Текст книги "Пустыня смерти"

Автор книги: Лэрри Джефф Макмуртри (Макмертри)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 37 страниц)

11

Участники экспедиции с тревогой смотрели, как Калл и Гас в сопровождении Бес-Даса спускались с гребня горы по направлению к стаду бизонов. За ними следовал Длинноногий. Ему никто не приказывал отправляться с ними, но и никто не запрещал – он присоединился к переговорщикам исключительно из-за желания поближе посмотреть на команчей, чего ему не удалось сделать ранее, в тот дождливый день на реке Бразос. Бес-Дас высоко поднял ружье вверх стволом, на котором трепыхалась на ветру белая тряпка.

На той стороне долины их поджидали восемь команчей. Они сидели застывшие, словно статуи. Только на конце копья Бизоньего Горба под порывами ветра колыхались три скальпа.

Четверо всадников приблизились к движущейся плотной массе бизонов, и тут их лошади стали проявлять беспокойство. Они фыркали, раздувая ноздри, и пятились назад – Калл с трудом сдерживал своего маленького гнедого. У Гаса тоже возникли трудности, в частности из-за поврежденной лодыжки. Бес-Дас, индеец из племени пауни с выбитыми зубами, пару раз огрел своего коня ружьем, и тот успокоился. Длинноногий туго натянул поводья своей серой лошади – отвратительный запах тысяч бизонов бил в ноздри и всадников и лошадей, а поднятая стадами пыль повисла таким густым слоем, словно началась песчаная буря.

– Нам нипочем не пробиться сквозь стадо – они так плотно сбились, что наверняка нас затопчут, – испугался Гас.

– Прибавь ходу, – посоветовал Бес-Дас, побуждая свою лошадь двигаться в одном направлении со стадом. – Иди вровень с бизонами.

Когда Калл и Гас подъехали ближе, индеец Бес-Дас проскользнул на коне в стадо, направляя лошадь так, чтобы она шла вместе с бизонами, но постепенно двигалась в глубину стада. Упорно пробираясь вперед и стараясь выбрать щелочку между телами животных, он вскоре добрался почти до середины стада.

– Надо потуже натягивать поводья и потихоньку забираться в глубь стада, – произнес Длинноногий. Вскоре он уже находился в самой гуще бизонов, а Бес-Дас в это время приближался к противоположной стороне стада.

– Ну давай, двигай – теперь твоя очередь, – сказал Калл Гасу.

– Не моя, а твоя, – возразил Гас. – Мне за тобой сподручнее.

– Нет, – отрезал Калл. – Я капрал и потому приказываю тебе. Если ты поедешь за мной, то кто тебя знает: может, прикинешься, что у тебя разболелась лодыжка – вот и причина, чтобы удрать.

– Проклятие!.. Ты не доверяешь своему партнеру, – забормотал Гас. Он так разозлился, что сразу же пришпорил своего коня и проскользнул внутрь стада.

По правде говоря, он думал о том, какой бы подыскать предлог, чтобы не ехать на переговоры, поскольку боялся забираться в глубь стада, а еще больше опасался подъезжать к шайке Бизоньего Горба. Но с другой стороны, ему очень не хотелось, чтобы Вудроу Калл увидел его нерешительность. Он всегда считал себя ничуть не слабее духом, нежели любой другой парень, «о из-за кровавых сцен во время первого похода нервы его несколько сдали, и он все еще не мог полностью собрать их в кулак. Тем не менее он полагал, что его способности ни в чем не уступают способностям Калла, а во многом даже превосходят их. Он, к примеру, был более зорок, чем Калл, хотя сейчас, забравшись в середину бизоньего стада, проявить эту его способность не представлялось возможным. Кругом виднелись одни лишь коричневатые туши. Казалось, никто из животных не обращал внимания на него или на его лошадь, и вскоре он убедился, что освоил прием Бес-Даса не хуже Длинноногого или самого следопыта из индейского племени пауни. Один раз он подъехал слишком близко к рогам молодого бизона, но его конь вовремя увернулся. Не прошло и десяти минут, а Гас уже почти проехал сквозь стадо – на той стороне их поджидали Бес-Дас и Длинноногий. Он не знал, где сейчас находится Вудроу Калл – чтобы проскочить сквозь плотную массу бизонов, требовался максимум внимания и следить за Каллом было некогда.

