Текст книги "Герой (ЛП)"

Автор книги: Лейтон Дель Миа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Потому что я совершенно не такой, как они.

Я сильнее, быстрее, могущественнее. К-36 – формула, придуманная пятнадцать лет назад, делает мою кожу плотнее, доводит до совершенства мою интуицию, обостряет инстинкты и превращает меня в хищника, крадущегося под покровом ночи. Если ввести её в мою кровь, я превращаюсь в сверхчеловека. Во мне просыпаются инстинкты убийцы с мотивацией героя. И я буду этим Героем. Путь мне указывают интуиция и необходимость действовать. Именно эти инстинкты заставили меня схватить Кейтлин и бросить её на матрас в соседней комнате.

Я надеваю перчатки и металлическую маску с затемнёнными глазами. Она защищает моё лицо от внешних факторов и сохраняет моё инкогнито. Чёрный лаковый Ламборгини – машина, которую я выбираю для патрулирования, и как только слышу рёв мотора, возбуждение во мне зашкаливает. Мой разум занимают мысли, и мышцы напрягаются, когда я пересекаю границу Нью-Роуна. Это то, чем я занимаюсь. Это то, что меня питает. Я охочусь.

Высокие металлические небоскрёбы Нью-Роуна кажутся холодными глыбами на фоне тёмно-серого неба. Их монотонность всегда была такой успокаивающей. Мои родители привезли меня сюда, когда я был ещё ребенком, но время пролетело незаметно. Я помню, как они держали меня за руки, и мы гуляли между этими небоскрёбами. Они рассказывали мне, что жили в двух кварталах друг от друга, но встретились, только когда им исполнилось по двадцать лет. Я уже давно забыл названия спектаклей, на которые мы ходили, и высококлассные рестораны, где мы обедали, но, как бы ни менялся этот город, я всегда буду помнить своё детство.

Вскоре я фокусирую внимание на ссоре, которая готова перерасти в драку. Время после закрытия баров в городе считается самым опасным. Теперь я безошибочно вижу разницу между невинной пьяной болтовнёй и неразборчивой руганью, чреватой неприятными последствиями. Колёса машины скрипят по асфальту, когда я резко поворачиваю руль и ногой нажимаю на педаль тормоза. Я слышу женский крик. Каждая мышца моего тела напрягается так сильно, что готова разорвать кожу. Моё неудовлетворённое возбуждение готово взорваться во мне. Я даже рад зловониям «мусора» в Ист-Сайде. От этого «мусора» в виде людей мне и предстоит избавиться.

Я останавливаю машину на парковке и плавно вылезаю из неё. Один прыжок – я держусь за нижнюю ступеньку пожарной лестницы (прим. пер.: в США нижняя ступенька находится на высоте второго этажа). Подтягиваюсь и уже бегу по лестнице, перескакивая через две ступеньки сразу, пока не останавливаюсь возле окна нужной мне квартиры. Я выбиваю кулаком стекло, и визг женщины проникает в мой мозг. Когда я оказываюсь внутри, на меня сыпется ругань пьяного мужчины. Если бы я был моложе, то пронзительный крик, полный страха, отчаяния и безысходности, даже не привлёк бы моего внимания. А теперь я не только слышу этот крик, но и понимаю, что он несёт в себе.

Я шагаю на кухню, которая отделана жёлтым кафелем.

– В чём твоя проблема?

– А ты кто, мать твою, такой? – спрашивает мужчина.

Он заводит руку назад, но я хватаю его кулак раньше, чем он успевает ударить меня.

– Думаю, что ты ответишь на мой вопрос, – произношу я, сжимая его костяшки до тех пор, пока у него не подкашиваются колени. Я смотрю на женщину, которая забилась в угол, а потом перевожу взгляд на мужчину, чьи костяшки уже хрустят в моей руке. – Но так как ты не настроен отвечать, то я сам сделаю вывод, глядя на её опухшее лицо, а ты просто скажи, если я не прав, – со скоростью молнии я отпускаю его кулак, но хватаю за горло: – Ты напился как последняя скотина и выместил на ней свою злость!

– Она моя жена, – выдавливает он. – Это впервые. Я клянусь.

Я сжимаю его горло.

– Это правда? – я обращаюсь к женщине, не поворачивая к ней голову.

– Да, – рыдает она.

