Текст книги "В Тридевятое царство попаданкам вход запрещен! (СИ)"

Автор книги: Леся Рысенок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Глава 19. И снова Леший

На уговор я кикимору все-таки уломала, но все застопорилось из-за того, что я просто напросто не могла выполнить свои обязательства!

У Агафьи не оказалось ни ткани, ни нужных ниток, ничего, чтобы сотворить ей подходящий наряд. Если с тканью еще хоть как-то можно было решить, обратившись к Хозяйке Метелей (я тут на Маркизу очень рассчитывала), то без всего остального-то как?

– Не понимаю, – говорила я. – У тебя же столько поделок и шитья всякого, вон коврики, подушечки, покрывала лоскутные…

– Так на них и ушли остатки, делать-то мне нечего, вот и сижу, шью-вышиваю. Вышивку закончу и не знаю, чем заняться…

“Физкультурой!” – подумала я, поняв, что из оставшихся лоскутов и обрезков ничего соорудить не сумею, их просто не хватит на фактурную фигуру кикиморы.

– Ладно, а где ты до этого брала все?

– У Марьи-Искусницы.

– Отлично, где ее искать?

– Не знаю, я ходила к ней несколько раз, но ее дома нет, пропала куда-то… Может, уехала.

Содержательный разговор получается, настолько, что захотелось головой о стенку побиться. Агафьевой, разумеется.

– Далеко до нее?

– Да нет, не очень.

– Сколько?

– Ну, пол дня пути, наверное.

Прикинула, татушка моя огненная пока подморожена, не беспокоит и сжечь не пытается, еще у меня зелье от ведьмы и камешек от свекрови, чтоб если что, огонь утихомирить. Получается, время в запасе есть. До рукодельницы, скорее всего, не полдня, а больше, нечисти верить на слово нельзя, но и я от прогулки только в выигрыше. Может Леся найду, так хоть перемолвлюсь, объясню почему я с ним быть не могу. Да и проветрюсь заодно, а то уже насквозь сладостью приторной в доме пропиталась, аж тошнит.

– С утра отправлюсь к Искуснице, найди способ объяснить так, чтоб я с пути не сбилась или провожатого толкового выдели. И еды нам с собой приготовь.

Дав указания, пошла к болоту, вотчине Агафьи. Поищу там, из чего Маркизе лежанку сделать. И корзинку под еду, надо побольше собрать, а то мало ли, опять куда угодим, тем более, не факт, что кикимора объяснить что-то сможет, очень уж ответы она неуверенно давала. А на провожатого и рассчитывать нечего, бракованные они тут все. Клубочек истрепался, еще и заставил меня в кусты сигать, компас тоже подвел, на другое болото вывел. Чего дальше ждать, что очередная волшебная штучка меня к Змею Горынычу заведет? Не хотелось бы.

“Я не добрый молодец, а наоборот, злой дЕвиц, и меча-кладенца у меня с собой нет, если только камень-убивец прихватить… Но тогда к нему пращу надо, а то не докину же… Змей-то поди большой… ему видней… Так в песне пелось… Колыбельной, наверное”, – подумала я, зевнула и закрыла глаза, пристраивая голову на камень.

Полежу маленько, а то устала… Совсем чуть-чуть…

Громкий отчаянный “Мяв” заставил подскочить, как ужаленную.

Что? Где? Почему? Маркиза?

Со всех ног бросилась к дому.

Агафья держала мою кошку, та извивалась, выскальзывала из рук и истошно орала, не давая занести себя в дом. Кикомора ругалась, шипела не хуже Маркизы и перехватывала ее, не давая сбежать.

– Ах ты тварь! – я подскочила, вцепилась в волосы обидчицы и повалила ее на землю.

Гадина взвизгнула, но Маркизу отпустила. Та отбежала подальше и принялась шипеть на кикимору.

– Ту ненормальная! – оттолкнула меня кикимора. – Я ее просто покормить хотела.

Ага-ага, так я тебе и поверила!

– Сама такая, – не стала я препираться с дурой. – Мы уходим.

Поднялась, отряхнулась. Вещей у меня кроме небольшой сумочки, что была на мне, не было а листья, да фиг с ними, этого добра всюду навалом.

– Скатертью дорога, только уговор-то ты нарушила! – Кикимора тоже встала с земли и, показав мне язык, скрылась в дверях.

