Текст книги "В Тридевятое царство попаданкам вход запрещен! (СИ)"

Автор книги: Леся Рысенок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Глава 13. Кошки и мышки

Вернулась я в тот же момент, когда и упала. Хозяйка отправила меня обратно в новом платье, не похожем на местные сарафаны, со снежной кошкой на руках, и даже два ведра оказались наполнены водой, когда тепло простившись с женщиной я шагнула за дверь домика и оказалась во дворе возле колодца. Я была довольна выше всяких сил. – Ну пойдем, Мурка, у нас дела.

Я спустила кошку с рук и взялась за ведро.

Кошка недовольно дернула хвостом и с места не двинулась.

– Ладно не Мурка, я поняла. Кто тогда? Пушинка?

Это я так пошутила на самом деле, потому что на Пушинку эта зверюга ну никак не тянула. Она хоть и была по-кошачье изящной, но довольно крупной и увесистой. Для земных так точно. Но и тут кошки, я уверена, были нормального размера.

Кошка задумалась, но отвергла предложение, мотнув головой. Я поняла, что пока не будет имени, никуда мы не пойдем.

– Снежинка? Дымка? – начала я предлагать варианты, отталкиваясь от цвета. Все же дымчато-голубую кошку не часто встретишь, я так ни разу не видела такой. – Серебрянка? Тучка?

“Ага, грозовая”, – подумала про себя, видя, что кошка начинает злиться. У нее усы встопорщились, и хвост по земле метаться начал. А еще она глаза прищурила и уши прижала. Жуть жуткая, но это я ей предлагать не стала.

– Гроза? Молния? Нет? Ды ты привереда! Нет, не Привереда? Принцесса? Графиня?

Наглость кошки поражала, и я пошла по-другому пути.

– Королевна? Маркиза?

Кошка задумалась. “Ага, де Карабас”, – добавила мысленно, вспомнив кота в сапогах. Тот еще тип был. Надеюсь, моя моднице туфельки себе на лапки не потребует или сумочку на хвост? На бант, я так и быть, согласна. Синий, под цвет пояса моего нового платья. Наверное, кличка “Маркиза” кошку удовлетворила, потому что она грациозно, как и подобает великосветской даме, двинулась в сторону избы. А я потащилась следом, попытавшись ухватить сразу оба ведра.

Мадам оглянулась и, заметив что я отстаю, раздраженно махнула хвостом, сбросив с него сноп белых искр. Ведра стали ощутимо легче, и я поспешила догнать ее Величество хвостатую маркизу. Ой, все в кучу собрала! Хорошо, что кошка хоть на Маркизу согласилась, а не то мы бы и до “Богини” дошли, не минуя “Цариц”. Вот было бы невесело, если бы царица узнала, что у меня так кошку зовут. Тут ведь есть царица? И вдруг я поняла, что со своим заскоком по поводу раздвоения личности, не задумывалась, а где я вообще оказалась?

Но всплыл вопрос и тут же пришел ответ – в Тридевятом царстве. Ну вот, значит царь-государь в наличие имеется.

А Тридевятое, это как? Я что, в сказку попала? Но нет, пришло понимание, что мир Земля, но не та. Как будто альтернативная ее версия, чуток отставшая во времени и слегка магическая. Или как тень моего мира. Если бы в какой-то момент одна ее часть отделилась и начала развиваться по другому пути.

А я кто здесь? На это вопрос ответа у меня не было, и я не стала терзать свой изломанный мозг, а сосредоточилась на том, чем и планировала заняться изначально – наведением порядка в избе.

– Сначала приберем дом, а там посмотрим, да, Маркиза? – обратилась к кошке.

Наконец-то у меня есть с кем поговорить! Ну не с мышами же в самом деле, фу, какое фи!

А вот сами мыши так не считали, потому что, пока я ходила к колодцу, они снова сделали это. Принялись таскать в избу мусор.

И когда я отворила дверь, мыши как раз были заняты тем, что выскакивали из угла, таща в зубах солому и сухую траву, бросали на пол и убегали обратно. Я даже зайти не успела, так и замерла за порогом, пораженная такой наглостью. А вот Маркиза припала на передние лапы и … дунула. Клянусь, она дула на мышей! Те замерли и покрылись инеем. При чем каждая мышь, что выскакивала из угла, успевала пробежать немного и тогда только коченела. Вот это фокус! Только как мне самой-то теперь в дом войти, я тоже к полу примерзну? Да и мышей я вообще-то боюсь!