Я склоняю голову на бок, наблюдая, как он хватает ртом воздух.

– Хочешь, чтобы я его убил?

– Нет, – откликается она. – Он мой муж…

– В доме есть дети?

– Они уже взрослые, – спешит ответить она. – Уехали несколько лет назад.

Он медленно моргает, в то время как его глаза закатываются от нехватки воздуха. Самое время отпустить и оставить его с полученным предупреждением. Но меня не оставляет в покое Кейтлин, которая так же забилась в угол. Я отодвигаю его в сторону и заставляю себя сфокусироваться на другом.

Я бросаю его на пол, прежде чем он потеряет сознание. Хватаю его за руку, когда он тянется ею к своему горлу, и слегка выворачиваю её под неестественным углом. Он орёт сильнее, когда слышится треск, но в этот раз кричит он сам.

– Это ничто по сравнению с тем, что я с тобой сделаю, если такое повторится, – достаю карточку из кармана и бросаю на стол: – Это номер организации, которая помогает женщинам, подвергающимся насилию в семье, – говорю я ей. – Они позаботятся о тебе.

– Герой? – произносит она, когда я поворачиваюсь к ней спиной, чтобы уйти.

Я не дожидаюсь её следующих слов. Выскакиваю в окно и за несколько секунд спускаюсь по лестнице. Не думаю, что она воспользуется мои советом, ведь большинство женщин не реагируют на них. Но это даст мне возможность вернуться и закончить то, что я начал. Моё тело трепещет от одной мысли об этом, а сердце бьётся в груди сильнее, чем пару секунд назад.

Обычно я не позволяю себе заходить так далеко. Мои родители и Норман привили мне мораль, которая позволяет вершить правосудие лишь над теми, кто того заслуживает. Мне нужны границы, потому что годы избавления от подобного «мусора» превратили меня во врага правосудия, и если я не подумаю дважды перед каждым своим убийством, то система моих принципов рухнет. Но сегодня я особым способом могу заполнить пустоту в своей душе, и, боюсь, что Кейтлин придётся этому поспособствовать.

ГЛАВА 13.

Кейтлин.

Норман ставит поднос на столик передо мной, но мой взгляд всё ещё устремлён в окно.

– Вам стоит позавтракать, – говорит он.

– Поем.

– Хорошо, милая. Я скоро вернусь к вам.

Смотрю на лужайку, находящуюся вдалеке перед лесом, и задумываюсь над тем, что я сделаю, когда выберусь отсюда? Насколько густой этот лес? Большую ли территорию он занимает? Это на самом деле то, чего я хочу? Я моргаю настолько редко, что между каждым взмахом моих ресниц, кажется, проходят целые минуты. Конечно, это то, чего я хочу. Сбежать из этого ада, который стал ещё хуже из-за встречи с дьяволом. Мне стыдно за то, что я так часто представляла Кельвина в своих фантазиях. И за то, что каждый раз оправдывала его в своих глазах.

Я говорю себе: «Он не жестокий.

Он не подлый.

Он всего лишь слишком скрытный.

Под его холодным внешним видом прячется хороший человек, которому нужны лишь терпение, понимание и любовь, как и любому другому. Если бы он попал в мои руки, я бы сняла с него все слои этой холодной отрешённости, пока не добралась бы до его внутренней красоты».

Как я могла так ошибаться?!

Реальность проникает в моё сердце, глубоко запуская свои корни в мою душу. Кельвин Пэриш опасен. И теперь, когда я знаю правду о нём, отпустит ли он меня?

Моё тело воспламеняется, когда я вспоминаю тяжесть его упругого тела на мне. Прикосновение его напряжённого члена к моему бедру говорило о том, что он хочет оказаться во мне. Мне становится намного легче от того, что он всё-таки принял во внимание мой отказ.

– Ты летаешь в облаках? – слышу я.

Голос Кельвина мягкий и глубокий, но я по-прежнему молчу. Жду, пока замедлится ритм моего сердца, а потом поворачиваюсь к нему:

– А если да?

Он скрещивает руки на груди и превращается в глыбу напряжённых мышц.

– У тебя крылья спрятаны под халатом, воробушек?

– Вот и узнаем.

Он сужает глаза:

– Что это значит?

Тяжело вздыхая, я сползаю спиной по стене:

– Ничего.