– Да на тебя, кроме болотника, никто и не взглянет, так и будешь до старости жениха своего ждать! Квакающего! – крикнула я в сердцах и пошла со двора.

Об этом я пожалела. Не о сказанном, пусть это и было наверное, обидно и несправедливо, но так ей и надо, нечисти поганой, а о том, что не сдержалась. Если я с каждой кикиморой лаяться начну, то так в скоро в склочную бабу превращусь. Что тогда Лесь обо мне подумает? Но не вступиться за Маркизоньку я не могла.

– Пойдем, милая, кажется, нам снова придется к лешему на постой проситься, – позвал а я кошку.

***

Путь был знаком, а потому быстр. Снова стучала по пню и просила лешего отозваться, на этот раз даже смогла его “милым братцем” назвать. Он хоть и неласков со мной был, но всяко милее этой Агафьи.

– Что надо?

Любезности у лешего за время нашего отсутствия не прибавилось. А жаль.

– Кикимора меня усыпила, а сама хотела Маркизу обидеть, – пожаловалась я. – Пусти переночевать, с утра уйдем. И мне бы кошку накормить.

Сама то я могу и грибов поискать, но кошки же такое не едят.

Леший кивнул и пошел вперед. Мы за ним. На этот раз он привел нас не в берлогу, а дом. Небольшая изба стояла посреди лесной полянки, почти такая же, что я уже видела.

– Спать на лавке будешь, – предупредил меня Леший.

Да хоть на полу. Главное, что крыша над головой и в безопасности. Надеюсь он на драгоценную Маркизу покушаться не будет? В прошлый раз не тронул ведь? Покосилась с подозрением.

– Мне от тебя ничего не надо, но послушал бы, что ты собираешься дальше делать. Или ты каждую ночь ко мне являться планируешь?

Я вспыхнула.

– Я замужем вообще-то!

– Да неужели? Поэтому в дом к постороннему мужчине пришла?

– Слушай, не знаю как тебя зовут…

– Годимир.

– Так вот, Годимир, я бы к тебе не пришла но эта сумасшедшая баба…

– Агафья?

– Нет, другая. Она сказала, что вернет меня домой, если я принесу ей “зелененький кулончик”, и отправила к другой ненормальной. А та зачем-то хотела утащить Маркизу. А мне все это вообще не надо, я просто хочу с одним лешаком поговорить и объяснить ему, что должна вернуться домой!

Я злилась. Что за невезение? Просто оставьте все меня в покое!

– То есть ты замужем, но ищешь какого-то постороннего лешака? – продолжал издеваться Годимир.

– Нет! – рявкнула я. – Я ищу мужа! И еще Марью-искусницу, – добавила тише.

– А ее-то зачем? – усмехнулся леший.

Так хотелось послать его… к лешему, но я же воспитанная, у меня просто день трудный был, так что сдержалась.

– Я наряд Агафье обещала, а у нее нет ничего, чтоб сшить. Оказывается, она у Марьи все берет, но та пропала. Теперь хочу сама наведаться, мало ли что.

Леший помрачнел.

– Ладно, устраивайся, меня ночью не будет, а завтра с тобой схожу, проведаем искусницу, – сказал он.

Э-э, комнания лешего – это хорошо или не очень?

Глава 20. Новая задача

С утра Леший поднял меня рано, но хорошее настроение к нему так и не вернулось.Поэтому завтракали в тишине и сразу выдвинулись в путь.

– Не понимаю, – не выдержала я молчания. Не то, что я очень общительный человек, скорее наоборот, но тут оно слишком тягостное. – Я вас чем-то обидела? Мне казалось, что когда мы встретились в первый раз, вы были более приветливы.

– Меня нет, – коротко бросил леший.

– Неправда, вы – есть.

– Лично меня ты не обидела, но ты моего брата отвергла, и из-за этого он в очень нехорошем состоянии. И я не знаю, удастся ли его вернуть.

– Вы брат Леся? – дошло до меня.

– А что, не похож?

– Ну, если приглядеться, то да. Но я думала, что лешие вообще в принципе все похожи.

Мой спутник только фыркнул и зашагал дальше.

– Годимир, вы могли бы не идти так быстро, Маркиза за вами не успевает, – просила я.

Он чуть сбавил ходу, и я догнала его.

– Знаете, я бы хотела найти Леся и поговорить с ним. Я его не то, чтобы отвергла, но наверное все же обидела. Вы не могли бы мне подсказать, как это можно сделать, – как можно вежливее попросила я пусть будет деверя.

