Текст книги "Философия науки"

Автор книги: Лёвин Гаврилович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Источником же научных проблем, как полагает Тулмин, являются тонкие исторические связи между установками ученых-профессионалов и миром природы, который они изучают. Иначе говоря, проблемы возникают там, где представления ученых о мире противоречат либо природе, либо другим представлениям, т.е. там, где они не достигают интеллектуальных идеалов, принятых исследователями (например, в атомной физике идеал полного объяснения физических свойств материи посредством понятия внутренней структуры атома). Идеалы обусловливают коллективные цели той или иной научной дисциплины, сохраняют ее связность, определяют границы, которые устанавливают круг гипотез и размышлений, совершенствуют критерии отбора, позволяющие судить о концептуальных изменениях, новообразованиях. Кроме познавательных элементов, таких как понятия, проблемы, научные идеалы и др. дисциплины включают в себя и людей и, соответственно, социальные аспекты их деятельности.

Исторически развивающиеся науки представляют собой коллективные действия, которые осуществляются поколениями исследователей; отсюда их нельзя, по Тулмину, описывать терминами только индивидуального мышления и процедур. Напротив, научные понятия по самой своей природе способны к тому, чтобы их наследовали, передавали, изучали в тех процессах, благодаря которым дисциплина продолжает существовать после смерти своих творцов. Тулмин пишет, что набор понятий, представляющих исторически развивающуюся дисциплину, образует передачу. Эти понятия образуют передачу, связывают идеи сменяющих друг друга поколений ученых в единую концептуальную генеалогию. Специфика передач в науке, по Тулмину, состоит в коллективном, или публичном, аспекте ее понятий. Содержание науки передается от одного поколения ученых другому благодаря процессу окультуривания. Этот процесс предполагает коллективные дискуссии, взаимодействие между старшим и молодым поколением ученых, между наукой и культурой своего времени. Окультуривание включает в себя обучение, благодаря которому определенные навыки объяснения передаются от старшего поколения к младшему. Это, прежде всего, совокупность интеллектуальных методик, процедур, навыков и способов изображения, применяемых в научном объяснении событий и явлений, относящихся к сфере той или иной науки. Например, начинающий физик, усваивающий понятие энергии, учится:

1)      выполнять расчеты сохранения энергии;

2)      понимать, для каких специфических проблем и ситуаций подходят такие расчеты;

3)      идентифицировать эмпирические величины, которые соответственно входят в данные расчеты.

Тулмин выделяет три аспекта применения научных понятий:

1)      язык;

2)      методы изображения;

3)      процедура научного применения.

Первые два аспекта составляют символическую сторону научного объяснения, третий же представляет осознание ситуаций, для которых эта деятельность предназначена. Языковой элемент охватывает технические термины (названия), предложения, будь то законы или просто обобщения. Методы изображения включают все те разнообразные процедуры, с помощью которых ученые показывают, а не доказывают дедуктивно общие отношения, открываемые в изучаемых объектах, событиях и явлениях; они предполагают не только применение математических формализмов, но и вычерчивание графиков, диаграмм, создание классификаций, программ для компьютеров и т.д. Процедуры применения используются для идентификации отдельных объектов, систем или измеряемых величин, к которым нужно применить тот или иной технический термин или название. Эти процедуры требуются, чтобы отличить те ситуации, где применимы закон или обобщение, от тех случаев, когда они неприменимы. Кроме того, нужны критерии для того, чтобы различать, в каких случаях находят адекватное научное применение математический, графический или классификационный способы изображения. Иными словами, процедуры применения предполагают умение выявлять границы области применения, в которой символы и способы, т.е. первые два элемента обладают эмпирической релевантностью.