– Маркизонька, кисонька, лапонька! А ты не можешь их оттуда убрать? – Я кивнула на снежную инсталляцию по мотивам сказки “Щелкунчик”. – А то я их боюсь, хоть они и не бегают.

Но кошка сделала вид, что не понимает меня. Она прошла в дом, лапкой стряхнула с лавки забравшуюся туда мышь, улеглась и прикрыла глаза. Мышь упала с легким звоном и осталась неподвижно лежать на полу.

“Ладно, Лина, это просто хрустальные фигурки. Очень правдоподобные статуэтки. Возможно, кто-то даже сочтет их милыми”, – убеждала я себя, пока веником собирала “сувениры” в таз. Его я накрыла большой деревянной крышкой и задвинула под лавку. Потом решу, что с ними делать. Были опасения, что самоуправство Маркизы не придется по душе моей очередной несостоявшейся свекрови.

На пауков, которые крадучись вылезли из щелей, собираясь затянуть углу патиной, Маркизе достаточно было только взглянуть и они со всех лап бросились забиваться обратно. Поэтому я спокойно сунула кашу в печь и навела чистоту и лоск в избе. А потом мы даже спустились с кошкой в погреб за маслом, молоком и сметаной, и если там и был кто-то (не зря же Леший не велел мне туда ходить), то связываться со Ее Снежностью не пожелал.

“Все, я справилась! – думала я, в нетерпении ожидая встречи с Лесем. – Осталось только объясниться, попросить у парня прощения и чтоб его мать убрала с нас узы. Надеюсь, это ей под силу. И еще мышей спрятать”.

Последних я пересыпала в старый мешок, найденный в чулане, и оставила в траве за колодцем. Авось сразу не заметят, а потом решим, что с ними делать.

Но Лесь так и не пришел.

Глава 14. Свекровь выпьет кровь. А не выпьет, так хоть попортит от души

Парень, которого я очень хотела увидеть, не пришел. Зато его мамаша появилась во всей красе. По тому, с каким недовольством она оглядела помещение я поняла,что это моя личная карма – категорически не нравится свекровям.

Хотя подумаешь, я вообще-то и не претендую! Даже слегка примороженная Хозяйка Метелей гораздо более человечней оказалась, нежели эта… Кикимора!

Это, если что, я сейчас не о внешности.

Она еще и пальчиком ведь потыкала повсюду, пыль разыскивая! И под лавку заглянула, и в печь. На чугунке крышку приподняла и кашу понюхала. Думала, плюнет, но нет, закрыла и отодвинула на место.

Под конец на лавку села, подол расправила.

– Что же ты, невестушка, не потчуешь меня? – спрашивает.

– Так не ждала вас, маменька. Вы вроде мне разговор с Лесем обещали.

– Ничего подобного! – заявляет. – Я сказала, что он, может быть и придет. Но не смог, уж извини.

– Ну на “нет” так и суда нет, – отвечаю. – Службу вашу я исполнила, так что узы снимите, как обещали, и пойду я.

– И куда же ты собралась? – интересуется свекровушка с улыбочкой мерзкой и ехидной.

– Да уж не ваше дело, маменька. Пойду вон по лесочку прогуляюсь, думу подумаю, авось чего и надумаю.

На самом деля я понятия не имела, куда мне идти и что дальше делать, но не с кикиморой же это обсуждать. Я лучше с кошкой посоветуюсь, она тварь хитрая и умная, перед приходом кикиморы будто почуяла что и живенько за дверь слиняла. Надеюсь, она меня одну тут не бросит. Хотя может мышей замороженных пошла есть. Чем, интересно, снежные Маркизы откушать изволят?

Кикимора, однако, мысль развить не дала и вернула меня в насущее.

– Я так думаю, что ты сыну моему никак не подходишь, – она оглядела меня придирчиво и опять губы поджала.

А я что, я и не спорю. Пусть смотрит, стесняться мне нечего. Это я поначалу сюда, как чучело огородное попала, а сейчас приличная девица попаданской наружности. Платье на мне красивое, бледно-голубое, с отделкой золотистой, да синей лентой подпоясано. И не в пол, а так, что щиколотки видны. И туфельки хороши, мне их Хозяйка Метелей из своих запасов выдала за то, что я ей еще браслеток всяких да ремешков нашила-наплела. Сказала, что усталости в них знать не буду. Вот мировая тетка оказалась, не то, что некоторые… Ой, ладно, Бог даст, свидимся еще! И умылась я водою колодезной и волосы лентой подвязала, так что смотри – не смотри, а придраться не к чему. Но в целом я с кикиморой была согласна, о том ей и сказала.