Гасу оставалось до края стада каких-то двадцать ярдов, как вдруг бизоны забеспокоились и начали метаться из стороны в сторону и взбрыкивать. Конь под Гасом тоже принялся взбрыкивать, пытаясь вывалить его из седла. Бизоны с дальнего края стада наклонили головы и выставили вперед рога, приготовившись к стычке. Гас все же вылетел из седла, но сумел уцепиться за шею лошади, а затем потихоньку перебраться обратно в седло. Он заметил, что Бес-Дас и Длинноногий смеются над ним и почувствовал глухое раздражение – что смешного, если он чуть было не слетел на землю и не оказался растоптанным в лепешку?

Он пришпорил лошадь, быстро обошел оставшихся животных и обернулся посмотреть, что же вызвало беспокойство стада, но смог разглядеть лишь крупного барсука, вцепившегося в бизониху. Барсук от злости плевался пеной, бизоны медленно пятились назад. Лошадь Калла, возбужденная тревожным фырканьем бизонихи, сцепившейся с барсуком, тоже шарахалась и дергалась под ним. Вудроу твердой рукой сдерживал лошадь и наконец пробился сквозь стадо.

– Почему такие огромные бизоны боятся барсука? – спросил Гас, подъезжая к Длинноногому. – Ведь бизон может так поддать барсуку, что тот улетит на край света.

– Барсук берет их всех на пушку, – пояснил Длинноногий. – Он, видимо, сошел с ума и вообразил, что бизоны воспринимают его себе подобным, а то и раза в два больше.

– Интересно, а вон те тоже сошли с ума? – сказал Калл, глядя на команчей, спокойно сидящих на холме, возвышающемся перед рейнджерами.

– Если и они сошли с ума, то мы станем легкой добычей, – ответил Длинноногий. – Нам теперь быстро не пробиться назад сквозь бизонье стадо, а отряд за короткое время не сможет подойти нам на помощь.

Калл взглянул снова на индейцев и на лежащую позади долину, где стояли основные силы экспедиции. Стадо бизонов, сквозь которое они сейчас пробились, напоминало живую стену, отделяющую их от отряда, где они чувствовали бы себя в безопасности. Команчам не представляло трудностей трусцой спуститься с холма и перебить их всех копьями и стрелами. От таких мыслей в глазах у Калла все поплыло, а душа ушла в пятки.

И тем не менее ни Длинноногий, ни Бес-Дас не проявляли видимого беспокойства. Они поехали неспешным ходом прямо к холму, причем Бес-Дас держал в руке ружье с белой тряпкой на стволе. Калл и Гас следовали за ними.

– А вдруг они не обратят внимание на белый флаг? – испугался Гас. Ему надо было знать, как поступать, если придется вступить в бой.

– Если случится так, выпусти как можно больше пуль по тому здоровенному, – всегда нужно убивать первым самого крупного быка, – посоветовал Длинноногий. – А потом укладывай самого маленького.

– А почему самого маленького? – не понял Гас.

– А потому что самый маленький бывает обычно и самым зловредным, вроде как барсук, – объяснил Длинноногий. – Вон тот, который стоит справа от Брыкающегося Волка, он самый мелкий и в то же время самый злобный. Не давай своей лошади свободно пастись где-либо, если поблизости шастает Брыкающийся Волк. Он такой ловкий и хитрый, что украдет лошадь прямо с седоком.

– Он коренастый и приземистый, не так ли? – спросил Гас.

– Брыкающийся Волк всегда шныряет по сторонам, – стал рассказывать Длинноногий. – Бизоний Горб – это молот, а Брыкающийся Волк – молоточек для точного вбивания гвоздиков. Он не смешивается с толпой. Он самый меткий стрелок из ружья во всем племени команчей. Если они идут куда-нибудь, а у них на всех лишь одно ружье, то его отдают ему. Бизоний Горб – старомоден. Он до сих пор предпочитает лук со стрелами.

