Текст книги "Пустыня смерти"

Автор книги: Лэрри Джефф Макмуртри (Макмертри)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 37 страниц)

23

– Если нам предлагают попить, то давайте хоть напьемся как следует, – промолвил Длинноногий.

В бадье было два каменных черпака. Один он наполнил себе, а другой протянул Гасу. Калл ждал, пока они напьются. Солдаты не опускали мушкеты к ноге. Хотя Каллу и очень хотелось пить, он счел недостойным делать это под ружейными дулами. Пока Гас и Длинноногий пили, он внимательно изучал мексиканских ополченцев. Команда была довольно разношерстная – несколько мальчишек не старше двенадцати-тринадцати лет, но стояли и двое стариков лет за семьдесят каждому. Ни один из ополченцев не выглядел бывалым солдатом. Трое рейнджеров могли бы запросто разогнать их всех, если бы не тот печальный факт, что они наглотались воды на пустой желудок. Капитан Салазар хорошо знал свое дело и своих людей. Калл понимал, что они откроют залповый огонь по первому его приказу.

– Весьма удивлен, сеньоры, что вы проделали такой долгий путь пешком, – промолвил капитан Салазар. – Очень немногие люди отваживались переходить прерии на своих двоих. Вы, по-видимому, первые, кому это удалось, и в таком случае заслуживаете поздравлений.

Он жестом указал на кузнеца, стоящего около маленькой лачуги. Кузнец приволок с собой наковальню и связку цепей.

– Заковать их в ножные кандалы, – приказал капитан.

– Ножные кандалы? – переспросил Гас. – А я подумал, что мы заслуживаем, как вы сказали, поздравлений. Но ведь ножные кандалы нельзя считать поздравлением.

– А кто из нас получает в жизни то, что заслуживает? – произнес Салазар и опять усмехнулся недоброй улыбкой. – Я, к примеру, заслужил быть генералом, а всего-навсего капитан и направлен в это жалкое поселение вылавливать захватчиков. А также расстреливать сопротивляющихся, – добавил он.

Калл посмотрел на Длинноногого, невозмутимо стоявшего у стены. Тот не давал себе распаляться и казался умиротворенным, словно выслушивал проповедь священника.

– Можем ли мы допустить это? – спросил Калл. – Ненавижу быть закованным.

– Нет, нельзя, – отозвался Длинноногий. – Но вопрос стоит так: или быть закованным, или расстрелянным. Я, к примеру, сам дам заковать себя. Меня уже заковывали прежде. Но такое состояние не вечно, мы не будем томиться до самой смерти.

– Ваш командир рассуждает мудро, – заметил Салазар. – Я предпочитаю кормить вас, а не расстреливать, но расстреляю, не колеблясь, если не будете подчиняться.

– Я пойду первым, поскольку уже знаком с этой процедурой, – сказал Длинноногий и, с улыбкой подойдя к кузнецу, поставил ногу на наковальню. – Бей молотком аккуратнее, – предостерег он. – Мне очень не понравится, если ты промахнешься и саданешь мне по пальцам.

Кузнец был молодой парень. Работу свою он выполнял довольно тщательно и скоро надел на Длинноногого ножные кандалы.

Капитан Салазар подошел к нему и внимательно проверил, как он закован. От Калла не ускользнуло, что капитан заставил всех жителей деревни бояться его. Хотя Длинноногий в то время, когда его заковывали в кандалы, сохранял спокойствие, молодой кузнец явно нервничал.

– Это очень важные пленники, – объявил Салазар. – Ты должен хорошо сделать свою работу. Если кто-то из них убежит, пока они будут жить здесь в деревне, я повешу тебя.

Когда кузнец затягивал кандалы на лодыжках Калла, тот почувствовал, что в нем нарастает гнев. Он сожалел, что положил свое ружье, и думал, что лучше умереть в бою, чем быть закованным в кандалы и подвергаться унижению.