А она опять щурится недовольно. Ну, кикимора же, понятное дело!

– И, наверное, домой вернуться хочешь? – вкрадчиво так спрашивает.

– Безусловно, – опять соглашаюсь.

– А я бы тебя вернуть могла, – намекает кикимора.

– Хорошо, – говорю, – возвращайте, только сначала узы снимите и дайте с Лесем переговорить. Должна я с ним объясниться, а то не по-людски выйдет.

– Так ты и не человек уже, – уверяет кикимора.

– Человек или нет, а вести себя по совести надо, – возражаю. – И обещания свои выполнять.

Твердо так говорю, с полной уверенностью в своих словах. А на самом-то деле и не помню, обещала мне кикимора что-то или нет. Но и она может не помнить, так что на всякий случай делаю вид, что я в своем праве.

Она помолчала немного, видимо думала о том, как половчее меня обмануть. И призналась:

– Не могу я с тебя узы снять. Если я их только с тебя уберу, сын мой погибнет.

– А если не уберете, то я?

Она кивнула и отвернулась.

– А чтоб и я, и он в живых остались – никак?

Она промолчала. Так, явно тут подвох какой-то.

– Ладно, пойду к ведьме, она то точно знает, – как будто размышляя, говорю вслух.

– Если домой вернешься, то ничего не будет. И ты забудешь, и он, – выдала ценную информацию моя не совсем свекровь.

Веры ей, конечно, не было, но тут цели наши в принципе совпадали.

– Слово дадите, что мое возвращения вреда ни мне, ни кому другому не принесет?

Она кивнула.

– Ладно, что надо, чтобы вы меня обратно в мой мир вернули?

– Понимаешь, у нас артефакт был специальный, чтобы переходы открывать в другие миры. Но тут одна ведьма заходила с компанией и мы его израсходовали. Пока он силой напитается, еще много времени пройдет. А второй у сестры моей есть – Агафьи, Кикиморы Болотной. Вот ежели ты его добудешь, то я для тебя портал в твой мир открою. Уговор?

– Уговор, – согласилась я, не увидев подвоха. – Но с узами все равно что-то делать надо, а то я до вашей сестрицы не дойду просто. Или вы такую цель себе и ставите? Тогда по дороге придется помощи поискать.

– Нет-нет, – засуетилась кикимора, – не надо никого искать, зачем время терять? Ты прямиком к Агафье иди, кулон зелененький такой у нее забери и бегом обратно.

– Зелененький кулон? Как-то странно это звучит, не находите, маменька?

Кикимора сделала лицо оскорбленной невинности, но потом со вздохом призналась:

– Она не отдаст его просто так, все надеется в другом мире жениха себе найти. Поэтому даже спать с ним под подушкой ложится.

Так-с, то есть свекровушка дорогая недосостоявшаяся мне предлагает воровкой заделаться. Однако, поворот! Логичней всего отказаться, по любому она в гадость какую-нибудь втянет.

И что тогда?

Как попасть домой, я не знаю.

Странные узы и притаившийся огонь никуда не делись.

Желающих снять их я тоже вряд ли найду. Все в курсе, что это убьет сына лешего, а к нему тут хорошо относятся и даже по свеому жалеют. Надеюсь не потому, что ему в жены я досталась.

Куда идти, понятия не имею. К людям вроде как нельзя, потому что для них я теперь нечисть.

А так хоть призрачный, но шанс все вернуть. Вот только…

– Разговор с Лесем, – поставила я условие.

– После того, как вернешься, – согласилась кикимора.

Мы еще немного поторговались, потом она достала откуда-то из многочисленных карманов округлый камень, похожий на яйцо, с дыркой посередине и протянула мне:

– Бери, как жечь начнет, вокруг запястья три раза обведешь и скажешь “Силу забираю, в камень собираю”. Только в дырку потом пальцем не тычь.

Я приняла камень, рассмотрела.

– Куриный бог? Я думала, он вас отпугивать должен.

– Угу, отпугивает, да. Жуть, как боимся.

