Текст книги "В Тридевятое царство попаданкам вход запрещен! (СИ)"

Автор книги: Леся Рысенок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Глава 28. Рацпредложения

Утром Змей Горыныч (ну разве он не прелесть) накормил меня завтраком и выразил готовность вернуть к селению, где были заперты искусницы. Совесть и думы о судьбе девушек мучили меня всю ночь, и я все-таки начала тяжелый для себя разговор. Тяжелый, потому что несмотря на свободу, ощущала себя одной из них, тех, кто изо дня в день делает когда-то любимую, но опостылевшую работу.

– Я хотела поговорить об искусницах, – начала я.

Змей развернул ко мне среднюю голову:

– Говори, – сказал он.

– Мне кажется, вы зря их взаперти держите. С ними обращаются плохо и кормить забывают! – наябедничала я.

Змей только надбровные дуги приподнял, мол, неужели?

– Не может душа творческого человека в клетке жить! – привела я другой аргумент.

– Отчего же? Их работы по-прежнему чудесны и восхитительны, один волшебный гобелен со мной чего стоит, я специально его там оставил, оценила размах задумки?

– Оценила. Но скажите мне, чья это была идея сделать такой гобелен?

– Моя, – ко мне развернулась еще одна голова.

– Вот! – подняла я указательный палец, – ваша! А скажите-ка мне, от искусниц за то время, пока они в том селении, хоть одна идея поступила? Придумали они что-то новое? Изделия, узор, способ решения задачи?

– Какой задачи? Зачем им что-то решать? Они живут на всем готовом в тепле и сытости, за них все уже придано. Что в этом плохого? Им не надо думать о завтрашнем дне, о том, что они будут есть и чем кормить семью, никто не посмеет их обидеть и принудить к чему-то, помимо работы. У них есть все необходимое. Да и вообще, все они сами согласились пойти в услужение.

– Если сами согласились, зачем вы их зачаровали?

В доводах Змея была своя логика, что-то похожее мне и Марья, кажется, говорила, но согласится я все равно не могла.

– Чтоб не тосковали по дому и ссор не затевали. Бабских истерик мне даром не надо.

Хм, интересный аргумент, как-то о сложностях управления женским коллективом я не подумала.

– И все равно это неправильно, нельзя людей собственной воли лишать.

Змей полностью развернулся ко мне.

– И что ты предлагаешь? Распустить их по домам? Так ты бы родню их видела, поняла бы, что им у меня гораздо лучше. Там такие кровопийцы, что Тридцать Третьему до них далеко!

Тридцать Третье это у нас кто? А, Румыния-Трансильвания. Кхм, ну да, судя по “матушке” и сестренке Марьи, у которых так жиром щечки затекли, что и глаз не видать, пить кровушку у близких они умеют, любят, практикуют.

– Ну и не распускайте всех, раз так. Но предложите самим выбрать – уйти или остаться. Они же у вас, как стадо овец, и толку с них столько же – шерсть да мясо. Зачем вы их потенциал губите? С тоской по дому они и сами справятся, если выберут остаться, а скандалисток всегда рублем наказать можно.

– То есть ты мне им еще и платить предлагаешь? Мало того, что я их кормлю-содержу, охрану, заказы ищу, так еще и золотом их осыпать?

– Зачем осыпать? Просто достойно платить за их труд! Или вы будете утверждать, что то, что они делают, себя не окупает?

– Нет, – ехидно усмехнулся змей, щурясь на меня тремя парами глаз.

Так, стоп! Я резко выдохнула воздух, что набрала в легкие, чтоб продолжить спор. То есть Змей искусниц не крадет, а по своему заботиться? И этот его бизнес-проект не особо успешен? Ну что же, Павлина Николаевна, не зря ты при Милке администратором была, давай-ка будем считать.

– Знаете, я могла бы задержаться тут на денек, на два… У вас ведь есть книгу учета доходов и расходов? Можно прикинуть, где сократить затраты, а где поработать над повышением производительности. В конце концов, все технологические процессы я знаю… И Марью бы еще сюда, втроем мы бы обязательно что-нибудь придумали… – пошла на попятный я.

Змей фыркнул так, что у него из ноздрей дым повалил, и вышел, оставив меня одну. “Ну и ладно, скучать не буду”, – решила я и взялась за веник. А то ишь, надымил!

