Текст книги "В Тридевятое царство попаданкам вход запрещен! (СИ)"

Автор книги: Леся Рысенок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Глава 25. О змеях, оборотнях и их возможностях

– Ой, здрасти! – говорю.

А что еще сказать, когда понимаешь, что застряла в узком окне и смотришь на Змея, который Горыныч? А он, гад чешуйчатый, щурится явно насмешливо и глаз с меня не сводит. Вытканных, ага. Не, ну это же просто гобелен! Даже если его искусницы выткали, не может же на нем Змей настоящим быть? Чего он мне сделает? Выбраться-то точно не поможет…

– Как поживаете? Вам, наверное, скучно тут? – продолжала я проявлять чудеса вежливости и эквилибристики, пытаясь ногами найти хоть какую-то опору.

Чурбачок я свой заветный, кажется, уронила и висела теперь в проеме на половину тут, наполовину там. М-да крайне неудобное положение. Надеюсь никто там на мою пятую неугомонную не засмотрелся, а то стыдно-то как! Замужняя дама все-таки, а трусами из окна сверкает.

Змей ожидаемо молчал, еще бы, он же нарисованный. Вот у папы Карло был очаг нарисованный, а тут змей. Подумаешь, выглядит, как настоящий, то все магические спецэффекты, немудрено перепутать. Буратино вот тоже думал, что в котле что-то есть, оттого и нос свой любопытный сунул, куда не надо. Там правда еще сверчок был говорящий, шибко занудный, но я надеюсь, что тут никаких тараканов гиперобщительных не будет?

Попыталась назад сдать, раз вперед никак, но только лишний раз убедилась, что застряла на совесть.

– И что мне делать? – спросила вполголоса гобелен. – Марью звать? Так она ругаться будет, что шум подняла. Может Лешего, а то он совсем очешуел меня на произвол судьбы бросать! Ой, и права ведь очешуел, то есть чешуей покрылся. Вот гад, нашел время. И волк сбежал… И долго я буду одна тут висеть? Неудобно, ужас как. Да я даже на тараканов уже согласна каких-нибудь полуразумных, чтоб весточку передать.

Я еще поерзала туда-сюда и, убедившись, что без опоры мне себя не вытащить, повисла безвольной тряпочкой. Ладно, все равно же кто-то в сени зайдет или выйдет, так что рано или поздно меня спасут. Но сверчки или тараканы – определенно, отличная мысль. Маркиза, конечно, в разы лучше, но у нее лапки, она дверь сама не откроет А эти мелкие, проползут. Можно им записку на спину приклеить… Ага, где бы еще взять эту записку.

Стало скучно и я тихонько запела:

– Эх, кукарача, эх, кукарача! Скорее б ты меня нашел…

И он нашел!

Нет, не таракан, конечно. Мой волчара! К окну подошел и спину мне под ноги подставил. Я как опору ощутила, так обрадовалась, что и подтянуться смогла, и себя окончательно внутрь пропихнуть.

– Ну вот, спасли, – сообщила гобелену.

Пока в окне висела, даже какое-то сродство с ним ощутила. Тоже ведь ему на стене висеть предстоит, и не как мне, пять минут, а всю жизнь, как и полагается приличному гобелену искусной работы.

– Я вижу, – услышала голос.

Ой, пусть это будут говорящие тараканы!

***

Но нет. Изображение на гобелене повернулась поудобнее и принялось с интересом разглядывать меня в три пары глаз.

– Ты кто? – спросила меня центральная голова.

– Павлина Николаевна Радостева, попаданка, – со страху четко, по-военному отрапортовала я. И даже во фрунт вытянулась.

Ох ни фига себя котелок оказался! Тут и сверчка не надо, сам разговаривает. Надеюсь, больше он ничего не будет делать? Поджигать, например?

– А что умеешь, Павлина? – как-то вкрадчиво спросил левый котелок, но так, что у меня мурашки по телу побежали и кажется волоски на позвоночнике дыбом встали. А я даже не знала, что они у меня там есть.

– Петь! – выдала я очередную глупость и бодро затянула, – Эх, кукарача, эх кукарача, куда же ты меня завел?