И непонятно было, то ли она так шутит, то ли всерьез. Но я поблагодарила, приняла и в сумочку припрятала. А куда ж еще, я и кошелечек себя сделала для подарков и мелочей разных, не передник же мне с платьем носить. Я ж не крестьянка, я попаданка! Это вам ни хухры-мухры!

– Дорогу-то покажете? – спросила кикимору после того, как мы перекусили с ней кашей и выпили чаю на дорожку.

– А как же! – усмехнулась она.

Глава 15. Когда дурная голова остальные части тела на дно тянет

Я ждала подвоха. Да и кто бы не ждал, от кикиморы-то? Почему-то думалось, что она откроет портал и я вывалюсь где нибудь посреди болота, а там зеленые крокодилы! Ой, ладно вам, не водятся тут крокодилы! Уверена, она бы при желании нашла место, в котором очень даже привольно водятся.

Но кикимора достала из карманов… компас! Обычный, какие детям в школе на уроках географии дают, где стрелочка одной стороной синим покрашена, а другой красным.

Я смотрела на это чудо и не знала, что сказать.

– Аккуратней! Вещь ценная, от сердца отрываю, – сказала мне кикимора.

Дыхнув на стекло и протерев его рукавом, она протянула прибор мне.

– Не поломай и не потеряй. Будешь двигаться, куда красный конец показывает, пока в болото не упрешься. Потом по краешку обойдешь слева, пока большую кочку не увидишь. Там гребень бросишь оземь перед собой, ход и откроется. А там уж твое дело, как амулет добыть.

– Хорошо, я все поняла. Только можно я завтра с утра отправлюсь, а так-то время позднее, темно, страшно, да и устала я, по хозяйству хлопоча. Дозвольте уж в доме остаться переночевать.

Кикимора опять недовольное лицо состроила, но потом благосклонно кивнула, шагнула за крыльцо и с легким хлопком исчезла.

Я постояла еще немного в задумчивости и ожидании, когда вернется моя снежная пушистая красавица, потом махнула рукой и пошла укладываться спать.

А ночью мне приснился Лесь.

Он стоял рядом, держал мои ладони в своих руках и смотрел на меня с нежностью и грустью. А я снова тонула в его глазах, и сердце щемило от непонятной горечи, будто я потеряла что-то безумно важное и дорогое для меня.

– Прости, – шептала я сквозь слезы.

А он ласково погладил мою ладонь большим пальцем и начал отступать назад, в тень.

– Подожди! – рванулась я следом, но под ногами оказалась пустота, и снова я, зажмурившись и забыв от страха, как дышать, падала куда-то.

Проснулась от того, что и вправду начала задыхаться. Сделала несколько судорожных вздохов, прежде чем поняла, что на грудь действительно что-то давит.

– Маркиза! – выдохнула я, спихнув с себя Ее Снежность. – Ты меня напугала.

Кошка сделала вид, что ее это никак не касается. А мне было уже не до сна. Некогда разлеживаться, у меня новая цель – “зелененький кулон”.

Умылась, позавтракала с кошкой (я кашей, она сметаной), собрала узелок на обед, прибрала в доме, прихватила из травы мешок с мышами, которые и не думали оттаивать и пошла, куда “красный конец показывал”.

Спустя пару-тройку часов я проклинала тихим незлым словом кикимору и собственную дурость. Идти по компасу через непролазный лес, в котором я оказалась, стоило выйти за частокол, было весьма сомнительным удовольствием.

Еще спустя какое-то время мы с Маркизой остановились на полянке, чтобы перекусить.

– Знаешь, Маркиз когда нас с тобой в следующий раз куда-то пошлют, надо не только направление уточнять, но и сколько до туда идти спрашивать. Представляешь, если Агафья эта в неделе пути живет? Тебе хорошо, ты охотиться можешь, а мне как быть? Не мышами же этими питаться замороженными, – я толкнула мешок, который по-прежнему тащила с собой. – Не пельмени, чай. Слушай, а зачем мы их с собой несем, может выкинуть уже?

Кошка помотала головой. Я дернула мешком – звенят. Принюхалась – не пахнут. Вот это шоковая заморозка, я вам скажу. Сутки, наверное, уже прошли, а ей хоть бы хны.

– Ладно, я поняла, это твой стратегический запас, проголодаешься, погрызешь по дороге. Кошачье эскимо, да? А вместо палочки – хвост.

Я поднялась.

