Текст книги "Орлы возвратятся в гнездо(СИ)"

Автор книги: Лев Соколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Свалив орлов в кузове, я завёл грузовик, и покинул дымящиеся развалины монастыря. Бог миловал, – я смог спокойно миновать сонный городишко, а так же избег внимания полиции на пути. Оказавшись в Равенне, я поехал по адресу, сказанному мне Коррадо Марини. Рожи, которые я там встретил, не внушали ни малейшего доверия. Но видимо с Коррадо у них были крепкие связи. Так что я напрягал, торопясь, пока до них еще не дошли слухи о смерти хранителя. Конечно, их несколько разозлило, когда выяснилось, что кроме одного человека нужно вести еще и порядочный груз. Но... с Коррадо у них связи (по понятным мне причинам) – не было. А я важно дул щеки, и всячески налегал на особые отношения – так что в результате орлы поплыли через море, запрятанные в специальном контейнере. Я же шлялся по кораблю, крайне довольный собой. Пока достойные контрабандисты не сообщили мне, что до берегов 'Русии' они меня конечно довезут, но что я буду дальше делать с грузом – это сугубо мои проблемы. Тут я снова заволновался, и вытребовав себе мобильник, начал бегая кругами по палубе, названивать своему дядьке, который имел кой-какие связи в порту.

– Дядька, такое дело... – бубнил я в трубку. После приветствия, – еду из Италии, везу с собой орлов. На них ни документов, ни шиша...

– Ты чего, Левчик, – контрабандой животных занялся? – Удивленно басил в трубку дядька.

– Не, они не живые. Они, как бы, статУи.

– Гм... Антиквариат?

– Вроде того.

– Габарит большой?

– Каждая как жирный голубь. И еще внизу палка, примерно как черенок от лопаты.

– На слух какое-то уродство. – Констатировал дядька. – А сколько их всего?..

Короче, стараниями родственника таможне за державу обидно не стало, и она дала добро. Через какое-то время, грузовик привез груз ко мне на дачу. И я, все так же, поминая Гая Мария, сгрузил 'птиц на швабрах' в их новое укрытие – мой секретный подвал. Это конечно был не специально отстроенный храм, с мозаиками и колоннами. Но на безрыбье, как говорится, – и попа соловей, и горничная идет за графиню.

После этого мне пришлось заморочиться, с некоторыми накопившимися долгами. Снова пришлось метнуться в Крым. Во-первых, чтобы докупаться. А во-вторых, – выяснить, все ли в порядке у моего компаньона – девчушки Ксанки. С ней все оказалось в лучшем виде. Она все-таки добежала в ту ночь домой. Деревенские меня даже искали, привлекли родную полицию. Полиция, не то чтоб сильно меня искала, зато мальца промурыжила, когда я нашелся. Пришлось рассказать, что после ночной драки на лопатах с незнакомыми мне гопниками, я никуда не пропадал, а просто отправился в алкоголический загул по побережью. Молодой лейтенант с радостью закрыл дело о моей предполагаемой пропаже и сплюнув три раза на левый погон, – чтоб ничего до конца месяцы не портило отчетность.

Больше бухтели археологи. Профессор Люблин-Вяземский отловил меня на улице, и едва не тряся за грудки, вопрошал иезуитским шепотом, – что мы нашли в храме, и куда оно делось? Дойдя до предела негодования, профессор уже грозил мне ужасными карами и годами позорного узилища. Я гневно отбил все наветы, вопия что нет закона, который запрещал бы трудовому человеку лазить по развалинам, не объявленным памятником охраняемым государством. А что до нашей находки – так её у меня отняли гопники, которые, (здесь я добавил праведного гнева в голос) как я помню являлись сотрудниками археологической экспедиции, подчиненными самому почтенному профессору.

Здесь профессор поскучнел. Он уже созванивался с неаполитанским музеем, и узнавал об 'их сотрудниках'. Там и выяснилось, что в настоящем Неаполитанском музее понятия не имели ни о каком археологе Марко Азмиде, и его двух товарищах. Профессора, видать тоже волновало, что будет, если всплывет, что у него под началом несколько недель кантовались три самозванца, – поэтому он перестал меня хватать, и ретировался. Теперь при встречах, уже я троллил профессора, возмущенно махая руками, и требуя призвать охамевших итальянских участников экспедиции к ответу. Тот свекольно пунцовел ушами, и отмалчивался. Однако, судьба была к профессору благосклонна. В открытом Ксанкой храме, при раскопках нашлось столько других артефактов эллинистического периода, что археологический сезон у профессора вышел триумфальный. Находок хватило и на научные работы, и на внимание прессы и телевиденья.

Оставался нерешенный вопрос с Ксанкой – как-никак она был моим компаньоном, которая действительно сделала ценнейшую находку. Орлов, (в том числе и найденного нами в храме), я конечно продавать не собирался. Но учитывая что после прошлогодних сибирских дел, у меня были другие свободные деньги, я решил, что будет честно выделить Ксанке достаточную сумму. Так я и сделал, с определенными условиями и предосторожностями.

