Текст книги "Герой (ЛП)"
Автор книги: Лейтон Дель Миа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
«Лети, пока у тебя не отпадут крылья и не закончится небо, но даже тогда я всё равно тебя найду. Всегда тебя найду».
Я воспринимаю это как открытую угрозу, потому что именно так это выглядит на самом деле. Я верила в то, что это может помочь в моей ситуации, но больше этой веры нет. Теперь я свободна. И в этом огромном лесу у меня есть преимущество, и он никогда не найдёт меня, пока я не доберусь до конца леса. Норман примет на себя вспышку злости Кельвина, и с каждым следующим шагом я молюсь, чтобы он был в безопасности. Одна вещь чётко усвоена за время, проведённое в поместье: только сама я могу себя спасти. Доберусь домой и никогда этого не забуду.
Внезапно я чувствую усталость, но продолжаю идти до тех пор, пока стопы не начинают гореть, а ноги не отказываются двигаться. Нахожу кустарник возле огромного дерева и сворачиваюсь под ним в клубок.
Над собой я замечаю сову, которая разоблачает себя взмахом белых крыльев. Широкие жёлтые глаза исчезают, но появляются снова через каждые несколько секунд. Три ветки тянутся ко мне, пытаясь схватить. Сухие листья хрустят и ломаются под моим телом, когда я двигаюсь, и это единственный звук, кроме любопытных уханий совы.
Вокруг меня сгущаются образы, когда я впадаю в сон: неясные слова из моих любимых книг, отображение серебряного подноса Нормана, глубокие зелёные глаза Кельвина.
«Воробушек, – зовёт он, – Не позволяй мне поймать тебя. Если ты сбежишь, то я тебя найду. Всегда найду тебя. Кейтлин. Кейтлин».
Я стону, когда моё имя звучит в ушах. Содрогаюсь на холодной земле, каждая частичка моего тела пульсирует: голова, горло, ноги, голые ступни. Я притворяюсь, что тёплые пальцы Кельвина массажируют мои онемевшие руки, хотя на самом деле они ледяные.
Открываю глаза и понимаю, что кто-то на самом деле зовёт меня по имени. Это мужской голос, но я его не узнаю. Страх убивает во мне желание уснуть. Если Кельвин поймает меня, я увижу, на что он действительно способен. Снова и снова говорю себе, что он не может меня найти, потому что лес слишком большой. Я в ужасе от того, что это может быть он, но ещё больше меня шокирует то, что это может быть кто-то другой.
Шаги раздаются так близко, что я вижу вспышки фонариков и белые теннисные туфли сквозь ветки кустарника. Будто это мне как-то поможет. Кто-то направляет на меня свет от фонарика, и всё становится белым.
– Она жива?
– Блядь, лучше бы ей быть живой. Уверен, что её труп пользы нам не принесёт.
– Проверь её.
Кто-то пинает меня по рёбрам, но я лишь сильнее сжимаю глаза.
– Она жива, – произносит он.
Я моргаю и пытаюсь приоткрыть один глаз, чтобы посмотреть на мужчину, который присел надо мной.
– Я сплю? – спрашиваю я.
Раздаётся его смех:
– Ты Кейтлин?
– Кто ты? И откуда знаешь моё имя?
Он кивает тому, кто выше, а потом снова смотрит на меня:
– Вставай. Ты идёшь с нами.
– Я никуда с вами не иду, – но он хватает меня за локоть и тянет вверх. – Отпусти! – визжу я.
– Идём, цыпочка. Это на тебе халат? – он качает головой, глядя на другого мужчину. – Теперь я понимаю, почему из-за тебя все так всполошились.
– Что? – спрашиваю я, вставая на ноги, понимая безысходность ситуации.
– Не обращай внимания. Apúrate (прим.: с исп.яз. «Шевелись»). Иди! – и с этими словами он кладёт свои руки мне на спину и толкает вперёд. Обходит меня, оборачиваясь. – Я сказал, иди!
ГЛАВА 32.
Кельвин.
Я стягиваю перчатки с рук и бросаю их на пассажирское сиденье. Норман ждёт меня у двери гаража, соединённого с домом.
– Как прошёл ваш вечер? – спрашивает он, пока следует за мной по ступенькам в подвал.
– Всё как по маслу. Как Кейтлин?
– В последний раз я видел её в библиотеке, но ей нездоровится. Думаю, она уже вернулась в свою спальню.