Примерно через час в пещеру вошел Змей, Марья с ужом, волк и моя Снежность. Кошке я радовалась больше всех, волку тоже ласки перепало, Марье же с ужом я просто кивнула.

– Павлина, моя уважаемая гостья, собрала нас тут, чтобы обсудить положение искусниц, – торжественно сообщил змей, когда мы все, включая обернувшегося лешего и Маркизу, расселись за большим круглым столом в одном из гротов.

Прикиньте, у него даже переговорная тут нашлась, со столом и гладкой белой стеной, на которой можно угольками писать и рисовать. Ну, круть же!

Пока он устраивал гостей мне достались бухгалтерские книги и прочие документы. Я не поленилась пролистать их и пришла к некоторым выводам, которыми, разумеется, захотела поделиться со всеми. Змей препятствовать не стал, даже привел нас сюда.

– Во-первых, – сказала я. – Меня удивляет и удручает ассортимент, производимый искусницами в селении. Как я уже говорила, их талант зарыли в землю. Возьмем для примера, вязанные шерстяные носки. Тут явно имеет место перенасыщение рынка! Объясните, зачем в таком количестве производить то же самое, что любая хозяйка может сделать сама дома? Где уникальность предложения, где отстройка от конкурентов?

Марья поняла, о чем я, но промолчала, а Змей возмутился:

– И что ты предлагаешь?

– А вот были бы искусницы в нормальном рабочем состоянии, они бы сами подсказали, в чем проблема, что носки так задешево продавать приходится. Да, Марья?

Мастерица кивнула.

– Я дома с узорами вязала разными, чтоб красиво и на подарок не стыдно было взять. И стоили они дороже. И чары согревающие иногда добавляла.

– Вот оно, господа и дамы, то, что называется “уникальное торговое предложение”! Носки Марьи не были просто носками, это был красивый и практичный артефакт с уникальными свойствами. И он был редкостью, а потому за него готовы были платить столько, сколько запрашивала искусница. Поэтому предлагаю отказаться от вязания простых серых носков в пользу другого ассортимента, а именно: подарочных комплектов, носков цветных, носков-артефактов, удлиненных носков-гетр и носков-чулков. А для улучшения качества и снижения трудозатрат можно объявить конкурс среди искусниц на лучшую модель вязаного носка или на его узор. Но для этого надо вернуть им возможность думать самим.

Змей задумался.

– Ну допустим. Но только ради носков мне этот женсовет выводить из транса нет смысла. Еще будут предложения?

– Разумеется! – вдохновленная тем, что Змей не послал меня сразу и не посмеялся, я продолжила. – Коли речь зашла о вязаной номенклатуре, коснемся вопросов закупки материалов. Почему только овечья шерсть? Козья намного мягче и дороже в готовых изделиях. Шали из нее можно делать и теплыми и легкими, и настолько ажурными, что при определенной рекламной поддержке их станут покупать обеспеченные горожанки, как стильный и модный аксессуар. Да я для хозяйки ледяных чертогов сама лично готова образ с такой шалью создать, тем более, что я ей все равно наряд должна. Пуховые платки, пуховые рукавички, шапочки для детей! Опять же, если дать задание искусницам, они продолжат этот список и наверняка придумают, что еще можно сделать с учетом поставленных задач. Кроме того, почему предлагаются изделия, связанные только спицами? А где ажурные скатерти и кружева, сотворенные крючком? Почему нет воротников, сплетенных на коклюшках? Почему забыли про пояса и изделия из макраме, благо материал для них копеечный?

Видя, как на меня удивленно взирают раз, два, три… восемь пар глаз, я остановилась, перевела дыхание и подошла к стене.

– В общем, первое предложение – пересмотреть ассортимент товара с учетом насыщенности рынка. То есть найти свою нишу. Короче, делать то, что не могут остальные.

Я взяла уголек, поставила на стене жирную цифру “1” и подписала “Ассортимент”. Змей с Марьей едва заметно одобрительно кивнули, леший переглянулся с волком, и лишь Маркиза смотрела на меня внимательно и с ноткой снисхождения, как умеют только кошки, уверенные в том, что Земля или Алазар крутятся вокруг них.

Глава 29. И его последствия

– Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, можно я побуду в селение за высоким забором, а вы сами туда сходите? – канючила я, двигаясь верхом на волке в сторону деревни оборотней-кабанчиков.