Коллективная природа эволюционирующей науки, научных понятий, по Тулмину, хорошо выражается следующим афоризмом: "Каждое понятие – это интеллектуальный микроинститут". Разъясняя его, он подчеркивает, что ни одно единичное понятие или даже совокупность понятий не исчерпывает всей научной дисциплины, в лучшем случае они представляют собой исторический срез длительно развивающейся рациональной инициативы. Единичные понятия или семейства понятий имеют такое же отношение ко всей дисциплине в целом, какое единичные роли или социальные институты имеют к обществу в целом. Чтобы полностью понять историческую сущность дисциплины или общества, необходимо, по Тулмину, рассматривать не только современную структуру связей между составляющими ее теориями, понятиями, институтами и другими элементами, но и принятые в ней процедуры модификации этих элементов. Коллективная передача (набор правил, способов научного объяснения, отношения между поколениями ученых и др.) сама по себе институализирована таким образом, что концептуальное обучение в науке сравнимо с рациональным поведением, инициативой в социальных институтах. Далее Тулмин проводит аналогию между понятиями и социальными институтами на примере юриспруденции, политики.

Тулмин определяет содержание научной дисциплины как взаимосвязь следующих элементов: 1) современные цели научного объяснения: 2) современная совокупность научных понятий и процедур объяснения; 3) аккумулированный опыт ученых, работающих в данной дисциплине. При этом Тулмин не согласен со сведением научного опыта к чувственным восприятиям в духе сенсуализма Э. Маха или к простым фактуальным обобщениям в соответствии с установками логических эмпиристов. Опыт ученого, по Тулмину, соответствует опыту представителей других профессий, например, юристов, инженеров или летчиков. Для научного опыта определяющими являются не чувственные данные или эмпирическая корреляция, а открытия в данной научной области или релевантность какого-либо способа изображения, например, установление границы релевантности методики геометрического изображения физических лучей в других первоначально не определенных ситуациях.

Тулмин дает классификацию различных концептуальных проблем научных дисциплин:

1)      проблемы возникают из распространения современных научных процедур на новые явления;

2)      из совершенствования известных апробированных научных методик;

3)      из междисциплинарной интеграции методов, из решения конфликтов между научными и ненаучными идеями.

Эти классы проблем Тулмин иллюстрирует примерами из практики научных исследований в области оптики, биологии, химии и др. Он разъясняет, что поскольку каждое научное понятие имеет три различных аспекта – языковой, репрезентативный (методы изображения) и прикладной (процедуры применения), то концептуальные новшества, предложенные для того, чтобы решать подобные проблемы, могут вызывать изменения в любом из этих аспектов или сразу во всех.

При этом Тулмин подчеркивает, что концептуальные проблемы не совпадают ни с эмпирическими, ни с формальными проблемами. Он хочет показать ограниченность традиционной (неопозитивистской) философии науки, которая использовала всегда и везде логическую дихотомию между эмпирическими (условными, синтетическими, фактуальными) и формальными (логическими, математическими) предложениями. Он считает, что в историческом развитии научной инициативы значение научных понятий и научных проблем нельзя показать адекватно, если ссылаться только на эмпирический предмет исследования или только на формальную структуру науки. По Тулмину, рассмотрение и научных понятий, и научных теорий, и научных дисциплин требует стирания основных разграничений традиционной философии науки, предполагает сочетания того и другого (эмпирического и формального) подходов.

Тулмин предлагает рассматривать исторический процесс концептуальных изменений в интеллектуальных дисциплинах в терминах популяционной модели. Он пишет, что надо рассматривать содержание естественной науки не как связную и последовательную логическую систему, а как концептуальный агрегат или популяцию, в котором в большинстве случаев локализованы логически систематизированные участки. Причем данные популяции исторически развиваются как следствие взаимодействия между научными новообразованиями и отбором, который постоянно осуществляется в науке и модифицирует популяции, сохраняя лучшие варианты. Тулмин отмечает, что развитие этих популяций будет рассматриваться как выражение равновесия между факторами двух видов: факторами новообразования, ответственными за возникновение изменений в соответствующей популяции, и факторами отбора, которые модифицируют ее, постоянно сохраняя варианты, имеющие определенные преимущества. Он обращает внимание на то, что нововведения в науке носят коллективный характер, как, впрочем, и процедуры совершенствования введенных научных понятий, требующие воображения и опоры на интеллектуальные идеалы.