Пока процедура не закончилась, никто из жителей не ушел с улицы. Пастухи не вернулись к овечьему стаду. Два старика с мотыгами как остановились, так и остались стоять. Женщины, многие из которых были довольно толстыми, удрученно смотрели вниз – но тем не менее раза два Калл заметил сочувствие в их глазах. Одна девочка лет двенадцати несколько раз бросала на него взор. Она не осмелилась улыбнуться ему, но все же глядела ему прямо в глаза. Она была довольно хорошенькая, однако вид прелестной девочки не отвлек его внимания от того факта, что в данную минуту молодой кузнец заковывает его ноги в кандалы.

– Догадываюсь, что в этой дыре тюрьмы нет, – сказал Гас капитану Салазару. – Если бы была, вы бы уже засадили нас туда.

– Нет. Селение бедное, – ответил Салазар. – Если бы тюрьма была, я запихнул бы вас в нее на ночь. Но ножные кандалы предназначены для похода.

– Какого похода? Мы же только что отмахали много миль пешком.

– Не беспокойтесь, до утра мы никуда не тронемся, – принялся увещевать его капитан. – Женщины принесут вам много posole [4]4
  Похлебка (исп.).


[Закрыть]и в вашем распоряжении будет вся ночь для отдыха.

– Выходит, мы отправимся в Санта-Фе? – обрадовался Длинноногий. – Хоть поглядим на настоящий город.

– Нет, вы отправитесь в Эль-Пасо, – пояснил Салазар. – Этот городок находится на юге. Боюсь, что Санта-Фе вам не видать никогда, как своих ушей.

– Ну что ж, жаль, конечно, но я слышал, что и Эль-Пасо прелестный городок, – промолвил Длинноногий.

Он вел себе совсем по-дружески – даже слишком, подумал Калл. Сам он не собирался заискивать перед капитаном – ему было ясно, что Салазар не задумываясь убьет их всех, лишь по своей прихоти.

Когда Калла заковывали, он развлекался тем, что разглядывал женщин. Кое-кто, казалось, симпатизировал рейнджерам, хотя никто не поднял глаз более чем на секунду. Две-три женщины опять принялись за прерванную стряпню на очагах, установленных на открытом воздухе. Они пекли кукурузные лепешки. Их запах вызвал у Калла муки голода, но он старался не показывать виду.

Салазар повернулся к ополченцам и махнул рукой на небольшой кирпичный домик.

– Запихните их туда, – приказал он. – Заприте дверь, и четверо из вас пусть их охраняют – они очень опасные пленники. Если упустите, сам накину вам веревки на шеи.

У маленького домика, куда их затолкали, входная дверь была такая низенькая, что Гасу и Длинноногому пришлось вставать на коленки, чтобы вползти внутрь. Там оказалась одна комната с грязным полом и маленькими зарешеченными оконцами. В комнате ничего не было – ни кувшина с водой, ни кроватей. Гас и Длинноногий из-за низкого потолка не могли стоять выпрямившись. Калл мог, но когда распрямлялся, касался потолка шляпой.

– А мексиканцы все же невысокие людишки, не правда ли? – заметил Длинноногий, устраиваясь в углу. – Думаю, мы сумеем одолеть их всех, если только нас не погонят по проклятым кустам.

– Салазару решительности не занимать, – напомнил Калл. – Он держит всех этих людишек в страхе.

– Он лишь пугает их. что повесит, – возразил Гас.

Он сидел в другом углу. Им дали кувшин колодезной воды. Гас вспомнил, что обещали принести еды, но прошло уже два часа, а никто не приходил. Четверо часовых стояли прямо напротив маленького окошка. Они опустили мушкеты и болтали о чем-то с тремя девушками. Одна из них и была той прелестной девчушкой, на которую обратил внимание Калл, когда его заковывали в кандалы. Хоть девушка и щебетала весело с солдатами, она нет-нет бросала взгляд на домик, где содержались рейнджеры.

Гас, у которого голод заглушил страх быть расстрелянным или повешенным, не выдержал и закричал часовым:

– Мы техасские рейнджеры, нас нужно кормить! Ваш капитан обещал дать нам еду, так давайте же.

– Они не понимают, что ты орешь, – разъяснил ему Длинноногий. – Они не знают английского языка.

– Зато они знают слово «posole», – заявил Гас. – Это не английское слово, а мексиканское.