– Вряд ли ты сможешь до него что-то донести, – леший даже не оглянулся.

– Но попробовать-то можно! И кстати, что с ним? Просто мы когда расстались, мне показалось, что он как будто в пень превратился.

– Не показалось. Превратился. И сейчас он пень и возможно, что таким и останется.

Похоже, зря я начала этот разговор. Мой гипотетический деверь и так не сильно-то любезен, а сейчас вообще замкнулся.

Я тоже замолчала и задумалась. Мне многие говорили, что Лесь может погибнуть, но я как-то всерьез не принимала это что ли. Просто это же Тридевятое царство, как в сказках, значит, в конце добро должно победить зло, и никак иначе. И то, что я пусть невольно, но способствовала тому, что красивый парень превратился в пень (и я это видела, а потому верила), как-то очень огорчительно влияло на мозги.

– А я могу увидеть его? – снова подступала я брату Леся.

– Зачем?

Да что ж такое, опять по кругу пошли. Но для нечисти это вообще излюбленное занятие по всей видимости!

– Извиниться хочу, – повторила я.

– Так говорю же, вряд ли он тебя поймет.

– Ну и что, я хотя бы попытаюсь, – не сдавалась я.

– Хорошо, – согласился Годимир. – Пойдем, покажу тебе его.

Леший свернул с тропинки в чащу. Я уже расстроилась, что опять платье испорчу об ветки, но оказалось, что деревья перед нами сами расступаются. Необычно, да! Никогда с Лешим по лесу не гуляла. Лесь не считается, он еще не вполне леший. А вот интересно, когда лешачок переходит в полноценного лешего? Хотела у деверя спросить, но тут мы на полянку вышли. И там действительно был пень.

Я придирчиво осмотрела его. Но он выглядел, как самый обычный, совершенно ничем не примечательный пень. Покосилась на Маркизу,ожидая подсказки, но та делала вид, что совсем-совсем не понимает, что мне нужна ее помощь.

Ладно, предположим,что это на самом деле Лесь, хотя и не похож вовсе.

– А вы не могли бы оставить меня? – попросила Годимира.

– А если на тебя звери нападут? – прищурился леший.

– Ну, вы тогда побудьте поблизости, но подальше.

– Как хочешь. Если что – кричи, – сказал леший и удалился в чащу.

Я обошла вокруг пня. Мысль о том, что Годимир надо мной просто подшутил, никак не выходила у из голову. Ну пень же, как пень, ничего особенного! Вот если бы на нем глаза появились или рот, я бы сразу поняла, что это Лесь. Ну или бы он пошевелился что-ли.

Тронула пень рукой и попробовала подвигать, вдруг отзовется. Но он к моим действиям никакого интереса не проявил.

И что, мне вот так с ним говорить? Нет, я сама хотела и просила, конечно, но все равно странно.

Хотя еще страннее будет, если я сейчас развернусь и назад пойду, Годимир мне тогда точно никогда больше помогать не будет. Ну и ладно, пообщаюсь. В конце концов, будем считать это репетицией!

Села на землю и прижалась спиной к пню.

– Привет! Мне сказали, что тут я могу поговорить с Лесем. Я не знаю, так это или нет, но все равно скажу и буду надеяться, что меня услышат. Я знаю, что лес живой и буду верить, что мои слова дойдут до адресата.

Я сорвала травинку, покрутила ее в руках и сунула в рот, собираясь с мыслями.

– Я попала сюда случайно и понятия не имела, что оказалась в другом мире. Когда девушки потащили меня прыгать через костер, я встретила симпатичного парня. Он был добрый и улыбчивый, ногу вылечил... И он мне тогда сразу понравился, но я не очень умею знакомиться с новыми людьми. Еще я искала подругу и думала о десятке самых разных вещей. В общем, никак не предполагала, что это все всерьез.

На травинку забрался муравей и какое-то время я наблюдала за ним.

– Я думала, что это все шутка, игра. Но когда парень повел меня куда-то в лес, я испугалась. И отказалась идти с ним. А он решил, что не мил мне и ушел, оставив одну. Собственно, моя вина лишь в том, что не стала его ни в чем разубеждать. Я и сейчас считаю, что даже самого волшебного обряда недостаточно для того, чтобы создать нормальную крепкую семью. Поэтому я очень хочу, чтобы он знал, что я не хотела задеть его чувств и не думаю о нем плохо. Возможно, при других обстоятельствах у нас бы был шанс, но не в тот момент. И еще мне бы хотелось все исправить, но я не знаю, как ему помочь. Вот.