Что петь дальше, я не придумала, но и не потребовалось, в разговор, слегка дыхнув в меня дымом, вступил правый котелок.

– Ты ненормальная? – участливо спросил он.

– Да! – тут же согласилась я, откашлявшись. – У меня и справка есть, только дома, принести? – добавила, немного приходя в себя.

Если он меня за справкой отпустит, то Маркизу в охапку и только меня и видели. И никакой забор не остановит.

– Не надо, – снова центральный котел, – ты тут подожди, мы сейчас сами прилетим. Тогда нам все про себя и расскажешь.

Ох, и чего это у него рожа такая довольная? И куда это он, развернувшись, пошел? Я, как завороженная, смотрела на удаляющийся по коридору какого-то замка хвостатый филей чудовища, а потом до меня дошло сказанное. Я опрометью бросилась в избу:

– Марья, все пропало! Сюда Змей сейчас прилетит!

***

– Ты чё орёшь? – окрысилась на меня рукодельница, что по-прежнему тетешкалась с ужом. Если сюда ВОроны набегут, тебе мало не покажется.

Точно не в себе девка. Если уж вОроны, то прилетят. Но сюда кто похуже летит! А она будто и не услышала, что я ей сказала. И леший гад ползучий, буквально причем. Лежит в руках, нежится, явно пригрелся.

– А чего он всё ещё уж? – спросила, ткнув пальцем в наглеца. Лучше бы мужиком стал, хоть моральная поддержка.

– Не может, – вздохнула Марья. – Тут везде магия Змея, неужели не поняла? Никто не может из оборота выйти. Даже Вороны, кто-то из них человеком остался, а кто-то птицами Змею служит. Первые мастериц зесь охраняют, а вторые приносят заказы и еду через стену.

Чуть по лбу себя не хлопнула с досады, вОроны, это тоже оборотни получается, как я не догадалась сразу, был же тут один, но я подумала, что это имя. И вправду тогда поосторожнее надо, если их тут много. Хотя…

– А мы сюда когда пришли, не было никого в деревне, – заметила я. Ну правда же пустая деревня совсем была, ни ворон, ни куриц, ни других птиц не было, про собак и людей вообще молчу, но то и к лучшему.

– Не было? То-то я думаю, что ещё никто не явился, чтоб тебя скрутить и в каталажку бросить. На охоту, наверное, улетали, – отмахнулась Марья. – Охранника оставили и все, мы же отсюда все равно никуда не денемся. Ничего, надеюсь, что скоро прилетят.

Задумалась на миг, представив, как сюда возвращается стая ворон. Нет, я знаю, что ворон и ворона – разные виды птиц, и как выглядит ворона я знаю прекрасно и симпатии к ним не испытываю, а вот вОроны, какие они? Говорят, что умные очень. И вообще, птицы, это страшно или нет? Я как-то в детстве фильм смотрела, где пернатые сожрали целый автобус с пассажирами. Так что лучше остерегусь.

– Марья, сюда Змей Горыныч летит, – сообщила я еще раз то, что девица пропустила мимо ушей, играясь с лешим-ужом.

– С чего ты взяла? – не поверила она мне.

– Так он сам сказал.

– Плохо. Увидит тебя, зачарует и работать заставит.

Работы я не боюсь, но перспектива стать несколько примороженной не радовала.

– А тебя что же не зачаровал? – Напряглась я. Может Змей с Марьей все-таки в сговоре? Рано я ее со счетов сбросила.

– У меня вот с ним связь, – кивнула искусница на лешего. – Невеста я евойная. Поэтому Змей и не смог зачаровать.

– А чего тогда домой не вернёшься?.

– А из я на кого брошу? – Марья кивнула на ничего не замечающих и сосредоточено ткущих работниц. – Вороны невнимательные, могут забыть приказать, чтоб девушки поели.

– Им даже это надо приказывать? – Удивилась я.

– Ага. И чтоб спать шли и чтобы помылись и переоделись. А иначе так и будут ткать. Если в деревне совсем никого, значит и обеда не будет. Готовить в таком состоянии ни у кого не получается, приходится охранникам.