Новое понятие должно быть коллективно воспринято в качестве возможных способов решения тех проблем, которые являются источником коллективной неудовлетворенности. Необходимо, чтобы новации были эффективными и соответствовали установившимся интеллектуальным условиям, а новые научные понятия, прежде всего, обладали возможностями решения проблем. Научные нововведения должны также соответствовать "форуму конкуренции", проходить через научные дискуссии. Кроме интеллектуальных требуются и социальные условия для осуществления научных новаций. Тулмин имеет в виду экономические, политические и институциональные факторы, "которые либо создают, либо уничтожают возможности исследований в различных областях науки".

В каждую историческую эпоху культурные навыки и социальные институты воздействуют на интеллектуальное развитие двумя противоположными способами: они обеспечивают позитивные побуждения и возможности для интеллектуальных новаций, но они же ставят преграды и налагают запреты на интеллектуальную ересь. На основе анализа различных исторических социокультурных ситуаций, воздействующих на соотношение интеллектуальных и социальных факторов, Тулмин делает вывод, что социальные факторы необходимы, но решающими являются только интеллектуальные факторы. Что касается отбора научных нововведений, то Тулмин, по сути, апеллирует к уже названным интеллектуальным факторам, а именно научным проблемам, объяснительным целям и идеалам. На основе данных факторов в процессе обсуждений, дискуссий осуществляются интеллектуальные оценки научных нововведений и их отбор.

Отбираются те научные новации, которые лучше делают объяснительную работу, более релевантны, подробны и точны вне зависимости от условий. Кроме того, Тулмин обращает внимание на побочные интеллектуальные результаты, которые зачастую гораздо лучше свидетельствуют в пользу или против нововведения, чем заранее обдуманные последствия. Неформальный характер критериев отбора подчеркивается тем обстоятельством, что они всегда множественны, а иногда даже направлены в противоположные стороны; так что предложенное теоретическое изменение может быть в высшей степени привлекательным в одном отношении и ретроградным – в другом.

Тулмин развивает свою концепцию науки, во многом отталкиваясь от критики куновской модели. В особенности критикуется кумовская идея научной революции. Недостаток куновской теории революционной смены одной парадигмы другой заключается в полном их противопоставлении, когда "новая мысль полностью изгоняет старую". Но тогда возникает полное непонимание между их сторонниками, что приводит к релятивизму, исключающему возможность рационального выбора парадигм. Тулмин пишет, что вместо революционного объяснения интеллектуальных изменений нужно создать эволюционное объяснение, которое покажет, как постепенно трансформируются концептуальные популяции. По аналогии с биологической эволюцией для объяснения научных изменений Тулмин применяет, как уже говорилось, понятия концептуальных популяций, нововведений, отбора. Наука не может быть жестко упорядоченной логической системой, она представляет собой изменяющуюся совокупность интеллектуальных популяций, внутри которых понятия обладают большей в сравнении с логической системой автономией и имеют возможность независимо от других понятий входить в ту или иную популяцию или выходить из нее. Тулмин предостерегает от крайностей абсолютизма, который связывается с программой Г. Фреге, основанной на неизменных абсолютных идеалах логики и математики, и односторонностей релятивизма, воплощенном в позиции Р. Коллингвуда, преувеличивавшего значение социокультурного контекста. Модель Куна, по Тулмину, как раз в духе релятивизма Коллингвуда отстаивает несоизмеримость концептуальных конструкций, абсолютизирует различия между парадигмами, между нормальной и революционной стадиями в развитии науки, отрицает ее преемственность.

Популяционный подход, как считает Тулмин, преодолевает односторонности абсолютизма и релятивизма, поскольку объясняет и преемственность, и изменчивость науки и возможности отбора понятий и парадигм в условиях стратегической неопределенности, когда на первый план могут выходить как субъективные (авторитет ученых, референтных групп, ценностные ориентации и др.), так и объективные (политические, экономические и др.) факторы. Наконец, популяционный подход, учитывающий интеллектуальную экологию, т.е. взаимодействие научного познания и среды его развития, превосходит, по Тулмину, как интернализм, уделяющий основное внимание внутренним факторам науки, так и экстернализм, преувеличивающий значение внешних социокультурных условий эволюции науки. История науки, по Тулмину, включает в себя и развитие научных дисциплин, популяций, и эволюцию научных сообществ, взаимодействующих со всей совокупностью социокультурных факторов.