– По поводу прошлой ночи, – произносит он. – Я не хотел пугать тебя. Обещаю, это не повторится.

– Не повторится? – переспрашиваю я.

– Нет.

– Это значит, что я могу уйти?

– Что, прости?

Мысли разбегаются по разным уголкам моего разума.

– Разве это… – я начинаю. – Почему бы ещё тебе…?

Я умолкаю, секунды сливаются в минуты. Его глаза пристально наблюдают за мной, не оставляя ни на секунду.

– Тогда почему я здесь?

– Я предупреждал тебя по поводу вопросов.

– Но для чего тогда необходимо моё пребывание в этом доме? Я думала…

– Ты целенаправленно испытываешь моё терпение. Хочешь увидеть, что случается, когда оно заканчивается?

Его слова посылают мурашки по моей коже. Я начинаю понимать, на что он способен физически, но не это меня пугает в нём больше всего.

– Мне нужно вернуться в офис. Для нас обоих важно, чтобы я оставался в русле своей рутинной работы. Ты бы лучше поела, – говорит он, указывая на поднос, – ты проспала до обеда и, судя по всему, сильно истощена.

– Офис… – бормочу я. – Что там говорят о моём отсутствии?

Он прочищает горло и поворачивает голову к кровати, фокусируя свой взгляд на скомканных простынях.

Я смеюсь, потому что не способна больше ни на что.

– Они даже не заметили этого, да? Хейл, наверное, заменил меня в тот же день. Всё как всегда. Никто не замечает ни моего исчезновения, ни моего присутствия.

– Это неправда, – произносит он с необыкновенной нежностью.

– Ты не знаешь ничего обо мне, так что отстань от меня.

Я обнимаю колени, готовясь к его реакции. Проходят секунды, и за это короткое время на его беспристрастном лице появляется сочувствующее выражение.

– Тебе стоит быть осторожней, Кейтлин. Твоя речь может причинить большое количество проблем.

Выражение сочувствия исчезает с его лица.

– Больше проблем, чем у меня уже есть? – спрашиваю я. – Меня похитил придурок, чтобы воплотить свою извращённую фантазию. И так как я знаю, кто ты, где работаешь и живёшь, то тебе всё же следует убить меня. Так что давай перейдём сразу к делу: сделай то, зачем похитил меня, чтобы мне стало легче жить в этом аду!

– Чуть ранее я уже сказал, что больше не прикоснусь к тебе. Никогда, – он замолкает, чтобы привлечь моё внимание, – только если ты попросишь об этом, – делает шаг вперёд, и я прижимаюсь спиной к оконной раме. Своей рукой он сжимает моё горло и тянет вверх, пока я не встаю перед ним в полный рост. – Мне не нужно прилагать больших усилий, чтобы сломать твою тоненькую шейку, воробушек. И уверяю тебя, что, если бы я захотел этого, непременно сделал бы.

Он убирает руку, но я до сих пор чувствую прикосновение его холодных пальцев.

– Я хочу домой, – произношу я. Мой подбородок начинает дрожать.

Он находится так близко, что я вижу, как напрягается его тело.

– Оглянись, – шипит он. – Кухня заполнена твоей любимой едой. В библиотеке полно нравящихся тебе книг. За твоей спиной гардероб, заполненный одеждой, которой позавидовала бы каждая женщина, – его голос повышается с каждым словом, обрушиваясь на меня тяжёлыми ударами. – Чего ещё ты хочешь? Что ещё я могу для тебя сделать?

– Мне нужна свобода.

– Зачем? Чтобы ты могла вернуться в свою дерьмовую квартиру на Брейкер Стрит? Чтобы трудиться на неблагодарного ублюдка на работе, которая тебе даже не нравится?

Я сажусь назад на подоконник и подтягиваю колени к себе, прижимая пятки к бёдрам таким образом, чтобы Кельвин не мог увидеть ничего лишнего.

– Откуда ты знаешь, где я живу? – шепчу я. – И какие книги мне нравятся?

Он хмурится и молча выходит из комнаты. Достигнув порога, он оборачивается и внимательно смотрит на меня. Его голос становится глубоким и мгновенно околдовывает.