– А надолго вороны эти улетают? – Спросила.

– По-разному. Иногда на пару часов, иногда на пару дней. Но надолго стараются не оставлять нас. Да и не все разом. Может где случилось что, – пожала она плечами.

– Слушай, а давай пока никого нет, я дыру в заборе прожгу и ты велишь им за тобой топать до дому? – предложила я. – Они же тебя тоже слушаются?

– Слушаются-то слушаются, да только дальше что? В лесу нам не пройти толпой, догонят. Тут недалече деревня оборотней есть, они снаружи охраняют и для рукоделия нашего заказы находят и передают сюда нитки и прочее.

– А откуда столько рукодельниц?

То, что Марья никуда не пойдет, и вообще судьбу свою приняла, мне и до этого ясно было, но я надеялась, что угроза прилета Горыныча ее как-то расшевелит. Но нет. И я, вместо того, чтоб спасаться самой, сидела рядом и расспрашивала о житье-бытье. Ну, не верила я, что нет выхода! Должен быть!

– Из разных мест. Где только слух пройдет, что какая девица искусна в деле рукоделия, как ее похищают или выкупают. Меня мачеха чуть ли не первой продала.

– Дурдом какой-то. Но надо же что то делать, бежать, пока есть возможность, – настаивала я на своем.

– Да куда бежать-то? Как мы жить будем, сама подумай. Ни одна из мастериц сама делать ничего не сможет. Вот вернёшь ты ее домой, а она как есть кукла тряпичная. Дома ее родня совсем заездит такую безответную. Не всех же воровали, если по всему царству начнут рукодельницы попадать, слухи поползут и это подозрительно будет.

Поэтому многих просто у родни выкупили.

“Нда, ситуэйшн, – задумалась я, – и не вернуть и не оставлять же их тут!”

– Что же делать, как-то можно это наваждение снять, должен же быть способ?

– Кто заклятие создал, тот его и снять может. Я пыталась, но бесполезно. Оно не простое, трехуровневое. Каждая голова его отдельно накладывает.

– А со змеем поговорить? – не сдавалась я.

– А он не разговаривает, сразу смотрит по-особому, и девушки как сонные становятся. А потом уж вороны смотрят, что и как у них лучше получается. Обычно все разным заняты, и при каждой охранник, сюда нас собирают, если только заказ какой большой.

– Значит без Змея никак. А попросить его вас отпустить или откуп предложить не пробовали?

– Как? Мы же все тут куклы безмолвные.

– Но ты-то нет

– Но я и не дура в этом признаваться. Меня связь с Годимиром уберегла, и то я в себя не сразу пришла. А если Змей поднажмет, то я такой же стану и пикнуть не успею. Или просто спалит, как недоразумение. Он говорит не любит, когда что-то порядок нарушает.

Ой, ойей. У меня полупопия сжались. И чего я сижу тут болтаю? Бежать же надо?

Глава 26. В гостях хорошо?

Ничего я не успела. В сенях снова раздался шум и пока я суетливо оглядывалась, ища место куда спрятаться, Марья мгновенно слиняла за станок. Еще миг и я оказалась лицом к лицу с ожившим кошмаром.

Подумала немного, полюбовалась, как чудовище решительно направляется ко мне, как распахивает пасти… И мягко осела без чувств.

***

Прав тот, кто говорит, что все болезни от нервов. Вернусь домой, курс успокоительного пропью. Или на курорт поеду, в Сочи. Хотя, нет, там последнее здоровье потеряешь, лучше в Сибирь куда-нибудь или на Алтай… Боже, я столько всего в мире не видела, да даже в своей стране! На Байкал хотела съездить и на Камчатку когда-нибудь выбраться, почему же меня в это Тридевятое занесло. И что за мир-то, как он хоть называется, даже не спросила ведь!

– Алазар.

Что?! Я распахнула глаза. Все это время, как очнулась я лежала на чем-то мягком, в тепле, уюте и мне совершенно не хотелось возвращаться в реальность. Так приятно было тешить себя надеждой, что открою глаза и окажется, что я уже дома. Ну или в больнице, ладно, согласна и на такой вариант.