– Оу, – я захожу в гардеробную, чтобы переодеться. – Что случилось?
– Скорее всего, грипп. Не уверен. Возможно, обычная простуда.
– Разве ты не должен приглядывать за ней?
– До этого я измерял температуру Кейтлин. Она была в пределах нормы, но её кожа была теплее, чем обычно.
Я оставляю своё оружие в куче хлама на полу, надевая брюки со шнуровкой и рубашку с длинным рукавом.
– Когда ты видел её в последний раз?
– Сегодня после обеда. Часов в шесть.
– Пойду проверю её, а после расскажу тебе всё о моём визите. Встретимся в кабинете.
– Очень хорошо.
Я останавливаюсь на кухне и забираю сэндвич, завёрнутый в салфетки и уже поджидающий меня. Отламываю половину и спешу в библиотеку. Кейтлин здесь нет, поэтому я разворачиваюсь, но замечаю её тапочки возле того места, где она обычно сидит. Засовываю остаток сэндвича себе в рот и бегу по лестнице в её спальню. Дверь не заперта, поэтому я захожу и включаю свет. Когда вижу, что кровать пуста и застелена, кровь в моих венах мгновенно застывает.
Я выкрикиваю её имя. Максимально обостряю все свои чувства, но её запах очень слабый, а в поместье царит гробовая тишина. Норман прибегает сразу после того, как я выкрикиваю его имя, а я уже бегу через комнату в ванную, чтобы проверить окно в ней.
– Кейтлин здесь нет. И в библиотеке тоже. Где она, мать твою?
Норман настораживается и обводит комнату взглядом.
– Не переживайте. Она должна быть где-то здесь.
Мой взгляд задерживается на его лице, и я отвечаю:
– Её здесь нет.
– Вы уверены?
– Да, блядь, уверен, – бросаю я. – Где она? Заставь охрану прочесать здесь всё, – на лице Нормана отражается шок, но я кричу. – Сейчас же!
Как только он поспешно выходит, я прикладываю ладони ко лбу.
Думай, думай, думай.
Незнакомое чувство паники поселяется у меня под кожей.
Я влетаю в подвал как раз тогда, когда Норман включает видео с камеры наблюдения.
– Вот, – он указывает на экран. – Когда Майкл выносил мусор, она проскользнула через чёрный ход.
– Во сколько это было?
Он поднимает на меня глаза:
– Как раз тогда, когда я видел её в последний раз.
– Было ведь два часа дня!
– Да, сэр.
Я потираю лицо руками и пинаю ногой стальную тумбочку.
– Чёрт бы вас подрал! Чёрт возьми! Как это, мать вашу, случилось?!
– Хозяин Пэриш, прошу вас. Мы её найдём. Она не могла пешком далеко уйти.
– А если кто-то найдёт её раньше?
– Вы боитесь, что она выдаст вас? – мой мозг даже не понял его вопроса. – Если вы переживаете о картеле, то откуда им знать, где её искать? – спрашивает он, качая головой. – Нет, вы доберётесь до неё первым.
– Они найдут что угодно, лишь бы использовать это против меня. В каком направлении она ушла? – спрашиваю я.
Норман поджимает губы:
– В лес.
ГЛАВА 33.
Кейтлин.
– У тебя есть предположения, для чего ты им нужна?
– Кому? – спрашиваю я.
– Картелю.
– Я нужна картелю? – борясь со стуком зубов, я быстро сглатываю, но произношу. – Думаю, вы взяли не ту.
– Уверен и чертовски надеюсь, что нет. Сомневаюсь, что по лесу будут бегать две одинаковые девушки по имени Кейтлин. Как ты вообще сюда добралась?
Мой мозг работает в усиленном режиме, пытаясь соединить Гая Фаулера, Кельвина и картель Ривьеры.
– Эй, – произносит он, – я задал тебе вопрос.
Странно, но мне хочется защитить время, проведённое в поместье. Хотя часть меня и мечтает рассказать обо всех темных секретах, которые я узнала за последние несколько месяцев, но мысли о том, что Кельвин будет раскрыт, а также правда о том, что это за люди, заставляют меня молчать.
– Отвали от меня, придурок.
Он фыркает и оборачивается ко мне:
– Твои соски затвердели, потому что ты возбуждена?
Я инстинктивно прикрываю грудь:
– Нет. Это потому что я мёрзну. Если бы ты дал мне свитер, то я бы поверила, что мне пытаются помочь.