– Это не ад. Ад – то, от чего я тебя спас. Хватить сидеть и дуться. Хватит гулять там, где тебе не положено. Я ясно выражаюсь? – я киваю головой, выражая своё согласие. – Отвечай, когда я спрашиваю, – настаивает он. – Если я поймаю тебя ещё где-либо, то ты получишь своё наказание. Мы поняли друг друга?

Нет смысла обдумывать ответ на его вопрос, потому что очевидно, что у меня нет выбора. Поэтому я произношу всего два слова:

– Да. Поняли.

ГЛАВА 14.

Кельвин.

Новый исполнительный помощник уставилась на меня, покусывая свою нижнюю губу. Она неплохо выглядит. Такого же маленького роста, как и Кейтлин, с тёмными каштановыми волосами. Думаю, было бы неплохо нагнуть её над столом и оттрахать. Я облизываю губы при мысли о попке Кейтлин, готовой для меня на этом столе, в то время как мои пальцы сжимали бы её волосы, удерживая на месте.

Когда я возвращаюсь назад в свой офис, сразу иду к телефону, который уже звонит.

– Пэриш.

– Мистер Пэриш, вы нужны в Ист-Сайде.

– В чём дело? – произношу я, ища на столе ручку и бумагу, чтобы записать данные, полученные от Нормана.

Персонал моего дома знает, чем я занимаюсь, но самая важная часть их работы – не допустить утечки информации за пределы поместья. Если мне звонят, всё это остаётся исключительно в стенах дома. Прямая линия связывает поместье с моим личным телефоном. Даже пара минут промедления может стать роковой, когда речь идёт о жизни и смерти.

– Куда сегодня отправитесь, мистер Пэриш? – спрашивает Хейл, когда я вхожу в лифт.

Я выдавливаю из себя жалкое подобие улыбки. Ненавижу этого грёбаного ублюдка, потому что он настоящий кусок дерьма, вечно сующий свой нос, куда не следует.

– На встречу.

Я пресекаю все его попытки завязать разговор, прежде чем покинуть лифт и направиться к своей машине. Кейтлин не знает, что я стал появляться в офисе только после того, как она начала здесь работать два года назад. Большинство решений в компании принимают люди, входящие в совет директоров «Пэриш Медиа», которые также были друзьями моих родителей, но только один из них знает, кто же на самом деле скрывается за маской Героя. Именно он управляет моей компанией, и я могу ему доверять. Я плачу за то, чтобы он держал всё на высшем уровне. Вдвоём нам удаётся поддерживать в городе порядок.

Машина плавно вылетает из подземного гаража, я направляюсь в пункт своего назначения. Мне некогда переодеваться или менять машину, поэтому я по-прежнему одет в галстук и костюм. Самый криминальный район Нью-Роуна, который жители называют Ист-Сайдом, обычно и является полем для моих игр. Если я истреблю всё его население, о чём поначалу задумывался, то весь Нью-Роун вздохнёт с облегчением.

Я паркую машину и вытаскиваю всё содержимое из карманов, кладя очки и все прочие мелочи на пассажирское сидение. Снаружи меня ждёт заброшенный склад, вокруг которого я не вижу ни души. Я прикрываю глаза от полуденного солнца и осматриваю пустынную местность пригорода Нью-Роуна.

Здание кажется пустым, но, когда вхожу, я тут же улавливаю приглушенные голоса, тихие шаркающие шаги и взвод курка. Не заставляя меня долго ждать, несколько человек появляются передо мной. Я узнаю в них членов картеля по татуировкам в форме розы с краткой надписью «РИВ» посередине. Конечно, они хотят добраться до меня, ведь это я убил их лидера. Сжимаю кулаки до хруста в костяшках, сейчас внутри меня вспыхивает пламенное желание впиться в их глотки голыми руками, и оно разрастается с каждой секундой. Сегодняшний день становится лучше, чем я мог предположить.

Если верить моему шестому чувству, то у каждого из них есть при себе пистолет.

– Где твой костюм супергероя? —спрашивает меня один из них. – Мы надеялись увидеть Героя, а не яппи (прим. пер.: яппи – молодой, перспективный человек с высшим образованием, который выглядит как генеральный директор).

Я расслабляюсь. Обычная реакция на опасность. Раздаётся первый выстрел, и пуля попадает мне в плечо. Я набираю полные лёгкие воздуха, превращая боль в ярость, а затем улыбаюсь. Они переглядываются между собой, как я и предполагал. Раздаётся ещё два выстрела. Одна пуля пронзает верхнюю часть моего бедра, а вторую я ловлю прежде, чем она пробивает мою голову.