Но только не на то, что на меня с интересом будет смотреть чешуйчатая морда то ли дракона, то ли… “Змей Горыныч!” – дошло до меня. Так обратно в беспамятство захотелось, может со второго или третьего, или седьмого раза получиться дома очнуться?

Закрыла глаза обратно. Подумала и зажмурилась. Ну, давай же, хоп и домой!

– Не получится, – услышала я. А голос, кстати, приятный, чуть ироничный, низкий, с хрипотцой.

Ну и как тут обморочной прикидываться, интересно же!

– Здрасьте, – говорю.

– Здоровались уже, – средняя голова отвечает.

А у нее другой тембр немного, но тоже приятный очень, в самую душу проникает. Я бы даже сказала, завораживающий...

Ой!

Он ведь меня не зачарует? А может я уже того, куклой стала?

– И что же нам с тобой такой интересной делать? – спросила левая голова. Ага, значит до этого со мной правая общалась, все-таки отличаются они немного голосами.

– Понять и простить? – спросила умоляюще и даже ручки сложила в молитвенном жесте. Мысленно добавила – “И домой отпустить”.

Горыныч расхохотался всеми тремя головами, да так, что не успевал лапками слезы вытирать.

– Нет, – сказал, отсмеявшись, – ты мне самому нравишься, будешь тут жить.

Он отвернулся и я не сумела понять, какая именно голов участвует в беседе. Хотя какая разница, правда, главное, чтобы к станку не приставил как остальных.

– А тут это где? – спросила, оглядываясь и пытаясь понять, где же я оказалась.

Поняла, что в постели, вокруг не сказать, что радостно, но и унылости интерьер не навевает. Протянула руку, погладив шершавый светлый камень стены и поняла, что он теплый. Потолок скорее свод напоминает, но его не рассмотреть, слишком высокий и к тому же светиться мягким теплым светом. Очень успокаивающе. Мебели не много, помимо кровати, круглый стол на одной ножке, расходящейся внизу лучами, кресло возле камина в углу и этажерка с книгами. На полу шкура. Окон нет, и вообще, похоже, что это слегка облагороженная часть грота, потому что какой-то строгой геометрии не наблюдалось.

– У меня в пещере, – подтвердил Змей, развернулся и потянул глиняную кружку. – Пей, это поможет.

Вцепилась подрагивающими руками в протянутую посуду и втянула ноздрями запах. Одновременно лихорадочно соображала, что делать. Оставаться у Змея я не планировала, у меня столько планов было и все наполеоновские, чуть ли не покорение нового мира, а что теперь? Где-то там Марья с ужом, и волк с ее Снежностью, а вдруг их пленили и в темницу посадили? Надо узнать наверняка.

– А вы только меня из той избушки забрали? – невзначай спросила.

– А кого-то еще надо было? – прищурился Горыныч.

Питье пахло травами, преимущественно душицей и мятой, а еще немного медом, и я сделала небольшой глоток.

– Да нет, наверное, – неопределенно пожала плечами, уткнувшись в теплое питье.

– Друзей твоих я выпустил, нечего им в селение делать, работе мешать только будут.

Выпустил? Как он это сделал, хотела бы я знать, неужели забор спалил? И кого именно выпустил? Марья-то работницей прикинулась сразу, да и не ушла бы она… Спросить, нет? Вдруг неосторожным вопросом подставлю, лучше подождать, пока сам скажет, что захочет.

Снова сделала глоток, бросив короткий взгляд на Змея. Он сидел, откинувшись на спинку кресла и наблюдал за мной.

“Ему, наверное, скучно тут одному и он не откажется поговорить со мной”, – предположила я.

– Кто такой Алазар? Никак не могу вспомнить, – спросила я. Слово царапнуло край сознания, будто чем-то отдаленно знакомым, но я так и не смогла поймать даже кончика хвоста от воспоминаний.

– Так называется наш мир, – пояснил Змей, протянул руку к этажерке, снял один томик и небрежно бросил его ко мне на кровать.

Осторожно убрала кружку на стол, взяла и раскрыла книгу.

“Сорок царств Алазара” – чуть засветилась надпись на титульном листе.