3.6. КОНЦЕПЦИЯ И. ЛАКАТОША

Во второй половине XX столетия одним из ведущих представителей западной философии науки был И. Лакатош. Его считают учеником К. Поппера. В самом деле, многие пункты учения Лакатоша свидетельствуют о близости взглядов этого мыслителя с Поппером периода постпозитивистской направленности философского творчества знаменитого мыслителя. Оба они защищали позицию критического рационализма в трактовке научного познания. Им обоим свойственна поддержка методологии фальсификационизма, в рамках которой они проводили линию демаркации между научными и ненаучными знаниями. К области научных знаний и Поппер, и Лакатош относили те положения, которые допускают принципиальную фальсификацию (опровержение). С этой точки зрения они выступали против формалистических концепций науки, выдвинутых логическими позитивистами.

Лакатош четко высказывался по вопросу о доказательной обоснованности научного знания. Есть, конечно, скептики, и число их в последние десятилетия XX века выросло. Сам Лакатош говорил, что не являются убедительными концепции "вероятной истины" и "истины как соглашения". В науке имеются ошибки, и это неизбежный фон развития науки. Но главный упор ученые делают на устранение ошибок. Движение науки не является прямой дорогой к истине, и научное знание не обеспечивает кумуляцию вечных истин. Напротив, по Лакатошу, в науке идет процесс перманентной революции и всегда есть место рациональной критике.

Исследуя в своих ранних работах проблемы математического познания, И. Лакатош заявлял, что плодотворный подход в этой области предполагает опору на историю математического знания и включает научение механизмов математического открытия. В наибольшей степени такому подходу соответствует позиция критицизма, но не формализма. Двигаясь по пути универсализации намеченного подхода, Лакатош подчеркивал, что развитие научного познания охватывает ряд этапов. В качестве исторического примера он взял в одной из ранних своих работ продвижение геометрических знаний о соотношении числа вершин, репер и граней многогранника. Им было выявлено, что на первых этапах ученые руководствуются наивной догадкой о многогранниках как доступных восприятию простых кристаллах, но затем проводится критическое испытание выдвинутой догадки (она рассматривается теперь в качестве гипотезы). При этом используются мысленные эксперименты, приводятся разнообразные контрпримеры.

Наличие контрпримеров заставляет исследователя становиться в позицию рефлексии по отношению к создавшейся ситуации. По существу же ведется дискуссия, которая позволяет выявить большой спектр мнений в отношении решения стоящей задачи. В ходе дискуссии переосмысливаются многие базовые понятия (например, смысл термина многогранник"), уточняются границы круга явлений, в отношении которых правильной была первичная догадка. Существенно, что первоначальное предположение не отбрасывается, а уточняется; вводятся ограничивающие и конкретизирующие условия, доказывающие, что первоначальная посылка была слишком общей, неконкретной.

В итоге получается, что развитие научного знания реализуется как внутреннее единство логики открытия и логики оправдания нового знания, осуществляется как возвратно-поступательный процесс, в ходе которого снимается возникающее противоречие (устраняется значимость контрпримера). Соответственно, методология науки не может быть либо индуктивистской, либо строго дедуктивистской. Приближаясь к реальным проблемам развития науки, методология выявляет нормы, способы, приемы, циклы и этапы, содействующие конструктивному обогащению содержания научного знания.

В поздних своих работах Лакатош опирался на методологию исследовательских программ. Ее анализ проводился в работах многих отечественных авторов (В.А. Лекторский, В.Н. Садовский, В.С. Швырев и др.). Ключевым звеном в развитии научного знания, по Лакатошу, является не отдельная теория, а теории в их серии, в последовательности. Выдвижение и обоснование подобных серий теорий опирается на исследовательскую программу. В контексте таких программ в науке осуществляется смена тех или иных теорий, проходит конкуренция между теориями. Лакатош развернул широкую картину логической (рациональной) реконструкции исторического процесса познания, столкновения исследовательских программ, а также проверки и отбраковки теоретических положений науки.

