в ту сторону и увидел Себа. Он стоял на поляне, засунув руки в карманы, и смотрел вверх. Алекс поколебался и пошел к нему.
Несколько секунд они молча изучали ночное небо, усеянное звездами.
– Почему ты это сделал? – спросил Алекс по—испански. Он смотрел на Себа, изучая его профиль. – Ты мог не говорить правду. Может, она только сейчас думает, что любит тебя как брата, но все могло бы измениться, если бы ты сказал другое.
Себ сухо на него посмотрел.
– Мы оба телепаты, amigo. Я не могу врать ей.
– Когда она уже итак обеспокоена этим? – Он пожал плечами. – Нет, ты мог соврать, если бы захотел.
Себ помолчал, а потом пожал плечами.
– Я хочу, чтобы она была счастлива, – сказал он и посмотрел на звезды. Лунный свет играл на его щеках. – Ты делаешь ее счастливой. Это было простое решение.
У Алекса дернулось горло. Он подумал, как это забавно после всего, что сегодня произошло – помешательство друзей и членов команды, разрушенный город. Неожиданная порядочность Себа заставила его держать язык за зубами.
– Спасибо, – в конце концов сказал он.
– Пожалуйста. – Себ приподнял уголок рта. – Хотя я сделал это не для тебя.
– Знаю.
Они посмотрели друг на друга. Алекс с болью осознал, как он недооценил этого парня.
– Ты едешь в Неваду?
Себ молчал и потирал подбородок.
– Я бы хотел, – сказал он. – До того как я начал бороться с ангелами, в моей жизни не было смысла. Думаю, я никогда не знал, чего хочу. Но теперь, после того, что произошло с моим городом... Да, я хочу. Даже без Уиллоу я бы хотел.
– Хорошо.
Себ поднял бровь.
– Но ты уверен, что хочешь этого? Я все еще люблю ее, hombre. Если бы я мог отнять ее у тебя, то так бы и сделал.
Алекс запрокинул голову. Здесь были такие же яркие звезды, даже ярче, чем в Нью—Мехико.
– Если я не смогу сделать ее счастливой, то я позволю тебе, – сказал он. – Да, я хочу, чтобы ты поехал. Ты часть команды.
Палатку освещал мягкий свет костра. Мы с Алексом долгое время просто лежали в спальниках, сцепившись руками, и слушали, как бьются наши сердца и трещит костер. Я закрыла глаза и пробежала рукой по груди Алекса, почувствовала, как он гладит мою спину и целует шею. Я знала, что вид разрушенного города никогда не оставит нас, годами он будет сниться нам в кошмарах. Но сейчас успокоительно было просто быть рядом. Блаженное, целительное спокойствие.
Мы молчали. Ничего не надо было говорить. После. После мы говорили обо всем: как Алекс с самого начала боялся, что с его командой что—то случится, как я испугалась своего ангела и не могла никому рассказать. Что Софи не защищала мою маму. Я испугалась и проверяла снова и снова, но с ней все было в порядке, хотя я не знала, где она и с кем. Старая влюбленность Алекса в Кару, ее поцелуй в доме УА и мой поцелуй с Себом. Моя дружба с Себом, которая теперь не прекратится, чему Алекс был рад. Оказалось, что в ночь после теракта он подумал, что я умерла, и искал меня несколько часов. Он сказал, что для него это было как «не придавать большого значения».
Позже мы все это обговорили, все выяснили и посмотрели со всех сторон... но сейчас важно было только то, что мы вдвоем в палатке. Мягкость спальников и тепло наших тел.
Костер догорел, и наша палатка скрылась в тени. Мы давно слышали, как Себ и Сэм пошли спать в машину. Все затихло. Алекс перевернулся и смотрел на меня, подняв бровь. В сумерках его глаза были почти черными. Он серьезно смотрел на меня, так же, как когда впервые сказал, что любит меня. Он взял мою руку и поцеловал в ладонь, его губы прикоснулись к моей коже... у меня застучало сердце. Я все поняла, прежде чем он сказал.
– Уиллоу, послушай... – Он убрал мне прядь волос за ухо. – Знаю, мы хотели, чтобы все было идеально, но...
– Это идеально, – перебила я и коснулась его лица. – Мы вместе. Лучше и быть не может.
Алекс ничего не сказал, но я уловила его чувства. Он наклонился и поцеловал меня. Затем он отстранился и растянулся на полу палатки. Я приподнялась, любуясь красивыми линиями его тела. Он залез в сумку и кое– что достал.
Затем повернулся и положил маленькую коробочку в сторону. У меня застучало сердце, когда я посмотрела ему в глаза. Алекс. О, Алекс. Я обняла его за шею и потянула к себе. Его сердце стучало так же сильно, как и мое.
– Нет, стой, – вдруг пробормотал он. Он выпрямился, перегнулся через меня и пошарил в карманах серых брюк. – Садись, – тихо сказал он. Я села, соскальзывая со спальника, который зашуршал. Я увидела, как у него в руках блеснуло что—то серебряное, и у меня расширились глаза.
– Ты сохранил, – прошептала я. Я потянулась, чтобы прикоснуться к холодному кулону, а он застегнул его на шее. Я крепко сжала его.
– Я думала, что ты его выбросил или...
– Я пытался. Не мог с ним расстаться. – Он на секунду задержал руки на моей шее, мы уткнулись лбами. – Уиллоу, все еще более неопределенно, чем когда—либо. Но я люблю тебя. Всю свою жизнь буду любить тебя.
Я с трудом могла говорить.
– Я тоже тебя люблю.
Я поцеловала его, наши губы задержались. Я сглотнула. Моя рука на его шее, кулон между нами.
– И... давай перестанем болтать ненадолго?
Когда я проснулась, то почувствовала, что сейчас раннее утро, слабый свет пробивался через нейлоновую палатку. Я лежала в объятиях Алекса, мы сплелись голые. Несколько минут я лежала и не двигалась, смотрела, как поднимается и опускается его грудь, любовалась изгибом его темных бровей. Я нежно поцеловала его татуировку. Мне нравилось чувствовать его тепло. Боль от разрушенного города была со мной, как тяжелый камень. Но теперь появилась новая радость. Прошлая ночь... скажем так, это стоило ожидания. Очень, очень стоило. И она показала, что дальше будет еще лучше.
Я потянулась через Алекса, нашла одежду и, извиваясь в спальнике, надела. Он открыл сонные глаза и погладил мою руку.
– Ты куда?
– На минутку. – Я поцеловала его в щеку. – Сейчас вернусь.
Утренняя прохлада обдала меня, когда я вылезла из палатки и закрыла ее за собой. Пикап стоял поодаль, никто еще не проснулся. Я спустилась к речке, но увидела просвет в деревьях и остановилась. Вчера вечером я его не заметила, отсюда был виден Мехико.
Я подошла и долго и беспомощно смотрела на руины города. У меня побежали мурашки по коже. Над ним не летали вертолеты, никаких признаков гуманитарной помощи. Что это значит? Если в Мексике никто больше не может помочь, как же Соединенные Штаты, почему они не послали помощь после такой катастрофы? В голову приходил единственный ответ, на котором я не хотела останавливаться.