Один из ополченцев отправился к дому, стоящему неподалеку, и сказал что-то пожилой женщине. Вскоре она и другие жительницы деревни пришли к ним и передали три горячих горшка с posole. Когда рейнджеры быстро опустошили горшки, пожилая женщина принесла добавку.

– Смотри-ка, просить никогда невредно, даже если сидишь в тюрьме, – проговорил Гас. – Они не хотят, чтобы пленные голодали.

– Откуда тебе знать их порядки – ты ведь не мексиканец, – произнес Калл.

24

Гасу и Длинноногому приходилось частенько бывать в тюрьме, но Калл никогда еще не сидел под замком – и не только под замком, но и в оковах на ногах. По его мнению, такое обращение унижало его достоинство. Он все сильнее сожалел, что сложил оружие. Никто из мексиканцев не походил на меткого стрелка. Правда, расстояние до них было невелико, но чем больше он думал о сдаче рейнджеров в плен, тем сильнее упрекал себя, что не ввязался в драку.

– Думаю, мы уложили бы по меньшей мере половину из них, – сказал он.

– А какая разница, сколько ты уложил бы – девять из десяти, а десятый укокошил бы тебя, – доказывал ему Гас. – Вот принесли неплохую posole. Это еще не самая худшая из тюрем, в которых мне довелось посидеть. В тюрьме в Сан-Антонио кормят, пожалуй, раза в два хуже, чем здесь.

– Я уложу больше десятка мексиканцев, когда Калеб Кобб окружит их, – похвалился Длинноногий. – Думаю, он покажет этому капитану Салазару фокус-покус, а то и парочку, если только ребята не отощают от голода и смогут сражаться, когда начнется стычка.

– В этом доме пол земляной, – заметил Калл. – Полагаю, мы сможем сделать подкоп, если хорошенько постараемся.

– Ну, сделаем подкоп, а куда побежим? – поинтересовался Гас. – Мы чуть не сдохли с голода в прериях. Да к тому же еще скованы кандалами.

– Я достаточно обучен кузнечному ремеслу и сумею разбить цепи за две минуты, – напомнил им Калл. – Думаю, нам стоит попытаться бежать. Ведь кому-то нужно предупредить ребят.

– Я не пойду, пусть Калеб сам сражается, – заявил Длинноногий. – Та пожилая женщина вроде настроена дружелюбно. Я вымотался от долгого пути. Предлагаю полежать здесь день или два и наесться супу, пока не отдохнем как следует и не наберемся сил.

– А здесь есть хорошенькая девушка или даже две, – сказал Гас. – Может, они пожалеют нас и помогут бежать.

– Не надо. Салазар всех их держит на крючке, – с ходу отмел его предположение Длинноногий. Минуту спустя он уже спал и громко храпел.

Калл все еще никак не мог успокоиться от того, что их так легко захватили в плен. Они удачно ускользнули от лап очень опытных индейцев лишь для того, чтобы их поймала разношерстная кучка мексиканцев, вооруженных ржавыми мушкетами. Он злился на себя, потому что был намерен раньше осуществлять тщательно разработанный план и избегать ловушек, а изнурительный переход через прерии вымотал его. Нужно было предвидеть, что в поселении могли оказаться солдаты, а он, к сожалению, от усталости утратил бдительность.

– До сих пор мы лишь позорно проигрывали в каждой стычке, – сказал он Гасу, но тот не был расположен критически разбирать досадные военные промахи.

– Что из того, нас ведь все же не убили, – ответил он. – У нас есть еще время учиться на ошибках. Думаю, что это отнюдь не та часть Нью-Мексико, где золото и серебро валяются под ногами.

– Я же говорил тебе: не рассчитывай на золото и серебро, – напомнил ему Калл.

Вскоре и Гас уснул, а Каллу не спалось. Почти всю ночь он простоял у маленького зарешеченного окошка, изучая окружающую местность. Над прериями ярко светила полная луна. Там и сям лаяли овчарки, когда к стаду овец близко подбирался койот. Охранявшие их солдаты, все сопливые мальчишки, перекидывались в карты при свете малюсенькой масляной лампы. Не похоже, что бы они могли убить кого-либо, разве что по случайности.