Группа с Бес-Дасом, следопытом из племени пауни, не спеша приближалась к холму, на вершине которого их поджидали индейцы. Калл посмотрел на широкоплечего приземистого индейца, стоящего справа в группе, и заметил, что лишь у него одного в руках ружье. У всех других имелись луки или копья. Когда рейнджеры проехали примерно полпути до холма, Бизоний Горб ударил пятками по бокам своего коня и двинулся им навстречу. Калл пристально посмотрел на Гаса, интересуясь, сохраняет ли тот присутствие духа. К его удивлению, Гас выглядел совершенно беззаботным, будто он просто выехал с приятелями немного проветриться.

– Надеюсь, он настроен дружелюбно, – заметил Гас. – Не думал, что придется ехать с ним на переговоры, тем более после того, как он влепил мне копье.

– Замолкните, не забывайте, что переговоры будет вести Бес-Дас, – поучал их Длинноногий. – Вы еще молокососы и попусту не треплитесь. Немного надо, чтобы досадить команчам, и тогда они непредсказуемы.

Бизоний Горб приблизился, придерживая своего небольшого пятнистого конька, и Калл почувствовал какую-то перемену в атмосфере. Тело индейца было намазано жиром и блестело. На голой груди висело ожерелье из птичьих и звериных когтей. Калл взглянул на Гаса, чтобы понять, уловил ли и тот изменения, и Гас утвердительно кивнул головой. Они вступили на территорию диких людей – даже запах индейских лошадей был иным.

Бес-Дас остановился, выжидая. Бизоний Горб подъехал еще ближе, пока морда его пятнистой лошади не оказалась в нескольких футах от морды вороной кобылы Бес-Даса. Затем Бизоний Горб поднял свое копье и нацелил его на Гаса, а после на Калла. Хотя он и сидел в седле выпрямившись, между лопаток, прямо за шеей у него выпирал огромный горб. Он начал говорить таким визгливым и злобным голосом, что Калл едва удерживался, чтобы не схватиться за ружье. На секунду глаза Калла встретились с глазами индейца – они были похожи на камни. Бизоний Горб опустил копье, безразлично глянул на Длинноногого и стал ждать, что скажет Бес-Дас. Казалось, Длинноногий не интересовал его и тот отплатил ему тем, что начал подчеркнуто внимательно вглядываться в Брыкающегося Волка, стоящего на вершине холма.

Бес-Дас коротко сказал что-то на языке команчей. Бизоний Горб поднял руку, и остальные индейцы затрусили к нему с холма. Он повернулся к ним и несколько минут разговаривал. Брыкающийся Волк буркнул что-то в ответ и отъехал, заняв место сбоку группы.

– Надеюсь, он не станет стрелять, – произнес Гас.

– Я же велел тебе придержать твой поганый язык, – назидательно заметил Длинноногий. – Мы уедем отсюда со своими скальпами, только если ты будешь помалкивать.

Бес-Дас внимательно слушал Бизоньего Горба, а тот долго говорил грубым голосом, явно сердясь. Калл смотрел и думал, что следует расшибиться в лепешку, но язык команчей все же выучить. Глупо вести переговоры с краснокожими дикими людьми, не зная, о чем идет речь. Он мог вести разговор лишь о том, как убивать их – вот и все.

Бизоний Горб кончил говорить, Бес-Дас произнес в ответ несколько слов и, повернув своего коня, заторопился обратно, в сторону бизоньего стада. Длинноногий размышлял несколько секунд и тоже повернул свою кобылу туда же. Калл и Гас последовали за ними. Калл кожей ощущал нависшую опасность и лишь усилием воли сдерживал себя от соблазна оглянуться. Может, уже прямо в него со свистом летит копье, которое тогда вонзилось в задницу Гаса? Он покосился на Гаса и заметил, что друг его вроде бы абсолютно спокоен – с того момента, как они уехали из лагеря и удачно пробрались сквозь бизонье стадо, он казался более жестким.

Обратный путь через стадо бизонов они проделали довольно быстро, поскольку хорошо освоили технику прохода уже в первый раз и поэтому все кончилось довольно благополучно. Их снова отделяла от индейцев плотная масса бизонов. Теперь Калл позволил себе оглянуться. Окружающая атмосфера опять изменилась – они теперь находились в безопасности, запах смерти остался за плечами.