– Тогда я замёрзну.
– Дай его ей, – говорит кто-то другой. – Вдруг она смертельно замёрзнет?
Но он лишь пожимает плечами:
– Значит, отдай свой.
– Нет.
Это заставило бы меня содрогнуться, но, поскольку моё тело уже и так дрожит, я просто смотрю на свои опухшие стопы, утопающие во мху леса. Пытаюсь держаться, но боль заставляет меня хромать.
– Я больше не могу идти. Мы можем остановиться?
– Извини, но чем быстрее мы тебя доставим, тем лучше.
Я хмурюсь:
– Серьёзно, я больше не смогу сделать ни шагу.
Он вздыхает и останавливается, потому что я замираю на месте. Прежде чем я понимаю, что происходит, он берет меня за талию и перекидывает через себя, заставляя опереться на его плечо животом.
– Что ты делаешь? – спрашиваю я.
– Сама сказала, что не можешь идти.
Он игнорирует мои возражения и продолжает двигаться. Я прекращаю вырываться, понимая, что его тело излучает тепло.
Пока мы идём, мужчины разговаривают на испанском языке. Мой живот начинает болеть от того положения, в котором я нахожусь, но неожиданно мы резко останавливаемся. Поднимаю голову вверх насколько это возможно, но вижу лишь половину тела мужчины, стоящего перед нами.
– Что? – спрашивает кто-то. – Тебе чего?
Моё сердце выскакивает из груди, когда я слышу голос Кельвина:
– У вас есть кое-что, принадлежащее мне.
Картинки того, что он сделает со мной, проносятся в моей голове.
– Нет, – шепчу я.
– Поставь её на землю.
Я падаю вниз, больно ударяясь, и поднимаю глаза. Кельвин похож на тёмную тень, возвышающуюся в футе от меня. Его пистолет направлен на мужчину, который меня держал. Каждая клеточка его тела кипит от ярости. Он настолько рассержен, что кажется, будто злость обжигающими волнами исходит от него.
Второй мужчина, стоящий дальше от меня, яростно жестикулирует, пытаясь ему что-то сказать.
– Ты здесь из-за вознаграждения? Потому что у нас заказ на эту девчонку…
Кельвин бросается к нему и моментально укладывает на лопатки. Подносит к его лбу пистолет и задаёт вопрос, смотря на другого.
– Кто вас прислал?
– Я… Не знаю, чувак.
Кельвин готовится выстрелить. После чего бросается ко второму мужчине. Я визжу после первого выстрела, но не слышу своего крика. Мои голосовые связки леденеют от ужаса. Я прижимаю колени к подбородку и смотрю на него, сидя на земле.
– Видишь, во что ты себя втянула? – я много раз видела его в разъярённом состоянии, но то, что чувствую сейчас, несравнимо ни с чем. – Ты имеешь хотя бы малейшее понимание того, что эти парни хотят от тебя?!
Мои плечи содрогаются от рыданий, разрывающих мою грудь.
– Прости, – шепчу я, опускаясь лбом на листья возле меня.
– Они бы изнасиловали и пытали тебя, а после этого выбросили бы твоё полуживое тело в сточную канаву. Ты этого хотела? Отвечай мне, мать твою!
– Прости, – отвечаю я.
Голос срывается, я не в силах поднять голову.
Кажется, что земля дрожит под ногами от его голоса.
– Какого хера, блядь, мне вообще приходится срываться посреди ночи и спасать тебя, ведь я мог бы наслаждаться сном в своей тёплой кровати? Ты даже не хочешь, чтобы я был здесь? Мне стоит отдать тебя им!
Моё рыдание превращается в непрекращающийся крик, и я опускаюсь в грязь подо мной. Слюна стекает по подбородку, смешиваясь с солёными слезами.
– Чувак, мы можем поделить деньги. Не проблема, – Кельвин поднимает пистолет, и руки парня взлетают вверх. – Ну… Или можешь забрать её себе. Забирай.
– Кто вас прислал? – спрашивает Кельвин.
– Картель.
– Кто именно? Карлос Ривьера?
– Я не знаю, Богом клянусь. Какой-то парень подошёл к нашей банде в Ист-Сайде несколько часов назад. Сказал, что девчонка в лесу и тот, кто приведёт её живой, получит десять штук. Я знаю только то, что у него татуировка «РИВ». Сказал найти её, а потом он сам к нам придёт.
Кельвин приседает возле меня.