Один из них кричит на испанском языке, что я нужен им живым. Это вызывает у меня лишь смех, я хватаю двоих, что стоят ко мне ближе всего, поднимая каждого из них за воротник. Человек, стоявший за моей спиной, пытается выбежать из склада. Мои инстинкты заставляют меня настигнуть его, и я знаю, что должен сделать это, но сначала хочу разобраться с теми, кто сейчас находится в моих руках. Я швыряю одного из них в ближайшую стену, а потом обхватываю голову второго обеими руками и надавливаю, пока не слышу хруст костей под моими пальцами. Этот треск приносит мне истинное удовольствие. Один миг – оба мертвы, но в этот же момент я слышу выстрелы снаружи.

Пули, попавшие в моё тело, замедляют мои движения. Двое самых крупных хватают меня за руки, оттаскивая назад. Третий бьёт меня кулаком в живот.

– Привет, сука! – плюёт он, быстро нанося второй удар.

Я резко бью его ногами в грудь, тем самым отправляя это тело прямиком в бетонную стену, затем освобождаю одну руку из захвата испанца. Поднимаю пистолет, лежащий у моих ног, и убиваю всех троих раньше, чем они успевают понять, что происходит.

Уверен, что смогу поймать и последнего, но он убежал несколько минут назад, а моё тело слабеет. Я замираю на месте, когда вижу разбитое стекло моей машины. В него стреляли. На пассажирском сиденье отсутствует одна важная вещь – мой кошелёк. И это единственное, что имеет сейчас значение, так как благодаря этому они узнают, кто скрывается под маской Героя.

ГЛАВА 15.

Кейтлин.

Книга, лежащая на моей груди после того, как я уснула, падает на пол в момент моего пробуждения. Комната залита оранжевым светом заходящего солнца. Я сижу в библиотеке, но из фойе доносятся голоса, и это заставляет меня выглянуть в коридор. Норман и шеф-повар Майкл встретили Кельвина у главного входа в поместье. Он бросает им какие-то отрывистые фразы и ворчит, от чего в моём животе возникает волнение. Делаю пару шагов через фойе, мягко ступая по ковру, чтобы меня не услышали.

Они исчезают в той самой комнате, в которой я пряталась в первый день своего пребывания здесь. Любопытство накрывает меня с головой. Шеф-повар Майкл практически сразу выбегает из комнаты, вынуждая меня спрятаться под лестницей. Когда он исчезает из моего поля зрения, я осторожно подхожу к двери и заглядываю в щель. На Кельвине отсутствует рубашка, он развалился в кресле, вытянув ноги перед собой.

Ещё с прошлой ночи я помню, насколько крепкие на ощупь его мышцы, но сейчас впервые вижу его обнажённый торс при дневном свете. Плечи Кельвина прижаты к спинке кресла. Они кажутся такими мускулистыми и сильными на его огромном теле. Его сила очевидна, но тело передаёт лишь малую толику той мощи, которую я почувствовала вчера. Он на несколько дюймов выше шести футов (прим. пер.: примерно 190-195 см). Линии рёбер чётко просматривается под его упругой кожей. Руки загорелые и мощные, но я вижу на них следы ударов.

– Это была ловушка, – произносит Кельвин.

– Ловушка? – переспрашивает Норман. – Звонок был анонимный. Я зафиксировал лишь то, что он был сделан из северного сектора города.

Кельвин морщится, когда Норман протирает его плечо салфеткой.

– Мы можем быть уверены в том, что наш информатор из северного сектора до сих пор ещё на нашей стороне?

– Я попросил Картера проверить звонок сразу после его поступления. Они убедили меня, что опасности нет. Иначе я никогда бы не отправил вас туда днём.

– Ну, теперь я в заднице. Человек, взявший мой кошелёк, подписал себе смертный приговор. Мне нужно больше информации о картеле и его членах. Карлос всё ещё в Мексике?

При воспоминании о картеле Ривьеры моё тело напрягается.

– Да, сэр, – произносит Норман. – Мы уже достаточно близко к нему подобрались, – он надевает хирургические перчатки, нерешительно глядя на Кельвина. – Сколько? – спрашивает он.