Ближе к утру к ним пришла пожилая женщина и принесла кофе. Калл увидел, как из маленького домика вышла та самая прелестная девчушка и направилась к колодцу с кувшином в руке. Он не мог поговорить с ней, но ему очень захотелось хотя бы поздороваться. Он глубоко сожалел, что в свое время не учил как следует испанский язык, а запомнил лишь несколько обычных фраз, работая в кузнице старого Джизеса. Взошло солнце, стало видно, какое это маленькое селение – всего несколько низеньких домиков, стоящих на кромке великой бескрайней равнины.

Проснулся Длинноногий и выпил чашку кофе, а Гас Маккрае все продолжал дрыхнуть, вольготно растянувшись на полу в половину его длины.

– Мне кажется, он спит так, будто его собираются вешать, – заметил Калл.

– Нет, если бы его собирались вешать, тогда бы он лишь дремал, – сказал Длинноногий. – Дремал бы себе и дремал, изредка просыпаясь.

Когда солнце стало палить вовсю, снова пришла пожилая женщина и принесла горячие кукурузные лепешки. От их вкусного запаха Гас проснулся и сел, озираясь в полусне, а окончательно стряхнув с себя сон, принялся уплетать лепешки.

Чуть позже по улице проехал капитан Салазар. восседая верхом на великолепном гнедом жеребце. Его отряд ополченцев, по-видимому, значительно вырос за ночь: в строю стояло около двадцати пяти солдат в ожидании его приказа.

Салазар подскакал к маленькому оконцу и, перегнувшись с седла, заглянул внутрь.

– Доброе утро, сеньоры, – произнес он. – Надеюсь, вы неплохо отдохнули. Нам предстоит дальняя дорога.

– Что-то поздновато мы выступаем в поход, – заметил Длинноногий. – Солнце зайдет через час-другой. Почему такая задержка?

– Увидите, почему, – ответил Салазар. – Я должен был проводить заседание трибунала. Сейчас сюда приведут мерзавца и, как только мы расстреляем его, сразу же тронемся в путь.

– Я что-то не расположен смотреть, как расстреливают кого-то. Лучше сосну еще чуток, – заявил Гас, когда Салазар отъехал от них. – Интересно знать, кто попался?

Не успел Гас растянуться на полу, как к домику подошли шестеро солдат; один из них отомкнул замок на двери их темницы. Снова Гасу и Длинноногому пришлось сгибаться почти до самой земли, чтобы выйти наружу. Опять Калл увидел, что на улицу высыпали все жители селения поглазеть на предстоящее зрелище. Салазар подъехал на коне к маленькой церквушке и стал нетерпеливо ждать, то и дело похлопывая себя по ноге ременной плеткой. Церквушка была чуточку побольше домов, но на колокольне все же висел колокол, а кирпичные стены ее были побелены. Вышли четверо солдат, волоча окровавленного человека.

– Ба, это же Бес! Хотел бы я знать, как они исхитрились изловить его? – удивился Длинноногий, узнав разведчика-индейца из племени пауни.

Да, это был Бес-Дас: он стоял босой, окровавленный, в перепачканной кровью рубашке.

– Подлецы проклятые, они избили его, – тихо произнес Гас.

– Да он сам порядочный подлец – дезертировал от нас, – напомнил им Калл и тем не менее ему стало жалко беглеца.

Вся деревня замерла, когда Бес-Даса проволокли через маленькую площадь и поставили перед белой стеной церквушки. Он заметно хромал, когда подходил к стенке.

Салазар подъехал к своим ополченцам и взмахами руки вызвал из строя шестеро сопляков-солдат. Из церквушки вышел старенький священник, босой, как и пленник, и посмотрел – однако к Бес-Дасу не подошел. Шестеро солдат встали в шеренгу напротив осужденного и навели на него мушкеты. Гас почувствовал, как у него все затряслось внутри – он не хотел смотреть, как будут расстреливать Бес-Даса, но отвернуться не мог. Салазар махнул рукой расстрельной команде, и солдаты выстрелили – один выстрел прозвучал чуть позднее общего залпа. Бес-Дас с силой стукнулся спиной о стену церкви и упал лицом вниз. Салазар подъехал к нему, вынул пистолет и передал его одному из солдат. Тот быстро подошел к распростертому телу Бес-Даса и выстрелил ему в голову.