– Он навредил тебе?
– Нет, – давлюсь я.
– Я не вредил ей, – отвечает парень.
– Я всё равно собираюсь убить тебя. Раздумываю только над тем, не позволить ли ей сначала отыметь тебя палкой в задницу.
– Нет, – кричу я. – Мне плевать. Просто оставьте меня в покое. Оставьте меня здесь. Я обещаю, что не заявлю в полицию ни на одного из вас.
Кельвин качает головой:
– Ты замёрзнешь насмерть прежде, чем сможешь куда-либо добраться.
Холодный щелчок затвора пистолета звучит где-то в тумане моего сознания. Я вскидываю голову вверх и вижу только белые круги дыма от выстрела. Кельвин дёргается и падает на землю рядом со мной, а я кричу и поднимаю руки, чтобы прикрыть уши. Как в замедленной съёмке Кельвин смотрит вниз на пулю в своём плече, а потом оборачивается на мужчину позади себя. В моём сердце должно быть облегчение, но вместо этого оживает настоящий страх. Не тот, который Кельвин вселяет в меня, а истинный страх того, что он может умереть. Ещё один выстрел пронзает его грудь, и ночь внезапно теряет все звуки. Холодные глаза Кельвина темнеют, когда он встаёт на ноги и стряхивает с себя грязь. Бросается на мужчину, не колеблясь ни мгновения.
Он хватает его за воротник рубашки и впечатывает его в землю прежде, чем тому удаётся сделать пару шагов. Я смотрю на всё это. Прерывистые крики поднимаются в моём горле, когда я вижу, как Кельвин бьёт его по лицу. Удары сопровождаются отвратительными звуками снова и снова. Я нахожусь очень близко к ним. Словно из фонтана кровь брызгает на меня каждый раз, когда Кельвин впечатывает свой кулак в лицо мужчины. В итоге его голова, как и всё тело, перестают двигаться. Кельвин проверяет его пульс и через мгновение поднимается на ноги.
– Нет, – шепчу я.
Свобода умирает в моих глазах. Я могу ощутить её. Могу чувствовать, но с каждым приближающимся шагом Кельвин высасывает её из моего замершего тела. Он протягивает ко мне руки, покрытые кровью.
– Нет, – кричу я, отползая назад. – Не забирай меня обратно!
Кельвин сжимает мои бёдра и забрасывает к себе на плечо. Меня поглощает сумасшедший страх, и я борюсь с Кельвином так, как только могу, но он идёт обратно к поместью по тому пути, который прошла я. Бью кулаками по его спине, целясь туда, где пули пронзили его тело, но он не замедляется. Всё, что я могу, – это свисать с его плеча, кричать, бить и пинаться до тех пор, пока всё не тонет во мраке.
***
Я снова возвращаюсь к жизни, слыша хлопок двери. Не чувствую своего веса, но моё тело поддерживают сильные мужские руки, и интерьер поместья снова окружает меня. Щека прижата к голому плечу, и запах Кельвина вторгается в мой мир. Я утопаю в тёмной рубашке с длинными рукавами. Воспоминания окутывают меня раньше, чем появляется шанс вскочить на ноги и рвануть назад к двери через фойе.
Сопротивление исчезает. С одной стороны, это к лучшему. Сейчас уже очевидно, что я проиграла бы в этой схватке. Всегда проигрываю. Мой побег превращается в пыль на моих руках.
Кельвин выкрикивает какие-то приказы, и знакомый старик Норман уже спешит из комнаты, чтобы встретить нас.
– О, бедная девочка, – произносит он.
– Она провела полночи в ёбаном халате.
Даже тепло тела Кельвина не останавливает дрожь моего тела, от которой немеют конечности и разгорается головная боль.
В моей комнате Кельвин ставит меня на ноги возле кровати, но я тут же вскрикиваю, цепляясь за него, чтобы не упасть.
– В чём дело? – он снова поднимет меня на руки и сажает на край кровати. Кельвин приседает передо мной и берёт мою лодыжку в свои руки, осматривая стопу. – Господи Боже, Кейтлин! Сбежать в лес без обуви? О чём ты думала?
– Мне плевать, – произношу я, стуча зубами. – Я замёрзла.
– Этого следовало ожидать, – произносит он. Кельвин оборачивается через плечо. – Не стой там, Норман. Принеси аптечку.