О, ради этого, пожалуй, можно и задержаться!

***

Книга оказалась интереснейшей, и на какое-то время я даже забыла, где нахожусь. Оказывается, на Алазаре есть и люди, и оборотни, и нечисть. Хотя это я и так уже поняла. И у меня все время, пока я читала книгу, на подкорке зудело ощущение, что я это вроде уже когда-то знала, но забыла. Странное такое ощущение, но я не стала думать о нем. Царства были не только на Земле, но и под землей, под водой, в толще гор и даже на небе. Попасть в некоторые можно было легко, а куда-то фиг доберешься, вход скрывался и охранялся. Где-то жили только люди, где-то только ведьмы и оборотни, но чаще вперемешку. Отношение к магии тоже было разное, где-то она поощрялась, а где-то безжалостно искоренялась. И это все в одном мире! С ума сойти, как они тут живут?

Пока я читала, Змей ушел в ответвление грота и вскоре оттуда донесся запах еды. Чуть слюной не захлебнулась, как аппетитно и вкусно пахло. Последнее время разносолами меня не балуют, так что кочевряжиться не стала, книгу отложила и завернувшись в одеяло, призраком самой себя поплыла бесшумно на кухню.

Глянуть же надо, чего он там готовит, может он, как любой хищник, и человечинкой не брезгует. Обнаружила очаг и Горыныча в… фартуке. Фыркнула, сдерживая хохот, и он тут же обернулся.

– Босиком не ходи, простынешь, – сказал мне. – Обувь твоя под кроватью, не поленилась бы, нашла. Скоро готово будет, надень туфли и мой руки.

Он кивнул на рукомойник с ведром в углу и я бегом побежала обратно. Мои туфельки были на месте, надела, одеяло вернула на кровать, аккуратно заправив ложе. Книгу подумала и не стала убирать далеко, почитаю после обеда.

И с мыслью “сейчас меня покормят, сейчас мы будем кушать” и настроением шаловливой Маши из мультика вернулась в кухню мыть руки.

– Садись, – велел Горыныч.

Несмотря на его размер и грузность, двигался он легко, так что я невольно залюбовалась.

– Может, помочь? – предложила.

– Ага, посуду потом помоешь, – согласился Змей.

Ладно, посуду, так посуду, не стала я спорить, следя за моим пленителем.

Ужин был потрясающий, во-первых, свежий хлеб, не знаю, где уж он его взял, но то чуть ли не теплый был, да с хрустящей корочкой. Во вторых, здоровый кусок зажаренной баранины. Хорошо, что я не сторонник ПП, иначе я бы плюнула на все свои принципы и все равно съела бы все до последней крошки. Ну и картошечка, рассыпчатая да с маслицем, мня-мня-мняшечки!

– А почему не репа? – спросила, припомнив что-то из представлений о быте славян.

– Потому что картошку выращивать проще и выгоднее, – сообщил Змей. – Ну, рассказывай, кто такая и откуда взялась?

– Павлина Радостева, – снова представилась я, – попаданка.

– Давай-ка подробнее попаданка, пока чай пьем.

Ну, чай был, конечно, не чаем, а отваром из трав, но тоже очень вкусным и с медом. Кружка была большой так, что держать ее приходилось двумя руками, зато и пить можно было долго. Змей, кстати, ел аккуратно, хоть у него и “лапки”, и полотенце дал чистое и свежее, чтоб от жира вытираться, благо, что с таким ужином можно без приборов обойтись, поэтому ели мы руками. Впрочем, я привыкла уже в походах так питаться.

Прячась за кружкой, рассказала все, как попала сюда, как обряд прошла, как теперь выход ищу. Татуху показала, которая после пожара видимо устыдилась и присмирела.

– Сожжет, – подтвердил Змей, осмотрел своенравное украшение. – Обряд на Купалу силу имеет большую.

Если до этого у меня была какая-то надежда, что не может это все правдой быть наверняка разная нечисть меня просто запугивает, о сейчас внутри все оборвалось.

– И что делать?

– С мужем полюбовно договариваться, чтоб обратно метками поменяться.