Ксанка на прощание грозилась вырасти, и устроить со мной еще какой-нибудь археологический забег. Угроза была серьезная. Но, я прикинул, что несколько свободных лет у меня точно есть. А там, глядишь, у девчонки возникнут другие интересы.

Так закончился мой отпуск в Крыму.

***

Да, все закончилось хорошо. Только вот в дачном доме стало неспокойно. Мне часто стал сниться странный сон. Я видел подвал моего собственного дома, очень подробно, таким, какой он и был наяву. Там стояли консервы, лежали мешки с древним сибирским золотом, торчали в углу охапкой римские орлы. Все именно там, куда я поставил днем наяву. Но было еще кое что: в подвале были люди. У них были жесткие лица, и крепкие руки. Выдубленные природой и походами ветераны в древних кольчугах и доспехах разных времен. Здесь были преторианцы, одетые в эллинском стиле, с большими круглыми щитами, с красивыми 'крылышками' свисавшими на руки с кирас. И другие, – в пластинчатой броне, с прямоугольными щитами, украшенными молниями. И еще другие, в легких кольчугах, на восточный манер. Здесь были аквилиферы в волчьих и леопардовых шкурах. Их было гораздо больше, чем мог вместить небольшой подвал. Но все они таинственным образом помещались здесь, не пересекаясь, и не задевая друг друга. Я ходил меж ними, смотрел на лица, доспехи и геральдику щитов. Я пытался заговорить, но они не отвечали. Каким-то шестым чувством я знал, что им скучно. Наивный чукотский мальчик – я думал, что оставил их в Италии. Но их преторий был там, где были орлы. Сотни лет без смены были слишком долгой вахтой. Нарушители заходили слишком редко, чтобы их порадовать. Мне достался персональный коллективный преторий легионов. И честно говоря, от этого можно было загреметь в дурдом.

Легионеры сидели, на моих мешках с прошлогодней картошкой, отставив к стенам щиты, сняв шлемы с белыми султанами и красными гребнями. Кто-то лениво переговаривался. Но чаще они пели. Песни веселые и грустные, о прелестях девчонки, о долгой дороге, об оставленном много лет назад родном доме, в который они не вернутся уже никогда. Иногда я просыпался от этих песен, с душой переполненной не моей тоской, и лежа в кровати с бьющимся сердцем, слышал их эхо наяву.

С этим надо было что-то делать. Если я чего и узнал в армии – солдат, когда ему нечего делать дуреет, и начинает хулиганить. Хорошо хоть, что лихоимцы пока не шлялись по подвалу и округе наяву, но кто их знает, римских демонов... Надо было чем-то занять праздных преторианцев. Говорят, римляне недурно умели строить дороги, и соблазнительно было-бы отправить всю эту банду замостить приусадебный участок. Но я не был уверен, что могу отдавать мертвецам приказы, и совершенно не понимал, как их отдавать. К тому, же, насколько я помнил историю, преторианцы были ветеранами с выслугой, – типа уже почти дембеля, в силу этого несклонные к работе, и говнистые.

Съездив в город, я купил там в сувенирной лавке 'лекарства': Полная коробка игральных карт, домино, и костей с гранями от единицы до шестерки. Приехав домой, я затащил в подвал стол, и разложил все это богатство внизу в подвале. Когда я снова заглянул в подвал, – коробка была пуста. Зато ночи сразу стали бодрее. Ночи стали горячи. Песни пошли веселее, по столу мощно лупили костяшками, и радостно вопили в случае удачного броска. Не знаю точно, во что они там играли, и насколько современные карты были похожи на те, что знали они. Но ясно было, что парни разобрались. Меня они уже не беспокоили, и я был лишен сомнительного удовольствия каждую ночь видеть сон, как я брожу в подвале. Видимо, им теперь и без меня там было хорошо. Иногда, впрочем, я просыпался ночью от дикого гомона внизу, но это было уже другое. Тоска не разливалась в воздухе. А шум? Что шум. Если ты не можешь заснуть, значит ты плохо устал днем.

По крайней мере, я теперь мог быть относительно спокойным за сложенное в подвале золотишко. Дому скоро придется постоять без хозяина. Кому надо – залезайте, будет весело.

А меня снова тянет в путешествие.

КОНЕЦ.

**********************************************************************************

Следующий роман, если случится, будет называться 'Исчезнувший флот'.

Кому эта история интересна, может поддержать написание своим рублем:

Счет Яндекс Кошелек:

– 410 017 784 832 54 – (Пробелы для удобства считывания, должно быть: 41001778483254).

Сбербанк (Северо-Западный банк ПАО 'Сбербанк России'):

БИК: – 04 40 30 65 3 – (Пробелы для удобства считывания, должно быть: 044030653).

Номер счета: – 408 178 10 555 861 475 083 – (Пробелы для удобства считывания, должно быть: 40817810555861475083).

Соколов Лев Александрович.