Я выдохнула на последнем слове и услышала, как за спиной раздался вздох.

“Получилось”, – подумла я и и обернулась.

И завизжала. Положив морду на пень, мои откровения слушал волк.

Глава 21. Неприятное знакомство

Вопли придурошной девицы серому хищнику не понравились. Он прижал уши и если бы мог, то еще и лапами бы их закрыл. А потом клацнул на меня зубами.

Я заткнулась.

И где этот леший, когда он нужен? Бросил тут меня одну-одинешеньку на съедение волку. Или не одну?

Где? Моя? Кошка?

Маркиза все рядом крутилась, пока я пень изучала, а сейчас ее нет!

– Ты, – обвиняюще я наставила палец на волка. – Если ты что-то сделал Маркизе, то я тебя… Я тебе… Хвост оборву!

Ну да, с адекватностью у меня, как я в этом Тридевятом Царстве оказалась, проблемы начались.

Так-то я нормальная – уравновешенная, спокойная, клиентоориентированная. Ну, замкнутая немного и необщительная. Зато целеустремленная и многозадачная.

Надо только волку показать, что я прям щас как устремлюсь ему хваст драть, так меня никто не остановит.

Я поднялась с травы и ногой топнула. Ну, кикимора же так делала, я-то чем хуже?

И тут пень вдруг резко взмыл вверх, а я начала проваливаться под землю.

“Ой, мамочки, это совсем не та сказка”, – успела подумать и глаза зажмурила, чтоб в нору провалиться, как Алиса. Мысленно уже даже на пирожки настроилась, грибы и гусениц. Но меня за шиворот чья-то рука поймала и вверх дернула. И где, спрашивается, справедливость?

Аккуратно один глазик приоткрыла. Годимир. За шкирку держит. Как котенка.

– Спасибо вам, – говорю, – но наверное можно уже ставить.

Тем более, что стоя головой крутить удобнее значительней. А посмотреть было на что. Пень этот точно не Лесь, потому что он воротами оказался.

И как я ногой топнула сдуру, так ворота проявились и открылись. И стоим мы такие с лешим неподалеку от околицы деревеньки небольшой, и видим, как Маркизонька моя, сквозь жердины проскальзывает и, задрав хвостик, уже по улице вперед топает.

Ну не оставлять же мою кошечку одну? На такую красоту желающие сразу найдутся! Схватила лешего под руку и потащила следом, а то стоит, как дурак, глазами лупает, а Маркизу ловить и не думает.

– А мы это, кстати, где? – у деверя поинтересовалась.

– В деревне, где живет Марья-Искусница, судя по всему.

О, это мы удачно попали!

Маркиза остановилась возле небольшого ухоженного домика и посмотрела на меня.

– Тут? – спросила я Годимира.

Он молча кивнул. Все время, что мы шли по деревне, леший недовольно хмурился, но я к нему с разговорами не лезла. Он вообще меня не больно-то и привечает. Ну и ладно, зато у меня Маркиза есть.

С подачи кошки постучала в дверь.

Никто не открыл. Огляделась. И вот вроде все хорошо, ладненько так, глазу приятно, но что-то не так.

Ни собаки, ни кошки, ни птицы нет. И клумбы как-то сорняком подзатянуло. Пыль опять же на крыльце на балясинах и перилах.

– Тут уж давно никто не появлялся, судя по всему, – поделилась я наблюдениями с лешим. – Куда Марья пойти могла?

– Надо у Пелагеи спросить, мачехи ейной, – буркнул недовольно.

Пошли искать Пелагею. Кошку я на руки взяла, а то мало ли. Очень подозрительная деревня, в ней вон люди пропадают. Творческая интеллигенция, между прочим.

У нужного дома лаем залился пес и я за Годимира отступила, лишь Маркизу покрепче перехватила. Хотя ей все равно было, она только щурилась, глядя на то, как пес захлебывается.