Кельвин едва заметно наклоняет голову.

– Пять. Они загнали меня в угол, – он поднимает глаза. – У меня не было выбора. Меня спровоцировали. Пришлось убить их.

Я резко вдыхаю и, пытаясь заглушить звук, закрываю рот рукой. Но взгляд Кельвина уже направлен в мою сторону, и вот он уже вскакивает с кресла с такой силой, что оно отъезжает к стене.

– Какого хера?!

Я пячусь назад и, спотыкаясь, падаю, когда дверь открывается и с грохотом впечатывается в стену.

Кельвин угрожающе нависает надо мной. Гнев пеленой застилает его глаза.

– Что я сказал тебе о вынюхивании?

– Прости… – произношу я. – Я волновалась…

– Мне насрать! – он наклоняется и хватает меня за руку, молниеносно поднимая на ноги. – Наверх, в свою комнату! – произносит он и тащит меня за руку по лестнице. – Ты неделю проведёшь взаперти и можешь забыть о своём фотоаппарате!

Я смотрю на большую фиолетовую гематому на его плече.

– Слушай сюда, – начинает он. – Не суй свой нос в мои дела. Это для твоего же блага.

– Что для моего блага? – кричу я. – Ты не рассказываешь ничего, а мне страшно, Кельвин! Как картель причастен к этому? И почему тебе пришлось убить людей?

Он сильно встряхивает меня, заставляя глаза слезиться. Слёзы льются по щекам.

– Хватит! Ещё одно слово, и я запру тебя в подвале без всех твоих драгоценных книг или даже листка бумаги!

– Мне плевать! – кричу я. Падаю на колени, но он продолжает тащить меня. – Делай что хочешь! Хоть запри в подвале! И дай мне там сгнить!

Он разворачивается и пересекает ступеньки большими шагами, волоча меня за собой вниз, несмотря на моё сопротивление. Кричу, когда мой халат развязывается и я начинаю скользить голой кожей по холодному мраморному полу. Ногой он открывает ещё одну запертую дверь.

– Вставай! – требует он.

– Я… Я не спущусь туда.

– Я думал, тебе плевать! Думал, ты хочешь здесь сгнить!

Я вырываюсь из его хватки, пытаясь освободить руку. Когда он отпускает меня, я встаю на ноги, но его руки уже подхватывают меня под мышки. Он отрывает меня от пола, и мы спускаемся вниз, но я по-прежнему пытаюсь вырваться и громко кричу. Тяжёлый мускусный запах душит меня во время спуска в подвал. Кельвин бросает меня на колени в маленькое помещение и закрывает за собой решётку.

– Нет, Кельвин, пожалуйста, – реву я, ползя вперёд и хватаясь за решётку. – Прошу, я обещаю, что больше не буду ходить по дому!

Его веки слегка опускаются, когда он обхватывает свой член, сильно выделяющийся под тканью брюк.

– Благодаря тебе мой член становится каменным, воробушек. Продолжай умолять меня в том же духе, и я с радостью заткну им твой рот.

Мой желудок скручивается в тугой узел, и я не могу сдержать шокированное выражение лица.

Он смеётся:

– Так бы сразу. И я не шучу. Возможно, хороший секс наконец-то сделает своё дело.

– Я никогда не позволю тебе этого, – произношу я.

Он приподнимает подбородок.

– А мне нужно твоё разрешение? После пребывания здесь ты будешь молить об этом. Только, к твоему сожалению, я не хочу тебя!

Его слова больно ударили меня, я словно получила пощёчину. На моём лице отразилось не что иное, как отвращение.

– Кельвин, пожалуйста, – произношу я, когда он поворачивается спиной.

Он вздыхает и разворачивается, делая несколько шагов ко мне.

– Раз ты настаиваешь, – он хватает решётку, и, клянусь, она прогибается под его ладонью.

– Нет, – отвечаю я, отползая вглубь подвала. – Прости. Я заткнусь, – задеваю ногой что-то, после столкновения покатившееся по бетонному полу.

Он останавливается и отпускает решётку. Его взгляд прикован ко мне.

– Твой туалет, – произносит он, указывая на белое пластиковое ведро, которое стоит недалеко от него. – Твоя кровать, – добавляет он, кивая в угол на тонкий грязный матрас и лежащую на нём подушку. После этих слов он бегом поднимается по ступенькам, оставляя меня с открытым ртом и широко распахнутыми от шока глазами.