– Надо, Лина, надо, – вздыхал леший, который на этот раз шел своими ногами под ручку с Марьей.

– Ну как я там буду? Я маленькая, беззащитная, меня и слушать никто не будет.

– Змей тебя назначил своим представителем, тебе и идти.

Назначил, ага. Представителем. На самом деле отправил сказать, что нафиг услуги оборотней больше не нужны и чтобы они вернули все, что нажили непосильным трудом, пока он сам девиц-мастериц в чувство приводит.

А все почему?

Потому что вторым пунктом моего плана по развитию малого бизнеса в Алазаре числилось снижение затрат.

Догадаетесь, кто оказался слабым звеном?

Да-да, те самые оборотни! Кабанчики, это я так, обобщила. Они там разные на самом деле и задачи у них были вполне определенные – выкупать девушек, готовых пойти в услужение Змею. Но, по факту, кабанчики оказались свинтусами и подложили Змею свинью. Девушек они чаще всего воровали или откупались сущей мелочью, а денежки прикарманивали. Потому девицы и истерили, что их особо никто не спрашивал и ничего не объяснял.

А еще они драли со Змея плату за то, что якобы охраняют селение и поставляют туда продовольствие. Опять же втридорога и через раз. Но и это еще не все. Они и демпинговали цены, передавая искусницам задания, якобы от змея, и реализуя их потом самостоятельно по самым бросовым ценам.

Короче, шерстистые и пернатые замечательно устроились и в усы и клювы не дули, пока не пришел леший и не стал про Марью выспрашивать. Кабаниха наврала с три короба, а сама всполошилась и послала дочурку заказ передать и заодно о чужом интересе предупредить.

Это мы, конечно, не сразу все выяснили, сначала я просто предлагала от услуг оборотней, как охранников отказаться, зачем они нужны, если мастерицы за забором сидят и о побеге не помышляют. А потом Марья сказала, что не все девушки выкупленные, а есть и такие, как она, ворованные.

В общем, Змей в селении мастериц пошел порядок наводить, а нас в деревню оборотней делегировал насущные вопросы решить.

Пришли мы к оборотням, собрались они у дома старосты и стала я думать, как бы им так сообщить, что они уволены, чтобы они меня, как плохого гонца, не погрызли.

– Уважаемые... – начала вещать я со ступенек высокого крыльца дома старосты и замялась.

И кто они – товарищи? Ну уж нет, тамбовский волк им товарищ. То есть алазарский. Господа? Ага, щаз! Перебьются на изжоге.

– Граждане оборотни! – Да, вот так будет правильно. – Я собрала вас здесь, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие...

Ой, и чего на меня скалится-то сразу? И недобро так зыркать? У меня может сердечко слабое и татуха дикая, неуправляемая, сожгу же всех тут к нечисти!

Мой волчара вышел вперёд, ощерился и зарычал. Внушительно так. Оборотни вняли. Это чё, это он альфа какой-нибудь? Круто! Главное, чтоб потом его альфячья самка меня не покусала. Но это потом, а сейчас я продолжила:

– …к вам едет ревизор. Была проведена проверка вашей службы и по ее предварительным результатам ваш наниматель, именуемый Змеем Горынычем, расторгает с вами контракт и отстраняет вас от обязанностей по охране вверенного объекта.

Молчат, переглядываются. Эко я завернула, ясно, что не поняли ни черта.

– Я говорю, уволили вас с занимаемых должностей как неблагонадежных.

Щурятся недобро. Ага, “неблагонадежных” не нравится. А мне вот на виду у толпы стоять не нравится, только меня никто не спрашивает! Ладно, друг мой ситный и товарищ верный прикрывает.

Ладно, была не была, может они цивилизованные звери, и меня не сожрут при свидетелях или Горыныча побоятся.

– Змей в ваших услугах не нуждается, охрана не нужна, платить не будет.

То ли зарычали, то ли затоптали, но перекидываться не стали. Выдохнула с облегчением, половину дела сделала. Теперь самое главное.

– По поводу закупок продуктов. На продукты цены запишем в новом договоре, сколько чего и по какой цене будем брать. Если согласны, то составляйте списки, кто что может предложить, и в какой срок. Другой работы не будет.

– А как же девицы? – Спрашивает какой-то дедок. – Кто их привозить будет?

– Девиц тоже не надо, этих на знаем, куда деть.