На лай из дома баба выскочила. Исполинских размеров. Я про кикимору Агафью говорила, что она пышечка? Забудьте! Она рядом с этой бабищей тростиночка, что не ветру клониться. И до того баба неопрятная, да некрасивая, лицо рябое, ос картохой, глазки маленькие и цепкие. А уж как недобро смотрит-то! Я подумала и кошку лешему сунула, у него надежнее будет. Говорю же, очень подозрительна деревня, не случайно Годимир хмурится.

А баба ручище свои с мою голову размером каждая о засаленный передник вытерла, да как на собаку гаркнет! Та сразу хвост поджала и в конуру спряталась.

Ага, запомню, вот так орать надо, а не то что я волку пальчиком грозила. Да он бы мне этот пальчик – ам и нету. А кстати, куда он делся, сбежал поди от пня-то волшебного?

– Пелагея, мы Марью ищем, где она? спросил леший.

– Ой, горе горькое, – запричитала бвба, словно ей кто кнопку “вкл” нажал. – Ой, беда-то какая! Ох, похитили Марьюшку, похитили доченьку мою любимую-ю-у!

Она еще голову задрала и это ее “ую-у-у” в конце словно воем прозвучало. Даже пес в конуре подвывать начал. А баба поддержке видать обрадовалась, потому что еще громче продолжила:

– Да на кого же нас сиротинка покинула? Ой, горе горькое…

– Пелагея, можно конкретнее? – Годимир не расположен был слушать предстоящий концерт.

Баба высморкалась в передник и спокойно сообщила:

– А нету Марьи, ее Кощей забрал.

– То есть как забрал? Куда?

– А я почем знаю? К себе забрал. В услужение! А как же мы без деточки-то, без доченьки любимой… – снова запричитала крайне неприятная женщина и схватилась для достоверности за грудь.

– Как решили, что Кощей? – леший объемами не впечатлился и слушать излияния не пожелал.

– Ну как? Пришла я к ней в дом спросить, не надо ли чего по хозяйству подсобить, а то ведь все в делах, все в трудах Марьюшка у нас, аки пчела. А сейчас то и помочь нам некому, все Паранюшке моей самой приходится делать – и шить. и вышивать, и вязать с ночи до утра. Ой, нет у нас больше помощницы, люди ж добрые, это ж что такое на свете деется? – завела привычную песню тетка.

– Пришла и что? С чего взяла, что Марью Кощей-то похитил? – опять испортил сольное выступление леший.

– А то кто ж? Следы от коня были. И кость рядом лежала, да!

Меня аргументы тетки, мягко говоря, смущали, и лешего видимо тоже не впечатлили.

– Еще что-то? – строго спросил он.

Тетка забегала глазами по сторонам и остановилась на веревке с бельем.

– Да, – закивала она так, что все ее три подбородка заколыхалась. – Еще там трусы были. Черные, как ночь! – заявила она. – В черепушках. Точно его! А что вы от Марьи-то хотели, Паранюшка моя не хуже спроворит!

Не, нельзя мне такое говорить! Сразу представила себе костлявого мужичонку в атласных семейниках с золотыми “черепушками”. Блин, вернусь, обязательно сошью такие.

– Не надо ничего, мы только ниток купить хотели, – сказала я, мысленно уже кроя ткань.

– А! Есть, есть! Погодите, щас принесу все, выберете себе, – махнула рукой бабища и скрылась в доме.

Она притащила целую корзинку с рукоделием, там были и нитки-иголки, и ленты, и кружева.

– А можно все забрать? – спросила я.

Тетка замялась, но монета, мелькнувшая в руках лешего решила дело. Глаза Пелагеи алчно сверкнули, и она сунула мне все вместе с корзинкой.

– Забирайте и не обессудьте, некогда мне лясы точить, по дому работы век не переделать, – негостеприимная хозяйка скрылась в доме, хлопнув дверью.

“Да чтоб тебе и правда ее век делать и не переделать”, – думала я, идя прочь от дома вздорной бабы.

Теперь нитки у меня были, но возвращаться к Агафье не хотелось. Да и Марью жалко.

– Врет твоя Пелагея, как дышит, – сказала я лешему, задумчиво шагающему куда-то прочь с Маркизой на руках. – А Марья, наверное, и вправду в беде. Надо бы выручить, как думаешь, Годимир?

Глава 22. Спасти Марью! И Лину заодно...