– Мне кажется, что ты усвоил еще один урок мужества, – сказал Калл, заметив, как повеселел Гас, который едва удерживался, чтобы не засвистеть.

– Да, я его больше не боюсь, – согласился Гас. – Кларе трусы не нужны. Я все время думал о ней. Мы с ней поженимся, лишь только вернемся в Остин.

Гас и в самом деле повеселел после того, как смотрел Бизоньему Горбу прямо в глаза и остался жив – он почувствовал себя счастливчиком. Но он ломал голову над разгадкой одного эпизода, случившегося во время переговоров, и не преминул задать вопрос:

– Скажи-ка, Бес-Дас, а чего это он тыкал в нас копье, когда подъехал тогда, в первый раз?

Бес-Дас резко повернулся и рассмеялся.

– Он сказал, что вы оба принадлежите ему, – пояснил он. – Он сказал, что достанет вас обоих, когда будет готов, но не сегодня, поскольку вечером собирается прийти на обед к полковнику и привести с собой своих жен.

– Но почему мы принадлежим ему, а Длинноногий нет? – поинтересовался Гас.

– А потому что ты обманул его копье, – разъяснил Бес-Дас. – Он говорит, что его копье жаждет отведать твоей печени.

– Ну и пусть жаждет сколько угодно, – хвастливо проговорил Гас, хотя внутри у него на какой-то момент все захолодело.

– А я тут при чем? – спросил Калл. – Вроде я его копье не дразнил.

– Да, не дразнил. Но с тобой другое дело, – ответил Бес-Дас, снова рассмеявшись.

– Какое такое другое дело? – не понял Калл, еще раз пожалев, что до сих пор не изучил язык индейцев.

– Другое потому, что ты убил его сына, – пояснил индеец.

12

Калл воспринял весть Бес-Даса о том, что он убил сына вождя, более здраво, нежели Гас. Бизоний Горб может и забыть, что когда-то не попал копьем в Гаса, но вот потерю сына он не забудет никогда. Калл понимал, что покуда горбатый команч жив, он будет оставаться его злейшим врагом. И когда бы ему ни пришлось находиться в стране команчей, всегда надо быть настороже, чтобы сохранить себе жизнь. По пути в лагерь Калл помалкивал, размышляя о том, что ему следует проявлять бдительность многие предстоящие годы.

Гас Маккрае, наоборот, пребывал в приподнятом настроении. Теперь, когда с ним ничего дурного не случилось, он был даже рад, что поехал на переговоры. Он не только удачно проскользнул сквозь гигантское стадо бизонов, но еще и столкнулся лицом к лицу с этим убийцей из команчей и уехал назад цел и невредим. Сейчас, среди большого вооруженного отряда, он чувствовал себя в полной безопасности. Пусть Бизоний Горб угрожает как угодно – его копью придется поголодать. Как только Клара Форсайт услышит про его подвиг, она поймет, что целовала храброго мужчину, рейнджера, которого не напрасно соблазняла своей красотой. А весть довольно скоро дойдет до нее – кое-кто из торговцев и шлюх вскоре отправятся назад. В небольших городках, вроде Остина, новости распространяются быстро, так что известие о том, что ему поручили выполнить опасную миссию, дойдет и до ушей молодой леди с оптового склада.

Они подъехали к Калебу Коббу, окруженному толпой, чтобы доложить о результатах. Позади полковника сидел, высунув длинный язык и тяжело дыша, огромный ирландский волкодав. Рядом на пне расположился Джон Киркер с большим ножом для скальпирования, висящим на поясе. С другой стороны стоял с недовольным видом Чадраш. Ему не понравился приказ не стрелять в бизонов, пока все не переправятся через Бразос. Он насупился и сердито смотрел на Калеба Кобба.

Рядом с ним стояла Матильда Робертс. В последнее время, судя по всему, старый горец и грузная проститутка привязались друг к другу. Частенько, когда Чадраш не уходил в разведывательный поиск, их видели вдвоем, прогуливающихся верхом на конях. По вечерам они иногда разжигали костер и присаживались около него. Правда, никто еще не слышал, чтобы они разговаривали, но тем не менее они были вместе, объединенные молчанием. Некоторые молодые люди теперь боялись подходить к Матильде, не желая вызвать гнев старого горца. Про него говорили, что в гневе он ужасен, хотя никто не мог припомнить случая, чтобы Чадраш выходил из себя и терял голову.