Норман подпрыгивает, выходя из состояния транса, и исчезает из комнаты. А я нахожусь наедине с Кельвином, о чьей ярости боюсь даже подумать, это заставляет мои губы шептать молитву. Я ослушалась его самым страшным образом, и это всё, о чём могу сейчас думать. И он может убить меня за это.
– Тебе нужно успокоиться, – говорит Кельвин, осматривая мою стопу.
Я прижимаю рубашку ближе к телу, наблюдая, как между его бровями появляется складка.
Когда Норман снова заходит в комнату, я выдыхаю с облегчением, а Кельвин поднимает на меня глаза. Он берёт ватный диск, который протягивает ему Норман, и проводит им по моим стопам, постоянно что-то бурча себе под нос. Даже несмотря на то, что Кельвин крепко держит мою лодыжку, его прикосновения к израненной коже остаются нежными. Он выдёргивает щипчиками кусочки листьев и коры, которые впиваются в кожу. Я скриплю зубами, терпя жжение и цепляясь за боль внутри меня. Его глаза пронзают меня взглядом, когда он заканчивает и наносит неоспориновую мазь на те места, где образовываются раны.
– Смелая девочка, – произносит он.
Открываю рот, давая Норману возможность измерить температуру. Они убирают все медикаменты назад в аптечку. Норман забирает термометр, и я слышу его слова о том, что у меня высокая температура.
– Дай ей что-нибудь, – говорит Кельвин, поднимая меня с кровати.
Он откидывает одеяло в сторону и кладёт меня на простыни. Я могу лишь наблюдать, как лицо Кельвина наполняется уверенностью, когда он укрывает меня.
Беру две таблетки, протянутые Норманом, и глотаю, запивая их целым стаканом воды.
– Спасибо, Норман, – произношу я.
– Не за что, дорогая. Я вернусь утром, чтобы проверить ваше самочувствие
– Что? – я резко вдыхаю. – Нет. Прошу, – я смотрю на него с мольбой в глазах, игнорируя взгляд Кельвина. – Вы не можете оставить меня с ним, – Норман переводит неуверенный взгляд на Кельвина. – Он сделает мне больно, – шепчу я. – Он причинит мне боль за то, что я сбежала. Вы не понимаете.
– Я не собираюсь причинять тебе боль, Кейтлин, – отвечает Кельвин. – Выключи свет, когда будешь уходить, Норман.
– Хозяин, она недостаточно хорошо…
– Вон!
С успокаивающей улыбкой на губах Норман удаляется, гася за собой свет. Я смотрю на Кельвина, стоящего рядом с кроватью и развязывающего шнурок на своих штанах.
– Боже, нет, – произношу я, зажмуривая глаза. – Я н-н-не м-могу, Кельвин, пожалуйста, не заставляй меня.
– Кейтлин…
Я прикрываю лицо ледяными руками:
– Мне так жаль, что я сбежала. Обещаю, что не сделаю этого вновь. Мне так холодно.
– Воробушек, заткнись и сними свою рубашку, – делаю то, что мне приказали, судорожно вдыхая и медленно вытаскивая руки из рукавов. – И халат тоже, – добавляет он, сопровождая свою просьбу глубоким вдохом.
Как только я бросаю халат на пол, простыни смещаются. Кельвин прижимается к моей спине своим обнажённым телом, практически обвивая меня.
Он укачивает меня, пока я безрезультатно вырываюсь из его рук.
– Ты до сих пор дрожишь. Позволь мне согреть тебя, – недоверие взрывается и мечется в моей голове, но моё тело всё больше и больше утопает в его тепле.
– Ты убил их, – говорю я в подушку. – А они подстрелили тебя. Ты должен быть мёртв.
– Помолчи. Лучше засыпай.
Его объятие быстро растапливает холод в моём теле. Я прекращаю сопротивляться и позволяю теплу занять то место, где должен быть страх из-за того, что я лежу в объятиях своего врага.
ГЛАВА 34.
Кельвин.
Кейтлин продолжает дрожать даже после того, как засыпает. Возможно, это я дрожу. Крепко обнимаю её. Слишком крепко. Мне приходится заставить себя ослабить хватку.
Глаза человека в момент перед смертью отражают истинный страх. Я видел его в глазах Кейтлин сегодня, но он не связан со смертью тех мужчин. Он вызван мной. Она думает, что я причиню ей боль из-за побега и это будет адская боль. Думает, я могу убить её.