ГЛАВА 16.

Кельвин.

Когда я был подростком, родители с большим усердием учили меня управлять характером для моей же пользы. С учётом того, чем я занимаюсь, это является преимуществом, но мне всё равно приходится много работать над своим контролем. Кейтлин всё усугубляет из-за того, что её удочерили. Вспышки моего желания наказать, трахнуть её и заставить подчиняться являются странностями, идущими в комплекте с моим долгом защитить её.

Я закрываю дверь на ключ, а потом падаю в кресло. Норман по-прежнему стоит на своём месте, держа в руках полотенце.

– Мистер Пэриш…

– Я не хочу слушать это, – шиплю я.

– Вы пугаете девушку.

– Ей нужно научиться. Такое поведение неприемлемо.

– Она не принадлежит к тем женщинам, которых вы знаете, – Норман делает ударение на последнем слове. – Вам стоит быть более осторожным. Она хрупкая.

Я соединяю пальцы вместе перед своим лицом и медленно вдыхаю, прежде чем снова посмотреть на него.

– Думаешь, что хорошо знаешь её?

– Я провёл с ней последние два месяца. Она упрямая, но хорошая девушка. И она заслуживает знать правду. Уверяю вас, она поймёт…

– Ты знаешь, что я не могу этого сделать.

– Вы можете ей доверять.

Я встаю с кресла и шагаю по комнате. Руки запутались в волосах, я пропускаю их между пальцами, ища ответы.

– Лучше пусть боится меня, чем знает правду, Норман. Если картель доберётся до неё, то моё обращение покажется ей раем, – делаю паузу, разминая руки. Иногда я просыпаюсь по ночам, потому что всё ещё чувствую запах того дыма в лёгких. Чувствую запах обгоревшей плоти, когда никто другой бы его не почувствовал. Из-за меня ей тоже довелось всё это пережить. Окутанный этими мыслями, я направляю свой кулак прямо в стену, пробивая её. – Как мне, по-твоему, рассказать ей, что вся её жизнь превратилась в дерьмо из-за меня?! Что это я виноват в смерти её родителей?! И что я причина, из-за которой картель хочет добраться до неё?!

– Ни в чём из этого нет вашей вины.

Норман постоянно твердит это словно мантру, но я остаюсь безразличным к его словам.

– Есть, – произношу я. – Я должен был быть там. Я мог спасти их, если бы не был так эгоистичен.

– Вы очень заблуждаетесь. Из этой ситуации вы вынесли больше, чем за годы подготовки к выполнению своего долга.

Я опускаю руки вдоль тела и смотрю на Нормана, будто вижу его впервые в жизни.

– Это не оправдание, – твержу я, качая головой. – Даже в семнадцать лет я был достаточно сильным. Пока картелю нужен Герой, они будут охотиться за ней. Защита Кейтлин – мой долг перед её родителями.

– Долг перед ними? – Норман поднимает подбородок вверх. – Или перед собой?

– Что это значит?

– Обязательства связали вас с Кейтлин. Прощение может прервать эту связь, но вам предстоит потрудиться для этого. Вина, которую вы тащите на своих плечах, неоправданная.

– Прощение? – во рту я чувствую горечь от этого слова. – Думаешь, я заслуживаю прощения? Ты думаешь, я хочу его?

– Я знаю, что вы его заслуживаете. И не думаю, что вы хотите его, но оно вам необходимо. Сказав Кейтлин правду, вы на шаг приблизитесь к нему.

– Разговор окончен.

– Простите, что скажу, Кельвин, но если вы продолжите вести себя таким образом, то только навредите. И ей, и себе.

– Ты сегодня себе и так многое позволил, Норман, – предупреждаю я. – И со мной, и с ней. Вы двое подружились. Ты не посмеешь выпустить её из подвала, пока я не прикажу. И не забывай, что твои разговоры с ней не должны выходить за рамки дозволенного. Убедись, что у неё есть всё необходимое. Пока она будет послушной, у неё будет всё. Но не забывай, что информация – привилегия, – я скрещиваю руки. – И закрой её окно.

– В комнате? – спрашивает он. – Ради Бога, зачем закрывать окно?