– По-моему, он понапрасну потратил последнюю пулю, – произнес Длинноногий. – Думаю, Бес-Дас и без того был мертв.

Салазар потянулся за своим пистолетом и взял его обратно, пристально глядя на Длинноногого.

– Бывали случаи, когда люди выживали, схлопотав по шесть пуль, – заметил он. – Из пистолета расстрелянного добивают наверняка.

– А что он такого сделал? – спросил Калл, глядя на мертвое тело следопыта. Кое-кому из сопляков расстрельной команды не понравилось быть палачами – один или двое даже не могли унять дрожь.

– А он воровал, – объяснил Салазар. – Все индейцы мошенники и воры. Этот вот, к примеру, стащил кольцо у губернаторской жены.

Он заснул руку в карман своего голубого мундира и вытащил большое серебряное кольцо.

– Вот это кольцо, – показал он.

Кольцо было большим, с камнем зеленого цвета. Салазар подъехал к стоявшим техасцам и показал им по очереди кольцо.

– Высокопробное серебро, – пояснил он. – Добыто из наших рудников, которые вы, техасцы, вознамерились отнять у нас. Вот поэтому вам и придется совершить длительный переход. Разве я не прав – ведь хотели отнять у нас золото и серебро?

– Капитан, но мы же не рудокопы, – возразил Длинноногий. – Мы пришли просто посмотреть на природу, ну и, главным образом, из-за жажды приключений.

– Да? – усомнился Салазар. – Разумеется, любоваться природой можно бесплатно. Мы не возражаем, если вы станете рассматривать пейзажи и делать это с должным уважением. Ну а что касается приключений…

Он замолчал и посмотрел через плечо на тело казненного. Позади церкви два пожилых жителя уже копали могилу.

– Как вы убедились, некоторые приключения кончаются плачевно, – продолжал капитан. – Этот человек заплатил свой долг. А сейчас нам надо торопиться на встречу с вашими друзьями.

Небольшой отряд ополченцев построился и пошел вслед за Салазаром на юго-запад, выйдя на равнину, но держа направление на горную цепь вдали. Трое техасцев поплелись позади всех, под охраной двух солдат, едущих верхом на мулах. Еще трое солдат охраняли их по бокам.

Когда они покидали селение, двое пожилых мексиканцев поволокли тело Бес-Даса, индейца пауни с выбитыми передними зубами, к неглубокой могиле, вырытой позади побеленной церквушки.

– Его убили за какое-то паршивое кольцо, – заключил Калл.

– А мне показалось, что оно из чистого серебра, – оживился Гас. – Думаю, он решил схватить его и дать деру.

– Далеко убежать он не мог, – заметил Длинноногий. – А что случилось с тем мальчиком апачем, которого он бросил? Если он бродит где-то поблизости, то хотел бы я знать, где именно. Апачи проявляют невиданную хитрость, когда надо убегать.

– Эти-то не думают, что мы сумеем убежать от них, – сказал Калл, оглядывая трех вооруженных солдат, шагающих по обеим сторонам от рейнджеров.

Салазар, ехавший верхом во главе колонны, то и дело поворачивал лошадь и проверял, все ли в порядке, а иногда скакал назад и шагом следовал сзади пленников, чтобы они знали, что он бдительно следит за ними.

– Они о нас и не думают, их можно легко одурачить, – закончил Длинноногий.

– Нет, все же то кольцо сделано из чистого серебра, – не унимался Гас. – Я же говорил вам, что здесь есть месторождения серебра.

– Но ты ничего не говорил про расстрельные команды, – напомнил ему Калл.

25

Не пройдя и одной мили, рейнджеры познали, к своей досаде, все трудности передвижения пешком, когда ноги закованы в кандалы. Железные цепи быстро натерли лодыжки до крови – им поневоле пришлось разорвать свои рубашки, чтобы перевязать израненные ноги и предохранить их от дальнейших потертостей.

– Проклятие, меня это железо протрет до костей, пока я пройду десяток миль. – жаловался Гас. – Они должны расковывать нас на время пути, а на ночь снова заковывать.