– В общем увидим деревню – зайдем, попытаемся сувениры, – я снова тряхнула мешком и содержимое звякнуло хрустальным переливом, – …на хлеб выменять. Пошли уже, ваша Снежность.

И снова мы двигались за красной стрелочкой и ближе к вечеру дошли до болота.

– Все, Маркиза, ты как знаешь, а я дальше не пойду. Во-первых, устала, во-вторых, скоро стемнеет, и мы точно провалимся куда-нибудь. С моим везением это гарантировано. Тмк что я ем вот эти красные ягоды, похожие на клюкву, а ты иди охотиться. Или эскимо погрызи.

Распотрошила остатки съестных припасов. Накануне я нашла в доме кикиморы в числе прочих продуктов и каравай хлеба. Что-то мы умяли с ней на ужин, а остальное я завернула с собой, кошка от хлеба воротила нос, так что краюха у меня еще осталась. “Вот с ягодами как раз милое дело будет!” – решила я и, отыскав самый большой лист, полезла добывать себе пропитание.

В общем, убедилась лишний раз, что язык мой – враг мой. Не иначе, как накаркала.

Глава 16. Болотник

Это только я могла в ягодном болоте с первого шага бочаг, то есть прореху, найти, в которую, оступившись, и провалилась. Что за невезуха?

Ладно, хоть не с головой, по пояс только. Но как же в нем холодно! Еще и гнус всякий будто специально ждал, чтоб на меня беззащитную напасть. “Эх, мне бы палку-выручалчку… Или мозгов, чтоб думать в следующий раз, куда лезу и зачем”, – думала, пока потихоньку, цепляясь руками за траву, выползала на кочку. Мне и так мерзко – мокро, липко, холодно, мошкара во все места лезет, пахнет ужасно. Так еще и платье испортила. Очередное. А может ну его, это все нафиг. Пусть все катится к ч… Э-э нет, вот о них не надо!

– Эй, ты, огонь, ты или что? – обратилась я к татушке. – Я, между прочим, тут замерзаю, а ты и в ус не дуешь. Хоть бы костер помог развести.

Огляделась вокруг. Зрелище я представляла собой, по-русски говоря, просто зашибись – вся такая красивая, с головы до ног в вонючей жиже, которую нечем смыть, под серебристым светом луны сижу на кочке посреди болота и, стуча зубами, разговариваю с собственной рукой.

А на меня с соседней кочки смотрят два круглых желтых глаза. Удивленно так смотрят, с некоторой я бы даже сказала, опаской.

Ладно бы голубые, я бы решила, что это Ее Величество Снежность меня нашла. Но с другой стороны – что я знаю о снежных кошках? Может, у них ночью глаза желтеют. Я и позвала:

– Кыс-кыс!

Глаза моргнули, и подвинулись ближе ко мне. Вместе с кочкой.

Ой, зря я, наверное, их обладателя позвала. Кто там на болотах водится? Собака Баскервилей?

– Хорошая собачка, хорошая, – пробормотала я, оглядываясь и ища пути отступления.

Хоть бы дерево какое рядом было, я бы белочкой на него взлетела, и неважно, что не умею. А так только попой вперед с кочки обратно в болото уползти разве что попытаться. Надеюсь, гадюк там нет?

И зачем подумала?!

Мне показалось или я услышала шипение.

“Все, Линка, вот и смерть твоя пришла неминуемая”, – подумала я, замерла и глаза закрыла. Пусть эти твари меня так едят, без моего участия.

Подождала немного. А потом подумала, – а с какой радости я незнамо кому буду такой подарок делать? В виде вкусной и аппетитной меня? К тому же вокруг тихо стало и это мне смелости придало.

Я оба глаза разом широко открыла. И офигела.

У меня руки горели! Обе! Огнем.

Я ими в траву вцепилась, они горят, а я не чувствую ничего.

“Ну все, – думаю, – кажись, я уже того, померла…”

Голову подняла посмотреть, где-то впереди белый свет должен быть, тоннель или куда мне идти-то? А там правда что-то белое впереди и оно ко мне движется.

“Может, это архангел Гавриил меня встречает?” – подумала благостно, но сама же себя и одернула: “Какой тебе Гавриил, Линка? Ты ж нечисть! Вот щас сцапают тебя и…”

Что будет после “и”, я не придумала, потому что это “белое” при ближайшем рассмотрении оказалось пузатым коротконогим мужичком с рыбьим лицом, который был закутан в простынь на манер шаолиньского монаха.