Камера видеонаблюдения показала, что она без колебаний упорхнула. Кейтлин вышла из поместья, даже не оглянувшись. А я? Она рискует жизнью, постоянно пытаясь выбраться отсюда, и учитывая тот факт, что она могла замёрзнуть насмерть, не думаю, что отпустить её будет хорошей идеей.
Опускаю глаза на девушку, находящуюся в моих руках, и задумываюсь о том, как в свете последних нескольких дней я мог выпустить её из виду. Дыхание Кейтлин выровнялось, а волосы, как всегда непослушные, прикрывают половину лица. Убираю локоны со щеки и прикасаюсь к её лбу тыльной стороной ладони. Я отстраняюсь, давая ей пространство. Кейтлин внезапно стонет и крепче прижимается ко мне.
– Нахуй всё это, – тихо бормочу я и обнимаю её двумя руками.
Жасминовый запах – это всё, о чём я могу сейчас думать, поэтому вдыхаю его и засыпаю.
***
Я снова открываю глаза, из-за приглушенного света комната кажется неземной. Кейтлин всё ещё в безопасности моих рук. Её влажная от пота спина прилипает ко мне. Попка мягко двигается рядом со мной, едва смещаясь. Движение повторяется, поэтому я поднимаю голову с подушки.
– Ты в порядке?
Она не отвечает, но открывает глаза и поворачивается ко мне. Тёмно-синие глаза. Такая сонная, но её взгляд задерживается на мне некоторое время. Не раздумывая больше ни секунды, я наклоняюсь к ней, но останавливаюсь в миллиметре от её губ. Она не отодвигается от меня, и я обрушиваю свои губы на её рот.
Она стонет от наслаждения, и это заставляет меня провести рукой вверх по мягкой коже её живота. Кейтлин прижимается ко мне ещё ближе, открывая шире рот и впуская мой язык. Её же тёплый и напоминает шёлк. А ещё он ощущается так же, как и когда я нахожусь в ней.
Её попка снова вдавливается в меня, но на этот раз ещё более настойчиво. Я издаю стон и углубляю поцелуй, обхватывая её грудь и сжимая в своей ладони. Скольжу рукой к её затылку и притягиваю ближе к себе.
Я переворачиваю Кейтлин на спину и перекатываюсь на неё, не разрывая поцелуй. Она моментально обхватывает меня ногами, и в бешеном ритме мы наслаждаемся друг другом. Кейтлин вжимается головой в подушку, выгибая длинную шею, насытиться которой я не в силах.
Мой член скользит по шёлку её трусиков, цепляясь за кружева и касаясь ложбинки между её влажными складками и бедром. Я зарываюсь одной рукой в её волосы и тяну. Провожу своими губами по её, чувствуя пульсацию своего члена на животе Кейтлин. Капелька предэякулята остаётся на её коже и трусиках. Мой агрессивный поцелуй наполнен необходимостью и желанием, я всасываю её язык в свой рот, а потом возвращаю его обратно. Нахожу её руки, переплетаю наши пальцы и закидываю их над её головой, прижимая Кейтлин к матрасу.
Жажда её киски заставляет мой член добиваться желаемого с таким же рвением, как и у моего поцелуя. Кейтлин сильно сжимает мои пальцы, а её тело извивается подо мной, когда я вжимаюсь в её влажность.
– Расслабься, – произношу я.
– Я не могу.
– Можешь. Просто отпусти.
Проходит мгновение, но я готов ждать. Мышцы её бедра расслабляются, и хватка на моих руках слабеет. Тело Кейтлин тает на матрасе.
– Вот так, малышка, – шепчу я. Она вскрикивает, когда я погружаюсь в неё на дюйм. – Так хорошо.
– Кельвин, – произносит она возле моих губ. – Мне нравится, что ты здесь. Этого не должен делать никто, за исключением тебя.
Я рычу, и мой член разрывается от пульсации, которая растёт от её возбуждающих слов. Начинаю погружаться в неё, желая создать умеренный ритм.
– Ты теперь часть меня, – слова слетают с её губ, находящихся очень близко к моим.
– Продолжай говорить, воробушек, – произношу я между толчками.
Её голос такой мягкий, что я едва могу его услышать:
– Когда ты во мне, это… Это… – она кричит, когда я резко погружаюсь в неё на всю длину. – Ты делаешь меня настоящей. Твоё дыхание, когда ты во мне… Растягиваешь, кончаешь – этим ты делаешь меня настоящей.