– Мне не нравится, что она сидит там целыми днями, теша себя иллюзиями. Я не могу до конца быть уверен, что она не попытается сбежать или навредить себе.

– Если позволите…

– Тебе, – я обрываю его, делая отчётливую паузу, – не позволено!

Он сжимает губы, а морщинки вокруг его рта выражают протест.

– Хорошо. Можно посмотреть ваше плечо? – я сажусь назад в кресло и впиваюсь пальцами в подлокотники, пока Норман вскрывает место проникновения пули скальпелем. – Вы слишком быстро регенерируете, – произносит он. – Единственный минус в том, что, если что-то попадает вам под кожу, как сейчас, это тяжело изъять. Вам больно?

– Больнее, чем сам выстрел, но терпимо.

Он достаточно долго возится с моей раной, но, как и всегда, остаётся ответственным. Он знает, что восстановление мышц приносит невыносимо адскую боль.

Норман единственный, кто заходит к Кейтлин в последующие два дня, но лишь для того, чтобы принести ей еду и сменить ведро. Я наблюдаю за ними через камеры. Он больше не пытается завязать с ней разговор, и я рад, что он прислушивается ко мне. На третий день мне кажется, что её наказание можно прекратить. Задержавшись в городе, я поздно возвращаюсь домой, развязываю галстук и пересекаю фойе в направлении подвала.

Но чувствую запах крови сразу же, как только тянусь к дверной ручке. Спустя несколько секунд я уже внизу у решётки вожусь с замком, заметив, что Кейтлин лежит неподвижно.

– Кейтлин! – произношу я, отбрасывая ключи. – Проснись!

– Кельвин?

– Что случилось? – моё терпение лопается, и я, рыча, просто срываю замок.

Она садится и потирает глаза, а я замечаю красное пятно позади неё.

– Чёрт… – я падаю перед ней на колени. – Где ты ранена?

Её подбородок слегка дрожит, и она закрывает лицо руками.

– Всё в порядке. М-можешь позвать Розу? Или Нормана?

Я игнорирую резкий укол боли от отказа от моей помощи и кладу ладонь на её плечо, пытаясь осмотреть спину.

– Что это? Где ты ранена?

Она, кажется, собирает всю силу воли, чтобы прошептать в свои ладони:

– Я не ранена.

– Не время скрытничать. У тебя кровь…

– У меня месячные! – кричит она, толкая меня в грудь. – Начались сегодня утром, а мне даже нечем… Воспользоваться! Пожалуйста, оставь меня в покое!

Облегчение волной окутывает меня, и я прикрываю лицо руками, облегчённо выдыхая.

– Ты не ранена? – спрашиваю я, поднимаясь на ноги. Она шмыгает носом и снова сворачивается клубочком, сдвигаясь ближе к стене, чтобы избежать пятна. – Отвечай, Кейтлин.

– Я не ранена.

Глубоко вдохнув, я протягиваю руку. Спрятав своё лицо в подушку, она выглядит такой маленькой и слабой, но ещё и жалкой, раньше я никогда её такой не видел.

– Идём, – произношу я, приглашая её. – Я отведу тебя в ванную.

Через мгновение она убирает волосы со щеки. Её ресницы подрагивают, когда она поднимает на меня свои невинные, напуганные, голубые глаза. В её голосе, задающем этот вопрос, слышится нежность.

– Правда?

– Да. Давай, идём. Я не буду стоять здесь всю ночь.

Она закусывает нижнюю губу, и я готов сказать ей перестать это делать, в противном случае я поддамся соблазну и освобожу её губу собственными пальцами. Но вместо этого вздыхаю и выпрямляюсь.

– Нет, – наконец произносит она. – Мне не нужна твоя помощь.

Моя вытянутая рука просто повисает в воздухе.

– Что, прости?

Она отворачивается от меня к стене. Кейтлин больше не отвечает мне, а просто взбивает подушку локтем.

– Ты предпочтёшь остаться лежать здесь в собственной крови, – утверждаю я.

– Да.

Я чувствую, как тяжелеют мои брови, когда хмурюсь, глядя на неё. Злость закипает внутри меня. Я никогда прежде не бил таких женщин, как Кейтлин. Не бил того, кто не хотел бы этого, не заслуживал или не ожидал. Но моя ладонь просто горит от желания перегнуть её через своё колено, задрать халат и выбить из неё всю дурь.