– А ежели разбегутся? Новых стало быть надо будет? – снова спрашивает дедок и с соседями переглядывается хитро.

Ага, у нас тут, кажись, саботаж намечается!

– А разбегутся, так Змей трижды перекрестится. Проверка показала, что от них одни убытки, и надо бы их восвояси отправить, да жалко дурех. Поэтому кто уйдет, тому скатертью дорога. А вам велено отчёты подготовить, кто кого сюда доставил и сколько за девицу кому уплатил. С расписками.

И вот тут как давай все орать! Тогда леший тоже вперед шагнул и обернулся. Волком. Здоровым таким, матерым и злым. Даже я струхнула и чуть на попу не села, вот же жуть какая мохнатая! Не, мой явно покраше будет. Этот как будто староватый и очень уж жуткий. Блин, вот бы на него в образе человека глянуть, хоть одним глазком.

Пока я в себя приходила, оборони притихли.

– И второй отчет тоже подготовить и принести мне, про то, сколько продуктов вы поставили в селение и по какой цене. Будем сверять и принимать меры. Я буду в доме старосты. Все бумаги принести до вечера туда.

Опять зашумели, но волки рыкнули оба и мальчики-кабанчики заткнулись.

– Расходимся все, – скомандовал староста. В образе человека это был крупный жилистый старик с густыми и нависшим над глазами бровями. А вот кто он в обороте, даже знать не хочу. Но оборотни послушались и, переговариваясь, стали расходится. Старик проводил нас всех в избу, накормили достал учетные книги.

И началась сверка.

Глава 30. О вреде ночных купаний

Змей, когда понял, что его дурят, сначала всех спалить хотел. Но Марья и леший его убедили, что если он девиц оставить планирует, то их кормить надо. Они, чай, не как птички клюют. Поэтому мне, как самой инициативной, поставили задачу – сообщить оборотням, что они серьезно проштрафились и выбрать из них тех, кто сделал это в меньшей степени. Дескать, сама предложила, сама и расхлебывай.

Сидели мы с Марьей долго. Уже и глаза устали, и спина заболела, а оборотни все несут и несут свои записки-расписки.

– А пойдем искупнемся, – вдруг предложила Марья. – Тут запруда хорошая.

– А нас там не притопят? – Усомнилась я.

– Не мальчики рядом будут. Там заводь есть, а в ней горячий источник. И усталость снимет, и боль, – соблазняла меня Марья.

– Ладно, пошли, – согласилась я.

Спина ныла немилосердно, а горячий источник, я давно мечтала в диком природном искупаться, а не благоустроенных термах с кучей народа.

На берегу обнаружилась и небольшая заводь, отгороженная от основной запруды зарослями камыша и ивняка.

– Пойдем, там тепло, а мужчины дальше окунуться, тут не видно, но слышать они нас будут. Да и охранки поставят, от чужих. Раздевайся.

А чего бы и нет? Увидят – не увидят, мне вообще по барабану было, после того, как я в окне задницей кверху торчала или на яблоне висела, вряд ли кто-то что-то новое увидит. Да и с Милкиными танцорами я помоталась по фестивалям, там стеснение давно уже в муках

Вода была нереально теплой! Она окутывала блаженством, погружает в негу, дарила легкость и восторг, я бы сама, наверное, и не вылезала, купаясь и дрейфую на поверхности до утра. Но Марья неуклонно тащила меня прочь.

– Хватит, Лина, а то переберешь. Дай, мужчины тоже окунуться. Пойдем в стороне посидим.Вон, нам костер уже разожгли.

На берегу и правда горел костер, и ветерок, как специально поддразнивая, принес запах жареного хлеба.

Рот тут же наполнился слюной .

– На, оботрись! – Марья бросила мне кусок полотна с мережками по краям. Приняла с благодарностью.

Ладно, раз так, то пора и честь знать. Обтерлась, обернулась, подошла к костру.

Там суетился леший.

– Вот, – протянул он нам с искусницей по ветке с насаженными на них кусочками хлеба. Поешьте. Ночь долгая будет.

Хотела спросить, отчего долгая, но он развернулся и пошел к заводи.

Не хотела я, но они сами!

Глазюки мои бесстыжие сами его взглядом провожать стали, и отвлеклась я только на покашливание Марьи.

– Ты, Павлина, не туда смотришь, – сказал она и кивнула в сторону.