Итак, исследовательская программа, по Лакатошу, представляет собой весьма общую концепцию, связывающую ряд теорий на основе общности определенных идей и принципов. Внутри программы новые теории вырастают благодаря добавлению дополнительной гипотезы к предыдущей теории. При этом фундаментальные допущения исследовательской программы остаются неопровержимыми, образуя ее ядро. Вокруг ядра складывается пояс допустимых гипотез, которые принимают на себя напор со стороны нового экспериментального знания, новых фактов, контрпримеров. Дополнительные гипотезы могут видоизменяться, адаптируясь к новым эмпирическим фактам.

Лакатош ввел различие между отрицательной и положительной эвристиками как способами существования исследовательской программы в массиве изменяющегося научного знания. Отрицательная эвристика направлена на защиту ядра программы при столкновении с контрпримерами. Положительная эвристика имеет наступательный характер. Она занята поиском способов совершенствования теории, конструированием более сложных моделей реальности, формированием гипотез, расширяющих область применения программы. Соотношение двух видов эвристик изменчиво и зависит от стадии развития исследовательской программы. В прогрессивную эпоху перевес имеет позитивная эвристика, в регрессивный период первенство принадлежит отрицательной эвристике. На стадии регресса накапливается все большее число контрпримеров, аномалий в теории. Это свидетельствует о факте отставания теории от роста числа плохо объяснимых фактов. Назревает канун отказа от старой исследовательской программы. Наступает время научной революции. Ход научной революции тоже не гладкий. Прогресс знаний может сочетаться с откатами на позиции старой программы, например, тогда, когда опровергающий эксперимент удается истолковать в пользу подтверждения идей старой программы. Откат возможен и тогда, когда молодая программа, идущая на смену старой, еще не развила в достаточной степени свои положительные эвристические возможности.

3.7. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ АНАРХИЗМ П. ФЕЙЕРАБЕИДА

Пауль (Пол) Фейерабенд родился в Австрии, жил и работал в Великобритании, а затем (с 1958 г.) в США. Выдвинул в области философии науки концепцию, которую назвал «эпистемологический анархизм». В ней Фейерабенд продолжил разработку идей так называемой исторической школы в философии науки, в частности, некоторых идей Т. Куна, а также К. Поппера и И. Лакатоша. Однако собственная концепция Фейерабенда вовсе не шла в русле идей Куна или Поппера. Ему свойственен мотив контркультуры, плюрализм мышления, нещадная критика в адрес неопозитивизма и критического рационализма.

Анализируя состояние науки и существующие модели науки, Фейерабенд указывал на противоречие в понимании науки. Чаще всего под наукой подразумевают возможность применения более или менее четких правил, процедур исследования, подчеркивают существование особого научного метода, управляющего научной деятельностью. Наличие подобных правил и процедур свидетельствует о рационализме науки. Вместе с тем в своих исследованиях ученый руководствуется правилами скорее интуитивно, нежели сознательно. Неявный подтекст науки не имеет строго рационального определения. К тому же нередко выявляется несоизмеримость применяемых правил исследования в разные исторические эпохи, в разных областях. Все это говорит об определенных границах научной рациональности. Главной формой развития науки Фейерабенд считал создание альтернативных теорий, несовместимых с существующими и признанными теориями. Методологическим обобщением подобного развития науки он считал принцип пролиферации (размножения) теорий. Научные концепции возникают, по Фейерабенду, хаотично, подчиняясь закону разнообразия, аналогично биологическому закону разнообразия. К тому же в теориях представлен личностный момент, позиция ученых, создававших эти теории. Отсюда вывод Фейерабенда о том, что сравнивать теоретические концепции невозможно, ибо каждая из них говорит на своем языке.