Потертости и царапины были лишь частью досадных трудностей. Цепи волочились по земле и цеплялись за что попало – камни, кактусы, кустики. Каллу, самому низкому из троих рейнджеров, достались самые длинные цепи. Он догадался прицепить их к поясу, и они перестали волочиться и цепляться, но Гас и Длинноногий такого со своими цепями проделать не могли и им пришлось приноравливаться к их длине. Оба они были так злы, спотыкаясь, ковыляя милю за милей, что задумали убить ненавистного капитана Салазара и вообще всех мексиканцев.

– Давайте задушим этих двух молокососов, что едут позади нас, захватим их мулов и удерем, – не раз предлагал Гас.

Перед ними расстилалась равнина, совершенно голая миль на пятьдесят вокруг.

– Мулов всего два, а нас трое, – предостерегал Калл. – Да к тому же это какие-то мелкие мулы. Не успеем мы отъехать на милю, как нас изрешетят пулями.

Длинноногому кандалы досаждали не меньше, чем Гасу, но, трезво оценив обстановку, он решил, что Калл прав.

– Как знать, может тот лихой апач объявится однажды вечером и поможет нам незаметно пробраться по прериям, – в раздумье произнес он.

А Калл подумал, что надежды Гаса на то, что Алчайз придет и освободит их, в лучшем случае яйца выеденного не стоят. Алчайз никогда не относился к ним по-дружески.

В ту же ночь Каллу приснился сон, будто одноглазый Джонни Картидж, самый медлительный и тугодумный рейнджер, прокрался на их стоянку и помог им ускакать на гнедом коне Салазара. Сон так сильно подействовал на него, что он проснулся в четыре часа утра с лязгающими от холода зубами и в первые минуты не мог сообразить, как это он лежит там, где и лежал, а не сидит на гнедом, быстро уносящем его прочь. Вечером им не дали ни ложки posole, а предложили по кусочку лепешки и по горсти кукурузных зерен. Одеял у них не было, а с гор задул холодный ветер и зацепил край равнины. Многие мексиканские солдаты измотались и озябли не менее трех пленников. Они толпились вокруг костров, кто клевал носом, а кто просто пытался согреться. Несколько солдат были совершенно разутые, немногие носили носки без обуви. К утру по лагерю прокатился гул недовольства, поскольку солдаты устали топать замерзшими ногами, чтобы согреться. Техасцы, к своему удивлению, нашли, что они переносят тяготы и холод гораздо легче многих своих стражников. Хотя одежда у них обтрепалась и висела лохмотьями, в ней было все же теплее, чем в одеяниях мексиканцев.

– Вот что, нам не надо будет громить это войско, – сказал Длинноногий. – Половина солдат замерзнет еще до того, как начнется потасовка, а другая половина будет слишком вялой и не сумеет быстро перезаряжать мушкеты.

Капитан Салазар оказался единственным в отряде, прихватившим с собой великолепную палатку из брезента. Ее везли на муле от одного бивака к другому под присмотром двух солдат, которые на каждом привале снимали ее и устанавливали. Кроме палатки, капитан вез с собой раскладушку и несколько разноцветных одеял. По утрам Салазар выходил из палатки, завернувшись в одеяло, и присаживался к большому костру, который разводил специально выделенный для этого солдат. У Салазара был еще и личный повар, пожилой человек по имени Мануэль, который варил ему кофе и приносил в большой оловянной кружке. В отряде находились и две козы, чтобы было молоко для кофе капитана.

– Он мог бы и нам предложить отведать кофейку, – сказал Гас. – Если в меня влить хоть несколько капель чего-нибудь горячего, я, может быть, и не мерз бы вообще.

Длинноногого Уэллейса холод, похоже, не брал.

– Вы, ребята, жили почти всю жизнь в теплых краях на юге, – проговорил он. – А когда живешь на юге, кровь разжижается. Здесь сейчас еще не холод. Вот если проживешь в этих местах месяц-два, тогда попадешь в такую погодку, что нынешняя температура покажется вам летом.

Гас Маккрае воспринял эту информацию с кривой ухмылкой. Утром было так холодно, что он даже с трудом помочился, чего раньше с ним никогда не случалось.