Пробегаю большим пальцем руки по костяшкам её пальцев.
– Ты сама делаешь себя настоящей, Кейтлин.
– Нет. Я не была настоящей, пока не встретила тебя.
Её слова проникают глубоко в меня, утаскивая моё сердце вниз вместе с собой. Я её личный монстр, но сегодня впервые в жизни признаю, что хочу стать её персональным героем. Хочу похоронить себя в ней и расширить её до тех пор, пока мы оба не станем настоящими. Пока не станем одинаковыми. Её стоны становятся более настойчивыми, их прерывают лишь короткие вдохи. С наслаждением наблюдаю, как она отрывисто дышит, прикусывая зубами свою нижнюю губу.
Отпускаю её руки и хватаю за бёдра, переворачивая нас так, чтобы она оседлала меня. Кейтлин замирает с удивлённым, но с голодным выражением лица. Когда я приподнимаю бёдра, входя в неё, она выгибает спину, а её волосы рассыпаются по плечам. Тянусь вверх, с лёгкостью удерживая её за горло и обводя пальцем линию её челюсти. Заставляю посмотреть вниз на меня и запускаю руки в её волосы, слизываю капельку пота, стекающую по её виску.
Держа её маленькое тело в своих руках, я владею её судьбой. Полностью контролирую её, и это та сила, при помощи которой я могу сделать что угодно. Продолжаю трахать её, вдалбливаясь и делая своей, но начинаю бояться того, что жизнь больше не будет прежней после этого момента.
Она кончает, и её киска сжимает мой член снова и снова. Её рот над моим ухом, и она продолжает говорить мне, что чувствует в данный момент. Отпускаю её голову и сжимаю бёдра пальцами, когда Кейтлин впивается в мою грудь. Я молниеносно кончаю, отдавая ей всё до последней капли, вдалбливаясь с такой силой, что она почти подскакивает на мне. Но малышка крепко держится за меня, я взрываюсь в ней, а из моей груди вырывается животный рёв.
Каждая частичка во мне пульсирует: бёдра медленно двигаются вверх и вниз, пока я кончаю, мы оба глубоко дышим, а солнце отбрасывает на стену силуэт наших сплетённых теней. Она подгибает локти под себя, опускаясь на мою грудь. Обхватываю её руками: одной прижимая щекой к своей шее, а вторую руку кладу на её талию. Всё ещё нахожусь в ней и крепко прижимаю Кейтлин к своему телу, но меня уносит неизвестным течением.
***
Меня будит жжение в левой части моего тела, там, где под кожей остались пули. Кейтлин до сих пор лежит рядом со мной. Прошлой ночью она стояла на коленях на земле, и в её глазах был истинный страх, но спустя несколько часов Кейтлин без остатка отдала себя мне.
Она глубоко вздыхает, моргая в утренней полудрёме. Ищу в её глазах вчерашний страх, но вместо этого получаю широчайшую улыбку. Это ударяет меня словно молотом в грудь. Издалека я видел, как вот так она улыбалась другим людям, но подобная улыбка никогда не была адресована мне.
– Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я.
– Хорошо, – хрипит она, и её рука тянется к горлу. – Немного больно, но это всё. Думаю, жара уже нет.
Я улыбаюсь и приглаживаю её волосы ладонью:
– Хорошо.
– Ты спал со мной.
– Ты дрожала.
Её брови медленно поднимаются вверх, и она хохочет.
– Я быстро согрелась.
– Да, быстро.
Смех тут же утихает.
– Тебя ранили. Они ведь стреляли в тебя.
– Я был в пуленепробиваемом жилете.
– Но…
– Сама посмотри.
Она отодвигается, чтобы посмотреть на мою грудь, и легко касается пальцами моей кожи. Заметен лишь слабый синяк, а рана затянулась. Кейтлин прислоняется щекой к моей груди и трётся об неё.
– Думаю, я была немного в бреду.
– Немного? Ты орала так, что распугала всю лесную дичь.
– Я думала, мне удалось сбежать, – произносит она после секундной тишины. – У меня так много вопросов, Кельвин…
Напряжение пронзает мои мышцы. Она убирает щёку, но я быстро отвожу глаза в сторону, прежде чем нам удаётся установить зрительный контакт.
– Не принимай отсутствие наказания из-за вчерашнего побега за прощение. Ты ослушалась меня, и, как я и предупреждал, это чуть не убило тебя. И снова я появился, чтобы спасти тебя.