– Ну что ж, неплохо. Значит, нам нужно ждать гостей к обеду? – спросил Калеб Кобб, приняв доклад. – А как вождь предпочитает есть: вилкой или с ножом для скальпирования?

– Он прибудет через час, – повторил Бес-Дас. – Он хочет, чтобы обед закончился побыстрее, и намерен покинуть наш лагерь до заката солнца. С собой он приведет трех жен, но не единого воина.

– Что же, такое редко случается, – решил Калеб. – Не было у вождя каких-либо запросов?

– Да, были, – ответил Бес-Дас. – Он хочет, чтобы вы подарили ему ружье.

Калеб коротко рассмеялся и заметил:

– Ружье, из которого нас потом убьют. Искренне надеюсь, что ему понравится стряпня, когда он ее попробует – а если не понравится, то пусть оскальпирует Сэма.

Черномазый Сэм стал к тому времени личным поваром Калеба Кобба. Полковник так пристрастился к кроликам, что Сэм заполонил жирными кроликами один из фуражных фургонов. Полковник не любил ждать, когда начнется большая охота, – поэтому Сэм вынимал из фургона кролика и кормил Кобба сочным вкусным мясом.

– Вождь прибудет вскоре и, должно быть, сильно голодный, – продолжал Калеб. – Фолконер, ты любишь стрелять! Скачи и подстрели-ка парочку бизоньих телят. Вырежи у них печень и другие деликатесные куски, а остальное брось. Тебя будут сопровождать Калл и Гас – лошади у них уже привыкли к бизонам.

Фолконер поспешил было к фургону за своим великолепным ружьем, но полковник осадил его нетерпеливым движением руки.

– На кой черт тебе это проклятое английское ружье, чтобы подстрелить двух телят? – возмутился он. – Застрели их из пистолета или поручи капралу Каллу сделать это.

Они направились к стаду, и Калл заметил, что за ними увязался Джон Киркер – это Каллу не понравилось. Некоторое время он ехал и молчал, но потом решил, что больше терпеть присутствие этого охотника за скальпами не будет. Он позвал Гаса, и они оба подскакали к Киркеру.

– Тебе ведь никто не предлагал ехать с нами, – сказал Калл Киркеру. – Лучше бы ты повернул назад.

– Я не служу у военных и никто мне ничего приказывать не может, – ответил Киркер. – Калеб Кобб может корчить из себя полковника, если ему так нравится. Но он не может приказывать мне, что нужно делать, да и вы, проклятые молокососы, тоже не можете.

– Тебе никто не предлагал ехать с нами, – повторил Калл. Он старался сдерживаться, хотя уже кипел от гнева.

– Вокруг бизонов крутятся индейцы, – поясниц Киркер. – Они незаметно подползают к ним и стреляют из-под их животов. Я направляюсь по делу, плевать мне на то, что к нам придет на обед этот горбатый убийца. Прочь с дороги!

– Капитан, скажите ему, – попросил Калл, обращаясь к Фолконеру, но тот промолчал.

– В прошлый раз, когда ты был с нами в рейде, ты оскальпировал нескольких мексиканцев, – напомнил Киркеру Калл.

Киркер поднял ружье и холодно посмотрел на них, сжав тонкие губы в презрительной усмешке.

– Презираю безмозглых молокососов, – сказал он. – Если вам не нравится мое занятие, мне это безразлично. Может, у меня еще до заката солнца появится новый скальп, если буду двигаться поживее.

Киркер говорил с откровенной наглостью и высокомерием, как и тогда, когда их отряд возвращался к Рио-Гранде.

Гас счел его наглость нестерпимой. К удивлению Калла, он выхватил из-за пояса свой большой пистолет и с силой врубил рукояткой Киркеру по лбу. Раздался глухой стук, и Киркер вывалился из седла. Он лежал скрюченный на земле, но глаза его были открыты.