– Черт возьми, какой собачий холод, я отливал минут десять, – сообщил он. – Двух месяцев я бы здесь не протянул, если ты считаешь, что будет еще холоднее, чем сейчас. Ну, протянул бы, конечно, если забраться в нутро бизона или подкатиться под бок здоровенной шлюхи.

Упоминание о здоровенной шлюхе навело всех на мысль о Матильде – им было небезынтересно узнать о судьбе компаньонов, которые бродят где-то по бескрайней равнине далеко на юге.

– Интересно, живы ли они? – сказал Гас. – А что, если тот горбун напал на них с парой сотен своих воинов? Может, все они уже погибли. Эти мексиканцы могут завести нас даже в Китай, а мы так и не отыщем своих товарищей.

– Да ему и не нужно иметь под рукой пару сотен воинов, – произнес Калл.

– Они где-нибудь поблизости крутятся, – предположил Длинноногий. – Думаю, мексиканцы уже получили донесения. Они не отправили бы босых пацанов черт-те куда в прерии, если бы знали, что их ожидают те, кто может с ними сразиться.

Капитан Салазар каждый раз дожидался середины утра, и только тогда приказывал отряду начинать движение. Многие солдаты так изматывались холодными ночами, что поутру еле ковыляли. Капитан Салазар, как всегда, ехал верхом впереди на великолепном гнедом жеребце.

В середине дня на севере, над горами, появились завитки темных облаков, а за час до сумерек пошел снег и задул холодный северный ветер. Каллу никогда еще не доводилось видеть снег, выпадающий в таком огромном количестве, он видел изредка лишь снежную пыль, появляющуюся в разгар зимы. Хотя был всего лишь конец октября, снег шел довольно густой и обильный, с неба тихо сыпались, кружась, крупные блестящие снежинки. За каких-то полчаса вся равнина покрылась белым саваном.

– Этим босым соплякам предстоит очень дрянная ночь, – произнес Длинноногий. – Они не одеты как следует для такой погоды.

– Да и мы тоже не одеты, – заметил Гас.

Он приходил в смятение, чувствуя себя очень неудобно в этих краях. Кандалы сжимали ноги, словно ледяные тиски – вскоре он вынужден был волочить цепи по густой снежной слякоти.

Капитан Салазар завел себе правило примерно каждый час объезжать колонну и перекидываться парой фраз со своими пленниками. Он завернулся в теплое пончо и, похоже, чувствовал себя неплохо в разразившейся снежной буре.

– Снег взбодрит нас для предстоящей битвы, – похвалился он.

– А мне кажется, что она взбодрит солдат и не даст им замерзнуть, – ответил Длинноногий.

– Мои люди к морозу привычные, сеньор, – назидательно произнес Салазар. – Они и так не замерзнут.

Хорошо хоть, что вечером всем роздали кофе, в том числе и пленникам. Гас обхватил ладонями кружку и держал ее как можно дольше, чтобы согреться, – в промозглую погоду у него всегда в первую очередь мерзли руки. На ужин опять были лепешки и немолотые кукурузные зерна. Густой снег продолжал сыпаться и в темноте. Калл, Гас и Длинноногий сидели у костра, тесно прижавшись друг к другу, как вдруг раздалось пронзительное ржание мерина Салазара. Затем тревожно заблеяли привязанные поблизости дойные козы. Истошно заревели мулы – это были домашние мулы и им не надевали путы на передние ноги, вскоре они умчались в темноту. Капитан Салазар куда-то пальнул из пистолета, а во что – Калл не заметил. Спустя секунду-другую он увидел какую-то огромную массу, быстро шагающую прямо в центр бивака. Солдаты повскакали, похватали мушкеты и открыли огонь по чудовищу, но оно продолжало идти как ни в чем не бывало.

– Это что, бизон? – удивился Гас и тут же, увидев, что чудовище идет на задних ногах, понял, что ни один бизон на такое не способен.

– Нет, нет, это не бизон, это медведь-гризли, – объяснил Длинноногий, быстро вскакивая на ноги. – Вот наш единственный шанс, ребята, – мотаем отсюда поживее, пока он тут всех разгоняет.

Огромный коричневый гризли был явно разозлен – Калл видел, как в свете костров сверкают его оскаленные зубы. Медведь зашел в самый центр бивака и свирепо рычал. Мексиканские солдаты разбежались кто куда, побросав пищу и оружие, в панике думая только о том, как спастись.