Фейерабенд поддерживал тезис о том, что все научные термины теоретически нагружены, и потому не существует нейтрального эмпирического языка в науке. При переходе термина из одной теории в другую его значение полностью изменяется. Методологически тогда оправдан вывод, что невозможно сравнивать альтернативные теории в отношении некоторого общего эмпирического базиса. Не существует также каких-либо общих логико-методологических стандартов, норм, каждая теория устанавливает собственные нормы. В такой ситуации ученый может изобретать свои теории, не обращая внимания на несообразности, противоречия и внешнюю критику. Развитие науки, по Фейерабенду, иррационально. Он добавлял, что все виды знания являются равноправными, у науки нет преимуществ перед ненаукой, наука ничем не отличается от мифа и религии, а представляет собой один из видов идеологии. Утверждение статуса науки в обществе связано с эффективной пропагандистской деятельностью ее адептов. Поэтому, говорил Фейерабенд, надо освободить общество от диктата науки, отделить науку от государства и предоставить всем формам идеологии одинаковые права в жизни общества.

Глава IV. НАУКА В КУЛЬТУРЕ ТЕХНОГЕННОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ

4.1. ЦИВИЛИЗАЦИЯ И НАУКА

Цивилизация – это особое состояние общества, преодолевшего рубеж дикости и варварства. Предпосылки перехода к цивилизации складывались в течение десятков тысяч лет и составили грандиозную по масштабам изменений эпоху, определяемую как антропосоциогенез, т.е. период возникновения человека и человеческого общества. Что касается пивилизационного периода, то он охватывает уже весьма зрелые общественные организмы, вышедшие за рамки первобытнообщинных отношений. Многие исследователи отмечают, что известные нам цивилизации сформировались в недрах производящего образа жизни. Производство суть преобразование природы и создание искусственного мира. Производство как способ жизни включает в себя: создание материальных благ с помощью искусственных орудий и средств труда, производство социальных связей и отношений, производство (формирование) человека в контексте социальных связей.

Подобный образ жизни ставит людей в практическое отношение к действительному миру. Человек превращается в практическое существо, выдвигающее цели и получающее значимые в свете поставленных целей результаты. При этом он опирается на доступные материальное ресурсы. В практике человек находит возможности для подчинения окружающей среды и самого себя поставленным целям, если к тому имеются реальные средства и условия. В области практики материальные начала и предпосылки деятельности соединяются с человеческой субъективностью, с его волей, проективными возможностями, знаниями и пониманием ситуации.

Не что иное, как производство и практика, если они достаточно эффективны, ускоряют переход людей в цивилизованное бытие. С ними же связаны разнообразные условия человеческой свободы и способы организации свободной жизнедеятельности, т.е. преодоление власти стихии над людьми, а в чем-то и преодоление природной необходимости, включение такой необходимости в сознательно организованные структуры с ожидаемыми результатами их функционирования.

В сильнейшей степени возникновение цивилизации было связано с неолитической революцией, с переходом первобытных племен от собирательства и охоты к скотоводству и земледелию, с освоением оседлого образа жизни. Здесь можно отметить регулярное выращивание злаков, содержание и выведение животных, их одомашнивание, развитие коллективных видов труда, увеличение рождаемости и рост населения, высвобождение времени для непроизводственных занятий, рост независимости от природных условий обитания, накопление опыта и знаний, совершенствование технологий изготовления орудий труда, расширение мировосприятия человека, развитие обрядовой стороны коллективной жизни. Все это формировало комплекс условий и предпосылок для возникновения первых цивилизаций и их культурных ареалов.

Конкретным рубежом возникновения цивилизации можно считать появление торговли и товарного производства, зарождение классов, государственных институтов, письменности, национальных религий. Переход к цивилизации как к устойчивому бытию людей имел одной из предпосылок реализацию механизмов воспроизводства, повторение во времени системы отношений между людьми. Фактор устойчивости превратил цивилизованное общество в социум, в организацию, способную нести все главные условия своего бытия внутри собственного организма.

Социум покоится на системном единстве объективных и субъективных факторов, на тесном взаимодействии материальных и идеальных (сознательных) начал. Он представляет собой процессуальное, деятельное единство. В него включаются различные субъекты деятельности, как индивидуальные, так и коллективные. В процессе деятельности идет преобразование вещества природы и фрагментов социальной материи, реализуется человеческое общение и поведение людей.