– Поменяться? Я ему никаких меток не ставила, – поспешила откреститься я.

– Связь-то брачная, обоюдная. Если бы ты к нему ничего не чувствовала, знаки бы не появились. На тебе его знак, а на нем – твой. Со своим-то можно справиться, а вот чужой бунтовать будет, тем более, что ты думаешь, что к мужу ничего не испытываешь.

Ну, насчет “ничего” это неправда, на самом деле испытывала я много чего – и злость, и обиду, и любопытство, и женский интерес, но вот любви там точно не было.

Да и как можно полюбить человека, которого ты и видела-то минут десять, а потом он тебя в лесу бросил?

А без любви я замуж не хотела. То есть хотела, конечно, и готова полюбить любого, даже такого, как Олег, мой бывший. И понимала ведь, что чувств-то особых к нему не было, но старательно убеждала себя, что мы отличная пара. А может и хорошо, что его родители не дали нам глупостей наделать. Иногда представляла себе, что тут рядом со мной не Маркиза, не леший или волк, а Олег, и понимала, что не надо мне такого счастья. Мои друзья терпеливо сносили мои оплошности и истерики, прощали глупости и позволяли мне быть другой. Такой, какой мне всегда хотелось – немного шальной, не думающей о последствиях, не улыбающейся через силу. Я пробовала новое, преодолевала страх и смело бросалась в гущу событий, а не отсиживалась за спиной подруги, выходя на сцену, только если требовалось проявить благоразумие.

Я не была тут правильной, учтивой и воспитанной, мне позволяли быть бесшабашной дурочкой, и это приносило огромный кайф. Кажется, теперь я понимаю Милку и то, почему она не то, что увлекается танцами, она проваливается и растворяется в них, они – та ее реальность, где она может быть настоящей.

Осознать-то все это я осознала, но вот что с этим знанием делать, особенно когда у меня на руке, можно сказать, метка смерти?

– Сколько у меня есть времени? И как мне отсрочить, – я сглотнула и все-таки сумела произнести это, – свой конец?

Глава 27. Вернуться в начало

– А кто ж его знает? – Горыныч совершенно не хотел утешить, а лучше помочь деве в беде.

У-у-у, драконище трехголовое, знаем мы вашу породу – лишь бы все на мимо проходящего рыцаря спихнуть. Да только это Тридевятое, а рыцари на Алазаре только где-то во втором десятке водятся, да и там не царства, а так, княжества махонькие, никак не могут промеж себя решить, кто они и чего им надо, всех занятий что воевать друг сдругом. А что, тоже хорошо, взял в руки вилы, все, считай рыцарь, лук добыл себе – дворянин, ружье достал – принимай графский титул. Помер? Ну так титул освободился, зато похоронят с почестями.

А коли рыцари измельчали, придется рассчитывать на себя. Ну и на мудрый совет Премудрой, которую еще найти надо. Шикнула на татушку, которая что-то робко попыталась возразить, мысленно напомнила ей о ее недостойном поведении и ответственности за порчу имущества и обратилась к Змею:

– Уважаемый Змей Горыныч, вы меня поймите правильно, я ко многому тут успела привыкнуть, но мысль о собственной смерти вызывает у меня неприятие. И я так думаю, что из-за этого у меня в голове мутиться и помрачнения находят.

А что, хорошо же я все обосновала? Это не я психопатка, это на меня так безысходность влияет. Это пусть другие в баню идут, моются, чистое надевают и под образа ложаться, а я дитя 21 века, у меня жажда жизни в крови, а мысли о конце все тормоза срывают и на глупости толкают. Вот разберусь со всем и снова стану примерной кропотливой работницей.

Ну, постараюсь.

Может быть, но не наверняка.

Намедни увидела, как это со стороны выглядит, таких, как я кропотливых да старательных в селении пара десятков была. И все талантливые ведь, Марья сказала, что не абы кого, а мастериц и искусниц собирали. Но они-то ладно, под внушением, а я-то чего сама себя взаперти держала, людей сторонилась? Милка же меня на мероприятия свои чуть не силком таскала, а я все брыкалась – “ой, не троньте меня, у меня дела, работа-забота!”.