Леший отвечать не торопился, он взглянул на меня с некоторым раздражением и пожал плечами. Но раз не послал, я бросилась в атаку:

– Как ты можешь быть таким черствым? Может быть, искуснице грозит опасность. Или она вообще в плену. А может, эта Пелагея ее в подвале держит. Мы должны все узнать наверняка. Если не хочешь, то и не надо, а я пойду и прослежу за ней! И отдай мою кошку, чурбан бесчувственный. Пень равнодушный.

Я повесила корзинку с рукоделием на локоть и попыталась отобрать у лешего кошку. За время моего монолога он не сказал ни слова, даже с шагу не сбился. А мне обидно стало. Сама не понимаю,чего я так завелась. Говорю же, в обычной жизни я нормальная, а тут... Гормоны, наверное.

И вот стоило подумать про гормоны, как и про Леся вспомнила. И какие у него руки нежные и глаза внимательные. И как бросил он меня одну на тропинке, чудовище бесчувственное. Еще обидней стало. Точно, лешим всем пнями надо быть, это их основной облик! Всхлипнула.

– Ладно, проследим за ней, только не реви, – сказал леший, забирая у меня кошку обратно.

Кто не реви, я не реви? Да я даже не собиралась!

Ну так чуть-чуть если только.

– Но я сам пойду, ты в пень превратиться не можешь, – продолжил леший, разворачиваясь в сторону леса. – Тебя спрячем.

Кого спрячем, меня спрячем? Не надо меня прятать, я против!

– А то, что посреди улицы вдруг неопознанный пень появится, это, ты полагаешь, никого не удивит?

– И что ты предлагаешь? – леший опять смотрел на меня недовольно. Фу, какой бука. То ли дело мой Лесь…

Так, я поняла! Это моя татушка проснулась! Почесала под рукавом. Заморозка заканчивается что-ли? Ниче, у меня еще зелье есть и камушек, продержимся. Вот Марью спасем и сразу домой.

– Не знаю, – ответила я лешему. Я и правда понятия не имела, как подобраться с неприятной тетке с маленькими поросячьми глазками. Если только прийти под видом продавца пылесосов… У нее же в доме свинарник поди…

– Чего?

Это что, я вслух сказала? Привычка уже, однако…

– Это я так, забудь. Это такие навязчивые люди, которых ничем не испугать. Как пиявки, пока все не высосут, не оторвать.

– Пиявки, говоришь? – пробормотал леший. – Может, муравьи подойдут?

– Ты можешь натравить на нее муравьев? Это негуманно по отношения к беззащитным насекомым.

– Нет, просто проследить. Муравьи колониями живут и думают также. Можно пчел ещё, но думаю, что тогда Пелагея может о чем-то догадаться.

– Проследить? Отличная идея. Они тебе скажут, куда она пошла?

– Нет, скорее заметят непривычную активность.

Короче, обосновались мы на опушке у леса. Леший чего-то там колдовал или медитировал, закрыв глаза, а я думала.

Тетка про Кощея сказала, неужели и он тут есть? Тогда и Баба Яга должна быть? То есть это то самое Тридевятое, которое сказочное? Нет, не может же быть? Но я тут и с лешим. Ещё и почти замужем за лешачком. Не, все таки это бред какой-то. Или глюки. А может все-таки я в лесу в куче валежника лежу? А меня Миланка ищет? Надо себя ущипнуть!

Только подумала, как кто-то уже мое желание выполнил. И укусил за бок.

Муравей.

– Чего тебе? – тихо спросила.

Ну, чтоб лешего не отвлекать, у него лицо очень сосредоточенное было. Даже Маркиза прониклась и сидела тихо у него на коленях.

Молчит, муравей, только смотрит и усиками шевелит. Да, Линка у тебя совсем с головой плохо. Ладно кошка, но с муравьями общаться?

Толкнула в бок деверя. А нечего просто так сидеть, пока дорогая пока еще неродственница с ума сходит.

– Чего тебе? – опять хмуро смотрит. Говорю же, бука. Неудивительно, что у него жены нет. Хотя может же номрамальным чело…, то есть нормальной нечистью быть.

– Мне ничего, но тут муравей от меня что-то хочет.

Леший снова глаза прикрыл и прислушался.

– Пелагея дочь посылает куда-то, – сообщил он.

– Ну пойдем-пойдем скорее, посмотрим, – дернула я его за рукав.

– А вдруг это отвлекающий маневр?

– Пф-ф, ты слишком хорошо о ней думаешь. Ну, можно я одна схожу. А ты за Маркизой присмотри тогда.