Я глянула, интересно же. А там… Стриптиз! Как есть стриптиз. Стоит толи парень молодой, то ли мужчина спиной к нам и раздевается не спеша. И все движения такие отточенные, скупые и выверенные.

Каюсь, залипала. Толкокоглаон портки скинул, зажмурилась. На миг всего. Потом не выдержала, интересно же! Но он уже в воду бежал и брызги вокруг подрнимал. Но задницу я все равно хоть мельком, но разглядела. Хорошая такая, крепкая, подтянутая.да там вообще все тело было на зависть. Олежик рядом с ним так, как мальчик с севера, что только на юг приехал. вроде и в солярий ходил, и загар как бы есть но не то. Какое-то все ненатуральное, что ли. А тут прям каждая мышца играет. Вздохнула. м-да,есть мужики в Алазаре, жаль чужие. То, что это наш альфа-самец, имеющий неосторожность согласиться на службу, было понятно. Вот что я за человек? хотела увидеть – увидела, а как теперь развидеть? Зато теперь я знаю,что в эротических фантазиях себе представлять, если вернусь домой и очередного “Олежу” себе подцеплю.

Фу, звучит, как будто я о герпесе говорю. Так, ладно,хватить слюной капать, а то я раньше времени сгорю к чертям, татушка моя очень не любит, когда я на мужиков заглядываюсь, ревнует видать.

Точнее, бдит. С ней и пояса целомудрия не надо… Да ек-макарек, что за мысли у меня все в одной плоскости!

Вцепилась в кусок подгоревшего хлеба, что утопающий в соломинку, и краской залилась. А Марья посмеивается:

– Что, хорош? – спрашивает.

Кивнула, будто и сама не видит, что волчара гораздо ее лешего привлекательней. Не не стоит мне даже оставаться тут, девочка я взрослая, но положение у меня неоднозначное. Так что не будем давать пищу моему воображению и фантазии.

– Пойду я, надо отчеты разобрать, а то Горыныч спросит с утра.

Платье забрала и за кустами спряталась переодеться. Маркиза со мной прошла, и села рядышком грустная. Она меня понимает и не смеется, как некоторые, которых между прочим из плена спасли, а от них ни благодарности, ни сочувствия.

Не знаю, почему я расстроилась. Но вернувшись к старосте, делать больше ничего не стала. Такой несчастной себя почувствовала и разбитой, что даже огонь жечь перестал, наверное тоже меня пожалел, как и кошка. Разделась снова, и поплакав для острастки, забылась тревожным сном.

А потому что снилось мне, как мы с Лесем через костер прыгаем, и как смотрит он на меня с нежностью и горечью. А еще как он ногу мою лечит. И от рук его мурашки по всему телу расходятся…

И не только мурашки, зар-раза! Вот не надо было вчера пялиться никуда!

Глава 31

Утром настроение было паршивым. Я и так не выспалась, еще и оборотни отошли после вчерашнего и стали с утра приходить и права качать, а защитники мои опять куда-то все подевались. Ну или со вчерашнего не вернулись. Староста делала вид, что его это никак не касается, а я тихо-тихо, но закипала внутри.

В итоге еще через час я начала порыкивать не хуже любого из оборотней, через два могла облаять любого и в любом облике, через три готова была с чувством, толком, расстановкой собственноручно загрызть, а через четыре впала в индифферентное состояние, по-простому, пох..зм.

У тех, кто пытался что-то предъявлять, я с нежной улыбкой на устах интересовалась, вкусный ли холодец из них получается, или теплая ли шапка, с кем-то рассуждала о качестве и степени упругости подушек, набитых перьями из их второго облика.

В таком состоянии меня и застал Горыныч, явившейся вместе с остальным предателями. Сделала вид, что я их в упор не замечаю.

Змей, однако, моего настроения не заметил, он оценил объем проделанной работы, сказал, что очень доволен и предложил передохнуть и пообедать.

– Павлина, не дуйся, – Марья в отличие от мужчин сразу смекнула, что я обижена. – Нас ночью Змей забрал, тебя мы не стали будить, ты и так устала, да и спала очень уж сладко.

Может я от оборотней заразилась чем-нибудь воздушно-капельным путем, а то очень уж искусницу покусать захотелось. Где она, интересно, сладкие сны у меня увидела?