– Девка, ты это, – погрозил он мне кулаком. – Не балуй мне тут! Огонь-то прибери, а то пожжешь мне все!

– Не-а, – говорю, – Не приберу! Все пожгу, ничего не оставлю!

На самом деле я и рада бы огонь усмирить, да только как, не знаю. Потому и храбрилась, мужик-то, а точнее болотник, страшный же. Он же меня враз притопит тут, как пить дать.

– Эка ты, девка вредная! Как ты воду-то жечь собралась? – дух болота меня спрашивает, а сам ближе подбирается.

– Ты вот дух древний, а того не разумеешь, что на болоте метан выделяется. Газ такой. Вот его и взорву, – отвечаю, а сама думаю: “Лишь бы в самом деле не взорвать чего!” – Ты, дядюшка лучше не подходи, а то я боязливая очень. Мало ли что со страху натворю-то. Потом оба пожалеем.

Я так лично уже очень жалею, только поделать ничего не могу.

Болотник остановился, на меня смотрит. Я горю. Молчим. Вроде и трава заниматься начала уже и все равно ей, что мокрая. Я ее аккуратненько ладошкой прихлопываю. Горящей, ага.

– Чего хошь, девка? – спрашивает меня дух.

– До кикиморы проводи, дядюшка. Дело у меня к ней важное, срочное. Так бы я разве к тебе ночью сунулась?

А была бы умнее – и днем не сунулась бы, за версту обошла.

Болотник стоит, думает. Я лежу на пузе, ноги в болоте, за кочку держусь, а под руками трава, зараза, тлеет. Я же не чувствую ни боли, ни жара и от этого еще волнительней становится. Вроде у меня времени до заката было, но Хозяйка Метелей отсрочку дала, может она вся и вышла уже? И все, не гадюки, так огонек меня прикончит?

М-да, тяжела ты, однако, жизнь попаданки в сказочном царстве-государстве. Но пригорюниться не успела, Болотник может в метан поверил, или вспомнил, то у него на глубине торф есть. Кто его знает, огонь-то явно магический, может ему и вода не страшна, еще почище спирта и нефти гореть будет? Только он мне рукой махнул:

– Убирай безобразие, – говорит, – провожу.

– А ты поклянись, дядюшка, что вреда не причинишь и время тянуть не будешь, как огонь уберу, так сразу и проводишь, куда прошу.

– Клянусь, – говорит. – Убирай гадость свою.

Ну, я на кочку вылезла, осмотрелась. Руки с земли не убираю, только пальчиками шевелю. Если я на себе платье сожгу, совсем же нехорошо получится, придется у Болотника простынь просить. Вот будет занятная парочка, гусь да гагарочка.

– Мне бы, – говорю, – еще кошечку мою сюда. Она голубенькая такая, Маркизой звать.

Болотник только головой покачал:

– Так зови, говорит, я ж тебе не мешаю.

– Она же кошка, – объясняю, – воду не любит. И лапки испачкать боится. Ты бы подсушил тропинку, дядюшка, чтоб она до меня дойти могла.

Ну или я до нее добежать, а там поминай, как звали. Хотя с горящими руками в лес идти – идея так себе.

Болотник зубами скрипнул, в ладоши хлопнул и тропка прямо как тогда у Леся, получилась.

– Кыс-кыс-кыс, Маркизонька, иди ко мне, кисонька! – закричала я.

Сама на ноги встала и руки в стороны развела.

Ну, чтоб платье не задеть ненароком. Стою и думаю, как половчее с места в карьер взять. Но тут красавица моя услышала и явилась перед нами во всем своем Величии. Идет важно, лапками осторожно переступает, а с хвоста искорки сыплются. Мы с Болотником оба рты открыли, до того зрелище завораживающее. Искорки-то не гаснут, а вдоль дорожки королеве пушистой как фонарики горят. Подошла, смотрит на меня. Я присела рядом и зашептала:

– Маркиза, помоги, а? Не могу никак погасить, – и руки ей протянула.

Она глаза закатила, мол, что ж ты за неумеха такая досталась на мой прекрасный пушистый хвост, и дунула.

И все. Огонь погас, будто его и не бывало.

А болотник зубы ощерил и на тропинке встал, явно нас выпускать не собираясь.

– Дядюшка, – ему говорю, – вы же клятву дали!

– Как дал, так и взял, я нечистый дух, мне можно!

Сказал и на меня двинулся, руки расставив.