Леший согласился. Я успела вовремя. С крыльца спустилась деваха. Копия матушки, только меньше и моложе – толстые щеки, маленькие глазки, неопрятный вид. Круглый живот, короткие ноги, платье в пятнах… Поросеночек, одним словом. Свинка Пеппа. Только выражение лицо обиженное и брезгливое.

И вот деваха с корзинкой в два раза большей чем у меня весьма бодренько двинулась по улице. Я за ней. Она за околицу. Я за ней. Она в лес, а я струхнула. Не, вот зачем она в лес пошла, явно не за грибами, корзинка-то полная, судя по тому как она ее перевешивает. Бабушке пирожки понесла? Так страшно представить, что там за бабуля. Такую поди и волк испугается и кушать не будет. Блин что делать-то. Бросилась к пню и давай лешего звать. Шепотом, чтоб деваха не услышала.

– Годимир, тут эта Параня куда-то в лес намылилась. Прием, прием, Годимир!

Ответ мне ветер принес. Наверное. Просто услышала, будто в ухо кто шепнул: “задержи”.

Ага, задержи! Девица шустрая, далеко уже ушагала.

Побежала за ней по тропинке меж деревьев.

– Эй, – кричу, – девушка, подождите!

А она, дура такая, вместо того, чтоб остановиться и вежливо поинтересоваться, мол чего тебе, красна девица, надобно, еще быстрей припустила. Я за ней.

– Да погоди ты, – ору, – дело есть.

Нифига, даже не запыхается, ляжками так и шевелит. Вот же дура непонятливая!

– Стой, – кричу, – стрелять буду!

А она как взвизгнет раненым поросёнком и как корзинкой в меня меня запустит! Я в сторону, а она в кусты куда-то сиганула. Я добежала, а там нет никого. Уползла что ли?

Нет, очень подозрительная деревня!

Ладно, корзинку подберу, трофей будет. Подошла, а там рукоделие рассыпалось. Ну, то есть вся для него. Немного пряжи, кудель, спицы, листочек с мерками. И куда она несла это?

Пока думала, слышу за спиной будто хрюкнул кто.

Оборачиваюсь, батюшки святы, кабанчик стоит. И недобро так на меня смотрит. Да что ж такое-то ?

Корзинку перед собой выставила и отступать начала. почему-то подумала,что говорить кабанчику, что он хороший, а я невкусная, бесполезно. Потому что ни фига он не хороший, а очень даже прожорливый. Глазки у него маленькие и злые. Точь в точь как у... – Параня? – спрашиваю.

И тут она на меня бросилась.

“Ну все, конец мне”, – подумала. Корзину швырнула ей в морду и побежала.

– Годимир, – ору, – спасай, а то брат твой без жены останется.

И тут мне наперерез тень метнулась, а сзади кабанчик заверещал. Оглянулась. А там волчара с жуткой оскаленной пастью кабанюшку к земле придавил и рычит на нее.

“Ой, батюшки, не один, так второй меня сожрет! И лешего нет, заразы такой. Вот найду Леся и все ему про брата расскажу”, – думаю. А сама к дереву прижалась. Смотрю , а это яблоня. Ветвистая такая.

Я сомневаться не стала и на нее полезла. Волки же не умеют по деревьям лазать, правда?

– Годимир, – тихонько скулю. – Если ты меня не спасёшь, то не видать тебе племянников. Ни мальчика, ни двух девочек. Так всю жизнь и проживёшь один с кошкой!

Тут волчара на кабанчика рявкнул так внушительно, ну чисто Кабаниха, тьфу, то есть Пелагея на пса, и отпустил. Тот заверещал и прочь понесся. Ну, ладно кабанюшка сбежала, но волк-то остался! Пришел под дерево, сел и на меня смотрит.

– Волки по деревьям лазать не умеют! – сообщила я ему. Ага, будто он не знает. Ладно, это я себя успокаивала. – А я не слезу. Вот сейчас леший придет с кошкой, и они тебя заморозят. Спасибо, что свинью подложил, то есть прогнал, но ты иди лучше к себе. Потому что я тебя боюсь.

Мне показалось, что волк вздохнул. Головой покачал и в кустах скрылся. Нет, может он конечно и разумный. Свиньи же у них тут живут под видом людей. Но я всё равно боюсь. У той же свинки Пеппы намерения вообще не добрые оказались. “В общем ждём лешего. А пока можно спустится вниз”, – приняла я мудрое решение и попыталась воплотить его в жизнь.