– Там девушки-мастерицы на выселках взбунтовались после того как Змей их в себя привел. Он хотел тебя забрать, чтоб ты их успокоила, но мы не дали. Вот и пришлось самим с делами в селении разбираться, Змей разогнать всех успел, даже обед приготовить некому было, – продолжала Марья.

Ну то, что девушки, придя в себя не обрадовались, понятно, но я-то тут каким боком? Разве я говорила, что буду им нянькой? Так с чего бы Змею на меня рассчитывать?

Ели в молчании. От того, что теперь я знала, где были мои спутники, настроение не улучшилось и, видимо, они тоже это поняли. А еще бесил волк! Ведь оне знает, что я знаю, что он может быть человеком, но упорно пребывает в зверином виде. Может, оно, конечно и к лучшему, но как-то все равно не так. Не могу теперь я его просто животным воспринимать и меня это гнетет!

В общем, когда Змей пригласил меня на аудиенцию, была я в раздрае чувств, и даже разошедшийся было огонек в татухе притих, когда я зашипела на него королевской коброй. Оттого и не сумела Горынычу свою позицию донести вежливо и тактично.

Не знаю, что ему по дороге в ноздри надуло, но он сразу заявил, что доволен моей работой и забирает меня себе! Себе он меня забирает, рабовладелец перепончатокрылый! Конечно, я против была, у меня в планах кикиморы, лешие и возвращение домой, а не обустройство прядильно-вязально-ткацких цехов. Сказала это в довольно категоричной форме. Кажется, еще послала Змея куда-то случайно…

Последнее, что помню, это три пары змеиных глаз близко-близко…

***

Очнулась я за столом в знакомой пещере. Вокруг меня лежали куча бумаг и бухгалтерских книг, а все тело затекло от неподвижности. Еле сдержала стон от боли в спине и то только потому, что услышала разговор.

– Ты не имеешь права удерживать Лину, – говорил кто-то. – Она не принадлежит тебе.

– Ей со мной будет лучше, – отвечал Змей. – Во всяком случае, она не умрет, сожженная заживо.

Э-э-э, как бы спорное утверждение. Ну то есть то, что не сгорю, это плюс, конечно, но провести остаток жизни не помня себя и разбирая бумаги, это не совсем то, о чем я мечтала. Шикарный выбор, не правда ли?

– Я позабочусь о ней, – возражал собеседник Змея.

Хотелось встать и глянуть кто там такой смелый, но ноги отказывались слушаться. Да уж, не ожидала я, что летающий гад окажется тем еще гадом! А я ведь им еще восхищалась. Принялась растирать и разминать свое измученное тело. Интересно, сколько я так сижу уже, явно не один час, если настолько все затекло. Боже, бедные искусницы, каково же им было, целыми днями так за станками своими сидеть. Нет, пусть одно доброе дело, но я сделала для Алазара. На том предлагаю считать мою миссию выполненной и вернуться домой. А, еще же лешак! Да и Змей не отпустит. Но от змея-то я , предположим, сбегу, да вот только далеко ли уйду?

Вот и собеседник разделял мои мысли.

– Ты все равно не сможешь постоянно удерживать Лину под чарами, она очнется и ей это не понравится. Отпусти по-хорошему.

– Она все поймет и смирится, – возражал змей.

– Вряд ли. Скорее сбежит и погибнет. И виноват в этом будешь ты.

– Я это переживу, – отрезал Змей. – А ты?

– Ты знаешь ответ. Но дело не в этом, девушка мне нравится.

О как! Я даже притихла, как интересно стало. Голоса доносились приглушенно и понять, кто собеседник Змея, я не могла. Может, Лесь объявился? Или Оборотень? Но приятно, черт возьми!

– Тем более, если желаешь ей добра, отпусти, – Змей.

– С тобой она будет несчастной, – таинственный незнакомец.

Эх, ножки мои ноженьки, что жы вы так меня подводите? А ты татуха, чего не помогаешь, разогнала бы кровушку!

– А вот тут я готов поспорить…

Мне показалось или Змей ехидничает и специально подбивает собеседника на спор?

Увы, но узнать ответ я не смогла. Видимо, они отошли в сторону, а меня стала донимать татушка. Может ей стало стыдно, или еще что, но она реально погнала жар в ноги. Я закусила кулак, чтоб не заорать в голос. Гадство! Как же я ненавижу этот Алазар!