Медведь опять заревел и повернул к палатке Салазара – там, в уютном укрытии, старый Мануэль как раз подавал капитану отборные кусочки оленятины на ребрышках. Салазар выстрелил в зверя несколько раз, но тот, казалось, даже не обратил внимания на выстрелы. Патроны у Салазара кончились, и он побежал прочь. Старый Мануэль выскочил из палатки и оказался прямо перед разъяренным зверем – тот отшвырнул его огромной когтистой лапой в сторону и влез в палатку.

– Хватайте ружья и посмотрите, нет ли где-нибудь молотка, чтобы сбить кандалы, – быстро приказал Длинноногий Каллу и Гасу. – Торопитесь, нужно отрываться отсюда, пока гризли жрет капитана.

Калл и Гас быстро нашли много оружия – каждый прихватил по паре мушкетов и по несколько полных патронных сумок. Пока Калл искал молоток, медведь разорвал боковую стенку палатки и вывалился наружу. Вороная лошадь бешено прыгала и рвалась на привязи, сплетенной из сыромятной кожи. Рейнджеры видели, как медведь саданул лошадь когтистой лапой, как только что ударил Мануэля. Вороной мерин упал, как подстреленный, а гризли взгромоздился на него и стал разрывать на часта.

– Рвем отсюда когти, пока он пожирает коня, – приказал Длинноногий. Он вооружился пистолетом и ружьем.

– Вот уж никогда не предполагал, что медведь может одним ударом завалить лошадь, – удивился Гас. – Я рад, что теперь могу освободиться.

– Да медведь кого хочешь с ног сшибет, – промолвил Длинноногий. – Он может свалить одним ударом даже слона, если повстречает его – он сожрал ужин капитана, а теперь закусывает кониной.

Они видели, как громадный медведь вгрызся в шею мертвого мерина, поднял его и потащил в темень. Он проволок лошадь по телу старого повара Мануэля и пошел дальше из лагеря. Собственно, это был уже не лагерь, а всего лишь потрескивающие в разных местах костры с разложенными вокруг них жаровнями, шампурами и прочими принадлежностями для приготовления пиши. Когда техасцы покидали бивак, они не увидели ни одного мексиканца.

– Этот медведь пришел нам на выручку, – заметил Длинноногий. – Они заставили бы нас идти, пока мы не откинули копыта, но гризли явился вовремя и разогнал все их маленькое войско.

Каллу припомнилась картина, как гризли легко поднял за шею лошадь и поволок ее из лагеря. Вороной мерин был довольно тяжелым, но медведь с легкостью управлялся с ним, словно койот, тащивший в зубах котенка.

Снег все валил и валил, а когда они покинули освещаемые кострами места, стало совсем темно.

– Медведь направился в горы, – сообщил Длинноногий. – Давайте туда не соваться. Может, нам повезет и мы поймаем поутру пару мулов.

Гас нагнулся поправить кандалы на ногах и тут же испугался, как бы не потерять в темноте товарищей.

– Подождите, не бросайте меня, – взмолился он.

– Боже мой, да сейчас самая темная ночь из всех, которые мне только доводилось видеть, – заметил Длинноногий. – Нам лучше держать друг друга за ремни, а то довольно скоро каждому придется идти в одиночку.

И они пошли все вместе, держась за ремни друг друга и вытянувшись цепочкой: Длинноногий впереди, а Калл сзади.

– Мы даже не знаем, в какую сторону идем, – сказал Калл. – Может, мы идем как раз в Санта-Фе. Если не будем соблюдать осторожность, они нас снова поймают.

– Я-то, положим, знаю, куда шагаю, – ответил Длинноногий. – Я иду подальше от бешеного медведя-гризли.

– Он уже не будет таким бешеным, когда слопает лошадь, – проговорил Гас.

– Но там всего одна лошадь – может, ему этого мало? – усомнился Длинноногий. – Может, на десерт он захочет полакомиться теннессийцем, а то и двумя. Напоминаю: нам нужно идти и идти – мексиканцы спохватятся, когда рассветет.

– Такое предложение мне подходит, – ответил Калл.