А выйди я замуж за Олега? Чтобы я увидела? Да ничего нового! Просто еще обязанностей бы добавила себе и радовалась при этом, какая я молодец и как счастлива мужика обслуживать, которому я не особо и нужна. Променял же он с легкостью меня на другую.

– Тебе, дева, надо мужа найти, с ним этот вопрос решать, а без этого тебе никто помочь не сможет. Коли не люб, так расстанетесь, клятвы вернув. Ты уйдешь и его забудешь. Если и ты ему не по сердцу, так ничего и не будет больше, – объяснял мне Горыныч, пока я мыла посуду после ужина.

– А если по сердцу? – уточнила на всякий случай. В остальном новый план меня устраивал, и казался в чем-то даже проще, делов-то, найти своего мужа.

– Тогда он умрет с тоски без тебя.

Да что ж такое! С раздражением шлепнула тряпкой по лохани с мыльной водой и пена полетела во все стороны. Глаза тут же защипало, от пены, не иначе. Вот зачем на меня эту ответственность перекладывать за чужие чувства? Они мне нужны? Нет! Я пыталась как-то их вызвать, завоевать симпатию? Нет! Но если Лесь умрет, то кто будет в этом виноват? Правильно, я. И что мне делать, когда я знаю о том, что могу обречь человека, тьфу, лешака, на гибель, отвергнув его?

То, что я уже один раз это сделала, не считается, тогда-то я не знала! Да, от ответственности это не освобождает, но я тоже теперь ее несу, вон, татуха опять барагозит. Шлепнула теперь тряпкой ее. Я и так в раздрае чувств, еще она под горячую руку лезет!

– Ладно, – сказала я, приняв решение. – И где мне искать моего мужа?

– Там же, где потеряла, – ответил Горыныч. Он отобрал у меня тряпку и вручил полотенце, чтобы я обтирала ополоснутую посуду, которую он расставлял по местам.

– Это где, на тропинке, где костер на Купалу жгли?

Змей подумал, зависнув на секунду с деревянным черпаком в руках.

– Э-э, нет, думаю, что начать лучше с его дома.

– Но я была там, Леся не было, а его мать сказала, что не знает, где сын.

– Она же кикимора, соврала. Скорее всего, проверить тебя хотела, – невозмутимо сообщил мой трехголовый похититель. Вот не зря говорят, что одна голова хорошо, а три вообще красота. Я же подозревала, что мутит свекровушка, но повелась на ее посулы. А Змеюшка все по местам расставил, прямо таки глаза мне раскрыл.

– То есть мне обратно вернуться надо? Но как?

– Просто поверни назад.

– Назад? – подумала и кивнула своим мыслям. – Отвезете меня обратно в то селение, где Марья? Или хотя бы дорогу подскажете? Только без обману, а то времени у меня судя по всему и правда мало, а я еще наобещала всем тут… – шлепнула тату полотенцем и пожаловалась. – Жжется, гадина.

– Давай сюда.

Змей своей лапищей тату обхаватил и из нее жар как-будто потек куда-то. Отпустил, смотрю – поблекла красвица. Хорошо, а то зелье я выпила, а где камушек волшебный – понятия не имею, Змей меня сюда без вещей принес.

– Не знаю даже, не хочу тебя отпускать, ты забавная и интересная, – ответил между тем хозяин.

– Но я же погибну, – возразила. – Вы сами сказали, что тату меня сожжет.

– Со мной нет, я огонь и жар из нее вытянуть могу. Оставайся, и мне не так скучно и тебе ничего не грозит, – предложил Змей.

– Горыныч, вы хороший. Нет, вы вообще самый классный из тех, кого я тут встретила. Но мне надо Леся найти, а то он тоже погибнуть может. Ведь может же, да? – заглянула я в глаза самого доброго чудовища на свете.

Я надеялась, что Змей скажет, что нет, что кикимора все решит и вообще этот мир сказочный и в нем есть чудо-средство, о котором местные наверняка знают. Но по глазам я и сама увидела ответ.

И Змей только покачал головой.

– Значит, мне надо вернуться, – твердо сказала я.