– Годимиииир! Спаси меня, я слезть не могу!!!!

Да, и так бывает. Залезть залезла, а обратно никак. Так напугалась, что в яблоню намертво вцепилась. И надо бы руки разжать, да только как-то внезапно вспомнилось, что я по деревьям лазить не умею и вообще высоты боюсь.

***

Как леший меня уговаривал с дерева слезть, даже вспоминать не хочу, стыдно. В итоге яблоня меня просто с себя стряхнула, как переспевший плод. Родственничек поймал, на землю поставил и даже не сказал ничего, только головой покачал. Ну и ладно, в конце концов, стыдно, когда видно, а мы сюда по делу пришли, нам Марью-искусницу спасать надо. Поэтому я сделала вид, что все в порядке – платьице поправила, волосы пригладила, кошку у лешего отобрала и говорю:

– Годимир, там хрюша эта в корзинке клубки и пряжу несла, я думаю, что она к Марье шла. Где-то они ее влесу прячут. Ты же леший, можешь свои владения просканировать?

– Уже, – говорит, – нет здесь людей.

– Но куда-то же она шла с рукоделием, уж точно не вязать под дубом собиралась. Да и сомневаюсь я, что она это умеет.

– За лесом выселки есть, туда пойдем проверим.

Ну, мы и пошли.

Выселки это когда от основного селения народ отделился по какой-то причине и как бы на отшибе живет. Хотя, если в той деревне, откуда мы ушли, все такие как Пелагея с дочуркой, я бы тоже подальше предпочла держаться.

В общем идем мирно, никого не трогаем. Птички поют, леший молчит, кошка мурчит, а меня опять мысли одолели, что я сама на себя не похожа стала, как в этот мир перенеслась. Просто дома-то я предпочитаю не высовываться лишний раз, не грублю, не хамлю, по деревьям не лажу, геройствовать не стремлюсь. Как будто в меня бес вселился! Стоило подумать, как запястье болью обожгло.

О, огонек мой проснулся! Неужели заморозка кончилась?

“Эй, потерпи, пожалуйста, нам надо девицу одну спасти, а потом пойдем названного супруга моего искать”, – обратилась я мысленно к татушке. Та доводы мои убедительными не сочла и продолжила жечь мне руку, постепенно все выше поднимаясь.

Так, что там у меня было – зелье от ведьмы или камушек от кикиморы? Потянулась было в мою сумочку, но тут Маркиза у меня на руках как зашипит, и на землю спрыгнула. Встала, шерсть вздыбила и глазами так и сверкает в сторону кустов.

Я тоже на месте замерла и думаю, что делать – за лешего прятаться или кошк спасать, вдруг она там какого зверя или человека недоброго учуяла. Не успела решить просто, из кустов волк вышел.

Да чтоб тебя!

Преследует он меня, что ли?

– Ну тише, свои, – говорит леший, Маркизоньку на руки берет и дальше топает, как ни в чем не бывало.

А волк рядом с ним пристраивается и делает вид, что меня тут как будто и нет.

А мне и обидно, что не спасает меня никто от страшного хищника и волку я до лампочки, и боязно. А вдруг моя персона его все-таки заинтересует, в гастрономическом плане, разумеется. Пока думала, чего делать-то, на месте стояла. Тут леший заметил, что я не иду дальше, обернулся.

– Лина, а ты чего стоишь?

Не, ну вроде как волков нет?

– А это обычный волк или…, – начала я.

– Или, – согласился леший. – Так ты идешь?

Кивнула и с опаской последовала следом. Волк окинул меня равнодушным взглядом и потрусил впереди.

Конечно же, мне хотелось расспросить обо всем! Но внезапно из-за поворота показалось поселение.

Точнее, мы увидели высоченный частокол из толстых заостренных бревен, в котором не наблюдалось ни ворот, ни калитки.

– Хм, интересно, – протянул леший. – Раньше такого чудного заборчика тут не было.

Мы немного постояли, обозревая открывшуюся картину, и не спеша двинулись в обход искать вход.

– Однако, – по возвращении на то же место леший выглядел несколько озадаченным, поскольку никакого входа мы так и не нашли. – Предлагаю остановиться неподалеку, попробуем проследить, кто-то же должен входить и выходить оттуда.