Калл слез с лошади, подошел к Киркеру и, пока тот пытался подняться на ноги, отнял у него пистолет. Киркер потянулся за своим ножом, но Калл с силой стукнул ему по руке прикладом мушкета, а затем пару раз огрел ружьем и по спине.

– Тпрру, Вудроу, – остановил его Гас, встревоженный промелькнувшей злобой в глазах Калла и свирепой силой, с какой тот наносил удары. Сам он тоже здорово разозлился, когда вышибал Киркера из седла, но одного удара оказалось достаточно – он успокоился. Лоб Киркера оказался рассеченным – из раны капала кровь. Гас считал, что этот урок, по меньшей мере, научит его уважать других. Но Вудроу Калла вопросы этики не интересовали, сейчас он мог даже убить Киркера.

– Он приятель полковника, не надо убивать его, – взмолился Гас, соскакивая с лошади, как и Черномазый Сэм, который подъехал, чтобы забрать бизонью печень на обед. Калл ударил Киркера прикладом в третий раз – целясь прямо по кадыку, но Сэм вовремя подставил под мушкет руку и это спасло Киркеру жизнь, хоть он и упал снова на спину и покатился по склону, хватаясь руками за горло и широко раскрывая рот, чтобы вдохнуть.

Фолконер, который тоже не любил этого охотника за скальпами, обернулся и посмотрел на упавшего.

– Обезоружьте его, – приказал он. – У него за голенищами сапог – пистолеты. Если их не вытащить, он поубивает нас всех, как только очухается.

Каллу вспомнились грязные, облепленные мухами скальпы, висящие на седле этого человека; вспомнилось ему и утверждение Длинноногого о том, что кое-какие из тех скальпов принадлежали мексиканским детям.

– Никого не бей до смерти, по крайней мере, здесь, – предупредил Сэм. – Полковник Кобб повесит тебя. Он все время вешает людей.

С трудом Калл залез в седло и поехал к бизоньему стаду. Когда он и Сэм уехали, Киркер встал на колени, отхаркиваясь кровью.

– А ты быстро выхватил свой пистолет, – сказал Фолконер, обращаясь к Гасу. – Думаю сделать тебя капралом. Ты можешь стать прекрасным стрелком из пистолета.

– Спасибо. Этот тип оказался грубияном, – заметил Гас. – Так вы полагаете, что полковник позволит мне считаться капралом?

Хоть Гасу Фолконер не очень нравился, слова капитана обнадежили его. Он понимал, что опять сравняется в звании с Каллом, и почувствовал уверенность, твердость и способность драться, если случится сражение. Чувство собственной слабости, беспокоившее его с момента первого столкновения с Бизоньим Горбом, теперь исчезло или, по крайней мере, не было таким назойливым. Да, он, может, и погибнет, но погибнет в бою, а не будет просто доживать свои дни, дрожа от страха в ожидании, когда его поведут на заклание.

Они подскакали к стаду, быстро подстрелили двух жирных телят и, как им приказали, вырезали у них печень и филейные части. Сэм искусно и проворно разделывал туши. Он привез мешок, куда складывал куски мяса, и, закончив работу, туго завязал его.

– Завтра я настреляю еще больше зверей на мясо, – похвалился Фолконер, когда они возвращались в лагерь. – Как только перейдем реку, полковник запрещать не будет.

– Но ведь завтра бизоны уйдут, – возразил Сэм.

– Уйдут? Что ты имеешь в виду? Их тут многие тысячи, – с удивлением произнес капитан.

– Завтра они уйдут, – повторил Сэм – он красноречием не отличался.

Они миновали то место, где проходила стычка с Киркером, но его и след простыл, лишь на траве остались пятна крови, накапавшей из его разбитого лба.

– Надеюсь, что сломал его проклятую руку, – сказал Калл.

Другие не произнесли ни слова. Они молча подъехали к отряду. Сэм осторожно держал мешок с мясом.

– Сэм, ты знаешь, какие куски лучше всего вырезать у бизонят, – заметил Гас. – Может, поучишь нас в следующий раз, когда представится возможность. Я мог бы поохотиться с часок, да не знаю, как добраться до печенки.

– В следующий раз покажу, – ответил Сэм. – Бизонья печень очень вкусная.