Социум как общественная организация включает в себя структуры управления и регуляции, опирается на информационные процессы, которые являются по своей природе отражательными, характеризуют имеющееся разнообразие в окружающем мире и могут сокращать это разнообразие, упорядочивая его. В цивилизованном обществе функционируют различные носители информации, люди вырабатывают сложные языковые средства, музыкальные системы, письменность, символику, знаковые обозначения. В то же время формируются различные нормы, правила, требования, гражданские законы, жесткие иерархические структуры, властные учреждения, которые реализуют задачи управления общественной жизнью.

Надо добавить, что с момента возникновения цивилизации человечество вовлекается в мир истории. Но что такое история? Обычно история понимается как общественная жизнь, прожитая в прошлые времена. Вместе с тем она определяется как включенность людей в события общественной жизни, несущие в себе возможность и часто на деле оказывающиеся поворотными, рубежными и знаковыми для их судьбы, иногда великими по масштабам свершенных преобразований (гибель грандиозных империй, создание промышленности и т.п.). История является также действием, от которого зависят современное и перспективное состояние общества и проживающих в нем людей. В такой истории реализуется творческая сущность людей, способных, может быть, подражать творческой мощи самого Бога.

История обнаруживает свою реальность шаг за шагом. Первоначально это только локальная история, замкнутая в узком географическом пространстве, привязанная к родовой или племенной жизни. Накопленные факты свидетельствуют, что масштабы исторической деятельности людей многократно возрастали, они осваивали новые пространства, менялся ход исторического времени, люди реализовывали себя на разных горизонтах и уровнях бытия. Соответственно шел своеобразный процесс дифференциации истории (история различных стран и народов, история орудий труда, история войн, религий и т.д.). На такой почве рождался сложнейший универсум истории. Он вбирает в себя уникальность исторических событий и их участников, но сохраняет определенную повторяемость. В истории есть место свободе воли людей, но есть также нужда и необходимость. Стихия многих человеческих воль сопряжена в истории с единством некой общей воли и подчинением многих сознательному управлению.

Цивилизационные процессы насыщены глубинными программами, которые детерминируют как ближние, так и отдаленные результаты истории. Одним из результатов стало появление нового типа существа, включенного в жизнь социума и способного в меру своей зрелости ее изменять. Другим результатом стала универсализация человека и человечества. Наш универсальный статус определяется универсальным характером нашей деятельности, которая может быть направлена на любые объекты (на самые различные природные системы, на социальные институты, на других людей и т.д.). Она универсальна и как поле выбора, как область свободы в делах, замыслах, в построении личной судьбы. Разумеется, человеческая свобода имеет исторические рамки, границы, но они непрестанно преодолеваются самой деятельностью, что обеспечивает поступательное движение свободы через всю историю людей.

Любая цивилизация несет в себе как ядро некую культуру. Цивилизованность и культурная организация жизни людей – единый, неразрывный процесс. Культура пронизывает все элементы цивилизации: труд, общение, поведение, сознание. Она одушевляет цивилизованную жизнь творческим содержанием и наполняет ее плодами творчества. Человеческий язык, градостроительство, технические инновации, религия, искусство, демократия и многие другие достижения, родившиеся когда-то в древности, стали подлинным достоянием культуры. Выступая источником творчества и инноваций, культура вместе с тем несет в себе определенные матрицы, стабилизирующие жизнедеятельность людей некой цивилизации. В ней заложены регуляторы цивилизационных процессов, которые надстраиваются над биологическими регуляторами и способны компенсировать, гасить буйство естественных начал в человеке и человеческом сообществе, возвращая их жизнь в цивилизованные рамки. В роли подобных регуляторов выступают традиции, обычаи, веровании. Культура породила разного рода ограничения на поведение и деятельность людей в обществе, запреты, правила, нормы, заповеди, предписания. Они аккумулируются в личном и социальном опыте, приобретают общественную силу и влияние на большие группы людей. Такой силой обладают, например, мифы, религия, мораль. С ними связан мощный эмоциональный потенциал. В них содержится также значительный потенциал внушения, от них идет суггестивное воздействие на людей.