Блядь.
До того, как мне удаётся сказать что-то ещё, между её бровей появляется складка.
– Снова? Когда ты приходил, чтобы…
– Кейтлин, – прерываю я, акцентируя её внимание на своих словах. – Что я говорил тебе о вопросах?
– Но прошлой ночью…
– Нет, – обрываю я. – Наше соглашение остаётся прежним. Ты ведёшь себя хорошо, и всё будет так, как раньше. Думаешь, у тебя каким-то образом получится делать то, что захочется?
Я встаю с кровати, поэтому ей приходится оторваться от меня.
– Я пришлю Нормана измерить твою температуру.
– Куда ты уходишь? – спрашивает она, когда я надеваю штаны.
– А ты как думаешь? Работать. Если рискнёшь задать ещё один вопрос, убедись, что он хотя бы стоит этого.
Мне удаётся заметить удивление на её лице, прежде чем я покидаю комнату. Адреналин приглушает боль в моём плече. Норман ждёт меня возле моего кабинета с аптечкой, наполненной медикаментами.
– Хозяин Пэриш, нам нужно вытащить пули.
– А зачем же ещё я здесь, по-твоему? И позови Картера.
– Да, сэр.
Я фокусируюсь на своей злости всё то время, пока Норман делает звонок, а потом подготавливает инструменты.
– Как она?
Искоса смотрю на него:
– В порядке.
– Уверен, она крепко спала. Для полного выздоровления ей просто необходим отдых.
– Понимаю, что ты заботишься о ней, Норман, но давай я напомню тебе твоё место. Ты можешь помочь тем, что присмотришь за ней после того, как закончишь здесь, и каждые несколько часов докладывай мне о её состоянии до момента моего возвращения домой. На этом всё.
– Да, сэр. Анестезию?
– Нет. Она меня только замедляет, – я откидываюсь в кресле, а Норман обрабатывает моё плечо йодом.
– Сумма вознаграждения за информацию выросла. Шеф полиции Стронг снова сделал заявление, в котором попросил вас сдаться.
– Только через мой труп.
– Как и всегда. Просто будьте осторожны. Вознаграждение немалое, а сейчас настали отчаянные времена. Возможно, стоит залечь на дно.
– Ты знаешь, что я не могу. Входи, – кричу я, когда слышу стук в дверь.
Единственный мужчина в доме, размеры тела которого даже больше моих, входит в комнату и останавливается в центре кабинета. Я даже думал поделиться своими инъекциями с Картером, потому что из нас получилась бы неплохая команда. Но так и не решился воплотить эту мысль в жизнь.
– Картер, – произношу я, кивая. – Что случилось?
– Этому нет оправдания.
– У тебя одна задача. Следить за безопасностью поместья. Никто не входит и не выходит без моего разрешения. Может, ты мне, блядь, расскажешь, как девчонке удалось убежать?! И помимо всего прочего, – я поднимаю глаза на Нормана, – она отсутствовала несколько часов, и никто этого не заметил?!
– Территория большая, сэр. Мне бы не помешала дополнительная пара глаз.
– Я уже говорил тебе, что больше никого не будет. Слишком много людей знают больше, чем нужно. Каждому сотруднику оплачиваются не только услуги, но и молчание, – я делаю паузу, скрипя зубами, когда Норман делает надрез, мягко и глубоко скользя скальпелем по коже. – Я не могу нанять ещё кого-то, не будучи уверенным, что его надёжность непоколебима.
– Вы правы. Этого больше не повторится.
Прилагая существенные усилия, я встаю с кресла.
– Сэр, ваша рана…
Жжение в моём плече слишком острое, но я игнорирую Нормана и подхожу к Картеру, вставая так, чтобы мы смотрели друг другу в лицо.
– Я нанял тебя на должность начальника охраны. Тебе это надоело?
– Нет, сэр.
– У меня нет времени искать тебе замену. И ты знаешь слишком много, чтобы я просто так тебя отпустил. Это понятно?
Он сглатывает, но выдерживает мой взгляд:
– Да, сэр.
– Если я не могу тебе доверять, то у нас проблемы.
– Можете, сэр.
– Не допусти повторения случившейся истории. Ты свободен.
Разворачиваюсь к нему спиной, и к тому времени, как я возвращаюсь в своё кресло, он уходит. Сильно сжимаю подлокотники, потому что Норман углубляет разрез, чтобы извлечь пули.
